Текст книги "Крестовый поход машин"

Автор книги: Кевин Джей Андерсон

Соавторы: Брайан Герберт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

176 ГОД ДО ГИЛЬДИИ
26 год Джихада
Спустя год после битвы за IV Анбус

Чем больше изучаю я феномен человеческого творчества, тем более загадочным оно мне представляется. Цельный процесс создания инноваций ускользает от меня, но для нас жизненно важно его понять. Иначе мыслящие машины обречены.

Эразм. Записи в лабораторном журнале

Когда восторженное письмо Нормы Ценвы дошло до Аврелия Венпорта, он не стал терять время, а просто снарядил на Поритрин один из своих торговых кораблей. Хотя обязанности директора корпораций «Вен-Ки» пожирали массу времени, Аврелий ничего так не желал, как увидеться с милой его сердцу Нормой. Он всегда в глубине души питал к ней слабость, да и годы прошли… много лет.

Открытая и искренняя Норма относилась к Аврелию Венпорту не так, как другие. Ее отношение не зависело от его политической деятельности, его богатства, его связей. Люди всегда чего-то хотели от корпорации, пытались добиться для себя каких-то привилегий и преимуществ. А маленькая некрасивая дочь Зуфы Ценвы всегда предлагала ему истинную дружбу – продукт, дефицитный для крупного торговца.

Кроме того, Аврелию смертельно надоели юридические происки лорда Бладда, пытавшегося наложить лапу на прибыль от продажи плавающих светильников и заморозить имущество корпорации. Все это было бы просто смешно, но на Поритрине аристократ в любой судебной тяжбе все еще имел преимущество. Продолжение этого судебного спора могло истощить ресурсы корпорации «Вен-Ки», поэтому Венпорт договорился о личной встрече с лордом Бладдом здесь, в Старде, надеясь в переговорах достичь с ним компромисса.

Но сначала он хотел увидеть Норму.

В те времена, когда Норма была «золотой девочкой» Тио Хольцмана, у нее была просторная лаборатория и рабочие кабинеты в самом имении саванта на крутом высоком утесе. Хольцман беспощадно эксплуатировал Норму, высасывая из нее идеи и открытия, а потом, когда бедная Норма занялась эзотерическими изысканиями и не могла больше с требуемой частотой выдавать выгодные открытия, Тио Хольцман отправил ее в город, в периферийную лабораторию, ближе к иловым полям реки Исана.

Даже теперь, проведя на Поритрине четверть века, Норма оставалась «приглашенным ученым», и ее документы могли быть в любой момент аннулированы. Почему все же Хольцман продолжает держать ее при себе? Вероятно, чтобы иметь официальную возможность предъявить свои права на любое ее изобретение или открытие, пока она работает под его началом.

На другой стороне дельты доделывали и запускали в космос последние части кораблей огромного флота, который спешно строился на орбите вокруг Поритрина. В воздухе стоял запах дыма и горячего металла, раздавался постоянный грохот, который, наверное, не давал Норме как следует сосредоточиться. Удивительно, как она вообще может здесь что-то делать.

Венпорт остановился в дверях, ведущих в жилые помещения и лабораторию, и оглянулся на зловонные иловые поля, подмечая тонкие детали, указывающие, как сильно опустилась Норма на социальной лестнице – что она сама вряд ли заметила. Он недовольно покачал головой, негодуя в душе на то, как дурно обошелся Хольцман с этой милейшей девочкой. Девочкой? Он снова покачал головой. Норме сейчас уже больше сорока лет.

Ощущая спиной влажное тепло неяркого солнца, Венпорт нажал кнопку входного сигнала. Зная обычаи Поритрина, он ожидал, что на звонок ответит буддисламский раб, но потом вспомнил, что у Нормы были весьма своеобразные представления о подневольном труде.

Последнее письмо было выражением полного экстаза по поводу рождения новой концепции после многих лет упорного труда и многочисленных неудач. Он улыбнулся с умилением при мысли о силе ее интеллекта. Погруженная в свои идеи и планы, Норма совершенно не обращала внимания на свой почерк, и он год от года становился все хуже и неразборчивее, словно ее мысли все больше и больше опережали руку.

