Текст книги "Может — да, может — нет"

Автор книги: Кейт Лондон (Логан)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мелани искоса наблюдала, как Слоун уверенными, большими руками с легкостью вел своего черного монстра по скользким улицам Канзас-Сити к особняку Итти, похожему, скорее, на дворец.

Как крепко держит он руль, обитый черной кожей! Мелани нахмурилась. Она собиралась ехать к Итти одна и таким же образом возвращаться, но, обнаружив Слоуна у своей двери час назад с огромным букетом маргариток в руках, поняла, что ей не отвертеться.

Она заерзала на сиденье и беспокойно поправила на коленях нефритово-зеленое шелковое платье. Если бы не маргаритки… И зачем только она с восторгом воскликнула: «О, Слоун!..»?

Скрестив руки на груди, Мелани отвернулась и посмотрела в запотевшее окно. Неоновые огни отражались в мокром зеркале улиц. Со стороны Слоуна было нечестно использовать маргаритки, особенно в сочетании с охапкой раскидистых лап папоротника. Она сердито взглянула на пожилую женщину с доброй улыбкой на губах, стоящую на перекрестке. От затуманенного взгляда Слоуна, скользящего по ее платью с длинными рукавами и скромным вырезом, такого собственнического и сладострастного, она чувствовала себя экзотической вкусной конфетой. Выражением лица Слоун походил на шейха, предвкушающего первую брачную ночь с долгожданной невестой.

Когда они остановились у светофора, Мелани продолжала пребывать в мрачном настроении, поэтому с неодобрением проводила глазами мальчугана, переходившего улицу, держась за мамину руку.

Рейвентрола необходимо остановить – и побыстрее.

Украдкой взглянув на приговоренного, Мелани забилась в угол, зябко кутаясь в плащ. Слоун заполнил собой всю квартиру, ввалившись с этим проклятым букетом маргариток. При его появлении внутри у нее что-то екнуло и оборвалось. Слоун, одетый в будничный черный пиджак, слаксы и свитер, показался ей очаровательным и немного… опасным.

С нескрываемым восхищением он пристально смотрел на ее непослушные, распущенные по плечам волосы и строгие линии платья. С его лица не сходило выражение удовольствия.

Она почувствовала внезапное удовлетворение от того, что провела несколько часов, работая с капризной тканью, а потом полежала в ванне с душистыми солями. Ей даже стало жаль, что он не видит, каким прекрасным лаком она покрыла ногти на пальцах ног…

Когда он вручал букет, в глазах под длинными, шелковистыми ресницами мелькнула неуверенность. Это придавало огромному Слоуну некое очарование.

Он одобрительно втянул носом воздух, принюхиваясь к аромату только что испеченного яблочного пирога, и с вожделением посмотрел в сторону кухни.

Мелани поправила свои очки. Эта вспышка неуверенности задела ее сердце и застряла там, как заноза. Ей хотелось уткнуться в его грудь, прижаться покрепче и убедить его, что очень довольна его приходом.

Закрыв глаза, Мелани слушала порывы ветра и старалась забыть, как Слоун бережно усаживал ее на переднее сиденье черного монстра. Он обращался с ней так, как будто она была хрупким лепестком одной из тех изумительных маргариток. Но за ласковыми прикосновениями крылось неистовство, словно он был готов прикончить любого, кто захочет ее у него отнять.

Мелани смотрела на пролетающие мимо улицы, стараясь не думать о том, что ни один мужчина не ухаживал за ней так чинно, как большой специалист по женщинам Слоун. В то же время он мог неожиданно напасть на нее из засады, когда она меньше всего этого ожидала, и застать ее со всеми потаенными чувствами врасплох. Она поджала губы. М.С. Инганфорде не пристало выглядеть дрожащей и взволнованной.

– Ау, Мелани, – прервал ее размышления Слоун, опуская руку со спинки сиденья на ее плечо. – Откуда такая грусть?

Не считая нужным скрывать свои истинные чувства, она повернулась к нему и ответила:

– Я терпеть не могу лягушек и терпеть не могу принцев. Если ты ждешь вечером всяких там благодарностей, забудь.

Он разразился хохотом, в котором звучала снисходительность и нежность, отчего у нее сразу же зашлось сердце.

