Текст книги "Книга теней"

Автор книги: Кейт Тирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Он протянул руки Алессандре и Сьюзен, и тем ничего не оставалось, как уйти вместе с ним. Они выглядели оскорбленными и сердитыми, но выбора у них не было.

Я осмелилась с благодарностью взглянуть на Кэла. Он несколько секунд пристально смотрел на меня. А я не могла оторвать от него глаз.

Вдруг Кэл резко поднялся со скамьи и подошел ко мне.

– Что у меня за спиной? – спросил он.

Я слегка наморщила лоб, а потом ответила:

– Яблоко, красно-зеленое.

Я будто увидела, что он держал за спиной.

Он улыбнулся, и в уголках его золотистых выразительных глаз появились морщинки. Он вынул руки из-за спины и передал мне твердое зеленое яблоко с красным боком и оставшимся на черенке листиком.

Чувствуя себя смущенно и неловко, я надкусила яблоко, стараясь, чтобы сок не попал на подбородок.

– Правильно угадала, – раздраженно бросила Рейвин, которая, как мне показалось, уделяла слишком много внимания Кэлу.

– Это была не догадка, – тихо произнес Кэл, глядя на меня.

Этим вечером, вернувшись с Мэри-Кей домой, мы узнали, что мистер Херндон, живший на нашей улице, упал с лестницы, когда прочищал сточные желоба. Он сломал ногу. Мэри-Кей назвала меня прорицательницей. Мне стало так не по себе, что я позвонила Бри и спросила, не могу ли я приехать к ней после обеда.

8. Кэл и Бри

Есть семь Домов ведьм. Их члены держатся обособленно и заключают браки только внутри своих кланов. У них рождаются необычные дети, они видят в темноте и обладают нечеловеческой энергией.

Альтус Полидармус. «Ведьмы, маги и колдуны», 1618 г.

Там был какой-то проблеск. Я не мог ошибиться. Сегодня я снова видел его. Но я не понял, что это такое. Надо ждать. Он снова появится, но мне следует быть очень осторожным.

Бри открыла дверь. Ночной воздух был свеж, но в свитере я не мерзла.

– Заходи, – сказала она. – Хочешь чего-нибудь выпить? Есть кофе.

– Звучит заманчиво, – сказала я, проходя в просторную, на профессиональном уровне оборудованную кухню Уорренов.

Бри налила две чашки кофе, подлила молока и положила сахар.

– Твой папа дома? – спросила я.

– Да. Как всегда, работает, – ответила Бри, помешивая кофе.

Мистер Уоррен адвокат. Я не знаю точно, чем он занимается, но вроде как тем, что вместе с другими юристами защищает права больших корпораций от людей, которые подают на них жалобы. Он делает деньги тоннами, но редко бывает дома, особенно теперь, когда Бри стала старше.

Пять лет назад, когда Бри было двенадцать, а ее брату Таю восемнадцать, их мама развелась с отцом и уехала. У нас в городе был тогда большой скандал: она уехала в Европу с бойфрендом, который был гораздо моложе ее. С тех пор Бри только один раз видела маму, но так и не смогла с ней поговорить.

Наверху в просторной комнате Бри я приступила прямо к самому главному:

– Мне кажется, я теряю рассудок. Тебе не кажется, что тот круг опасен или что-то в этом роде?

Я, нервничая, опустилась в обитое коричневой замшей кресло.

– О чем это ты? – спросила Бри, ложась на широкую кровать и откидываясь на подушку. – Мы все танцевали по кругу. Как это он может быть опасен?

И я рассказала Бри о том, что у меня появилось шестое чувство, и все это началось с той самой воскресной ночи. Рассказала, как плохо чувствовала себя утром и как видела животных вокруг Полы. И как узнала про яблоко, что было у Кэла, и про мистера Херндона. Напомнила ей про тот телефонный звонок маме. Бри покачала головой:

– Да, случись такое со мной, я тоже была бы немного встревожена. Но мне кажется, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Я хочу сказать, ты могла слышать, как твоя мама называла номера гимнов. Мы об этом уже говорили. А телефонный звонок? Миссис Фиорелло постоянно звонит твоей маме, верно? Бог мой, да она звонит каждый раз, когда я бываю в вашем доме! Появление животных я не могу объяснить, разве только ты подсознательно учуяла запах, который исходит от ветеринарного врача. А насчет других вещей, так это могло быть просто случайным совпадением, поэтому не стоит пугаться. Нет, не думаю, что ты тронулась умом. – Она усмехнулась. – По крайней мере, пока.

