Текст книги "Титаник 1912 (ЛП)"

Автор книги: Кэтт Даман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Annotation

В 1912 году "Титаник" столкнулся с айсбергом и за несколько часов погрузился на дно моря, оставив часть пассажиров и экипажа барахтаться в холодном море в маленьких спасательных шлюпках.

Остальные, мужья, отцы, пассажиры третьего класса, замерзли насмерть в ледяной воде, но это были счастливчики; в ту роковую ночь в море было гораздо хуже.

Чудовища, левиафаны, стофунтовый мегаладон и другие пожирающие плоть существа той ночью нарушили границы, проникнув в наш мир в поисках добычи. Пока Древние дремали, чудовища из лавкрафтианских легенд вырвались на свободу, чтобы терроризировать и пожирать невинных.

Написанная так, как рассказал бы ее Г.Ф. Лавкрафт, книга "Титаник 1912" исследует нерассказанную историю той ночи, когда затонул "Титаник".

Кэтт Дaмaн

Глава 1: Титаник: посадка на борт

Глава 2: 14 апреля 1912 года, 9:40

Глава 3: Айсберг, 10:00-11:40

Глава 4: Немыслимое, непотопляемое

Глава 5: Полночь на "Титанике"

Глава 6: На часах 1:00, а помощи все нет...

Глава 7: Факты

Глава 8: "Титаник" потерян

Глава 9: Шлюпка номер семь

Глава 10: Шлюпка номер пять

Глава 11: Шлюпка номер четыре

Глава 12: Шлюпка В

Глава 13: Шлюпка С

Глава 14: Шлюпка С

Глава 15: Что случилось потом...

Послесловие

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются «общественным достоянием» и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR «EXTREME HORROR» 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR «EXTREME HORROR» 18+

https://vk.com/club149945915

Изображенные персонажи, места и события являются вымышленными и не представляют никого из живых или умерших. Это художественное произведение. Статистические данные и информация о «Титанике» основаны на исследованиях и максимально приближены к полной точности. В некоторых случаях я допустил небольшие вольности.

Дэвиду и Нику, которые вместе со мной посетили выставку «Титаника», спасибо за то, что разделяете мой интерес.

Спасибо, Гэри, что позволил мне осуществить этот амбициозный проект.

Посвящается тем, кто выжил в катастрофе, и их семьям, а также тем, кто погиб. Прежде всего, посвящается командиру Чарльзу Лайтоллеру, который был удивительным героем.

Кэтт Дaмaн

«Титаник 1912»

Глава 1: Титаник: посадка на борт

«Титаник» был колоссальным морским существом, дышавшим темной копотью из своих четырех дымовых труб, возвышавшихся над водой. Говард, прижимая к груди свой кожаный ранец, впервые взглянул на корабль вблизи и увидел в нем левиафана, хищного и гротескного. Пассажиры входили в его зловещие лабиринты, чтобы оказаться частью мистического, вакхического путешествия, или так он думал.

Если бы его попросили описать "Титаник", он бы использовал именно эти слова, и он вздохнул, отводя глаза в сторону, дрожа.

– Ты опять волнуешься, Говард, – сказала Делора. Ее юбки слегка зашуршали, и она повернулась лицом к солнцу, прикрыв лицо шляпой. Погода была прекрасной для плавания.

– Он такой большой. Какие тайны она хранит?

– Конечно, он большой, в этом-то и дело, дорогой. Это самый интересный корабль на земле, и мы отправимся на нем в первое плавание. Это очень захватывающе, Говард, – сказала Делора.

Она беспокоилась за своего племянника: он был красив, с приятными чертами лица и большими карими глазами, обладал блестящим умом, но всегда был чрезмерно тревожен.

– И это роскошный корабль. Я так понимаю, обстановка французская и довольно роскошная, – добавила другая его тетя, Энни. Она пригладила волосы, поправила шляпку, чтобы убедиться, что хорошо подготовилась к посадке.

– Тетя, как только мы окажемся на нем, он будет контролировать нас. Разве он не страшный зверь? Такая сила.

Энни покачала головой, злясь на его театральность: – Прекрати прямо сейчас. Это чудесный корабль, и я не могу дождаться, когда смогу насладиться всеми доступными удобствами. Ты раздражителен и до смешного болезненен, – сказала она ему, прежде чем сделать паузу, чтобы глубоко вздохнуть.

Говард был склонен к подобным настроениям, и это было не то, что он мог контролировать. Она попробовала еще раз:

– Дорогой, наслаждайся этим.

Такой шанс выпадает раз в жизни, и ты, прежде всего, должен наслаждаться чем-то уникальным.

Говард взял Энни за локоть, пока они обходили семью, остановившуюся, чтобы дать малышам возможность взглянуть на величественный "Титаник". Корабль был почти девятьсот футов в длину, более девяноста футов в ширину и почти триста футов в высоту. Несмотря на то что это был один из трех самых больших кораблей, когда-либо построенных компанией "Уайт Стар Лайн", и он был устроен как прекрасный отель, преданный роскоши, Говард с легким отвращением наблюдал, как он становился все больше и ближе, пока они шли в его сторону.

Именно этому стальному гиганту они отдавали себя.

– Не кажется ли он... угрожающим?

– Вовсе нет, – ответила Делора.

– Мы не рано? – спросил Говард.

– Мы как раз вовремя. Весь третий класс уже погрузили, и второй, а теперь наша очередь. Разве это не здорово? А вот и мистер Астор со своей новой женой... э-э-э... представься, Говард, пожалуйста.

Она отказывалась видеть что-либо зловещее на своем пути, но воспринимала корабль и колоритных пассажиров как одно из величайших приключений в своей жизни.

Грандиозная поездка за границу, полная богатой еды, прекрасной моды, интересных людей и изысканных достопримечательностей, была лишь предпосылкой к этому путешествию. Европейское турне было лишь закуской, а здесь – главное блюдо; она была в восторге.

Говард официально представил тетушек и себя, и они обменялись любезностями и формальностями. Он был очень рад познакомиться с мистером Астором, поскольку богатый бизнесмен лет двадцать назад написал книгу о путешествиях на другие планеты, а Говарду нравились рассказы о звездах. Ужасные чудовища Юпитера в книге были интересны, но Говарду очень хотелось побольше узнать о темных, тихих духах Сатурна, которые предвещают путешественникам по этой планете их собственную смерть. Как мистер Астор представлял себе таких существ и каково происхождение духов?

Много раз перечитывая книгу, Говард не мог дождаться возможности рассказать о существовании других, древних существ на других планетах. Он надеялся, что мистер Астор объяснит ему некоторые тонкости литературы. Он хотел спросить, как писатель просто открывает себя для воображения.

Миссис Астор была застенчива и говорила тихим голосом, часто обращаясь к мужу за поддержкой.

– Ты знаком со многими людьми, дорогой?

– Больше, чем я хотел бы признать, – сказал Астор, – и больше, чем я готов разделить с ними выпивку.

Он улыбнулся своей новой жене.

Мэдлин Астор поправила рукав, прикусив губу. Она не знала, что это может означать, и не хотела спрашивать его об этом в присутствии посторонних.

Делора Филлипс успокаивающе похлопала ее по руке, и Мэдди Астор подумала, что эта женщина выглядит как женщина, которой она могла бы задать вопросы, возможно.

С Джоном Астором, ее мужем, Мэдди обнаружила, что многие желали познакомиться с ней только для того, чтобы быть рядом с ней по финансовым или социальным причинам, чтобы улучшить свое положение. Многие из коллег ее мужа были намного старше ее самой, у них были взрослые дети, старше Мэдди.

Кроме ее горничной, не было ни одной женщины, которую она знала бы достаточно хорошо, чтобы поговорить с ней. От одной мысли об этом ей хотелось вцепиться в руку Джона или раствориться в тени. Кто хотел с ней разговаривать, когда рядом был Джон Астор, красивый и умный?

– Вон там... это Дороти Гибсон. Я видела ее фильмы. Разве она не прекрасна, Мэдди? – спросил Джон Астор.

– О... да... – Мэдди автоматически согласилась, хотя и не считала актрису особенно сногсшибательной. Она покраснела, осознав, что подумала о ревности.

– Ваша кожа гораздо тоньше, – сказала Энни Мэдди, – и если нанести на щеки немного румян, вы будете сиять позитивом.

– Я тоже так думаю, – сказал Джон Астор. Он вдруг заметил меланхолию Говарда. – Вам бывает плохо на борту кораблей, сэр? Простите за грубость, но я заметил ваше недовольство. Мне говорили, что немного мяты в чае очень успокаивает, хотя я никогда не страдал этим недугом.

Делора облегченно рассмеялась:

– Он немного обеспокоен.

Он убежден, что корабль – это какое-то чудовище, которое ждет, чтобы поглотить нас. Это всего лишь тревога и нервы.

Астор и его жена Мэдлин сочувственно рассмеялись, хотя ее глаза выглядели встревоженными. Мэдди прошептала:

– Я тоже немного нервничаю, хотя и не могу понять, почему.

Возможно... так много людей и так много сильных голосов, а наши голоса так тихи в наших собственных мыслях... о, простите мою глупость.

Астор приподнял бровь, поглаживая ее:

– Это обычное явление для девичьих путешествий и суеверий, особенно морских.

Все боятся и очарованы океанами. Мятный чай поможет.

Мэдди слегка хихикнула.

– Это правда, – согласился Говард, – миссис Астор, я надеюсь, вы почувствуете спокойствие, когда мы отплывем, и у вас будет прекрасное путешествие.

Джон Астор улыбнулся, но заговорщически наклонил голову:

– Я слышал, что сам Джей Пи Морган отменил поездку в последний момент, как и несколько других. Не позволяйте россказням и ажиотажу беспокоить вас.

Это всего лишь опасения последней минуты.

– Именно так, как мы и говорили, – невозмутимо ответила Энни. Она и миссис Астор вместе пошли к кораблю.

– В конце концов, мы же не собираемся на борт "Каллисто", – лукаво заметил Говард.

Джон Астор искренне рассмеялся:

– Я вижу, вы прочитали мою маленькую историю?

Вам понравилось приключение?

– Я нашел ваши идеи о вере и технологии гораздо более значимыми, сэр. Это блестящий комментарий к природе неизвестного, и это была замечательная история.

– Тогда мы запланируем вечер сигар, бренди и интеллектуальных дебатов, да? Я был бы рад, если бы вы присоединились ко мне.

Говард ответил, что сочтет это за честь. Он и представить себе не мог, что богатый джентльмен окажется настолько любезным.

– Добро пожаловать на борт "Королевского Почтового Парохода Титаник", дамы и господа. Я капитан Эдвард Смит, к вашим услугам, – капитан стоял неподвижно в своей униформе; его шляпа плотно сидела на голове, на ней ярко блестели золотая тесьма и металл, а на погонах – эполеты. Его седые волосы, борода и усы были аккуратно подстрижены, а голубые глаза блестели от возбуждения и удовольствия, когда он приветствовал каждого гостя рукопожатием.

Капитан был дополнительным преимуществом этого путешествия, поскольку большинство более состоятельных путешественников отправлялись в путь только с ним, и не только из-за его превосходной морской репутации, но и из-за его превосходных манер, веселости и великолепия. Его место на борту было ожидаемым, поскольку ранее он командовал родственным "Титанику" судном "Олимпик", которое пережило столкновение, одно близкое столкновение и несколько рейсов, когда у него вырвало гребной винт. Первый рейс "Титаника" был отложен на месяц, потому что строители были вынуждены отправить его детали на родственное судно, чтобы "Олимпик" мог остаться в строю.

Гордо улыбаясь, капитан наклонился, чтобы погладить эрдельтерьера "Астора" Китти, которая с интересом наблюдала за всеми происходящими событиями и пыхтела, наблюдая, как мужчины и женщины прибывают или покидают корабль. Она была одной из семи собак, взятых на борт. Многие пассажиры и члены экипажа останавливались, чтобы погладить ее.

Первый помощник Уильям Мердок, подражая капитану, крепко сжал руку мистера Астора и проявил интерес к его бизнесу в сфере недвижимости; он тепло улыбнулся всем женщинам, а затем взял за руку Говарда и поприветствовал его.

– Может быть, это что-то из вашей писательской работы, сэр? – он указал на кожаную сумку, которую нес Говард.

Предполагалось, что он должен знать немного о каждом из гостей первого класса, и если его память была такой же острой, как он думал, то этот джентльмен был американским писателем и поэтом и должен был работать во время путешествия в Нью-Йорк. При всех удобствах, которые предлагали большие корабли, мужчины и некоторые женщины проводили много времени, сочиняя тексты писем или работая над небольшими рассказами.

До конца путешествия он выслушивал стихи, рассказы и идеи для историй, а также рассматривал бесчисленные наброски чего угодно – от морских чудовищ и анатомии растений до озорных французских открыток, нарисованных от руки, и фигурок из палочек. Мистеру Мерфи всегда был доступен широкий диапазон творчества.

– Это моя работа. Я надеюсь начать несколько рассказов или, возможно, роман, пока я нахожусь на борту. Кажется, здесь подходящее настроение, чтобы позволить мне немного нездоровой изобретательности.

– Надеюсь, что вместо этого тон будет позитивным, – сказал Мердок.

– Сэр, я сомневаюсь, что все, что я напишу, будет позитивным, поскольку мы просто не хозяева своей судьбы. Среди нас так много сил, которые мы, конечно, не в состоянии понять, и хорошо, что это знание...

– Хватит! О, Говард, – укоряла Делора племянника, – мы собираемся устроить себе приключение и получить удовольствие. Пожалуйста, держи себя в руках. Итак, кто проводит нас в наши каюты? – ее взгляд предостерег Мердока от дальнейших расспросов о писательстве племянника.

Настроения Говарда раздражали ее.

Он, в свою очередь, смущался, когда его поправляли, ведь он лишь отвечал на вопрос так хорошо и полно, как только мог. Ему казалось, что если человек не хочет знать, то и не должен спрашивать.

Второй офицер Чарльз Лайтоллер покачал головой, размышляя над высказыванием молодого человека. Он был примерно того же возраста, что и первый офицер, но более закаленный, умудренный морским опытом человек с тяжелой челюстью и пронзительными глазами.

– Эдвард Дэниелс, стюард. Мистер Дэниелс, пожалуйста, проводите джентльменов и леди в их отсеки. Будьте добры, особенно внимательно следите за этими гостями.

– О, мистер Лайтоллер, как вы внимательны, – сказала Делора.

Говард кивнул, но про себя подумал, что это, скорее всего, эвфемизм для стюарда, чтобы он внимательно следил за ним на случай, если он захочет однажды вечером спрыгнуть с кормы и покончить со всем этим; это почти вызвало у Говарда улыбку.

– Уверяю вас, этот человек удовлетворит все ваши потребности и сделает ваше пребывание приятным.

К досаде Говарда, его тетушки едва не захихикали, но, поймав взгляд Лайтхоллера, он увидел в нем легкое мерцание и понял, что это еще один способ, которым офицеры кораблей "Уайт Стар Лайн" заставляют гостей чувствовать себя особенными.

Он кивком поблагодарил офицера за то, что тот заставил пожилых женщин почувствовать себя молодыми девушками. Делора и Энни ощущали себя такими же особенными, как и Асторы, а это был бесценный подарок.

Говард считал капитана способным, мистера Мердока – хорошим моряком (но, возможно, немного вспыльчивым), а мистера Лайтоллера – гораздо более умным человеком, чем многие думают.

За этим пассивным, сильным лицом скрывалась очень способная и крепкая личность, которую Говард решил использовать в качестве персонажа в одном из своих произведений.

У Лайтоллера были пронзительные глаза, которые, скорее всего, ничего не упустят.

Говард и его тетушки следовали за стюардом Дэниелсом, пока тот с гордостью, словно корабль был его собственным, указывал на различные удивительные особенности. Он спросил об их горничной.

– Она во втором классе, сэр, и сейчас поднимется для выполнения своих обязанностей, – сказала Энни. – Мы нашли ее в Лондоне и привезли с собой, но мы не привыкли, чтобы горничная была с нами постоянно.

– Нет? Как любопытно. Вы, наверное, дамы, которые умеют сами застегивать сапоги? – с усмешкой спросил он.

Делора разразилась хохотом. При всей своей суровости порой она могла отбросить свои приличествующие случаю манеры и насладиться шуткой:

– О, это замечательно.

Энни, давай не забудем рассказать об этом всем дома.

Энни вытерла слезы веселья с глаз:

– Я точно не забуду.

Говард решил, что Дэниелс ей очень понравился.

За Джоном Астором, самым богатым человеком на борту, если не во всем мире, наблюдали другие пассажиры: он и его молодая жена кивали им, следуя за своей собакой и стюардами.

Другие стюарды поприветствовали Китти и взяли ее поводок, чтобы передать другому стюарду. Хорошо одетая горничная поприветствовала их, когда они открыли дверь в люкс.

Если кому-то это показалось необычным или зрелищным, он отвернул лицо и улыбнулся. Хотя общественное мнение разделилось по поводу того, что Астор развелся с женой и женился снова, мужчин и женщин на борту корабля быстро покорили крепкая внешность мистера Астора, невинные, мягкие глаза и нежные манеры его жены Мэдди, а также то, что Астор взял за правило благодарить каждого человека, который им помог. Он приветствовал друзей, десятки раз склонял шляпу перед дамами, даже перед представительницами низшего сословия, расспрашивал о семьях друзей и при этом оставался внимательным к Мэдди.

– Здравствуйте, капитан, надеюсь, море спокойное? – женщина поприветствовала капитана сильным голосом и радостно помахала другим гостям. Она чуть не пропустила приезд Асторов, который, по общему мнению, нельзя было пропустить. Красиво одетая и ужасно богатая, она была американкой и происходила из крепкой семьи. Она и не подозревала, что многие пассажиры ожидали ее прибытия, просто чтобы увидеть откровенную миссис Браун.

– Мадам, спасибо, что присоединились к нам в этом путешествии, – капитан Смит отвесил Мэгги Браун слабый поклон и приветливо улыбнулся: – Рад вас видеть. Когда я увидел, что вы заказали билет, то, смею сказать, был вне себя от радости, что могу быть к вашим услугам.

– Я тоже рада вас видеть. