Текст книги "Великое таинство любви"

Автор книги: Кэтти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава шестая

Доминик был доволен собой – он так все логично разложил по полочкам: они с Мэтти двое взрослых людей, недавно переживших разочарование в личной жизни, которых влечет друг к другу, но которые не хотят никаких обязательств и слишком сильных привязанностей.

Пуганая ворона куста боится, саркастично подумала Мэтти. Похоже, она уже начинает мыслить поговорками. Со всех точек зрения они с Фрэнки должны были составить идеальную пару. Их влюбленность произросла из детской дружбы, они выходцы из одной среды, у них должна была получиться среднестатистическая семья с двумя детьми и собакой. А вместо этого… сплошное разочарование. В чем-то история Доминика была похожа на ее собственную: Розалинда, как и он сам, принадлежала к высшему обществу, оба были богаты, и тем не менее у них тоже не сложилось.

И вот теперь они здесь, и помоги ей Бог, потому что она хочет этого мужчину каждой клеточкой своего тела.

Мэтти отказалась от предложенного кофе и не отвела глаз, встретив его взгляд, от которого у нее внутри все начало плавиться.

– А как насчет того, чтобы выпить для храбрости? – поддразнил ее Доминик, но взгляд его оставался сосредоточенным. Он наконец рискнул прикоснуться к ней, но сделал это очень нежно, взяв в свои большие ладони ее лицо и поглаживая изящные линии скул большими пальцами.

– Хмельная храбрость мне требуется только тогда, когда я собираюсь сделать что-нибудь, чего не хочу, – ответила Мэтти. Глядя Доминику прямо в глаза, она положила ладони ему на грудь, а затем чуть дрожащими пальцами начала расстегивать пуговицы его рубашки. С каждой расстегнутой пуговицей ее взору все больше открывалась его смуглая твердая грудь и мускулистые плечи.

– Тебе лучше прекратить делать это, – хрипло произнес Доминик, – или может случиться так, что до спальни мы не дотянем.

Он подхватил Мэтти на руки, ногой распахнул дверь в одну из комнат и, подойдя к кровати, осторожно опустил на нее свою ношу. Несколько томительных секунд он просто смотрел на нее, а затем отошел и включил одну из ламп, стоявших на комоде.

Вернувшись на место, он снова посмотрел на распростертую перед ним молодую женщину. Под этим горящим взглядом Мэтти захотелось свернуться клубочком и замурлыкать, как кошке. Но, увидев, что Доминик начал раздеваться, она пришла в такое смущение, как будто была девственницей и впервые видела обнаженное мужское тело. С другой стороны, она впервые видела столь прекрасное, столь совершенное тело, как у Доминика.

Он рывком стащил рубашку, представив ее взору широкие плечи и плоский мускулистый живот. Как завороженная, Мэтти следила, как он расстегивает пояс и молнию брюк и они соскальзывают вниз по длинным стройным ногам.

– Ты же понимаешь, что, когда я закончу свой стриптиз, наступит твоя очередь, – произнес он с горловым смешком.

– Может быть, работая в ночном клубе, я и носила вызывающую одежду, но стриптиз – не мое амплуа. – У Мэтти пересохли губы, когда она увидела, как Доминик берется за эластичный пояс боксерских трусов и… На его лице заиграла греховная и самодовольная улыбка, когда он увидел с каким восхищенным видом смотрит Мэтти на символ его мужественности.

– Даже если это не твое амплуа, никогда не поздно попробовать. – Он склонился над ней и начал раздевать, наслаждаясь каждым мгновением постепенного обнажения столь желанного для него тела.

Кожа Мэтти была гладкой, как шелк. Вот уже обнажились плечи и показались груди, прикрытые лишь кружевным бюстгальтером. Щелчок застежки, расположенной впереди, и вот они тоже полностью обнажены. Доминик раздвинул в стороны чашечки бюстгальтера и прерывисто вздохнул при виде бледных полушарий, увенчанных напрягшимися темно-розовыми сосками. Сколько раз он представлял, как ласкает их!

