Текст книги "Роковая ошибка"

Автор книги: Кей Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8

Рождество на борту «Звезды» не стало общим выходным днем. Моряки предпочли работать как обычно, по сменам, за щедрые сверхурочные, которые платила компания. Тем не менее повсюду ощущался праздник. Он начался за завтраком с раздачи поздравительных телеграмм от родных и друзей и закончился традиционным праздничным столом, перенесенным на вечер, чтобы присутствовать на нем могли обе смены.

Одеваясь к ужину, Трейси решила, что весь день прошел замечательно. На ее столе стояло не меньше одиннадцати отполированных фигурок, искусно вырезанных из китового уса.

– Хватит, чтоб организовать зоопарк, – весело заметил Джо Серджент после того, как последний резчик застенчиво, но решительно вручил доктору подарок и тут же сбежал. Трейси засмеялась, выпуская на волю долго сдерживаемый смех. Тем не менее при всей комичности ситуации она оценила добрые намерения дарителей, ведь на каждую фигурку ушли недели усердного труда. А в том, что резчики выбрали для исполнения фигурку пингвина, не было ничего удивительного – она первой приходила на ум благодаря естественной изогнутости уса. Трейси решила сберечь их все.

Ровно без четверти шесть Питер постучался к ней и беззвучно свистнул, увидев, как она выглядит: волосы, свободно струящиеся по плечам, и дымчато-голубое платье из шелковистого трикотажа, мягкими складками спадавшее вниз от узкой талии, перетянутой поясом.

– Мы будем гордиться оказанной нам честью – сидеть с вами за одним столом, – заметил он. – Какая маленькая птичка подсказала вам на ушко захватить с собой этот чудный наряд?

– Тщеславие, – призналась она со смехом. – Честно говоря, я и не думала, что у меня будет возможность надеть его. Я не слишком вырядилась?

– Все идеально, – с энтузиазмом заверил ее Питер. – Сегодня все мне будут завидовать, когда я введу вас в столовую.

– Как я понимаю, вам и сегодня придется заступать на вахту в то же время?

Питер скорчил унылую физиономию:

– Кто-то должен оставаться на мостике. По крайней мере я смогу поужинать вместе со всеми. Бедняге Майку придется ждать своего часа до восьми.

Они заворачивали за угол, когда Питер внезапно легко коснулся ее волос и мягко добавил:

– Мне нравится такая прическа. Почаще носите волосы распущенными.

Трейси засмеялась:

– И так нелегко заставить мужчин всерьез относиться ко мне как к специалисту, так что добавлять новые проблемы мне ни к чему. Распущенные волосы не соответствуют образу врача. К тому же это негигиенично.

– Я слышу слова человека, преданного своей профессии. – В голосе Питера прозвучала какая-то странная нотка. – Вы хоть иногда думаете о чем-то другом, кроме работы?

У нее в горле встал ком.

– Иногда случается, – тихонько произнесла она.

Питер остановился и повернулся к ней.

– Трейси…

Из-за угла появился Ян Андерсен и, увидев их, широко заулыбался:

– Добрый вечер, доктор, добрый вечер, Питер. Чувствуете, запах индейки? Нас дожидается.

– Я слышу этот запах еще с утра, – улыбнулась в ответ Трейси. Она машинально пошла рядом с Яном, оставив Питера замыкать шествие сзади. – Кажется, в Норвегии праздник устраивают не в Рождество, а в сочельник?

– Да, по традиции праздничный стол мы накрываем в сочельник, – согласился Ян. – Но за годы плавания в Антарктиду я привык к английской традиции. Хорошо, когда люди разных национальностей собираются за праздничным столом вместе, верно?

– Очень хорошо.

Они подошли к столовой. Входя туда, Трейси на мгновение задумалась: что Питер хотел ей сказать перед тем, как к ним подошел Ян? Вид у него был очень серьезный и даже решительный, словно он собирался сообщить то, что давно вынашивал в себе. Наверно, о Дейрдре. Скорей бы уж он окончательно разобрался.

