Текст книги "Поцелуй розы (ЛП)"

Автор книги: Кейт Пирс

Глава 12

– А, вот вы где, мастер Уорнер, – сказал Кристофер, найдя Элиаса в одном из шумных внутренних дворов, примыкающих к королевскому дворцу. – Я искал вас весь день.

– Я редко встаю раньше полудня, и с тех пор занят, устраивая небольшое первомайское музыкальное представление для королевы и ее гостей. – Элиас поднял лютню, в его золотистых глазах светилась сама простата. – Вы играете и поете, не так ли?

– Немного. – Кристофер поглядел на декоративный инструмент и затем на толпу придворных, которые носились туда-сюда между помещениями дворца, как занятые муравьи. Несмотря на то, что солнце все еще светило, выложенный камнем внутренний двор уже был полон теней.

– Но сначала я должен спросить у вас одну вещь.

Элиас сделал многострадальный вздох и опустил лютню.

– Конечно. Чем я могу быть полезен?

Кристофер привел его в более тихий угол и убедился, что они одни.

– Та, которую мы ищем, говорила со мной вчера вечером.

– Говорила с вами?

– В моем уме.

Брови Элиаса поднялись от удивления. Вампир внимательно изучил Кристофера.

– Но это невозможно.

– Почему? Вампиры часто используют волшебство, заставляя людей дать им кровь.

– Она питалась от вас?

– Нет.

– Тогда это не то же самое, не так ли? – Элиас выглядел задумчивым. – Кажется, в конце концов, Совет поступил правильно, попросив вашего дядю послать за вами.

– Я не понимаю.

– Если вы можете слышать мысли этого вампира, вы должны быть вовлечены в пророчество.

– Каким образом?

– Если вы связаны с вампиром, то сможете помочь Розалинде Ллеуэллин разыскать ее и победить прежде, чем она сможет убить короля.

– Я начинаю осознавать себя частью всего этого, но почему у меня может быть эта связь?

– Единственное объяснение, которое я могу себе представить, состоит в том, что она так или иначе связана с вашей семьей. – Элиас пожал плечами. – Она показалась вам знакомой?

– Она говорила как… испанка.

– Ах, со стороны матери. Это имеет смысл, хотя несильно сужает наш поиск. По крайней мере, дюжина дам королевы и пятьдесят ее слуг приехали из Арагона.

Кристофер вздохнул.

– Думаю, что могу спросить своего дядю, есть ли у меня родственники из Арагона, прислуживающие при дворе, хотя он отказывается говорить о семье моей матери. – По правде говоря, он сам всегда отказывался спрашивать своего дядю о них – или о вещах, которые могли пошатнуть его уже и так сомнительное положение в семье Эллиса. По крайней мере, у него нет причины притворяться перед Элисом, что он не ладит с дядей. Поскольку Вампир напомнил ему, что жил достаточно долго, чтобы узнать все печальные тайны Элиссов.

– Но одну вещь я хочу спросить у вас: если она может говорить со мной в моем уме, я могу делать то же самое?

– Я понятия не имею. Я никогда не слышал о вампире, общающемся с 'человеком'.

Подняв лютню, Кристофер рассеянно попытался настроить ее.

– Тогда я должен буду попробовать и увидеть, что произойдет.

Элиас рассмеялся, в его глазах были видны искорки веселья.

– Желаю удачи.

Посмотрев собеседнику в глаза, Кристофер ответил с высоко поднятой головой.

– Она мне пригодится.

– Тогда, возможно, если мы закончили, вы могли бы помочь мне отнести эти музыкальные инструменты в покои королевы?

– Конечно. – Мужчина прошел вместе с Элиасом к горе инструментов, которые слуги достали из телеги. Он поднял изящный псалтерий [18]18
  Псалтерий или псалтирь – общее название древних и средневековых многострунных щипковых музыкальных инструментов, преимущественно семейства цитр, с 10 и более струнами, натянутыми поверх трапециевидного корпуса. Разновидность псалтерий – гусли.


[Закрыть]и арфу и осторожно, словно сокровище, понес их вместе с лютней во дворец.

