Текст книги "Обнаженный мишка (ЛП)"

Автор книги: Кейт Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3

Помолвлена? Кейд удивленно фыркнул.

Он шагнул ближе в Лии, настолько близко, что его эрекция уперлась в ее зад. Она ахнула, все ее тело дернулось от контакта. Лия была человеком. Она не чувствовала их связь так, как он. Но, где-то внутри, она знала.

– Возможно, ты не слышал меня, Кейд. – Она могла придать своему голосу яда, пытаясь отпугнуть его, но опоздала. – Я помолвлена. Выхожу замуж.

– Тогда разорви помолвку, – прорычал он. Сортиари ждали его в Лос-Анджелесе, у Кейда не было времени на длительные и трудоемкие ухаживания, и действительно, в этом не было необходимости. Лия потребовала его и точка. Простым прикосновением между ними установилась связь пар. Это была связь, которую было невозможно убрать. – Возможно, ты не расслышала меня. Ты – моя, Лия.

– Твоя, – кисло произнесла она.

Кейд поднял другую руку и прижал ее к двери так, что Лия оказалась в кольце его рук, и все же она не испугалась. Отнюдь нет. Аромат возбуждения Лии был сладкими духами, которые еще сильнее утвердили его член.

– Да, – пробормотал он. – Моя. Моя, чтобы касаться. Моя, чтобы целовать. Моя, чтобы трахать. Ты не можешь объяснить это, но ты это знаешь, Лия. Ты почувствовала это в ту секунду, когда твоя кожа коснулась моей.

Кейд никогда не славился дипломатией. Или своим терпением. Фактически, у него не было ни того, ни другого. Он подумал, что если бы это не испугало ее до полусмерти, он бы перекинулся прямо в чертовом холле, чтобы она увидела раз и навсегда, кем он действительно был. Объяснять Лие их ситуацию, несомненно было более предусмотрительнее, чем дикое изменение и приказ принять их связь. Прямо сейчас Кейд едва мог составить членораздельные предложение, не говоря уже о хорошо продуманном объяснении. Хотя даже без его объяснений Кейд знал, что Лия почувствовала это. Она могла делать вид оскорбленной невинности. Она могла хотеть, чтобы он думал, что она не удостоила его мимолетным взглядом. Он знал лучше. Ее тело вибрировало от его близости, ее желание окутывало его ее пьянящим ароматом. Ее дыхание было резким, а звук сердцебиения был диким порывом в ее груди. У Кейда не было времени на нежные любезности. Он возьмет то, что принадлежит ему, а затем они поедут в Лос-Анджелес, вместе.

– Ты выжил из своего чертового ума. – Голос Лии дрожал, и она откашлялась. – Я не виделась и не говорила с тобой шестнадцать лет. И, внезапно, ты появляешься, требуешь, чтобы я разорвала свою помолвку, и имеешь наглость считать меня своей собственностью, с которой можешь делать все, что захочешь? Боже, Кейд. Ты вообще себя слышишь? Это безумие. Ты говоришь, как животное.

Низкий рык раздался из горла Кейда. Она очень скоро узнает правдивость своих слов.

– Я никогда не говорил, что был цивилизованным. – Он убрал каштановые пряди с ее плеча. Кейден опустил рот против ее уха, так близко, что его нижняя губа касалась ее уха. – И да, это именно то, что я говорю. Если это заставит тебя почувствовать себя немного лучше, то ты также можешь сделать все, что захочешь со мной. Это ты потребовала меня, в конце концов. «Я твоя, чтобы трахать, ласкать и сосать». – Он сделал паузу и коснулся ее кожи языком. Он не смог удержаться. – Если это то, чего ты хочешь.

Простой разговор об этом заставил его эрекцию стать настолько сильной, что было больно. Если бы ему это сошло с рук, раздел бы ее догола прямо здесь в холле, и трахнул бы возле парадной двери. Эффект от требования, сделанного Лией, безвозвратно изменил Кейда. Не имело значения, прошли шестнадцать лет или шестьдесят, с тех пор как он видел ее в последний раз. Все, что потребовалось, всего лишь простое прикосновение, чтобы сделать их парой. Разжечь его страсть и потребность в ней. Его желание больше никогда не уменьшится.

