Текст книги "Мандалорский доспех"

Автор книги: Кевин Джеттер (Джетер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Шлем, перечеркнутый затемненным визором, прятал взгляд охотника и вычисления, происходившие в голове Бобы Фетта.

Удовлетворенный увиденным Куат отошел на край голограммы. Его начинало подташнивать от воображаемой вони и миазмов. Лучше смотреть снаружи, из стерильного и математически выверенного кабинета Инженер вновь запустил проектор. Не нужно было оглядываться через плечо, чтобы почувствовать, что изображение опять ожило, воссоздавая прошлое.

Звук пришлось погасить; Куат не испытывал удовольствия, слушая сальные шутки и хохот. Еще одна уроженка Рилота (интересно, почему женщины-тви'лекки настолько же изящны, насколько омерзительны их мужчины?) привлекла внимание хатта. Хорошенькая рабыня, танцовщица, одетая в широкие темные шаровары и коротенькую безрукавку, была еще слишком мала, чтобы обладать женской привлекательностью и утолить аппетиты своего обладателя. На ее лице промелькнуло опасение, граничащее с паникой. Девчонка-тви'лекка присела на самый краешек платформы; Куат мельком отметил, что, повзрослев, танцовщица будет выглядеть соблазнительнее и декоративнее, чем принцесса Органа Танец ее инженеру понравился. И не только ему. Хатт облизнулся и дернул за цепочку, пристегнутую к ошейнику тви'лек-ки. Джабба подтаскивал упирающуюся рабыню к себе. Бедная девочка, должно быть, видела, что происходило с ее предшественницами. Красивые вещи Джабба всегда считал расходным материалом.

Как и предвидел Куат с Куата, под ногами танцовщицы раскрылся потайной люк, падение оборвало цепочку, толпа лизоблюдов окружила решетки в полу, толкаясь, чтобы оказаться в первых рядах зрителей.

Всем хотелось насладиться зрелищем, как ранкор растерзает тви'лекку. Куат с трудом сдержал приступ тошноты, скривившись от отвращения. Какая расточительность… Такой красивой девчонкой можно было распорядиться с гораздо большей выгодой. Больше всего на свете Куата с Куата сердило бездумное и варварское уничтожение красиво сконструированных механизмов.

Хватит, на Джаббу он насмотрелся. Если старый жирный червяк сдох, лично он, Куат с Куата, не будет жалеть о нем ни секунды. Место хатта займут другие. Инженер остановил запись и вновь взялся за поиски того, кто интересовал его больше остальных.

Того, кого больше не было на голограмме. Надежно скрытый потрепанными доспехами, охотник ушел с галереи, откуда наблюдал за событиями. Куат с Куата прошелся по центральному залу, заглядывая во все уголки, исследовал расползающиеся по дворцу коридоры-туннели. Бобы Фетта нигде не было видно.

Запись была отмотана к месту, где охотник еще присутствовал. На этот раз инженер не позволил обреченной девчонке-тви'лекке отвлечь себя, поэтому видел, как Фетт под шумок ускользнул с галереи еще до того, как Джабба поволок танцовщицу к люку-ловушке.

Интересно… Куат. с Куата не стал останавливать изображение. Л у нашего друга совсем иная программа развлечений. Неудивительно: без сложной системы осведомителей и информаторов, многие из которых (если не все!) даже не подозревали друг о друге, Боба Фетт не добрался бы до верхних ступеней иерархической лестницы. Может быть, Джабба Хатт был настолько глуп, что решил, будто, заплатив кучу кредиток, он заполучил охотника с потрохами. Если так, то непонятно, как он не совершил воистину фатальной ошибки раньше.

Поскольку доверять во всем охотнику за головами – самая неимоверная ошибка. Куат с Куата подобных промахов не совершал.

Инженер просмотрел запись в режиме ускоренной перемотки. Ни единого следа Фетта до тех пор, пока не явилась Органа с активированным детонатором и не потребовала себе награду за вуки. Как раз перед этим событием охотник вновь вошел в зал, переговорил с двумя танцовщицами, переместился поближе к трону и при первом же признаке опасности вскинул бластер в удобную для стрельбы позицию. Все закончилось тем, что хатт расхохотался, заплатил за голову Чубакки, Боба Фетт опустил оружие и лениво прислонился к колонне.