Когда он вошел в покои, довольно мрачное лицо королевы засветилось от радости. Кристофер подошел и поклонился ей. Женщина отложила вышивку.

– Вы будете играть для нас, сэр Кристофер?

– Конечно, Ваше Величество.

Она соединила руки и улыбнулась. От удовольствия, написанного на ее лице, она выглядела моложе своих сорока четырех лет.

– Я уже с нетерпением этого жду. Вы прекрасно играете.

Кристофер вновь поклонился и, отступив, увидел, как Розалинда и ее подруга Маргарет появились в дверном проеме.

Без сомнения Розалинде не терпится услышать то, что он узнал от Элиаса Уорнера, хотя вампир был менее чем откровенен. Кристофер остановился. Почему его дядя настаивал на том, что у него не было никакой роли в пророчестве, кроме обольщения Розалинды? Элиас счел его намного более важным, и Кристофер должен был верить ему. Поистине его способность общаться с вампиром могла бы оказаться неоценимой.

Кристофер поднял лютню, которую королева протянула ему. Он сел у окна и сосредоточил свое внимание на настройке лютни к более точной высоте тона флейты, на которой играла Маргарет. Он вдохнул теперь уже знакомый аромат розы и увидел, что Розалинда села рядом с ним. Вместо своей старой зеленой амазонки она надела золотисто-коричневый украшенный вышивкой киртл [19]19
  Киртл – нижнее женское платье, чаще всего без рукавов.


[Закрыть], который очень шел к ее глазам.

Юноша улыбнулся ей.

– Вы играете, моя леди?

Розалинда пожала плечами, и это движение привлекло его внимание к ее груди и янтарному кресту, спадающему на нее. Он задавался вопросом, заметит ли кто-либо, если он наклонится вперед и прочертит языком путь к мягкой ложбинке…

– У меня нет таланта к музыкальным инструментам, но я немного пою.

Он взял мелодичный аккорд.

– Тогда мы вместе создадим прекрасную музыку, моя леди?

Она подняла подбородок.

– Я буду петь, так как королева приказала мне, сэр.

Кристофер посмотрел на королеву, которая улыбнулась и кивнула ему.

– Ваше Величество? Начать ли нам с воодушевляющей песни в честь первого мая?

– Начните, сэр Кристофер. Тогда мы все к вам присоединимся. – Королева захлопала в ладоши, и небольшой двор уселся вокруг нее, некоторые – на полу, другие – прислонились к стенам. Один человек взял барабаны, другой – псалтерий. Они выжидающе посмотрели на Кристофера.

Он взял громкий вводный аккорд старой знакомой мелодии, и другие музыканты присоединились к нему. Розалинда сделала глубокий вдох и начала петь. Он повернул голову, чтобы услышать ее прекрасный, очаровательной чистоты голос, подобный перезвону колокольчиков.

 
– Вместе, вместе, мы вместе,
Ведь лето сегодня пришло.
Куда бы жизнь ни завела, мы будем все вместе
В мая прекрасный рассвет [20]20
  Народная песня корнуэлльцев в честь наступления мая


[Закрыть].
 

Кристофер добился созвучия, и остальная часть двора присоединилась к ним. Он рассматривал счастливые, смеющиеся лица вокруг. Кто же из этих придворных был вампиром? Он не мог учуять ее. Интересно, могла ли это сделать Розалинда, но она, казалась, была поглощена пением, чтобы обращать внимание на что-то еще.

Хотя Кристофер и сконцентрировался на поиске неуловимого, злого присутствия, он продолжал играть. Тихая радость в темных глазах королевы была достаточной наградой за его усилия. Розалинда уверено пела, их голоса прекрасно сочетались. Девушка наклонилась в его сторону, слегка покачиваясь в такт музыки. В конце концов, королева снова захлопала в ладоши.