– Чего я хочу, – сказала Лия, судорожно выдыхая, – чтобы ты убрал руки с двери, и я смогла отправиться домой.

Кейд отодвинулся от нее. Лия открыла дверь и выскользнула на веранду. Она бросила быстрый взгляд через плечо, голубые глаза горели от желания, которое распалило кровь Кейда, прежде чем девушка помчалась к своему автомобилю. Мужчина смотрел, как его будущая пара забиралась внутрь и запускала двигатель. Он продолжал смотреть, когда она выезжала на дорогу, визжа шинами, пока красные габаритные огни не исчезли в ночи.

Кейд закрыл парадную дверь и поднялся вверх по лестнице. Он намеренно медленно шел на второй этаж, ему требовалось несколько дополнительных минут, чтобы охладить его желание, прежде чем он отважится войти в комнату бабушки. Когда он, наконец, вошел внутрь, мнимая больная уже сидела на изящном диване, одетая в пару консервативных слаксов и шелковую блузку. Она праздно смотрела в сторону камина, самодовольная улыбка играла на ее тонких губах.

– Ищешь прекрасно место на полке для Оскара?

Улыбка Луэнн стала шире, когда Кейд закрыл за собой дверь. Он устроился на стуле с левой стороны от нее и тяжело вздохнул.

– Знаешь ли, ты меня напугала. Если бы я знал, что ты решила поиграть в сваху, я бы не приехал.

– Вот почему я нашла причину, чтобы ты приехал домой, – ответила она. – И все же я была права. Я всегда знала, что Лия – твоя пара.

– Ты знаешь, что она помолвлена?

Она кивнула.

– Свадьба в следующую субботу.

– Боже мой, бабушка. – С каких это пор Кейд стал самым взрослым и ответственным в этой семье? – Ты понимаешь, что ты сделала своим коварством?

– Конечно, понимаю, – сказала она. – Я исправила несправедливость. Я не знаю, о чем думала Лия, когда соглашалась выйти замуж за того придурка Адама Девиса. Лоуренс говорит, что этот мальчик мягкий, как мокрый крекер.

– Так Лоуренс в этом замешан? – Кейд мог поспорить, что Лия придет в бешенство, если узнает, что ее отец тайно замыслил разрушить ее свадьбу.

– Конечно. Он также хорошо знает, как и я, кому она принадлежит.

Лоуренс Риджвей был обычным человеком, простым адвокатом. Но он был доверенным лицом бабушки Кейда в течение многих лет. Он знал все тайны их семьи, включая их уникальное наследие. Семейство Митчеллов не было его единственным сверхъестественным клиентом. Тот факт, что Лоуренс принял решение запихнуть свою дочь в эту жизнь, было безумием.

– О чем вы двое думали? – Кейд провел пальцами по волосам. Какой монументальный бардак. – Она не знает, что мы такое, или что с ней произошло. Наименьшее, что вы могли сделать, это подготовить ее к такой возможности.

– Мы могли бы, – призналась она. – Но ты знаешь, так как и я, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вместо того, чтобы пытаться ей что-либо объяснить, в чем, конечно, она бы стала сомневаться, я убедила Лоуренса пустить в ход ее чувства… инстинкт. Твоя тяга будет еще сильнее для нее, потому что она не сможет объяснить. Это позволит укрепить ваши брачные узы. Теперь, когда она почувствовала это, ты можешь самостоятельно открыть ее для себя. Открыть для нее эту жизнь. Она будет более восприимчива, потому что знает в глубине души, что вы принадлежите друг другу. Лия нуждается в тебе также сильно, как ты нуждаешься в ней. Лоуренс и я не собирались сидеть и ничего не делать. Ты никогда не должен был оставлять ее здесь, – упрекнула она. – Ты не должен был оставлять ее.

Кейд отказался признавать ее. Прошли годы, и теперь они оба были брошены в вихрь связи. Кейд едва сам понимал все это, но каким образом он, как ожидается, сделает так, чтобы поняла Лия? Боже. Сортиари нанял его, потому что он был человеком действия, не хвастуном, прячущимся за красочными словами. Бабушка хотела, чтобы чувства Лии и инстинкт вели ее? Когда он позволил ей уйти сегодня вечером, та выглядела готовой двинуть ему кулаком в живот, а не стать его спутницей на всю оставшуюся жизнь.