Венпорт бегло просмотрел математические и инженерные расчеты, которые показывали, как надо модифицировать эффект Хольцмана ради изменения формы самого пространства. У Венпорта не было ни малейших сомнений, что все расчеты и идеи верны, однако он, как коммерсант, больше интересовался практическим применением идей и возможностью превзойти конкурентов, а не техническими основами функционирования продукта. Норма, как всегда, проявила блестящий ум и полное отсутствие практичности.

К двери очень долго никто не подходил, и Венпорт снова нажал на кнопку. Он знал, что Норма сейчас полностью погружена в свои мысли, в математические уравнения и знаки, и ему неловко было отрывать ее, но он решил ждать, сколько потребуется.

Она, конечно, не ожидает его приезда, хотя в бюллетенях было написано о прибытии торгового судна корпорации «Вен-Ки». Дела компании заставили его задержаться на Салусе на целый месяц, а космические путешествия так долги…

Поддавшись очарованию ее энтузиазма, сквозившего в содержании письма, Венпорт связался со своим компаньоном по меланжевым операциям Туком Кидайром и пригласил его присоединиться к ним на Поритрине. У бывшего торговца живым товаром, несомненно, были свои дела в Старде, поэтому у Венпорта всегда будет возможность выслушать и другое мнение… если оно ему понадобится.

Но сначала Венпорту надо было посмотреть в глаза Норме Ценве и самому послушать, что она скажет о своей концепции свернутого пространства, а там инстинкт подскажет ему, что делать дальше. Он заранее испытывал удовольствие от того выражения восторга и радости, какое появится на лице Нормы, когда она увидит его, Аврелия Венпорта.

И он не был разочарован. Когда она наконец появилась в дверях, щурясь от яркого света и недоуменно глядя на него, сердце его едва не выпрыгнуло из груди от радостного волнения.

– Норма! – Он обнял ее прежде, чем она успела его узнать. Поняв, кто он такой, она засмеялась и встала на цыпочки, чтобы обвить руками его шею.

Пепельные волосы крошечной женщины были в полном беспорядке, но глаза светились восторженным изумлением. Она выглядела старше Венпорта – видимо, регулярное потребление меланжи действительно замедлило процесс старения в его организме.

– Аврелий, ты получил мое письмо и приехал!

Хотя она сильно изменилась, Венпорт тотчас вспомнил ту девочку, с которой он столько раз бродил по джунглям Россака, изучая и собирая серебристо-пурпурные листья. Она посвящала его в свои идеи, а он использовал все рычаги своего влияния, чтобы публиковать и продавать ее математические трактаты. Когда Хольцман пригласил ее к себе на должность ассистента, Венпорт оплатил ее проезд на Поритрин. Зуфа Ценва всегда говорила, что им так хорошо вместе, потому что «недоделанные всегда находят радость в компании себе подобных». Улыбаясь, он шутливо потрепал ее по волосам.

– Жаждал услышать из первых уст о твоем волнующем новом открытии. Кроме того, мне надо уладить с лордом Бладдом недоразумение с плавающими светильниками.

Она повела его в свое обветшалое рабочее здание, и Венпорт последовал за ней не без душевного трепета. В большой комнате царил именно тот беспорядок, какой он и ожидал увидеть. Повсюду валялись бумаги с вычислениями и записями. В нише стоял маленький стол, окруженный подвесными стульями, расположенными в воздухе под весьма странными углами. На столе вперемешку с грязной посудой лежали планы работ и результаты вычислений. Норма принялась убирать со стола, чтобы освободить место, и Венпорт на правах друга и гостя бросился помогать ей.

У него быстрее забилось сердце, когда он обнаружил на столе пачку юридических документов и увидел имя, упоминавшееся в исковой жалобе. Эти бумаги были направлены Норме Ценве от адвокатов, представляющих интересы лорда Бладда и Тио Хольцмана.