– Спасибо, сэр Кристофер, и всем вам. Это было замечательно. – Она вздохнула. – Первое мая всегда было особым временем года для меня. Оно напоминает о Богоматери и моей дочери, названной в ее честь. – Она выглянула из окна в сад, где приготовления к празднованиям первого мая шли полным ходом. – Позволим себе прогуляться и посмотрим, есть ли на Майском дереве ленты [21]21
  Майское дерево – украшенный высокий столб, который по традиции устанавливается ежегодно в честь празднования начала мая. Форма украшений для майского дерева сильно различается в зависимости от региона и страны. Часто стволы очищают от коры и украшают цветными гирляндами, еловыми ветками или бумагой. Ствол майского дерева обвивают лентой из ткани или бумаги или красят спиральной полосой. На верхушке дерева часто прикрепляется венок (так называемая «корона»).


[Закрыть]?

Большая часть двора встала на ноги, их взволнованная болтовня почти заглушала тихий голос королевы. Когда Розалинда попыталась подняться, Кристофер коснулся рукава ее платья, и она остановилась.

– У меня есть еще одна песня, моя леди. Может, останетесь и послушаете ее?

Прикусив пухлую нижнюю губу, она медленно села.

Он повторно настроил свою лютню и, проведя пальцами по струнам, посмотрел в глаза Розалинды.

 
– В ее лице сияют небеса —
Изящество блистает и краса.
Прекрасной Розы лунный свет,
Что льется над водой.
Ему сравненья нет
Со снега белизной.
Сияет нимфа красотой,
Как свет моих очей.
Цвет щек, какой разлит —
Дамасских роз нежней —
На бархате ланит,
Где красоты ручей.
На небосводе нет
Звезды, чей свет ярчей.
Когда из кромки волн
Феб поутру встает,
Все краски утра он
Лишь ей одной дает,
Лицу средь многих лиц —
Царице всех цариц… [22]22
  На самом деле это не песня, а поэма Эдуарда де Вере, графа Оксфордского «What Cunning Can Express». Перевод выполнен благодаря помощи Julie P и Polissya.


[Закрыть].
 

Прекрасные последние ноты повисли в воздухе. Кристофер понял, что не смог отвести глаз от Розалинды. Он откашлялся.

– Вам понравилось?

Она медленно кивала, ее карие глаза были, как два больших блюдечка.

– Это прекрасно.

Мужчина пожал плечами.

– Нужна намного более талантливая рука, чем моя, чтобы сделать песню прекрасной.

– Вы ее написали? – Наклонив голову, он был занят, пытаясь ровно поставить лютню у стены. Он почти не вздрогнул от удивления, когда девушка сжала его руку. – Она прекрасна, как бы то ни было.

Он так привык к пренебрежительным замечаниям его дяди о его интересе к музыке, что ее застенчивые комплименты воспринимал крайне тяжело. Кристофер встал и поклонился.

– Я рад, что мои жалкие усилия, нашли ваше одобрение, моя леди.

Розалинда села на место, наклонила голову в сторону, будто оценивала его.

– Вы написали это для меня?

– Частично. Я уверен, что вы можете угадать какую именно часть [23]23
  А точнее было заменено имя девушки, которой посвящена поэма. В оригинале стихотворение посвящено Синтии (Цинтии). Цинтия – одно из имен богини Дианы, что объясняет использовании в стихотворении метафоры с луной.


[Закрыть].

Она надулась.

– А остальная часть была написана для другого покоренного сердца?

– Да, оригинальная, намного более короткая версия была написана для светловолосой леди по имени Синтия.

– Синтия. – Розалинда встала, и он рефлекторно сделал тоже самое. Она присела в реверансе и ослепительно улыбнулась. – Все равно песня очень красивая, Кристофер. Спасибо за то, что поделился ею со мной.

Развернувшись на пятках, она пошла к открытой двери. Он крикнул ей вслед,

– Вы – единственный человек, который когда-либо слышал ее.

Она развернулась и посмотрела на него.

– Вы не играли ее для милой Синтии?

– Нет, она была мимолетной прихотью – в отличие от вас.

Она окинула Кристофера долгим взглядом и затем медленно подошла. Став на цыпочки, девушка взяла руками его лицо и поцеловала в губы. Прежде, чем он что-либо ответил, она ушла, юбки платья развивались при ходьбе вместе с длинными лентами, прикрепленные сзади к волосам. Он поднес пальцы к губам и просто стоял там, как дурак, пока Розалинда не исчезла из вида.