Лия была девочкой, когда он ушел. На семь лет его младше, но уже цветущая красотка. Они были близкими друзьями в течение многих лет, и когда она стала старше, влечение Кейда к ней возросло. Он был слишком взрослым для нее, для того, чего хотел от нее… И когда она призналась в своих чувствах к нему, он сделал то, что считал правильным. Он разбил ей сердце и ушел.

– Мне нужно в Лос-Анджелес. – Трентон Макалистер устроит Кейду веселую жизнь, если тот проигнорирует приказ директора. – У меня нет времени разбираться с тонкостями связи, не говоря уже о том, что Лия помолвлена.

– Сортиари – не что иное, как группа высокомерных идиотов-позеров, – выплюнула его бабушка. – Ты приложишь все усилия, чтобы оставить глупые дела глупым мужчинам.

Луэнн Митчелл, вероятно, могла бы научить Макалистера, как управлять его организацией. Кейд вздохнул. Они обговорили уже со всех сторон его выбор связать себя с хранителями Судьбы. Как только тебя нанимали, ты выпадал из жизни.

– Вы с Лоуренсом можете гордиться собой за то, что доказали здесь сегодня вечером. Но Лия не перевертыш. Неважно, что ты уверена, будто она чувствует, все равно она не понимает требование, так, как это делаем мы. Словно мне нужно напоминать тебе, что она выходит замуж через неделю.

– Пффф. – Она махнула рукой. – С каких это пор, ты стал задумываться над тем, что стоит на пути, когда ты чего-то хочешь, Кейден? Особенно что-то столь тривиальное, как свадьба.

Он не мог отрицать, что хотел Лию. Возможно, он всегда хотел ее. Но готов ли он сделать все, независимо от того, чего это потребует, чтобы обладать ею?

Да.

* * *

Вид у Лии был совершенно истощенным. Она не спала накануне ночью. Ни одну секунду. Ее мозг отказывался выключаться, и, когда она закрывала глаза, ее разум переполнялся мыслями о Кейде. Она видела, как он стоит за ее спиной, слышала его голос, когда он сказал – «моя, чтобы трогать». Моя, чтобы целовать. Моя, чтобы трахать. Кейд сказал, что Лия потребовала его. Что, черт возьми, это вообще значит? Он произнес слова с такой уверенностью, будто на самом деле произошло то, что не требовало никаких объяснений. Совершенно безумно.

Воспоминание о его теплом дыхании на ее шее заставило запульсировать в ней желание, ее бедра задрожали от тоски. Вина обрушилась на нее. Желание бушевало в ней. Лия никогда так не смущалась и не чувствовала себя такой разодранной на кусочки. Почему Кейд должен был появиться теперь после стольких лет? В ее девичьих фантазиях никогда не было другого человека, кроме Кейдена Митчелла. Прошло время, и теперь она стала взрослой женщиной. Она должна оставить те фантазии там, где они должны были быть: в ее прошлом.

Стук ее каблуков, раздающийся от полированного бетонного пола, был единственным звуком в большой галерее. Поставщики фуршета должны были появиться там в любой момент, и Дженсен, фотограф, произведения которого украшали стены, тоже скоро должен был появиться. Единственного, кого не будет сегодня вечером – как и на всех ее открытиях – это Адама. Он еще придет на одну из ее выставок. Его работа всегда была в приоритете. Его карьера всегда была важнее. Она понимала, что график врача был неустойчив. И она никогда не осуждала его за эти стремления. Но однажды – только однажды – ей захотелось почувствовать себя так, будто он поддержал ее. Будто он гордился тем, чего она достигла в своей собственной карьере.

Лия отбросила те плаксивые мысли, а также любые непрекращающиеся мысли о Кейде. Он всегда был большим болтуном. И прошлый вечер ничем не отличался. Она больше никогда не увидит ого-го-высокомерного Кейдена Митчелла. По какой-то причине он попытался подцепить ее прошлым вечером, и это сработало. Он был где-то и смеялся над тем, как легко было с ней играть. Боже, она была жалкой. Он не хотел ее сейчас даже больше, чем не хотел ее шестнадцать лет назад.

