Текст книги "Мэгги без царя в голове"

Автор книги: Кейси Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7

Мэгги разрывалась на части. Одна ее половина хотела заняться раскопками в квартире миссис Голдблюм в поисках дневников, приклеенных к нижним сторонам ящиков комода или спрятанных за картинами. Другая половина понимала, что в данный момент ее главная задача – помочь Берни в час ее испытаний, как сказал бы Сен-Жюст.

Так что Мэгги всего лишь заглянула за одну очень подозрительную картину, на которой, по всей видимости, была изображена черная кошка в черной комнате, в надежде найти там сейф. Увы, сейфа за картиной не оказалось, и Мэгги мужественно вернулась в собственную квартиру… где и обнаружила Берни, которая сидела на диване, облаченная в бирюзовую шелковую блузку и широкие черные брюки. Берни была в полной боевой раскраске. Одну ногу Берни положила на кофейный столик.

Нога эта была босой, а между пальцев торчали косметические тампоны. В комнате воняло лаком для ногтей.

– Что ты делаешь? – Мэгги задумалась: чем она больше расстроена – тем, что Берни не скорчилась на диване, охваченная ужасом, или же неприятным запахом лака. А еще говорят, что у курильщиков плохое обоняние.

Берни окунула кисточку в пузырек с огненно-красным лаком и сосредоточилась на ногте большого пальца.

– Понимаешь, Мэгги, тут одно из двух: или я умру от ужаса, или буду сражаться. Ты что, еще не поняла, что меня подставили?

– Ну, вообще-то мы с Алексом пришли к такому же выводу. Но ты же говорила, что ничего не помнишь?

– Не помнила. И не помню. Но твердо знаю, что не убивала Бадди. Я бы лучше заложила его копам за то, что разыграл свою смерть. Или сдала бы негодяйскую сволочь налоговой полиции за уклонение от налогов – последние лет пять до того шторма он не заполнял налоговых деклараций. Я, кстати, настояла на том, чтобы заполнять их по отдельности, как и на том, чтобы заключить брачный контракт. Зачем мне его убивать? Я бы лучше навещала его в тюряге раз в месяц, приносила бы ему чернослив в кулечке. Он терпеть не мог чернослив.

– Ну да. – Мэгги присела на диван напротив. – Это в твоем духе. Помучить его как следует.

– Да, точно. К тому же я бы не стала убивать его у себя дома. Это же не имеет смысла.

– Имеет – если хочешь потом апеллировать в суде к тому, что это не имеет смысла. – Мэгги разглядывала Берни, которая недрогнувшей рукой покрывала лаком очередной ноготь. – Но ты права. Ты бы не стала… Погоди, ты заставила Бадди подписать брачный контракт?

Берни свободной рукой откинула со лба спутанные локоны.

– Ну да. Их тогда все подписывали. Выйти замуж без контракта было бы моветоном.

– «Мовитоном», как сказала бы одна особа. – Мэгги достала никотиновый ингалятор и глубоко затянулась очередной порцией бесполезных химикалий. – Так Бадди ничего бы не получил в случае развода? Или в случае твоей смерти?

– Точно. Он был страховым агентом, и не слишком успешным. Ему даже пришлось устроиться на вторую работу, когда любовный угар прошел и я перестала его содержать. Кёрк хоть и был земляным червяком, но при разводе поступил со мной по справедливости. Я смогла купить этот дом в Коннектикуте. Он записан на мое имя.

– До сих пор?

– Черт! Мэгги, дай мне срочно салфетку. Я лак смазала.

Мэгги схватила со стола упаковку салфеток и протянула ее Берни.

– Я в шоке. Я-то думала, что все о тебе знаю. А у тебя, оказывается, есть дом в Коннектикуте. Почему ты его не продала?

Берни дернулась и смазала лак еще на одном ногте:

– Наверное, потому, что все в городке думали, будто я убила Бадди и похоронила его на заднем дворе. Вот я и сохранила этот задний двор за собой… просто чтобы их позлить. – Она посмотрела на Мэгги. – Ты же меня знаешь. Я плохая девочка, правда?