Розалинда чуть не задыхалась из-за запаха жира, плывущего от жаровен, где готовились свинья и ягненок. Королевские повара вовсю старались удовлетворить ненасытные аппетиты двора и селян, живущих неподалеку. Небо было спокойного синего цвета, похожего на глаза Кристофера. На горизонте не было ни облачка.

Девушка пробиралась через толпу, наблюдающую за танцорами Морриса, сторонясь тех, кто, причмокивая, пил эль. Солнечный свет отражался от золотой короны на верхушке Майского дерева, покрашенного в красно-белые полосы. Яркие цветные ленты покачивались от легкого ветерка, поскольку они были еще распутаны и подготовлены для использования.

На высоком помосте, установленном напротив защитных стен дворца, сидели король и королева. Они были одеты в зеленое и золотое. Хотя их стулья стояли очень близко, монарх игнорировал супругу и вместо этого болтал с придворным и несколькими выбранными леди. Розалинда чувствовала, как внутри нее закипает гнев, но не могла сделать ничего, чтобы помочь королеве.

– Леди Розалинда, вы прекрасны в этом серебристо-зеленом платье.

Розалинда сделала реверанс Элиасу Уорнеру, который был одет в роскошный бледно-синий бархат и атлас. Тяжелая серебряная цепь висела на его шеи. Шляпа, украшенная пером павлина, и обувь были синего оттенка индиго.

– Спасибо, мастер Уорнер. Вы наслаждаетесь праздником?

– Я наслаждался бы им намного сильнее, если бы мы могли быть избавлены от нашей небольшой проблемы. – Он нелепо задрожал и поглядел на небо. – Хотя я сомневаюсь, что она привлечет внимание к себе в таком открытом месте.

– Рис, сэр Кристофер и я следим за всем необычным. Уверена, что и вы тоже.

– Конечно. – Элиас низко поклонился. – Вы видели сегодня сэра Кристофера?

– Не раз. – Розалинда продолжала улыбаться, хотя Элиас подошел вплотную.

– Он очарован вами.

– Думаете?

– И, несмотря на ваши попытки проявить безразличие, вы сами заинтересованы им.

– Это не должно вас беспокоить.

Его глаза стали холодными и тусклыми.

– Действительно. Вам сказали помочь сэру Кристоферу убить этого вампира.

– И я помогаю.

Он поднес ее ладонь к губам, и она вздрогнула, поскольку кончики его клыков пронзили нежную кожу запястья. Боль пронзила руку, девушка покачнулась.

– Отпустите меня.

– Когда вы на вкус такая… живая? – Он перестал улыбаться. – Вы не достаточно стараетесь.

– Чтобы что сделать? – Розалинда изо всех сил пыталась казаться спокойной, хотя ее запястье пульсировало в безумном ритме сердца. Она вдохнула аромат собственной крови, а голос Элиаса был таким обольстительным – он манил и обманывал ее чувства.

– Вы знаете то, что от вас требуется.

– Возлечь с сэром Кристофером? Это не ваше дело.

Он лишь сильнее сжал ладонь.

– Неправда. Пророчество упоминает троих. Если сэр Кристофер не приходится вам по ‘вкусу’, я был бы счастлив, предложить свои услуги.

Розалинда освободила кисть.

– Я никогда не лягу с вампиром.

Он дразняще улыбнулся и специально облизнул клыки.

– Мы должны будем заняться этим, не так ли? – Он поклонился и ушел. Розалинда разжала ладонь, из которой текла кровь. Она приложила платок к двум булавочным уколам, но кровь не останавливалась.

– Вы в порядке, моя леди?

Она увидела, как Рис и Кристофер идут к ней, и неудачно попыталась скрыть травмированное запястье.

– Все хорошо, спасибо.

Рис хмурился и нежно взял ее руку.

– Ты истекаешь кровью.

– Просто Элиас Уорнер играл в свои игры. – Она позволила Рису приложить платок к коже, а затем отдернула руку. – В конечном счете, рана прекратит кровоточить. Есть что-то в слюне вампира, что заставляет кровь течь дольше обычного.

– Как я слышал, – серьезно сказал сэр Кристофер. – Я найду Элиаса и напомню ему о манерах.