* * *

Вечер прошел на ура. Еда была восхитительна, вино текло рекой. Ее галерея была наполнена до отказа меценатами, стремящимися увидеть работу Дженсена. Лия гордилась собой, даже если там больше никого не было, чтобы гордиться ею. Это было именно то, чего она хотела, когда открыла галерею шесть месяцев назад.

– Сколько за все лоты?

Лия напряглась, когда голос Кейдена просочился по ее чувствам, как теплый мед. Шок от его настойчивости был ничем, по сравнению с пламенем желания, которое загорелось внизу ее живота от звука его голоса.

– Пятьдесят две тысячи за всю коллекцию, – ответила она, не поворачиваясь к нему лицом.

– Они тебе нравятся? – спросил он.

Она склонила голову.

– Фотографии.

– Да, – ответила Лия тихо. – У Дженсена свежий взгляд, и мне нравятся черно-белые снимки.

– Тогда я возьму их. Всю коллекцию.

Еще одно о Кейде, он не изменился: никогда не отказывался от возможности перевернуть все с ног на голову. У него были деньги, чтобы предлагать, даже более того. Шансы были хороши, у него было пятьдесят две штуки в подушках его дивана.

– Что ты планируешь сделать с коллекцией? – Она могла оставаться в стороне, как будто он был не более, чем еще один меценат, но никак не могла убедить себя игнорировать древесный, мужской аромат Кейда. И трепет волнения, который взбудоражил кровь, с прикосновением его руки, когда он подошел и встал рядом с ней.

– Я думаю разместить его над нашей кроватью. – Он указал на снимок сельской улицы и старых, пережитых зданий справа от Лии.

Она продолжила смотреть вперед и попыталась дышать медленнее.

– Над нашей кроватью?

– Да. – Тон Кейда был легким. Настроенным на диалог. – Над. Нашей. Кроватью.

– Так ты собираешься продолжать это? – С его стороны было настоящей жестокостью играть с ее эмоциями.

– Да. – Его невыносимое спокойствие заставило Лию пожелать вывернуться из своей кожи. – Ты уже разорвала свою помолвку с Аланом?

– С Адамом, – поправила она. Ее взгляд скользнул в сторону. – А зачем мне это делать?

Кейд выглядел потрясающе в темно-серых слаксах, белой костюмной рубашке и в соответствующем жилете. Он воздержался от более формального пиджака, но завершил свой ансамбль ярким золотым шелковым галстуком, который оттенял синие глаза. Он сцепил руки за спиной, когда рассматривал большие черно-белые фотографии, будто Лии там даже не было. Ей не нужно было смотреть, чтобы ощутить все его внимание. Каждый дюйм ее тела оживал от знания.

– Потому, что ты не выйдешь за него замуж, – продолжил Кейд. – Я думаю, что было бы легче бросить его сейчас, а не в день свадьбы, разве ты не согласна? Дай ему время позвонить родственникам, отменить фуршет и все такое.

Лия не хотела признавать, что Адам так мало участвовал в их свадебных планах, отчего она на самом деле переживала, что жених даже не знал, в какой церкви будет проводиться церемония.

– Я выйду замуж за Адама, – сказала она через мгновение. – Куда бы ты хотел, чтобы переслали коллекцию? Я сейчас подготовлю документы, таким образом, тебе не придется ждать. Я уверена, что Дженсен будет взволнован, когда узнает, что у него есть такой щедрый меценат.

– Я могу подождать до окончания шоу, – сказал Кейд. Он опустил руки и повернулся к ней лицом. – Думаю, что осмотрюсь. – И, не сказав больше ни слова, он пошел прочь.

Лия расслабила челюсти. Его походка вразвалку была не чем иным, как гипнозом. Прекрасно сшитые на заказ слаксы обтягивали его зад и подчеркивали бедра, достаточно тугие, чтобы видеть– под тканью были мощные мышцы, которые перекатывались с каждым шагом. Новоявленный меценат остановился, чтобы принять протянутый бокал шампанского от официанта и продолжил свой путь, так, словно у него не было никаких забот.

Словно он не полностью разрушил ее жизнь.