Мэтти лежала абсолютно неподвижно, наблюдая за его реакцией, но, почувствовав мощнейший прилив желания, зажмурила глаза и прерывисто вздохнула. Она жаждала, чтобы он наконец коснулся ее, по-настоящему коснулся, но Доминик продолжал неспешно, с явным удовольствием раздевать ее, пока она не осталась лежать перед ним полностью обнаженная.

– Никаких сомнений? – дрогнувшим голосом спросил он. Он накрыл ее тело своим и несколько мгновений просто смотрел ей в глаза.

– Никаких, – ответила Мэтти таким же неровным голосом. Ее руки сомкнулись на его затылке, притягивая его голову в просьбе поцеловать ее наконец. Казалось, этот медленный дразнящий поцелуй будет длиться вечно. Это был поцелуй людей, для которых время остановилось.

– Я чувствую себя как подросток, – задыхаясь, со смехом призналась Мэтти. Доминик улыбнулся.

– Жаль, что мы не встретились тогда.

– Слава богу! В шестнадцать я никого не видела, кроме Фрэнки. – Она коснулась лица Доминика несколькими легкими поцелуями, провокационно двигаясь под ним и наслаждаясь реакцией его большого мускулистого тела.

– Это только потому, что ты не встретила меня. – Он стал медленно сдвигаться вниз, целуя ее ключицы и впадинку между грудями. У Мэтти перехватило дыхание, и она выгнулась навстречу Доминику, издав гортанный стон удовольствия, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска. Он втянул его в рот и стал ритмично посасывать и ласкать языком.

Доминик поймал ее беспокойные руки своими, развел их в стороны и прижал к кровати, продолжая дразнить и ласкать ртом ее груди – сначала одну, затем другую, пока ее соски не запульсировали от наслаждения.

Услышав вскрик, Мэтти даже не узнала свой голос. Ничего подобного этому томительному и искусному соблазнению она не испытывала в своей жизни. Ее тело бесконтрольно задвигалось под его телом, моля о большем.

Но Доминик не торопился.

Он слишком долго ждал эту женщину и теперь наслаждался возможностью касаться ее во всех потаенных уголках, чувствовать ее нетерпеливое движение под собой, слышать ее стоны и мольбы. Нет, он не станет спешить, даже несмотря на то, что от собственного желания у него мутится в голове и темнеет в глазах.

Доминик отпустил ее руки и двинулся еще ниже. Он покрыл поцелуями ее по-спортивному плоский живот и почувствовал, как раздвигаются ее ноги в молчаливом приглашении.

Почему он чувствует себя таким окрыленным и всемогущим? Потому что сбылось его желание и эта женщина, которую он так непривычно долго и упорно добивался, лежит в его объятиях? Доминик поднял голову, посмотрел на распростертую перед ним во всем великолепии своей наготы Мэтти, и его самоконтролю пришел конец.

Их тела были словно созданы друг для друга. Они одновременно достигли пика и воспарили на волне экстатического наслаждения, а когда способность мыслить вернулась к Доминику, он был потрясен силой сотрясшего его оргазма – в своей многоопытной жизни он не испытывал ничего подобного.

С легким вздохом Мэтти вытянулась рядом с ним, затем перевернулась на бок так, чтобы можно было видеть лицо Доминика.

Она могла бы смотреть на него вечно, но потом вспомнила, что слово «вечно» отсутствует в ее словаре, во всяком случае в том, что касается ее отношений с этим мужчиной. Она была молодой – да, но глупой фантазеркой – точно нет.

Доминик повернул голову, и теперь они смотрели друг на друга. Нежным жестом он убрал волосы с ее лица, а затем обнял ее рукой за шею, притянул к себе ее голову и поцеловал в белокурую макушку.

– Думаю, мне пора домой, – тихонько сказала Мэтти куда-то ему в шею. Она немножко порисовала пальцем узоры на его груди, а затем стала нежно обводить контуры его сосков.

– Зачем?

– Потому что именно там я обычно провожу свои ночи.

– Обычно?

– Ну ладно, всегда.

