Текст книги "В тени (ЛП)"

Автор книги: Кинсли Кинкейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Кинсли Кинкейд
В тени

Пусть они все преклонят колени перед вами и поклонятся вам, как грязным королевам, которыми вы и являетесь.

ОДИН

КАРТЕР

Чёрт. Даже самое грязное порно меня уже не устраивает. Я перестаю дергать свой полутвердый член, вздыхаю и снова надеваю боксеры. Раньше мне нравилось смотреть это дерьмо. Я боролся до самого конца, не позволяя оргазму достичь, пока не пришло время. Ощущение возможности наконец кончить было чертовски невероятным, как награда за то, что он так долго сдерживался. Теперь, черт возьми. Прошло девять месяцев с тех пор, как я вышел из отпуска. Всего в один день это прекратилось.

Я знаю, о чем вы все думаете: «Картер, почему бы тебе просто не заняться сексом или свайпом вправо на ночь?» Я сделал это. Оно быстро стареет. Ночь за ночью. Выйди, найди девушку, произведи на нее впечатление, привези ее домой, вышиби ей мозги и отправь ее восвояси. Конечно, это было здорово, но сейчас мне нужно что-то большее. Мой тридцатичетырехлетний мозг жаждет более подлинной связи.

Сидя на краю кровати, позволяя телу упасть на матрас, я смотрю в потолок. Сейчас 2 часа ночи. Поскольку я не могу ни спать, ни дрочить, вот немного обо мне.

Я ИТ-специалист. Чертовски лучший в том, что я делаю. Моя родина – Чикаго, а также родина глубокой пиццы и «Медведей». Я работаю по контракту с тех пор, как бросил Массачусетский технологический институт. Учебная программа была скучной. Я уже знал все, чему они пытались научить; программирование с тринадцати лет делает это. Я был там исключительно ради листка бумаги, который помог бы мне найти работу; без этой бумаги шансы получить работу в сфере ИТ были невелики. Итак, я поступил в Массачусетский технологический институт. Информатика была моей основной специальностью, но ко второму семестру я уже не мог ею заниматься. Я был умнее большинства профессоров в штате. Блять, дебилы.

После того, как я бросил учебу, мои родители были разозлены и, по их словам, «разочаровались в моем жизненном выборе». Я был полон решимости показать им, что могу сделать это без какого-то долбанного клочка бумаги, подтверждающего, что у меня есть полномочия. Зная, что на основании резюме я не получу работу, я пошел прямо в темную сеть и начал заключать контракты. Это не так страшно, как кажется. За нужную сумму денег и полуэтичный контракт я к вашим услугам. Вы должны тщательно проверять эти контракты, чтобы убедиться, что ФБР или другие международные агентства не пытаются уличить вас в чем-то незаконном. Если вы этого не сделаете, следующее, что вы узнаете, – они вышибут входную дверь ваших родителей и арестуют вас.

Первый контракт я заключил в девятнадцать лет, а остальное уже история. В первую очередь я взламываю системы для тех, кто предложит самую высокую и уважаемую цену. Я сам себе начальник и делаю то, что хочу и когда хочу.

Кроме того, сейчас мне предлагают большинство контрактов, потому что они слышали о моих навыках и моей способности держать язык за зубами.

У меня репутация и авторитет среди самых могущественных и порой незаконных существ в мире. Они знают меня только по никнейму, SADMAN23. Я забочусь о том, чтобы ничто не указывало на мою истинную личность.

Ладно, хватит обо мне. Это дерьмо скучно.

Схватив телефон, я начинаю пролистывать Snapgram. В моем профиле нет фотографий, и я ни на кого не подписываюсь. Я просто User8392765382. Когда я бездумно прокручиваю страницу, мое внимание привлекает этот пост. Вы не можете видеть ее лицо, но, черт возьми, это сексуальное тело и такие изгибы. Я кусаю кулак. На ней черный кружевной бюстгальтер и трусики в тон, розовая кожаная шлейка, которая пересекает ее полную грудь и вокруг ее живота и бедер, напоминающих «обнимай меня», а затем розовая кожа разветвляется до ее толстых бедер, как будто подвязка на обе ноги. Она стоит на коленях на деревянном полу, одна рука сжимает левую грудь, а другая держит телефон, чтобы сделать снимок. Подпись гласит: « Свобода ощущается вот так. Спасибо.»