Глава 4

Кейд склонился над столом в офисе Лии, подписал чек на пятьдесят две штуки баксов и небольшое пояснение. Он передал Лии чек, и визитную карточку с адресом его пентхауса на Манхеттене, куда хотел доставить картины. Это был шанс для кучи глянцевых черно-белых пейзажей сельской Америки, но, поскольку Лии они искренне нравились, это заставляло их стоить каждого пенса.

Кейдену нужно было доказать ей насколько серьезно – и насколько определенно – она должна принадлежать ему. С этой связью между парой нельзя было поспорить. С каждым днем животный инстинкт Лии будет становиться все сильнее и сильнее, его невозможно будет игнорировать. И, кроме того, если он будет держаться от девушки подальше, то будет медленно сходить с ума, пока не станет бездумным рабом своих низменных желаний. В качестве перевертыша, двойственность природы Кейда была уникальна. Для существ, созданных с помощью укуса, таких как оборотень, животная часть психики жила, как отдельная личность. Два существа, живших в одном теле. Кейд родился перевертышем. Он и Медведь – это одно и то же. Одно существо, две стороны одной медали.

Он не мог сказать той его части, которая очень хотела соединиться с Лией, замолчать и уйти. Лия потребовала Кейда. Он признал ее своей парой. Он хотел ее. И, черт побери, он получит ее.

Лия наклонилась, чтобы набрать что-то на компьютере, и Кейд едва смог удержаться от того, чтобы полностью нагнуть ее над столом и задрать эту обтягивающую серую юбку-карандаш. Мужской взгляд пробежался по изгибам женской аппетитной попки, к ножкам на высоких шпильках, и он представил, как эти ножки будут фантастически выглядеть, когда он перевернет ее на спину и закинет их себе на плечо, прежде чем войти в нее. Кейд потянулся к ширинке, чтобы поправить член, который неудобно прижимался к застежке-молнии. Возможно, он ушел тогда, но не потому, что не хотел Лию. Нет, он ушел, потому что он хотел ее слишком, черт побери, сильно.

– Все в порядке, все готово. – Лия нажала кнопку на клавиатуре и выпрямилась. Спустя минуту принтер выплюнул лист бумаги, и она протянула ему оплаченную накладную. – Коллекция будет доставлена за пару недель. Я бы сделала это пораньше, но у меня слишком много дел перед свадьбой, чтобы все упаковать и подготовить к отправке. Я уверена, что тебе не терпится вернуться к своей жизни сейчас, когда ты знаешь, что Луэнн чувствует себя лучше.

Кейд взял у нее накладную и отперся бедром о стол.

– Все еще упрямишься, после всех этих лет. Не будет никакой свадьбы, Лия, и ты это знаешь.

– Хватит, Кейд. – Лия протянула руку и вытащила одну шпильку из волос, а затем другую. Она взбила узел на затылке, и освобожденные пряди ее каштановых волос растеклись по плечам. Красиво. Она помассировала виски подушечками пальцев, словно выпуская напряжение. – Свадьба будет, и никакие наводящие разговоры с тобой меня не переубедят.

– Наводящие? – сказал Кейд с ухмылкой. – Я не завожу наводящих разговоров. Я обещаю. Я приказываю. И ожидаю повиновения.

В ее глазах вспыхнул жар. Лия могла притворяться, что он не цеплял ее, но Кейд знал лучше. Собственное тело предало ее, и мужчине достаточно повезло, что у него был острый глаз – это позволит ему получать данные о признаках ее желания.

– Тогда ты лаешь на дерево, – ответила Лия. – Потому что я ни за что не буду повиноваться.

Кейд легко мог поставить Лию на колени. Сегодня была хорошая ночь, чтобы доказать ей это. Он подошел к ней вплотную, не давая упрямице иного выбора, кроме как повернуться к нему. Лия схватилась руками за край стола, и Кейд встал между ее ног, задрав в процессе подол ее юбки. Лия всегда была бесстрашной. Неповинующейся. Но это в нем было одно из многих вещей, которое ее пугало и волновало. Девушка вздернула подбородок, сурово сжав челюсти, и встретила его взгляд, будто решаясь сделать все еще хуже.

– Ты ушел из моей жизни, Кейд. Не думай, что легко и просто сможешь вернуться обратно.