– Тебе не обязательно возвращаться домой, – решительно сказал Доминик. В ответ Мэтти рассмеялась.

– Никогда или только сегодня?

Она подначивала его, и Доминик понимал это, но все равно какая-то смутная мысль тенью промелькнула в его голове. Промелькнула слишком быстро, чтобы он мог уловить ее и проанализировать.

Он слегка нахмурился.

– Я имел в виду…

– Не волнуйся, Доминик. Я прекрасно знаю, что ты имел в виду. – Тон Мэтти был сухим, но ответ был быстрым и однозначным. Она сделала попытку сесть, но Доминик рывком потянул ее на себя и вернул на место.

– Фрэнки там нет, так что тебя никто не ждет. Зачем возвращаться в пустой дом среди ночи? Ты можешь остаться здесь, со мной, в этой постели. – Его голос стал хриплым. – Может быть, я и кажусь тебе старым, но, поверь, моя выносливость удивит тебя, и ты еще попросишь пощады.

– Ты вовсе не старый. Кстати, сколько тебе лет?

Достаточно, чтобы стать циничным, подумал Доминик и ответил:

– Тридцать четыре.

– На десять лет больше, чем мне, – задумчиво заметила Мэтти. – Хорошая… – Хорошая возрастная разница, хотела она сказать, но вовремя прикусила язык. – Хороший возраст, чтобы жениться, – выкрутилась она. – Твои родители не заставляют тебя жениться, чтобы ты поскорее одарил их парой-тройкой внуков?

– Ну, «заставляют» – громко сказано. Мы же все-таки не в средние века живем. – По голосу Доминика Мэтти поняла, что его забавляет этот разговор. – Но естественно, отец хочет быть уверен, что род Дрекосов не прервется, а мама считает, что мне пора остепениться и создать семью с какой-нибудь достойной и подходящей мне женщиной.

Что ж, он ведет честную игру, подумала Мэтти.

Выложив карты на стол, он дал ей понять, что не стоит даже мечтать о несбыточном. Неожиданно для себя самой Мэтти расстроилась, хотя с самого начала не питала иллюзий насчет их отношений.

– У меня все было несколько иначе. Хотя сейчас и не Средневековье, как ты правильно заметил, – Мэтти почувствовала, что Доминик рассмеялся, – мои родители не были довольны тем, что мы с Фрэнки поселились вместе, не поженившись, но возражать особо не стали. Но, как видишь, все к лучшему – у нас с Фрэнки ничего не получилось.

– А может быть, они понимали, что вы не подходите друг другу, поэтому особо и не настаивали. А теперь просто рады, что вы оба пришли в чувство.

– Я никогда не думала об этом с такой точки зрения, – задумчиво сказала Мэтти, затем пожала плечами. Зря она завела этот разговор о браке, подумала она. У нее было такое чувство, будто она ступила на зыбучие пески. Еще чуть-чуть, и ее начнет засасывать. – Как бы то ни было, я должна идти. – Она резко села, но не удержалась и рассмеялась, увидев растерянное лицо Доминика. Впрочем, растерянность быстро сменилась раздражением, и ей стало не до смеха.

– Ты так и не объяснила почему.

– А я и не должна ничего объяснять. – Встав с кровати, Мэтти стала оглядываться в поисках одежды, затем начала собирать ее.

Продолжая лежать, Доминик неотрывно наблюдал за ней, стараясь подавить огромное разочарование, вызванное ее решением все-таки уйти.

Он не понимал, что с ним происходит. Обычно проблема состояла в том, чтобы избавиться от женщины после занятий сексом, а не в том, чтобы заставить ее остаться в то время, как сама она полна решимости уйти.

– Я отвезу тебя, – резко сказал он, отбрасывая скомканную простыню. – И прежде, чем ты разразишься речью о том, что вполне способна добраться домой на такси, говорю тебе, что довезу тебя и еще и до двери провожу.

Мэтти выдержала паузу и с вежливой улыбкой поблагодарила.

– Буду очень признательна.

