Текст книги "Поцелуй розы (ЛП)"

Автор книги: Кейт Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

– Что ради бога мы собираемся делать? – умоляюще спросила Розалинда у Риса. Король задержался на секунду, чтобы сердечно поцеловать Розалинду и хлопнуть Кристофера по плечу, прежде чем ушел с королевой и Элиасом, следующим за ним. – О чем думала королева, говоря королю, что мы любим друг друга? – Ее голос превратился в неблаговоспитанный визг.

– Останьтесь здесь, моя леди, – сказал Рис, продвигаясь к двери. – Я догоню короля.

Она стояла, уставившись на Кристофера, который казался столь же удивленным, как и она сама.

– Как это произошло?

Кристофер пожал плечами.

– Желание короля действительно всесильно.

– Вы не кажетесь больно сердитым.

Улыбка дрожала в уголках рта Кристофера.

– Ну, это довольно забавно, не так ли?

– Коим образом?

– Все время мы отрицали нашу тягу друг к другу, потому что наши семьи – заклятые враги, но по приказу короля, мы должны пожениться.

Уперев руки в боки, она нависла над ним.

– И это забавно?

Его улыбка исчезла.

– Возможно, не вам, но в течение одной прекрасной минуты я чувствовал, как будто мое желание было исполнено.

Ее глаза смягчились, и она вздохнула, когда он привлек ее к себе.

– Я чувствовала тоже самое.

Он поцеловал ее в лоб ниже остроконечного чепца.

– Бесспорно, наши семьи возразят против указа короля, но я не уверен, как они собираются разорвать помолвку, не оскорбив его. Возможно, мы действительно станем мужем и женой.

Она пихнула его в грудь.

– Вы – самый раздражающий и своевольный мужчина.

– Как так?

– Поскольку, прежде чем король объявил, что мы должны пожениться, вы, казалось, были готовы сбежать от меня.

– Я, конечно, не был готов, моя леди. Я просто пытался поступить правильно. – Он маняще улыбнулся ей и взял за руку. – Но, поскольку мы – теперь суженые, будет правильным, насладиться привилегиями, которые дает нам это положение.

Он провел пальцем по ее подбородку, поднял ее лицо к своему и поцеловал, и еще раз поцеловал, пока она не открыла губы и не позволила ему проскользнуть внутрь. Когда он, наконец, оторвался от нее, девушка дышала с большим трудом.

– Они никогда не позволят нам пожениться.

Он решительно встретил ее взгляд.

– Я знаю, но на эту ночь давайте забудем об этом.

Она недовольно посмотрела на него.

– Вы вели себя отвратительно. Почему я должна простить вам все это?

– Вы не должны. – В ее глазах отразилась его улыбка. – Все же в своем сердце, я верю, что вы приложите все усилия, чтобы понять мои страхи и простить их. – На мгновение он прижал свой лоб к ее лбу. – Поскольку вы сказали себе, что знаете меня.

Она фыркнула.

– Вы тщеславны. И самонадеянны.

– Да. – Он поцеловал ее в нос. – Вы были правы, выбрав Риса. Вы – храбрый, проницательный воин, тогда как я вел себя, как полный дурак.

Она посмотрела на него.

– Мне нравится, когда вы приносите свои извинения, особенно, когда вы соглашаетесь, что были глупы.

– Я думал, что вы могли бы…

Рис вошел в комнату.

– Я поговорил с королем и… – Он улыбнулся, когда Розалинда, вырвала руки из ладоней Кристофера. – Вы быстро играете и снова освободились от моих привязанностей, моя леди?

– Нет, она просто наслаждается своей недолгой помолвкой со мной, – ответил Кристофер за нее. – Мы знаем, что время не ждет.

Рис кивнул.

– Король согласился отсрочить свадьбу, пока обе семьи ни смогут получить известие. Это, по крайней мере, дает нам несколько недель. Потребуются целый хитроумный заговор и дорогие подарки, чтобы заставить короля расторгнуть помолвку. Обе ваши семьи опытны в таких переговорах, но это займет время. – Он поклонился Розалинде. – Также король сказал мне, что ожидает вас обоих за своим столом этим вечером на ужине. Как я понимаю, вы будете вести себя как счастливая пара.

Розалинда прищурила глаза.

– Ты выглядишь странно веселыми для человека, суженая которого была помолвлена с другим мужчиной.

Рис окинул их обоих серьезным взглядом.

– Не совершайте ошибку, моя леди, я хочу вас, и я готов держать пари, что в конце вы будете моей.