– Нам может понадобиться его помощь. Нет никакого смысла восстанавливать его против нас. – Розалинда всматривалась в крошечные отметины укуса. – Кажется, теперь они заживают. Все в порядке.

По лицам Риса и Кристофера она поняла, что они не вполне согласны с нею. Девушка свернула испорченный платок, и положила назад в висящий мешочек.

– Пожалуйста, давайте не позволим такой незначительной вещи мешать нам наслаждаться днем и охранять короля и королеву.

Кристофер немного успокоился, хотя Рис все еще выглядел серьезным.

– Вы конечно, правы, моя леди. – Кристофер протянул ей руку. – Вы хотели бы прогуляться со мной и насладиться ярмаркой?

Рис выпучил глаза.

– Тогда я ухожу. Буду первым охранять короля и королеву. Увидимся сегодня вечером.

Кристофер ждал, его брови поднялись в удивлении, как только Рис исчез.

– Вы планируете потратить ночные часы с Рисом вместо того, чтобы охранять короля со мной?

Розалинда сделала глубокий вдох. В день такого важного праздника совершенно естественно напомнить Кристоферу кем она была.

– Это торжество Белтейна.

– Белтейн? – Кристофер замер, а затем потащил ее вниз, в затемненный проход между двумя палатками. Он отпустил ее руку и повернулся увидеть ее лицо. – И, что вы будете делать?

– Что хочу.

– С Рисом?

– С теми, кто практикует мою веру.

Его глаза превратились в две крошечные щелочки.

– Я слышал, как вы практикуете свою «веру».

– Правда?

– Прелюбодействуя в полях и лугах.

Ее глаза распахнулись от негодования.

– Это – фестиваль изобилия, сэр Кристофер.

Он фыркнул.

– Вы отказываете мне в месте в своей постели, но все же под удобным предлогом вашей веры, удовлетворяете свою похоть с таким количеством мужчин, с каким пожелаете.

Розалинда изо всех сил пыталась заставить его подумать, что дрожь в ее голосе вызвана огорчением, а не оправданной злостью.

– Я попросила бы вас не говорить о вещах, о которых вы плохо знаете и нисколечко не уважаете.

– Черт возьми! – Он посмотрел на нее, на его щеке дернулся мускул. Кристофер медленно выдохнул. – Я не верил, что ревнив.

Розалинда с удивлением посмотрела на него.

– Что вы сказали?

– Я ревную к любому другому мужчине, который собирается дотронуться до вас. – Его смех был недолгим, но неприятным. – Но, взяв на рассмотрение, кто вы, это выглядит нелепо, не так ли?

Розалинда выпрямилась во весь рост, руки сжаты в кулаки.

– Я не обязана вам разъяснять или извиняться за то, как я живу. Ваши оскорбления основаны лишь на искаженной ненависти к моим людям.

– Как и ваши.

– Нет, я сама видела работу вампиров. Как убийца, я поклялась избавить этот мир от тех, кто охотится на слабых, в заговоре уничтожить человечество. Я никогда не понимала, зачем семья Эллиса должна быть вмешана во все это. Разве вы не достаточно убили моих людей? – Она покачала головой. – Во имя всего святого, я не должна была напоминать вам, что сегодня Белтейн.

– Почему нет? – Кристофер бросил на нее сердитый взгляд. – Вы думаете, что теперь я достану меч и оближу губы от какого-то сборища друидов?

– Ваши предки так делали!

– Ну, я весьма счастлив, оставить вас в вашем нелепейшем положении, пока нет человеческих жертв.

– И кто дал вам право судить мой народ?

Он пожал плечами.

– Те, кто был до меня.

Розалинда покачала головой.

– Из-за ваших предков нас осталось столь мало, что большинство людей понятия не имеет, что мы существуем. – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Думаю, вы гордитесь этим.

Кристофер вздохнул.

– Розалинда, я не могу говорить за своих предков. Все, что я знаю, – это то, что в течение последних сотен лет мы убивали друидов, когда вампирам угрожали – они столь же невинны, как вы или я, и просто пытаются выжить.

– И вы думаете, что я почувствую жалость к ним?

