Текст книги "Навеки желанная (ЛП)"

Автор книги: Ким Лорейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 11

Маттиас

Последние три дня Элейн провела в моей постели и моих объятиях, где ей самое место, но я не могу долго обходиться без правильного кормления. А она не готова к такому, и я не стану давить. Она медленно и спокойно дышит, значит, крепко спит, и не будет скучать по мне несколько часов, если я ускользну, чтобы найти оленя или, возможно, лося. Взять то, что мне надо от пары будет неприятно, но со временем мы до этого дойдём.

Поцеловав её в висок, я вдыхаю аромат орхидеи и ванили, прежде чем уйти. Она стонет моё имя, и я тут же возбуждаюсь, до отчаяния готовый к ней. Клыки удлиняются, и я сопротивляюсь желанию пробудить Элейн и потребовать то, чего хочу. Крови… Её крови.

Отстранившись, я провожу руками по волосам и заставляю себя обуздать голод, диктующий мне, что делать. Она не заслуживает пару, который не может себя контролировать.

Ночной воздух насыщен запахом влажной земли и тяжестью надвигающейся бури. Я тут же нашёл свою цель. Но кровь оленя не удовлетворяет, и я возвращаюсь домой мрачнее, чем когда уходил. Элейн сидит на диване с кружкой чая в руках и блокнотом рядом.

– Где ты был? – спрашивает она, сведя брови.

– Охотился. Мне нужно было поесть.

В её глазах на мгновение появляется блеск ревности.

– О. – Она опускает взгляд на свою кружку, прежде чем поставить её на столик. Затем берёт ручку с блокнотом и начинает писать.

– Что ты там пишешь? – спрашиваю я, стараясь игнорировать боль в её голосе.

– То, по чему я буду скучать, когда ты меня обратишь.

У меня сводит желудок.

– Дай посмотреть.

Она протягивает мне блокнот, и я читаю вслух.

– Кофе, красное вино, шоколадные круассаны, кексы, соус Альфредо, солнце, тёплый песок, закаты, рассветы, фермерские рынки, утренние сеансы в кино…

Я замолкаю, хотя список продолжается и продолжается. Там где-то пятьдесят, если не больше пунктов. То, чего я её лишу после обращения.

– А кем ты питался? – спрашивает она.

Я поднимаю на неё взгляд.

– Что?

– Я думала, что могу не зацикливаться на этом, но не могу. Мысль о том, что ты прикасался к другой женщине, пил её кровь, прижимался к ней губами… Меня тошнит от этого.

Я смеюсь, просто не могу сдержаться.

– Извини, это не смешно, и я знаю об этом.

– Ты чертовски прав. Если я собираюсь отказаться от всего, что у меня есть, жду, что и ты будешь держать зубы и член подальше от других женщин.

– Я не питался от женщины. Я поймал оленя в лесу. – Её плечи немного расслабляются, и она оценивающе смотрит на меня. – Честно. – Даже если бы и существовал какой-то способ переварить кровь другой женщины, я бы не стал пить её. – Если бы я мог питаться тобой каждую ночь, не ведя к смерти, так и поступил бы. Но это не вариант, пока ты человек.

– А когда стану вампиром?

– Я буду питаться от тебя, а ты от меня, так же мы будем пить донорскую кровь или охотится вместе.

Она прикусывает нижнюю губу и хмурится.

– А что, если мне это не понравится? Кровь не понравится.

– Понравится. Первое время лишь её ты будешь желать. Ты не захочешь ни меня, ни шоколада, ни вина, лишь кровь, и в огромных количествах.

От этой мысли она бледнеет.

– Не могу представить, что может быть… – она пытается подобрать слово.

– Понимаю. Это кажется неестественным, но для нас она единственный источник питания, и это не исправить. Могу сказать тебе, что кровь твоей пары будет самой вкусной едой, которую ты когда-либо ела. Она сродни эротическому опыту.