Они пришли последними, и через несколько секунд девушка оказалась в центре восхищенной толпы моряков. Раскрасневшись и смеясь, она смотрела на лица окружающих, но того единственного, которое она высматривала, нигде не было видно. Только когда кто-то, протолкавшись, вложил ей в руку бокал, она разглядела у переборки его широкие плечи. Ли смотрел прямо на нее с загадочной улыбкой на губах. Ее сердце болезненно заколотилось о ребра.

Ужин удался на славу, но у Трейси совершенно пропал аппетит. Она ни на секунду не забывала о человеке, который сидел рядом, слушая его голос, невольно замечая сильные загорелые руки, видневшиеся из-под накрахмаленных белоснежных манжет, белые зубы, сверкающие, когда он смеялся.

– Доктор, вы совсем ничего не едите, – заметил он в тот момент, когда ей казалось, что он увлечен разговором с соседом.

Трейси мгновенно подняла глаза. Ли смотрел на нее с тем же непонятным выражением.

– Неужели в такой вечер вам могло стать не по себе? – продолжил он с едва заметной насмешкой в голосе.

То ли он говорил о спокойном море, то ли о самом празднике, но у Трейси сложилось впечатление, что он не имел в виду ни то и ни другое. Внезапно ей стало душно.

– Да нет. – Девушка постаралась, чтобы голос звучал спокойно, насколько это возможно при таком пристальном внимании капитана. – Просто я не очень голодна… хотя все очень вкусно, – поспешно добавила она.

– Небось диету соблюдаете, – сурово заявил О'Малли, сидевший по другую сторону от нее. – Не мешало бы вам знать, что мужчинам нравится, когда у женщины мясо на костях наросло. Верно, шкипер?

Ли нарочито медленно оглядел хрупкие плечи, чуть задержался на шейной впадине и перевел взгляд на ее лицо.

– Кому что нравится, Дон, – туманно ответил он и отвернулся, отвечая кому-то, сидевшему дальше.

Без пяти восемь Питер отправился на мостик, а через десять минут в столовую вошел Майк Джексон.

Когда подали кофе, один из моряков включил небольшой проигрыватель, стоявший в углу. С первыми аккордами рождественской «Святой ночи» Трейси заметила, что разговоры стихли – видимо, многие мысленно перенеслись домой. Она знала, что из-за специфики выбранной работы у некоторых годами не было возможности провести Рождество с семьей.

– Ваше сочувствие всегда так легко вызвать? – с легкой насмешкой спросил Ли, и Трейси поняла, что он снова наблюдал за ней. – У них, знаете ли, всегда есть выбор. Никто никого не заставляет подписывать контракт год за годом.

– Неужели все так просто? – тихонько спросила она, и он неожиданно улыбнулся:

– Ничего не бывает просто. Моряки отправляются в плавание, потому что не представляют себе другой жизни, потому что их жизнь – это море, и вдалеке от него они живы лишь наполовину.

Трейси с любопытством поглядела на него. Он говорил совсем не так, как обычно. Тот циник, которого она привыкла видеть, исчез.

– Вы забыли о деньгах, – намеренно сказала она.

– Да нет, не забыл.

– То есть вы хотите сказать, что деньги не имеют значения?

– Я этого не говорю. Конечно, деньги очень важны. В любом обществе. Я хочу сказать, что здесь важны не только деньги, но и нечто другое. Например, самореализация. – Ли замолчал, и рот его искривился в уже знакомой усмешке. – Для женщины… для большинства женщин… это означает мужа, дом и детей – именно в таком порядке.

– Но не для мужчины? – подсказала она с тяжелым сердцем.

– Не в такой степени. – В его голосе вновь зазвучал цинизм. – Мужчине от жизни нужно гораздо больше, чем просто «любовь хорошей женщины», хоть романтики и пытаются уверить нас в этом.

Резким движением он отодвинул стул и встал:

– Мне нужно идти. Сегодня вечером вокруг много льдин.

Минут через пятнадцать Трейси, извинившись, тоже ушла. В каюте она совершила ежедневный ритуал подготовки ко сну, выключила свет, забралась под одеяло и, лежа на спине, долго смотрела в иллюминатор, наблюдая за мерцающим пятнышком света.

