Текст книги "Растворяясь во мне (ЛП)"

Автор книги: Кейт Дауес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

рассказывать.

Он был доброжелателен ко мне, забегающей вперед. Чего именно я и ожидала.

Иначе, я не полезла бы туда.

Первой девушкой Макса была девушка по имени Дениз. Им было по пятнадцать,

когда они начали встречаться, и шестнадцать, когда они занялись сексом. Это был первый

раз для них обоих. Макс признался, что был неловким комком нервов во время всего

действия, и распсиховался, когда увидел пятна крови на простынях, когда Дениз

поднялась, чтобы пойти в туалет после этого.

– Лишил ее девственности, – сказал я, слегка ударив его по плечу.

– Ты так говоришь, как будто я виноват в чем-то, – он посмотрел на меня с

нехарактерным выражением робости на лице.

– Ну, а разве не так?

– Не больше, чем парень, лишивший девственности тебя, – возразил он. – Почему

бы тебе не рассказать мне о нем?

– Нет, нет. Продолжай.

Он засмеялся.

– Я так и думал.

Я не хотела разговаривать о времени, когда я лишилась девственности. Это было

непримечательно. Вообще-то, довольно скучная история. Я была старше, чем была Дениз,

когда потеряла свою, и парнем был не Макс Далтон. Боже, как бы я хотела, чтобы в ту

ночь это был Макс….

Я отпустила мимолетные мысли и сосредоточилась на продолжении его истории…

Дениз изменяла ему с принимающим игроком из футбольной команды. Он больше

никогда с ней не разговаривал. Вскоре после этого, он встретил Кэтрин, и в течение двух

месяцев они разговаривали о браке и детях. Это было на протяжение его первого года в

старшей школе, и Кэтрин была очень похожа на мою сестру, – хотела выйти замуж

молодой, завести детей и осесть. Макс подыгрывал ей, прикидываться было не во вред, и

потом он не хотел обманывать. В конечном итоге они были подростками.

Их отношения закончились, когда он покинул город, конечно.

Однажды в Калифорнии, он встречался, но тоже ничего серьезного. В основном

девушки-фанатки серфинга, выгоревшие блондинки-зайчики, которые пинали песок весь

день, пока здоровые, загорелые, накачанные мальчики демонстрировали свои навыки на

доске. Макс не был так хорош в серфинге, но как он сказал, девушкам он все равно

нравился.

– Угу, я уверена, – сказал я. – Кто бы мог отказаться? – я сжала его бицепс.

– Оказывается, многие девушки могли.

– Ох, продолжай..

– На самом деле ничего интересного, – сказал он. – У меня не было действительно

серьезных отношений ни с кем длительное время.

– Ты хочешь жениться?

Он взглянул на меня.

– Ты делаешь предложение?

Я выпалила и нескромно рассмеялась.

– Ты знаешь, что я имела в виду.

– Да. Брак? Я не знаю. Полагаю, что важно только быть с правильным человеком.

– Ну, конечно.

– Нет, – сказал он. – Я имею в виду желание. Как кто-то просто может хотеть

жениться? Я думаю, ты на самом деле будешь хотеть только этого, когда будешь с

правильным человеком. Никто не знает, хочет ли он жениться, что-то вроде абстрактной

идеи. Ты не знаешь, как это, если ты не на ком-то женат, как такие мысли могут быть

серьезными?

Настала пауза и предположила, что он ждет от меня ответа.

– Думаю, что ты слишком много думаешь.

– Хмм. Возможно. Все дело в том, что ты здесь.

Мы молчали остаток пути до Лос-Анджелеса. Мы попали в небольшую зону

турбулентности на десять минут, а в остальном полет был гладким.

Гладким, в физическом состоянии, по крайней мере. Эмоционально, все было

немного шатким.

Я не хотела, чтобы выходные с Максом заканчивались. Завтра означало

возвращение к работе. И поскольку я люблю свою работу, которой занималась, было бы

большим приуменьшением сказать, что я отвлекалась на мысли о Максе постоянно.

На противоположном конце эмоционального диапазона, я немного нервничала из-за

Макса, который был расплывчат и пренебрежителен о его отношениях с женщинами в

последние годы. Я знала, что, возможно, ничего больше, чем он щадил меня от страшных

рассказов о столкновениях с Голливудскими горячими, перевозбужденными, и самыми

отчаянными девушками-старлетками и светскими львицами.