– За это я тебя и люблю. Дом сдается внаем?

Берни критически оглядела правую ступню, вздохнула и полезла за бутылочкой жидкости для снятия лака.

– Давай сменим тему? У меня получалось намного лучше, пока мы не заговорили об этой ерунде.

– Погоди минуточку. Дом сдается внаем, Берни?

Берни откинулась на спинку дивана и вздохнула.

– Да, сдается, – она закатила глаза, – думаю, что сдается. Летом, с понедельной оплатой. Я не знаю. Как-то не до него было. Я поручила это своему агенту.

– Позвони ему. – Мэгги протянула Берни радиотелефон. – Позвони прямо сейчас.

– Зачем?

– Не знаю. Но если Бадди воскрес из мертвых, то мог поехать в Коннектикут, в надежде, что ты там еще живешь. Риелтор может спросить у людей, которые снимают дом, не ходил ли кто вокруг, не искал ли тебя. Если, конечно, дом и вправду сдается. Просто позвони.

– Но к чему…

– Представь, что Бадди где-то прячется. Он узнаёт, что Кёрк умер и ты унаследовала все его состояние. К этому моменту Бадди уже подустал от Мексики, Бразилии или где он там окопался. Он чует запах денег и решает вернуться, чтобы найти тебя. Я бы на его месте начала именно с твоего дома в Коннектикуте.

Берни закончила стирать лак с ногтей.

– Ну что, Мэгги, ты довольна? Теперь мне придется показаться на люди без педикюра. А босоножки от Феррагамо[13]13
  Сальваторе Феррагамо (1898—1960) – известный итальянский дизайнер обуви, изобретатель каблука-шпильки.


[Закрыть] без педикюра надевать не положено. Это святотатство.

– Берни, золотко, сосредоточься. Если Бадди видели в Коннектикуте, это доказывает, что он за тобой охотился, а не наоборот.

– Никто и не говорил, что Бернис охотилась за Бадди, – произнес Сен-Жюст от дверей. – Только то, что они определенно нашли друг друга.

– Пора бы мне уже научиться запирать эту дверь. – Мэгги приложилась к ингалятору. – Или попросту выкупить оставшиеся две квартиры на этаже.

– Неплохая идея. Вот только четыре кухни – это уже перебор. Даже двух слишком много, разве что в тебе неожиданно проснется талант кулинара, моя дорогая.

– Не дождетесь, – рассеянно откликнулась Мэгги. – Ты прав, Алекс. Никто не говорит, что Берни охотилась за Бадди. Непредумышленное преступление, преступление из-за страсти – вот что они скажут.

– Они, эти некие они, уже так говорят. – Сен-Жюст продемонстрировал ей первую полосу газеты.

– Веселая Вдова? – Берни убрала ногу со стола и направилась к бару. – С меня хватит. Что за шаблонные писаки!

– Мисс Спивак предлагает вариант «Дважды умерший».

– Это лучше. – Берни помахала у него перед носом пустым стаканом. – Если бы это была книжка, я бы назвала ее «Мочи Бадди!». – Она заглянула в ведерко для льда. – Мэгги?

– Берни, скотчем никто не завтракает.

– Я уже позавтракала. Нашла в сумочке зерновой батончик. Теперь можно и выпить. Дж. П. сказала, что пока можно. Не занудствуй. – Берни протянула Мэгги пустое ведерко.

– Уже иду. – Мэгги бросила взгляд на Сен-Жюста, взяла ведерко и направилась на кухню.

Она стояла перед открытым холодильником, думая о доме в Коннектикуте. Она попыталась представить себя на месте Бадди. Даже если у него был доступ в Интернет, он мог найти в сети только то, что у Берни есть квартира в городе и дом в Коннектикуте. Он подумал бы, что она живет в городе всю неделю, а в Коннектикуте отдыхает по выходным.

Ну, ладно, он мог бы так подумать.