Она все еще смотрела на него, когда в средней части судна начали подниматься вверх большие клубы пара. Трейси поняла, что работа возобновилась. Праздник Рождества для команды закончился.

В конце концов она уснула, но к половине первого снова лежала без сна. Судя по доносившимся звукам, ночная смена все еще продолжалась – нужно было завершить то, что оставила дневная смена. К рассвету все должно быть чисто и готово для приема новой добычи. Подчиняясь внутреннему импульсу, девушка спустила ноги вниз и встала. Просто лежать и ждать сна – так она никогда не заснет. Нужен глоток свежего воздуха.

Быстро натянув брюки и теплый свитер, Трейси захватила куртку и вышла из каюты. На палубе воздух был бодрящим и холодным, ветра почти не ощущалось. Трейси поднялась на палубу капитанского мостика, бесшумно прошла мимо закрытой двери в рубку к тому месту, откуда открывался вид на носовую часть корабля.

Внизу разворачивалась картина, достойная ада, описанного Данте. Освещенные светом прожекторов облака пара, поднимающиеся из сушильных агрегатов, принимали странные корчащиеся формы, в которых возникали темные бесплотные фигуры и исчезали снова.

Трейси невольно поежилась, но тут же рассмеялась над собственным воображением и, запрокинув голову, засмотрелась на безоблачное и безлунное морозное небо, на котором четко выделялись крохотные яркие точки – звезды. Кожу пощипывало от холода, но это ощущение бодрило.

Неизбежно ее мысли обратились к рубке и к тем, кто сейчас внутри. Интересно, ушел Ли к себе или все еще здесь, ведет корабль сквозь эти опасные воды. Даже при использовании радара со стороны штурмана требовалась предельная концентрация, особенно в такую ночь, как эта, когда корабль двигался в районе большого скопления айсбергов. Самого маленького из них хватит, чтобы при столкновении разнести «Звезду». Майк, появившийся в столовой после вахты, сказал, что насчитал на экране радара больше ста пятидесяти айсбергов. Конечно, четыреста квадратных километров – пространство не маленькое, но Трейси уже понимала, что означают эти цифры с точки зрения опасности для корабля.

Простояв какое-то время, она не сразу заметила постепенные изменения на небе. На горизонте начало светлеть, с каждой минутой все сильнее. Зачарованная, она наблюдала, как медленно возникала пульсирующая, трепещущая полоска искрящегося белого цвета, а затем, ширясь и углубляясь, постепенно поднималась от южного края горизонта. Вслед за первой стали появляться другие, каждая ярче и выше предыдущей, пока все они не слились в огромную круглую арку, растянувшуюся по небу. Это было незабываемое зрелище. Трейси неподвижно стояла, будто завороженная. Но кульминация была еще впереди. Из ярчайших частей световой арки в разные стороны начали вырываться длинные лучи пастельных оттенков зеленого, синего, фиолетового цвета, освещая полнеба.

– Aurora australis – южное полярное сияние, – негромко произнес голос позади нее. – По-моему, замечательное завершение дня.

Все еще пребывая под впечатлением великолепного зрелища, Трейси оглянулась на высокого человека, стоявшего в полутора метрах от нее облокотившись на поручни. Сколько Ли простоял здесь, она не знала, да это было и не важно. Главное, он был рядом и мог разделить с ней это волшебное мгновение.

– Стоя здесь, начинаешь чувствовать собственную ничтожность, – с легкой дрожью в голосе проговорила она. – Ничего подобного я и представить не могла. Вы, наверно, привыкли к этому зрелищу?

– Привыкнуть к такому невозможно, – ответил ей Ли, – потому что оно никогда не повторяется. Вам повезло. Сегодня одно из лучших представлений, которые мне приходилось видеть.

– А я ведь могла пропустить его! – Трейси вздохнула. – Должно быть, шестое чувство заставило меня выйти на палубу в нужное время, чтобы увидеть все от начала до конца.

– Вам не спалось?

– Да.

Она снова скосила глаза в его сторону:

– А вы простояли на мостике всю ночь?

– Да, с того времени, как ушел из столовой. Сейчас мы идем в относительно чистых водах, поэтому я вышел подышать воздухом.