– Мне нравится, когда ты огрызаешься.

– Давай откровенно определим наши отношения – на сегодняшний вечер, Рейвентрол. У нас нет других отношений, кроме моей роли псевдотети Даниэлы. Мы вернулись на работу. И все.

В его темных глазах, посверкивающих из темноты, вспыхнуло любопытство.

– Наши отношения… Любопытно, какие же они?

– Бизнес, – натянуто сказала она и вцепилась в свою шелковую сумочку. Появился ярко освещенный особняк Итти, и Слоун свернул в открытые ворота. – И Даниэла, конечно.

– Вот как? – спросил он чувственным протяжным голосом и просунул загорелый палец в ее крутой локон. – Ты ерзаешь, когда врешь, Инганфорде. И когда нервничаешь. Не думаю, что ты сидела бы здесь, если бы верила тому, что говоришь, не так ли?

Мелани обдала его ледяным взглядом.

– Я не Даниэла.

– Прелесть моя, ты ощетинилась, – улыбнулся Слоун, подъезжая на своем звере к месту стоянки. Он заглушил мотор, посмотрел на Мелани, снял с ее носа очки и спрятал их в карман. – Они тебе не нужны… Ты ведь носишь их только для того, чтобы прятать свое милое личико, так ведь? – Он провел пальцем по ее щеке. – Тебе, наверное, нелегко у нас работать – маленькая, голубоглазая блондинка может столкнуться с разными трудностями… – задумчиво размышлял он как бы про себя.

Потом снова улыбнулся соблазнительной, очаровательной улыбкой, на которую женщины слетаются как мухи на мед.

– Тебе идет, когда ты смущаешься и злишься, Мел. Кажется, ты того и гляди воспламенишься, если до тебя дотронуться.

– В прошлом году я брала уроки каратэ, – надменно произнесла Мелани. – Ты со мной полегче. Могу запросто сломать тебе запястье, вот так, – добавила она, щелкнув пальцами.

– Ого! – Слоун выбрался из машины и, прежде чем она успела шелохнуться, подхватил ее на руки и понес через лужи к светящемуся парадному Итти.

– Пусти меня, – в ярости прошипела Мелани, обретя наконец дар речи. – Я тебя побью… Я…

Слоун не торопился отпускать свою добычу. Вместо этого он поцеловал ее в полуоткрытые губы, не дав договорить. Когда Мелани пришла в себя, ей вовсе не хотелось продолжать угрозы; она прижалась к нему, крепко держа его за шею. Слоун потерся носом об ее щеку и с дрожью в голосе прошептал:

– Я так же напуган, как и ты, любимая. Все у нас будет хорошо.

Мелани поморгала, пытаясь понять, что скрывалось за этими словами, а Слоун тем временем осторожно поставил ее на ноги и поправил плащ.

Когда Итти открыл дверь, протянул свою мясистую руку и пригласил гостей в свои владения, Мелани почувствовала себя совсем крохотной между этими двумя гигантами. Она еще не совсем пришла в себя после нежного поцелуя Слоуна, когда дворецкий, одетый во все черное, с бесстрастным выражением лица забрал у нее плащ. Глядя, как Слоун легкой походкой идет рядом с ней, она поняла, что никуда ей от него не деться: сделай она хоть один шажок в сторону, он, невзирая ни на что, мгновенно ее нагонит.

Она также поняла, что может полностью на него положиться, когда услышала, с какой непринужденностью он объясняет их совместное появление. «Решили ехать вместе… Экономили бензин…»

Раскланиваясь направо и налево, Итти семенил впереди них. Наконец он широко распахнул дверь в просторную бильярдную, выдержанную в стиле конца прошлого века, в которой толпился пестрый люд, от преуспевающих бизнесменов до представителей весьма сомнительных профессий. Без обычной сигары в зубах Итти несколько изменился: воодушевление в его степенном голосе, мягкая улыбка и сияние, которое он щедро излучал вокруг, создавали милый образ доброго дедушки. Он приказал Слоуну поверх головы Мелани:

– Моя невеста не выносит табачного дыма и алкашей. Если застанешь кого-нибудь на месте преступления, вырывай из рук сигару и гаси ее, понял? А уж если кто напьется, не теряй даром время и зови моего дворецкого. Он-то уж знает, что делать. Высший класс – и без всякого шума.