Он мог бы выжидать там, затаившись, как змея перед броском. Но Берни так и не показалась. Следующий шаг – Манхэттен. Это разумно. Да, это вполне разумно. Может быть…

Мэгги наполнила ведерко льдом и вернулась в гостиную. На облюбованном ею диване сидел Сен-Жюст. Он немедленно встал, как и положено джентльмену, и кивком указал ей на место рядом с собой, самоуверенно полагая, что она хочет сидеть с ним рядом. Сюда, детка. Сидеть.

Мэгги нервничала. Она проснулась всего полтора часа назад, но уже непохоже, что день будет особенно удачным.

Она поставила на стол ведерко для льда, подошла к своему рабочему креслу и посмотрела на Сен-Жюста.

Он улыбнулся ей, как бы говоря: «Я знаю, что ты хочешь сидеть со мной рядом и именно поэтому рядом со мной не садишься». Почему он так хорошо ее понимает? Хотя этот пункт можно вычеркнуть. Она прекрасно знает, почему. Потому что она наделила его своими чертами, как и Стерлинга. Ей и в голову прийти не могло, что в один прекрасный день она посмотрит на них и увидит себя.

Себя реальную, себя идеальную, себя воображаемую – сильнее, умнее, смелее, себя, умеющую добиваться своего.

Больше похожую на Сен-Жюста и меньше – на Стерлинга.

– Мэгги? Мы с Берни поговорили насчет Коннектикута, и мне кажется, что твоя идея довольно-таки неплоха.

– Что, правда? – с надеждой произнесла она, затем прочистила горло и повторила: – Ну да, конечно. Идея просто замечательная. Блестящая идея.

– Ну, я не был бы столь категоричен, – осадил ее Сен-Жюст, но Мэгги заметила огонек в его глазах: Сен-Жюст явно нарочно ее злил.

Что ж, у него получилось.

– Берни? Как называется твоя риелторская контора? Я поищу телефон в «Гугле». Риелторы всегда работают по воскресеньям. Моя мать была риелтором, сдавала квартиры в Оушен-Сити. По воскресеньям дела шли неплохо.

Через пять минут Берни позвонила некой Лурин О'Бойл, сообщила той, что прекрасно ее помнит (скорчив при этом рожу и тряся головой) и что хотела бы вырваться летом в Коннектикут (закатив глаза). Затем попросила у Мэгги блокнот и ручку и что-то нацарапала, не отрываясь от телефона: «Уф-ф, хорошо, Лурин, спасибо. Передавай от меня привет Горди. Что, правда? Да, это так похоже на мужчин. Ну ладно, пока».

Берни бросила трубку и отхлебнула из стакана.

– Ну? – нетерпеливо спросила Мэгги.

– Что ну? Горди ее оставил.

– Кто? А, муж твоего риелтора. Он ее бросил?

– Да нет, умер.

Сен-Жюст взглянул на Мэгги, которая передразнила:

– Это так похоже на мужчин.

– Кажется, Дж. П. предлагала надеть на нашу драгоценную Бернис намордник?

– О да. – Мэгги посмотрела на подругу. – Берни, тебе не стоит говорить такие вещи. Мне смешно, Алексу тоже, но весь остальной мир решит, что ты несколько… непочтительна.

– Очень хорошо, потому что я и впрямь непочтительна. Горди прижал меня в углу на деревенской вечеринке. Пришлось врезать ему коленом. Получила огромное удовольствие. – Берни взмахнула блокнотом. – Кому-нибудь интересно, что сказала Лурин?

– Не знаю, – Мэгги уронила голову на руки, – я уже забыла, что мы хотели у нее спросить.

– Выкури сигаретку, Мэгги. Поверь, наши маленькие слабости – единственное, что спасает нас от безумия.

– Но рано или поздно эти слабости убивают нас, – проворчал Сен-Жюст, чем заработал еще один неприязненный взгляд Мэгги.

