Текст книги "Изгнанный медведями (ЛП)"

Автор книги: Кимбер Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Выехал на парковку к г-образному кирпичному дому с белыми ставнями. Она и не должна была говорить мне, что её дверь в конце длинного коридора, как и то, что вторая квартира пустовала. Почувствовал всё это, когда открыл ей дверцу машины и проводил до двери.

– Спасибо, – сказала она, поворачиваясь ко мне лицом, пока вытаскивала ключ из небольшой чёрной сумочки, прижатой к груди. Её щёки снова приобрели розоватый оттенок. Пульс в виске начал медленно стучать.

– Просто рад, что ты в порядке, – сказал я. – Сделай мне одолжение и запри на ночь двери. И больше никуда не выходи.

Она посмотрела вокруг и пригладила свои волосы. Я пытался впитать каждую частичку её образа. Кожа была гладкой и бледной. Немного рыжих веснушек на носу. Ворот плаща был приоткрыт и мои глаза пропутешествовали вниз к ложбинке у горла. Представлял себе, как целую её там, спускаясь всё ниже и ниже. Хотя её пальто и было плотным, мог видеть тонкую талию и широкие бёдра, такие, как мне нравились. Хотелось проскользнуть руками сквозь плащ, и почувствовать приятную тяжесть её груди.

«Моя».

Медведь задвигался под кожей, и я был благодарен, что остался за пределами освещённого порога. Анна бы увидела, как глаза моего медведя заменили мои. Находясь так близко, она бы обнаружила, что глаза не совсем человеческие.

– Не выйду, – сказала она, улыбаясь. Замерла на долю секунды, когда просунула ключ в замок и повернулась ко мне. Думаю, думала над тем, стоит ли пригласить меня в дом. Я бы сказал: «да», не желая ничего больше, чем просто быть рядом с ней. Но если её ночь уже закончилась, то моя только начинается.

– Не возвращайся в Блэкфут, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал менее угрожающим.

Аня склонила голову набок и нахмурила тонкие брови.

– Я вернусь в Блэкфут. Работаю там. Вот, что я там делала. Заполнила заявление несколько часов назад, устраиваясь на работу в «Блюлайт Лаундж». Начинаю завтра.

Она сделала шаг назад после того, как выговорилась, и её глаза расширились. Думаю, она сожалеет, обнаружив, что поделилась такой личной информацией. Мой пульс гремел в ушах. Стиснул кулаки к бокам, чувствуя, кровь на ладонях, где остались раны от когтей моего медведя, которого не так и просто успокоить.

– Нет! – мой голос понизился, мурашки покрыли её тело. Кожа покраснела. Чувствовал, как волоски на её шее встали дыбом. Мой медведь велел ей, и её тело ответило на зов, но мозг не мог справиться. Если мне нужно было бы какое-то дополнительное подтверждение того, кем она была, вот оно. «Анам Кара». Не знаю, как нашёл в себе силы, чтобы не поцеловать её.

– Просто… что ты знаешь об этом месте? Что-то кроме обезумевшей толпы народа?

Аня выстрелила в меня ухмылкой, на что мне захотелось схватить её на руки и прикусить ей нижнюю губу. Стоять, здесь, с ней было опасно. Чем дольше стоял, тем труднее стало контролировать мои инстинкты. Тем труднее было и для неё, хотя она не могла понять почему.

– Я большая девочка, – ответила она. – Ты свободен, Каллен. То, что ты спас мою жизнь, не значит, что теперь владеешь ею.

«Чёрт возьми, это не так. Ты моя». Стиснул зубы, чтобы удержать медведя.

– Плюс, – сказала она, шагнув вперёд. – Работа, не единственная причина, почему приехала сюда из Чикаго. Я ищу кое-кого и не уеду, пока не найду её, – она положила ладони на мою грудь. Её глаза вспыхнули, когда пальцы тронули раненную плоть, где белый медведь ранил меня. Если она посмотрит под рубашку, поймёт, что я излечился, и это поразит её ещё больше, чем возле больницы. Протянул руку и схватил её, потянув мягко, но подальше от меня. Инстинкт взял верх и наклонился, чтобы поцеловать её ладонь. Аня издала легкий вздох и её губы сформировали удивленное «о». Она забрала свою руку из моих и прижалась спиной к дверному косяку.