Слоун согласно кивнул и незаметно придвинулся вплотную к Мелани. Итти продолжил, стараясь перекричать Эллу Фицджеральд и громкий гул гостей:

– Моя малышка дважды была замужем… Мужья умирали… Считает, что приносит несчастье, и не хочет больше ни с кем связываться. Цельная натура, образец чистоты… Она для меня как ребенок. В карты играет потрясающе… великолепно готовит, умеет танцевать джиттербаг под джаз. Настоящая красавица в классическом понимании, но упрямая, понимаешь? Ни за что не уступит, если что не по ней… С такой женщиной я готов к пожизненному заключению. Сегодня она здесь хозяйка, – добавил он с гордостью.

Потом нагнулся к Мелани и расплылся в широкой улыбке.

– Ребята, вы должны мне подыграть как Господину Идеальному Мужу. Я еще не знаком с ее детьми, но знаю, что дочка живет где-то в нашем городе… Я всегда хотел иметь детей – может быть, такого парня, как ты, Рейвентрол, а может, такую милую девчушку, как ты, Персик.

Итти вдруг осекся и стал разглядывать Мелани – вьющиеся светлые волосы, упругую фигурку с прекрасными формами, маленькие изящные ножки.

– Черт побери!..

– И не мечтай, Итти. Она моя. – Слоун придвинулся еще ближе, стиснул челюсти и прищурил глаза. В эту секунду он походил на ощетинившегося дикаря, обнаружившего, что кто-то покусился на его территорию.

Итти выпрямился, посмотрел на Слоуна и часто заморгал, потом снова окинул Мелани испытующим взглядом.

– Это может быть интересно, – задумчиво протянул он, отвернулся и направился к бильярдному столу.

– Слоун, отстань, – прошипела Мелани, отталкивая впившуюся в талию руку, которой он все теснее прижимал ее к своему телу, словно хотел укрыть собой от внешнего мира. – Я сама могу справиться.

– Конечно, – проворчал он, краем глаза отметив, что Итти снова– протискивается к ним, таща за собой невысокую блондинку. Женщина в черном изысканном платье и в жемчужном ожерелье кого– то смутно напоминала Мелани, но грузное тело Итти не позволяло получше ее рассмотреть.

Итти перевел дыхание, пристально посмотрел на Мелани и подтолкнул вперед свою избранницу. Появившись перед Мелани и Слоуном, Делайла Бэрнс встретилась с голубыми – такими же, как у нее самой, – глазами своей дочери и остолбенела.

– Надо же… Боже мой!

– Мама?

– Мелани!

– Мама? – хором повторили Слоун и Итти, глядя попеременно то на мать, то на дочь.

– Делайла Бэрнс, твоя будущая невеста, Итти, моя мама. Она вышла замуж во второй раз, когда мне исполнился год… Бэрнс – фамилия моего отчима и их общего сына, моего брата.

У Делайлы округлились глаза, изысканное лицо нервно дернулось.

– Мелани, прошу тебя, не сердись. Я знаю, какой ты можешь быть… Я как раз собиралась позвонить…

Мелани пристально посмотрела на растерянного Итти, больше всего в эту минуту напоминавшего домашнего кота, выброшенного в дождь на улицу. Глаза ее матери подозрительно увлажнились. Мелани стряхнула с плеча покровительственную руку Слоуна и топнула ногой. Она не стала скрывать вспыхнувшее раздражение.

– Мама, пожалуйста, объясни… немедленно! Сколько ты уже встречаешься с мистером Итти? И почему за моей спиной? Что ты тут делаешь? В его доме? Почему выступаешь в роли хозяйки?

– Черт возьми, – тихо проговорил Слоун.

– Началось, – безнадежно добавил Итти.

– Ты огорчена, Мелани, – спокойно произнесла Делайла, распрямляя плечи. – Так я и знала. Я собиралась поделиться с тобой новостью, когда приеду.

Мелани махнула рукой.

– Да ладно тебе! Поделиться со мной новостью… О том, что ты встречаешься с Итти, что моя собственная мать собралась замуж, а я об этом ничего не знаю?