Бля, кто эта девушка?

Встав и подойдя к компьютеру, я ввел ее имя пользователя @tatorsntemptation и позволил своей программе творить чудеса. Эту программу я создал сам. Я могу поместить в него минимум информации, и он найдет все, что мне нужно. Через пару минут у нас есть хит. Моя программа продолжает работать на одном мониторе, в то время как информация начинает появляться на другом.

Эмерсон Паркер, девятнадцать лет, из Вудсленда, штат Орегон. Она чертовски великолепна. Длинные волнистые каштановые волосы и темно-шоколадные карие глаза. Губы у нее пухлые, с четко выраженным бантиком Купидона. Далее появляется информация о ее водительских правах, в которой говорится, что она ростом пять футов один дюйм, дата рождения 26 июня и идеальный вес в 150 фунтов. Теперь о грязных подробностях ее личной жизни. У нее нет братьев и сестер, оба родителя мертвы, черт. Она окончила среднюю школу, работает в небольшой городской закусочной и никогда не училась в колледже. Следующим появляется изображение хижины. Должно быть, здесь она живет. Это небольшой домик с одной спальней за городом, с крошечной верандой рядом с входной дверью. Похоже, это вся информация о ней. Это не много, но мне достаточно. Я откидываюсь на спинку стула, снова достаю телефон и нахожу ее страницу. Мой член мгновенно становится твердым. Впервые за несколько месяцев я почувствовал это. Мой член теперь официально правит всем. Мне нужно увидеть эту девушку. Мне нужно узнать о ней больше. С тяжелым вздохом я говорю вслух никому, кроме себя: – Похоже, я еду в Орегон.

ДВА

ЭМЕРСОН

– Готово, Эмерсон.

Подхожу к кухонному окну и кричу в ответ: – Спасибо, Стив, – хватая горячую тарелку со стейком и яйцами для нашего постоянного посетителя, Брэда. Ему пятьдесят четыре года, он вдовец, его жена умерла почти десять лет назад от рака, и он никогда не встречался и не женился повторно. Это меня огорчает. Зная, что он один, и что каждый вечер это его приключение. Каждый день он приходит в одно и то же время и заказывает одно и то же: средний стейк с яйцами, перевернутыми на солнце, и белые тосты с маслом. Кофе он пьет черным, без сахара. Сидит в той же кабинке у окна.

«Закусочная Долли» находится в Вудсленде, штат Орегон, она маленькая, но удобная. В прошлом году я окончила среднюю школу, но решила не поступать в колледж. Я пока не знаю, чего хочу от жизни. Прямо сейчас я хочу быть здесь, работая здесь, и это также похоже на мой дом вдали от дома. Он имеет ту же эстетику, что и при его первом открытии в середине 90-х; красные виниловые кабинки, табуреты из твердой древесины и бело-черный квадратный пол. Мы ретро, даже не пытаясь. Я – одна из четырех официантов, которые здесь работают, Хайди, которой шестьдесят два года, – еще один, плюс две студентки-заочники, которые помогают по вечерам и работают в выходные дни. Хайди обычно работала с понедельника по пятницу, а я работала с середины дня до закрытия смены. Мы закрываемся в 8 вечера, но я обычно остаюсь допоздна, чтобы убедиться, что все чисто и подготовлено к встрече Хайди.

Собираясь отнести Брэду ужин, я слышу, как открывается входная дверь. Оглянувшись, я замечаю, что входит этот красивый, высокий мужчина. Я никогда раньше его не видела. Ростом он должен быть выше шести футов, с лохматыми черными волосами, свисающими на лоб, красивыми карими глазами и густыми бровями. Его губы сжаты в тонкую линию, и я не могу его разглядеть. Садясь за стойку, он, качая головой, достает телефон, быстро что-то набирает и убирает. Кажется, он недоволен тем, кто находится на другом конце провода. Черт, я смотрю. Оставив Брэда, я быстро возвращаюсь за стойку и собираю самообладание. Мои щеки становятся горячими, я краснею? Это не похоже на меня. Он всего лишь парень. Он красивый парень, я имею в виду мужчину. Он весь мужчина.