Я почувствовала некоторое облегчение.

– Но все это произошло как-то сразу. Может быть, тут замешано ведьмовство Викка? Ты читала про это?

– Ну да, но там все связано только с женщинами, – ответила Бри и засмеялась. – Не путай в это Кэла.

Я сухо улыбнулась и перевела разговор на другую тему:

– Думаю, дела Джастин Бартлетт совсем плохи.

– О, она встречается с одним из Севен-Оакс, – небрежно сказала Бри. – Но, конечно, ему далеко до Кэла. Да, кстати, ты помнишь про те книги, которые мы видели в магазине практической магии?

– Ну да, – ответила я.

– Оказывается, они для ведьм, – радостно сообщила Бри. – Ведьмы записывают в «Книги теней» все свои дела как в дневник. Делают заметки о заклинаниях, заговорах и все такое. Здорово, правда?

– Правда, – согласилась я. – Как ты думаешь, местные ведьмы покупают их в этом магазине?

– Конечно, – сказала Бри.

Я пила кофе, надеясь, что он придаст мне бодрости.

– А как ты думаешь, Кэл ведет «Книгу теней»? – спросила я. – И заносит туда все про наши сборы в круге?

Мне хотелось рассказать о своих чувствах к Кэлу, но мешала моя застенчивость. Слова не шли у меня с языка, потому что это не было простой влюбленностью. А Бри, несмотря на интерес к языческим верованиям Викка, не догадывалась, как сильно я влюбилась в Кэла, насколько глубоки мои чувства.

– Готова поспорить, что он такую книгу ведет, – живо отозвалась Бри. – Никак не дождусь нашего следующего собрания в круге. Я уже решила, что надену.

Я засмеялась:

– А как Крис смотрит на все это?

Бри на какое-то мгновенье опечалилась:

– Это не имеет значения. Я собираюсь порвать с ним.

– В самом деле? По-моему, не стоит. Вы так хорошо провели лето.

Я почувствовала в животе нервную дрожь и откинулась на спинку замшевого кресла.

– Да, но он обнаглел, стал мною командовать. Я пресеку все это, – решительно проговорила Бри.

– Значит, номер второй тоже отпал, – подвела я итог.

– Он ненавидит религию Викка. Я думаю, это хороший повод порвать с ним. Если он не разделяет моих интересов, то кому он такой нужен?

– Тоже верно, – сказала я, думая, что теперь мы сможем чаще бывать вместе, по крайней мере, пока она не найдет ему замену.

– А номер три… – протянула Бри, наматывая на палец прядь своих коротких волос.

– Кто же это? – Я улыбнулась и допила кофе.

– Я по уши влюбилась в Кэла Блэра.

Несколько долгих мгновений я сидела молча, неподвижно, словно приклеенная к креслу. У меня будто замерзло лицо и остановилось дыхание. Как же я не смогла предвидеть это?

Наконец дыхание стало медленно, медленно восстанавливаться. Мне удалось вздохнуть.

– Кэл? – переспросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – И поэтому ты решила порвать с Крисом?

– Да нет же. Я сказала тебе: Крис стал вести себя как осел. Я бы все равно с ним рассталась.

Темные глаза Бри засияли на ее красивом лице.

У меня в душе поднялась настоящая буря, но мне надо было как-то сформулировать вопрос.

– Поэтому тебе и понравилась Викка? Из-за Кэла?

– Да нет, на самом деле не так, – задумчиво проговорила Бри, рассматривая кашемировое покрывало на кровати. – Мне понравилась бы Викка даже без Кэла. Но я… влюбилась в него. По уши. Я хочу быть с ним. И если у нас будут общие интересы… – Она пожала плечами. – Может быть, это поможет нам сблизиться.