– Норма, что это за бумажки?

– Не знаю, – рассеянно ответила женщина. Потом, приглядевшись, добавила: – А, эти? Так, ничего особенного.

– Эти извещения были посланы тебе почти год назад. Они угрожают тебе судебным преследованием, если ты оставишь работу у Хольцмана, особенно если ты при этом начнешь работать у меня.

– Да, да, кажется, действительно, что-то в этом роде. Я была тогда очень занята своими работами, а они находятся вне каких-либо юридических препон.

– Норма, моя дорога наивная Норма, в реальном мире нет таких идей и работ, которые находились бы вне юридических правил! – Лицо его вспыхнуло. – Тебе не следовало допускать, чтобы это дело тянулось так долго. Позволь, я позабочусь о нем сам.

Он сунул бумаги под мышку.

– О да, я буду тебе очень благодарна.

Венпорт всегда заботился о Норме как старший брат, а может быть, даже и больше. Его совершенно не волновали ни ее маленький рост, ни физические недостатки. В конце концов, он провел много лет в обществе идеально красивой, не имевшей изъянов и похожей на прекрасную статую матери Нормы, и нашел ее суждения беспощадными, а требования – к нему, к себе и ко всем окружающим – непомерными. Что касается Нормы, то у нее было гораздо больше плюсов, чем минусов. Самым привлекательным в ней был ее ум, а также приятное и располагающее отношение к людям.

Венпорт огляделся – ветхое жилье, устаревшее оборудование, стесненное пространство. Просто оскорбление для женщины, которая создала столько изобретений, приписанных савантом себе. Тусклое освещение, старая мебель, забитые до отказа полки. Он найдет для нее что-нибудь лучше, и очень скоро.

– Норма, я знаю, что ты не любишь использовать рабский труд, но мне придется поискать тебе домоправительницу.

– Меня все устраивает, пока я могу работать.

Мысленно он спросил себя, скольким он обязан Норме и насколько в нее верит. Закрыв глаза, он «прислушался» к собственному телу, к сердцу, к внутренним ощущениям. Ответ был очевиден.

Я должен ей помочь. Не важно, насколько коммерчески перспективна ее идея о свертывании пространства – он все равно пообещал себе, что освободит ее из рабства ученого эгоиста… даже если за это придется заплатить дорогую цену.

Аврелий Венпорт почти сразу понял, что одинаково презирает и лорда Бладда, и Тио Хольцмана.

За десятилетия поисков, разработки и доставки фармацевтических средств с Россака – дело, из которого возникла торговая империя Венпорта, – ему приходилось сталкиваться с неуступчивыми негоциантами, неприятными поставщиками и даже с громилами из правительства. Он никогда не испытывал неприязни к законным соперникам: их он всегда мог понять и с ними договориться.

Но у него был инстинкт понимания людей, и рядом с Бладдом и Хольцманом у него по спине ползли мурашки. Савант был откровенным мошенником, взошедшим к вершинам своей репутации по чужим спинам. А для лорда Бладда богатство было не способом возвеличить свой род, не средством заработать себе место в истории – оно было для него самоцелью.

Тем не менее Венпорту было необходимо добиться соглашения с этими людьми.

Подходя к длинному столу посреди комнаты с зеркальными стенами и фасетными светильниками – незаконно изготовленными, как отметил он мысленно, – Венпорт подумал, что это скорее банкетный зал, чем кабинет для деловых совещаний. Во главе стола сидел тучный лорд Бладд, утопая в роскошной одежде с длинными, дутыми рукавами – вряд ли особенно удобной. Длинные волосы вились мелкими кудрями, а лака на курчавой бороде было столько, что она казалась металлической.

Савант Хольцман щеголял в накрахмаленной официальной белой мантии, и чувствовалось, что она нравится ему больше лабораторного халата, который предпочел бы настоящий ученый. Остальные стулья занимали члены совета и юристы, представляющие Поритрин, суровые и воинственные.