Он помолчал.

– Вы стояли с таким отрешенным видом. – Он вытащил из кармана плоский серебряный портсигар. – Хотите сигарету?

Она с радостью ухватилась за возможность отдалить момент расставания.

– Да, спасибо.

Ли подошел ближе, протянул портсигар, а затем поднес ей горящую зажигалку. После того как они оба закурили, Ли снова встал у поручней, но на этот раз так близко, что Трейси была уверена: он слышит сумасшедший стук ее сердца.

– Вам холодно? – внезапно раздался в тишине вопрос.

– Нет, – ответила она и задумалась: что бы он сделал, услышав «да»? Скорее всего, велел бы ей вернуться обратно в каюту.

Трейси не была заядлой курильщицей, но сейчас сигарета подействовала на нее успокаивающе. Девушка чувствовала на себе внимательный взгляд Ли и надеялась, что на лице не отражается ее внутреннее смятение. Когда он заговорил снова, Трейси чуть не подпрыгнула.

– Как вам жизнь в море?

Внимательно наблюдая, как сигаретный дым спиралью поднимается вверх, Трейси осторожно сказала:

– Втянулась.

– Вы смогли бы постоянно работать судовым врачом?

Она покачала головой:

– Не знаю. А что?

– Да просто пришло в голову. Как вы уже, наверно, поняли, на судах действительно не хватает квалифицированных врачей, готовых надолго уходить в море.

– Похоже, что так. – Трейси заколебалась, но осмелилась добавить со смешком: – На минутку мне показалось, что вы предложите мне постоянно работать судовым врачом на «Звезде». Но я ошиблась.

– Действительно ошиблись, – сухо сказал он. – Мои взгляды изменились не настолько радикально.

– Но все-таки немножко изменились, – легко заметила она. – Могу я это понимать как признание моей профессиональной компетентности?

Он спокойно встретил ее взгляд:

– Я никогда не сомневался в вашей квалификации как врача. Сомнения были связаны с вашим полом. Одна женщина среди пятисот мужчин – вот где кроется опасность. И она не исчезла до сих пор.

Трейси высоко подняла голову:

– Да ведь все зависит от женщины. Прежде всего я врач.

Наступило короткое молчание, затем он улыбнулся, нарочито медленно вытянул сигарету из ее внезапно ослабевших пальцев, бросил вместе со своей на палубу и раздавил каблуком.

– Вы уверены? – мягко спросил он.

Сначала его губы от ледяного антарктического воздуха были страшно холодными – но только сначала. Потрясенная Трейси была в полубессознательном состоянии и задыхалась, когда он наконец поднял голову.

– С Рождеством, Трейси, – язвительно произнес он.

Девушка почувствовала, как запылали ее щеки.

– И что это должно было доказать? – спросила она неровным голосом.

– Что женщина прежде всего всегда остается женщиной, – насмешливо ответил он. – Женщина откликнулась на мой поцелуй, тогда как от врача я получил бы пощечину.

Она глубоко вздохнула:

– Еще не поздно.

– Это верно, – согласился он, помолчал и мягко добавил: – Но я не думаю, что это произойдет.

– Откуда такая уверенность?

– Просто мы оба давно хотели этого, а сегодня вечером вы намеренно спровоцировали поцелуй.

– Неправда!

– Так-таки и неправда? – Неожиданно он крепко взял ее за подбородок и повернул к себе. – Неужели вы будете отрицать все, что происходило между нами последние несколько недель?

По ее телу пробежала дрожь.

– Н-не понимаю, о чем вы.

– Прекрасно понимаете. Вы поняли это в тот день, когда согласились вернуться со мной на корабль – в тот день, когда узнали о Черил. – В его глазах появился странный блеск. – Трейси Редферн, нам суждено было встретиться.

Она неподвижно стояла под гипнозом его взгляда, но Ли шевельнулся, и чары были разрушены. Трейси мотнула головой и сделала шаг назад.

– Вот уж никогда бы не подумала, что вы фаталист, – вымолвила она, и он коротко рассмеялся.

– Еще месяц назад я сказал бы то же самое, но теперь… Вы в состоянии разумно объяснить, почему в тот вечер поднялись именно на мой корабль?