Я открыла было рот, но испугалась, что из него рвутся тысячи обидных, злых, ревнивых, ужасных слов, и тут же резко закрыла его. В моей голове зародилось столько горьких мыслей, что я не знала, с какой начать. Была ли я оскорблена? Рассержена? Разозлена? И это Бри, думала я. Моя лучшая подруга. Мы вместе с ней ненавидели мальчишек, когда были в четвертом классе. В шестом у нас вместе наступили критические дни. В восьмом классе мы вместе влюбились в Хансона. А в девятом начали свято хранить свои секреты.

И вот Бри признается мне, что влюбилась в единственного парня, к которому я испытывала серьезное чувство. В единственного парня, которого я когда-либо захотела, даже зная, что не смогу заполучить его.

Мне надо было предвидеть это, но мои собственные чувства ослепили меня. Кэл просто великолепен, а Бри быстро влюбляется. И конечно же, Бри понравится Кэлу. И, разумеется, Крис не выдержит сравнения с таким парнем, как Кэл.

Бри потрясающая. И Кэл тоже. Они будут замечательной парой. Может быть, мне лучше бросить все это? Мои мысли беспорядочно метались.

– Хм, – пробормотала я и попыталась отпить кофе из пустой чашки.

Кэл и Бри. Кэл и Бри…

– Ты что, не одобряешь? – спросила она, приподняв брови.

– Одобряю, не одобряю, какая разница? – сказала я, стараясь придать лицу обычное выражение. – Только похоже, он уже заинтересовался сразу двумя совсем разными особами. И, мне кажется, Рейвин тоже спешит запустить в него свои коготки. Мне не хочется, чтобы тебе причинили боль. – Я слышала свои слова как бы со стороны.

Бри только улыбнулась:

– Не беспокойся обо мне. Думаю, что сумею справиться с ним. Потому что я хочу этого.

Я выжала из себя улыбку:

– Ну, хорошо, успеха тебе.

– Благодарю, я дам тебе знать, как пойдут дела.

– Спасибо, что выслушала меня, – проговорила я, поднимаясь на ноги. – Думаю, мне пора домой. До завтра.

Я вышла из дома Бри и шла так скованно и осторожно, будто боялась разбередить рану.

Завела мотор своей машины и только тут поняла, что по лицу текут слезы. Бри и Кэл! О, Боже! Я никогда с ним не буду. А вот она будет. Я ощутила физическую боль в груди и плакала всю дорогу до дома.

9. Мучительная жажда

Каждый из семи Домов ведьм имеет название и свое ремесло. У простого смертного нет никакой надежды выстоять против них, лучше уж сразу отдать себя в руки Божьи, чем вступать в схватку с семью кланами.

Томас Мак. «Семь великих кланов», 1845 г.

Неужели я лишилась разума? Я так изменилась, изменилась внутренне. Мой кругозор стал таким широким. Я вижу в цвете то, что раньше казалось мне черно-белым. Моя вселенная расширяется со скоростью света. Я боюсь.

Беспокойно проворочавшись всю ночь, я проснулась очень рано. Всю ночь я видела четкие реалистические сны, и все про Кэла и Бри. Во сне я сбросила с себя одеяло, и мне стало холодно. Я снова закуталась в него, чтобы согреться, но теперь боялась снова заснуть.

Лежа в постели, я смотрела в окно и видела, как постепенно светает. Я никогда не видела восхода солнца, и мои родители оказались правы: в этом раннем угре было нечто чарующее.

В шесть тридцать встали мои родители. Было так приятно слышать, как они передвигались на кухне, готовили кофе, насыпали овсянку в кастрюлю. В семь Мэри-Кей уже была в душе.

Я лежала на боку и думала. Здравый смысл подсказывал мне, что у Бри куда больше шансов завоевать Кэла, чем у меня. Точнее, у меня вообще не было шансов. Бри уже входила в компанию Кэла, а я нет. Хочу ли я, чтобы Бри была счастлива?

Я застонала. «Что же теперь будет?» – спросила я себя.

Если Кэл и Бри окажутся вместе, то как я это переживу? Буду чувствовать себя нормально, как обычно? Нет! Скорее я начну пожирать крыс. Мне будет плохо, если они сойдутся (а в этом можно не сомневаться), и почти так же плохо, если я потеряю дружбу Бри. И кроме того, я буду выглядеть очень глупо.

Поэтому я решила, что принесу себя в жертву и никогда не расскажу Бри, какие чувства испытываю к Кэлу, как бы ни развивались события.