– В общем, Лурин сказала, что последний жилец съехал в конце июля. Она пыталась найти еще кого-то, но клянется, что в этом году все решили из соображений экономии остаться дома. Так что, Мэгги, там никто не живет. Это хорошо или плохо?

Мэгги посмотрела на Сен-Жюста. Он кивнул – мол, отвечай сама. Хотела бы Мэгги знать, что на это ответить.

– Хорошо, – произнесла наконец Мэгги, – дом пуст. Пуст с конца июля. Поэтому, раз мы не можем выяснить, искал тебя там Бадди или нет, оставим пока эту идею. Но это не значит, что его там не было.

– И… что? – Берни отхлебнула виски.

– Ну… – нерешительно начала Мэгги, – я не знаю. Алекс, как по-твоему, надо нам знать, был там Бадди или не был? В смысле, поможет это Берни или, наоборот, повредит? Вдруг копы решат, что она знала о Бадди и навещала его? Что он просил у нее денег? Он мог потребовать свою долю денег по страховке, даже если не знал о наследстве Кёрка.

Сен-Жюст сцепил пальцы под подбородком:

– Продолжай.

– Хорошо. По времени похоже, что он мог пообещать Берни не воскресать из мертвых, если она поделится с ним деньгами по страховке. Но она понимала, что шантажист будет тянуть из нее деньги снова и снова, и поэтому заманила его сюда и убила. Кстати, а что это я привожу доводы против Берни?

– Терпеть не могу планировать. – Берни выкинула косметические тампоны.

– Или, – предположил Сен-Жюст, – Бадди вернулся и спрятался в Коннектикуте, чтобы потом с новыми силами отправиться в город и шантажировать Берни. Возможно, ему казалось, что он в безопасности. Хотя мне кажется, что там его легко обнаружили бы и растрезвонили бы на всю округу. Знаешь, Мэгги, мы зашли в тупик. Тем не менее, просто чтобы закончить этот спор, а также чтобы отследить передвижения Бадди перед его гибелью, нам стоит пройти до конца по этой дороге.

– По этой дороге? А что, у тебя есть еще какие-то пути? – Мэгги уже не понимала, почему эта идея показалась ей такой уж блестящей. Она создавала впечатление, будто Бадди сам искал смерти. Пригодится разве что прокурору.

– На самом деле, – произнес Сен-Жюст, – других идей у меня нет. Пока нет. Пока Дж. П. не вытянет все, что возможно, из нашего доброго лейтенанта. Да, кстати о Дж. П.: не забыли, что она скоро приедет? Ей надо готовить Бернис к теледебюту. Мы явно лишние на этом празднике жизни. Бернис, у тебя случайно нет с собой ключа от дома в Коннектикуте?

– Случайно нет, я там года четыре не была. Но ключ есть у Лурин. А зачем тебе?

– Да так, – Сен-Жюст говорил с Берни, но смотрел при этом на Мэгги, – я просто подумал, что раз нам сегодня здесь нечего делать, мы с Мэгги и Стерлингом могли бы съездить в этот твой Коннектикут и осмотреть дом.

– Чтобы поискать улики. – Мэгги затрясла головой. – Правда, Алекс? Не только чтобы меня успокоить?

– Или не для того, чтобы ты не мешала нам с Дж. П. – Берни поморщилась. – Прости, Мэгги. Я оккупировала твою квартиру.

– Нет, нет, все в порядке, Берни. – Мэгги уже направилась в холл. – Алекс? – позвала она через плечо. – Я пойду приму душ и оденусь, а ты позови Стерлинга, он любит кататься. Да, и позвони Носоксу, спроси, не одолжит ли он нам машину. Я буду готова через двадцать минут.

Двадцать минут превратились в полчаса, и, спустившись в фойе, Мэгги обнаружила там Сен-Жюста и Носокса, которые о чем-то беседовали.

– А Стерлинг где?

Сен-Жюст открыл левую дверцу машины.