Делайла скрестила руки на пышной груди и топнула маленькой ножкой в туфлях на высоких каблуках.

– Пожалуйста, не поднимай на меня голос, Мелани. Ты расстраиваешь нашего хозяина. Давай лучше обсудим мою связь с Итти за бокалом хорошего вина… или за игрой в покер. Выбирай.

– Мама! Речь ведь идет не о пустяках. Ты ни с кем не встречалась с тех пор, как не стало отца.

Делайла потрепала мясистую руку Итти.

– Ну, ну, родненький, успокойся. Скоро ты поймешь, что Мелани только лает, но не кусается. Она вполне благоразумная девочка.

– Да она совсем взбесилась, – пробормотал Итти, ища защиты у Слоуна. – Сделай что-нибудь, Рейвентрол. Если она меня ударит, это будет на твоей совести. Я порву со «Стэндардзом» все свои контракты, учти.

– Небольшое выяснение отношений. Очистите помещение, – спокойно приказал Слоун дворецкому, маячившему поблизости. Итти выругался, затаив дыхание от страха, пока дворецкий, как пастух, загонял толпу в массивную дверь. Когда дверь закрылась, Делайла улыбнулась Слоуну и спросила:

– Мелани еще не показала вам свой характер? Она всегда была таким темпераментным ребенком…

– Меня зовут Слоун Рейвентрол… Я собираюсь жениться на вашей дочери. Как я только что заметил, кто-то должен сдерживать ее темперамент. – Слоун взял маленькую руку Делайлы и пожал ее. – С вашего благословения, конечно. Мы хотим, чтобы свадьба была честь по чести… с белым платьем, кружевами, букетами и так далее.

– Устрой свадьбу здесь. Я подумаю… Делайла, возьми все в свои руки, – сказал Итти. – Не жалей денег…

– Я не собираюсь замуж за Рейвентрола! – заявила Мелани, не давая перевести разговор на другую тему. Тут ее внимание привлек огромный бриллиант квадратной огранки на пальце матери. – Мама! – воскликнула она шепотом.

– Красивый, правда? – спросила Делайла, вставая на цыпочки, чтобы чмокнуть Итти в щеку. – Ну, теперь ты все знаешь, дорогая. Ты рада? Или, как всегда, собираешься составить список всех деталей, а потом взвесить все за и против?

Сдавленное хихиканье Слоуна перешло в стон, так как Мелани ткнула его локтем под ребра.

– Черт возьми, Мел! Мне же больно.

– Правда? – спросила она сладким голосом.

– Кто в покер? – спросила Делайла, чтобы разрядить обстановку. – Мелани имеет право сердиться, а хорошая игра всегда поднимает ее настроение. Время от времени мы выясняем отношения за доброй игрой. Мы очень любим друг друга, так что эта маленькая проблемка разрешится сама по себе.

– Хорошенький способ узнавать о помолвке собственной матери, – спустя время надменно заявила Мелани, мешая карты. Проворными движениями она раскидала их по зеленому сукну. Итти и Слоун хранили молчание, пока обе женщины методично и умело делали свои ходы. С третьего хода они успокоились и стали обсуждать предстоящее замужество Делайлы; мужчины по-прежнему играли молча. По какой-то странной причине Мелани в этот вечер была рада присутствию Слоуна. Он сидел рядом с ней, большой и теплый, с ним было спокойно, уютно. Хотелось раствориться в его объятиях, чтобы он гладил ее, утешал, прикасался к ней…

– Я долгие годы ждала именно такого человека, Мелани. И вот в январе познакомилась с Итти. Тебе нужны карты, дорогой?

Итти неуверенно сбросил на середину стола две карты, и Делайла сноровисто дала ему две другие из колоды. Бриллиант ярко сверкал на ее руке.

– Пас, – пробормотал Слоун, бросая карты на стол и откидываясь назад. Женщины же повысили ставку.

– Я тоже, – присоединился к нему Итти.

– Играем вдвоем, Мелани? – спросила Делайла, словно предлагала дочери стакан молока.

Мелани уставилась в свои карты.