Он уставился на нее.

– Если вы ждете, что я изменю свое мнение о вашем народе, почему вы не должны изменить свое мнение о моем?

– Потому что вы не вампир! Вы просто выполняете их приказы.

– Это не так просто, как вы заявляете! Я поклялся. Я столь же связан обстоятельствами, как и вы!

Теперь он разозлился, как и она, и девушка была этому рада. По крайней мере, если они подерутся, то она смогла бы забыть о боли, вызванной его заявлением, что она была шлюхой…

Он сделал глубокий вдох и повторил.

– Моя леди, я буду вам очень благодарен, если вы не будете праздновать Белтейн.

– Потому что, в конце концов, вы передумали и намереваетесь пойти на убийственный кутеж?

Было слышно, как он клацнул зубами от злости. Кристофер вплотную подошел к ней, пальцами поднял ее подбородок.

– Молчите, или я испытаю сильное желание перекинуть вас через колено и отшлепать, пока вы не закричите, прося прощения.

– Я никогда не буду кричать для вас.

Его брови поползли вверх.

– Никогда – это слишком долгий промежуток времени, Розалинда, так что будьте осторожны со словами.

– Я собираюсь праздновать Белтейн, нравится вам это или нет.

– Мне это не нравится. И думаю, что ясно дал это понять. – Он провел большим пальцем по ее подбородку, затем по мочке уха.

Она резко отдернула голову от его слишком соблазнительного прикосновения.

– Вы ничего не можете требовать от меня.

– Я знаю, но все же прошу вас остаться охранять королеву со мной сегодня вечером.

– Почему это настолько важно?

– Если вампир узнает, что вас с Рисом нет, она может решить нанести удар сегодня вечером.

Розалинда отступила от Кристофера и чуть не врезалась в тонкую ткань тента. В любом случае она не хотела принадлежать ему, итак, почему же она разочарована, что Кристофер попросил для королевы, а не для себя?

Розалинда подарила ему сладчайшую улыбку.

– Уверена, что вы блестяще справитесь и без меня. – Она слегка присела в реверансе, а затем выбежала из узкого прохода. Девушка слышала, как мужчина ругался за ее спиной, но он позволил ей уйти. Она продолжала бежать, пока не скрылась в толпе, а затем нырнула в палатку, где продавались ленты и шнурки.

Она обещала королеве потанцевать у Майского дерева. Возможно ли, что и Кристофер дал подобное обещание? Скорее всего. У нее не было никакого желания провести день с разъяренным убийцей друидов и быть пойманной в ловушку из петель лент.

– Эти за фартинг [24]24
  Фартинг – мелкая монета, 1/4 пенни.


[Закрыть], милая.

Посмотрев на узел зеленых и серебряных лент в руках торговки, Розалинда полезла в кошель достать монету.

– Спасибо. Они отлично сочетаются с моим платьем.

Пожилая женщина, одетая в старомодный киртл и головной убор из мягкой ткани, забрала ленты из рук Розалинды.

– Постой, сокровище, я прикреплю ее на ваш лиф.

Она ужасно повела себя с Кристофером. От факта, что он был прав, подвергнув сомнению выбор времени и их с Рисом одновременное исчезновение, ей лучше не становилось.

– Вот так, милая.

Розалинда улыбнулась женщине.

– Очень красиво. Спасибо.

– А теперь идите и наслаждайтесь праздником, моя леди. – Женщина толкнула Розалинду под локоть. – Я уверена, что у вас есть дюжина поклонников, которые только и ждут потанцевать с вами сегодня.

Она помахала рукой и вышла на улицу, столкнувшись с Маргарет и ее мужем, которые с энтузиазмом потянули ее к Майскому дереву и настояли на том, чтобы Розалинда заняла свое место в танце. Напротив нее стоял Кристофер: его лицо перекошено от ярости, а взгляд сверлил девушку. Она быстро отвела глаза и улыбнулась мужчине, стоящему рядом. Возможно, если бы она сознательно забыла свои шаги, то смогла бы привязать Кристофера к Майскому дереву. Нет ничего лучше, чем оставить его здесь до конца дня, связанного, как цыпленка.