Текст книги "Линейный странник (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2

Уперев руки в бока, чтобы сохранить равновесие, Дженкс изменил наклон крыльев, стараясь лететь ровно в порывах ночного ветра. Впереди слышался отдаленный вечерний шум телевизоров, радио и телефонных разговоров; резкие звуки били по ушам в темноте, исходя из ярко освещенных особняков с другой стороны дороги. Тихие звуки парка остались позади. Шум близлежащего города был почти невыносим, но ради небольшого сада с двумя статуями и изобилием цветов, расположенного в его центре, можно было потерпеть неприятные звуки. Ограда, вероятно, была попыткой снизить уровень шума и грохота метрополитена, неподалеку от которогго Винсет решил построить дом своей молодой семье.

Дженкс проголодался, пока ждал Винсета, который полетел сообщить Ноэль, что они вернулись, и пикси полез в сумку на поясе – в поисках липкого комка нектара, меда и масла арахиса. Его человеческие партнеры не знали, что если он не ест каждые несколько часов, то это для него мучение. Хотя раз Айви и Рэйчел не знают этого, их не мучает совесть.

– Значит, это та статуя, да? – спросил Дженкс, когда Винсет присоединился к нему, и они сели отдохнуть на спинку ближайшей скамьи. Изваяние находилось напротив цветника Винсета, и хотя они сидели вдалеке от растительности, оба чувствовали себя счастливее, несмотря на то, что Дженкс был всего лишь гостем и надел свою красную бандану как ремень. Он замялся, но потом, задумавшись, решил, что это входит в часть его новых обязанностей, и предложил Винсету меда. Он никогда не делился едой с кем-нибудь помимо членов семьи. Ощущение было непривычным, и Винсет удивленно моргнул, тоже потрясенный его предложением.

– Нет, спасибо, – сказал он, выглядя смущенным. – Хм. Да, это та статуя, – Винсет указал на ближайшую статую, и Дженкс убрал второй комок меда обратно.

– Она не нападает, пока луна не взойдет, – добавил Винсет, расслабившись, когда предложенной еды не стало. Замахав крыльями, он пугливо посмотрел на луну. – Она нападает в полночь, не по часам здоровяков, а в настоящую полночь, когда луна в зените.

Внимание Дженкса переключилось на две похожие статуи, стоящие в десяти футах друг от друга, окруженные однолетними растениями и низкими кустами. Обе были выполнены в греческом стиле, с античной красотой гладких линий и одеждой, ниспадавшей складками. Старая статуя была черна от патины и коррозии, отчего выглядела даже красивее. Резные локоны были собраны на голове, несколько выбившихся прядей обрамляли молодое лицо с почти невинным выражением. Каменные одежды заканчивались чуть ниже бедер и не скрывали красивые ноги. На поясе висел небольшой мех с водой, а пальцы держали рукоять меча, который острием упирался в пьедестал у ног.

Вторая статуя изображала молодого человека со стройной, почти женской фигурой. Пустые ножны виднелись на лодыжке, не покрытой каменной одеждой. Он был гибким, стройным, а выражение лица казалось почти диким. Недавно установленная между ними табличка, пахнувшая медовым бурачком, гласила, что обе статуи были пожертвованы Фондом Каламака, чтобы ознаменовать присуждение Цинциннати статуса города в 1819 году, но лишь статуя женщины выглядела действительно старой. Другая же была жемчужно-белой и казалась совершенно новой. А может, ее недавно почистили.

Из дома за лужайкой послышалась ругань по поводу сожженного риса. Тинкины тампоны, люди такие шумные. Казалось, они боятся потерять свое место в этом мире, и своими громкими криками пытаются доказать, что они еще живы. Сад и кладбище, протянувшееся благодаря человеческим законам вдоль квартала и до самой окраины, было для Дженкса благословением, которое он получил бесплатно. Рэйчел и Айви, казалось, никогда не издавали так много шума. Конечно, они много спали, а Айви вообще была живым вампиром. Если на то пошло, она никогда не была шумной соседкой.

– Вы почистили его? – спросил он Винсета, и молодой пикси отрицательно качнул головой, вдруг чего-то испугавшись.

– Нет. Он так выглядел, когда мы сюда переехали. Ви просыпается, как в трансе, бессмысленно бьется об основание статуи, пока не падает от жара. Потом она кричит, пока луна не уйдет из зенита и статуя ее не отпустит.