– Ну и сюрприз ты мне преподнесла, мамочка. Ты же знаешь, я ненавижу сюрпризы. Твое воспитание, между прочим, – сказала она и добавила две голубые фишки к растущей стопке в центре стола.

– Хватит мне мыкаться одной, дорогая. Итти замечательный, – ответила Делайла. – Такой легкий на подъем, такой деликатный. Кроме всего прочего, он очень видный мужчина – мускулистый, широкоплечий, узкобедрый.

Итти в упор посмотрел на Делайлу.

– Я же не кусок мясного пирога, тыквочка, – пробормотал он застенчиво, а Делайла потрепала его по руке.

– Разумеется. У тебя есть мозги, ягненочек. Ты просто лакомый кусок… мечта… и, если откровенно, замечательный мужчина. Ну, ты понимаешь.

– Не совсем. Что ты имеешь в виду?

– Флешь-рояль, – проговорила Мелани, выкладывая на стол свои карты. Потом посмотрела на рассыпавшуюся стопочку фишек и пояснила: – Это означает, что моя мать сейчас разденет тебя догола и…

– Мелани! Пожалуйста, не смущай Итти. Он очень скромный, – приказала Делайла, не поднимая голоса.

Итти покраснел, а Слоун снова хихикнул.

– Как скоро ты собираешься жениться на моей дочери? – спросила Делайла у Слоуна. – Вот здорово, если в следующем году я стану бабушкой!

Слоун обнажил безукоризненные зубы в обворожительной улыбке.

– Мы еще в стадии ухаживания. Она еще не решила, хочет ли меня в мужья.

– Об этом позже, – заявила Мелани и с нескрываемым любопытством уставилась на Итти. – Ты на самом деле любишь танцевать джиттербаг? – Когда он с серьезным видом кивнул, она сказала: – Маме было нелегко найти достойного партнера, а она так любит танцевать… Не очень просто привыкнуть к мысли, что мама опять… выходит замуж. Пойми меня, пожалуйста, и прости.

– Я люблю Итти. Он такой милый, – спокойно произнесла Делайла и взяла дочь за руку. – Спасибо.

Всю дорогу до дома Мелани проплакала. Совершенно безропотно она дала Слоуну ключи, чтобы он открыл дверь. Он снял с нее плащ, разделся сам, отвел в комнату и усадил к себе на колени.

Уткнувшись головой в его плечо, она беспомощно всхлипнула:

– Терпеть не могу плакать.

Одной рукой Слоун крепче прижал ее к себе, другой снял с нее туфли и начал массировать пальцы.

– Я знаю, – сказал он тихим голосом, расстегивая резинки и стягивая с нее чулки.

Они немного помолчали, наблюдая, как неоновый свет играет в каплях дождя на окнах.

– Мне будет ее недоставать. – устало вздохнула Мелани. Слоун отнес ее на диван.

– У тебя есть я, – прошептал он, устроился рядом и натянул на них обоих плед. Его ботинки со стуком упали на пол.

– Я теперь не смогу работать с Итги… зная, что, может быть, сейчас, в эту минуту он лежит в постели с моей бедной, наивной мамой. Я видела ее трусики, они были черные, кружевные… Никогда в жизни она не носила черное белье… Ей следовало уехать вместе с нами. Я ни за что бы не согласилась сесть с ней за карты, если бы знала, что она останется у Итти. Она могла бы поехать ко мне… Мы иногда играем в покер до зари, лакомимся немецким шоколадным кексом и смотрим старые фильмы, когда идет дождь.

– Я буду смотреть с тобой старые фильмы, любимая, – сонно предложил Слоун, прижимая ее к себе. – Ты можешь работать с Итти, ты это уже доказала. Он рекомендует тебя другим.

– Теперь он меня боится. Будет соглашаться на все, что я предложу, а это уже не так интересно, – рассуждала Мелани, положив руку на грудь Слоуна и прислушиваясь к ровному биению его сердца. – Без нее все будет по-другому. Она всегда была где– то поблизости – стоило позвонить ей среди ночи, и она появлялась.

– Я тоже хороший собеседник среди ночи. Это для меня лучшее время… – Большая теплая рука Слоуна ласкала ее спину. – Кстати, ты уже развелась со стариной Риком? – спросил он чуть позже.