Эмерсон, соберись. Итак, сделав несколько глубоких вдохов, я вхожу.

– Здравствуйте, добро пожаловать в «Долли». Что я могу для вас сделать?

Он смотрит на меня по-прежнему с нулевым выражением лица и глубоким невыразительным голосом: – Кофе без сахара, одни сливки и меню? – широко раскрыв глаза, я понимаю, что не дала ему меню, прежде чем спросить. Да ладно, Эмерсон, что с тобой не так? Он просто довольно загадочный человек.

– О, блин, да, извините. Позвольте мне принести вам кофе, и вот меню, – улыбаюсь, надеясь скрыть тот факт, что сейчас я в полном беспорядке.

Подойдя к капельной кофемашине, я беру чашку белого кофе, добавляю сливки, наливаю свежесваренный кофе и возвращаюсь к нему, чтобы оставить его. Когда я ставлю его, он говорит, не отрываясь от меню: – Чизбургер, салат с итальянской заправкой.

– Конечно, скоро вернусь.

Подойдя к кухонному окну, я кладу листок на выступ и диктую Стиву: – Чизбургер, салат с итальянской заправкой, пожалуйста.

– Я понял, Эмерсон.

Да, мне бы очень хотелось это сделать тоже.

ТРИ

КАРТЕР

Должно быть, это лучший чизбургер, который я когда-либо пробовал. Сейчас почти 7 вечера в закусочной в глуши, так что сказать, что я не ожидал многого, было бы преуменьшением. Этот парень Стив действительно знает, что делает. В нем идеальное количество кетчупа и майонеза, а также салат, помидоры и сыр поверх этой толстой сочной котлеты. Даже булочка мягкая, как домашняя. Мне так понравился этот бургер, что я почти забыл, зачем я здесь. Она. Эмерсон. Моя застенчивая голубка. Она продолжает поглядывать в мою сторону, когда думает, что я не обращаю внимания. Я всегда обращаю внимание. Моя работа – обращать внимание.

Чувствую, как мой телефон снова жужжит в кармане брюк. Я знаю, кто это, и он не примет «нет» за чертов ответ. Его зовут Марко, я уже выполнял для него работу раньше, и он хочет, чтобы я работал со следующей. За последние три дня я несколько раз говорил ему, что у меня перерыв. Черт возьми, мне не нужны деньги, поэтому сказать «нет» мне довольно легко. Но Марко – тот, кого мир назвал бы «плохим парнем»; у него есть враги, и он хочет трахнуть своих врагов. Он хочет, чтобы я помог ему трахнуть их. Он член королевской семьи мафии или что-то в этом роде. Я выполняю работу, даю им то, что они просят, и получаю зарплату, не суя свой нос в их дела. Это действительно так просто; многие парни в отрасли становятся жадными или обманывают свой первоначальный контракт с другой стороной. Их, как правило, находят по частям тела или вообще никогда не находят. Это не мой финал. Мне нравится быть живым, и я предпочитаю оставаться таким, пока не умру естественной смертью, гораздо позже.

Когда я получу контракт, в зависимости от того, какой он будет, я либо поеду к месту работы, либо направлюсь в свое убежище в Чикаго. Я беру собранную мной мобильную установку. Я никогда не работаю вне дома. Это еще одна мера предосторожности, которую я принимаю, чтобы меня не поймали, чтобы меня никогда не нашли, и чтобы сохранить анонимность. В эту поездку я оставил все дома. Эмерсон – моя текущая миссия. Все, что мне нужно знать о ней, у меня есть в телефоне, в облаке. Всегда имею резервную копию.

Я чувствую, как мой телефон гудит еще два раза, но игнорирую его. Он может либо принять отказ, либо подождать, пока я не приду в себя и не буду готов принять это.