– О, любимая, но я могу. Ты удостоверилась в этом, когда потребовала меня. – Кейд протянул руку и схватил локон Лии большим и указательным пальцами. Прядь выскользнула из его рук, как шелк. Ее губы приоткрылись, грудь поднялась от вдоха выше декольте нетронутой белой блузки. Лия оставила ее расстегнутой опасно низко так, чтобы вырез показывал ее груди. Более дразнящего вида Кейд никогда не видел. Он убрал руку от ее волос, провел пальцем вдоль одной открытой выпуклости.

– Потребовала тебя? – спросила Лия с недоверчивым смешком. – Ты говоришь так, будто я должна знать, что это означает. Ты понимаешь, насколько сумасшедше это звучит?

– Ты скоро поймешь, Лия. Мне многое нужно тебе объяснить, и у меня чертовски мало времени, чтобы сделать это. – Макалистер дышал ему в затылок и требовал, чтобы он немедленно тащил свою задницу в Лос-Анджелес. Одна вещь была бесспорной: он не сдвинется ни на проклятый дюйм, пока отношения между ним и Лией не буду улажены. – Доверься тому, что ты чувствуешь. Тому, что ты знаешь верно. Ты моя. Ты отдала мне себя в тот момент, когда взяла меня за руку и сделала меня своим. Скажи, что ты не хочешь меня, Лия.

Он позволил пальцам пробежаться по ее ключице, к бледному горлу.

– Скажи мне, что ты не чувствуешь меня каждой микроскопической клеткой твоего тела. – Его пальцы коснулись места, где чувствовался ее пульс. Его большой палец скользнул по алмазному гвоздику, который украшал мочку ее уха, и она вздрогнула. – Скажи мне, что ты не хочешь, чтобы я раздвинул твои бедра и трахнул тебя прямо здесь на твоем столе. Что ты не хочешь, чтобы мой член оказался настолько глубоко в тебе, и ты не будешь знать, где кончается твое тело, и начинается мое. – Она закрыла глаза, и Кейд прижался ртом к ее уху. – Скажите мне, что твоя киска не болит по мне. Скажи мне, что твои трусики не промокли насквозь, и ты не готова ко мне, тогда я уйду прямо сейчас.

Его член пульсировал у ширинки. Он был так тверд, что это было больно. Аромат желания Лии цвел вокруг него, опрометчивая сладость опьяняла его. Хныканье слетело с ее губ, такое тихое, что если бы Кейд не обладал сверхъестественными способностями, он, возможно, пропустил бы его. Лия выгнула спину, и ее грудь задела его. Он хотел сорвать с нее одежду, разложить ее на столе, и трахать до тех пор, пока каждая унция отчаяния, наполняющая его легкие, не испарилась. Кейд сжал горло Лии, и провел большим пальцем вдоль ее челюсти. Он дрожал от сдержанности, его жажда взять ее почти лишала всякого здравого смысла.

– Скажите мне, что ты не хочешь меня, Лия, – пробормотал возле ее рта. Сжав челюсти, он рыкнул, – Скажи это.

– Ты бросил меня. – Она не открывала глаз, ее голос дрожал. – Я открыла свои чувства, а ты назвал меня испорченным ребенком. И ушел.

Слова жалили. Но даже после всех этих лет, она не могла понять, почему он ушел? Лии было четырнадцать, еще ребенок, когда она открыла ему свои чувства. Настолько храбрая, настолько смелая, дьявольски наглая даже тогда. А Кейду в то время было двадцать один. Когда все его друзья уехали из дома в колледжи, он остался. Из-за Лии. Из-за чувств к ней.

Он уехал потому, что должен был. Потому что не мог справиться со своими эмоциями. Потому что девочка была так юна, и он не имел никакого права делать с ней те вещи, которые хотел. Теперь, тем не менее, он понял. Он знал то, что его бабушка и Лоуренс подозревали все это время. Лия была его. Она всегда была его, и он не собирался больше жить без нее.

– Ты знаешь, почему я ушел, Лия.

Она открыла глаза. Ясные синие глубины потемнели от гнева.

– Ты был трусом.

Она могла попытаться навязать ему все, что она хотела. Ничего, что она могла сказать, не оттолкнуло бы его сейчас.