Если это было тем, чем Макс занимался, то он все сделал правильно. Я на самом

деле не хочу знать обо всех этих женщинах. Все что я хочу знать, это куда все приведет с

Максом. Пока что, он не дал мне настоящей причины, чтобы бояться. Он не сделал и не

сказал абсолютно ничего, чтоб заставить меня чувствовать, что ему недостаточно меня.

Я мысленно пнула себя за то, что позволила своему негативу и неуверенности в

себе завершить такие прекрасные выходные.

5.

Кристал не было, когда я приехала домой. Она не упоминала об этом по телефону,

но я догадалась, что она работает.

Было немного больше пяти вечера, поэтому я решила, что могу заняться своими

постоянными воскресными проверками со своими родителями. Мама ответила после

перового гудка. Папа был на другом телефоне. Они спрашивали, как прошла моя неделя, и

я рассказала им, за исключением веселой поездки на побережье с Максом Далтоном,

конечно.

У них была переделка кухни, поэтому мне пришлось выслушивать десять минут

точные описания моей мамы, что подрядчик собирался сделать, а папа встревал каждые

тридцать секунд или жаловался на стоимость новой стойки, шкафчиков, и еще много чего

другого. Небольшой спор продолжился и мама, наконец, сказала, что они должны

обсуждать это, когда не разговаривают со мной по телефону. Слава богу.

– Грейс поблизости?

– Она только что уложила ребенка спать. Позволь я позову ее, – сказала мама.

Мне на самом деле нужно было поговорить со своей сестрой. Я откладывала это

все выходные. Я знала, что если бы позвонила ей в пятницу вечером, я бы была такой

злой, что наверняка сказала что-нибудь, о чем пожалела бы. Но сейчас, прошло достаточно

времени, когда я могу, вероятно, вести с ней разумный разговор.

Когда мама и папа отключились, и осталась только Грейс, я сказала:

– Ты сказала Крису где я?

– Что? Нет! Я говорила тебе, что сказала только что в Лос-Анджелесе.

– Тогда он выследил меня.

– Он что?

Я сказала:

– Крис появился в дверях моей квартиры в пятницу вечером.

– Святое дерьмо, – удивление в ее голосе было неподдельно испуганным, а потом

сменилось на сожаление. – Мне так жаль.

– Да.

– Это моя вина. О, Господи. Мне так жаль.

В течение следующих двух минут или около того, она, наверное, извинилась раз

десять, пока я объясняла что произошло. Я знала, что она действительно сожалела, но я

сказала ей прекратить извиняться. Я была в той части, где кое-кто спас меня, но я не

сказала, ей кто это был конкретно. Я просто сказала, что это был сосед.

– Мне просто нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, – сказала я, пытаясь

привести этот разговор к завершению.

– Все что угодно. Я сделаю все что угодно.

***

Утро понедельника. Я добралась до своего стола, не замеченная Кевином, слава

Богу. Последняя вещь, в которой я нуждалась, это мой босс, спрашивающий о моих

выходных и обнаруживший мою застенчивость или язык тела, который означал, что я

сделала что-то. Конечно, он даже не станет подозревать, что я была с Максом. Но

последствия моих встреч и секс с тем, с кем мы работали, могли губительно повлиять на

меня и мое будущее.

И я, наконец, увидела Кевина около одиннадцати утра. Он остановился у моего

стола и сказал собирать мои вещи. Мое сердце сжалось. Он знает? Он обнаружил, что я

подорвала его доверие, находясь с Максом? Я почувствовала, что у меня пересохло в горле

и началось небольшое пощипывание, которое появляется перед тем, как ты расплачешься,

когда наворачиваются слезы.

– Ты выглядишь так, будто собираешься уходить, – сказал он. – Не беспокойся. Я

пошутил. Или попытался, без разницы. Но ты должна собрать свои вещи и пойти со мной.

Я встала.

– Что происходит?

– Просто сделай это.

Он поставил коробку на мой стол и начал складывать в нее вещи. Я присоединилась

к нему, и это не продлилось долго, когда мы закончили. Не так уж и много было на моем

столе. Я убедилась, что упаковала ящик, который использовала, чтобы прятать мои

многочисленные пакетики с семечками – привычка перекусывать, из-за которой Кевин

однажды обратился ко мне, как к птичке.

Он вел меня по коридору к помещению, которое использовали, как кладовку. Он

открыл дверь. Все посторонние вещи, которые хранились здесь, были убраны, и теперь это

было помещением со столом, большим кожаным креслом за ним, и двумя симпатичными

стульями для посетителей с другой стороны стола.

– Я думаю, ты заработала свое собственное помещение под кабинет, – сказал он,

вставая в сторону, чтобы я могла войти.

Мой собственный кабинет. С окном! И за эти окном был вид большей части Лос-

Анджелеса. Появился комок в горле, когда озарение ударило меня, что я уже продвигаюсь

вперед в мире шоу-бизнеса. Только несколько месяцев назад я даже не мечтала сделать то,

что уже сделала, а теперь в моем новом кабинете я почувствовала себя на своем месте.

– Вау. Спасибо, Кевин, – я поставила мою маленькую коробочку с

принадлежностями на мой новый стол.

– Ты это заслужила. А теперь обустраивайся и возвращайся к работе, – он

улыбнулся и развернулся к коридору.

***

Спустя час, я проводила интервью с еще одной начинающей актрисой, которая

искала представительство. Ее настоящее имя Мадлен Островски, но, как и у многих

других, чьи имена трудно произносить, она планировала использовать другую фамилию

для профессии.

– Редфорд, – сказала она.

– Редфорд, – повторила я скептически.

– Звучит элегантно. Как богатое, успешно звучащее имя.

Я отреагировала на это настолько мягко, насколько могла.

– Люди могут подумать, что вы пытаетесь заработать на имени Роберта Редфорда.

– Кого?

О, Господи Боже. Она на самом деле не знает, кто такой Роберт Редфорд? В смысле,

конечно, он был из другого поколения и вполне вероятно, что она не видела ни одного его

фильма, даже из последних. Но что за начинающий актер или актриса даже не слышал имя

«Роберт Редфорд»?

Когда я рассказала ей, кем он был, насколько большим его имя было в Голливуде, и

повторила мое предыдущее опасение на этот счет – люди будут думать, что это дешевая

уловка, использовать имя Роберта Редфорда, чтобы сделать ее более узнаваемой.

– Мы должны поработать над именем, – заключила я и начала просматривать ее

резюме и фотографии.

– Мы? Это означает, что вы берете меня в качестве клиента?

Я замолчала. Не так делаются дела в агентстве Кевина.

Ей должно быть не понравилось мое молчание, представляя это, как плохие

новости, она сказала:

– Мне действительно нужно это. Я сделал их только ради актерства, – она начала

поднимать свою блузку. – Они еще немного болят…

– Нет, нет, – сказала я быстро. – Вам не обязательно делать это. На самом деле.

Такой полдень у меня был. Ох, ну. В конце концов, он прошел в моем новом,

красивом кабинете.

***

– Я должен уехать из города на несколько дней.

Слова, которые исходили от Макса в трубке, разочаровали меня. Было только

начало пятого и я сидела на своем столе, разглядывая мою новую обстановку и

представляя, что я могла бы сделать со стенами.

Я начала привыкать видеть Макса так часто, или по крайней мере, разговаривать с

ним по телефону каждый день, я знала, что мне будет не хватать его и это просто сделает

мои рабочие дни более затянутыми, пока я не увижу его снова.

– Когда?

– Я уезжаю через пару часов. Есть несколько людей изучающих местоположение

для съемок, и они, кажется, не могут договориться, поэтому я собираюсь сделать это сам.

– Ох, такой ответственный человек.

– Я слышу сарказм в твоем голосе?

Я засмеялась.

– Нет, ты много чувствуешь, – мне нравилось наше подшучивание, поэтому я

решила быть веселой, чтобы облегчить свое разочарование.

– А ты, – сказал он. – Лучше следи за языком, а то я могу тебя отшлепать.

Мои брови взлетели до лба. Слава богу, он не мог увидеть их.

– Речь идет о времени, когда ты рос?

– Тебе нравится, хах?