– Вечером в субботу ко мне придет кое-кто из наших, – сказал Кэл. – Думаю, мы снова сделаем круг. Это не праздник, ничего такого. Просто неплохо было бы нам всем встретиться.

Он сидел передо мной на корточках, сквозь разорванную штанину было видно его загорелое колено. Мои ягодицы замерзли, потому что в ожидании начала занятий в нашем математическом клубе я устроилась на бетонных ступеньках. Как во время осеннего равноденствия, на прошлой неделе, в праздник Мабон, вдруг как-то похолодало.

Я позволила себе посмотреть ему прямо в глаза.

– О, – только и смогла произнести я, загипнотизированная золотистым блеском его глаз.

Во вторник Бри порвала с Крисом, и он плохо это воспринял. В среду, во время ланча, Бри сидела рядом с Кэлом, дружески разговаривая с ним на виду у всей школы, и вообще старалась держаться к нему поближе. Если верить ей, то они еще не целовались, но у нее были на это определенные надежды. Такие вещи получаются у нее быстро.

А сегодня был четверг, и Кэл говорил со мной.

– Приходи, пожалуйста, – сказал он, и я почувствовала себя так, будто он предлагает мне что-то опасное и запретное.

Другие ученики, проходя мимо, с любопытством поглядывали на нас.

– Ох, – сдавленно воскликнула я.

По правде говоря, мне до смерти хотелось снова попасть на этот круг, на себе испытать действие магии Викка, вместо того чтобы только читать про нее.

Но, с другой стороны, если я пойду, то постоянно буду видеть перед собой Кэла и Бри. Что же хуже: видеть ее или представлять ее себе?

– Ну, думаю, что смогу прийти, – промямлила я.

Он улыбнулся, и я физически ощутила, как заколотилось в груди сердце.

– Звучит без особого энтузиазма, – заметил он.

Я с изумлением увидела, как он взял прядь моих волос, упавших мне на локоть, и тихонько потянул за него. Я знала, что в волосах нет никаких нервных окончаний, но в этот момент засомневалась в этом. Я покраснела и, похоже, даже вздрогнула. О, Боже, какая дурочка, беспомощно подумала я.

– Я читала про неоязыческое учение Викка, – пробормотала я. – Мне… в самом деле нравится это.

– Да?

– Да… я чувствую… некоторым образом… – пыталась я что-то сказать.

– Правда? Я рад это слышать. Я боялся, не слишком ли ты испугалась во время нашего прошлого круга.

Кэл присел на ступеньки рядом со мной.

– Нет, нет, – оживилась я, мечтая, чтобы этот разговор никогда не прекращался. – Правда, потом мне было не по себе. Но все прошло. Для меня все это было как… открытие. – Я взглянула на него. – Не могу объяснить этого.

– А тебе и не надо объяснять. Я знаю, что ты чувствовала.

– Ты… ты колдун?

– Теперь уже нет. Я это бросил. Надеюсь, если некоторые люди поймут меня, нам удастся сформировать нового человека.

У меня перехватило дыхание.

– Ты имеешь в виду… мы с тобой сможем это сделать?

Вы когда-нибудь видели, как смеется Бог? У вас останавливается дыхание, расцветают все надежды, вас бросает в дрожь и охватывает возбуждение. И все это одновременно. Вот что означало смотреть на Кэла.

– Но не сразу, – с улыбкой объяснил он. – Тебе предстоит учиться год и один день, и только потом ты можешь просить о том, чтобы тебе разрешили присоединиться к шабашу ведьм.

– Год и один день, – повторила я. – И затем… ведьма или колдунья.

Эти слова звучали волнующе и неправдоподобно. Мы говорили тихо, сблизив головы, и мне показалось, что мы конспираторы. В расстегнутом воротнике его рубашки я видела серебряный кулон – знак принадлежности к культу Викка. За спиною Кэла я увидела Робби, который направлялся в класс, где собирался математический клуб. И мне через минуту надо быть там.

– Ведьма, – без улыбки ответил Кэл.

– А ты… уже прошел посвящение?

Слова прозвучали чересчур многозначительно, и я молилась, чтобы снова не покраснеть. Он кивнул:

– Когда мне было четырнадцать лет.

– В самом деле?