– Стерлинг наверху, приводит свою спальню в гармонию со стихиями. После этого он отправится с Носоксом за покупками в китайский квартал. Собирается купить каких-то медных амфибий – он называет их трехлапыми денежными жабами[14]14
  Трехлапая жаба с монеткой во рту, согласно фэн-шуй, приносит денежную удачу.


[Закрыть]. И китайские монеты, перевязанные красной ленточкой, но каким образом он собирается их использовать, боюсь, я прослушал. Да, и медных слоников, у которых хоботы задраны вверх.

– Это очень важно, Мэгги, чтобы хоботы были задраны вверх, – объяснил Носокс, придерживая дверцу для Мэгги. Сен-Жюст сел справа. – Знаешь, Стерлинг всерьез увлекся этим фэн-шуй. Сначала мы зайдем ко мне за багуа[15]15
  Багуа – в фэн-шуй магический квадрат, сетка, наложение которой на план квартиры позволяет определить зону богатства, зону здоровья, зону карьеры и т.д.


[Закрыть]. Это поможет определить, где у вас находится зона богатства, где – зона здоровья, где…

– Довольно, Носокс. – Мэгги завела машину, стараясь игнорировать тот факт, что брелок для ключей зажигания сделан в форме голого мужчины – нижней его половины, выполненной анатомически весьма реалистично. Точнее, оптимистично. – Скажи Стерлингу, чтобы хорошенько запер дверь, когда будете уходить. И спасибо за машину. Обещаю, что заправлю ее, перед тем как вернуть.

Носокс ухмыльнулся:

– Вам придется ее заправить намного раньше, Мэгги. Датчик бензина не работает. Кстати, вы знаете, куда ехать? Алекс распечатал карту из Интернета, она должна помочь.

Мэгги взглянула на своего второго пилота и штурмана:

– Да, карта пригодится.

Носокс поспешно хлопнул дверью, «шевроле» 1984 года выпуска съехал с обочины и отправился в путь.

Найти заправку на Манхэттене оказалось непросто, поэтому лишь через полчаса Мэгги влилась в поток машин, направлявшихся к северному заезду на магистраль ФДР.

– Отлично, милая. Теперь просто поезжай вперед, пока не доберешься до скоростной трассы Дигана. И тогда ты разрешишь мне сесть за руль?

– Ну вот, начинается. Ты же не умеешь водить машину.

– Ты умеешь. Значит, я точно смогу.

– Свинтус и шовинист. – Мэгги задумалась, сильно ли разозлит Носокса, если попросит Сен-Жюста убрать игрушечные игральные кости с зеркала заднего вида. – Или ты думаешь, что научился водить машину благодаря, допустим, космосу?

– Да нет, конечно, мы же со Стерлингом не покидали твоей квартиры, пока жили только в твоем воображении. Наверное, я и вправду шовинистическая свинья. Я имел в виду, что ты умеешь водить машину. Если такая женщина, как ты, это умеет, то сравнительно умный мужчина – тем более.

– Ты специально надо мной издеваешься? Зачем?

– Возможно, чтобы не слишком задумываться о том, что моя жизнь – в твоих руках? Хотя могу тебя порадовать: ты куда сообразительнее Табби. Помнишь, как мы со Стерлингом гостили у нее в летнем домике? А вот и восемнадцатый выезд, видишь? Держи курс на скоростную трассу. Молодец, аккуратно съехала.

– Это ты так думаешь, потому что не смотришь в зеркало заднего вида. – Мэгги проигнорировала средний палец, высунутый в окно автомобиля, который она только что подрезала. – В следующий раз предупреждай заранее. Дальше куда?

– Хм-м, тут немножко сложнее. Итак, мы едем к магистрали ФДР с севера (он произнес это по слогам, что одновременно повеселило и раздосадовало Мэгги), потом по Уиллис-авеню «МТ» – наверное, «МТ» значит «мост», потому что мы переезжаем мост, который переходит в Уиллис-авеню, – потом направо на Брукнер-бульвар, потом по магистрали Брукнера, въезжаем в Нью-Хейвен, опять как-то возвращаемся на Брукнера и наконец проезжаем, о боже, целых 38, 71 миль по федеральной И-95, платной. Проще добраться из Лондона в Джон ОТротс[16]16
  Джон ОТротс – самая северная точка Шотландии.