– Мое любимое, – сказал я приглушенным голосом, пытаясь прозвучать сексуально.

Правда в том, что меня никогда не шлепали. Никогда даже не задумывалась об этом. Но

было что-то в мысли о том, что Макс делает это, отчего мои внутренности зашевелились

немного. Ладно, сильно.

– Буду иметь в виду. Ты должна поехать со мной.

– Что?

– В мою поездку в Нью-Йорк.

Я никогда не была в Нью-Йорке раньше. Я так сильно хотела поехать. Но знала, что

не могу.

– Мне нужно работать.

– Брось ее.

– Не могу, Макс. Особенно с тех пор, как у меня есть свой собственный кабинет.

Он присвистнул саркастично.

– И кто теперь большая шишка в городе?

– По-прежнему ты,– сказала я. Я рассказала ему о кабинете, и как Кевин

предоставил мне его.

– Так что нет ни единого способа, что я могу бросить все на всю эту неделю. Это

будет не очень красиво.

– Тогда ладно. Мы поедем на этих выходных. Я приеду забрать тебя, и мы

отправимся. Я наслаждался нашими выходными загородом. Хорошие, тихие…

– Не такие тихие в спальне.

– Я породил это, – он хмыкнул. – Итак, у нас был тихий отдых. Теперь мы проведем

еще один не-очень-тихий.

***

Макс и я переписывались и разговаривали по телефону все следующие дни. Он

рассказал мне все о своей поездке, а я рассказала ему, как прошла моя неделя. Но больше

всего мы говорили и подшучивали над нашими предстоящими выходными в Нью-Йорке.

Грей звонила в среду утром, когда я ехала на работу. Она сделала все в точности,

как я попросила ее.

– Он работал последние два дня, – сказала она.

Несколько дней назад, когда я сказала, что хочу, чтобы она сделала кое-что, это

было тем, о чем я ее просила. Все, что я хотела от нее, найти Криса, который вернулся

домой, заставить меня почувствовать себя в безопасности, зная, что он больше не в ЛА, и

именно так я ощутила себя, услышав ее новости.

– Слава Богу, – сказала я.

– Я думаю, ты имеешь в виду «Слава Грейс»

– Я бы не стала выкидывать такое, если бы была тобой, – сказала я. – Ты была

главной причиной всего того, что произошло, в первую очередь.

Ее тон снова сместился к извиняющемуся, но я сказала ей забыть об этом.

– Спасибо, что проверила, – сказала я. – Ты еще не рассказала маме и папе, так ведь?

– Ни за что.

– Хорошо.

– Итак, – сказала она, меняя тему. – Ты встретила кого-нибудь?

Я хотела рассказать ей о Максе. Я действительно хотела. Я просто еще не была

готова раскрывать это миру. И я не хотела, чтобы она переживала, чем я знаю, она будет

заниматься. Она просто настолько относилась скептично к моей жизни в ЛА, как и мои

родители. В то время, как родители в основном не одобряли, Грей беспокоилась обо мне.

Все больше причин, чтобы пока не рассказывать ей.

6.

Остаток недели прошел без осложнений. Я была рада, что больше не было

собеседований с потенциальными клиентами. Я смогла сконцентрироваться на своей

работе, которая в основном включала в себя координацию нашей PR-команды, чтобы

убедиться, что аккаунты в социальных сетях наших клиентов были актуальными. Что

также включало в себя отвечать фанатам. Перед тем как я получила эту работу, я не имела

представления, как много взаимодействия между фанатами и звездами, было на самом

деле между фанатами и PR-работниками.

Когда я добралась до дома в пятницу днем, не оставалось ничего, кроме как ждать.

Я уже собрала вещи, и Макс пришлет за мной машину. Он возвращался из Ванкувера, -

через ЛА, чтобы захватить меня, затем мы отправимся в Нью-Йорк.

Я села на диван и загрузила Твиттер, все время думая о том, что мой первый полет

был, когда мне исполнилось двадцать, и теперь я проводила очередной перелет на личном

самолете, в течении нескольких выходных. В какой водоворот это все обернулось.

Я получила смс от Макса: Машина будет у тебя в любую минуту.

Я ответила: Отлично! Не могу дождаться, когда увижу тебя.