Итак, он вернулся. Куат задумчиво разглядывал голограмму. Какие бы таинственные дела ни держали Фетта при дворце, выполнять обязанности вольнонаемного телохранителя они ему не мешали. Шпионы Куата тщательно собрали все сведения о смерти Джаббы; там было упоминание о Фетте.

Более того, все шпионы в один голос твердили о гибели самого охотника Но Куату с Куата нужны были доказательства. Действовать без надежных, проверенных сведений – все равно что строить несущую смерть и разрушение машину без подстраховки. В первую очередь такой агрегат уничтожит создателя. А у людей и существ, подобных Бобе Фетту, есть отвратительная привычка оставаться в живых вне зависимости от показаний свидетелей и общественного мнения. Куат с Куата должен видеть смерть Фетта собственными глазами, лишь тогда он поверит в нее.

Инженер взглянул на обшивку капсулы, изогнутые глянцевые сегменты. Следующий посланник, который выскочит из гиперпространства, возможно, содержит нужную информацию. Они так сконструированы, что несут лишь куски данных, так что если кто-то из многочисленных и могущественных конкурентов перехватит послание и сможет вскрыть код, то едва ли он догадается, что же именно интересует Куата с Куата.

И последнее. Инженер запустил пальцы внутрь капсулы и извлек микропроцессор. Запустилась программа, металл раскалился добела. Сидящая под столом фелинкс шмыгнула в дальний угол. Прошло несколько секунд, затем голографический проектор и содержимое его памяти превратились в угольки.

Послание надежно запечатлелось в памяти самого Куата с Куата. Как только будут получены доказательства гибели Бобы Фетта, тогда и только тогда инженер позволит себе забыть этот обрывок данных. Только когда это будет безопасно. Не раньше.

А если подобных свидетельств не существует… что ж, придется придумать другой план.

Куат с Куата медленно побрел по опустевшему кабинету, разыскивая фелинкс. Малышку надо найти, покачать на руках, почесать за ухом и успокоить. Малышка так напугалась!

х х х 

Потребовалось время, чтобы отыскать его во второй раз. Девица сидела на корточках позади скалистого обломка в Дюнном море и напрягала зрение, пока не разглядела едва заметную дыру, выкопанную в земле.

Солнца-близнецы закатились за горизонт, холодная, всегда неожиданная ночь Татуина остужала пустыню.

Полотнище, добытое среди обломков баржи, оказалось полезным приобретением, особенно если закутаться поплотнее. С одного края тряпка обуглилась и заскорузла от высохшей крови – с другого, но от холода защищала гораздо лучше, чем легкие ткани, ласкавшие кожу девушки во дворце Джаббы Хатта. Девчонка все равно дрожала – больше от возбуждения. Но с наблюдательного поста не уходила.

Ей было известно, что один из охотников за головами, тот, которого звали Денгар, устроил себе убежище неподалеку от дворца Джаббы. Вернее, того, что когда-то было его дворцом. Скоро она привыкнет к этой поправке. Теперь старый склизень мертв, а она – свободна, как и другие танцовщицы. Но пока Джабба был жив, его телохранители и наемники взяли за правило устраивать тайники, где можно было укрыться или попросту нормально выспаться без риска проснуться оттого, что в твое горло погружается нож. Во дворце всегда существовал риск быть убитым собственными коллегами… или работодателем. Во дворце было не так-то легко выжить; девчонка знала это получше многих. Но я жива, а хатт получмл по заслугам. Радость от этой мысли слегка горчила. В обманчивых скоротечных сумерках появились те, кого давно ждали, – две нелепые фигуры.

По песку неуклюже топали два медицинских дроида, и направлялись они прямиком к отверстию в земле.

Вероятно, беженцы из дворца, сейчас таких будет много. Они были модифицированы: обычные нижние конечности заменяли колеса, так что песок им не был помехой. Практически все местные дроиды пережили подобную перестройку. Несколько минут девица наблюдала за роботами из-за останца, потом выбралась из укрытия и, пригибаясь, побежала вдоль гребня бархана.

– Ни с места! Стоять!

Она выскочила как раз в то мгновение, когда дроиды передавали шифрованный сигнал, открывающий подземное жилище.

– Не двигаться! Обещаю, ничего вам не сделаю… но не двигайтесь.

– Вы напуганы? – тот дроид, что был выше ростом, базовая модель МД-5, с любопытством рассматривал замарашку. – у вас учащен пульс. Выдыхаемый воздух..

– Он взял пробу. -… содержит определенно повышенное количество гормонов, свидетельствующих о возбужденном состоянии.

– Заткнись. Я хочу, чтобы ты молчал, – девица оступилась и чуть было не скатилась кубарем по склону бархана – Ты слышал? – МД-5 повернулся к своему спутнику, роботу-фармацевту модели МД-3. – Пациент просит нас не шуметь.

– Грубость, – коренастый малыш поджал манипуляторы. – Предвидение проблем.

– Ну, вы… – злость разгоняла – кровь еще сильнее. – – Хотите сказать, будто не знаете, что происходит?

Девица схватила высокого дроида за голову и толкнула на каменистую насыпь – стену чужого жилища; удар был настолько силен, что на грудной панели робота замигали различные датчики. Следующим тычком замарашка отправила дроида в полет, закончившийся верхом на фармацевте. Теперь в песке барахтались оба робота.

– Ну сейчас-то вы заткнетесь?

– Видимо, в этом есть смысл, – согласился высокий МД-5, когда, наконец, сумел сесть.

Девчонка несколько раз энергично вдохнула и выдохнула сухой воздух, стараясь прийти в себя и успокоиться. А еще было бы очень неплохо, если бы перестали трястись руки. До сих пор ей нечасто приходилось действовать жестко. Девчонка не слишком много помнила о том, что происходило с ней до того, как она очутилась в сумрачном дворце на пустынной планете, но даже от такого простого действия, как удар по голове медицинского дроида, у нее начинала кружиться собственная голова. Пора привыкать.

Она уже смирилась с мыслью, что на ее долю выпадет какое-то количество шрамов. Все нормально; по крайней мере, она жива. Другим повезло меньше. Воспоминание было недавним и поэтому совсем свежим – танцовщица, провалившаяся в подвал под тронным залом. Воспоминание заканчивалось диким воплем тви'лекки и довольным чавканьем любимца Джаббы – ранкора.

– Прошу прощения, ваша милость… Замарашка озадаченно почесала нос. Ни сам Джабба, ни кто другой к ней так не обращался.

– Вам требуется медицинская помощь, – МД-5 участливо приглушил громкость вокодера, в голосе, и без того высоком и определенно женском, зазвучали заботливые нотки; высокий дроид протянул манипулятор к лицу девушки. – У вас очень нехорошая рана.

Она оттолкнула металлическую руку дроида раньше, чем та прикоснулась к рваной ране на ее скуле.

– Заживет.

– Останется шрам. Мы могли бы сделать так, чтобы не было видно.

– Кому это надо?

Другой обрывок событий: какой бы ни была ее жизнь раньше, пребывание во дворце Джаббы Хатта убедительно доказало, что обладать физической привлекательностью – опасно. Ее хватит ровно на то, чтобы угодить в жирные лапы хозяина, а вместе с ним тех, кто является его нынешним фаворитом, но не хватит, чтобы защититься, когда им наскучит с ней развлекаться.

– Переживу, – горько заключила девица.

– Гнев, – заметил малыш-фармацевт; он лежал на боку и смешно дрыгал колесами. – Лечению не подлежит.

– Я помню вас, – негромко произнес высокий дроид. – Я видела вас во дворце Джаббы.

Лучик света скользнул по чумазому лицу девчонки.

– Вы участвовали в представлениях.

– Прежде… – она оглянулась на темную дыру входа. – Не сейчас.

– О?..

В фоторецепторах дроидессы ей почудился интерес – Тогда что же вы такое сейчас?

– Я… я не знаю.

– Имя? – подсказал коротышка. – Назначение?

– Мое?.. Меня… меня звали… Джабба называл меня Ниелах.

Девчонка озадаченно сдвинула брови. Что-то – скорее всего дыра в памяти, а не то, что должно было заполнять ее, – подсказало, что что-то не так. Имя лживо.

– Но… так меня называли.

– Есть имена и похуже, – утешила дроидесса, – Возьмем мою кодировку, например. ОНУ1-Б.

Большинство разумных созданий даже произнести этого не сумеют. Коллеге повезло больше.

– 1е-КсЕ, – представился фармацевт. – Знакомство. Приятное ощущение.

Они заговаривают мне зубы,.. Девчонка достаточно знала о медицинских дроидах – откуда?! – чтобы сообразить, как они провоцируют пациентов. Анестезирующее излучение.

– Выключи-ка, – рыкнула замарашка, тряхнув головой. – Мне это не нужно! Не сейчас.

Она сжала правую руку в небольшой, но крепкий кулак.

– Если мне потребуется врезать вам обоим еще раз, я даже не задумаюсь.

– Как пожелаете, – ответила ОНУ1-Б. – Мы только хотели помочь.

– Помоги, – согласилась девица – Скажи, где он. Рана на лице опять начинала болеть; значит, поле все-таки выключили.

– Кто?

Она указала на вход в убежище.

– Охотник за головами. Хозяин этого места.

– Денгар? – дроидесса-врач обвела широким жестом темные барханы. – Где-то там. Во дворце Джаббы Хатта.

– Припасы, – поддакнул фармацевт. – Разное.

– Верно, – ОНУ1-Б открыла грузовой контейнер. – Он отослал нас, отдав то, в чем мы нуждались.

Вот смотрите… антибиотики, ускорители метаболизма, болеутоляющие, стерильные гелевые по…

– Ладно, – Ниелах (пока не выяснится настоящее имя и за неимением другого девчонка решила называть себя так) не интересовал длинный список. – Но где сам Денгар? Во дворце?

ОНУ1-Б склонила голову в почти человеческом кивке.

– Он сказал, что хочет отыскать тайники Джаббы. Хотя это займет много времени. Дворец уже разграбили прежние работники хатта.

– Разруха, – фармацевт с трудом встал вертикально, покрутил головой. – Отвратительно.

Времени обдумывать поступки не было.

– Открывай люк, – велела девчонка, указывая на магнитный диск замка. – Я хочу войти внутрь.

– Денгар приказал никого не впускать… – дроидесса осторожно заглянула в глаза Ниелах. – Хорошо-хорошо, я уже открываю.

Туннель с другой стороны двери круто спускался вниз, градусов под сорок пять. Замарашка шагнула в темноту, и вдруг ее скрутил приступ клаустрофобии. Тьма и теснота, плохо вентилируемый, спертый воздух, шуршание… все напомнило ту кишку, по которой она выползла на свободу из подвала дворца. После того, что случилось с бедняжкой тви'леккой и несколькими другими танцовщицами, любая опасность была предпочтительней встречи с ранкором.

Хотя смерть чуть было не догнала ее, когда Ниелах решила, будто все позади (или это было раньше, она не помнила). По лицу чиркнуло широкое полукруглое лезвие. Она оставила испачканный кровью клинок в глотке гаморреанца Джабба ошибся, набирая в охранники крупных и злобных тварей, когда следовало – быстрых. Страх пришел позже, когда девчонка пятилась от лужи крови, а потом бежала по пустыне.

В скудно освещенной каморке Ниелах сумела выпрямиться во весь рост.

– Где второй? – спросила она. – Тот, за которым вы ухаживаете.

– Денгар велел нам… – ОНУТ-Б замолчала. – Вон там.

Ее провели мимо стоек с различным оружием и амуницией, ящиков с провиантом, канистр.

– Место выбрано на редкость неудачно, – зудела над ухом дроидесса. – Пациента срочно следовало эвакуировать в стационарный госпиталь. Но мы делаем все, что в наших силах…

Ниелах перестала слушать. Она топталась на пороге отгороженного закутка.

– А он… он в сознании?

Здесь было еще меньше света, но из центрального помещения сюда тянулся толстый черный кабель, а в полумраке мигала аппаратура.

– Он увидит меня?

– Нет, – О НУТ-Б встала рядом, погладила сочувственно по плечу. – Я назначила пятипроцентный раствор из анестетиков. Постоянно, разумеется. Травмы пациента необычайно тяжелые и серьезные.

Именно поэтому нам и пришлось сходить во дворец. Нам потребовались медикаменты. Иначе боль и шок от подобного рода ранений могут, фигурально выражаясь, выжечь центральную нервную систему больного.

Пришлось пригнуться, чтобы не раскроить себе лоб о низкую притолоку. Толстый лист полипена с трудом можно назвать больничной койкой, но ничего более подходящего в пустыне и не найти. Он занимал почти все пространство, остальное было забито аппаратурой, это она гудела и шуршала. Ниелах протиснулась мимо монитора жизнедеятельности, по которому время от времени пробегали три огонька, и аппарата искусственного дыхания, наклонилась над лежащим без сознания человеком, чьего лица она никогда не видела раньше.

Машинально протянула руку, но не осмелилась коснуться его лба. Раненый выглядел плохо. Кожа, изъеденная кислотой и обожженная, была покрыта тонким слоем прозрачного и вязкого вещества.

– Что это?

Ниелах все-таки дотронулась до него; вещество на ощупь было холодным и скользким, а кожа под ним – горячей.

– Питательное стерильное покрытие, – ОНУ1-Б что-то подправила в одной из машин, которую с лежащим на подстилке человеком связывали тонкие трубочки. – Некоторые личности, которые работали на покойного Джаббу, вечно что-нибудь поджигали или взрывали, поэтому у нас довольно большой запас…

– Реорганизация коллектива, – перебил ее фармацевт. – Высокий процент.

– Разумеется, мы не всегда добивались* успеха. Но 1е-КсЕ весьма компетентен в ожоговой терапии. Но вот соматические повреждения – другое дело, – дроидесса нагнулась и изучила неподвижную фигуру на лежанке. – Насколько я смогла отыскать в базе данных, никто не сумел пережить даже кратковременное воздействие пищеварительного сока сарлакка. Но мы делаем все возможное, хотя приходится пользоваться тем, что есть под манипулятором.

Ниелах боялась разглядывать обожженное тело и боялась от него отвернуться.

– Он выживет?

– Трудно сказать. Я не рискну сделать точный прогноз, как из-за тяжести, так и из-за необычной природы травм пациента. Мы имеем дело не просто с потерей верхнего эпидермального слоя, мы с коллегой обнаружили воздействие неизвестных токсинов, которым больной, предположительно, подвергался в желудке сарлакка. Мы попытались нейтрализовать действие этих веществ, но не очень уверены в результате. Если бы имели доступ к записям о других встречах как людей, так и прочих существ с сарлакком, то смогли бы более точно просчитать вероятность выздоровления пациента Но у нас нет доступа А на основе личного опыта… – ОНУ1-Б понизила голос, имитируя конфиденциальность. – Я удивлена, что пациент вообще еще жив. Должно быть, его что-то поддерживает. Что-то изнутри.

Слова дроидессы озадачили Ниелах.

– Это как?

– Я не знаю, – честно созналась ОНУ1-Б. – Медицинские программы не универсальны. В моих, например, ничего нет об этом.

Девчонка разглядывала раненого. Даже сейчас, когда лицо его было открыто, когда за него дышала машина, его присутствие заставляло ежиться от холода, проникшего, кажется, в самое сердце. Ниелах попятилась.

Между нами что-то было.

Невидимая связь, которую она почувствовала, обменявшись с охотником взглядами во дворце Джаббы Хатта, – когда однажды подняла голову и увидела этого человека. Именно его, она могла поклясться чем угодно, что это был он, пусть в глухом шлеме и серо-зеленой броне. Ниелах увидела его и ощутила прикосновение страха. Не потому что что-то вспомнила, а потому, что ничего не смогла вспомнить. Если этот человек появлялся в ее прошлом, то держался, как обычно, в тени, которая была чернее и глубже, чем логово ранкора.

– А что Денгар? – усилием воли Ниелах вернулась в настоящее время. – Почему он так поступает?

Почему он заботится о нем?

– Понятия не имею, – оптические рецепторы дроидессы не выражали эмоций. – Денгар ничего не рассказывал, когда пришел во дворец и нашел нас. И если говорить честно, это нас не касается.

– Не важно, – вставил фармацевт из угла, – Нет значения.

– Мы запрограммированы оказывать медицинскую помощь. После гибели Джаббы Хатта мы были счастливы, когда подвернулась оказия. Нам нравится быть полезными.

Туман прошлого не рассеивался. Оставив раненого там где его отыскал позднее Денгар, Ниелах сделала рискованную ставку. Ее ужаснули травмы, она ничего не могла сделать, чтобы помочь истекающему кровью, изувеченному человеку. Во дворце она достаточно узнала о профессиональной вражде и личной ненависти среди охотников за головами и решила: этот все равно будет мертв, потому что Денгар, найдя его, просто наступит ему на горло и не уберет ноги, пока раненый не перестанет дышать. Ниелах ждала, что именно так все и будет, и с облегчением наблюдала, прячась среди барханов, как Денгар осматривал находку. Она ощущала то же самое чувство, что и сейчас, когда выяснила, что охотник все еще жив.

Времени нет, она здесь и так задержалась. Что бы ни задумал Денгар, старый кореллианин может и не слишком радостно отреагировать на ее появление. Охотники ревностно охраняют свои тайны; им приходится быть такими, потому что такова их работа. Денгар не будет счастлив, обнаружив у себя в потайном убежище нежданного гостя.

– Я сейчас уйду, – сказала роботам-медикам Ниелах. – А вы продолжайте работать. Этот человек должен выжить, вам ясно?

– Мы сделаем все, что в наших силах. Мы для этого созданы.

– И… и вы не расскажете Денгару обо мне. О том, что я была здесь.

– Но он может спросить, был ли здесь кто-нибудь или нет. Мы запрограммированы говорить правду.

– Сделаем так, – Ниелах приблизила изуродованное рваной раной лицо почти к самым фоторецепторам дроидессы. – Если вы сообщите Денгару о моем визите, я вернусь и разберу вас на винтики, а их разбросаю по Дюнному морю. Вас обоих. И тогда как вы сможете следовать своим программам?

ОНУ1 – Б обдумала все варианты.

– Определенно, угроза перевешивает честность.

– Молчание, – возвестил фармацевт. – Целостность.

Ниелах оттолкнула его.

– Вот и договорились.

Она огляделась: не оставила ли она за собой следов своего визита. Возле дальней стены что-то лежало, она как-то сразу не обратила внимания. Девушка подошла ближе – куча тряпья и изъеденного кислотой железа.

Кучу венчал округлый предмет, как и хозяин, пострадавший в желудке сарлакка, но все еще узнаваемый.

Ниелах нагнулась и взяла в руки шлем, перечеркнутый черным пластиком визора.

Она видела раньше… во дворце Джаббы Хатта. Жестокая маска глухого шлема, взгляд за визором столь же резкий и острый, как заточенный клинок. Ниелах обеими руками держала шлем перед собой, словно череп или деталь смертоносной машины. Ей было страшно. Боба Фетт…

Произнесенное чужим голосом имя прозвучало у нее в голове. Его так называли. Она знала. Она слышала, как это имя шептали в толпе те, кто ненавидел и боялся его обладателя.

– Вам лучше уйти, – голос дроидессы разбил воспоминания. – Скоро вернется Денгар.

Руки Ниелах подрагивали, когда она положила шлем обратно на кучу тряпья, заскорузлого от запекшейся крови. Помедлив, девушка оглянулась на лежащего без сознания человека. К страху примешивалось еще одно чувство. Она не могла придумать ему определения, но оно было похоже на жалость.

х х х

Голоса. Он слышал их – с другого берега мертвого моря.

Кое-как функционирующая часть его сознания предположила, что они – часть процесса агонии.

Раздавленные болью и одурманенные не-болью ошметки сознания и души цеплялись за крохи информации, падающие на живой труп,. которым стало сейчас его тело. Они были посланиями из другого мира, раздражающе неполными и таинственными.

Из всех голосов только один принадлежал женщине. Не той, что раньше; он помнил – ту назвали Манароо; он еще лежал в пустыне, когда услышал тот голос.

Это в прошлом; сейчас голос принадлежал другой женщине. Этот голос терзал его, делал сон смерти местом, где из мрака всплывают воспоминания.

Его веки дрогнули… попытались приподняться… они слиплись от какого-то вещества, покрывающего его с ног до головы. Он был слаб, он не мог шевельнуться, он был скован, как карбонитом. Но он все же сумел приоткрыть глаза и увидеть – мельком, не в фокусе – женщину возле себя. Танцовщица из дворца Джаббы Хатта, и не только… много больше… Джабба звал ее… Ниелах. Он сумел вспомнить имя. Не настоящее имя.

По-настоящему ее звали…

Кусочки воспоминаний развалились, и попытка увидеть лицо женщины вновь утащила его туда, где наваливалась темнота.

Там, где можно было спать и не видеть снов, умереть и все-таки жить.

И вспоминать.

x x x