Дженкс озадаченно почесал основание крыльев. Хотя он не сдвинулся и все так же сидел на спинке скамейки, замахав крыльями, он заставил их светиться. Святое дерьмо, ему опять надо в туалет.

Винсет перевел перепуганный взгляд от белого светящего камня на свет от соседнего уличного фонаря.

– Я бы боролся с ней, если бы мог. Я бы умер, защищая моих детей, если бы видел, с чем бороться. Может, это призрак?

– Возможно, – Дженкс убрал руки с боков и скрестил их на груди. Эту плохую привычку, он перенял у Рэйчел, и, осознав это, немедленно упер кулаки в бока, где им самое место.

Внезапный шум в кронах деревьев застал их врасплох, и пока Дженкс стоял на спинке скамьи, Винсет умчался, удивленный. Это был Бис, он вернулся из парка, который осматривал по приказу Дженкса. Дженкс привык давать указания, но не во время расследования дела, и он немного нервничал, хотя надеялся, что все сделал правильно.

С тихим звуком скользящей кожи и запахом железа, горгулья размером с кота приземлился на спинке скамьи, и его длинные когти вцепились в нее. Бис мог без проблем зацепиться даже за вертикальную плиту, проскользнуть в трещину, в которую и летучая мышь не влезла бы, но удержать равновесие на тонкой спинке скамьи он был не в состоянии. Неизящно прыгнув, он приземлился на бетонной дорожке, между скамьей и статуями.

– Поблизости нет никого больше опоссума, – сказал он, его кожа была серой и гладкой. Он прижал уши к голове, отчего белая шерсть, покрывавшая их, разгладилась, а потом снова выпрямил. На кончике хвоста у него, как у льва, имелась меховая кисточка, а в остальном его шероховатая кожа была гладкой и способной изменять цвет, чтобы слиться с тем, что его окружало, и это всегда пугало Дженкса. У Биса было серьезное лицо, курносый нос, вздернутый и уродливый, но дети Дженкса любили его. Даже Дженксова кошка, Рекс, была очарована новым арендатором. Дженкс вздохнул. Как только животное узнало, что Бис может повышать температуру тела по своему желанию, обожание стало неизбежным итогом.

Бис был слишком молод, чтобы жить самостоятельно, и когда его выгнали из базилики, за то, что он плевался в людей, он набрел на церковь, проскользнув мимо охраны Дженкса, как призрак. Бис, как в поговорке, спал камнем весь день, и платил арендную плату, охраняя территорию в течение четырех часов около полуночи, когда Дженкс уходил поспать. Он ел голубей. С перьями и всем остальным. Дженкс старался отучить его от этой привычки. Ну, хотя бы, от той части про перья. Еще он пытался заставить его носить хоть какую-нибудь одежду. И дело было не в том, что можно было что-то увидеть. Если бы Бис был одет, Дженкс смог бы заметить, когда он ползет по потолку. Обычно, когда это происходило, он видел только следы когтей на потолке.

– Спасибо, Бис, – сказал Дженкс, став прямо и пытаясь показать, что он здесь главный. – Ты вырос в окружении камней. Что ты можешь сказать о статуе? В ней что-то поселилось?

Возможно, если бы это сказал кто-нибудь другой, это прозвучало бы как шутка, но они оба знали, что призраки существуют. Последняя неудача Рэйчел, Пирс, доказывала это, но он был полностью незаметен, пока был привязан к своей могиле. Только когда его надгробие разбилось, Пирс смог сбежать, чтобы изводить их. Получил тело. Был пойман демоном. Втянул Рэйчел в отношения из серии от любви до ненависти... Эх, что-то с ней не так. Но теперь, вспомнив об этом, Дженкс подумал, что, может, именно поэтому дочь Винсета пыталась разрушить статую. Тинка – диснеевская шлюха, только бы не еще один призрак.

Горгулья щелкнул своим хвостом, как кнутом, и пожал плечами. Его мощные ноги напряглись, и Винсет бросился в сторону, осыпая все пыльцой, когда Бис уселся наверху статуи, о которой шла речь. Его кожа побелела, идеально повторяя цвет мрамора. Выглядя полностью как часть статуи, он соскреб небольшой кусок с каменных волос изваяния. Бис поднес его к носу, фыркнул, потом попробовал.