– Да. Моя мама вела все это. Она верховная жрица ковена ведьм, ковена Старлокед. Поэтому я давно изучал это. А когда мне исполнилось четырнадцать лет, я сам попросил посвятить меня. Это было четыре года назад. Через месяц мне будет восемнадцать.

– Твоя мама верховная жрица? Она хочет организовать здесь новый ковен ведьм?

Темнело, становилось прохладнее. В помещении, где проходил математический клуб, было тепло и светло. Но здесь, на ступеньках, был Кэл.

– Да, ее хорошо знают в этих кругах, и она уже была знакома со многими местными жителями до того, как мы переехали сюда. Я хожу иногда на их сборы, нотам в основном пожилые люди. В мои же обязанности входит также учить других, как ты знаешь.

– Так ты на самом деле… ведьма? – с расстановкой проговорила я.

– Ну да.

Кэл снова улыбнулся, встал и протянул мне руку. Я с неловкостью позволила ему помочь мне подняться на ноги.

– И кто знает? Может быть, в это время на будущий год ты тоже станешь ведьмой. И Рейвин, и Робби, и кто-нибудь еще, если они сами захотят.

Еще одна улыбка, и он ушел. Вот теперь на улице стало по-настоящему холодно и темно.

10. Огонь

Если женщина ляжет с ведьмой из семи Домов, то она не произведет на свет ребенка, если он сам того не захочет. Если простой мужчина ляжет с ведьмой из семи Домов, она не понесет ребенка.

Гунар Торвилдсен. «Путь ведьмы», 1740 г.

Ночью я послал сообщение. Мечтаешь ли ты обо мне? Придешь ли ты ко мне?

– Фильм наверняка потрясный. Пойдешь с нами? И Бэккер там будет, – сказала Мэри-Кей.

Она вышла из ванной, находившейся между нашими комнатами, на ходу натягивая рубашку. Потом остановилась перед моим зеркалом и стала рассматривать себя со всех сторон, широко улыбаясь своему отражению.

– Как же так?! – воскликнула я, удивляясь, что именно моя четырнадцатилетняя сестра унаследовала от мамы такую полную грудь, прихватив, по-видимому, и мою долю. – Я иду на вечеринку. А вы где встречаетесь?

– В кино. Нас отвезет мама Джейси. Тебе нравится Бэккер? Он в твоем классе.

– Он в порядке, – ответила я. – Вроде неплохой парень. Приятный. – Подумав, я сказала: – Говорят, он влюбился в тебя. Он не слишком… нахальный?

– Ну… – неопределенно проговорила она, – он такой хороший.

Я стояла у открытого шкафа, она повернулась и посмотрела на меня.

– А где вечеринка? И что ты наденешь?

– Дома, у Кэла Блэра, а что надену, не знаю, – призналась я.

– О! У этого нового парня из выпускного класса? – с интересом спросила Мэри-Кей, осматривая мои вещи. – Он такой крутой. Каждая хотела бы встречаться с ним. Боже, Морган, да у тебя одно старье!

– Спасибо тебе, – с улыбкой ответила я.

– Вот это, кажется, ничего, – заявила Мэри-Кей, вытаскивая одну из моих вещей. – Ты это никогда не надевала.

Это был топик с лайкрой темно-оливкового цвета, который мне подарила другая тетя, Маргарет, старшая сестра нашей мамы. Я любила ее, но они с другой тетей, Эйлин, не разговаривали с тех пор, как та уехала от нас. И так как этот топик подарила мне тетя Маргарет, я считала нелояльным по отношению к тете Эйлин носить его. Можете сказать, что я чересчур щепетильна.

– Ненавижу этот цвет, – фыркнула я.

– Нет, – категорически заявила Мэри-Кей, – он подходит к твоим глазам. Надевай его. А к нему – свои черные леггинсы.

Я поспешно натянула топик. Внизу, у входной двери, раздался звонок, я услышала голос Бри.

– О, нет, – запротестовала я. – Он слишком короткий, даже до талии не достает. Моя попа будет слишком выпирать.

– Ну и пусть, – не сдавалась Мэри-Кей. – У тебя классная попка.

– Что? – сказала, входя, Бри. – Я все слышала. Классный топик. Пошли.