– Просто будь осторожна, – сказал я. – Не смогу всё время приходить к тебе на помощь, – мои слова, казались пустыми, а ярость клокотала внутри меня. Ничего не хотел больше, чем пообещать ей, что никогда не оставлю её в беде. Но не имел права. Мне нечего было предложить ей, и связывать себя с ней, – лишь поставить нас обоих в ещё большую опасность.

– Может, ты мне и не нужен, – она шлёпнула сумочку в месте, где хранила Марту. Я боролся с желанием сказать ей, что это не помогло бы сегодня. Но она и так на многое закрыла глаза.

– Спокойной ночи, – сказал я, желая остаться, но лучше закончить.

– Спокойной ночи, Каллен, – сказала она. Моё имя на её губах чувствовалось, как нечто эротическое. Хотелось услышать своё имя из её губ, когда она будет кричать его в муках наслаждения, знал, что только я мог дать ей это. Медведь снова задвигался и почувствовал, как мои когти вырастают. Быстро повернулся и вышел из-под сияния лампы. Обошел её и начал идти по тротуару.

Когда вышел на улицу, она окликнула меня.

– Подожди, ты ехал на моей машине. Как ты собираешься попасть домой?

Шум от проезжающих машин заглушил мой рык, и я исчез в тени. Если бы она и добежала до конца коридора, то не смогла бы меня найти. В это время, я уже был в трёх кварталах от неё.

Моё сердце, казалось, взорвалось от ярости в груди. «Блюлайт Лаундж». Она была там, так что было не слишком тяжело его найти. Я знал каждое место, где она побывала в этом городе. Была почти полночь, прежде чем нашёл его. Молился, чтобы это было не то, что подозревал. Но, когда увидел мигающий синий неоновый знак на углу главной улицы в центре города Блэкфут, то знал, что мои подозрения были более чем правы; в действительности было ещё хуже.

Держался в тени. Даже находиться здесь было опасно. Просто надеялся, что медведи, которые шли за Аней были так озабочены её запахом, что не учуют мой. Знал, что белого медведя подстрелили. Это мой шанс, и я его не упущу.

Три пьяных клиента, двое мужчин и женщина, пошатываясь, вышли из бара, смеясь. Люди. Хорошо одетые. Безвредные. Один из мужчин обернул руку вокруг женщины. Подъехало такси, и они вместе в него сели. Я пересёк улицу и заглянул через переднее окно. Это было высококлассное место. Сам бар был на большой площадке в центре. Клиенты сидели за круглыми медными столиками. Две официантки подавали напитки, нося короткие чёрные платья с широкими юбками в оборках. Я мог сразу увидеть всё. Девушки были великолепны, их распущенность, как они наклонялись, чтобы подать или забрать заказы.

Оторвался от окна и прислонил голову к кирпичной стене. Завтра вечером, Аня планировала надеть это? Вокруг неё будет разврат, как и вокруг этих девушек. Зависть, защитный гнев вспыхнул внутри меня, в то же время член напрягся, думая, как сильно я хочу быть единственным, кто будет на неё смотреть.

Слух обострился, когда глубокий голос прогремел откуда-то внутри здания. Я тяжело вздохнул и повернулся к окну. Он вышел в дверь на другой стороне бара. Мужчина носил белую рубашку, рукава закатаны, обнажая толстые волосатые руки. Его красный галстук был слегка набекрень, и он поднял руку, чтобы поправить его. Затем, провел рукой по густым, белым волосам и рявкнул приказ одному из барменов.

Ещё один белый медведь.

Это не тот, из переулка. Парень был больше, но запах от него, даже отсюда, не мог быть ошибкой. У него так же был небольшой русский акцент, когда спрашивал бармена о ночных поступлениях. Это не было совпадением. Не может быть. Стиснул зубы, подавляя рык.

Неудивительно, что они не могли унюхать меня. Это место кишит оборотнями. И готов поспорить, что за ней пришли после того, как она была здесь, когда заполнила заявление о приёме на работу. Они знали, кем она была, когда она вошла, как и я. Что означало, что Аня никогда не будет в безопасности. Она попала прямо в логово медведей.