– Можешь не утруждать себя благодарностью. – Доминик продолжал ворчать и в лифте, и на улице, пока они шли к его машине. При этом он крепко обнимал ее за плечи – Какой смысл иметь свободу и не пользоваться ею?

– Под пользованием свободой ты подразумеваешь предоставлять себя в твое распоряжение по первому требованию? – Мэтти вывернулась из-под его руки и скользнула на пассажирское место.

– Каждого из нас в распоряжение другого, – поправил Доминик. Он вставил ключ зажигания, но не завел машину, а продолжал смотреть прямо на нее, прислонившись затылком к дверце.

Он был готов притянуть ее к себе и снова заняться с ней любовью. Эта женщина не просто возбуждала его, она действовала на него как дурман, как наркотик. И дело было не только в ее великолепном теле или в том, как она смотрела на него, чуть прищурив глаза, как будто оценивая. То, что он чувствовал к Мэтти, было намного глубже. Его восхищала ее жизнестойкость, решительность, честность, чувство юмора и острый ум, равного которому он не встречал ни у одной женщины.

– Неужели? – Мэтти усмехнулась. – Не пора ли ехать? Полагаю, завтра у тебя насыщенный рабочий день, и я бы не хотела стать причиной твоей неработоспособности вследствие того, что ты поздно лег. Строители империй должны хорошо отдыхать, не так ли?

– Ведьма, – пробурчал Доминик, но завел двигатель и выехал со стоянки. Он вполне мог бы взять сам у себя выходной и провести его в постели с ней. – Кстати, к твоему сведению, я очень мало сплю. Мне хватает нескольких часов, чтобы полностью восстановиться. Впрочем, тебе тоже, если вспомнить, что ты умудрялась днем учиться, а вечером работать в этом своем клубе.

– В этом моем клубе очень неплохо платили, и только благодаря этой работе мне было чем оплачивать счета, – холодно заметила Мэтти. Доминик понял, что взял неверный тон. – Некоторым людям приходится выполнять самую непритязательную, порой грязную работу, чтобы просто выжить.

– Согласен, согласен, – пробормотал Доминик. – Мне совершенно не хочется спорить с тобой, тем более по такому поводу. – Боковым взглядом он заметил, что Мэтти смягчилась. – Какие у тебя планы на завтра?

– На завтра? – Она с искренним недоумением посмотрела на него. – Мне надо купить подходящую одежду для новой работы, а затем попытаться найти Фрэнки, чтобы сказать ему, что он может вернуться домой, и попрощаться. Не представляю себе, где он обитает. Скорее всего, на полу у какого-нибудь дружка. – Ее голос заметно потеплел. – В сложившейся ситуации он повел себя безупречно: ни разбирательств, ни обвинений.

Как всегда при упоминании имени Фрэнки, Доминик пришел в ужасное раздражение. Его руки с такой силой сжали руль, что побелели костяшки пальцев.

– Тоже мне, герой, – саркастически процедил он сквозь стиснутые зубы.

Если бы Мэтти не вырвала на корню все иллюзии насчет отношения к ней Доминика, она могла бы заподозрить его в ревности. Но допустить, что Доминик может ревновать ее, женщину, с которой он завязал короткую, ни к чему не обязывающую интрижку, даже не скрывая этого… Это абсурд! Просто в силу своего характера и воспитания он не понимает и порицает таких людей, как Фрэнки. Таких, которые позволяют себе стать жертвой обстоятельств и опуститься до пьянства и до того, чтобы камнем висеть на шее женщины.

Губы Мэтти сжались в тонкую линию.

– А я считаю, что было очень благородно с его стороны позволить мне жить в его доме. А как бы ты повел себя в подобной ситуации?

– Все это гипотетически, а я этого не признаю.

– Хмм… Это можно расценить как отсутствие воображения. – Но стоило их взглядам встретиться, как у Мэтти пропала всякая охота продолжать спор.

– В чем, в чем, но в отсутствии воображения меня пока никто не обвинял, – многозначительно протянул Доминик.