[Закрыть].

– Дай сюда. – Мэгги выхватила у Сен-Жюста распечатку и прочитала ее, не отрываясь от дороги. – Какие идиоты составляли эту карту? Слушай, Алекс, займись лучше радио или чем-нибудь еще, только не мешай мне вести машину, хорошо?

Сен-Жюст понял ее буквально и принялся крутить настройки в поисках бейсбола, пока не понял, что раньше двух ничего не начнется.

Мэгги показалось, что она сгрызла как минимум миллиметр зубной эмали к тому моменту, когда они наконец въехали в городок на берегу, один раз повернув не туда и потратив полчаса сверх пятидесяти пяти минут, обещанных безымянным придурком из Интернета, ни разу, должно быть, не водившим машину в штате Нью-Йорк.

– Очень мило. – Мэгги медленно ехала по улицам города, оглядываясь в поисках ресторана.

– Живописно, – согласился Сен-Жюст. – Берни говорила, что ее дом стоит у воды, так что, думаю, мы движемся в правильном направлении.

– Будем двигаться, – Мэгги припарковалась на посыпанной гравием площадке у небольшого кафе «Под крылышком у Рози». – Для начала мы поедим.

– А потом медленно прогуляемся вон туда и возьмем ключ. – Сен-Жюст указал на здание риелторского агентства через дорогу. – Мм-м, ты только вдохни этот воздух, Мэгги. Чистая амброзия.

– Чудесно, да. – Морской воздух вернул Мэгги в детство, в Оушен-Сити, штат Нью-Джерси, где ее родители жили до сих пор… из-за чего воспоминание получилось не из приятных. – Ну что, пошли? Гамбургеры и картошка-фри тебя устроят?

– Кусок говядины и пудинг были бы соблазнительнее, – поморщился Сен-Жюст.

Мэгги как раз платила по счету, когда дверь открылась и в ресторан вошла приземистая толстушка неопределенных лет с выкрашенными какой-то дрянью волосами. Парень за кассой произнес:

– Привет, Лурин. Как обычно?

– Конечно, Джо, спасибо, причем с собой. Ко мне тут какие-то идиоты приперлись с Манхэттена. Хотят посмотреть на дом Джеймса. Только посмотреть, снимать они его не собираются. Так что я даже на комиссионные рассчитывать не могу.

– Прошу прощения, – поклонился ей Сен-Жюст, в то время как Мэгги получала сдачу с двадцатки. – Позвольте мне представиться, милая леди. Я – Алекс Блейкли и прибыл сюда, чтобы осмотреть дом миссис Толанд-Джеймс. А вы, как я понимаю, миссис Лурин О'Бойл?

– Вот бл… блин! – Лурин протянула ему руку, которую Алекс незамедлительно поцеловал. Лурин зарделась, как маков цвет. – Я… я…

– …мечтаете выдать ключ от дома Джеймса моей подруге Мэгги Келли – Мэгги, поздоровайся с миссис О'Бойл, – и рассказать нам, как туда пройти?

Мэгги взяла ключ, который Лурин выудила из кармана, выслушала ее сбивчивые указания и позволила Сен-Жюсту вывести себя обратно на улицу.

– Иногда, – сообщила она ему в машине, – только иногда, мне очень нравится наблюдать, как ты неизменно вежливо разбиваешь идиотов в пух и прах.

– Ничего подобного. Я всего лишь спас миссис О'Бойл от последствий ее собственного промаха. Здесь поворот? А, вот и он. Ничего общего с летним домиком Табби.

– Это потому, что там, в Хэмптоне, все из стекла и… в общем, из стекла. Если не считать желтых занавесочек Стерлинга. А это Коннектикут, Алекс. В маленьких городках в Коннектикуте крышу кроют дранкой, а стены обшивают досками. Это, конечно, мило, но я не могу представить Берни в подобной обстановке.