– Вы намного терпеливее меня, сэр, – сказал Кристофер. – Я не знаю, смог бы прождать мою леди хотя бы один день.

Розалинда откашлялась.

– И я не кость, за которую надо бороться. Я сама решу, что хочет мое сердце, и кому отдам свою верность.

Рис поклонился.

– Мы завтра уедем. С первыми лучами солнца приведите ее на конюшни.

– Да, – согласился Кристофер. – До этого времени я буду охранять ее.

К их удивлению, Рис вытянул руку и сказал.

– И я сделаю то же самое после этого.

Розалинда подбежала к Рису и обняла его.

– Спасибо, – прошептала она. – Я не заслужила такой доброты.

Он поцеловал ее в щеку и разжал кольцо рук.

– И то, правда. Возможно, я найду другую девушку, кто замучает меня больше чем вы, и женюсь на ней.

Она улыбнулась ему.

– Возможно, тебе следует именно так и поступить.

Рис поклонился еще раз и оставил ее с Кристофером, вновь взявшего ее ладонь.

– Я должен упаковать свои вещи. – Он поморщился. – Думаю, что мой дядя будет искать объяснение моего недавнего плохого поведения.

– По крайней мере, теперь у вас есть собственная земля и дом, в который можно убежать, мой лорд.

– Я забыл. – Он улыбнулся. – Теперь идите и соберите вещи, а я приду и позову вас на званый обед. Наденьте лучшее платье и давайте притворимся, что мы действительно празднуем нашу помолвку.

Званый обед прошел в водовороте тостов и поздравлений. Кристофер сидел рядом с нею, не отходя никуда, держа ее за руку, переплетя пальцы, обещая дальнейшие радости в каждом взгляде и слове.

Они вместе поднялись по лестнице в ее комнату, и Кристофер закрыл за собой дверь. Он подошел к ней и встал на колени. Кроме лунного света, лишь одинокая свеча освещала комнату. В ее мерцающем свете Розалинда погладила его иссиня-черные волосы кончиками пальцев.

– Позвольте мне поклоняться вам сегодня ночью, моя леди. Позвольте мне показать, как я буду любить вас, если нам суждено остаться вместе до конца своих дней.

Какое-то время он снимал все ее тяжелые одеяния, но это было так долго, что в Розалинде возросло нетерпение. Но он не торопился, желая обладать ртом и руками каждым дюймом ее кожи, с намеренной медлительной нежностью и мягким прикосновением. Она застонала, когда он поцеловал ее колено, развязал подвязку и снял чулки. Она хотела, чтобы его руки были выше, хотела, чтоб он придавил ее в мягкий пуховый матрац, хотела утонуть там с ним в море чувств.

– Розалинда.

Ей удалось открыть глаза, чтобы посмотреть, как он снимает свою длинную рубашку и обнажает мускулистую грудь; вытянуть руку, чтобы коснуться твердых кубиков живота. Он поймал ее руки и уложил на кровать, сам нависая над нею. Его голые ноги терлись о ее, она беспокойно заерзала под ним.

Она пыталась лежать так спокойно, как только могла, в то время как он распутывал ее волосы и раскладывал их по подушке вокруг нее. Было очевидно, что он полностью поглощен этой задачей, на его лице читались восхищение и страх.

– Вы прекрасны, моя леди.

– Вы тоже.

– Вы мне льстите. – Он засмеялся и целовал ее горло, пока она не выгнулась под ним. Когда его густая борода заколола ее грудь, а горячий влажный язык начал лизать сосок, она вцепилась в его волосы. Не отнимая губ от кожи, он пробормотал нечто одобрительное и продолжал всасывать грудь, делая другой сосок все более твердым, превращаясь в пятнышко боли между его большим и указательным пальцем.

Она хотела раздвинуть для него ноги, почувствовать его там, горячего и твердого, готового проникнуть в уже влажное и набухшее ложе. Он провел рукой вниз по ее бедру и скользнул внутрь, в место соединения ее бедер.

– Пожалуйста, Кристофер…

Он успокаивающе замурлыкал на ее груди, поскольку его длинные пальцы обнаружили пышные тайны ее скрытой плоти, он медленно тер пальцами ее лоно. Она выгнулась вверх, больше неспособная лежать неподвижно. Его рот перемещался все ниже и ниже, пока он ни поцеловал ее живот, и затем опустился еще ниже к собственным пальцам, чтобы исследовать и высосать ее самую потаенную и чувствительную плоть.