– Я был трусом, – признался он. Его хватка на ее горле ослабла, и он продолжил ласкать ее челюсть большим пальцем. – И дураком. Это ты хотела услышать? Что я был неправ?

– Слишком поздно. – Слезы появились в глаза Лии. – Слишком поздно для нас, Кейд.

* * *

Она провела все эти годы, ненавидя его. А после этого, она вообще к нему ничего не чувствовала. Когда она достаточно повзрослела, чтобы начать что-то понимать, Лия решила, что разница в их возрасте создала бы тогда очень много проблем. Кейд был взрослым мужчиной, и независимо от того, насколько знала свое сердце, она все еще была девочкой. Слишком юной для того, чего хотела от него. И нравственно, и по закону – для Кейда там была куча возможностей, чтобы разбить ее сердце.

Теперь обвинила его в том, что он трус, только для того, чтобы оттолкнуть. Хотя, он мог быть и помягче с ней. Он мог сказать, что будет ждать ее. По крайней мере, признать, что между ними вспыхнула искра. Вместо этого безжалостно обидел ее. Оскорбил ее. Разорвал хрупкое сердце на клочки. Он заставил Лию чувствовать себя так, будто та была раздражающей мухой. Ребенком, который сопровождал своего папу в дом его бабушки. Глупой девчонкой, которая цеплялась за каждое его слово. После стольких лет убеждений, что она, наконец, пережила свои безнадежные чувства к нему, последним, что было нужно Лии, так это снова в него влюбиться.

Разве Кейд не понимал, насколько его слова причиняют боль даже сейчас? Насколько опасно пробудить это желание, пролежавшее в спячке в ней так долго? Все это было не справедливо, черт побери! Потому что, как бы она не хотела произнести эти слова, не могла заставить их сорваться с губ. Не могла заставить себя сказать то, что он посмел ей тогда сказать, потому что в ее случае это была не правда. Лия хотела Кейда, так сильно, что ей было даже больно.

– Черт тебя побери, Кейд.

Его рот требовал ее. Лия отодвинулась, но он держал ее, сильные пальцы сжимали мягкое беззащитное горло, не достаточно сильно, чтобы причинить ей боль, но давя, чтобы она знала его намерение. Свободной рукой он прошелся по ее талии, и в итоге положил руку ей на поясницу. Он резко оторвал ее от стола и прижал к своей груди. Твердый член коснулся ее бедра, и Лия ощутила всю его длину, и сглотнула. Этого не могло произойти. Она больше никогда не могла потеряться в Кейде.

Кейд просунул язык сквозь барьер ее губ. Поцелуй не был нежным, он не спрашивал у нее разрешения. Рот Кейда требовал. Выбора не было. Все, что она должна была делать – это слушаться. Огонь ринулся по венам Лии. Мужчина прикусил ее нижнюю губу, и вновь у нее между бедер стало жарко. Ее клитор бился в такт с пульсом, а сердце грозило выпрыгнуть из груди. Она никогда не знала такой страсти. Такой животной чувственности, которая поглотила ее и увлекла в вихре, заставляя задыхаться и трястись от желания.

Она никогда не боялась того, что чувствовала, больше, чем сейчас.

Лия положила ладони на грудь Кейда, готовясь отпихнуть его подальше. Вместо этого она стиснула отвороты его жилета и притянула ближе, держась так, будто боялась, что он вновь повернется и уйдет. Любые рациональные мысли испарились под натиском его жадных поцелуев. Кейд пожирал ее, и Лия не желает ничего большего, чем быть его едой.

Здравомыслие сдуло туман похоти из ее мозга в одно мгновение, и она вырвалась из плена.

– Стоп, – выдохнула она, наполняя легкие отчаянными глотками воздуха. Кейд отказался отпускать ее, и это было, вероятно, хорошо. Конечности Лии тряслись, и она не была уверена, что ей хватило бы сил, чтобы устоять. Она не могла поступить так с Адамом. Не могла оставить без внимания обещание, которое она дала ему. Кейду, может, и плевать на границы, но Лии – нет. Не должно было. В противном случае, она никогда не сможет жить в ладу с собой.