У Бри был потрясающий вид. Она вся светилась, словно топаз. Чудные вьющиеся волосы подчеркивали красоту ее ярких глаз. Красивые губы слегка подведены коричневым. Она просто кипела энергией и возбуждением. На ней был коричневый топик, который выгодно подчеркивал ее грудь, и брюки в обтяжку. Между топиком и брюками виднелась открытая талия и плоский живот. А вокруг пупка была сделана смывающаяся татуировка в виде солнечных лучей.

Рядом с ней я выглядела серой мышкой.

Мэри-Кей сунула мне леггинсы, я натянула их, теперь уже не очень-то заботясь о своем виде. Мой туалет завершила папина фланелевая рубашка, которая чуть прикрыла попу. Пока я причесывалась, Бри нетерпеливо притопывала ногой.

– Мы можем поехать на моей машине, – предложила она. – Я уже забрала ее из ремонта.

Через минуту я сидела на теплом кожаном сиденье, и Бри, нажав на газ, помчалась по нашей улице.

– Во сколько тебе надо быть дома? – спросила она. – Это дело может затянуться.

Сейчас не было и девяти.

– Мой контрольный срок – час ночи. Но мои домашние в это время спят, и никто не узнает, если я приеду чуть позже. Или я им позвоню.

А Бри никогда не звонила домой, и отец ее не контролировал. Иногда они напоминали скорее товарищей по общежитию, чем отца и дочь.

– Отлично. – Бри постучала покрашенными в коричневый цвет ногтями по рулю, сделала крутой поворот и направила машину по Галлоув-роуд на окраину города. Туда, где жил Кэл. Дорогу она уже знала.

* * *

Кэл жил в очень красивом и очень большом каменном доме. Над главным входом возвышался балкон. Колонны были увиты вечнозеленым плющом. Отлично спланированный сад перед домом напоминал уголок девственной природы. Я подумала о нашем папе, который каждую осень подрезает рододендроны, это у него превратилось в настоящую манию.

Как только мы постучали, тут же отворились широкие деревянные двери и вышла женщина, одетая в длинное льняное платье, цветом напоминающее вечернее небо. Оно было простым и элегантным и, наверное, стоило целое состояние.

– Добро пожаловать, девочки, – с улыбкой сказала женщина. – Я мама Кэла, Селена Беллтауэр.

У нее был сильный мелодичный голос, почему-то возбудивший во мне щекочущее чувство ожидания. Когда я подошла к ней поближе, то поняла, что Кэл унаследовал ее внешность. Темные волосы небрежно откинуты назад. Над высокими скулами широко расставленные глаза с золотистым оттенком. Хорошо очерченный рот, гладкая кожа без морщин. Я подумала, что в молодые годы она вполне могла быть моделью.

– Дайте мне догадаться… Ты, наверное, Бри, – сказала она, пожимая руку Бри. – А ты, должно быть, Морган. – Она взглянула на меня таким взглядом, который, казалось, проник мне в самую душу. Я заморгала и потерла лоб, ощутив легкое физическое недомогание. Потом мама Кэла снова улыбнулась, боль тут же прошла, и она пригласила нас в дом. – Я рада, что у него появились новые друзья. Нам было трудно сниматься со старого места, но компания предложила мне повышение, и я не могла сказать «нет».

Мне хотелось спросить, что у нее за работа и что случилось с отцом Кэла, но я боялась показаться невоспитанной.

– Кэл в своей комнате. Третий этаж, там, наверху, – сказала миссис Беллтауэр, указывая на красивую, украшенную резьбой лестницу. – Кое-кто уже пришел.

– Спасибо, – как-то неловко поблагодарили мы и начали подниматься по деревянной лестнице.

Толстый ковер под ногами приглушал звук наших шагов.

– Она не считает зазорным приглашать целую ораву девушек в спальню своего сына? – шепотом спросила я, вспомнив, как мама выставила мальчишек из комнаты Мэри-Кей.

Бри улыбнулась мне, ее глаза блестели от возбуждения.

– Думаю, это просто здорово. Кроме того, нас много.

Оказалось, что комната Кэла занимает всю мансарду, от фасада до задней стены дома. Повсюду были окна: квадратные, круглые, одни из прозрачного, другие из цветного стекла. Крыша поднималась резко вверх, и потолок в середине мансарды достигал почти трех метров, а по бокам – только метр. Пол был из темного дерева, стены обшиты узкими деревянными панелями.