– Не останавливайся, – удалось выдохнуть Розалинде, когда она провела пальцами по его темным волосам, сжимая их еще сильнее. – Я хочу …

Но он знал, чего она хотела. Он дарил ей свои ласки ртом и пальцами, и делал это снова и снова, пока она не выкрикнула его имя. Он схватил ее извивающуюся ладонь и обернул вокруг своего члена. Розалинда открыла рот, чувствуя, как его толстый, влажный жезл рос между ее пальцами, и она сжала его еще сильнее.

– Не заставляй меня кончить в эту же секунду, любимая, – простонал он. – Я хочу быть в тебе.

Он полностью изменил свое позицию и внезапно оказался прямо над ней, его ноги между ее, а его лицо было в дюйме от ее лица.

– Я люблю тебя, Розалинда. Позволь мне показать сколь сильно. – Он повернул бедра, и его пенис скользнул по ее влажному, ждущему лону. – Позволь мне проникнуть в тебя.

Она скользнула вниз, чтобы схватить его член и направила его туда, где она хотела, чтобы он был. Он прошептал ее имя как благословение, медленно продвигаясь внутрь и полностью наполняя ее.

– Дай мне свои мысли, любимая. Давай создадим прекрасный союз души и тела.

– Я люблю тебя, Кристофер.

Его улыбка была прекрасна.

– Я знаю.

Она охотно открыла себя для него, хотя ее поток желания, любви и горя был настолько силен, она боялась, что это сокрушит его. Но она нашла то же самое в нем и больше не волновалась. Он взял ее разум, как взял ее тело, полностью, осторожно и с таким почтением, что ей не хотелось покидать его. В его руках она могла быть мягкой и женственной, и все же она знала, что он никогда не будет использовать те вещи против нее. Что он просто любит ее такой, какая она есть.

Он начал двигаться быстрее, толчки стали короче, он прижал ее к себе и толкнулся сильнее. Она обвила руки и ноги вокруг него, чувствуя каждый прерывистый вдох и толчок, цепляясь за него, как камыш и ощущая, как внутри него разливается удовольствие, словно оно принадлежало ей.

Она крепко обнимала его, когда он без сил упал на ее грудь, и позволила ему лежать там. Эта ночь – праздника их любви. Она с удовольствием терпела его вес, если это означает, что у нее будет больше воспоминаний о нем, чтобы помочь ей в течение долгих, одиноких, мучительных дней, которые, как она чувствовала, не заставят себя ждать.

В какой-то момент, Розалинда провела кончиками пальцев по краям клейма Кристофера. Его рука накрыла ее ладонь, и она поняла, что он не спит.

– Это оскорбляет вас?

Ее пальцы застыли.

– Действительно ли это – старая рана?

– Это – метка тех, кто поклоняется Митре. Рисунок образует рожки быка.

– А. – Она не убрала руки. – Рис сказал мне, что вы были членом того культа.

– Я стыжусь сказать, что он прав. Когда я был юнцом, я попросил дядю позволить мне присоединяться к ним. – Он тяжело вздохнул. – Он отказался поначалу, потому что мою кровь не считали достаточно чистой, но я продолжал настаивать, что я достоин этого, и, когда мне было шестнадцать лет, он позволил мне вступить в культ. С тех пор я сожалею.

– Вы, должно быть, знали, что единственная цель культа состояла в том, чтоб убивать друидов, – осторожно произнесла Розалинда.

– Я знал. – Его пальцы напряглись, как будто в тихом извинении за вред, который он знал, что причинял. – Но я так сильно хотел принадлежать чему-то и наконец-то получить одобрение своего дяди, что я убедил себя, что клятвы культа по большому счету лишь формальность. Если честно, я даже не знал, что на свете живет так много друидов.

Он поцеловал ее в макушку.

– Когда я сталкивался с перспективой хладнокровного убийства, я понимал, что не могу сделать этого. Если друид нападал на невинного вампира, конечно, я был более чем способен выполнить свой долг, но я отказался охотиться на друидов просто, чтобы убивать их.

Он привлек ее к себе поближе.

– Мой дядя объявил меня трусом и запретил мне участвовать в обрядах Митры, но я не думаю, что он был удивлен. Он знал, что все еще управляет мной, поскольку я был связан клятвами, которые дал без возможности спасения. Ему и это было достаточно удобно.

Мышцы напряглись под ее щекой, как будто он думал, что она могла бы отречься от него. Розалинда осторожно проникла в его мысли и нашла лишь сильное желание признаться ей во всем и ответить за последствия. Она могла лишь предложить ему честность взамен. Слишком поздно отнекиваться от того, к чему был способен любой из них.