Макс: Я скажу водителю, чтобы он поторапливался.

Я: Хаха. Где ты сейчас?

Макс: Приземляюсь в Бербанке. Ты хочешь есть?

Я: Только тебя.

Черт возьми. Я не должна была отправлять это. Ах, какого черта, – как будто я

играю жестко, чтобы получить больше.

Макс: Ты плохая девчонка. Мне нравится это.

Я: Я не хочу есть.

Макс: Слишком поздно. Я уже заказал тебе еду. Увидимся.

Несколько минуть спустя, я была на заднем сидении черного Rolls Royce. Водитель

был пожилым джентльменом по имени Сэмюель. Он спросил, хочу ли я выпить по дороге.

Я отказалась, и он закрыл дверь, а потом погнал прямо в аэропорт Бербанка.

– Извините, – сказала я.

– Да, мэм.

– Это…ты…вы работаете на Макса?

– Нет, Мисс Роуленд. Не напрямую. Я работаю на себя, вообще-то. Мистер Далтон

один из моих клиентов.

– Ох, ладно.

– Извините, что разочаровал, мэм.

Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что он смотрит на меня.

– Я не разочарована. Извините, что это так прозвучало.

– Все в полном порядке, мисс Роуленд.

– Зовите меня Оливия.

Он кивнул.

– Я бы не хотел, если вы не возражаете. Мне нравится, когда моя работа на высшем

уровне, поэтому, хоть вы и вольны называть меня Сэмюелем, или как вам угодно, я

предпочитаю обращаться к вам мисс Роуленд или мэм, если вы не возражаете.

– Какая у вас фамилия?

– Гарви.

– Хорошо, мистер Гарви, вы можете называть меня мисс Роуленд.

– Спасибо, мэм.

– Пожалуйста, сэр.

Он не засмеялся громко, но в зеркале я увидела в уголках его глаз морщинки, так я

смогла, наконец, принести улыбку на его лицо.

К тому времени, как мы приехали в аэропорт, смеркалось. Красивый закат виднелся

в конце взлетно-посадочной полосы. Личный самолет Макса приземлился на асфальт,

дверь открылась и опустилась лестница. Когда мистер Гарви повернул к самолету, я

увидела Макса, стоящего у подножия лестницы.

Он был одет в плотную белую футболку, джинсы и черные, походные ботинки. Так

просто, но так чертовски сексуально.

Макс обошел вокруг и открыл мою дверцу, взяв меня за руку. Когда я встала рядом

с ним, он обнял меня и подарил такой поцелуй, который вы дарите, когда не виделись с

кем-то давно.

– Вау, – сказала я, когда он освободил мой рот от своего. – Тебя не было только

несколько дней.

– Я скучал по тебе. Пошли.

Он повел меня к самолету, вверх по лестнице, и когда мы вошли на борт, я увидела,

что на столе было несколько контейнеров на вынос из китайского ресторана. Я

действительно имела в виду то, что сказала раньше, – что я не хотела есть, – но от всего

этого, внезапно я проголодалась. Еда так хорошо пахала.

Когда самолет взлетал, Макс и я смотрели в окно. Я решила, что лучший способ

наблюдать за закатом над спокойным горизонтом, был из взлетающего самолета.

– Давай есть, – сказал он.

Мы ели и разговаривали о Нью-Йорке. Макс знал, что я никогда там не была,

поэтому он рассказал мне обо всем, что запланировал показать мне на выходных.

– У нас едва ли есть два дня, – сказала я.

– Мы все просчитаем.

***

Полет займет немного больше пяти часов, поэтому после перекуса, мы уселись

вместе на том, что оказалось очень удобным сидением для двоих. Положив голову ему на

грудь, я уснула, а когда проснулась, заметила, что прошло уже три часа. Макс спал, и я,

пытаясь не разбудить его, встала, чтобы сходить в туалет.

Когда я вернулась, он проснулся.

– Я решил, что ты передумала насчет поездки и выпрыгнула, – пошутил он, потирая

свои глаза и потягиваясь.

– Ну, я не смогла найти парашют, поэтому пошла в туалет и попыталась смыть себя

в унитазе.

Он посмотрел на меня с серьезным лицом, а потом взорвался искренним смехом.