Я откусываю последний кусочек гамбургера, облизывая пальцы, а затем вытирая их салфеткой. Затем я допиваю кофе; это прилично. У меня было лучше, но пока сойдет и это. Я живу в дерьмовом мотеле в городе, в номере нет даже кофемашины, так что я возьму то, что смогу достать на данный момент. Я ставлю чашку, когда Эмерсон спрашивает: – Ты закончил есть?

Я прочищаю горло: – Да, спасибо.

– Надеюсь, тебе понравилось. Стив – отличный повар, действительно лучший в городе. Он может сделать что угодно вкусным. Как будто он какой-то кулинарный волшебник… Ой, извини, я бессвязно говорю, – сказала она, когда ее щеки покраснели от румянца.

Вы можете сказать, что она нервничает, и ясно, что это я заставил ее так себя чувствовать.

Мне это чертовски нравится.

– Да, это было вкусно, спасибо, – не смотрю в глаза и обычно веду себя раздраженно и незаинтересованно, поэтому она не понимает, почему я на самом деле здесь.

Для нее.

Она остается стоять передо мной, держа тарелку еще мгновение, видно, что ей неловко из-за того, что она слишком подробно рассказала о Стиве. Наконец, отряхнувшись от этого, она уходит.

О, Эмерсон, ты застенчивая, не так ли?

Я осматриваю закусочную. Единственный клиент встает, чтобы уйти. Он оставляет пару купюр на столе и надевает куртку. Когда Эмерсон выходит из задней части здания, уходя, он говорит: – Пока, Брэд, увидимся завтра. Езжайте безопасно!

– Спасибо, Эмерсон, как всегда отличная еда. Будь в безопасности, возвращаясь домой.

– Спасибо, Брэд, я так и сделаю.

Да, Брэд, она это сделает. Я буду чертовски уверен в этом.

ЧЕТЫРЕ

КАРТЕР

Я уже давно пообедал и вышел из закусочной, сидя в арендованной машине на их стоянке. Солнце зашло, и стало чертовски холодно. Я проверяю свой телефон, а сейчас 21:55. Прежде чем прийти сюда, я взломал систему уличных камер, чтобы посмотреть, когда она уходит каждый вечер; всегда было ровно 10 вечера. Осталось подождать еще несколько минут. Меня это бесит, ей не следовало работать одной так поздно. Но я знаю, что ее единственный друг – ее коллега Хайди, которая обычно открывается после последней смены Эмерсона. Эм любит следить за тем, чтобы все было готово для Хайди; сердце у нее доброе и чистое, в отличие от моего. Ей ничего не стоит заботиться о других, а кто о ней заботится?

Я. Теперь это моя работа.

Погруженный в свои мысли, я почти скучаю по тому, как она выходит из закусочной и идет к своей машине. Это старый «фольксваген», проржавевший до чертиков, и когда она заводит двигатель, слышно, как он скрипит, как будто он может завестись в любой момент. Со мной эта херня не летает. Она получит новую, более надежную езду.

Я вижу, как она пристегивает ремень безопасности и выезжает со стоянки на главную дорогу, направляясь за город к своей хижине в лесу. Я даю ей несколько секунд форы, прежде чем завести машину и последовать за ней. Мне нужно держаться на расстоянии, чтобы она не заподозрила, что за ней кто-то следит. Я не хочу ее пугать.

Еще.

Я следую за ней десять миль по главной дороге, которая превращается в шоссе, как только выезжаешь из Вудсленда. Вокруг темно, если не считать лунного света и фар нашей машины. Темный, густой лес Орегона находится по обе стороны дороги. Вы не можете видеть ничего, кроме пары футов вглубь линии деревьев. Она включает правый поворотник и сворачивает на гравийную дорогу, идущую через густой лес, окружающий ее хижину. Я останавливаюсь на обочине, чтобы подождать несколько минут, прежде чем последовать за ней. У нее возникнут подозрения, если она увидит мою машину, с включенными фарами или нет, поскольку она единственная хижина на этой дороге. Через несколько минут я выключаю фары, медленно веду машину вперед, делая тот же поворот направо, что и она. Я не вижу никаких признаков ее задних фонарей, а это значит, что она уже должна быть припаркована и находится внутри своего дома. Ее дом находится слева от гравийной дороги, всего в паре миль отсюда.