– Он даже не был моим любовником в полном смысле слова… на самом деле мы были друзьями, которые поженились, потому что все вокруг так делали, – ответила она автоматически, давным-давно обдумав сложившуюся ситуацию. – Знаешь, вечные проблемы с аденоидами, насморк, храп, дряблое тело… Я не могла позволить себе иметь от него детей и не хотела провести остаток жизни без радости. Вдобавок ко всему ему не нравился мой яблочный пирог.

Слоун ткнулся носом в ее локоны, вдохнул их нежный аромат и погладил по плечу.

– Я безумно люблю яблочный пирог.

Мелани снова всхлипнула, чувствуя, как тепло Слоуна вселяет в нее покой и уверенность.

– Тебе не надо было говорить моей маме, что мы собираемся пожениться, Слоун. Ты ее не знаешь. – Мелани высвободилась из его объятий, встала с дивана и, подойдя к окну, стала глядеть в темноту дождливой ночи.

Внезапно она рассердилась. День выдался нелегкий, но ей вовсе не хотелось, чтобы ее утешали.

– Можешь уходить, Рейвентрол. Уходи, – сказала она спокойно, с достоинством, как в классической кинодраме.

С дивана не донеслось ни единого звука, но Слоун вдруг оказался позади нее у окна.

Мелани с досадой нахмурилась. В его присутствии она чувствовала себя маленькой и беззащитной девчонкой, и это ей не нравилось.

– Можешь быть доволен, что все обернулось так ужасно.

– Любимая, ты устала и перенервничала, – осторожно проговорил Слоун и обеими руками взял ее за плечи. – Не переживай. Может, принести тебе чашку горячей воды?

Она обернулась и впилась в него глазами.

– Как ты смеешь утешать меня, ты… ты шантажист… – Она помахала перед его носом своей маленькой ручкой. – Я тебе не амазонка. Не понимаю, почему тебе доставляет удовольствие мучить меня, но ты немедленно покинешь мой дом.

Слоун склонил голову и прошелся ладонью по волосам.

– К черту, Мел. Я просто пытаюсь успокоить тебя, ведь сейчас тебе это необходимо. Для этого и существуют возлюбленные, милая…

Она топнула ногой.

– Ты мне не возлюбленный… Ты мне никто, Рейвентрол. Мне и так хорошо!

– Дорогая, куда подевалась твоя логика? Просто сегодня у тебя был трудный вечер… – Слоун был в отчаянии, его лохматые волосы торчали во все стороны. Наконец он привел последний, окончательный аргумент, который пускают в ход в споре с раздраженной женщиной: – Может быть, у тебя сейчас… ну, такое время…

– Что?

Слоун неловко кашлянул и отвернулся.

– Ну, любимая, может быть, у тебя просто такое состояние, какое бывает у женщин, когда они набрасываются на всех…

– Набрасываются на всех? – Мелани сжала кулачки. – Ты определенно не в моем вкусе, Рейвентрол, – заявила она бесстрастно. – Ты, со всеми своими фигуристыми амазонками и повсюду разбросанными записями. Типичная звезда «Стэндардза». Кстати, что за гадкий на тебе галстук, что за дурацкий узор в горошек? Прямо как удавка!

Наконец-то ей удалось добиться своего. Слоун сощурился и, набычившись, двинулся на нее.

– Успокойся, дорогая, – сказал он сквозь зубы. – Ты непоследовательна…

Выпустив пар, Мелани пришла в себя; ее радовало раздражение Рейвентрола, нравилось его напряженное от злости лицо. Однако хотелось еще больше вывести его из себя – раньше она никогда не испытывала удовольствия от этого, но сегодня вечером она поняла, что пришло время довести Стоуна до белого каления.

Слоун снова провел рукой по волосам и хмуро уставился на нее. Мелани бросила на него бес-страшный взгляд и натянуто улыбнулась.

– Сегодня у нас не получится то, что я задумал, любимая, – низким голосом произнес Слоун, опасно растягивая слова. – По всей видимости, нам стоит продолжить дискуссию, когда тебе станет лучше… Вот сходим завтра в зоопарк с Даниэлой и тогда…

– Не пытайся примириться со мной, Рейвентрол, – приказала Мелани, чей внутренний голос радостно настаивал, что надо продолжать.