Я села близко к нему, положив голову на его плечо, а руку на его бедро. Я

посмотрела вниз и увидела в его джинсах выпуклость. Он проснулся со стояком.

Я передвинула свою руку ближе к ней и позволила своим пальцам задевать край его

эрекции.

Макс поднес руку к моему подбородку, развернув мое лицо к своему, и поцеловал

меня. Когда его язык скользнул в мой рот, я передвинула свою руку снова, но на этот раз

положила ладонь на всю длину выпуклости.

– Я так рад, что ты здесь, – сказал он.

– Не сомневаюсь. Что бы ты делал с этим, если бы меня не было? – я надавила на

его член.

– То же, что я всегда делаю, когда возбужден и одинок.

– Ты? Одинок? Сомневаюсь.

Он наклонил свою голову.

– Ты так говоришь, как будто мне плевать.

Я засмеялась.

– Нет, просто не одинокий.

Он снова поцеловал меня.

Я почувствовала странный и незнакомый прилив смелости и спросила:

– Как часто ты…

Я не смотрела ему в глаза. Я смотрела на свою руку, которая слегка терлась вверх и

вниз по длине его эрекции, натягивающей его джинсы.

– Мастурбирую? – сказал он, заканчивая мой вопрос.

– Извини. Я не должна…

– Все в порядке. Я расскажу тебе все, о чем ты захочешь узнать. Ответ: не очень

часто, по крайней мере, сейчас, потому что провожу время с той, которой я не могу

насытиться.

– Так… – я не закончила предложение.

– Да?

– Ничего.

Макс положил свой палец под мой подбородок, повернул меня лицом к себе и

сказал:

– Ты собиралась сказать или спросить, но ты не позволила себе. Со мной ты

можешь не стесняться, ты знаешь это.

Я посмотрела в его глаза. Он был таким серьезным, таким открытым для меня,

практически умолял закончить то, что я сказала.

– Я…я не знаю, – сказала я. – Я просто подумала…в смысле, приятно, когда ты

делаешь это сам себе?

Я почувствовала себя какой-то идиоткой, после сказанного. Это прозвучало так

наивно, так неопытно, как не от мира сего или что-то типа того.

– Так может быть, – сказал он. – Это не так весело, когда ты один.

– Ну, не так, как если бы ты делал это при ком-то, – я засмеялась от самой идеи.

Макс нет.

Я продолжила.

– Правда? Я имею в виду, в чем смысл?

Когда он посмотрел на меня, небольшая ухмылка образовалась в уголке его рта.

– Ты должна избавиться от своих границ.

– О чем ты говоришь?

– О твоих сексуальных границах.

У меня отвисла челюсть.

– Ээ, извини, но я думаю, что ты должен знать, что теперь у меня нет ни одной

границы.

– Ни одной?

Я мгновение раздумывала.

– Ну, почти.

Он засмеялся.

– Видишь? Границы. Они у тебя есть. Досадная неприятность. Ты многое

упускаешь.

Не говоря ни слова, он вытянулся на сидении, встал и взял меня за руку. Мы

прошли в другую сторону самолета, где два ряда сидений стояли лицом друг к другу. Он

остановился у одного из сидений. Я посмотрела на него. Он указал на место, все еще не

говоря ничего, очевидно убеждая меня сесть. Я села.

Макс отступил назад и опустился на сидение прямо напротив меня. На его лице

было пустое выражение, – ни улыбки, ни ухмылки, ничего. Но, как и в другие разы, когда

он отключался, его глаза, казалось, имели бесконечную глубину, когда он смотрел на меня.

Он откинулся на сидении и поднял свою белую футболку за край, демонстрируя

свой плоский, подтянутый живот. Потом, одной рукой, он начал расстегивать свой ремень.

Я сделала глубокий вдох, после того как поняла, что задержала воздух в легких.

Макс расстегнул ремень, расстегнул джинсы и раскрыл перед своих трусов. Он

скользнул пальцами под резинку своих боксеров и одним плавным движением, стянул

перед вниз. Его член выпрыгнул на свободу, – такой твердый, каким я его когда-либо

видела, – и его яйца появились полными, тяжелыми, перегруженными действием.