Кейд пристально смотрел на нее, и все таяло. Лия почувствовала, будто она проскальзывает и падает в кроличью нору, где не существует ничего, кроме нее, его, и этого момента. Она отпустила его жилет и коснулась дрожащими пальцами своих губ, которые все еще были горячими и опухшими от наказания, которое устроил он. Ее киска сжимала вокруг пустоты, жадная и голодная, как и его поцелуи, румянец стыда расцвел на щеках Лии.

– Ты моя, Лия. – Голос Кейда был груб от страсти.

– Я не могу быть твоей. – Она выдавила едва слышный шепот. – Я принадлежу другому.

– Больше нет. – Его поглаживала Лию по спине, посылая приятную дрожь. Его пальцы утонули в ее спутанных волосах, и он наклонил ее голову на бок. – Не с того момента, когда ты вложила свою руку в мою. Тогда ты отняла выбор у нас обоих, Лия. Единственный вариант, который остается, это смириться.

Сердце Лии трепетало от его горячих слов, и в то же время, правда, звучащая в них, оставила ее потрясенной и растерянной. Она провела столько времени, убеждая себя, что ни одна часть его больше не жила в ее сердце, а теперь его, казалось, было больше, чем когда-либо.

– Прошло уже шестнадцать лет, Кейд.

– Да, это так. – Его большой палец еще раз прошелся по ее нижней губе. – И я не могу подождать еще шестнадцать минут, чтобы заполучить тебя.

– Ты бы хотел получить неверную женщину, которая могла с легкостью отбросить свои клятвы? Ты бы хотел меня, зная, что я обещала себя другому человеку, пока отдавала тело тебе?

– Твоя проблема, Лия, состоит в том, что ты думаешь, что я живу согласно тем самым законам, по которым живешь ты. – Кейд держал ее одной рукой за горло, а другой тянул за волосы. Он опустил голову и проложил влажную дорожку поцелуев между ее грудями. Соски Лии встали под тканью лифчика и терлись, заставили дыхание выходить толчками. – То, что произошло между нами, отменяет любые другие клятвы.

– А что произошло между нами, Кейд? – Страсть, запутавшую ее мысли, легко смыл гнев. – Как эта волшебная связь, которая, по-твоему, зажглась между нами, может оправдать меня, отказывающуюся от собственной свадьбы?

– Ты о многом не знаешь, – сказал Кейд. В его глазах горело желание; ноздри раздулись, когда он сделал медленный, глубокий вздох, будто наслаждаясь каким-то приятным ароматом. – Ты много не знаешь о моей семье. На данный момент тебе просто нужно поверить мне.

– Поверить тебе? – произнесла Лия с горьким смешком. – Я даже не думаю, что ты мне нравишься.

– Ты можешь ненавидеть меня, если тебе от этого будет лучше. – Темный голос Кейда скользил по ней, как черный атлас, щекоча чувства. – Но это не изменит тот факт, что твоя киска течет и желает меня прямо сейчас. Это не сделает мой член менее твердым. Это не отобьет мое желание глубоко похоронить себя в тебе прямо сейчас.

В течение многих месяцев Лия оплакивала отсутствие страсти в ее жизни. Множество раз она сожалела, что между ней и Адамом не было искры, которая доказала бы, что они были предназначены друг другу. Искра, которая зажглась с человеком, почти отвергшим ее, устроив бурю в ее жизни.

– Я действительно ненавижу тебя! – вскипела она.

Кейд пожал плечами, будто ее ненависть была несущественной.

– Это не меняет тот факт, что ты изнываешь от желания, чтобы я трахнул тебя.

Боже, она ненавидела себя, намного больше, чем могла когда-либо ненавидеть Кейда. Поскольку он был прав. Ее тело бурлило от их близости. Возбуждение пылало, она хотела, клитор пульсировал. Ее грудь покалывало, соски стали жемчужинами, жаждавшими его прикосновения. Собственное тело Лии предало ее.

– Ты прав, – сказала она со вздохом. – Я так сильно хочу, чтобы ты трахнул меня, чтобы мой разум помутился от желания. Я хочу, чтобы ты настолько сильно и глубоко вошел в меня, чтобы я забыла свою проклятую вину из-за тебя. Но этого никогда не произойдет, Кейд. – Лия нашла в себе силу духа, чтобы оттолкнуть его. Кейд сделал шаг назад, на его выражении лицо застыло напряжение. – Этого никогда не произойдет.