Войдя в помещение в полном одиночестве, Венпорт бегло окинул выстроенные против него силы, тяжело вздохнул и сел на отведенное ему место за столом.

– Лорд Бладд, савант Хольцман! Я прилетел лично, чтобы решить дело, представляющее интерес для вас обоих. Я бы хотел открыто обсудить возможные решения нашего спора. – Он обвел взглядом присутствующих юристов. – Если вы будете любезны отпустить ненужных свидетелей, мы сможем сесть как люди и решить все проблемы.

Возмущенные адвокаты подскочили на своих местах, словно подброшенные пружинами. Савант Хольцман несколько опешил, но промолчал. Лорд Бладд пустился в возражения:

– Это мои избранные эксперты, директор Венпорт. Я всегда полагаюсь на их…

– Так дайте им право вето на любое предлагаемое соглашение, но – позже. Но если вы будете настаивать на официальном разрешении конфликта, то, как все мы знаем, это будут долгие годы и непомерные траты. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Может быть, вы сперва выслушаете то, что я хочу вам сказать?

Венпорт скрестил руки на груди, давая понять, что переговоры вести не будет, пока не уйдет армада юристов.

Аристократ взглянул на своих советников, и те, словно ждали этого сигнала, нестройным хором принялись кричать, перебивая друг друга.

– Милорд, мы категорически не советуем… Это абсолютно против правил и очень подозрительно… Интересно, что он прячет, если не хочет…

Лорд Бладд отпустил их всех одним щелчком пальцев и приказал подать закуску. Венпорт встретился с ним взглядом. Оба они поняли, что сумеют быстрее договориться за закрытыми дверями без посторонних глаз.

Хольцман откашлялся и принялся перебирать лежавшие перед ним бумаги.

– Прежде чем вы приступите, директор Венпорт, полагаю, что вы должны понять, что у корпорации «Вен-Ки» просто нет юридических доводов.

Он протянул Венпорту один из документов:

– Это договор, подписанный Нормой Ценвой, когда она поступила ко мне на работу. В нем она подтверждает, что любая технология или идея, созданная во время ее работы под моим руководством, принадлежат гражданам Поритрина, каковые имеют право распоряжаться этими идеями и технологиями по своему усмотрению. Следовательно, она не имеет права передавать вам чрезвычайно ценный в коммерческом отношении патент.

Венпорт изучил документ, внимательно просмотрев строки, которые уже видел на Салусе Секундус, дав за это взятку сенатору Хостену Фру. Не выразив ни малейшего удивления, он вернул бумагу Хольцману.

– Я не собираюсь оспаривать подлинность подписи Нормы, савант Хольцман. Но можете ли вы представить столь же убедительное доказательство, что до подписания этого смехотворного документа Норма Ценва получила исчерпывающую правовую и профессиональную консультацию? Можете ли вы также утверждать, что она достигла совершеннолетия к моменту подписания этого соглашения? Согласно моим данным – а они точны, ибо я занимался переездом Нормы на Поритрин, – ей тогда было всего пятнадцать лет. – Он побарабанил пальцами по столу. – Скажите мне, лорд Бладд, вы действительно хотите представить это дело открытому суду Лиги?

В зал вошли лакеи подать завтрак, и Венпорт подождал, пока они уйдут. Ему не хотелось, чтобы разговор дошел до лишних ушей, хотя и не сомневался, что поритринский аристократ организовал запись всех его слов, но эту запись в суде не предъявить, так как Венпорт не давал на нее согласия.

– Господа! – продолжал он. – Норма Ценва – это сокровище и гений. Я не думаю, что она получает от вас те уважение, ресурсы и свободу, каковых она заслуживает.

– Норма уже много лет кормится только нашей доброй волей, – возразил Хольцман. – Уж сколько она здесь, у нас, и не сделала ничего полезного с тех пор… с тех пор… – Он пожал плечами. – Надо будет посмотреть, у меня записано.

– И в этом нет ничего удивительного, учитывая ужасающие и унизительные условия, которые вы ей создали для работы.