Глаза Слоуна сузились.

– Бросаешь мне вызов, Инганфорде? – спросил он тихо, прижав ее к своему напрягшемуся телу. Потом подхватил ее на руки и направился в спальню.

Мелани не успела опомниться, как Слоун бросил ее на стеганое бабушкино одеяло. Двуспальная старинная кровать жалобно заскрипела, когда он улегся рядом.

– Это ничего не решает, Рейвентрол, – храбро заявила она, в глубине души понимая, что вступила в опасную область, где царствовал вконец рассерженный Слоун Рейвентрол.

В полумраке его тело поднялось над Мелани и с изящной легкостью опустилось на нее. Когда она стала извиваться, Слоун закрыл глаза и резко выпалил:

– Остановись! Я теряю разум, когда ты так двигаешься. Я пытаюсь быть джентльменом.

И поцеловал ее – тихо, нежно, соблазняюще. Поцелуй искушал, успокаивал, ласкал, но Мелани хотелось большего. Она жаждала бури, на которую, как она догадывалась, был способен Слоун, хотела землетрясения, шквала огня, извержения вулкана, но в то же время понимала, что Слоун намеренно сдерживает свою страсть, стараясь не причинить ей боль и не напутать.

Впервые в жизни ощутив в себе проснувшуюся силу страсти, Мелани приоткрыла губы и куснула нижнюю губу Слоуна. Он напрягся, руки его задрожали, едва удерживая тело на весу, чтобы не придавить ее своей тяжестью.

Мелани легонько укусила его за ухо, и Слоун издал глубокий стон, нащупывая рукой ее бедра, и принялся ласкать мягкую плоть.

А потом он стал покрывать ее поцелуями так, как она хотела, – бурно и жадно, одновременно срывая с нее одежду и ловя губами полные груди.

Чуть погодя он снова приподнялся над ней, взял ее лицо в ладони и внимательно вгляделся в него.

– Ты этого хочешь, родная? – спросил он прерывисто, с искаженным от желания лицом.

Мелани ткнулась носом в его свитер, вдыхая терпкий запах мужского тела.

– Нет, не совсем, – пробормотала она, не отрывая головы от мускулистого плеча. – Я хочу все.

– Помчались, – тихо выдохнул Слоун, и тут же его дыхание прервалось: Мелани одним быстрым, неуловимым движением стянула с него свитер, а затем и брюки. Обнаженный Слоун уложил горящую от нетерпения Мелани на сиреневые узорчатые простыни.

Она радостно всхлипнула и обвила лодыжками его дрожащие ноги, прислушиваясь к глухому бормотанию.

Властным жестом Слоун прошелся рукой по ее телу, словно оно уже давно – и навсегда – принадлежало ему.

– Иди ко мне, – тихо приказал он, внимательно глядя на нее из-под ресниц, и Мелани поняла: теперь дело только за ней.

Именно сейчас, в эту минуту, закладывается фундамент их дальнейших отношений, после чего они будут безвозвратно, мистически связаны друг с другом. Слоун, ждал ее решения, мускулы на его спине напряглись.

– Это утро станет для нас незабываемым, дорогая, – прохрипел он. – Все зависит только от тебя. Приказывай.

– Ставки сделаны, – прошептала Мелани, произнеся покерный термин, и тем поставила точку.

Слоун мягко улыбнулся и вошел в нее так, что она, вытягиваясь и уступая его силе, задохнулась от нечеловеческого изумления.

– Скажи, что ты хочешь меня, – настаивал он. – Покажи мне, Мелани… покажи, как сильно ты меня хочешь… – прерывисто прошептал он, и этот утробный всхлип мгновенно довел ее до безумия.

Подстраиваясь под его ритм, Мелани вцепилась в его шею, стремясь быть как можно ближе.

Они лежали рядом без движения, дополняя друг друга, женщина и мужчина, мягкий шелк и твердая сталь. Потом, чуть ли не век спустя, Мелани нежно приникла теснее к его бедрам, и Слоун на мгновение прикрыл глаза.

Вот он и стал наконец ее любимым, ее любовником, ее второй половинкой…