– Просто… совпадение.

– Совпадение, как же! – Он задумчиво смотрел на нее. – Вы хоть догадываетесь, насколько на нее похожи?

– Я слышала, что похожа на нее – но только внешне, – сухо ответила Трейси.

– Только ли? – Он прислонился спиной к поручням. – А как же мужчина, которого вы оставили в Англии?

– При чем тут это?

– Почему вы сбежали от него?

– С какой стати я должна вам об этом рассказывать?

Он улыбнулся:

– Потому что, если вы не расскажете, я предположу самое худшее.

Она неохотно проговорила:

– Это не то, что вы думаете. Мне нужно было уйти, пока наши отношения не стали слишком серьезными.

– Вы не любили его?

– Нет… по крайней мере теперь я это точно знаю.

– То есть тогда вы думали, что любите. Так почему же сбежали?

– Он был женат, – неохотно ответила Трейси.

– Вот как? В данных обстоятельствах очень благородно с вашей стороны.

Тон, каким это было сказано, заставил ее поднять голову и взглянуть на него.

– Можете не верить в мои побуждения, но это правда, хотя, мне кажется, я и тогда в глубине души знала, что не люблю его по-настоящему – надолго.

С губ Ли не сходила циничная усмешка.

– А разве такое бывает?

Ее пронзила боль. С большим трудом ей удалось сохранить спокойный тон.

– Да, для некоторых бывает. Взять, к примеру, Гарри и Джанет. Они женаты уже десять лет, но, по-моему, любят друг друга по-прежнему, если не сильнее.

Ли выразительно поднял брови:

– Похоже, всего за несколько часов знакомства вам многое удалось узнать.

– Я поняла это, увидев их ранним утром. А вы сомневаетесь в моем диагнозе? – с вызовом осведомилась она.

После минутного молчания он покачал головой:

– Нет, не сомневаюсь. Они одни из немногих, кому так повезло.

Из рулевой рубки донеслись удары корабельного колокола – двойной и одинарный. Их тут же повторил впередсмотрящий внизу на баке. Когда вдали затих последний звук, Ли выпрямился.

– Полпервого в переводе на обычный язык, – произнес он. – Отправляйтесь назад в каюту, пока совсем не замерзли на палубе.

– Хорошо, – с трудом проговорила она. – А вы… останетесь здесь?

– А я останусь выкурить последнюю сигарету, – насмешливым тоном ответил Ли, – и вспоминать о небесно-голубых глазах. Говорят, глаза – зеркало души, верно?

– Очень может быть, но вряд ли вы верите этому, – не выдержала Трейси. – Доброй ночи.

– Скорее доброго утра, – послышалось в ответ, когда она пошла назад, но девушка не оглянулась.

Только в каюте она поняла, насколько замерзла. Пальцы рук и ног онемели от холода. Пришлось их как следует растереть, чтобы восстановить кровообращение. Но никакой массаж не смог растопить холод, царивший у нее в душе. Только Ли мог согреть ее снова, а этого ей не дождаться, потому что Ли покончил с любовью. Он ясно дал ей это понять.

Глава 9

Ракета с треском взвилась с палубы «Звезды» и полетела над узкой полоской воды, разделяющей два судна. За ней тянулась извилистая линия, которая, как вскоре выяснилось, оказалась стальным тросом, и танкер начал подходить все ближе. После этого на танкер перебросили другие тросы и закрепили как следует. В результате он оказался окруженным тремя китами, которых расположили по бокам «Звезды» вместо буферов.

Только теперь, глядя вниз на стальные палубы другого судна, Трейси до конца оценила необычную высоту палубы, на которой стояла. Разница составляла добрых десять метров, и это притом, что второе судно было отнюдь не маленьким. Причина, конечно, была очевидной: другим кораблям не требовались просторные помещения для фабричных цехов, которые располагались внизу, можно сказать, у нее под ногами.

Корзина с главным химиком и механиками, покачиваясь, медленно спускалась вниз. Уже через несколько минут гибкие шланги были крепко присоединены для перекачки топлива. Поеживаясь от порывов усиливающегося восточного ветра, Трейси отвернулась от поручней.

Погода снова начала портиться; пошел снег. Внизу, в насосном помещении, кипела работа. Делалось все, чтобы успеть перекачать драгоценное топливо прежде, чем двум кораблям придется отойти друг от друга на безопасное расстояние. Обязанностью капитана было вовремя отдать команду. Если он упустит момент, танкер может попасть под нос «Звезды», когда она будет отплывать. Впрочем, пока Ли был на вахте, такое вряд ли случится.

Она стиснула в кулаки руки, засунутые в карманы. Последние пять дней тянулись целую вечность. До сих пор она не подозревала о такой пытке. По воле судьбы их пути с Ли пересеклись, и она полюбила этого человека, но он ей не отвечал взаимностью. Если бы можно было покинуть судно, часто с отчаяньем думала она. Что конечно же было невозможно. Эту боль ей придется терпеть по меньшей мере еще четыре месяца! Четыре невыносимо долгих месяца!

Трейси появилась в коридоре в тот момент, когда Питер отходил от двери в ее каюту. Увидев девушку, он остановился и ждал, когда она подойдет.

– А я уже начал беспокоиться, не свалились ли вы за борт, – заулыбался он. – Обычно вы возвращаетесь с поста гораздо раньше.

– Я остановилась посмотреть, как с нами стыкуется танкер, – объяснила Трейси.

При упоминании о танкере у него изменилось выражение лица.

– Ах да, танкер. Сегодня идет дозаправка топливом.

– Да, вы говорили мне на прошлой неделе, – отозвалась Трейси. Взявшись за дверную ручку, она заколебалась, но все-таки обратилась к нему: – Питер…

– Если вы собирались спросить, написал ли я это письмо, то я отвечаю – да, – перебил он ее. – Оно лежит в мешке вместе с остальной корабельной почтой.

– Но еще на борту «Звезды»?

– Думаю, да.

– Тогда вы еще можете забрать его.

– Я не хочу забирать его. – Питер просительно взглянул на нее: – Трейси, я знаю ваше отношение к тому, что я делаю… вернее, к тому, как я это делаю… но это не может больше так продолжаться.

«Ну что ж, я пыталась его отговорить», – смиряясь, подумала Трейси, а вслух сказала:

– Я только надеюсь, что вы не пожалеете об этом.

– Вряд ли, – с прежней уверенностью отозвался Питер. – Мы с Дейрдрой никогда по-настоящему не подходили друг другу. У нас с ней нет ничего общего. Не было бы размолвки по поводу моей работы, так нашлось бы что-нибудь другое. Теперь, когда между нами все кончено, мы оба можем начать заново.

– Не слишком ли вы торопитесь? – спросила она, поглаживая ручку двери. – Ведь еще ничего не кончилось. Дейрдра еще не получила письма. Сколько оно будет идти?

– Недели две, если почту выгрузят в Кейптауне, а оттуда отправят самолетом. – Он помолчал, нерешительно глядя на нее. – Значит, вы так считаете? – спросил он наконец.

– Ну конечно. Как можно считать помолвку расторгнутой, если ваша невеста еще ничего не знает об этом? – Трейси заставила себя улыбнуться и открыла дверь. – Пойду приведу себя в порядок. Уже поздно.

– Я подожду вас, – поспешно предложил Питер, но девушка отрицательно покачала головой:

– Нет-нет, идите. Я приду сама.

Трейси вошла в каюту и закрыла дверь прежде, чем он успел выразить протест.

В каюте было отчетливо слышно, как танкер бьется о бок «Звезды». Из иллюминатора она могла чуть ли не спрыгнуть на бак другого судна. Снег падал все сильнее, вихрем проносился у стекла. Трейси посочувствовала тем, кто работал снаружи, хотя все они привыкли к такой погоде.

Она сняла куртку, небрежно набросила ее на спинку стула, потом равнодушно взглянула на себя в зеркало и решила не ходить на ленч. Впереди ее ждал бесконечный, словно пустыня, день. На этот раз в медсанчасть не пришло ни одного посетителя, и делать было совершенно нечего. Девушка была уже почти готова пожелать, чтобы возникла какая-то непредвиденная ситуация – только работа спасала ее от любых невзгод.