В одном углу стоял письменный стол, на котором лежали школьные учебники.

Мы бросили куртки на длинную деревянную скамью, и я, подражая Бри, скинула свои сабо.

В комнате был небольшой камин. На каминной доске стояло около трех десятков свечей кремового цвета. Вдоль степ комнаты также стояло множество высоких свечей. Некоторые в чугунных литых подсвечниках, другие прямо на полу, а некоторые были просто укреплены на стопках древних книг. Комната освещалась только свечами, которые отбрасывали на стены колеблющиеся таинственные тени.

Мой взор привлекла кровать Кэла, стоящая в большом алькове. Словно загипнотизированная, я не могла отвести от нее взгляда. Это была широкая низкая кровать из темного дерева, красного, а может быть черного, с четырьмя невысокими столбами. Льняное покрывало и льняные простыни кремового цвета. Постель была не застеленной. Будто он только что встал. По обеим сторонам постели на низких столиках горели свечи.

Все гости собрались в дальнем затемненном алькове. Увидев нас, Кэл встал.

– Морган, спасибо, что пришла, – тихо произнес он задушевным тоном. – Бри, рад видеть тебя снова.

Так, значит, Бри уже успела побывать в его спальне.

– Спасибо, что пригласил меня, – ответила я, стараясь пониже одернуть фланелевую рубашку.

Кэл улыбнулся и, взяв нас за руки, повел к остальным. Робби помахал рукой, приветствуя нас. Он пил темный виноградный сок из высокого бокала. Возле него стояла смуглая Бет Нилсон. Она только что заново покрасила волосы в светлый цвет, сделала короткую стрижку на африканский манер и теперь сверкала своими зелеными глазами, которые имели свойство менять цвет в зависимости от ее настроения. Часто я представляла ее себе волчицей, а Рейвин – пантерой. Когда они стояли рядом, это была интересная парочка.

– Счастливого эсбата, – сказал Робби, поднимая бокал.

– Счастливого эсбата, – отозвалась Бри.

Из книг я уже знала, что эсбат – просто другое название шабаша ведьм, где они проделывают свои магические действия.

Мэтт сидел на низком бархатном диванчике, а у него на коленях свернулась Дженна. Они разговаривали с Шарон Гудфайн, которая сидела на полу рядом, обхватив колени руками. Интересно, она пришла сюда ради Кэла, или ее захватил интерес к черной магии? Я всегда считала, что ей все дается легко и что ее папа, врач-ортодонт, расчищает ей дорогу в жизни. Шарон была хорошенькой, с вполне сложившейся фигурой и выглядела старше, чем все мы.

– Вот, пожалуйста. – Кэл предложил нам виноградный сок в бокалах для вина. Я отпила немного.

В комнате повеяло запахом пачули, и вошла Рейвин в сопровождении Итана. Рейвин выглядела сегодня, как женщина легкого поведения определенной специализации. Ее шею охватывал черный кожаный ошейник, соединенный кожаными ремешками с таким же корсетом. Брюки на ней были такими, будто ее окунули в бочку с жидкой краской, а потом вынули и высушили. Но она же не в Нью-Йорке, а здесь, в нашем Видоуз-Вэйли. Я бы дорого заплатила, чтобы увидеть ее заходящей в бакалейный магазин. Интересно, нравится ли все это Кэлу?

Итан выглядел как всегда: неопрятным, с нечесаными длинными волосами. Я удивилась, что тогда, в первый раз, многие из нас остались посмотреть, что такое этот самый круг, возможно, ими двигало любопытство. Но сейчас все, кроме Тода, Алессандры и Сьюзен, пришли снова, и это заставило меня взглянуть на них более внимательно, будто я видела их в первый раз.

Наша компания в школе держалась вместе, но здесь мы разбились на отдельные группки: я и Робби; Дженна, Мэтт и Шарп; Бри ходила от одной группы к другой. Бет, Рейвин и Итан пристроились поближе к напиткам.

– Ну, хорошо, думаю, все пришли, – сказал Кэл – На прошлой неделе мы отмечали праздник Мабон и провели круг отрицаний. А сейчас мы проведем неформальный круг, чтобы получше узнать друг друга. Итак, начинаем.