– Берни, видимо, тоже не может, по крайней мере, надолго. Внутрь зайдем?

Мэгги протянула ему ключ. Сен-Жюст помог ей выйти из машины и открыл дверь дома.

Пахнуло несвежим, затхлым воздухом и гнилью.

– Зажги свет, Алекс. Шторы задернуты, и ничего не видно.

– Слушаю и повинуюсь. – Гостиную домика залил электрический свет. – Как… необычно.

– Довольно уродливо, по-моему. Когда я одевалась, Берни сказала, что увезла отсюда всю приличную мебель и заменила ее на то, что не жалко. – Мэгги прошла в комнату. Кушетки, обитые выцветшим ситцем, кленовые столы, лампа, напоминающая колесо от телеги. Мэгги направилась в столовую и отдернула шторы. – Ух ты. Вот за что платят жильцы. Ты только посмотри на этот вид, Алекс. По-моему, даже Лонг-Айленд видно.

– А мне видно кухню. И доказательства того, что либо миссис О'Бойл не осмотрела дом после того, как съехали последние арендаторы, либо тут жил кто-то еще.

Мэгги подошла к нему и обнаружила дюжину пустых коробок от «Пиццы Бреннермана», разбросанных по кухне, и батарею пустых пивных банок.

– Бадди. Он здесь был. Теперь понятно, почему все шторы закрыты. Он был здесь, он здесь прятался, судя по этому бардаку. Вот сукин сын. Алекс, это поможет Берни или навредит?

– Предлагаю пока держать язык за зубами. Сначала надо выяснить, как это повлияет на дело. – Сен-Жюст направился к лестнице.

Мэгги пошла за ним. Две маленькие спаленки были пусты, спальня побольше – вероятно, хозяйская, при ней имелась отдельная ванная, – также хранила следы пребывания Бадди.

– Ничего не трогай, – Сен-Жюст кончиком трости поворошил весьма изношенный чемодан, который валялся на кровати. – Приехал или уехал? – задал он вопрос в пустоту, а Мэгги выглянула из-за его спины и обнаружила, что чемодан наполовину набит носками и нижним бельем. Кроме того, в нем лежал небольшой пластиковый пакет. Мэгги была уверена, что в пакете марихуана.

Мэгги достала тряпку из бельевого шкафчика в грязной ванной, намотала на руку и открыла двери шкафа.

– Он что, на Гавайях провел последние семь лет? Ты только посмотри на эти рубашки, Алекс. Ну и безвкусица.

– Берни была замужем за мужчиной, который носил такие рубашки? В голове не укладывается. Однако, мне кажется, я нашел кое-что поинтересней.

Он подвел Мэгги к туалетному столику Берни. Там валялись вырезки из газет – об убийстве Кёрка, о подозрении, павшем на Берни, о том, как нашли настоящего убийцу, а Берни унаследовала «Книги Толанда» и личное имущество Кёрка.

– Он знал, – произнесла Мэгги. Сен-Жюст поворошил вырезки тростью. – Вот почему он вернулся. Он знал, и он хотел получить свою долю. Черт, Алекс, мы должны сохранить это в тайне. Это прекрасный повод избавиться от Бадди.

– Три миллиона по страховке, которые она должна была получить через пару недель, – тоже хороший повод. Уверен, что он потребовал бы не меньше половины. Берни повезло, что Бадди Джеймс умер.

Мэгги молча смотрела на него, надеясь, что они не думают об одном и том же.

– Однако, – сказал он, – я верю Бернис. Если бы она решила избавиться от мужа, то придумала бы менее демонстративный способ. В конце концов, все уверены, что он давно умер. Никто бы и не узнал.

– Ты прав! Как я раньше об этом не подумала? Алекс, ты гений.

– Разумеется, дорогая. Значит, ты доверишь мне вести машину обратно в город?

– Ты не настолько гений. – Мэгги направилась к лестнице, надеясь еще застать дома Дж. П.