Трейси лежала на койке, когда к ней заглянул Питер узнать, что ее так задержало. Она сослалась на головную боль и желание часик спокойно полежать, уверила, что примет таблетку, и слушала, как он удаляется по коридору. Снизу, с танкера, что-то крикнули, но разобрать слов было невозможно. Ветер и вода создавали симфонию звуков, ставшую теперь для Трейси привычной. Она лежала без сил и незаметно для себя уснула под покачивание корабля.

Когда она проснулась, в каюте было темно. Это была не ночная тьма, а гнетущий серый мрак, возникший из-за низко нависшего неба. Часы показывали четыре. Неужели она действительно проспала целых три часа?

Сев в постели, она не сразу поняла, что изменилось. Прекратился стук борта о борт; они снова двигались вперед.

Трейси встала с постели и подошла к иллюминатору. Снег прекратился, скорость ветра нисколько не уменьшилась, но у небольших идущих одна за другой волн вид был устрашающий. Танкер исчез, как и киты, служившие амортизаторами. Должно быть, он уже плыл на северо-восток, назад к цивилизации и теплу – сначала в Кейптаун, а потом в Англию, чтобы отвезти груз, так тяжело доставшийся морякам, которые год за годом бросали вызов этим холодным, опасным водам. В этот миг Трейси отдала бы все на свете, лишь бы оказаться на борту танкера.

За ее спиной зажужжал интерком, и девушка быстро подошла к нему, чтобы включить связь.

– Я слушаю.

– Вы заняты? – раздался голос Ли. Сердце ее забилось сильнее.

– Нет, – ответила она после короткой заминки.

– Тогда через пять минут приходите ко мне. – Он отключился прежде, чем она успела ответить.

Трейси выключила интерком и немного постояла на месте. В тишине было слышно ее дыхание. Словно во сне, она подняла куртку и направилась к двери.

Ли сидел у себя за столом и перебирал стопку бумаг.

– Поздравляю, – приветствовал он ее. – Женщина, которая знает цену времени, – большая редкость. Должно быть, это объясняется медицинским образованием. Присаживайтесь.

Трейси как стояла на пороге, так и не сдвинулась с места:

– Я предпочитаю стоять. О чем вы хотели со мной поговорить?

Он улыбнулся:

– Хотите поскорее сбежать? Не волнуйтесь, я не собираюсь становиться между вами и дверью.

Положив локти на стол, он изучающе поглядел на нее.

– Как вы думаете, почему я вас пригласил?

– Отвечаете вопросом на вопрос? – парировала она. – Как-то раз вы сказали, что это женский прием.

– Только когда им пользуется женщина, – невозмутимо ответил он. – Ладно, вернемся к вашему вопросу. Зачем я просил вас прийти? Да потому что хотел выяснить, придете вы или нет.

– Если я не ошибаюсь, вы не просили, а приказали. Едва ли я могла отказать.

– Очень даже могли и отказали бы, если б захотели. Похоже, вы не хотели. Из этого можно сделать вывод… какой?

Трейси все еще стояла и молча глядела на него, когда в дверь за ее спиной постучал стюард. В руках у него был поднос со всем, что нужно для чаепития на двоих. Пока он ставил поднос на стол, Ли напрямик сказал:

– Доктор, разлейте, пожалуйста, чай.

И снова сел.

Трейси улыбнулась стюарду, когда тот проходил мимо, села напротив Ли и машинально взялась за заварной чайник.

– Мне с молоком и без сахара, – попросил Ли, усаживаясь поудобнее.

– Вам всегда приносят чай после обеда? – поинтересовалась она, передавая ему чашку с чаем.

– Всегда. Я приверженец традиций, – подтвердил он и вопросительно поднял бровь: – Почему это вас так удивляет?

– Не знаю… Просто вы не похожи на человека, который старается следовать традициям.

– А на какого же человека я похож?

– Майк, – попыталась она уйти от прямого ответа, – сказал, что вы – лучший.

– Меня не интересует, что думает Майк. Его я знаю, причем очень неплохо, а вас – нет. Так к какому типу людей вы меня отнесете?