– Высококачественный гранит, – сказал он, его голос одновременно был высоким и грохочущим. – Он из Аргентины. Впервые подвергся обработке сотни лет назад, здесь находится последние сто двадцать лет.

Впечатленный, Дженкс приподнял брови.

– Ты понял все это, всего лишь попробовав его на вкус?

Улыбаясь и показывая свои черные зубы, Бис указал когтем на вторую табличку.

– Только высококачественные изделия. Вот табличка с названием учреждения.

Винсет вздохнул, а крылья Дженкса стали красными.

Захрипев, что было его вариантом смеха, горгулья прыгнул на освещенное место на дорожке.

– Если серьезно, здесь что-то не так. Обе статуи находятся на лей-линии, проходящей в парке. Никто обычно не ставит две статуи в линию. Это придавливает ее, и начинают происходить странные вещи.

– Здесь линия? – спросил Дженкс, видя потерянный взгляд Винсета. – Где?

Качнув своей уродливой лысой головой сначала в одну сторону, потом в другую, Бис указал на что-то, чего Дженкс не смог увидеть, пока рассматривал цветники.

– Линии обычно не сдвигаются, но они имеют приливы и отливы, реагируя на луну, если только их не придавить. Что-то накапливает энергию линии между статуями, пока она неподвижна.

– Статуя, – сказал Винсет, глядя на затененную норку около кизила, где жила его семья. – Она оживает, когда всходит луна, и напряжение усиливается. Она овладевает моей дочкой!

– Не думаю, что дело в статуе, – пробормотал Дженкс, снова уперев руки в бок. – Думаю, что-то заперто в ней, – озадаченный, он уставился в темноту. Его партнер, Рэйчел, ведьма. Она могла видеть лей-линии, тянуть из них энергию и использовать ее, чтобы колдовать. Бис тоже мог видеть линии, отчего Дженкс стал вдвое довольней, что взял его с собой. – Ты можешь их видеть, да? – спросил Дженкс.

– Я скорее слышу их, – сказал Бис, он заморгал своими большими красными глазами, оправдываясь.

– Уже почти полночь, – сказал Винсет, испуганно, глядя на почти полную луну и держа руку на рукоятке меча. – Видите? Как только луна достигнет той ветки, статуя нападет на Ви. Дженкс, я не могу сейчас перевозить свою семью. Мы потеряем новорожденных. Это разобьет сердце Ноэль.

– Поэтому мы здесь, – сказал он, положив руку на плечо Винсета и подумав, что это странно – успокаивать неродного пикси. Винсет выглядел слишком молодым для горя, его мягкие черты лица исказились от боли, которую большинство здоровяков не понимали, пока им не исполнялось тридцать или сорок, но пикси жили всего двадцать лет, и то не всегда. – Я не позволю сегодня умереть ни одному твоему ребенку, – добавил он.

Бис прочистил горло, пока скреб когтями дорожку, беззвучно намекая, что опасно обещать то, что ты не в состоянии гарантировать. Крылья Винсета упали, и Дженкс убрал руку с его плеча.

– Возможно, мне стоит пойти поспать, – сказал Дженкс мягко. – А вы разбудите всех детей, чтобы ей не на кого было нападать, кроме как на меня.

– Слишком поздно, – Бис резко перепрыгнул на сиденье скамьи, слегка раскрыв крылья, что выглядело зловещно. – Резонанс от линии только что переместился.

– Милостивая матерь Тинки, – прошептал Винсет, его крылья вспыхнули красным, пока он смотрел на входную дверь. – Оно приближается. Я должен разбудить их!

– Подожди! – Дженкс полетел за ним и схватил его за руку. Их крылья почти спутались, и Винсет пытался вырваться из его хватки.

– Они умрут! – сердито воскликнул молодой пикси.

– Разбудите новорожденных, – рука Дженкса опустилась на рукоять меча. – Позвольте остальным детям спать. Мне жаль, но они-то выживут. Я буду защищать Ви, как будто она моя дочь.

Винсет разрывался, не желая доверять другому пикси жизни своих детей. Он испуганно повернулся к уединенному холмику, где недавно появились могилы его новорожденных, слабо сыпля пыльцой, потому что плакал.

– Я не могу…

– Винсет, у меня пятьдесят четыре ребенка, – уговаривал его Дженкс. – Я могу помочь вашему ребенку пережить это. Ты просил меня помочь тебе. Мне надо поговорить с тем, что заперто в этой статуе. Пожалуйста. Принесите ее ко мне.

Винсет сомневался, и его крылья жужжали, как тысяча пчел в темноте.

– Я обещаю, – сказал Дженкс, только теперь понимая, почему Рэйчел давала глупые обещания, которые была не в состоянии выполнить. – Позвольте мне помочь вам.

Крылья Винсета стали болезненного синего цвета.

– У меня нет выбора, – сказал он, и, оставляя за собой серый шлейф блестящей пыльцы, освещавшей влажные от росы растения, он полетел к дому и исчез под землей.

Глядя ему вслед, Дженкс начал ругаться односложными предложениями. Что, если он не сможет сделать это? Он тупая задница, если пообещал ему это. Он такой же дурак, как и Рэйчел. Разозлившись, он взялся за рукоять меча и впился взглядом в статую. Бис пододвинулся ближе, его глаза, в которых никогда не исчезал блеск камня, вспыхивали от луны и искусственного освещения.

– Что, если я совершаю ошибку? – спросил Дженкс.

– Это не так, – отозвался горгулья и насторожился; его пылающие глаза расширились, когда он указал узловатым пальцем на статую. – Посмотри на нее!

– Святое дерьмо, что она делает? – воскликнул Дженкс, переживание о возможной гибели ребенка ушло, когда лунный свет просочился сквозь ветви на статую, отчего она засветилась. «Не может быть», – подумал он, когда порыв ветра оттолкнул его назад. Камень действительно светился, как будто имел вторую кожу. Это не лунный свет!

– Ты видишь то же, что и я? – спросил Дженкс, приземляясь возле Биса на скамью.

– Да, – он выглядел испуганным. – Что-то заперто в этом камне, и оно все еще живо. Дженкс, это не призрак. Все это не правильно. Посмотри, у меня мурашки!

Не обращая внимания на серую, протянутую Бисом руку, Дженкс пробормотал:

– Да, у меня тоже.

Одновременно из трех телевизоров через дорогу послышался взрыв хохота. Свечение вокруг статуи сгустилось, становясь темнее, больше напоминая не свет луны, а тень. Она увеличивалась, расползаясь по статуе, принимая ее форму, напоминая душу, которая пытается вылезти наружу.

– Вот дерьмо! – рявкнул Бис. Дженкс почувствовал давление энергии на свои крылья, и тень, отделившись от статуи, исчезла. – Ты это видел? Ты, черт его дери, это видел?! – завопил Бис, тряся кончиками крыльев.

– Оно исчезло! – сказал Дженкс, начиная дрожать.

Скамейка качнулась, когда Бис спрыгнул с нее на тротуар и спрятался под сиденьем.

– Не исчезло, а отделилось, – послышался ответ из-под скамьи, напугавший Дженкса еще больше. – Адские колокольчики, я слышу ее. Звук такой, как будто птичьи перья трутся друг о друга, или чешуя. Нет, ветви деревьев о кости.

Обеспокоенный, Дженкс скользнул между досок скамьи, опустившись рядом с Бисом на тротуар, который все еще хранил тепло прошедшего дня, и уставился, как и горгулья, в темноту. Из невысокого холмика, где находился дом Винсета, послышался детский плач, становясь все громче. Звук достиг Дженкса, поразив его и скрутив все внутри. Он не удивился, увидев возле двери свечение, разгоравшееся все ярче, и подлетевшего в блестящей желтой пыльце Винсета, державшего на руках ребенка.

Она была одета в белую длинную ночную рубашку, ее светлые волосы были распущены и взъерошены. Возле двери стояли, широко раскрыв глаза, два ребенка, за ними виделся силуэт плачущей матери, неспособной бросить новорожденных.

На лице Винсета отражались воспоминания о вчерашних мучениях его детей, когда он присоединился к ним под скамьей.

– Это Ви, – сказал он, измученно. – Пожалуйста, вы сказали, что поможете.

Дженкс неловко взял чужого ребенка, почувствовав, какая она невесомая, и подавил дрожь, когда ее неестественная, серебряная аура коснулась его. Пронзительный крик вырвался из ее горла, в нем было столько муки, сколько не должен познать не один ребенок. Бис прижал уши к голове, и Дженкс взял ее поудобней, сжав трясущиеся ручки и прижав к себе сильнее.

– Пожалуйста, остановите это, – сказал Винсет, касаясь лица дочери и вытирая ее слезы, смешанные с пыльцой.

Хотя это противоречило его инстинктам, Дженкс прижал девочку к плечу. Детский плач резко сменился зловещей тишиной. Бис зашипел и отступил, резкий запах железа от него усилился, и он начал рыть дорожку пока не добрался до земли.

Дженкс задрожал. Не понимая, с чем он столкнулся, он снял ребенка с плеча, держа на вытянутых руках.

Внезапно ее вес изменился, и она открыла глаза. Они стали черными, зрачки серебряными, напоминая луну на темном небе и ее странную ауру.

– Деревья, – прошептала Ви, хотя было очевидно, что это не она. Ее голос был тихим, как ветер в ветвях деревьев. – Этот холодный камень убивает меня.

Бис зашипел и забрался на дерево, как побитая белка, оскалив черные зубы и дергая хвостом. Винсет стоял рядом, беспомощно опустив крылья, с лица стекали слезы, и, высыхая, оставляли черную пыльцу на лице. Он протянул руку, и Ви дико закричала:

– Мне надо выбраться из нее!

Дженкс держал ее, босые ноги девочки дергались. Эти слова произносила не дочь Винсета. В глазах Ви стояла ненависть, брови дергались и она тяжело дышала. Чтобы не овладело Ви, оно тянуло энергию лей-линии через нее. Вот почему появлялся жар.

– Что-то здесь неправильно, – зашипел Бис, наполовину скрытый деревом. – Статуя впитывает линию, как будто питается ей, я даже слышу, как она проходит сквозь нее.

– Кто вы? – прошептал Дженкс.

Девочка закатила глаза, посмотрев на луну.

– Освободи меня, Ренораньян! – взмолилась она. – Умоляю! Разве я недостаточно страдал!

Ренораньян? Крылья Дженкса стали размытым пятном. По звучанию оно напоминало имя демона. Его руки, держащие Ви, стали горячими из-за ее высокой температуры. Он аккуратно посадил ее, обняв за плечи, потому что она покачивалась, хотя и не замечала этого.

– Что ты такое? – спросил он, изменив вопрос и присев перед ней на колени. – Вы причиняете боль девочке. Возможно, я смогу вам помочь, но перестаньте мучить Ви.

Глаза Ви оторвались от созерцания луны, и она посмотрела на него, как будто увидев впервые.

– Вы слышите меня? – прошептала она, ее крылья тлели, постукивая по спине. Внимательно посмотрев на Дженкса, Винсета и Биса, Ви, кажется, взяла себя в руки. – Милосердный Ренораньян! Ты мудр и великодушен! – Дженкс качнулся назад, когда Ви бросилась к нему, ее маленькие ручки обхватили его колени. Бис зашипел, увидев резкое движение, и даже Винсет отскочил в сторону.

– Пожалуйста, помогите мне, – пролепетала она, ее длинные волосы были спутаны, когда она подняла голову и посмотрела на Дженкса. – Я сделаю все, что вы попросите. Я заперт в статуе, меня туда посадила лунная нимфа, позавидовав, что я обращал внимание только на ее сестер. Ренораньян послал вас. Я знаю, что это он. Я так долго ждал. Разрушьте статую. Быстрее, пока она не вернулась! Она обязательно вернется! Пожалуйста! – просила Ви.

Винсет смотрел на Дженкса, широко раскрыв глаза, пока он освобождался из объятий Ви, отодвигая ее и ставя на ноги. Его руки были теплыми в тех местах, где он касался ее, и он отдернул их.

– Вы сжигаете ребенка изнутри, – сказал он. – Остановитесь, и возможно я помогу вам.

Гнев появился на лице девочки и быстро исчез.

– На это нет времени. Разрушьте статую!

– Вы убиваете мою дочь! – закричал Винсет. – Вы уже убили моего сына!

Ви широко раскрыла глаза. Глубоко вздохнув, она посмотрела на вторую статую женщины. Его тюремщики, наверное, уже давно мертвы. Нимфы исчезли во время индустриальной революции, еще до Поворота, не перенеся загрязнения окружающей среды.

– Извините меня, – сказала она, задыхаясь, но края крыльев Ви снова начали тлеть. – Я не знал, что мучаю кого-то. Я… я не могу ничего с этим поделать. Все дело в крови Ренораньян. Она не дает мне умереть, но сжигает меня изнутри. Я горю уже вечность.

Кровь Ренораньян? Он имеет в виду лей-линию?

Позади них послышалось шипение Биса.

– Дженкс? – позвал он. – Мне все это не нравится. Оно питается линией. Это совсем неправильно.

– Конечно, это неправильно! Именно поэтому я и горю! – крикнула Ви, и замолчала, расстроенная. – Разрушьте статую и выпустите меня, и я никогда больше не потревожу вашего ребенка.

Подозрительно сузив глаза, Дженкс зашумел крыльями, соглашаясь с Бисом. Это фраза звучала как угроза. Освободите меня или будет хуже. Энергия линии, проходящая через Ви, заставляла ее дрожать, и чем выше луна поднималась, тем хуже становилось. Скоро, если Винсет прав, она начнет кричать от боли, и он уже не сможет поговорить с ней.

– Скажите мне, кто вы, – сказал он, схватив ее за запястье и привлекая к себе ее внимание. Но когда Ви посмотрела на него, он отпустил ее, увидев в глубине ее глаз то, что ему не понравилось.

– Я Силвен, дриада, – сказала Ви. – Нимфа незаконно заточила меня в этой стате, наказав за внимание к ее сестрам. Она думает, что она богиня. Она сумасшедшая, но демоны не остановили ее. Почему вы сомневаетесь? Разрушьте мою статую. Выпустите меня!

Дженкс заморгал, удивленный. Дриада? В городе? Между ним и статуей на траву опустился Бис, такой же пораженный.

– Вы должны жить в деревьях, – сказал Дженкс. – Что вы делаете в статуе?

Дергаясь от боли, девочка посмотрела на Биса, потом снова повернулась к Дженксу, глядя на него оценивающе.

– Я же сказал, что нимфа заперла меня там. Она сошла с ума. Но я выжил. Я научился брать энергию прямо из лей-линии, вместо той, что накапливалась в живых деревьях. И хотя каждое мгновение я горю, как в аду, я смог выжить в мертвом камне. Я прошу вас, разрушьте мою статую. Освободите меня! – глаза Ви обратились к отцу, но не узнали его. – Я обещаю, что оставлю пикси в покое. Простите меня за причиненные этому ребенку страдания. Я не мог ничего с этим поделать.

Однако Дженкс сомневался, глядя на Ви, надежда, появившаяся на ее покрасневшем лице, была слишком сильной для маленького ребенка. Что-то было не так.

Дженкс сложил крылья, почувствовав порыв ветра. Он посмотрел вверх, ощутив запахи меда и золота, пробуждавшие воспоминания, которых у него никогда не было. Глаза Ви расширились.

– Слишком поздно! – закричала она, бросившись к Винсету и ударив его по ноге. Пикси закричал, выронив меч и схватившись за ногу. Дженкс резко поднялся в воздух, а Ви схватила меч и побежала, а не полетела к статуе. Ее ночная рубашка развивалась позади нее, словно призрак, и, закричав, она замахнулась мечом по основанию статуи. Послышался звук от удара, и фэйриный меч сломался. Используя сломанную рукоятку как кинжал, она била по основанию, стараясь отколоть кусок.

– Дженкс! – крикнул Бис, и Дженкс обернулся, изумленный, но не напуганный. Пока он не увидел, на что указывала горгулья.

На дорожке, уставившись в конец парка, стояла босая женщина, одетая в мантию, лицо сердечком выглядело ошеломленным. Тяжело дыша, она положила руку на грудь и посмотрела на дальние здания, их свет мерцал ярче, чем звезды. В ее руке был зажат меч, и она выглядела в точности как вторая статуя, даже распущенные темные локоны были уложены похоже, сияя на свету, как будто были смазаны маслом. И ее аура светилась?

– Это же она! – закричал Бис, и женщина перевела пристальный взгляд на них.