В этот момент Элейн улыбается и облизывает нижнюю губу.

– Эротическому?

– О да.

– Значит, то, когда ты питался от меня… испытал эротические ощущения?

Я делаю шаг к Элейн, чувствуя перемену в разговоре и настроении.

– Мне казалось это очевидным.

– А сейчас ты не голоден?

Она расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке, демонстрируя округлости своей груди, наклоняясь вперёд.

– Может, мне и не нужна кровь, но я всегда жажду тебя.

– Могу я кое-что попробовать?

– Всё, что пожелаешь. Я в твоём распоряжении, – грубо и хрипло говорю я, потому что научился понимать её выражения. Она что-то задумала, и я уверен, мне это понравится.

– Стой смирно. – Затем моя прекрасная пара хватает меня за бедра и придвигает к себе между раздвинутых бёдер. После чего скользит пальцами по моему животу, пока не проникает под рубашку. От ощущения скользящих по моей коже ногтей я толкаюсь бёдрами вперёд. – Нет, я сказала стоять смирно

Я не могу сдержать улыбку на её приказ. Если бы захотел, за одно мгновение я уложил бы её на кровать, и она это знает, но не волнуется.

Она приподнимает мне рубашку, и я срываю одежду через голову. Затем прижимает губы к моей талии, нежными дразнящими поцелуями, пока не опускается к паху. Там она прикусывает кожу, и я издаю стон. Она расстёгивает молнию, и звук эхом разносится по комнате. После чего поднимает на меня взгляд, озорно улыбаясь.

– Ты пробовал меня на вкус. Я хочу попробовать тебя.

Я запутываю пальцы в её волосы, шелковистые пряди только усиливают возбуждение.

Когда она прикусывает нижнюю губу, мне приходится сдерживаться и не оказаться между ног Элейн.

– Искусительница, – рычу я, когда она медленно стягивает с меня штаны на пол.

– Приятное происходит с теми, кто ждёт.

– Кто бы это не сказал, твой рот никогда не был так близко к его члену.

Она хихикает, и этот звук наполняет комнату и согревает меня. Но когда Элейн спускает с меня боксеры, смех прекращается и заменяется напряжением, таким сильным, что у меня сердце начинает колотиться. Мой член налит до предела и боли, но Элейн не заставляет меня долго ждать. Она открывает сочные губы и вбирает в тёплое совершенство мою головку, после чего я издаю стон от мучительного прекрасного ощущения.

– Чёрт, Элейн. – Она обхватывает мой член ладонью и сосёт головку. Меня одолевает столько чувств, и мозг хочет поддаться удовольствию.

Она вбирает меня глубже и убирает пальцы с моей длины к внутренней стороне бедра, прежде чем сжимает яички и мычит. От вибрации звука я удивлённо вскрикиваю. Я еле сдерживаюсь, чтобы не войти на всю длину и не кончить. Я хочу кончить в неё и дать ей ещё раз испить моей крови. Но мы в гостиной Брандта, который в любой момент может войти.

– Элейн, остановись, – говорю я, отстраняясь.

Она смотрит на меня. Её губы распухли и стали ярко-розовыми, и при мысли, что это от того, что она делала мне минет, я сильнее возбуждаюсь.

– Почему?

– Мне нужно быть внутри тебя.

– У стены? Я всегда хотела попробовать.

У меня дёргается член от её предположения.

– Я буду трахать тебя у стены, у грёбаного окна, в душе, на столе, где захочешь, только не здесь.

Она кивает и делает глубокий вдох.

– Сейчас самое подходящее время воспользоваться твоей супер-скоростью и отнести меня наверх.

Я смеюсь, натягиваю боксеры и штаны, застёгиваю молнию и беру Элейн за руку.

– Как пожелаешь, моя пара.