Я сплю? Мне пришлось убедиться, что нет. От мысли, увидеть его

мастурбирующего для меня, заставила пересохнуть у меня во рту от нервного ожидания, в

то время как я почувствовала покалывание между бедер.

Руки Макса лежали на подлокотниках. Его эрекция стояло по стойке смирно. Мой

взгляд плавал от его члена к его глазам.

– Свободные руки? – пошутила я.

Впервые за несколько минут Макс улыбнулся. Хотя он так ничего и не сказал. Он

просто продолжал смотреть на меня, когда мой взгляд снова упал на вид его превосходной

мужественности.

Когда он положил руку на свою эрекцию, он использовал легкие прикосновения,

поглаживая вверх и вниз, используя лишь только кончики пальцев.

Меня осенило в первый раз в моей жизни, что поскольку я никогда не видела, как

мужчина мастурбирует, возможно, я до конца не понимала, что они на самом деле хотели.

И это не останавливало меня в получении результатов в прошлом…

Рука Макса опустилась вниз, он обхватил свои яйца, перекатывая их в руке. Я

зачаровано смотрела, когда поняла, что он не был так нежен, как была я с ними.

Потом он сел, подавшись немного вперед, и снял свою футболку, обнажая то, что я

видела несколько раз, но все еще мой взгляд стекленел, но не достаточно для того, чтобы

что-то пропустить.

Макс сбросил ботинки, носки, вывернулся из джинс и боксеров. И там передо мной

предстал самый великолепный вид, который я когда-либо видела, – голый Макс. Сейчас он

был единственный, кто сделал себя уязвимым для меня.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

Я потеряла дар речи на мгновение, и он позволил мне собраться с мыслями.

– Никогда не видела ничего подобного.

– Наблюдала за мужчиной, который дрочит? – его правая рука схватила член, и он

медленно поглаживал его у головки.

– Никогда.

– Хочешь?

Внутри своей головы, я кричала: Черт, да! Но к счастью мой фильтр работал в

идеальном рабочем состоянии, и я ответила более сдержано:

– С радостью.

Макс не стеснялся своего тела. И почему он вообще должен был? Он был в форме,

с прекрасным загаром, над которым не перетрудились, как большинство в Южной

Калифорнии, и он был ухоженным. Короткие, аккуратные волосы окружали его член, а не

дикие и непослушные кусты. Я знала это после наших предыдущих встреч, но это был

чисто визуальный опыт, который оказал больший эффект.

Я наблюдала, как мышцы на его руках напрягались, когда он поглаживал вверх и

вниз. Я наблюдала, как он усилил свой захвати у основания, потом расслабил немноого,

когда его рука добралась до головки. Там он сделал движение, как будто откручивал

крышку с бутылки.

Капелька образовалась на кончике его члена. Макс использовал большой палец,

чтобы распределить ее по головке, и немного ниже по своему стволу. Вместо смазки.

Я хотела запрыгнуть на него прямо здесь и сейчас, но это было что-то новое, чего

он, очевидно, хотел, поэтому я осталась сидеть на месте. Я начала извиваться немного,

думая, как я накрутила себя о того, что видела.

Макс начал поглаживать себя двумя руками, одна над другой, все еще делая это

откручивающее движение у верхушки. Мне нравилось, когда его руки опускались вниз по

стволу, а головка члена торчала над его кулаками сверху.

– Ты должна присоединиться ко мне, Оливия.

На мгновение я задумалась. Я начала съезжать со своего сидения, но он остановил

меня.

– Нет, – сказал он, – позволь мне понаблюдать за тобой. Мы будем смотреть друг на

друга.

Святое дерьмо. Я никогда ни перед кем не мастурбировала. Я вдруг почувствовала

себя неловко, думая, что вместо того, чтобы быть на вид сексуальной, я, вероятно, буду

похожа на дуру.

– Сними свою рубашку, – сказал Макс, и этот его командный, знойный тон стал всем

поощрением, в котором я нуждалась.

Я расстегнула пуговицы на рубашке и впервые, после того как он начал, я подумала

про пилота. Что если он зайдет сюда? Он не покидал кабину в наш полет в Напу, а это был

долгий перелет. Если он захочет воспользоваться туалетом, ну, несомненно, там ни одного

не было. Ему придется прийти сюда.