Я решаю припарковать машину и заглушить ее перед поворотом налево к ее дому. Отстегнув ремень безопасности, я быстро открываю дверь машины и выхожу, надеясь, что она не увидит свет в салоне, прежде чем осторожно закрыть дверь. Я пробираюсь к ее подъездной дорожке, используя густую линию деревьев, чтобы скрыться. Здесь даже холоднее, чем когда я ждал ее возле закусочной в моей машине. Вы можете видеть свое дыхание каждый раз, когда выдыхаете, и я благодарен, что решил сегодня надеть толстую черную толстовку с капюшоном.

Подойдя ближе к ее хижине, я медленно маневрирую между деревьями и уклоняюсь от ветвей. В ее гостиной горит свет, и я прекрасно вижу, что происходит внутри, через ее окно. Похоже, она уже переоделась из униформы закусочной в тонкую длинную черную футболку и черные шорты с пушистыми розовыми носками, а ее великолепные каштановые волосы все еще собраны в хвост. Мой член дергается при виде нее.

Выхватывая телефон из кармана брюк, я открываю приложение камеры и проверяю, что вспышка выключена. Меня не поймают и не прославят как жуткого парня, который фотографирует горячих цыпочек в лесу. Я делаю несколько фотографий, как она разогревает еду в микроволновке. Должно быть, она принесла его домой из закусочной. Я снимаю еще парочку, когда она садится на диван в гостиной и включает телевизор. Ее место идеально подходит для нее. Кухня и гостиная находятся в одном и том же небольшом пространстве, а комната рядом с основной гостиной должна вести в ее спальню. У нее есть серый диван и журнальный столик из темного дерева, на котором она сейчас стоит, ставя на ноги тарелку с едой во время еды.

Прошло несколько часов. Я уверен, что мои яйца уже залезли внутрь меня. Здесь чертовски холодно. Но возможность наблюдать за ней в таком состоянии того стоит. Наконец она выключает телевизор и свет в гостиной. Я вижу ее силуэт, идущего в свою спальню, благодаря естественному лунному свету, сияющему сегодня вечером. Она включает свет в своей комнате и закрывает дверь. Это мой знак; пора идти. Я начинаю пробираться сквозь деревья к арендованному автомобилю, и тут я чувствую еще одну вибрацию в кармане.

Чертов Марко.

ПЯТЬ

ЭМЕРСОН

Прошло три дня. Три дня с тех пор, как я увидела того великолепного мужчину, который зашел в закусочную. Я не могу перестать думать о нем. Он был намного старше меня. Я могла это сказать по морщинам вокруг его глаз. Он также выглядел таким усталым. Когда я посмотрела в его глубокие карие глаза, в них не было ни искры. Оно пропало, и, возможно, на какое-то время. Мне понравилось, что он не был мускулистым, как бодибилдер, но я также оценила, что он не был слишком худым. Он обязательно ходил в спортзал. Он мало улыбался и мало говорил. Интересно, как бы он выглядел, улыбаясь.

Внезапно я слышу, как в закусочную открывает дверь посетитель. Это разрушает чары моей мечты, и я направляюсь к стойке, где сидит покупатель.

Джимми завсегдатай, и он здесь, чтобы сделать заказ.

– Привет, Джимми, как дела?

– Хорошо, дорогая, я просто забираю ужин по пути домой с работы. Осень действительно начинает вступать в свои права. На улице свежо. Тебе стоит убедиться, что у тебя есть куртка, – упоминает он, когда я подхожу к кухонному окну, чтобы взять его коробку с покупками. Я положила его в коричневый бумажный пакет и, протягивая ему, сказала.

– Подойдет, Джимми. Вот твой заказ, общая сумма – 17,50 долларов.

– Вот двадцатка, дорогая. Сдачу оставь себе и спокойной ночи, – говорит он мне, вставая с табурета.