– Я также чувствовала бы себя обязанной защитить любого из моих людей, если бы они подвергались вражескому нападению, – прошептала она. – Я понимаю то, что вы сделали.

Он поцеловал ее в макушку и затем снова уложил на спину.

– Спасибо. – Он целовал ее, шепча нежные слова между поцелуями, его руки ласкали ее. – Спасибо за понимание. Я клянусь, я никогда не охотился…

Она поцеловала в ответ и не дала закончить предложение, даже притом, что оно эхом отозвалось в его мыслях, когда он сильнее ее поцеловал и начал ласкать телом и разумом.

К утру – они соединялись так часто – что у нее все болело, но ее это не волновало, и она знала, что он чувствовал, то же, самое. В их движениях чувствовалась спешка, которая говорила о долгой разлуке, о новой любви, которую задушили, подавили и потеряли…. Он помог ей одеться в костюм для езды, и она помогла ему, их лица были такими мрачными и серьезными, как будто они одевались для похорон.

Шел дождь, свет, затерянный среди тумана, сделал тропы предательскими и превратил деревья, в капающих водою серых призраков. Они прошли через приглушенную темноту к конюшням и остановились, будто по взаимному согласию, в разрушенной бане. Там Кристофер взял ее лицо обоими руками, из-за облачка его теплого дыхания ей было плохо видно.

– Рис будет заботиться о тебе.

– Я сама могу позаботиться о себе.

– Я знаю, что, но … – Он глубоко вздохнул, затем поспешно продолжил. – Если ты, в конце концов, решишь выйти за него, то я пойму.

– Это очень любезно с твоей стороны, но я не уверена, что он все еще хочет жениться на мне, и это – вероятно, хорошая вещь. – Она попыталась отодвинуться от него, но он быстро схватил ее.

– Ты знаешь, что я чувствую, черт побери. Я был бы счастлив, разорвать на кусочки любого мужчину, который отважится улыбнуться тебе, уже не говоря о прикосновении. Но мы должны вести себя разумно.

– Почему мы должны? – В ее словах звучало отчаяние. Впервые в жизни, ее нужда быть женщиной превзошла нужду быть убийцей вампиров.

Мышцы напряглись на его щеке.

– Поскольку я не могу быть с вами, а Рис может. Он – хороший человек.

– Я знаю это. – Она повторила его слова. – Но он – не ты.

Страдание вспыхнуло в его голубых глазах.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Розалинда? Увезти тебя из семьи и держать при себе? Это было бы жестоко, и ты знаешь это. Ты ненавидела бы меня больше, чем любила. И, где на этой земле мы могли бы жить, где я смог бы охранять тебя от своей вампирской семьи?

– Это не важно…

– А, что относительно твоих людей? – зарычал он на нее. – Ты думаешь, что они все еще приняли бы тебя, если бы ты была замужем за мной?

Она прикусила губу, чтобы не дать ей задрожать.

– Моя семья любит меня.

– Ты была бы выброшена, и знаешь это. – Все эмоции исчезли с его лица. – Розалинда, я жил без семьи, жил с клочками привязанностей других людей и их недоверия. Я убил бы себя, чем подверг бы подобному.

– Поскольку ты любишь меня.

– Да.

Она положила руку на сердце.

– Но это причиняет боль, Кристофер. Я не знаю, смогу ли я перенести разлуку.

Он прикрыл глаза.

– Не делай этого. Один из нас должен быть сильным. Пожалуйста.

Слезы жгли ее глаза, и она присела в неуклюжем реверансе.

– Тогда я думаю, что должна уехать.

Он обнял ее прежде, чем она сделала хоть шаг, и крепко поцеловал: его губы горячие и страстные прижались к ее холодным и окоченевшим губам.

– Иди к Рису, моя любовь.

Она отошла от него, прижимая руку в перчатке ко рту, и направилась туда, где Рис ждал. Она не оглядывалась назад, даже притом, что знала, что Кристофер был все еще там. Она не могла или не должна умолять или проклинать его, он был прав. Кажется, что у нее не могло быть всего.

Тень переместилась в свете рассвета, и она узнала Элиаса Уорнера, закутанного в черный плащ. Его улыбка кричала « победа»и Розалинда вспомнила о том, что она хотела сказать Кристоферу: о ее страхе, что предупреждение вампира о «его победе» упоминало кого-то другого, а не короля. Кого-то очень опасного.