Дрожь прошла по телу Мэтти, когда она поняла, на воображение в какой сфере намекает Доминик. Ее охватил жар, и в то же время ей не хотелось думать о женщинах, в постели с которыми он давал волю своему сексуальному воображению. Мэтти передернула плечами и весело произнесла:

– Если ты намекаешь на тех глянцевых кукол, с которыми привык общаться…

Он громко расхохотался, затем посмотрел на нее долгим взглядом и положил руку ей на бедро. Тело немедленно откликнулось на это прикосновение.

– Не самый безопасный способ вождения, – заметила она чуть сдавленным голосом.

– Согласен. – Доминик убрал руку. – Так когда же я смогу снова тебя увидеть? – Он остановился у ее дома и выключил двигатель. – Если завтра ты занята, я заеду за тобой в пятницу в семь тридцать. Мы поедем куда-нибудь поужинать.

Мэтти открыла дверцу и подождала, пока он обогнет машину и поможет ей выйти, что Доминик и сделал. Но войти в дом она не может ему позволить, и не потому, что боится его, а потому, что не уверена в себе.

– Я приступаю к работе в понедельник, – сказала Мэтти. – Кстати, ты не мог бы отодвинуться? Мне нужно войти в дом.

– Я понимаю, ты приступаешь к работе в понедельник. Но какое отношение это имеет к нашей встрече в пятницу? – Держи себя в руках, напоминал он себе то и дело. В любом случае, он должен оставаться хозяином положения. Но, глядя на спокойную и невозмутимую Мэтти с ключом в руке, с самым вежливым видом ожидающую, когда же он пропустит ее в дом, делать это становилось все труднее. Доминик продолжал упрямо подпирать дверь, не двигаясь с места.

– До понедельника мне нужно уладить множество дел. Фрэнки наверняка захочет поскорее вернуться к себе, а это значит, что к концу недели я должна перебраться в предоставляемую мне квартиру. В пятницу утром у меня назначена встреча с менеджером по персоналу, с которым я должна обговорить все детали моей работы и подписать все бумаги. Но поскольку квартира сейчас пустая, она сказала, что я могу переехать в любой момент, поэтому я решила поторопиться с переездом, чтобы больше не злоупотреблять добротой Фрэнки.

С этим он не мог не согласиться. Чем раньше она покинет дом своего экс-приятеля, тем спокойнее ему будет.

– А где находится твоя новая квартира?

Мэтти удивленно вскинула брови, но назвала адрес. Доминик отлепился от двери, освобождая ей путь, и угрюмо посмотрел на нее сверху вниз.

– Думаю тебе нужны рабочие руки, чтобы помочь с переездом… Кроме того, я могу предоставить тебе любой вид транспорта, чтобы перевезти вещи.

При этих словах Мэтти звонко рассмеялась.

– Не думаю, что мне понадобится грузовой транспорт. Все мои вещи без труда поместятся в багажнике спортивного автомобиля. – Она как бы со стороны увидела, как протягивает руку и гладит Доминика по щеке. И прежде, чем она успела отдернуть ее, он взял ее руку, перевернул и поцеловал ладошку, а затем запечатлел поцелуй на ее губах.

Господи, ну почему он заставляет ее чувствовать себя такой… счастливой? Неужели дело только в том, что после тяжелых и унылых отношений с Фрэнки, она рада даже толике внимания и ласки?

– Суббота, – пробормотал у самых ее губ Доминик. – Ровно в девять. Я буду здесь и помогу тебе переехать.

– Не будь смешным. Я вполне в состоянии справиться.

– Не сомневаюсь, что ты в состоянии справиться со всем чем угодно. Но почему бы тебе для разнообразия просто не принять небольшую помощь, предлагаемую из самых лучших побуждений?

Знаю я твои лучшие побуждения, хотелось съязвить Мэтти, но она вовремя удержалась. Конечно, она могла упереться и все-таки отказаться от его помощи. Но при свойственном Доминику упрямстве он вполне мог снова заблокировать дверь, и тогда они простоят на пороге до утра.

* * *

В субботу ровно в девять утра она увидела, как у ее дома паркуется приземистый серебристый «феррари», как нельзя лучше подходящий Доминику. Приоткрыв рот от удивления и восхищения, Мэтти наблюдала, как он выходит из машины, захлопывает дверцу и направляется к ее двери.

– А вот и я, – поприветствовал ее Доминик с широкой улыбкой, – и, как видишь, одет согласно случаю.

Мэтти окинула взглядом его высокую фигуру, облаченную в полинявшие бледно-голубые джинсы, видавшие виды кроссовки и темно-зеленый трикотажный джемпер, и одобрительно кивнула, отметив мысленно, насколько вызывающе-сексуально выглядят на нем эти поношенные джинсы в обтяжку.

– Кроме того, я приехал на заказанной тобой спортивной машине. – Он склонился и чмокнул ее в кончик носа.

– Заказанной? А с чего ты взял, что все мои вещи поместятся в твою серебристую игрушечную машинку? – Мэтти рассмеялась и указала рукой на груду вещей, сложенных у подножия лестницы.

Окинув взглядом внушительную гору, Доминик произнес с ленивой усмешкой:

– Как хорошо, что я не послушал одну упрямую леди, совсем недавно утверждавшую, что она путешествует налегке. Успокойся, мой водитель припарковал весьма вместительный «ренджровер» за углом. Мы погрузим в него вещи, а сами поедем вслед на «феррари».

Итак, он все предусмотрел. Мэтти еще колебалась, но решила не затевать очередной спор. Ну и что, что она испытывает неловкость? Доминик был прав – всему виной ее гордость и привычка самой справляться со всеми трудностями. А ведь это так приятно, когда кто-то заботится о тебе. Фрэнки тоже предлагал свою помощь, но по какой-то причине Мэтти твердо знала, что вот его помощь она точно не должна принимать. На подсознательном уровне она расценивала переезд из его дома как первый шаг в свою прекрасную новую жизнь. Со временем она обязательно пригласит Фрэнки в свою новую квартиру, но только тогда, когда окончательно заживет рана от их расставания и они почувствуют, что снова могут быть друзьями, какими были большую часть своей жизни. Похоже, он даже испытывал облегчение и даже пробормотал что-то о том, что теперь и он постарается устроить свою жизнь.

И вот теперь она ехала на другой конец города в серебристом «феррари» вслед за забитым доверху ее вещами «рейнджровером».

Мэтти не могла отрицать, что помощь Доминика оказалась неоценима.

Новое местожительство Мэтти находилось в южной части города, в одном из новых многоэтажных домов. Новый комплекс включал в себя всю городскую бытовую инфраструктуру – жилые квартиры, офисы, гимнастические и тренажерные залы, салоны красоты, подземные парковки, кинотеатры, рестораны и кафе, продовольственные магазины и бутики.

Мэтти говорила и говорила, не скрывая своего восторга, пока не поняла, что их беседа носит исключительно односторонний характер.

– Тебе вовсе не обязательно было приезжать и помогать мне, – тут же бросилась она в атаку.

– Я знаю. – Два коротких слова, но они свидетельствовали о том, насколько же хорошо Доминик ее понимает. Иногда ей казалось, что он читает ее мысли. А Доминика беспокоило совсем другое. Рано или поздно ему придется сказать правду, и от этой перспективы он болезненно скривился. Но сейчас еще не время. Он признается тогда, когда она приступит к работе и обоснуется в новой квартире. Он надеялся, что тогда у нее достанет здравого смысла спокойно воспринять то, что он ей скажет. Может быть, она даже отнесется к этому с удовольствием и благодарностью.

Перед ними возникло новое высотное, очень современное здание. Через арку они въехали во внутренний двор и припарковались на стоянке для жильцов дома.

– Какая квартира? – спросил Доминик, разглядывая здание с профессиональным интересом. – Ты иди вперед, а мы с Джорджем занесем твои вещи.

Мэтти решила не тратить время на бесполезные пререкания, тем более что она сгорала от нетерпения увидеть свою новую квартиру. Для нее она означала намного больше, чем просто стены и крыша над головой. Она была символом ее прекрасной новой жизни, воплощением всего того, о чем она мечтала.