Я с улыбкой беру двадцатидолларовую купюру: – Спасибо. Наслаждайся ужином и води машину безопасно.

Он кивает мне и поворачивается, чтобы уйти.

Вечер вторника в «Долли» тихий, и я этим воспользовалась сполна. Я начала подготовку к первой смене Хайди. Она моя лучшая подруга, и да, я знаю, как странно для девятнадцатилетней девушки дружить с шестидесятидвухлетней, но она меня просто понимает. Она понимает и принимает мою застенчивую неловкость и поощряет меня всегда расширяться и пробовать что-то новое. Итак, однажды я последовала этому совету и создала аккаунт в Snapgram, где могла публиковать фотографии, на которых чувствую себя совершенно свободной и раскрепощенной.

Я могу носить этот стильный кремовый топ на пуговицах и красную юбку с бежевой нейлоновой униформой для закусочной; обратите внимание на сарказм. Но под ним я ношу самый модный белый кружевной бюстгальтер и трусики. Вот что заставляет меня чувствовать себя хорошо. Это захватывающе. Быть единственной, кто знает, что я ношу под этим грязным нарядом.

Итак, я решила создать учетную запись Snapgram, где буду фотографироваться в том, что заставляет меня чувствовать себя уверенно и свободно. Таким образом, я могу выразить себя, не показывая, кто я есть. Эта девушка на моей Snapgram – настоящая и необузданная Эмерсон.

Вот эта девушка, одетая в форму «Долли», слишком застенчива, чтобы хвастаться в моей повседневной жизни.

Сообщество в приложении невероятное. Я получаю так много обнадеживающих комментариев от других женщин, которые ценят то, что я публикую. Я невысокого роста, ростом пять футов один дюйм, и за несколько дней изгибаюсь от большей груди к более широким бедрам и попе. Но я принимаю это, и если размещение этих фотографий в сексуальном нижнем белье и шлейках помогает другим обнять себя, то почему бы и нет.

Ловя себя на улыбке при мысли обо всем этом, я качаю головой и продолжаю утреннюю работу по подготовке к Хайди, заранее запасая чашки на вынос, проверяя, чтобы у нее было достаточно упаковок с молотым кофе и наборов столовых приборов, а также готова к ней. Единственное, что мне осталось на заключительную смену, – это поставить табуреты на главную стойку и подмести и вытереть шваброй. Я смотрю на часы, а до закрытия десять минут.

Я ухожу отсюда сегодня до 10 вечера.

Я проезжаю десять миль домой в свой милый домик с одной спальней и одной ванной комнатой в прекрасных лесах Орегона. Я люблю свой дом. Это так мирно и красиво. Просыпаться каждое утро под щебетание птиц очень успокаивающе. Меня не волнует, что говорят другие о холодной и дождливой погоде или о том, что я здесь одна; Я люблю это.

Я паркую свой милый пожилой автомобиль «Фольксваген» на гравийной дорожке и выключаю двигатель. Схватив с пассажирского сиденья сумку, выхожу из машины и запираю ее.

Это прекрасный вечер, я наслаждаюсь свежим, свежим воздухом и ночным небом, пока подхожу к входной двери и открываю ее. Осень – мое любимое время года.

Я захожу внутрь и закрываю за собой дверь. В то же время я бросаю сумку к ногам и снимаю черные кроссовки. Так приятно снять эти вещи. Я предпочитаю не носить обувь, когда могу.

Идя в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться, я чувствую, как в кармане вибрирует телефон. Вытащив его, я проверяю и вижу, что неизвестный номер прислал мне сообщение.

Запри свою дверь.

Эм, какого черта?

Я сразу отвечаю:

Кто это?

*недоставлено*

Быстро подойдя к окну, я заглядываю в окно и не вижу там никого. Но дрожь пробегает по моему телу. Я чувствую себя неловко, поэтому закрываю шторы, подхожу к входной двери и вижу, что не заперла ее. Откуда они узнали?

Повернув защелку засова, я запираю дверь, в то же время я чувствую еще одну вибрацию в руке, и уведомление гласит:

Хорошая девочка, голубка.