***

Лейни

Мне сладостно больно, когда я просыпаюсь после того, как Маттиас исполнил обещание. Он трахнул меня у стены в комнате, которую мы теперь делим, и настолько сильно, что висевшая на ней картина упала. А когда он укусил меня за грудь и испил немного крови, клянусь, я едва не разлетелась на миллион кусочков.

Он рядом и так неподвижен, что я задумываюсь, не притворяется ли он, когда дышит. Я провожу пальцами по его сильному подбородку и выше к светлым бровям. Он такой красивый. Могу ли я сделать этот шаг и стать вампиром, если это будет означать, что Маттиас будет со мной вечность? Но мысль выпить его кровь вызывает тошноту. Не в момент страсти, а от мысли убивать, пить её, чтобы выжить, даже если Маттиас поможет через всё это пройти. Не знаю смогу ли я.

Натянув на себя его огромную футболку, я вдыхаю пряный аромат. Мгновенное спокойствие заменяет растущую тревогу от мыслей о будущем и решении, которое нужно принять.

Встав, я потягиваюсь и иду в ванную, где забочусь о своих человеческих потребностях. Затем спускаюсь вниз. Может, сейчас и три часа дня, но мне нужен кофе, который Маттиас принёс мне несколько дней назад.

– Даже не знаю. – Голос Брандта застаёт меня врасплох. Разве он не должен спать весь день? – Она не позволит ему обратить себя, тем самым подвергает всех риску. Думаю, он должен просто взять и обратить её. Если в ближайшее время он не покончит со всем, начнёт чувствовать это.

Под моей ногой скрипит половица, и я бормочу:

– Чёрт.

А Брандт замолкает. Сделав глубокий вдох, я вхожу на кухню. Брандт сидит за мраморной барной стойкой с телефоном в руке. Тёмные волосы вампира взъерошены, под глазами пролегли тени, похожие на синяки.

– Выглядишь ужасно, – говорю я.

– Я совсем не спал.

Я хмурюсь.

– А разве, ребят, вы днём не спите?

– Можем и не ложиться. Пока мы защищены от солнца, можем делать что пожелаем.

– Значит ты – вампир с бессонницей?

Он пожимает плечами.

– Можешь называть это так.

– Знал, что бессонница сводит людей с ума?

– Тогда, наверное, лучше попытаться понять, почему я не могу спать. Последнее, что нужно этому городу – безумный вампир. Тем более что мы убили всех охотников

При упоминании человека, который напал на меня в проулке, я начинаю дрожать.

– Знаешь, очень иронично, что тот, кто должен защищать людей напал на меня.

Брандт фыркает.

– Охотники защищают лишь тех, кто им платит. Ты же – человек, который создан стать парой вампиру, и ты – идеальная приманка. Как и Луна для Акселя. Теперь он весь в шрамах и сломлен изнутри. Существования Акселя без Луны будет ущербным.

– Луна была человеком? – Меня начинает тошнить.

– Да. И была беременна их первенцем. Она была слабой и уязвимой. – Он проводит рукой по затылку и вздыхает. – Он не стал её обращать, потому что узнали, что она беременна.

– Поэтому Маттиас так отчаянно хочет меня обратить?

Он кивает.

– А ты не хотела бы убедиться, что твоя пара сильна и может вынести многое? Хотела бы, чтобы он жил вечность?

Я прикусываю губу и киваю.

– Если стану вампиром, я столько потеряю.

– Например?

– Кузину, своё дело, всё, ради чего работала. Мне придётся бросить жизнь. Маттиас хочет отвезти меня в Швецию, где я буду совсем одна.

Брандт выгибает бровь.

– У тебя будет он.

– А если он решит, что я ему не нужна? – Я уже была с мужчиной, который пообещал мне златые горы, а потом передумал.

– Он не стал бы делиться с тобой кровью, реши тебя бросить. Ради тебя он принял удар серебряного ножа. Он кормился от тебя. Отсюда нет пути назад.

– А Луна была счастлива, живя в темноте, потому что у неё была пара? – Я не могу не давить. – Она умерла из-за того, кто он, бросила свой дом, чтобы быть с ним. Отказалась от солнечного света и нормальной жизни. Что это ей дало?

Брандт встаёт.

– Отличные замечания. Тебе нудно принять серьёзное решение. И что бы ты там не решила, не надейся на авось. Если ты хочешь бросить Маттиаса, говори напрямую.

Затем вампир оставляет меня одну на кухне. Мысли в голове смешаны с сомнениями и замешательством. Но стоит закрыть глаза и представить будущее, уверена я лишь в Маттиасе. Что бы ни произошло, я должна быть с ним. Я решаю не пить кофе, а возвращаюсь в постель и прижимаюсь к сильному телу Маттиаса. Когда он проснётся, я скажу, что пришло время меня обратить.

Глава 12

Маттиас

Элейн спит у меня в объятиях, и впервые за долгую жизнь я хочу стать ради неё человеком. Жаль, что я не могу подарить ей утро с солнечным светом, льющимся в окна. Я бы приготовил ей французский тост и отправил наших детей в школу. Я сделаю всё, что она заслуживает. Когда она говорила с Брандтом, я не спал и слышал каждое слово, которое разрушало меня.

Я глажу её по волосам, а в груди укрепляется уверенность, в которой не хочу признаваться. Она может и создана для меня, но я не лучшее для неё.

– Я слишком сильно люблю тебя, чтобы удерживать при себе. – Я нежно целую её в лоб, и резко выдыхаю при мысли обо всём, что сказал ей всего несколько часов назад. Я говорил, что могу любить её больше, чем любой человек, но это неправда. Не сейчас, когда я лежу, боясь встающего солнца. Человеческому мужчине не придётся уходить до заката, он не будет жаждать её крови так же сильно, как тела.

– Собираешься смотреть на меня всю ночь или скажешь, что у тебя на уме? – Её голос застаёт меня врасплох. Я был так поглощён своими мыслями, что даже не заметил, как она проснулась

– Я… думаю.

– О чём?

– Как сказать то, что должен.

Она садится и хмурится.

– Почему мне не понравилось, как ты это сказал?

– Я… не уверен, что всё между нами правильно.

На её лице виден гнев.

– Извини?

Я чувствую себя таким трусом, но только так я дам ей будущее, которого она заслуживает.

– Не я тебе нужен.

– Ты, должно быть, шутишь. Я твоя пара. Ты твердил об этом с…

– Знаю, чёрт подери.

– Ты пил мою кровь… – Она округляет глаза. – Я… сказала, что люблю тебя.

Я провожу рукой по волосам и встаю.

– Ты должна… посмотри на меня, Элейн. Посмотри мне в глаза. – Да, в её глазах полно боли, но когда наши взгляды встречаются, я посылаю импульс силы. У неё расширяются зрачки, и тогда я понимаю, что она у меня под контролем. – Когда проснёшься, вспомнишь, что встречалась с Клэр и была с ней. Мы никогда не виделись. Наши пути не пересекались. Ты отбилась от нападавших сама и ушла. – Ошеломлённая и загипнотизированная, она кивает, и меня тошнит. – Будь счастлива, моя пара. Спи.

Она закрывает глаза, и я укладываю её на постель. Её дыхание становится глубоким, но морщинка между бровями не разглаживается, и я гадаю, не совершил ли сейчас величайшую ошибку за всё своё существование.

Я несу Элейн к её кузине, в доме которой горит свет, хотя уже поздно. Я стучу и нервничаю, а кровь гудит от беспокойства. Когда Клэр открывает дверь, хмурится и поднимает голову.

– Какого хрена? Мне казалось, ты говорил, что будешь её оберегать. А сейчас, похоже, что она в отключке.

У меня в груди нарастает чувство защитника.

– С ней всё хорошо. А здесь ей будет лучше. Я позабочусь.

Она кивает, отступает и впускает меня внутрь.

– Комната для гостей дальше по коридору

Положив Элейн на кровать, я смотрю на женщину, ставшую неожиданным союзником.

– Те, кто напал на неё, больше не появятся, но какое-то время, Элейн будет в замешательстве

– Не понимаю.

– Мне нужно, чтобы ты никогда больше про меня не говорила.

– Что?

– Как бы мне ни было больно, я должен уйти. Ей нужно жить нормальной жизнью, а со мной это невозможно.

– Не этого… я ожидала от тебя услышать.

– Для неё так будет лучше.

– Хорошо. Обещаю.

Я смотрю на Элейн, желая дольше насладиться её красивым лицом. Когда из-за рассвета у меня начинает покалывать вены, я понимаю, что нужно уходить. Элейн ещё спит, тревожная морщинка на лбу исчезла, а нежная улыбка растягивает губы. Наклонившись, я целую её, запечатлевая вкус Элейн в памяти, прежде чем отпустить.

***

Лейни

Я моргаю и открываю глаза, голова гудит и словно налита свинцом.

– Что за… – начинаю я, но в голове всплывают воспоминания. Я осталась у Клэр.

Я смотрю на часы и стону. Нужно вернуться домой и подготовиться к работе. Затем я замечаю свою сумку на стуле в углу. Боже, должно быть, вчера я перебрала, никогда прежде не чувствовала себя так по утрам. Что мы делали? Нападали на бар? Где мы праздновали? Я продираюсь сквозь воспоминания, которые слишком мутные.

– Что я пила? – бубню я себе, отчаянно силясь вспомнить детали вечера. Не в моих привычках напиваться до потери памяти. Как и ни в привычках Клэр. Я выглядываю в коридор и щурюсь от солнечного света, льющегося в окно.

– Клэр, – хрипло зову я. Дверь её спальни открывается, и я едва не лишаюсь сознания. – Дерьмо!

На голове у неё тюрбан из полотенца, а взгляд такой затравленный.

– Ты в порядке?

Она говорит с такой странной робостью, будто я выздоравливаю после болезни или какой-то травмы.

– Да, просто похмелье. Что мы делали прошлой ночью?

На её лице видно облегчение.

– Ну, долго гуляли, хотя не следовало.

– Мне нужно открыть кофейню, хоть уже и поздно.

Она качает головой.

– Сядь. Сегодня Кэлси откроет. Забыла? Я тебе поесть сготовлю.

– Нет, мне нужно домой и принять душ. От меня чертовски воняет.

– Уверена, что не хочешь принять душ у меня?

– Честно? Я хочу домой.

Она заключает меня в нехарактерные для неё объятия, затем отпускает и держит за предплечья, пристально глядя в глаза.

– Уверена, что всё хорошо?

– Да, ладно, Клэр. У меня и прежде было похмелье.

Она слабо смеётся.

– Точно. Просто… позвони, если я тебе понадоблюсь.

Схватив сумочку, я ухожу и иду под дождём к машине. Господи, я даже не помню, как приехала сюда. Что такого я выпила? Нет, я никогда не вела себя настолько безответственно. Когда я закрываю дверь и завожу двигатель, меня захлёстывает волна яростной и болезненной тоски. Ледяные голубые глаза и грубый голос с акцентом всплывают в памяти. У меня ноет грудь, а по телу прокатывается волна возбуждения.

– Какого чёрта? – Мне приходится несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем смогу ехать домой. – Соберись, Лейни, – ворчу я, выезжая на дорогу. Весь путь до дома меня не покидает чувство, что я забыла что-то важное.

Проходят часы, но туман в голове так и не рассеялся. Я поела, приняла душ, сделала всё, что могла, чтобы побороть похмелье, но ничего не вышло. К моменту, когда добираюсь до кофейни, я уже на взводе. Я опаздываю и расстроена. Кэлси уже снимает фартук, когда я вхожу внутрь.