Кэл взял кусочек мела и нарисовал на полу большой круг, который занял чуть ли не половину мансарды. Дженна и Мэтт отодвинули свой диванчик немного в сторону.

– Такой круг можно нарисовать чем угодно, – пояснил Кэл.

На полу были заметны стертые следы других кругов. Я заметила, что, хотя он рисовал от руки, круг получился правильный, как и тогда в лесу, когда он чертил его палкой по грязной земле.

– Это может быть кусок веревки или любые другие предметы, например скорлупа, или обрывки бумаги, или даже цветы. Линия обозначает границу энергии Викка.

Все мы вошли в этот круг. И Кэл замкнул его, точно так же, как делал на той неделе. Интересно, что может случиться с тем, кто выйдет за его границы?

Кэл взял в руки маленькую латунную чашечку, наполненную чем-то белым. Я было подумала, что это кокаин или что-нибудь в этом роде, но он взял щепотку порошка и принялся посыпать им границу круга.

– Этой солью я очищаю наш круг, – сказал он. Я вспомнила, что он делал то же самое и в прошлый раз. Затем Кэл поставил чашечку на линию круга.

– Эта чашка, поставленная в северной части крута, олицетворяет один из элементов – землю. Земля – женская плоть, она кормит нас.

В последние несколько дней я успела поднакопить кое-какие знания. Я поняла, что существует множество ковенов Викка, совсем как конфессии в христианской религии. Я сосредоточила внимание на одной из них, членом которой был Кэл, и обнаружила более тысячи мест обитания ведьм.

Потом Кэл взял другую чашку, наполненную песком, с кусочком горящего ладана и поместил ее на восточную часть круга.

– Этот ладан символизирует воздух, другой из четырех элементов. А воздух – это интеллект, коммуникации.

На южную часть он поставил свечу кремового цвета высотою почти полметра.

Эта свеча представляет огонь, третий элемент, – объяснил Кэл, глядя на меня. – Огонь для превращения, успеха и страсти. Это очень важный элемент.

Я неловко чувствовала себя под его взглядом и потупясь, смотрела на свечу.

Наконец, на западную сторону круга он поставил латунную чашечку с водой.

– Вода – последний из четырех наших элементов. Вода – это эмоции. Любовь, красота и исцеление. Каждый из этих символов соответствует астрологическим знакам. Близнецы, Весы и Водолей – это воздух. Знакам воды соответствуют Раки, Скорпион и Рыбы. Знаки земли – это Телец, Дева и Козерог. А Овен, Лев и Стрелец – это знаки огня.

Так, выходит, я, Стрелец, нахожусь под знаком огня?

– А теперь возьмемся за руки.

Я оказалась рядом с Робби и Мэттом, и мне пришлось взять их за руки. Рука Робби была теплой и удобной, а рука Мэтта скользкой и холодной. Я вспомнила руку Кэла и пожалела, что снова не оказалась рядом с ним. А сейчас он был зажат между Бри и Рейвин. Я вздохнула.

– Теперь закроем глаза и сосредоточимся на своих мыслях, – провозгласил Кэл, наклонив голову. – Вдыхайте и выдыхайте медленно, считая до четырех. Избавьтесь от всех волнений и тревог. Нет ни прошлого, ни будущего, есть только настоящее, где мы, все десять человек, стоим вместе.

Он говорил тихим и спокойным голосом. Я наклонила голову и закрыла глаза. Я мерно дышала, думая о свете свечей и запахе ладана. Это очень успокаивало. Какая-то часть меня осознавала, что кругом люди, я слышала их дыхание и случайное шарканье ног, а другая часть оставалась чистой и нетронутой, будто я воспарила над этим кругом и смотрю на него сверху.

– Сегодня мы совершим очистительный ритуал. Наступает Самхейн, наш Новый год, и многие ведьмы готовятся к нему.

Мы снова собрались в круге, взялись за руки, но в этот раз двигались по часовой стрелке.

В какой-то момент я с беспокойством подумала, когда же закончится этот ритуал? В прошлый раз мне показалось, будто кто-то вонзил топор в мою грудь, и после этого я промучилась целых два дня. Неужели и на этот раз будет то же самое? Ладно, подумала я, это не так уж важно, если я решила идти до конца. И тут Кэл начал декламировать: