Текст книги "Проект «Папа»"

Автор книги: Кейт Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 8

Лидия была слишком занята в понедельник утром и не нашла времени для встречи со мной. По правде говоря, я вздохнула с облегчением. За выходные я не добилась особого успеха. На самом деле, это были худшие выходные с тех пор, как мне исполнилось семь лет и папа повез меня в Лас-Вегас. (Мы остановились в отеле «Циркус-Циркус», и я смотрела кино целый день, пока он просаживал в карты деньги, предназначенные на оплату жилья за два следующих месяца.)

Я забаррикадировалась в своем кабинете, чтобы завершить исследование пасхальных традиций для фирмы, производящей шоколад. Хотела даже запереть дверь на ключ – утро выдалось беспокойное. Но я не стала этого делать. Ко мне никто никогда не заглядывает. Разве что забудет, где теперь хранятся щетки и веники.

В любом случае, я ни с кем не хотела разговаривать: все еще была расстроена из-за стычки с Люком. Несколько раз поднимала трубку, чтобы позвонить ему, но клала ее на место. Однажды даже набрала номер, услышала два гудка, но потом повесила трубку.

Терпеть не могу все эти тонкости человеческих взаимоотношений. Факты намного яснее. Факт есть факт. Никаких домыслов. Никаких недомолвок. С людьми так сложно!

Где-то в два часа мой телефон вдруг зазвонил. От неожиданности я подпрыгнула и ударилась коленкой о столешницу. Я поскорее схватила трубку, чтобы не раздался еще один противный звонок.

– Отдел исследований. Кэтрин...

– Здесь посылка для вас, – прервали меня. Голос был похож на автоответчик, но я узнала девушку, сидевшую за стойкой регистрации при входе.

– Посылка? – нахмурилась я. Я ничего не заказывала. – Вы уверены...

– Пожалуйста, заберите ее. – Послышались гудки.

Я уставилась на трубку. Мягко говоря, неожиданно!

Смирившись, я встала и отправилась вниз получать эту якобы свою посылку. В прошлый раз оказалось, что «моя» посылка предназначалась Кэтлин Мерфи из бухгалтерии.

Я стала спускаться по лестнице (доказано, что физические упражнения уменьшают волнения и депрессию). Спустя несколько минут я была в холле. Если бы я не пришла в течение пяти минут, информатор, чего доброго, отправила бы мою посылку в мусорное ведро.

Я увидела цветы, как только шагнула с последней ступеньки, и мне ужасно захотелось, чтобы их прислали именно мне. Белые розы, тугие, влажные, огромный букет. Дюжины две, должно быть. Да нет, это, наверное, компания «Джупитер Коммуникейшнс» прислала мне пакет с рекламной продукцией.

– Приветствую, – улыбнулась я информатору, – вы мне звонили.

Она невозмутимо посмотрела на меня.

– Ваше имя?

Я работаю здесь уже восемь лет. Резонно было бы предположить, что она меня знает.

– Кэтрин Мерфи.

Девушка кивнула в сторону цветов. Потом чуть отвернулась и произнесла в микрофон:

– Добрый день, «Эшворт Коммуникейшнс»...

Я сморщила нос и уставилась на розы. Они великолепны! Но здесь какая-то ошибка. Мне никогда не присылают цветов. Посмотрю на конверт, прикрепленный к букету, и отнесу их настоящему адресату.

А может, подержать их у себя немного? Я встала на цыпочки и понюхала. Вот это запах! Будто их обрызгали духами, потому что настоящие цветы так чудесно пахнуть не могут!

Можно подумать, я в этом разбираюсь. Я вытащила конверт из букета. Странно – на нем написано «Кэтрин Мерфи». Это я.

Нахмурившись, я открыла конвертик и вынула крошечную желтоватую карточку (дорогая бумага). И заморгала. Корявым почерком Люка на ней было написано: «Не сердись на меня за то, что я забочусь о тебе!»

Я посмотрела на цветы, потом на записку, потом снова на цветы.

Люк прислал мне розы!

Схватив розы, я поспешила к лифту, чтобы вдруг не появился кто-нибудь и не сказал, что это ошибка и что цветы на самом деле не для меня. Я давила на кнопку своего этажа до тех пор, пока двери не закрылись и лифт не двинулся вверх (слава богу, я была в кабине одна, и никто не видел моих безумных действий). Зайдя в кабинет, я закрыла дверь и на сей раз заперла ее на замок. Поставила розы на стол, уселась и уставилась на них.

Они так прекрасны! Такие тугие. Неужели настоящие? Я схватила стикер и написала: «Узнать, как выращивают розы».

Люк прислал мне розы!

Я снова понюхала их, и мне стало стыдно за то, что я такая стерва. Люк прав – он ведь просто хороший друг. Конечно, не следовало называть моего папу мерзавцем, даже если отец меня использует. И все же Люк переживает за меня. И потом, он накупил мне нарядов, а я такая неблагодарная!

Я набрала номер его домашнего телефона.

– Слушаю.

– Я получила цветы.

Молчание. Я прямо слышала, как шевелятся мысли у него в голове.

– Ну и? – наконец изрек он.

– Это я должна была прислать тебе розы. Это я вела себя отвратительно.

– Да, ты вела себя как стерва, но и я мог бы быть потактичнее.

– Ну так что, – я поправила очки, – мы все еще друзья?

– Кэтрин Мерфи, ты никогда не сможешь избавиться от меня. Так что даже не пытайся.

И все напряжение, в котором я пребывала целый день, тут же испарилось.

– Люк, ты лучший! – Когда все это кончится и я получу повышение, обязательно сделаю для него что-нибудь приятное.

– Помни об этом ближайшие полчаса, ладно?

Я нахмурилась.

– Что это значит?

– Просто пообещай.

Обещать, когда у меня уже появились нехорошие подозрения насчет того, что он задумал? Нет уж!

– Скажи, что ты сотворил?

– Нет!

– Люк!

– Пообещай, Кэт! Помни о розах.

Я посмотрела на цветы. Ненавижу, когда он загоняет меня в угол.

– Ладно, обещаю.

– Отлично. – У меня зубы свело от удовлетворения, прозвучавшего в его голосе. – Пообедаешь со мной завтра?

– Не знаю, – ответила я, чувствуя, что начинаю сердиться, – мне нужно составить список для Лидии, а осталось всего несколько дней...

– Пошли его к черту на один вечер. Давай просто пообедаем вместе. Я прошу всего один вечер.

– Хорошо. – Я заморгала, осознав, какой же я паршивый друг, а ведь поклялась себе быть хорошей!

– И надень что-нибудь из новенького. – Люк повесил трубку.

Я тоже положила трубку и тронула шелковистый лепесток. Мне нравится обедать с Люком. И пусть я потом буду терзать себя за то, что не работала. Оно того стоит.

Но что произойдет через полчаса?

Я содрогнулась. Люк способен на любую пакость. Однажды в старшей школе он заменил всех заспиртованных лягушек в кабинете биологии на живых. Я до сих пор покатываюсь со смеху, вспоминая, как Джеки Шеридан, капитан группы поддержки и самая главная стерва в классе, визжала, когда лягушка, которую она собиралась вскрыть, вдруг задергалась.

Но почему-то мне казалось, что на этот раз мне будет не до смеха. Вместо того чтобы попусту тратить время в ожидании, пока выяснится, что он придумал, я решила погрузиться в работу.

Не успела я углубиться в отчет, как зазвонил телефон. Я вздрогнула и опять ударилась коленкой о столешницу. Потирая дважды ушибленное место, я взяла трубку.

– Отдел исследований, Кэ...

– Вам доставили посылку, – голос информатора прозвучал на этот раз еще резче.

– Сейчас... приду, – закончила я, хотя в этом не было необходимости, так как она уже повесила трубку.

И вот я снова сбегаю по ступенькам и борюсь то с нетерпением, то с нежеланием получать эту посылку. Захватывающее ощущение, даже если там окажется лягушка.

Влетаю в холл и подхожу к стойке.

– Вы сказали, что для меня есть посылка...

Информатор посмотрела на меня.

– Ваше имя?

Здравствуйте! Мы это только что проходили!

– Кэтрин Мерфи.

Она поискала под стойкой и вытащила коробку. Большую.

– Вот. – Она подтолкнула ее ко мне, повернулась спиной и занялась чем-то, очевидно, более важным.

Мне дали понять, что я свободна, но на сей раз меня это не расстроило. Мне бы с посылкой разобраться!

Еще один букет? Я потрясла коробку. Не похоже. Но и на лягушку тоже.

Я осторожно подняла ее, держа подальше от себя (не знаю, что там внутри – может, что-то липкое, не хочется запачкать костюм), и направилась к лифту. Там стоял какой-то мужчина. Он посмотрел на меня и спросил:

– Вам наверх?

– Да, спасибо.

Он продолжал рассматривать меня, даже когда подъехал лифт. Открыл передо мной дверь, потом вошел следом.

– Какой этаж?

– Двенадцатый, пожалуйста.

Он усмехнулся и нажал на кнопку.

– Вы так держите коробку, как будто там бомба.

Я поджала губы и уставилась на коробку. Я бы не стала ручаться за Люка.

– Может быть.

Потом я обратила внимание на ямочки на его щеках.

О! Я шагнула ближе, чтобы рассмотреть цвет его глаз. Голубые!

О да! Я широко улыбнулась.

– Вы здесь работаете?

– Нет, к другу зашел.

– Девушке?

– Нет, парню.

Я почувствовала, как лицо мое вытянулось. Он усмехнулся.

– Нет, вы не о том подумали.

– А! – Но прежде чем вновь исполниться надеждой, я бросила взгляд на безымянный палец.

Кольца нет!

Класс! Я снова улыбнулась.

– Как вы относитесь к акту продолжения рода?

Он усмехнулся и наклонился ко мне.

– Я всей душой «за»!

– Отлично! – с облегчением сказала я.

Лифт звякнул и остановился. Я нахмурилась. Мой этаж. Но я еще не готова. Двери распахнулись, и я медленно двинулась к выходу.

– Я тут подумала...

– Позвольте дать вам свою визитку. – Он полез в карман пиджака, вытащил визитницу и засунул свою карточку под ленту, перетягивающую коробку. – Надеюсь, вы мне позвоните.

Пятясь, я светилась от радости.

– Непременно!

«Я люблю эту коробку»,– думала я, торопясь в свой кабинет, чтобы записать впечатления о... Я склонила голову набок и прочла карточку – о Пите Вондригене. Я люблю Люка. Если бы он не прислал мне эту коробку, я бы так и сидела в кабинете и никогда бы не заполучила еще одного кандидата в свой список.

С головой, занятой мыслями об этой анкете, я рассеянно развязала ленточку на коробке и открыла ее. Мысленно передвигая кандидатов в списке по возрастанию потенциала их спермы, я продиралась сквозь ворох упаковочной бумаги, пока не наткнулась на содержимое коробки.

И замерла.

Что за черт?

Я вытащила крошечные трусики. По-моему, это трусики. Они не похожи на все те плавки, которые я раньше видела. Мое нижнее белье белое, практичное. А эти какие-то чересчур... открытые.

– И прозрачные, – пробормотала я, поднося их к свету.

Положила находку на стол и вытащила еще охапку трусиков – таких же кружевных и без вставок хлопка. Я заглянула в коробку и увидела бюстгальтеры в комплект к каждым трусикам. Мои собственные бюстгальтеры фирмы «Хейнс» в сравнении с этими были похожи на экипировку Фонда престарелых женщин.

А потом я обнаружила карточку: «Это под твои новые наряды».

Снова принялась рассматривать трусики – и тут до меня дошло. Ну конечно же – они низко сидят на бедрах, и не придется запихивать их под пояс брюк. Никаких выпуклостей. Гениально!

Тут меня посетила еще одна мысль.

Люк купил мне нижнее белье!

Нет, не просто нижнее белье – ажурное дамское белье.

Он лично выбирал каждую пару трусиков. Я вынула бюстгальтер из коробки. Он к нему прикасался! По телу пробежала дрожь. Определенно приятная дрожь!

Вдруг дверь распахнулась и влетела одна из девушек, работавших в отделе почты.

– Вот, – сказала она, как обычно, небрежно бросая на стол письма. Коробка привлекла ее внимание, и она заглянула внутрь.

– Черт подери! Это тебе подарили?

– Да. – Думаю, в ответе прозвучало такое же удивление, как и в ее вопросе.

– Черт возьми! – повторила она, покачав головой. Потом заметила розы. – А это тоже от него?

Я кивнула, чувствуя неловкость. Хотела объяснить, что их прислал Люк, поэтому это ничего не значит. Он просто внимательный и предусмотрительный.

– Вот это да! – с благоговением протянула она, взяв в руки трусики. – Обожаю «Козабеллу»! [13]13
  «Козабелла» (Cosabella) – компания, производящая модную женскую одежду и белье. Особенную популярность эта марка получила благодаря сотрудничеству с телекомпанией, снимающей сериал «Секс в большом городе».


[Закрыть]

Кто бы мог подумать, что она лесбиянка? Интересно, эта Козабелла тоже работает в нашей компании? Может, свести ее с Ребеккой, секретарем отдела управления?

– Ты нравишься этому парню!

– Что-что? – Я поправила очки на носу, чтобы лучше видеть ее.

Она взмахнула рукой над коробкой.

– Парень, который прислал все это, здорово в тебя влюблен.

– Вовсе нет.

– О да! Мужчины покупают женщинам изящное белье, только если всерьез увлечены. Единственное белье, которое я получила в подарок, – это жалкая тряпка без вставки от «Фредерика из Голливуда» [14]14
  «Фредерик из Голливуда» (Frederick's of Hollywood) – фирма, выпускающая женское белье.


[Закрыть]. – Она подняла бюстгальтер. –А этот парень купил тебе практичное и очень красивое белье. Делаем вывод: он заботится о том, чтобы тебе было удобно...

– Ну, это правда.

– И хочет видеть тебя в чем-то сексуальном, – кивнула она. – О да! Он тебя просто обожает!

– Увидеть меня в этом? – Я тут же вспотела.

– Ну да! Ни один парень не купит женщине белье, не надеясь увидеть ее в нем.

– Не может быть! – Перед глазами заплясали белые пятна. Я плюхнулась на край стола, смяв крышку коробки.

– Конечно! А этот парень, похоже, ловкач! Повезло тебе! – Она быстро повернулась, больно стукнув меня по бедру своей сумкой, и вышла.

Я уставилась на ворох белья. На лбу выступил пот. Я подняла алый лоскуток и представила, как демонстрирую его Люку.

Нет, ни за что!

Я запихнула все назад в коробку, накрыла ее раздавленной крышкой и сунула под стол. Уселась, не обращая внимания на то, что некуда деть ноги.

Однако запах роз меня по-прежнему отвлекал. Может, выставить их в коридор? Но мне ведь раньше никогда не дарили цветов! И пахнут они действительно восхитительно.

Белые розы... Красные символизируют любовь. Белые, несомненно, означают дружбу, не так ли? То есть Люк купил мне все это, зная, что я расстроена, и желая сделать мне приятное.

Да, наверное, так.

Открыла браузер и поискала в «Гугл» значение цвета роз. Выбрав первый же сайт, я стала просматривать его, пока не нашла слово «белый». Там было упомянуто несколько значений, но мое внимание привлекли два из них: «вы божественны» и «я вас достоин».

Черт!

Минуточку! Я откинулась на спинку стула. Люк наверняка не знает значений цветов. Он даже не сам их выбирал. Фух! Какое облегчение! Плечи расслабились. Ибо мысль о том, что Люк и я...

Дыхание перехватило. Потом я подумала о его руках, сжимающих мои ладони, представила, как чуть жестковатые кончики его пальцев скользят по моему животу, отодвигают вниз брюки, чтобы стали видны мои новые трусики...

Боже правый!

Я скрестила ноги (и тут же снова ударилась коленом об стол) и стала обмахивать лицо руками. Разве допустимо думать так о лучшем друге!

Сосредоточиться! Мне нужно сосредоточиться! Открыть файл, над которым пыхтела весь день, и приступить к работе. Но вместо того чтобы сконцентрироваться на происхождении пасхального зайца, я только воображала, как Люк раздевает меня, внимательно разглядывая каждый дюйм моего тела.

Я с трудом дотянула до конца рабочего дня, но домой пришла крайне возбужденная. Уронив сумку возле двери, я шагала туда-сюда по коридору с коробкой под мышкой.

Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Обычно я звоню Люку, но, черт подери, сейчас это невозможно. С кем тогда?

Внезапно я остановилась. Был только один вариант.

Я направилась к двери, проклиная Люка за то, что он не оставил мне выбора. Зажав коробку под мышкой, я глубоко вздохнула и постучала.

Через две секунды Рейнбоу настежь распахнула дверь. Ее лицо осветила радость, как Таймс-сквер – ночные огни.

– Кэт! Какой сюрприз!

– Можно войти? – спросила я, чтобы не передумать.

– Конечно. Я приготовлю нам чай.

Услышав это, я споткнулась о кучу обуви у двери.

– Это сигнализация от грабителей? Если кто-то влезет в квартиру, ты это сразу же услышишь.

Она ухмыльнулась через плечо и ушла на кухню.

– Точно! Какая ты умная!

Если бы! Иногда мой интеллект не выше, чем у дождевого червя.

Осторожно, чтобы не сломать шею на очередном препятствии (хотя это и решило бы все мои проблемы), я вошла в гостиную. На сей раз на диване не было одежды, поэтому я поставила на него коробку с бельем и уселась.

Потом принюхалась.

Здесь пахло удивительно хорошо. Сладковатый фруктовый аромат. Я оглянулась в поисках источника запаха. Может, она стала пользоваться другими благовониями? (Слава богу!)

– Я совершенно потрясена твоим визитом, – сказала Рейнбоу, выглядывая из кухни, – мне показалось, что ты больше не придешь.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Ты так внезапно ушла в прошлый раз. Я подумала, что обидела тебя чем-нибудь.

Я скривилась в душе.

– Я просто вспомнила, что должна кое-что сделать, – солгала я.

– А-а! – Она просияла. – Ну, как бы там ни было, ты здесь. – Она снова исчезла, но через две минуты вернулась с двумя дымящимися кружками. Вручила одну мне, потом села по-индийски на пол.

– Спасибо. – Я поставила кружку на самую устойчивую с виду стопку журналов на столике.

– У тебя новые благовония? Пахнет очень хорошо.

Глаза хозяйки загорелись.

– Ты правда так считаешь?

– Да. Мне очень нравится. Больше, чем те, что ты зажигала прошлый раз, – это был прозрачный намек.

– Я создала новую комбинацию и теперь испытываю ее. Всю неделю экспериментирую. Было так сложно подобрать правильную пропорцию цитрусовых!

– Экспериментируешь? – Я застонала, представив, как Рейнбоу играет в сумасшедшего ученого по соседству с моей квартирой. У меня мало личных вещей, но не хотелось бы, чтобы это немногое сгорело.

– Да, я собираюсь расширить свою линию ароматерапии.

– Твою линию?

Она застенчиво улыбнулась.

– Ну, я вообще-то продаю масла, благовония и лосьоны.

– А-а! – Люк однажды возил меня в Беркли – улочки там были забиты людьми типа Рейнбоу, торгующими своими снадобьями. – А где ты их продаешь?

– Их распространяют в разных магазинах на западном побережье.

– Правда? – Я почувствовала, что мои глаза вылезают из орбит от удивления.

– Да. Это круто, – скромно призналась она. – Я зарабатываю деньги, делая то, что мне нравится, и к тому же приношу людям радость.

У меня это никак не укладывалось в голове.

– И сколько магазинов на западном побережье покупают твою продукцию?

– Где-то дюжины три или около того. Последние пару лет бизнес идет вверх, – усмехнулась она, – мой бухгалтер просто счастлива.

Рейнбоу – магнат ароматерапии? А что она здесь делает? Я открыла рот, чтобы спросить об этом, но подумала, что это будет бестактно, поэтому просто взяла чашку и сделала глоток.

Фу! По крайней мере, чай был тот же самый. Я не жалуюсь – разбились бы последние иллюзии, если бы и он стал другим.

– А что это в коробке?

Я поправила очки и уставилась на соседку.

– Что?

– В коробке. – Она указала на коробку, и ее топик задрался, обнажая живот с пирсингом. – Рядом с тобой.

Меня распирало от желания сообщить ей, что пирсинг в районе пупка заживает дольше всего, и спросить, есть ли у нее еще где-нибудь пирсинг. Впрочем, я вовсе не желала знать, что еще она себе проколола (я содрогнулась).

– Эй, Кэт! – Она взмахнула рукой возле моего лица. – С тобой все в порядке?

– Нет, не в порядке, – нахмурилась я. – Что бы ты подумала, если б твой лучший друг подарил тебе нижнее белье?

Она сморщила нос.

– Смотря по обстоятельствам. Лучший друг – мужчина или женщина?

– Мужчина

Люк – определенно мужчина.

– На день рождения?

– Нет.

Она постучала пальцем по гвоздику в ноздре.

– Обычные трусы или стринги?

– Стринги.

– Ух ты! – Она выпучила глаза.

Я поставила коробку на колени и открыла ее.

– Люк прислал мне все это, а я не знаю, что и думать. Ну, может, он сделал это из любезности, просто не хотел, чтобы я смущалась из-за того, что старые трусики не подходят под новые брюки, но... – Я покачала головой.

Рейнбоу вытащила особенно изящный кружевной комплект и присвистнула.

– Вот именно, – кивнула я

– Ну-у... – Она покачала головой и снова свистнула. – И что, в коробке полно таких штук?

– Да, – подтвердила я несчастным голосом, – а одна моя сотрудница сказала, что мужчины покупают женщинам нижнее белье, только если хотят их в этом белье увидеть, так что не знаю, что и думать.

– Эта штучка просто великолепна. – Она с благоговением вынула еще один бюстгальтер. – Знаешь, что я думаю?

– Что? – Я подалась вперед и затаила дыхание, ожидая услышать мудрые слова.

– Думаю, что отныне он и для меня должен выбирать нижнее белье!

Прекрасно! Она мне очень помогла!

К следующему вечеру, то есть (ой, мамочки!) к моменту нашей встречи с Люком я умудрилась довести себя до нервного расстройства.

Сначала Люк хотел заехать за мной домой после работы, но я сразу же отвергла эту идею. Оказаться с Люком в тесном закрытом пространстве автомобиля? Предельная нелепость! А что, если он начнет приставать ко мне, а я его ударю? А что, если он будет приставать, а я его не ударю?

И, если на то пошло, что, если я сама стану к нему приставать?

Нет! Лучше встретиться в ресторане.

Я пришла домой. Времени хватило только на то, чтобы быстро принять душ, поправить прическу и влезть в одежду. Да, в новую. Я хотела поставить на этом точку и обойтись без нового нижнего белья, но поняла, что была обречена. Я потратила десять минут на то, чтобы запихнуть старые трусики под пояс, но они все равно топорщились валиком. Наконец пришлось признать поражение и надеть те, что выбрал Люк. А натянув их, я подумала, что теперь уже все равно и можно надеть и бюстгальтер из этого комплекта. Меня оправдывало только то, что они были настолько удобны, будто на мне вовсе ничего нет. А трусики были «танга». Кто бы мог подумать!

Я уже готова была надеть свои туфли от Феррагамо – в конце концов, они ко всему подходят, но побоялась, что у Люка случится припадок. Единственное, что у меня было кроме этих туфель, – это теннисные тапочки. Они ведь подходят к джинсам? Я пожала плечами и надела их.

Прежде чем облачиться в свой красный жакет и выйти из дома, я посмотрела на свое отражение и порывисто распустила волосы – и тут же пожалела об этом. Они выглядели растрепанными. Но я уже опаздывала, поэтому оставила все как есть и выбежала из квартиры.

Автобус вовремя не пришел – сюрприз! Я подумывала, не взять ли мне такси, но в моем районе такси появляются нечасто. Так что я приехала к ресторану с опозданием в 15 минут.

Люк ждал меня у входа. Он широко улыбнулся, когда увидел меня.

– Не может быть! Ты надела новый наряд!

– Ты же сам мне велел, – насупилась я.

– Не ожидал, что ты послушаешься. – Он пристально посмотрел на меня и обнял.

Боже, как хорошо от него пахло!

– Ты знаешь, что нос различает более десяти тысяч разных запахов?

Люк не ответил. Держа меня на расстоянии вытянутой руки, он внимательно рассматривал меня. Я вспыхнула – подумалось, вдруг он пытается разглядеть, надела ли я новое нижнее белье.

Наконец он улыбнулся.

– Ты чертовски хороша, даже я готов это признать.

– А ты знаешь, что при рождении в теле человека триста пятьдесят костей, а к моменту смерти их остается всего двести шесть?

Не знаю, при чем здесь кости, но мне больше ничего не пришло в голову.

– Кэт, по-моему, тебе нужно подкрепиться. – Люк тяжело опустил руку мне на плечо. (Удивилась ли я, что он не взял меня за руку? Нисколько!)

Мы зашли в «Дом», ресторан, который Люк выбрал для нашей встречи. Я посмотрела в Интернете, и он оказался роскошнее, чем мне бы хотелось. Ну, он не столько модный, сколько дорогой. Я имею в виду, зачем платить двадцать два доллара за бифштекс, который можно купить за два доллара в супермаркете «Сейфуэй»? Но Люк угощает, так что я не стала возражать.

У Люка есть одна черта: он легко расстается с деньгами. Не транжирит их без толку, но и не экономит так, как я. Думаю, все дело в его семье. Его семья очень богата, поэтому он никогда ни в чем не нуждался. Я же росла рядом с призраком нищеты – призраком, потому что мы жили неплохо, хотя средств не хватало. Но как только у меня появлялась лишняя копейка, я старалась отложить ее на тот день, когда папа проиграет деньги, предназначенные на аренду жилья и на питание. И эти сбережения выручали нас тысячу раз.

Метрдотель провел нас к столику. Люк отодвинул мой стул (к черту феминизм – мне это понравилось!), терпеливо ожидая, когда я сниму жакет. Я повесила его на спинку стула и села, думая, что Люк задвинет его вместе со мной.

Ничуть не бывало.

– Благодарю за любезность. – Я нахмурилась и посмотрела на него снизу вверх.

Он уставился на меня так, будто никогда прежде не видел. Как будто мне птица нагадила на волосы. Рука автоматически потянулась к голове.

– Не нужно было их распускать. Они совсем растрепались? Торчат во все стороны? Может, у меня в сумочке найдется резинка?

– Нет. – Он покачал головой, будто пытаясь стряхнуть паутинку. – Нет. Они прекрасно выглядят. Ты прекрасно выглядишь.

Люк уселся напротив меня. И вместо того чтобы открыть меню, он положил подбородок на руку и стал смотреть на меня своими ярко-голубыми глазами.

Отчего-то мне стало неловко.

– Что?

Люк покачал головой.

– После стольких лет можно предположить, что я тебя хорошо знаю. Но ты продолжаешь меня удивлять.

Это еще что значит? Я все та же Кэтрин Мерфи, даже если волосы распустила и надела новую одежду. Я решила, что лучше всего не обращать внимания на его высказывание, поэтому открыла меню и стала выбирать блюда. Такие, которые легко глотаются, потому что если он будет продолжать на меня пялиться, как сейчас, у меня могут возникнуть проблемы. Пять минут до прихода официанта прошли в мучительном молчании. К счастью, у меня было занятие – я рассматривала меню. Когда официант попытался забрать его, я только вцепилась в него крепче. В итоге, после минутной борьбы, он вырвал меню из моих рук и победно приподнял бровь.

Сукин сын. Я сморщила нос в его сторону. Потом поправила очки и посмотрела на Люка, который все еще выглядел глубоко потрясенным.

Пришлось мне начинать разговор. Я уже не настолько безнадежна в общении, как раньше (учитывая успехи в выполнении задания), и вполне способна с этим справиться. Я улыбнулась почти естественно и спросила:

– А ты знаешь, что в брокколи витамина С в два раза больше, чем в апельсинах?

– Что? – Он несколько раз моргнул.

– В самом деле, – кивнула я, – и известно ли тебе, что жители Западной Германии стирают свое нижнее белье в среднем не чаще одного раза в неделю?

Люк, похоже, был совершенно сбит с толку.

Я решила, что у него испортился слух, – мы и правда проводили много времени в шумных барах и клубах. Я решила подарить ему на Рождество направление на консультацию отоларинголога.

А пока еще раз повторила фразу, но уже громче.

Все разговоры вокруг нас смолкли как по команде. Люди начали таращить глаза, и мои щеки запылали. Но я подняла голову и, обращаясь к компании за соседним столиком, добавила:

– Это правда. Я точно знаю.

Я повернулась к Люку, возмущенная тем, что кто-то может не поверить моим словам. Я чертовски хороший аналитик и никогда не перевираю факты. Но Люк закрыл лицо руками, его плечи тряслись.

– Ой, Люк. – Я протянула руку через стол и похлопала его по руке. – Не расстраивайся. Они просто не знают.

Он запрокинул голову назад и захохотал во все горло. Плечи сотрясались не от рыданий – он смеялся. Я убрала свою руку, но он схватил и удержал ее. Крепко. И я почти простила ему этот смех. Почти.

– О Кэт! – Он вытер слезы. Потом поднес мою руку к губам и поцеловал пальцы. – Ты просто уморительна.

Я почувствовала его смех кожей – и в голове поплыло. Я открыла рот, но не смогла вспомнить, что хотела сказать. Может, поэтому я изрекла следующее:

– А ты знаешь, что не существует медицинского термина для обозначения козявок?

– Господи, я тебя люблю. – Он снова чмокнул мою руку, заставляя меня замолчать. – Особенно те странные сведения, которые ты выдаешь, когда смущаешься.

Сердце бешено застучало. Только потому, что ему нравятся мои сведения, я уверена.

Появился официант с нашими салатами, поэтому я не смогла ответить. И это хорошо, вряд ли в тот момент я смогла бы сказать что-нибудь умное.

Но ничего. Люк поддерживал беседу, втягивая меня в разговор, пока мы не стали болтать, как обычно. Как будто я не была одета в брюки, которые он сам для меня выбирал.

Если бы я подумала о нижнем белье, я бы подавилась собственным бифштексом. В 1999 году двести восемьдесят человек умерли оттого, что подавились едой. К счастью, это случилось в Великобритании. Но я не собиралась рисковать.