Текст книги "Роковая блондинка"
Автор книги: Кейт Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
7
– Думаешь, это правда? Думаешь, он плохо с ней обращается?
– Только не говори, что хочешь начать расследование, Бейли. Я сейчас разговариваю с тобой неофициально.
Я подавила вздох раздражения.
– Мне просто интересно. У меня знакомые на съемках.
– Тогда, ради всего святого, не ссылайся на меня, когда будешь разговаривать со своими знакомыми. И, пожалуйста, если разузнаешь что-нибудь, расскажи. Теперь, если не возражаешь, мне надо приготовиться.
Вернувшись на свое место, я вновь мысленно прокрутила это признание. Алекс отвратителен. Алекс жесток. Вдруг он узнал, что Локет переспала с Томом? Может, он выследил Тома в Андах и убил его в припадке ярости?
Сегодня у меня был шанс поболтать с актерами – хотя, если верить Крису, в «Элейн» будут только статисты. Что мне было нужно – так это раздобыть приглашение на вечеринку, чтобы своими глазами взглянуть на Локет и Алекса. Я совершенно точно не собиралась просить о помощи Мэри Кэй. Она бы изо всех сил постаралась оставить меня за флагом. Вернувшись на свое место, я позвонила девушке, которая заведовала страничкой красоты в «Базз», и спросила, не сумеет ли она мне помочь.
– Можешь взять мое приглашение. Сегодня Джессика Симпсон дает вечеринку в честь выпуска новой линии косметики для тела, так что я иду туда. Расскажешь, если будет что-нибудь интересное.
В течение следующего часа я писала короткую заметку о смерти Тома, прекрасно понимая, что мне придется переписывать ее, как только я узнаю что-нибудь новенькое. Девушка, как и обещала, занесла приглашение. Когда я уже собрала вещи и хотела уходить, появилась Джесси и плюхнулась на свое место.
– Что случилось? – спросила она. Ее зеленые глаза блеснули любопытством. – Не обижайся, но ты выглядишь так, как будто не спала дня четыре.
Я предложила ей выпить кофе; взяв по кружке, мы уселись в пустом конференц-зале, и я рассказала Джесси обо всем, что произошло.
– Господи, вот ужас, – сказала она, хмурясь. – Есть какие-нибудь соображения, кто мог это сделать?
– Не так уж много. Но ты можешь помочь, если хочешь. Сегодня вечером гулянка в честь выхода книги Локет Форд. Будет здорово, если ты пойдешь со мной. Две пары глаз и ушей – это серьезное преимущество.
– Конечно. Вообще то у меня свидание, но я все равно искала повод, чтобы отказаться. Когда этот парень танцует, того и гляди кто-нибудь позвонит по 911 и скажет, что у человека эпилептический припадок.
Когда мы закончили разговор, я отправилась домой. Войдя в квартиру, я побрела в спальню и без сил рухнула на кровать. Мне очень хотелось немного подремать, но сон от меня бежал. Перед глазами все время стояла кошмарная разложившаяся масса в ванне – а потом мои мысли перескакивали к очаровательному лицу Тома Фейна, которое я видела на фотографии. Его семья, видимо, и в самом деле проклята, как сказала Беверли. Я все время думала о Крисе. Может быть, это было глупо – ложиться с ним в постель, учитывая обстоятельства? Может быть, скоро я пожалею о том, что с горя мы решили заняться любовью? Но мой интерес к Крису вспыхнул вновь еще до того, как я обнаружила тело Тома, и причиной нашего секса было нечто большее, чем обоюдная печаль. Я все еще скучала по Красавчику, по-настоящему страдала. Судя по всему, сейчас он как раз на обратном пути из Турции. Перестань думать о нем хотя бы на одну минуту, Бейли! Наконец от изнеможения я отключилась, а когда проснулась, в комнате царил полумрак и часы показывали половину седьмого.
Примерно в половине восьмого позвонил Крис и объявил, что на сегодня они закончили, так что через час мы можем встретиться в баре. Поболтав с ним, я отправила сообщение шерифу Шмидту, что хочу с ним поговорить. Потом я позвонила Беверли – просто так, проверить.
– Я как раз собиралась вам звонить, милая, – сказала та. – Я разговаривала с Барри минуту назад – ухлопала целый день на то, чтобы его найти. Вы были правы. Том попросил Барри сделать кое-какую работу в доме и обещал заплатить вперед.
– Какую работу должен был выполнить Барри?
– Отремонтировать кухню. Не то чтобы это был капитальный ремонт – всего лишь установить новое оборудование и перестелить пол. Ну и еще покрасить дом снаружи. Видимо, комнаты Том понемножку красил сам.
– Спасибо, Беверли. Позвоните, если узнаете еще что-нибудь, хорошо?
Интересно, собиралась ли она на самом деле мне звонить?
Повисло долгое молчание.
– Они нашли бумажник Тома, – сдавленным голосом сказала Беверли. – В кармане брюк.
– Значит, сомнений больше нет, – тихо отозвалась я. – Мне жаль, Беверли. Я знаю, вам нелегко.
Я повесила трубку и села на балконе, наблюдая за тем, как сумерки превращаются в темноту. Я была рада, что проведу сегодняшний вечер вне дома. Рада, что буду заниматься любовью с Крисом и выкину мысли о Томе из головы.
Когда я пошла к дверям, зазвонил мобильник.
– Бейли Уэггинс? – деловито спросил мужчина. У него был властный голос человека, который привык идти напролом.
– Да.
– Это Роберт Бэриш. Детектив О'Доннел дал мне ваш телефон. Он сказал, вы обнаружили тело, но стопроцентной уверенности, что это Том, нет. Пожалуйста, расскажите все, что вам известно.
Я с предельной краткостью ввела его в курс дела (ему и впрямь было нужно это знать, но учтите, что я торопилась) и упомянула о бумажнике. Бэриш немедленно засыпал меня вопросами – откуда я знаю Тома, как оказалась в Андах?
– Мистер Бэриш, я очень хочу вам помочь, но именно сейчас я собираюсь встретиться с Крисом, другом Тома. Я увижусь и с другими актерами – так что, может быть, что-нибудь разузнаю. Завтра я вам позвоню.
– Вы собираетесь на съемочную площадку? – взволнованно спросил тот. – Вы так сказали?
– Нет, в бар на Двадцать третьей улице. Позвонить вам завтра?
Бэриш сказал, что предпочитает увидеться лично, и предложил мне подъехать к нему в офис, в четыре часа. Я задумалась (мне не очень-то хотелось тащиться в центр города в субботу), но потом подумала, что дружеские отношения с Бэришем могут оказаться небесполезными. Договорившись о встрече, я выскочила за порог, в последнюю секунду прихватив куртку – вечер обещал быть прохладным.
О баре на Двадцать третьей я слышала, но никогда там не бывала. Выяснилось, что это нечто среднее между забегаловкой по соседству, ирландским пабом и модным ночным клубом. Бар был битком набит. Вдоль стойки, освещенной висячими лампами с оранжевыми плафонами, в три или четыре ряда толпились люди, и все табуреты были заняты. Криса я не видела. С того места, где я стояла, мне была видна задняя комната – с кирпичными стеками, сплошь уставленная столиками. Видимо, сюда частенько приходили большими компаниями. Проталкиваясь сквозь толпу, я заметила Криса, который шел навстречу. Он увидел меня и крикнул, перекрывая шум:
– Привет!
Крис обнял меня за талию своей сильной рукой и нежно поцеловал в щеку. Я напряглась от его прикосновения.
– Все здесь? – спросила я.
– Человек пятнадцать. Рабочие сцены, парочка ассистентов рангом пониже, несколько актеров…
– Может быть, и Локет?
– Нет, но поговаривают, что она собирается заглянуть. Давай-ка я возьму тебе выпить. Пока дождешься официантку, пройдет целая вечность.
Он взял меня за руку, и мы начали пробираться к бару. Словно по волшебству там появилось свободное место. Крис заказал два пива. Пока мы ждали, стоя бок о бок, я впервые поняла, что где-то, не заглушая голосов, играет музыка. Какая именно – не знаю. И было нетрудно заметить, что все девицы в баре обратили внимание на Криса.
– Как дела? – спросила я, когда он передал мне пиво. Поскольку он не торопился отойти от бара, я подумала, что Крис хочет поговорить со мной с глазу на глаз.
– Так себе. Сегодня по сценарию я должен был выглядеть мрачным как черт – это было не так уж и трудно.
– У меня есть новости, – сказала я и рассказала ему про бумажник.
– Значит, все подтвердилось?
– Видимо, да, хотя окончательное решение будет вынесено только после анализа ДНК. А как там Харпер? Ты ей уже рассказал?
– Я хотел поговорить с ней тет-а-тет, но, разумеется, не на съемочной площадке. Я позвонил и предложил ей выпить со мной в перерыве кофе. Харпер что-то заподозрила и начала требовать, чтобы я объяснил ей все прямо сейчас. Она буквально орала на меня. Когда я сказал, что ты обнаружила труп, она вдруг сразу онемела – и молчала целую минуту, а потом начала рыдать. Наверное, она уже успела убедить себя, что Том просто сбежал. Мне стало ее по-настоящему жаль.
– Слухи расползлись?
– О да!.. Я рассказал одному из продюсеров, а Харпер – всем остальным. А потом появились копы.
– Сотрудники шерифа?
– Нет, из полиции штата. Полагаю, всю работу в Нью-Йорке переложили на них. Они полчаса со мной разговаривали. Судя по их вопросам, они уже побывали у Тома на квартире – хозяин, должно быть, их впустил, – поскольку никто даже не обмолвился о том, что я должен предоставить им запасной ключ.
– Какие у них соображения?
– В общем, непонятно. Они спросили, не страдал ли Том от депрессии и не было ли у него врагов.
– Готовься к тому, что поднимется большой шум, когда они обнаружат записку Локет.
Крис прикусил губу и отвернулся.
– Что? – спросила я.
– Я заглянул к Тому сегодня утром, когда уходил от тебя, и забрал записку.
– Крис, зачем?! – воскликнула я. – Это же важная улика.
– Брось, Бейли. Мы оба знаем, что Локет не могла туда поехать и убить Тома. Я сомневаюсь, что ей вообще было известно о домике в Андах. Я просто не хочу создавать ей проблемы – и ставить под угрозу фильм – без особой нужды.
– Может, она действительно этого не делала, но ты все равно создал целую кучу проблем, похитив улику. Обещай, что хорошенько подумаешь. У тебя еще есть время ее вернуть.
– Хорошо, я подумаю, – ответил Том, одарив меня одной из своих очаровательных улыбок, которая, видимо, должна была меня успокоить.
– Если уж мы друг с другом искренни, скажу тебе, что сегодня написала о смерти Тома короткую заметку. Я бы сделала это, даже если бы ничего о нем не знала. Но в ней нет ни слова из того, о чем мы с тобой говорили. Все это останется между нами.
– Господи, я об этом даже не подумал. Наверное, мне придется просто поверить тебе на слово, – мрачно произнес он.
– Не беспокойся, – твердо сказала я. – Наверное, лучше не говорить никому из твоей компании, чем я занимаюсь, но и врать тоже не надо. Если кто-нибудь спросит, можешь сказать, что я писатель.
– Конечно. Люди из шоу-бизнеса редко спрашивают у других, чем они занимаются.
– Может, пойдем к ним?
Приятели Тома сидели в дальнем конце зала, сдвинув вместе семь квадратных столиков. Крис подвел меня к ближайшему и усадил – рядом с тем местом, где, очевидно, сидел сам. Несколько человек взглянули в нашем направлении. Поскольку за столом было очень шумно и шла возбужденная дискуссия о ценах на недвижимость в Нью-Йорке, Крис представил меня лишь ближайшим соседям – невероятно моложавому продюсеру Августу, улыбчивому актеру по имени Стив и красивой чернокожей женщине Эми, в розовом свитере и с длинными золотыми серьгами.
– Дик здесь? – шепотом спросила я у Криса.
– Дик? Зачем он тебе?
– Харпер сказала, они с Томом дружили.
– Да. Это вон тот здоровенный лоб – в футболке с надписью «Мадфест 2004», – тихо отозвался Крис, взглядом указывая на парня, сидевшего чуть дальше. Дик поднимал к губам стеклянную кружку с пивом и кивал соседу – видимо, такому же рабочему сцены.
Боясь, что соседи заметят, как мы шепчемся, я снова переключилась на тех, кто нас окружал, и улыбнулась – как мне показалось, дружелюбно и располагающе.
– Вы, ребята, правильно сделали, что выпили в баре, – сказала Эми. – Я вынуждена тянуть свой мартини по капельке – потому что ушел целый час на то, чтоб его принесли.
– Эми – специалист по связям с общественностью, как и Харпер, – сказал Крис. Наверное, это значило следующее: «Она всегда в курсе событий».
– И как публика реагирует на ваши успехи? – спросила я.
– Великолепно. Мы устроили вечеринку для прессы прямо на съемочной площадке – то есть в морге. Все просто с ума сходили от восторга.
– Да, о вашем фильме интересно писать, – согласилась я.
– Так оно и было, по крайней мере до сегодняшнего дня. Если ты дружишь с Крисом, то, наверное, знаешь, что случилось с Томом Фейном.
– Да… а что, вам уже начали звонить?
– Было несколько звонков – слухи просочились. Я только и жду, что кто-нибудь заговорит о «злом роке». «Все, кто снимается в «Морге», рано или поздно там и окажутся!»
– Ты знала Тома? – спросила я.
– Не то чтобы очень хорошо. Но Харпер говорила, что он на редкость славный парень.
Я увидела, что Крис, который до сих пор болтал со Стивом, вдруг встал, вытащил из кармана мобильник и торопливо зашагал к дальней стене – расположенная там дверь вела во внутренний садик.
– Крис мне именно так и сказал – Том такой славный парень, – отозвалась я. – Просто трудно представить, что кто-то мог его убить.
Я подождала, надеясь, что Эми окажется достаточно проницательной и поддержит беседу.
Она покачала головой, причем ее сережки при каждом движении болтались вроде маятников.
– Это невероятно, но знаешь, в тот день, когда он исчез, у Харпер как будто пробудилось какое-то шестое чувство. То есть она почувствовала, что случилась беда.
Да, Эми действительно была проницательна!
– Что ты хочешь сказать? – спросила я, стараясь говорить любезно. Я боялась, что, если буду чересчур настойчива, она замкнется – как это обычно делают опытные пиарщики.
– Ну, ты наверняка слышала, как люди получали какое-то непонятное потустороннее предупреждение, собираясь сесть на самолет, и в итоге отказывались лететь этим рейсом? Здесь было примерно то же самое. Мы ездили в Лос-Анджелес, на встречу с представителями СМИ. Когда Харпер поговорила с Томом в пятницу, у нее осталось довольно странное ощущение, что у парня проблемы. В результате она вернулась в Нью-Йорк в тот же день, ночным рейсом, хотя должна была прилететь в воскресенье.
Я мысленно прокрутила свой разговор с Харпер. Хоть она и не сказала открытым текстом, что вернулась в воскресенье, но упомянула, что план был именно таков и что она придерживалась расписания. На воре шапка горит.
– А, так она хотела повидаться с Томом прежде, чем он уедет, – сказала я, опять-таки любезно. Я чувствовала себя как человек, который пытается поднять монетку, упавшую на самый край открытого канализационного люка.
– Нет, его тогда, кажется, уже не было.
Я сидела с выражением лица, которое ясно говорило: «Надо же, как несправедлива жизнь», а мой мозг бешено работал. Что, если Том не скрывал от Харпер своих планов на выходные и прямо сказал ей, куда едет? В таком случае она должна была знать, какие у него там «дела». Она прилетела ночным рейсом из Лос-Анджелеса, села в машину и помчалась в Анды. Вдруг ей стало известно про Локет? Она могла буквально сойти с ума от ревности и шарахнуть Тома по голове чем-нибудь тяжелым – например, инструментом. Или ударить его ножом. Потом поджечь труп. Слишком расплывчато, чтобы звонить в полицию, не стоит создавать Харпер проблемы из ничего, но мне нужно было поговорить с ней и выяснить, зачем она меня обманула.
Вернулся Крис и сел на свое место.
– Звонила Харпер, – сказал он со вздохом. – Говорит, что бродит по городу недалеко отсюда. Похоже, она совсем пьяна.
– Мы можем что-нибудь для нее сделать? – спросила Эми.
– Если и да, то Харпер так и не сумела членораздельно это выразить. Смотри-ка, Локет и Алекс!
Я подняла взгляд и увидела на противоположном конце стола эту парочку – они, судя по всему, вошли через дальнюю дверь. Локет выглядела все также бодро и свежо, несмотря на то что у нее, должно быть, вьщался нелегкий день. На ней были узкие черные джинсы, сапоги, ярко-розовый облегающий свитер, в руке – розовая сумочка. Алекс сел, а Локет пошла вдоль стола, здороваясь с каждым по очереди. Если она и была убита горем, то ловко это скрывала.
Запах ее духов донесся до меня за четыре минуты до того, как она к нам подошла, – одуряющая смесь пачулей и ванили, насколько я могла судить. Когда Локет приблизилась, Крис встал и поцеловал ее в щеку. Теперь я была ближе к ней, чем накануне, и могла разглядеть, что, хотя на лице у нее уже появились морщинки, они не отвлекали внимания от прочих ее достоинств – светлых волос, огромных голубых глаз и перламутровой кожи. И потом – губы. До смешного больше нормального размера – точь-в-точь как искусственная грудь, но от них невозможно было отвести взгляд.
– Бейли, – повторила она, когда Крис меня представил. Ее взгляд блуждал по моему лицу, как будто ей дали на то позволение. – Как можно жить с таким именем?
В ее словах звучала несомненная издевка, Локет пристально заглянула мне в глаза. У меня немедленно возникла мысль: что, если она меня знает?
– Это всего лишь старое семейное имя, которое дают ребенку вне зависимости от того, мальчик он или девочка. Оно означает «крепостная стена».
Локет сморщила носик, как будто мой ответ ей определенно не понравился.
– У тебя тоже необычное имя, – добавила я, надеясь втянуть ее в разговор. – Откуда оно взялось?
– Лучше спроси у моей матери, – ответила та и прошла дальше, чтобы поздороваться с Эми. Проходя мимо Криса, она ущипнула его повыше локтя.
Когда мы сели, Локет обходила стол с другой стороны, возвращаясь к Алексу. Я попыталась завязать беседу с Эми, но у Криса зазвонил телефон. Я расслышала лишь фразу: «Отлично, встретимся прямо у входа». Мне это не понравилось.
– Это Харпер, – шепотом сказал Крис. – Она здесь, на улице. Я выйду к ней на минутку – выведу ее в сад и, может быть, уговорю уехать. Ты не против?
– Нет, конечно. – На самом деле я была против, но что мне оставалось делать? Я хотела задать Харпер несколько вопросов, но сейчас, разумеется, было не время.
– Ничего, если ты побудешь тут одна?
– Честно говоря, я уже допила свое пиво. Пойду возьму еще.
Эми неторопливо двинулась к ребятам, сидевшим в центре; непохоже было, чтоб она по мне скучала. Когда я встала, собираясь отправиться в бар, то заметила Локет, которая уже воссоединилась с Алексом и теперь что-то шептала ему на ухо. Он оглянулся и пристально посмотрел на меня. Л об у него блестел в свете ламп. Простое совпадение? У меня снова появилось странное чувство, что Локет меня знает. Неужели я где-то засветилась как репортер из «Базз»?
Дойдя до бара, я заказала еще пива. Когда бармен, коренастый рыжеволосый парень, передал мне кружку, рядом освободился табурет. Я решила сесть и подождать Криса здесь. С этого места мне была видна боковая комната и псе, что там происходило.
Следующие десять минут я сидела в свете оранжевых ламп и неторопливо потягивала пиво. Отшив двух придурков, которые пытались ко мне клеиться, я оказалась предоставлена самой себе.
Случилось так, что я подняла глаза от кружки в тот момент, когда Крис вошел в бар с Харпер. Они стояли у дверей: она энергично трясла головой, а он явно пытался ее успокоить. Сцена крайне меня поразила. Это был тот самый парень, с которым я спала прошлой ночью и который утверждал, что готов наслаждаться каждым дюймом моего тела. Пусть даже я знала, что он утешает Харпер в горе, ситуация выглядела так, как будто я наблюдала за ссорой любовников – когда парень злится, что его девушка флиртует с другими, или когда девушка ругает парня за то, что он не позвонил, хотя и обещал. В животе у меня возникло странное ощущение – ты всегда его испытываешь, когда парень, с которым ты впервые переспала, в пять утра неожиданно начинает натягивать штаны и говорить, что у него, мол, назначена какая-то очень ранняя встреча, и если он на нее опоздает, то рухнет цивилизация. Пока я исподтишка наблюдала за парочкой, Харпер обводила глазами бар и наконец встретилась взглядом со мной. Крис проследил ее взгляд – выражение лица у него стало умоляющим.
– Куда это делся твой хахаль? Он ведь тебя не бросил тут? Ожидая встретить еще одного навязчивого кретина, я обернулась – и увидела прямо перед собой Дика. От него несло потом, луком и жиром; он бесцеремонно разглядывал меня и как будто мысленно раздевал. Мне очень захотелось отшить его, но это был великолепный шанс – отличная возможность выяснить наконец, что именно ему известно о Томе.
– Он болтает с Харпер, – сказала я. – Она здорово расстроена – из-за Тома Фейна.
Мне показалось, что можно обойтись без обиняков и посмотреть, что получится.
– Да, облом. Кстати, меня зовут Дик. Дик Джекобе. А это Дэнни де Матео. – Он кивком указал в сторону приятеля.
– Бейли Уэггинс, – ответила я, пожимая руку, которая была огромной, как бейсбольная перчатка, и жесткой, как неструганая доска. Потом со мной обменялся рукопожатием Дэнни – высокий худощавый парень; его глаза за стеклами очков казались такими огромными, что это делало его похожим на жука.
– Так ты актриса? – спросил он.
– Слава Богу, нет, – сказала я. – В последний раз я выходила на сцену в четвертом классе. Изображала пилигрима на День благодарения. Мне нужно было нести тыкву.
Я улыбнулась, хотя флиртовать с этими двумя тупицами было все равно что жевать носок.
– Тогда откуда ты знаешь Джареда?
– Кого?
– Ну Криса. Надо же, он обскакал самого крутого парня в Нью-Йорке. – Последние слова Дэнни произнес с усмешкой – явно в адрес Дика, который, со своим переломанным носом и немытыми, сальными волосами, был для меня едва ли привлекательнее собачьей тушенки.
– Мы с ним давно дружим, – ответила я. – И с Харпер я тоже знакома. Это так ужасно – я имею в виду то, что случилось с Томом.
Дэнни отвернулся, громко призывая бармена. Дик как будто пропустил мои слова мимо ушей.
– Ты ведь был знаком с Томом? – спросила я. – Ну да – так же, как и со всеми остальными.
– Я слышала, вы с ним частенько играли в карты. Харпер сказала, однажды даже ездили вместе в Атлантик-Сити.
Дик уставился на меня своими синевато-серыми глазами.
– У Харпер зуб на нас из-за этой поездки.
– Ей не нравилось, что Том ходит по казино?
– Беда не в этом. Том тогда только начал встречаться с Харпер, а в Атлантик-Сити поехал с другой. С одной актрисой.
Я задумалась. С Блисс? До того, как она стала большой проблемой.
– Том был азартным игроком? Может быть, это как-то связано с его смертью?
– Ты что, изображаешь Шерлока Холмса?
– Просто интересуюсь.
– Понятия не имею, – ответил Дик и отошел, больно задев меня бедром. Они с Дэнни расположились в самом центре переполненного бара.
Что-то в этом было странное. Ясно, что Дик не хотел говорить о Томе, и не потому, что ему было слишком грустно. Я снова обвела помещение взглядом, надеясь встретиться глазами с Крисом. Мне показалось, что я его заметила, но несколько человек загородили обзор. Харпер нигде не было видно. Вся ситуация начинала сильно меня раздражать. Я обернулась и посмотрела в сторону боковой комнаты. Несколько мест за столами уже пустовали; Локет и Алекс стояли и, очевидно, собирались уходить. Локет взглянула в моем направлении, и на секунду наши взгляды пересеклись; она торопливо отвела глаза. Что-то привлекло мое внимание; обернувшись, я увидела, что Эми стоит у двери, выходящей в сад, и жестом зовет меня. Я положила куртку на табурет, чтобы сохранить за собой место, и пошла к ней, с трудом прокладывая себе путь через толпу.
– В чем дело?
– Что такое с Харпер? Я ее только что видела.
– Видимо, она сильно расстроена. Она пришла сюда, и Крис пытается отправить ее домой.
– Знаю, это звучит грубо, но я надеюсь, она сможет работать на следующей неделе. У нас не так уж много времени до премьеры.
– Я уверена, она соберется, – сказала я, хотя и понятия не имела, так это будет или нет.
Эми вздохнула, попрощалась и отправилась восвояси, а я только через несколько секунд поняла, что у меня звонит мобильник.
– Это я, – сказал Крис. – Харпер пошла в туалет. Когда она закончит, я отвезу ее домой на такси. Ты не против?
– Нет, конечно, – ответила я, хотя мне чертовски надоело, что Крис изображает из себя ангела-хранителя.
– Может, подождешь здесь? Я вернусь за тобой.
– А сколько времени это займет? – поинтересовалась я.
– Немного, пятнадцать – двадцать минут. Она живет па Грамерси-Парк.
– Тогда позвони, когда освободишься. Если не слишком задержишься, я тебя подожду – а то поеду домой. Можешь прийти ко мне, если хочешь.
– Конечно, буду рад, – сказал он.
Женский туалет был прямо за углом, и, возвращаясь в бар, я из любопытства зашла туда. Харпер стояла возле раковины и смотрела на свое отражение в зеркале.
– Харпер, мне так…
– Как ты думаешь, он сильно страдал? – спросила она. Ее круглые глаза следили за мной в зеркале.
– Не знаю… надеюсь, что нет. – Это было все, что я могла сказать.
Харпер, тяжело переставляя ноги в ковбойских сапогах, протопала мимо меня, как будто мой ответ страшно ее оскорбил.
Я вернулась на свое место. Несколько девушек по соседству, все в брюках на бедрах или в мини-юбках, громогласно переговаривались и по-охотничьи оглядывали бар. Я потягивала пиво и думала, уйти или остаться. Есть ли у меня право сердиться? Если Крис всего лишь повез Харпер домой, почему он не позволил мне отправиться с ними? Потом мы могли бы поехать ко мне. Окончательно решив уйти, я слезла с табурета. Одна из девушек спросила, можно ли ей сесть.
Я хотела ответить «Конечно», но вышло что-то неразборчивое. Мне вдруг показалось, что я вижу себя со стороны. И, пока я наблюдала за собой откуда-то сверху, в моем сознании крутилась лишь одна мысль: «Господи, я пьяна. Совсем пьяна!»