С комом в горле Розалинда развернулась в седле, чтобы прокричать Кристоферу, но Рис пустил лошадей рысью, и конюшни быстро исчезали в тумане дождя. Она должна предупредить Кристофера, она должна была сказать ему, что все не так, как кажется…

Кристофер остановился и заставил себя дышать. Он услышал ржание лошадей и крик Риса идти вперед. Он делал то, что было лучшим для Розалинды.

И это разрывало его душу.

Он начал бежать к конюшне, скользя и поскальзываясь на пропитанной дождем земле. Он не может ее отпустить. Почему он не должен быть счастливым на этот раз? Так или иначе, что он должен своему дяде и вампирам? Культ Митры был сплошной ложью. Он нуждался в Розалинде больше чем в ком-либо, и он будет бороться с целым миром, чтобы удержать ее.

Он открыл рот от удивления, когда появившаяся откуда-то рука схватила его плечо, заставляя упасть в грязь. К тому времени, когда он вернул себе устойчивое положение, на конном дворе или на расплывающемся горизонте не было видно ни одного признака Розалинды или Риса.

Он встал на ноги.

– Что ради бога вы здесь делаете, Элиас?

– Я вижу, что ваша суженая оставляет вас, сэр Кристофер, или я должен сказать, милорд?

Злорадное удовлетворение в голосе Элиаса заставило Кристофера напрячься.

– Почему это приносит вам такое удовольствие?

– Совет будет рад увидеть отъезд убийцы вампиров Ллеуэллина. Она выполнила свою часть в пророчестве превосходно, но, как вы понимаете, она все еще представляет опасность для нас всех. – Он искоса посмотрел на Кристофера. – В отличие от вас, мы не были обольщены ее очарованием.

– Действительно? Вы казались очарованным ее.

Улыбка Элиаса не потускнела.

– Ах, хорошо, что я не сблизился с нею, как вы. Кажется, в вас есть достаточно от вампира, чтобы понравиться леди и недостаточно вызвать хоть малейший дисбаланс между друидами и вампирами. Отличный способ выполнить пророчество и уничтожить вашего вампирского родича.

– И вы не были готовы рискнуть потерей своего бессмертия лишь для пророчества, которое могло не исполниться.

Элиас кивнул.

– Это так, но Розалинда Ллеуэллин? Я признаю, что действительно рассматривал такую возможность. – Он улыбнулся. – Как забавно, что король настоял на помолвке перед ним. Будет интересно наблюдать за благородными семьями Ллеуэллинов и Эллисов, пытающихся выбраться из этой передряги.

Кристофер нахмурился, поскольку Розалинда мысленно прокричала ему, и собственные сомнения пробудилось к жизни.

–  Спросите Элиаса, что имела в виду вампирша, когда сказала, что кто-то более сильный явится после нее. Спросите его, почему они решили, что она должна была умереть.

– Скажи мне, Элиас, почему для Совета вампиров было настолько важно избавиться от этого вампира? Я думал, что им нравится наблюдать, как она добивается контроля над королем, или, даже избавляется от него.

Элиас перестал улыбаться.

– Это наглая клевета. Мы стремимся жить в гармонии с человеческим миром.

Кристофер подошел ближе.

– Почему вы желали ее смерти?

– Она была наполовину безумна! Совет Вампира не может позволить кому-то, как она свободно разгуливать в человеческом мире. Это опасно для всего нашего вида.

– Так как она помешала вашим планам?

Элиас отвернулся.

– Я понятия не имею, что вы имеете в виду, милорд.

Кристофер схватил его за горло.

– Я думаю, что вы все понимаете. Что грядет за этим? Скажите мне, или я перережу ваше горло и оставлю вас здесь, истекать кровью для волков.

Даже притом, что Элиас, скорее всего, мог без труда вырваться из захвата Кристофера, он даже не потрудился сопротивляться.

– Кто-то лучше. Женщина, которая выполнит свой долг перед Советом вампиров.

– Что? – Кристофер тихо выругался и попытался усилить захват, но Элиас лишь исчез, издевательски рассмеявшись напоследок.

Кристофер посмотрел на грязные следы сапог вампира, постепенно смываемые дождем. Грядет новое явление. Той, что поддержит Совет и новые планы по поводу короля.

Он изучал расплывчатый горизонт, и его губы медленно расплылись в улыбке. Оказалось, что пророчество не было исполнено. Поняла ли она это или нет, Розалинда Ллеуэллин, охотница на вампиров, особенная, самоуверенная девушка и его будущая жена, вернется во дворец – и к нему – в конце концов.

КОНЕЦ