Глава 4. Аня

Каллен заполнил собой мои сны, они были странные. Что-то гналось за мной, скрываясь в тени. Не могла даже разглядеть, что. Но, каждый раз, огромные чёрные глаза находили меня в темноте, маня подойти ближе. Бежала за ними, следуя им, как будто эти глаза – моя путеводная звезда. Проснулась на полу, и вся в холодном поту. Был почти полдень.

– Дерьмо! – Я споткнулась, когда попыталась встать. Простыни опутали мои ноги. Должно быть, ворочалась всю ночь. Думала, что с кошмарами покончено. Их не было несколько месяцев пока, наконец, не приняла решение приехать в Блэкфут, и получить ответы, которые мне так нужны.

Сбросила простыни и прошла в гостиную. Пока не выпью кофе, даже нет смысла пытаться думать о чём-то.

Каллен был прав. Должен был быть. Я была в состоянии шока прошлой ночью, мои глаза сыграли со мной злую шутку. Раны на его груди не больше, чем просто царапины. Никто не может исцелиться так быстро. Тёмные глаза Каллена следовали за мной в моих снах, но видела и другого мужчину. Его глаза были кроваво-красные и наполнены угрозой, которая меня пробирала до костей. Даже предположила, кто это. Самый большой из трёх мужчин, которые хотели напасть на меня, конечно, мой мозг воспринимал его, как чистое зло.

Чуть не подпрыгнула, когда зазвонил телефон. Бросила свой плащ на кухонный стол, доставая вибрирующий телефон из кармана. Постучала пару раз по экрану. Выдохнула, когда увидела имя звонящего. Не знаю, почему даже не удосужилась позвонить. Она была единственной, кто звонил мне. С тех пор, как уехала из Чикаго, чтобы найти свою сестру, я шла наперекор всем советам.

– Привет, Мона, – сказала я, пытаясь звучать как можно бодрее. Мона Левай – самый близкий человек, которого могу назвать семьёй. То есть с тех пор, как пять лет назад исчезла моя сестра. Проглотила последний комок в горле, ожидая услышать голос Моны. Как бы не любила её, разговоры с ней всегда напоминали мне горе, хотя старалась побороть это чувство.

– Привет, сладкая! – Её голос был хриплым, после целой жизни курения «Вирджиния Слимс». Она дважды побеждала рак и полагала, что это дало ей право делать всё, что хочется.

– Ты держишься подальше от неприятностей? – спросила её. Это то, что всегда спрашивала. Ответ всегда оставался одинаковым. Я промолчала, пока она говорила.

– Беда там, где и всё веселье, – она рассмеялась своей собственной шутке, и я рассмеялась вместе с ней.

– Как насчет тебя? – сказала она. Это был такой же простой вопрос, как и обычное как дела. Когда кто-то спрашивает меня об этом, они получают стандартный ответ, что всё в порядке. Но Мона знала меня очень хорошо.

– Всё путем, Мона. И, пожалуйста, не начинай.

– Я и не начинаю, сладкая. Просто задала вопрос.

– Я знаю. И нет. Не узнала ничего нового. Пока, нет. Но начинаю работать сегодня вечером.

Прикусила губу, чтобы не сказать, где именно. «Блюлайт Лаундж» был не просто какой-нибудь бар. Это последнее место, где моя сестра-близнец, Эйвери, была замечена живой. А это было пять лет назад. Мы росли в приёмных семьях. Большую часть времени, государство не смогло определить нас в одну семью. Каждый из нас жил несколько месяцев в новой семье, тогда мы сбегали и находили друг друга. Я была счастливчиком. Государство размещало меня в более приличные семьи, по большей части. У меня всегда было трёхразовое питание и крыша над головой, если я этого хотела. Но никто из них никогда не соглашался взять и Эйвери. Она сама была виновата, так они мне говорили. Она была рекордсменкой в воровстве, в основном в магазинах. Затем принесла в школу нож, и в девятом классе её выгнали. Сестра была сущей бедой, которую большинство приёмных родителей не хотят брать на себя.

Плохие вещи случались с Эйвери, и я жалела об этом. Она никогда не рассказывала мне подробности, но ей и не приходилось. Мы были однояйцевыми близнецами, и в мире нет никого ближе, чем она. Хотя не разделяла боль, которую она испытывала, я понимала её. Понимала, почему она решила сбежать в прошлый раз только через три месяца, прежде чем нам исполнится восемнадцать. Чего не могла понять, так это, почему она не сказала мне, куда собралась. Эйвери просто оставила записку, на полтора листа тетради, написала мне до свиданья и что сожалеет. Что мне будет лучше без неё, и однажды я пойму почему. Но я не пойму. Никогда. И не остановлюсь, пока не узнаю наверняка, что с ней случилось.

– Когда Эйвери захочет, чтобы её обнаружили, она даст знак, – Мона вздохнула в трубку. Этот разговор повторялся в сотый раз. И на сто первый, я получила правдивый ответ. Она что-то подозревала, но не могла заставить себя спросить у меня. Говорят, что близнецы, особенно однояйцевые, имеют связь или шестое чувство друг о друге. Что касается Эйвери и меня, так и было с тех пор, как мы родились. Я знала, что что-то произошло, хотя нас разделяли мили друг от друга. Почти год со дня после того, как она убежала. Четыре года, две недели и три дня назад. Ещё не знаю обстоятельств, но в глубине души знала, что Эйвери мертва.

– Уверенна, что ты права, – сказала я Моне. Каждый из нас играет роль, чтобы утешать друг друга. Мона сделала больше, чем кто-либо, вступаясь за Эйвери и меня. Она вела моё дело, с тех пор, когда мне было десять лет. Думаю, что, если бы могла, то она бы удочерила меня. Но в то время, Мона была незамужней, старше шестидесяти лет и смертельно больной. Лучшее, что она смогла сделать, это бороться.

Мона начала кашлять в трубку и моё сердце упало. У неё была ремиссия, но она долго боролась, и знала, что ей осталось не так уж долго.

– Как насчет поездки, чтобы навестить тебя после праздников? – Я обещала ей.

Надеясь, что у меня будет шанс сделать это. Мона никогда не говорит слишком долго по телефону, потому что у неё сбивается дыхание.

– Это сделка, – сказала она. – Гораций купил новую лодку. Старый дурак. Он даже не умеет водить, ту, что у нас есть. Но, он хочет показать новую, когда внуки приедут. Если тебе повезет, он возьмёт тебя порыбачить.

– Не могу дождаться, – мягкий смех Моны на другом конце телефона растопил моё сердце. Я скучала по ней, по своей семье. В каком-то смысле она соединяла меня с Эйвери, и это заставляло меня грустить. Мона винит себя за то, что сделала недостаточно.

Но, я нет. Это просто нависало над нами каждый раз, когда мы говорили. Хотя не могла заставить себя признаться ей, что думала об Эйвери, она знала, как важно для меня всё узнать. Если не могу вернуть Эйвери, может быть, смогу, хотя бы узнать правду.

Мы поговорили ещё несколько минут. Она рассказала мне о погоде в Чикаго. Говорили о планах на День Благодарения. Мона умоляла меня присоединиться к ним в их коттедже на озере Блисс. Я сказала, может быть в следующем году. Она сказала, что любит меня, и я ответила тем же. Проговорила ту же молитву, что и всегда после того, как мы повесили трубки. Надеясь, что в следующий раз, когда буду с ней говорить, мне будет известна правда об Эйвери.

Моя первая смена в «Блюлайт Лаундж» должна начаться в пять тридцать. Одна из стареньких официанток покажет всё вокруг. Я говорила с большущим мужчиной по имени Аркадий Константинов. Имея русское происхождение, Аркадий безупречно говорит по-английски. У него была пара пирсингов, бледно-голубые глаза, которые пристально за мной следили. Поняла, что официантки боялись его, хотя никто не сказал, почему. Сегодня планировала выяснить, остались ли здесь люди, которые работали, когда Эйвери исчезла. Это будет долго, но надеюсь, что здесь хорошо. Единственная улика, которую я имела, это чек о зарплате, который доставили в нашу квартиру по ошибке из «Блюлайт Лаундж». Это было более трёх лет назад. Наконец, накопила достаточно денег, чтобы попробовать в последний раз найти её.

Когда пришло время собираться на работу, достала униформу официантки из багажника машины. Вспомнила, как Аркадий осмотрел меня сверху вниз, проворчал что-то односложное, и вытащил одежду из шкафа, протянув её мне. Когда спросила его, может быть подсказать ему размер, он двусмысленно улыбнулся, послав озноб по позвоночнику. Чем скорее получу то, что мне нужно от «Блюлайт», тем счастливее буду.

Платье выглядело, как униформа развратной горничной, теперь поняла, почему бизнес процветает, пока впихивала грудь в лиф. Буду счастлива, если одна из них не выскочит, когда наклонюсь. Сняла ожерелье, которое носила, и одела чёрный бархатный чёкер на шею, а ещё обула туфли на невысоком каблуке. Сжала своё дешёвое ожерелье в руке. Это было разбитое золотое сердце. Когда мы были детьми, Эйвери и я разломали сердце пополам, и каждый из нас носил по половинке. Мы обещали, что никогда не снимем их, даже, когда они потеряют цвет. Положила ожерелье на комод и застегнула юбку. Пока приглаживала ее руками, сильный ветер подхватил и разнес занавески.

Странно, пошла, закрыть окно. Не могу вспомнить, оставляла ли его открытым. Гусиная кожа украсила руки, когда вдохнула. Схватив свою сумочку, и убедившись, что Марта была благополучно скрыта в боковом кармане, направилась к двери. Каблуки цокали о цемент, и остановилась, чтобы поправить зеркала, прежде чем сесть в машину.

На стороне пассажира остались следы крови, три длинные полосы. Кровь Каллена. Она должна была остаться на наших руках, когда помогала ему сесть в автомобиль. Боже, её было так много. И он говорил, что его только задели? Пока разворачивала авто, то всё ещё могла видеть его глубокие, карие глаза, смотрящие на меня, как прошлой ночью и в моём сне. Как мы стояли возле моей двери, я хотела пригласить его к себе. Каждый инстинкт во мне кричал, чтобы сделать это. Что-то глубоко внутри меня отозвалось, когда он дотронулся до меня, что бы это ни было, я хотела большего. Глупые мысли. Только отошла от этой ночной драмы. Ничего не знаю о нём. Он может быть таким же опасным, как те трое мужчин, которые напали на меня в переулке. Что-то внутри подсказывало, что так оно и было. И ещё, я мечтала о его губах на моих. Это сведёт меня в могилу. Должна сосредоточиться на своём задании.

Чем быстрее подружусь с людьми из «Блюлайт», тем ближе буду к следующему шагу к раскрытию исчезновения Эйвери, после того как она приехала в Блэкфут. До сих пор не могу понять, как она вообще оказалась здесь. Это городок находится в самой глуши на северо-востоке границы Кентукки. Она всегда говорила, что хочет жить в Калифорнии или где-то, где не будет зимы и сильного ветра, пробирающего до костей. Я лучше всех знала, как много это значит. Несколько таких зим, мы жили на улицах. Стряхнула с себя наваждение воспоминаний и припарковалась на стоянке «Блюлайт».

Трейси, тридцати с чем-то летняя официантка, встретила меня у входа, настороженно улыбаясь и сжимая в руках белый передник.

– Надеюсь, что ты справишься с нашей текучкой, – сказала она. – Нам не хватает рук. Одна из наших официанток уволилась прошлой ночью. Аркадий говорит, что придёт кто-то важный.

Улыбнувшись, взяла фартук. У Трейси добрые глаза и крашеные чёрные волосы, которые стянула в пучок. Издалека она выглядела безупречно. Ближе, можно было разглядеть глубокие поры, замазанные тональным кремом, на её щеках и около носа. Губы красного цвета. Она оглядела мои непослушные рыжие волосы, и мне пришлось полезть в карман за резинкой.

– Хочу убедиться, что всё пройдет отлично, – сказала я, скручивая мои волосы и укладывая их, как Трейси.

– Ты сногсшибательна, – сказала она. – Они полюбят тебя. Только я не собираюсь нянчиться с тобой сегодня вечером. Ты сказала Аркадию, что у тебя есть опыт?

Я кивнула. Верно, лишь отчасти. Одно лето работала в качестве бариста. Когда Аркадий спросил, придумала работу в престижном ресторане в центре Чикаго. Просто надеялась, что смогу справиться со всем сегодня.

– Предупреждаю, – сказала Трейси. – Друзья Аркадия любят спускать деньги, если ты понимаешь, о чём я. И любят распускать руки. Они славятся тем, что любят выбирать фавориток среди новых девочек. И также легко забывают их. Не могу позволить себе потерять ещё одну девушку из-за разбитого сердца. Мой тебе совет, просто подавай напитки. Не оставайся ни с кем из них наедине.

Прекрасно, прозвучало в моих мыслях. Ад в отношении сексуальных домогательств.

– Думаю, что справлюсь, – сказала я. Трейси с подозрением на меня посмотрела и кивнула. Так закончилась моя тренировка. Она протянула мне поднос, показала точки продажи и отправила в зал.

Единственная хорошая вещь, было то, что я схватывала всё на лету. Мы были так заняты, у меня даже не было шанса, чтобы понервничать. Наблюдала, как работает Трейси и старалась делать так же. Пролила один напиток, перепутала заказ, два раза меня схватили за задницу, но я получила двести пятьдесят долларов на чай. Мне дали ещё две смены на этой неделе; за такую плату, будет трудно отказаться от работы после того, как выясню всю информацию. Аркадий всю ночь сидел в конце бара, следя своими холодными голубыми глазами за каждым моим движением. В конце ночи, он щёлкнул пальцами, и жестом пригласил следовать за ним в его кабинет.

– Предупреждение о нём? – Я прошептала Трейси, пока складывала свой фартук и засовывала его под барную стойку.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Да. Не зли его и не становись его любимицей, – не знаю, последнее было сказано, чтобы защитить её или меня.

Трейси похлопала меня по спине и направилась к двери. Я осмотрелась вокруг. Остались только друзья Аркадия за столиком слева, и они заканчивали со своей выпивкой. Их осталось трое. Трейси обслуживала их, и они пересели за задний столик. Старалась их игнорировать большую часть ночи, но теперь они уставились на меня. Как и Аркадий, они были огромными мужчинами. Мужчина посередине раскуривал сигару. Хотя у нас запрещено курить. Очевидно, друзья босса – исключение из правил. У курильщика были светлые волосы и холодные глаза, прямо, как у Аркадия. Возможно, они родственники.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – сказала я, стараясь сделать голос лёгким и приятным. Они выбили меня из колеи. Странный, но знакомый страх заставил меня трепетать. Нельзя этого допускать.

– Не заставляй Аркадия ждать, – сказал самый большой мужчина, по центру, с явным акцентом. – Ему это не нравится.

Улыбнулась и пошла в сторону кабинета Аркадия. Бабочки порхали в животе, когда открыла дверь. Аркадий сидел, закинув ноги на стол, и с руками за головой. У него было ничего не выражающее лицо. Заняла место на стуле напротив него, и положила руки на колени.

– Ты хорошо справилась, – сказал он. – Я наблюдал за тобой.

– Спасибо, – я заправила волосы за ухо. – Уборка окончена. Есть ли что-нибудь еще, что нужно сделать?

– Тебя подвезти?

– Что? Ой. Нет. У меня есть автомобиль. Всё в порядке.

Аркадий спустил ноги со стола, с громким стуком.

– Здесь может быть опасно ночью. Блэкфут – это не то, что ты думаешь.

– Что я думаю?

– Маленький город. Спокойная жизнь.

Он поднял бровь, как будто я должна всё понять. Поёжилась. Его слова, звучали, как предупреждение. «Осторожнее, или монстры, настигнут тебя». Я пожала плечами и поправила юбку.

– Думаю, что так и есть, – это было похоже на тест. Смогу ли я позаботиться о себе. Ну, чёрт, могу. Знал ли Аркадий, Эйвери? Сидела ли она в этом кресле, отвечая на его загадочные вопросы и выдерживая этот холодный и расчетливый взгляд? Аркадий двинулся так быстро, что не поняла, как он казался возле меня и положил руки на мои плечи. Пульс гремел в ушах, пока он держал меня мёртвой хваткой.

– Попрошу кого-нибудь проводить тебя до машины.

– Всё в порядке, – сказала я, дёрнувшись от него. Не могу избавиться от образа Эйвери в голове. Я уже представила себе, ужасные вещи, которые он мог сделать с ней. У меня не было доказательств. Было только моё чутье, чтобы искать ответы дальше. Инстинкты кричали, что этот Аркадий, кажется не тем, кто он есть, а не город. Он отпустил меня, я встала и повернулась к нему.

– Ты, выглядишь, знакомо, – сказал он.

– Да? Возможно, у меня просто лицо такое, – я прикусила изнутри щеку, чтобы заставить себя не дать ему любой другой реакции, кроме незаинтересованности. Узнал меня? Он вспомнил Эйвери?

Он кивнул.

– Или, может быть, я знал тебя в прошлой жизни.

Я заливисто рассмеялась.

– Если, ты веришь, в такого рода вещи. Но, клянусь, что меня не было в Блэкфуте до прошлой недели.

Аркадий сделал шаг вперёд и поднял руки. Коснулся костяшками пальцев моей челюсти и улыбнулся. Его глаза изменились. Если бы я моргнула, возможно, упустила бы это. Но, кажется, они стали темнее, почти красные. Должно быть игра света, но это послало новую волну холодных мурашек вниз по моей спине. Не могу дышать.

– Увидимся завтра вечером, – я вырвалась и сделала три шага к двери. Волосы на затылке встали дыбом, и была уверена, что он остановит меня. Но он не сделал этого. Вместо этого издал низкий и резкий смех, когда я бросилась к открытой двери и направилась к чёрному входу. Трейси не было. Друзья Аркадия тоже ушли. Практически бежала к своей машине. Она была припаркована прямо под фонарем. Сжимая ключи в одной руке и Марту в другой, добралась до своей машины.

Бросила взгляд назад, в сторону бара. Аркадия не было. В его офисе горел свет, и видела только тень. Затем повернулась к машине и открыла дверь, желая убраться отсюда поскорее. Может, всё это ужасная ошибка. И я в это влезла. Что-то зловещее витало над этим баром. Можно буквально почувствовать. Нужно всё выяснить насчет Эйвери, и придумать, что делать дальше.

Скользнула на сиденье водителя, вспышка света привлекла моё внимание. Чуть не вскрикнула, думая, что Аркадий или один из других мужчин действительно вышел за мной. Они не вышли, но я не одна. Большая фигура стояла под другим фонарём. Если бы его глаза не блестели, может быть, даже не заметила его. Наверное. Инстинкт заставил меня повернуться и посмотреть.

Каллен.

Он стоял и смотрел прямо на меня, его лицо приняло жестокое выражение. Повернула ключ, намереваясь уехать. Затем, тень уже была передо мной. Когда посмотрела в бок, Каллен стоял перед окном с пассажирской стороны. Потянувшись, открыла дверцу.

– Садись, – сказала я, не зная почему, только то, что он рядом со мной сейчас, казалось, опасным. Он выгнул брови и улыбнулся. Затем проскользнул на пассажирское сиденье, и мы уехали.

Глава 4. Каллен

Ревность застилала глаза. Засунул руки в карманы кожаной куртки, чтобы она не увидела когти. Не было никакого способа, мог даже и не пробовать, сейчас, их убрать. В этом узком платье, её большая грудь почти вываливалась, она выглядела в форме более привлекательно, чем мог даже представить. Прокашлялся, пытаясь скрыть рычание своего медведя.

– Ты преследуешь меня? – спросила Аня, когда сделала резкий поворот. Покрышки завизжали, когда она нажала на газ. Ярость, казалось, тоже пропитывала её.

Мне хотелось укусить её. Пометить. Припарковать машину, затащить на заднее сиденье и утвердить на неё права. Мой член напрягся, надеюсь, что она не увидит этого. Или, хрен с ним, может быть, я хочу, чтобы она видела это. Что-то проскочило между нами. Увидел, как покраснели её щеки. Грудь вздымалась, и крошечные капли пота образовались в ложбинке. Не могу решить, хочу ли сорвать это платье с неё или набросить мою куртку, так, чтобы никто не мог увидеть её такой.

«Моя!»

Тихо, медведь, успокаивал сам себя. Работал над тем, чтобы успокоить дыхание. Если не смогу сдержаться, то обращусь прямо там, на пассажирском сидении.

– Нет, – мне удалось успокоиться. – По крайней мере, не так, как ты думаешь.

– Тогда как? – Она повернулась ко мне.

– Ты здесь не в безопасности, – ответил я. Мои слова вышли резкими и жесткими. Анна не имеет представления, как чертовски трудно сидеть так близко к ней, когда она выглядит, так, что я могу потерять контроль. Мне надо лучше скрывать всё. Но, ничего не могу поделать. В ту минуту, как почувствовал её… как только увидел, всё перестало существовать.

Она подъехала на стоянку возле пешеходного моста через реку, где парковалась вчера вечером. Свернув в парк, обернулась ко мне, сверкнув глазами.

– Скажи мне, что ты знаешь!

Отклонился назад. Чувствуя, что мои ноздри подрагивают, а дыхание стало порывистым. Моргнул, надеясь, скрыть изменившиеся глаза.

– Это место, – сказал я. – Оно опасно для тебя. Этот город опасен для тебя.

– Кто ты? Кто ты на самом деле?

Моя кожаная куртка скрипнула, когда повернулся к ней, чтобы посмотреть прямо на неё. Если она что-то и увидела в моих глазах, то не подала виду. Её руки вцепились в руль.

– Хотел бы знать то же самое о тебе, Аня. Что ты делаешь здесь? Ты не отсюда. У тебя здесь никого нет, некому приглядывать за тобой.

– Откуда ты знаешь? – Она резко обернулась ко мне. – Я имею в виду. Откуда ты знаешь обо мне так много, я тебе ничего не говорила?

Закрыв глаза, потёр переносицу. Мои руки выглядели нормально, но лучше быть осторожным, и не прикасаться к ней. Не беря в расчет её дурманящий запах, чувствовал, по крайней мере, три других оборотня на ней. Она была возле них всю ночь. Чёрт, мне нужно было вчера перекинуть её через плечо и унести в мою пещеру. Должен был связать её и всё объяснить. Чтобы удержать от возвращения в то место, где они могли бы причинить ей боль. И всё ещё могу сделать это.

– Не знаю, – я лгал. – Просто знаю кое-что о людях, работающих в баре и в этом городе. Тебе здесь не место, и если ты останешься, то тебе могут навредить. Усвоила? Любая нормальная девушка догадалась бы после того, что почти случилось в том проклятом переулке. Ты должна уехать.

– Не могу, – ответила она, и её голос звучал очень подавлено. Когда открыл глаза, она прислонилась к двери машины. Цвет отхлынул от её лица. Горе. Чувствовал, как оно захватило её, и это убивает меня.

– Аня, – мне удалось убрать ярость из моего собственного голоса. Она была напугана. Кто-то обидел её. И знал, что она была так же одинока, как и я. – Посмотри на меня.

Потянулся к ней. Положил свои руки на её обнажённые, и потянул вперёд. Опасно было делать это. Её тело, рядом с моим, взывало ко мне. Моя кровь забурлила от этого, и того, что медведь был так близко к поверхности. Она задрожала от моего прикосновения. Мне не нужны ещё какие-либо доказательства того, кто она, я чувствовал, тепло её кожи, и огонь в глазах.

«Моя!»

– Не могу уехать, – сказала она. – И то, что я делаю, не твоё дело, – она лгала, хотя знал, что её тело говорит ей прямо противоположное. Всё в ней было моим. – Я могу позаботиться о себе.

– Не сомневаюсь в этом. Но, ты знаешь, что есть что-то плохое в Блэкфуте. Ты видела это. Оно затронуло тебя. И подозреваю, что это коснулось кого-то из твоих близких, не так ли? Вот почему ты здесь? Ты ищешь их?

Это была просто догадка, но мог почувствовать. Её горе было осязаемым; оно имело свой собственный аромат под мускусной сладостью её собственного аромата. Вчера говорила, что искала кого-то.

Нижняя губа Ани дрогнула, и она отодвинулась от меня. Я убрал от неё руки, осторожно, чтобы не спугнуть. Хотя, мой медведь знал, что она моя, никогда бы не взял её силой. Если не захочет этого, никогда не возьму её вообще. Дело ещё и в том, что я не имел на неё права, так как у меня больше нет моего собственного клана.