– Кто посмел осквернить мою священную рощу в попытке освободить Силвена? – сказала она нараспев; мантия колыхнулась, когда она указала на Биса. – Это ты? – ее рука опустилась, и она уставилась на него сквозь темноту. – Что ты такое? – спросила она. – Новая демонская собачка? Выйди на свет.

– Отпусти меня! – завопила Ви, дергаясь в руках Винсета. – Отпусти меня!

Дженкс бросился, чтобы помочь Винсету, и хотя ее кожа горела, когда он коснулся ее, она продолжала отбиваться. Кивнув, Бис неуклюже подошел, встав посреди дорожки.

– Я горгулья, а не собака, – сказал он, взволнованно, как подросток, которым он и был. – А вы кто?

Женщина обошла вокруг него, рассматривая.

– Кто-то пытался освободить Силвена, и потревожил мой сон. Ты видел, кто это был уважаемая… горгулья?

– Это был я, – сказал Дженкс, захрипев, когда Ви высвободила ногу и пнула его. – Что тебе надо? – он повернулся к Винсету, нервничая. – Мне надо поговорить с ней. Сможешь сам ее удержать?

Винсет кивнул, и они вместе прижали девочку лицом к постриженной траве, пока она продолжала кричать. Выглядя разбитым, молодой отец сел на нее, вздрогнув, когда ее крики стали громче.

Дженкс уверенно взлетел в воздух, зависнув перед лицом женщины, и нахмурился, когда увидел веселье в ее стальных глазах. Они были серебряными, как луна, и такими же “теплыми”.

– Пикси? – сказала она, смеясь. – Покинь мою священную рощу, маленький фэйри. Если вернешься, то умрешь. И дети твои умрут. Я выслежу тебя и разрушу саму землю, по которой ты когда-либо ступал. Уходи.

Дженкс упер кулаки в бока, с него сыпалась красная пыльца, покрывая дорожку.

– Фэйри? Ты назвала меня фэйри, мелкая мисс блестящая аура? Ну и что ты сделала? Съела рулон фольги?

Скребя когтями, Бис подошел ближе, его белые уши, покрытые пучками шерсти, были покорно прижаты к голове.

– Дженкс, – зашипел он, не отводя глаз от женщины. – Мы должны идти. Она делает что-то сверхъестественное с линией.

Но Дженкс подлетел почти к ее носу. Она пахла солнечными фиалками; золотая булавка, державшая ее одежду, искрилась.

– Ты что, посмела угрожать мне, маленькие милые трусишки? – выпалил он.

Ее ноздри расширились, и рука сильнее напряглась на мече.

– Ты смеешь смеяться надо мной? Я Дарил, и ты был предупрежден!

Дженкс засмеялся, его рука уже лежала на рукоятке его меча.

– Знаешь, если ты решила, что я улечу и позволю тебе удерживать беспомощную дриаду, заключенную в статуе навсегда, при этом горящую в лей-линии, ты, видно, сегодня слишком туго затянула свою тогу, малышка.

Раскрыв рот от удивления, она положила руку на грудь.

– Ты… ты бросаешь мне вызов? – сказала она, немного хрипло, ничего не понимая. – Ты ведь знаешь, кто я такая!

Глянув на Биса, который молча на него поглядывал, взглядом умоляя вести себя прилично, Дженкс ответил:

– Ты выглядишь, как астматик, вот на что ты похожа. Забыла свой ингалятор в храме?

– Я Дарил! – заявила она и закашлялась. – Богиня леса. Я обучена владеть холодным оружием и хлыстом, чтобы защищать моих сестер, и я тебя… предупредила! – отвернувшись, она пыталась выровнять дыхание.

– Теперь видишь, она же свихнулась! – послышался голос Ви из-под Винсета. Продолжая вырваться, девочка смогла высвободить руку. – Иди, поплачься в жилетку своему демону, Дарил! Содержанка! Низшая нимфа с комплексом богини!

Глаза Дженкса расширились, когда кашель женщины внезапно оборвался. Повернув голову в сторону статуи Силвена, она выпрямилась. На лице была жажда убийства, и на мгновение Дженкс почувствовал прилив паники.

– Выйди из тела этого пикси, Силвен, – сказала она мелодично. – Сейчас же!

Маленькая девочка с трудом сделала какой-то резкий жест.

– Ay gamisou! – завопила она вызывающе.

Дженкс понятия не имел, что она сказала, но он отложил эту мысль, чтобы обдумать позже, как вдруг женщина отшатнулась назад, потрясенная.

– Дженкс! – прошептал Бис из-под него. – Пошли отсюда!

– Я обещал помочь! – ответил Дженкс, заворожено наблюдая, как лицо женщины в гневе меняет цвет. – И я не собираюсь бросать Силвена запертым в статуе какой-то нимфой!

Взгляд Дарил переметнулся на Дженкса и Биса и вернулся к Ви.

– Я не позволю тебе мучить других, Силвен! – сказала она громко, махнув рукой.

Бис метнулся вверх, расправив крылья, он подскочил, чтобы поймать Дженкса в воздухе и опустить на землю. Тепло Биса поразило Дженкса, когда он сжался в его руке, пока волна, которую он не мог видеть, пролетала над ними, сдавив его крылья и заставив кровь стынуть в жилах. Его крылья на мгновение сжались, и при следующем ударе сердца расправились.

Ви закричала, звук проник глубоко в Дженкса, заставив его извиваться в пальцах Биса. Резко задрав голову, он увидел, как Винсет взмыл в воздух с дочкой в руках. Ее пыльца стала смертельного черного оттенка, вспыхивая белым, пока сыпалась с нее. Ви снова крикнула, ее голос заполнил тишину ночи, а Дарил сжала руку в кулак, ее лицо стало диким, на нем была жажда крови.

– Она убивает ее! – закричал Винсет испуганно. – Дженкс, она убивает мою дочь!

– Отнеси ее подальше от линии! – выкрикнула горгулья, вставая на ноги. – Я вижу, как энергия течет в нее. Вам надо унести Ви за пределы лей-линии!

Дженкс от удивления приоткрыл рот. Ругая себя и называя последним дураком, он бросился к Винсету, схватив изогнувшегося от боли ребенка и метнулся вверх. Линия. Она протекала через весь сад, запертая между статуями! Надо отнести ее достаточно далеко, и связь разорвется!

Ви боролась, ее крики причиняли ему боль, она кулачками била его в грудь. Он изгибался, стараясь избежать ее ударов, как вдруг она обмякла у него в руках.

– Ви! – крикнул Дженкс, перехватив ее, когда она начала выскальзывать из его рук, на высоте в сорок футов. Ее кожа пылала, лицо было бледным, оно светилось от его собственной пыльцы. На ее лице отражался абсолютный покой, и пока он прижимал ее, паря над темным городом, его накрыло волной страха. Серебряный оттенок ушел из ее ауры.

– Ви, – прошептал он, встряхнув ее, когда ночь окутала их. – Ви, просыпайся. Все закончилось. – О Боже. Он подвел ее? Она умирала? Убита его собственной близорукостью? Чужой ребенок умер у него на руках, потому что он не справился?

Ви приоткрыла рот, втягивая воздух, как будто это вода. Ее глаза резко открылись, они были зелеными и полными страха, освещенные светом луны.

– Храни тебя Тинка, ты в порядке, – прошептал он, его глаза наполнились слезами. Это была она. Силвен больше не владел ею. Мучения, посланные той женщиной, больше не сжигали ее.

Испуганно захныкав, Ви бросилась к нему, ее тонкие ручки были холодны, когда она обняла его за шею.

– Не давай ей делать мне больно, – взмолилась она, рыдая и трясясь. – Пожалуйста, не дай статуе снова напасть на меня!

Яркое, здоровое свечение окружило их, когда Дженкс прижал ее сильнее, поглаживая по голове, и шепча, что все закончилось, что она в порядке, что он отнесет ее к папе. Он пообещал, что статуя не причинит ей боль снова, и что дядя Дженкс позаботится об этом. Это были глупые обещания, но он не мог остановиться.

«Дядя Дженкс», – подумал он, удивляясь, как такая фраза пришла ему в голову, но чувствуя, что сейчас она звучала правильно. Под ними, на темной дорожке стояла Дарил. Дженкс был в ярости.

Сжав челюсть, он опустился медленней, чем хотел, чтобы дать Ви возможность придти в себя. Винсет встретил их на середине пути, его крылья громко жужжали, пыльца обильно сыпалась от страха, пока он не увидел слезы Ви. С криком радости он подхватил свою дочь. Рыдания Ви только усилили его решимость.