Мэтти с восторгом оглядела свои новые владения и только потом опустила на пол чемодан.

– Потрясающе! – Она подошла к окну и залюбовалась прекрасной панорамой раскинувшегося внизу города. Река, мосты, машины и люди выглядели словно игрушечные.

– Где, ради всего святого, ты собираешься спать?

При этих словах Мэтти резко повернулась и посмотрела на Доминика как на ненормального.

– На полу, конечно. Как видишь, здесь нет мебели, а я ничего не взяла из дома Фрэнки.

– На полу? – Потрясение на лице Доминика выглядело комично.

– В спальном мешке, – не без удовольствия пояснила Мэтти, указав куда-то в сторону пожитков. – Он старый, но еще вполне пригодный. Еще у меня есть подушка. Я бы предложила тебе кофе, но у меня пока еще нет чайника. Впрочем, кофе тоже. И не смотри на меня с таким видом, будто стал героем фильма ужасов. Может быть, ты никогда не спал в спальном мешке, а я спала, и не раз.

– Это еще не означает, что, забравшись в него, ты не почувствуешь, насколько пол тверд, и не подумаешь о мягкой, удобной кровати. – Доминику и в голову не пришло, что квартира может оказаться без мебели. Ему следовало бы настоять на том, чтобы она пожила у него, пока они не приобретут хотя бы самое необходимое. Доминик вдруг испугался собственных мыслей? Пожила у него? С ним? Он чуть не расхохотался в голос. Что за нелепые мысли? Даже когда он целый год был с Розалиндой, ему ни разу не пришло в голову предложить ей поселиться у него. Тогда почему по отношению к Мэтти это кажется таким естественным?

– Представь себе, я знаю, как сделать так, чтобы в спальном мешке было удобно. – Мэтти скрестила руки на груди и облокотилась на подоконник, приняв знакомый ему воинственный вид. – Я часто жила в кемпингах, в отличие от тебя, как я полагаю. – Как ни странно, ей становилось все труднее выискивать различия между ними и использовать их как щит.

– Мы должны купить тебе мебель, – решительно произнес Доминик, осматривая помещение. – Ты не можешь так жить. Почему ты ничего не взяла из дома? – Его взгляд буквально впился в нее.

– Потому что мне там ничего не принадлежало. Иначе это выглядело бы воровством.

– А этот… не додумался тебе предложить что-либо из вещей? Особенно если учесть, что вы столько лет жили вместе и ты практически содержала его? – На его лице появилась гримаса отвращения. – Мы сейчас же поедем в «Харродз» и купим несколько самых необходимых вещей. Стулья, стол. Кро…

– Прекрати! – Неужели он считает, что может купить ее? Именно так чувствовала себя в этот момент Мэтти. Страсть, желание – это одно, но покупать ей вещи, тратить на нее свои деньги – совсем другое, не имеющее отношения к тому, что она согласилась с ним разделить. На миг она представила себе, как бы отнеслась к этому предложению, люби Доминик ее, и от этих мыслей у нее закружилась голова. Моргнув несколько раз, Мэтти вернулась в нормальное состояние.

– Ты ничего не будешь мне покупать, Доминик. Если мне что-то потребуется, я поступлю так же, как поступает большая часть населения Земли – накоплю денег и куплю себе сама.

– Ради бога, Мэтти! Я могу себе позволи…

– Забудь об этом, Доминик. Я ничего не приму от тебя, и не обольщайся, что сможешь меня уговорить или заставить это сделать.

Решительный блеск ее зеленых глаз заставил Доминика отвести взгляд и отступить.

– О'кей, – согласился он. Затем на его лице появилось лукавое выражение. – А как насчет приглашения на ленч? Оно никак не ущемляет твою гордость и самостоятельность? – Мэтти не удержалась от улыбки. – Но учти, за ним последует празднование новоселья. Маленькая вечеринка для двоих. Не против?

Разве могла она устоять? Ведь она не железная, хотя и старалась казаться таковой, когда они встретились впервые. Да, она уже тогда знала, что он пришелец совсем из другого мира.