– Привет, Лейни. Спасибо, что прикрыла на пару дней.

Я бубню что-то типа:

– Да, без проблем.

Затем она уходит и оставляет меня одну в кофейне. Я начинаю паниковать, но стараюсь успокоиться. Я завязываю чёрный фартук и тут же слышу, как открывается дверь и входит клиент. Я в шоке, увидев, что это Клэр, которая с беспокойством смотрит на меня.

– Привет, Лейни. Я, к-хм, подумала, что тебе может понадобиться помощь.

Я тяжело вздыхаю.

– Сказать по правде, это великолепно. Я переживаю.

Входит парочка, и Клэр берёт инициативу на себя, хватая фартук и принимая у них заказ. После того, как она приготовила им напитки, а я их рассчитала, они ушли, и я взглянула на свою кузину.

– Ты ведь партнёр, не участвующий во всём этом? То есть, ты не приходишь на помощь, забыла?

– Если только у тебя нет помощника, и не накалена обстановка.

Я вспоминаю трёх парней, которые напали на меня. В голове возникает боль при попытках отчётливее вспомнить события, но, вероятно, разум защищает меня от травмы. Детали не всплывают. Я помню лишь, что сбежала.

– Всё в норме.

– И ты тоже?

Она смотрит на меня с беспокойным выражением лица, и я задумываюсь, что же сказала ей вчера.

– И я. До сих пор, правда, страдаю похмельем.

Она облегчённо вздыхает и улыбается.

– Я могу кое-что тебе сделать. – И готовит мне ужасный напиток с таким количеством эспрессо, что он больше по вкусу напоминает аккумуляторную кислоту. Но стоит признать, я оживляюсь. Вот только к концу дня чувствую себя разбитой, готовой принять горячую ванну и выпить бокал вина перед сном. Клэр моет пол, а я собираю мусор. Внезапно на двери брякает колокольчик.

– Извините, мы уже закрылись, – кричу я, но замолкаю, когда вижу, кто стоит у двери. Жилистый, со спутанной бородой и помятым лицом, это один из тех, кто напал на меня.

– Ничего страшного, дорогая, я кофе не пью. – У него не хватает нескольких зубов, и до меня долетает запах пота и дыма. Борясь с рвотным позывом, я лезу рукой под стол, вслепую ища телефон.

– Что вам нужно? – спрашиваю я.

– Отомстить, – рычит он и вынимает нож. – Рик и Фрэнк мертвы… из-за тебя. Мой брат был для меня всем.

Я хмурюсь.

– Чего? О чём ты говоришь? Вы меня чуть не убили.

– Твой грёбаный парень убил их. Теперь моя очередь заставить тебя страдать.

Клэр заносит швабру для удара, если понадобится, но она слишком далеко. Я ближе, но никак не могу найти телефон, а когда поднимаю руки, они дрожат.

– Чего ты хочешь? В кассе не так много наличных, но можешь их забрать.

Он ухмыляется.

– Хочу заставить тебя кричать.

Нет, этой радости я ему не предоставлю. Парень бросается на меня с диким рыком. Всё происходит так быстро. Клэр бросается на парня сзади и бьёт его шваброй, а парень достаёт нож. Но от удара по спине, хрюкает. Правда не отключается, а разворачивается, отталкивает Клэр, а затем, быстрее, чем можно было ожидать, взмахивает ножом. Моя кузина округляет глаза, а из раны на её шее течёт кровь.

– Клэр! – кричу я, подбегая к ней, падающей на пол. Я смотрю на неё и кричу на мужчину. – Что ты натворил? – Горе в моих словах пропитывает воздух.

Спину опаляет боль, потом ещё и ещё, прежде чем я понимаю, что парень вонзает в меня нож. Он кряхтит и стонет, но продолжает меня бить. Последнее, что всплывает в памяти – пара голубых глаз, в которых так много страха и печали.