Трейси слегка покраснела и медленно проговорила:

– Я не могу дать однозначный ответ. Каждый человек является многогранной личностью. Вас я знаю только с одной стороны.

Наступило недолгое молчание, после чего он насмешливо сказал:

– Ответ настоящего специалиста. А какую грань вашей личности демонстрируете вы?

– Трудно сказать. Мало кто видит себя так, как его видят другие.

– Должно быть, это к лучшему, – заключил он и продолжал допытываться: – Вы ходили на свидания со своим коллегой или у вас были, так сказать, исключительно духовные отношения?

Трейси аккуратно поставила чашку на блюдечко, отодвинула стул и встала, страшно удивившись, что твердо стоит на ногах.

– Убегаете? – поддел ее Ли.

– Как хотите, так и считайте. – Она с трудом перевела дыхание. – Я устала быть козлом отпущения за все, что сделала Черил. Срывайте свою злобу на ком-нибудь другом!

Трейси была уже на полпути к двери, когда он окликнул ее тоном мягким, но повелительным. Остановившись, девушка медленно повернулась к нему. Ли поднялся с места и наблюдал за ней глазами, в которых уже не было ни намека на насмешку. Только теперь Трейси разглядела, какой у него усталый вид. Неудивительно, если вспомнить, какая ответственная у него работа. Ее враждебность улеглась, сменилась иным, более глубоким и мучительным чувством. Лишь огромным усилием воли она удержалась от того, чтобы броситься к нему.

– Вы не поверите, – проговорил он наконец, – но я совсем не собирался затевать этот разговор, когда приглашал вас сюда.

– Да? – отозвалась она бесцветным голосом.

– Я же говорил, что вы не поверите. – Уголки его рта чуть искривились в усмешке. – Между прочим, я собирался напомнить вам о вечере того дня, когда мы отплывали из Кейптауна, и предложить зарыть топор войны.

У нее на шее забилась маленькая жилка.

– Вы правы, в это трудно поверить.

– И все-таки это правда.

– Почему же тогда…

– Чаепитие закончилось таким образом? – Он пожал плечами. – Слово за слово… Между нами так всегда и происходит, верно? Похоже, у нас остается одна линия связи…

Трейси судорожно сглотнула.

– Ли, с меня достаточно. Вы…

Слова замерли у нее на губах, когда он крепко, до боли сжал ее плечи. Трейси даже не заметила, когда он подошел – так быстро это произошло.

– С меня тоже, – резко проговорил он. – Будем говорить начистоту. Признаемся, что мне хочется поцеловать вас, а вам хочется, чтобы я вас поцеловал. Вот отсюда мы и начнем!

Интерком нарушил напряженную тишину. Трейси ощутила мгновенную перемену в мужчине, который так крепко держал ее. Еще мгновение он не сводил с нее глаз, потом с сожалением пожал плечами и отпустил. Она была ошеломлена и сбита с толку, охваченная противоречивыми чувствами, с которыми не знала, как справиться. Всего лишь мгновение назад она с нетерпением ждала, чтобы Ли ее поцеловал, и в то же время в глубине души что-то в ней противилось объятиям, которые значили для него так мало. Она не питала никаких иллюзий.

– Впереди показался паковый лед, – раздался голос первого помощника. – По-моему, тебе лучше взглянуть самому.

– Сейчас буду. – Ли отключил связь, обернулся к Трейси и, помедлив, сказал: – Первый паковый лед в этом сезоне. Не хотите подняться и посмотреть?

Она колебалась не долго. Приглашения посетить капитанский мостик днем, в самое напряженное время, удостаивались немногие. Ли явно протягивал оливковую ветвь, и не принять ее было просто невозможно.

Она постаралась ответить тем же тоном:

– С удовольствием.

– В таком случае – вперед!

В рубке на мостике глаза слепило от блеска: сверкали приборы, сияла полированная деревянная обшивка. Когда они поднялись наверх, Майк отвел от глаз бинокль, кивнул Трейси, не выказав ни малейшего удивления по поводу ее появления в святая святых, и передал бинокль капитану.