– Но перед этим она…

– Хватит скандалить, – вмешался в разговор лорд Бладд. – Каковы бы ни были привходящие обстоятельства, основы вашего прибыльного производства плавающих светильников были заложены здесь, на Поритрине. На проведение исследований потрачены мои личные средства. У корпорации «Вен-Ки» нет поэтому права на присвоение всех доходов.

– Я понимаю основы ваших возражений, – стараясь сохранить примирительные нотки в голосе, сказал Венпорт, – и согласен на отчуждение части доходов корпорации от продажи плавающих светильников…

Он поднял руку, видя, что собеседники вспыхнули от радостного удивления.

– … но на условии, что Норма освобождается от обязательства работать на саванта Хольцмана.

– Я согласен, – быстро ответил Хольцман, стараясь подавить довольный смешок.

Бладд осуждающе посмотрел на Хольцмана, явно не одобряя столь быстрое согласие, а потом, нахмурившись, снова обратился к Венпорту:

– Но взамен вы соглашаетесь делить с нами свои доходы от продаж без ограничения срока?

Венпорт вздохнул. Обычно переговоры не ведутся столь цинично.

– Нет, неограниченного срока не будет, – ответил он недружелюбно. Ни один здравомыслящий человек такого не предложил бы. – Мы сейчас установим сроки и договоримся о проценте.

С этого момента началась настоящая работа.

Венпорт понимал, что надо защитить наивную и невинную Норму от будущих притеснений этих двух могущественных людей и избавить ее от повторений бесплодных усилий прошлого.

Он уже подсчитал, во что обойдутся ему эти юридические споры. Суд Лиги, добротно подмазанный взятками аристократического поритринского семейства, конечно же, предложит «компромиссное» решение, которое в перспективе будет очень дорого стоить Венпорту. Сейчас он просто хотел сократить издержки и покончить с пустой тратой времени.

После многочасовых переговоров Венпорт наконец согласился выплачивать треть доходов от продажи плавающих светильников в течение следующих двадцати лет, взамен чего другая сторона соглашалась не оспаривать притязаний Венпорта на оригинальный патент. Зная, какой доход приносит масштабная – и продолжающая возрастать – продажа светильников, Бладд и Хольцман были просто ошеломлены. Очевидно, они оба рассматривали достигнутое соглашение как источник постоянного притока денег, для получения которых не надо было ровным счетом ничего делать, так как все разработано Нормой Ценвой, а производственные мощности уже построены на деньги Венпорта.

Два десятилетия представлялись им огромным сроком, но Венпорт привык смотреть на вещи шире. Плавающие светильники будут пользоваться спросом еще не одно столетие, а может быть, и тысячелетие. В таком контексте двадцать лет представлялись смехотворно коротким сроком. Несомненно, наследники лорда Бладда будут скрипеть зубами от досады на ту невероятную глупость, которую он сегодня совершил.

– Однако, – Венпорт подался вперед, и голос его стал жестче, – есть еще одна поправка, которая обсуждению не подлежит. С настоящего момента вы не будете подвергать сомнению или оспаривать право Нормы Ценвы на устройство собственной лаборатории и не будете препятствовать ей в проведении исследований по ее собственному выбору.

Хольцман фыркнул:

– Пусть делает что хочет, лишь бы не мне платить. Уже много лет как она не создала ничего стоящего.

Лорд Бладд рассеянно играл завитками своей бороды.

– Мои юристы подготовят документ, где отдельно оговорят, что Норма сможет сохранить за собой любое изобретение, которое она отныне сделает.

Венпорт кивнул. Он уже чувствовал, какие финансовые потери понесет, но не питал никаких сомнений, так как верил в Норму и очень хотел ей помочь. Но ему неприятно было услышать правду в словах Хольцмана: Норма действительно в течение многих лет занималась решением проблемы, которая в конечном счете могла оказаться бесплодной. Он не понимал следствий из ее уравнений свертывания пространства. Однако, скрипнув зубами, бизнесмен напомнил себе, какой прибылью он уже обязан Норме за продажу изобретенных ею плавающих светильников.