– Не беспокойся, – сказал Макс, снова практически прочитав мои мысли.

Я не сняла свою рубашку, но стянула лифчик из-под нее, к большому удивлению

Макса. Потом я закончила расстегивать рубашку.

– Прекрасна.

Мне нравилось, когда Макс говорил такие вещи мне. Я распахнула рубашку шире,

открывая свою грудь для него. Я посмотрела вниз и увидела, что мои соски уже были

стянуты в жесткие вершинки.

– Потрогай их, – сказал он.

Я обхватила их, пока смотрела, как он поглаживает себя в идеальном ритме. Я

играла своими сосками, пощипывая их, подергивая их, дразня их…

Так же, как и Макс дразнил меня этим большим, красивым членом. Я хотела упасть

на колени и взять его в свой рот. Доставить ему удовольствие. Свести его с ума. Но он,

очевидно, наслаждался этой демонстрацией взаимной мастурбации.

– Разденься для меня, Оливия.

Мое сердце поднялось к горлу. Это было возбуждающее больше, чем я могла

предположить.

– Мне нужно видеть твои идеальные ножки. Твою идеальную киску. Покажи мне.

Я показала ему, быстро избавившись от трусиков и садясь обратно в кресло.

– Положи свои ноги на подлокотники, – сказал Макс.

Теперь он поглаживал его только одной рукой, сжимая крепко головку, потом

скользя вниз по всей длине, до самого основания. Когда его рука достигла этого места,

Макс потянулся пальцами и поласкал свои яйца.

Я передвинула руку вниз между моих теперь уже влажных складочек.

– Вот так. Так сексуально, – сказал Макс низким, скрипучим голосом.

Я наблюдала, как мышцы на его груди и руках напрягались, когда он поглаживал

себя. Он стал еще больше увлажненным, – в один момент он сжал свой член прямо под

головкой и большой шарик смазки появился, сбегая по тыльной стороне его пальцев. Он

распределил ее вокруг головки и по всему своему стволу.

Не только его верхняя часть напрягалась. Его мускулистые бедра были напряжены,

линии мышц были отчетливо видны. То же самое с его голенями.

Я работала своими руками быстрее, используя кончик указательного пальца, чтобы

делать круговые движения по моему набухшему клитору.

Черт возьми. Я хотела оседлать его и объездить его, пока мы оба не взорвемся. Но

я знала, что получу свой шанс сделать это, надеюсь, множество раз. И эта взаимный

эксгибиционизм/вуайеризм выходил, очевидно, далеко, ломая границы, которые он явно

знал, что у меня есть.

– Кончи со мной, Оливия.

Мне не нужно было большего поощрения, чем это. Я почувствовала, как во мне

нарастает оргазм, быстро, и я закрыла глаза.

– Посмотри на меня, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты смотрела, как я кончаю, пока я

беде смотреть на тебя, когда ты будешь кончать.

Я открыла глаза и соединила их с ним.

Как раз во время, потому что первые струйки оргазма выходили из его члена,

приземляясь на его живот. Потом больше, немного, в конечном итоге, попало на его бедра,

еще на грудь, где растеклось лужицей на мгновение, а потом побежало потоком с его

груди.

Мое дыхание было громким. Я ничего не могла с этим поделать. Я была так близко.

– Кончи для меня, – он поощрял – требовал – снова. И я сделала, как он сказал.

7.

– Ты не думаешь, что это было странно?

Я посмотрела на него. – Нет. Это было…

– Было что?

Я улыбнулась. – Было жарко как в аду, вот что это было.

Мы почистились, оделись, и уютно расположились вместе в кресле у окна.

– Знаешь, – сказал Макс.– Мы, вероятно, пролетали над твоим старым городом, пока

занимались этим.

Странная мысль: пролетать над своим старым родным городом, мои родители были

где-то там, пока я на тысяче футов в воздухе над ними, обмениваюсь опытом совместной

мастурбации с горячим, богатым парнем, который мне нравится.

Я ущипнула его за сосок через футболку.

– Не заставляй меня думать об этом.

– Извини, – сказал он, смеясь, и отталкивая мою руку. Моя голова лежала на его

груди, и мне нравилось слушать этот глубокий грохот внутри него.