Он должен верить в нее – ведь это то, в чем отказала Норме ее родная мать.

– Я полагаю, с этим делом мы закончили? – спросил лорд Бладд, вскинув брови.

Венпорт поднялся, желая только одного – скорее покинуть резиденцию этого поритринского аристократа. Однако он знал, что это дело только началось.

Прибывший в космопорт Старды на Поритрине Тук Кидайр выглядел подавленным и расстроенным. Венпорт встретил его в космопорту, и торговец с Тлулакса поведал ему обо всех трудностях, вызванных действиями разбойников на Арракисе.

– Я слыхал, сюда прилетел еще какой-то тлулаксийский работорговец прикупить одомашненных рабов? Может быть, я смогу его уговорить полететь обратно и всех бандитов обратить в рабов?

– Жаловаться никто не будет, – с улыбкой ответил Венпорт. Потом он рассказал компаньону, что открыла Норма, и объяснил, почему он так настаивал на приезде Кидайра. Чтобы тот увидел и услышал сам.

В машине, по дороге из космопорта в лабораторию Нормы, торговец с Тлулакса был настроен скептически, но все же проявил некоторую заинтересованность.

– Опытный образец космического корабля стоит, мягко говоря, существенно дороже, чем опытный образец плавающего светильника, Аврелий, но если эта идея насчет закоротить пространство окажется успешной, то… от возможной прибыли просто захватывает дух.

Кидайр также не желал вникать в математические расчеты: его интересовало только одно – будет ли толк от идеи при должной разработке. Он поглаживал длинную косу, будто предвкушая предстоящее обогащение.

Венпорт взял компаньона под руку.

– Если такая система возможна – и осуществима практически, – то все товары можно будет доставлять по назначению в доли секунды. Грузы пряности можно будет доставлять с Арракиса, как только сборщики подготовят очередную партию. Скоропортящиеся лекарства с Россака можно будет без потерь доставлять в любую точку Лиги. Ни один торговец не сможет предоставить клиентам более быстрых услуг.

Пройдя по скрипучему настилу доков, они вошли в лабораторию Нормы.

– Прошу прощения за беспорядок, – сказала она. Стол, как показалось Венпорту, был теперь завален еще больше.

– Спустя годы мы будем вспоминать этот день и это скромное помещение, где впервые обсудили величайшую концепцию в истории космических путешествий, – произнес он.

Кидайр казался сдержанным, почти подозрительным.

– Вы никому больше не говорили о своем открытии? Ни саванту Хольцману, ни лорду Бладду?

Смущенная Норма отрицательно покачала головой.

– Савант Хольцман не всегда понимает даже собственные работы. Он говорит, что «принцип Хольцмана» просто работает – и все. – В голосе ее проскользнули грустно-презрительные нотки. – А мне хочется, чтобы мой проект воплотился в жизнь. Савант не всегда заканчивает свои грандиозные замыслы. Иногда он теряет верный путь в джунглях уравнений. – С этими словами она подошла к окну и посмотрела на верфи и заводы дельты. – Весь последний год он строил корпуса кораблей на орбите. Это идея примеро Атрейдеса…

– Да, мы видели эти корабли, подлетая к Поритрину, – сказал Венпорт.

Орбитальные маршруты были так забиты новыми боевыми кораблями, что они создавали серьезный навигационный риск. Кидайр, казалось, был поражен услышанным.

– Какой смысл в строительстве пустых корпусов? Просто пустых корпусов? Кто-то другой будет заполнять их нужной начинкой?

Норма внезапно почувствовала себя неловко.

– Это секретные сведения, и во весь план посвящены очень немногие. Рабы на верфях и монтажники на орбите знают каждый только свою работу. Никто не догадывается, что это великий блеф, военная хитрость. – Она вздохнула. – Корпуса так и останутся пустыми, но на орбите они создадут видимость настоящей армады. Я признаю, что эта хитрость может сработать, но зачем такому великому ученому, как савант Хольцман, тратить свой интеллект на такую интригу? Здесь не нужна наука, это просто украшение витрины.

Она опустила подвесной стул, села на него и снова подняла на высоту стола.

– Именно поэтому я и написала тебе, Аврелий. Я много лет работала над уравнениями свернутого пространства, и относиться к ним надо серьезно. Этот проект необходимо воплотить в жизнь, и я – единственный человек, который в состоянии это сделать.

Кидайр оперся руками о край стола, глаза его заблестели.

– Дайте нам общее понятие, если не трудно. Расскажите, как это вам представляется.

Светло-карие глаза Нормы сузились.

– Я вижу мысленно космические корабли, перемещающиеся в мгновение ока. Я вижу переброску огромных армий на невообразимые расстояния за секунды – вижу, как они внезапно обрушиваются на войска мыслящих машин.

Венпорт смотрел на ее восторженное лицо и физически ощущал ее искренность и убежденность.

– Я верю тебе, Норма. Верю настолько, что готов вложить столько, сколько тебе потребуется, пусть даже я этого не понимаю. – Он улыбнулся. – Я инвестирую в тебя.

Норма заранее прикинула, в какую сумму может обойтись финансирование ее проекта. Венпорт увеличил сумму наполовину, потом решил ее удвоить. Норма редко задумывалась о непредвиденных задержках и дополнительных затратах, которые оказываются весьма дорогими.

– Твоя служба у саванта Хольцмана окончена, – объявил Венпорт. – Я обо всем договорился, и теперь ты можешь о нем больше не думать. Ты можешь покинуть Поритрин, как только захочешь… и работать где вздумается.

Норма в восторге бросилась на шею Аврелию. Ему нравилось, как она улыбается – в ее улыбке чувствовалась неподдельная искренность. В ней вообще не было ничего искусственного или притворного.

– Это хорошо, но я хочу работать здесь, на Поритрине. Я живу здесь уже двадцать семь лет. Не могу же я просто собраться и переехать.

– А на Россак? – спросил Кидайр. – Ведь вы же оттуда?

Вспомнив Зуфу Ценву, ее разочарование в собственной дочери, которое она и не думала скрывать, Венпорт отрицательно покачал головой еще до того, как Норма успела ответить.

– Мне кажется, это неудачная мысль.

– Наши начальные вложения и издержки будут меньше, если не придется переезжать на другую планету, – согласился тлулакс. – Вы ведь получили гарантии и уверения от лорда Бладда?

Норма постучала пальцем по виску.

– Все у меня здесь, – она повернула голову и задумчиво посмотрела на Венпорта, у которого от этого взгляда потеплело на душе, – но все равно не хочется терять время и силы на переезд. Нельзя ли найти место для работы где-нибудь поближе? В конце концов, Поритрин – это теперь мой дом.

Венпорт улыбнулся:

– Я так и думал и уже поискал место – подходящее помещение, достаточно просторное и светлое, все, что тебе нужно. Это сеть складов и рудо обогатительный комбинат на одном из боковых рукавов Дельты. Там вполне можно построить нормальный полигон для испытания звездолетов.

Он понимал, что Норма слишком независима, чтобы лететь, куда укажут.

Глаза Кидайра блуждали, будто он что-то подсчитывал в уме.

– В инфраструктуре корпорации «Вен-Ки» найдутся каналы для перевода средств на ваши работы. Понадобится детальная смета начальных затрат, а затем ежемесячная калькуляция расходов.

Норма помрачнела: она предпочла бы вернуться в мир своих формул, чем вести этот разговор.

– Хорошо, я сделаю все необходимые расчеты по бюджету проекта, как только вы сообщите мне сроки начала работ.

– Есть и еще одно необходимое условие. – Голос Кидайра стал жестче. – Вы должны хранить нашу операцию в абсолютно строжайшей тайне. Мы уже знаем, что савант Хольцман склонен красть ваши идеи и наши патенты. Нам необходимо создать абсолютно герметичную систему секретности относительно всех участников проекта. Предлагаю нанять частную охрану, независимую от лорда Бладда.

Он посмотрел на Венпорта, и тот согласно кивнул.

Норме, эзотерический ум которой был всю жизнь выше подобных проблем, стало несколько неуютно. Венпорт ободряюще взял ее за плечо.

– Норма, ты уже отдала огромную прибыль саванту Хольцману и лорду Бладду, предоставив им право распоряжаться персональными защитными полями и переносными генераторами. Хотя бы отчасти это были твои концепции. Сам Хольцман никогда бы до этого не додумался.

На лице Нормы отразилось неподдельное изумление.

– Но это был мой вклад в военные усилия Лиги.

– А все прочие на этом вкладе хорошо нажились. Лорд Бладд стал одним из самых богатых аристократов Лиги благодаря тебе. Я не хочу, чтобы тобой продолжали пользоваться, дорогая Норма. Но если проект будет осуществляться на средства корпорации «Вен-Ки», то вся информация о нем должна стать ее собственностью. Бизнес этого требует.

– В любом случае я верю тебе, Аврелий. Когда можно будет начать строить опытный образец звездолета? И мне нужно как можно скорее оборудовать новую лабораторию – как можно скорее и как можно ближе. Расчеты у меня в голове уже закончены.

Венпорт обнял Норму за плечи и предложил ей идею, которую уже успел обсудить с Кидайром:

– Есть способ ускорить работу. Мы с моим партнером недавно купили старый грузовой корабль, расширяя наш торговый флот. Он в доке Россака, на ремонте. Можно ли не строить новый корабль, а переделать этот под твои двигатели? Кидайр берется доставить его сюда к моменту, когда мы будем готовы начать работы.

Венпорт и Кидайр обменялись взглядами, и тлулакс согласно кивнул. Норма просияла – и снова стала молодой, энергичной, горящей любознательностью.

– Чем скорее, тем лучше, – сказала она.

Там, где один человек видит повод для веселья, другой видит лишь причину для отчаяния. Молись, чтобы ты был первым, а не вторым.

Буддисламская сутра в дзенсуннитском толковании

Ценой года неимоверных усилий, огромных расходов и бессчетного количества рабов, погибших от производственных травм, последние компоненты ложного флота были выведены на орбиту вокруг Поритрина. Работы были почти закончены, теперь можно было закрывать литейные цеха на верфях дельты.

Однажды под вечер надсмотрщики сняли с работ бригады невольников. Щурясь от яркого света, грязные, закопченные рабы вышли из дымных цехов и встали на площадке, откуда запускали на орбиту последние грузы. Сотни несчастных толпились нестройными рядами.

Исмаил знал, что скоро их отправят на другие работы. Как всегда во время перемен, он нервничал, боялся, что его разлучат с Оззой и двумя дочерьми так же, как разлучили Алиида с его семьей. И все же он надеялся, что Буддаллах убережет его от такого несчастья. У рабовладельцев Поритрина не было причин разделять его семью.

Но Алиид постоянно кипел яростью, его душевные раны не заживали, и он ждал своего часа.

– Они уже отобрали у меня жену и новорожденного сына, и мне теперь плевать, что еще они со мной сделают, – говорил Алиид.

Исмаил со страхом думал о том, что может сделать его друг, если его доведут до крайности.

Еще когда Исмаил был маленьким, дедушка учил его, что вера в Бога должна быть полной, и смертному не подобает брать на себя то, что приличествует одному только Всевышнему. Но неопределенность леденила душу… а вот Алиид не собирался соглашаться с такими условиями.

Пока начальники выкрикивали команды, сортируя рабов по бригадам, Исмаил проскользнул к бригаде отделки корпусов – там работала его жена Озза. Подойдя, он коснулся ее руки, и она сжала его руку, не поднимая головы и не встречаясь с ним взглядом. С нее было достаточно ощущения близости мужа, ощущения его теплоты. При таком количестве рабов надсмотрщикам было не под силу построить толпу ровными рядами по соответствующим группам – это заняло бы целый день.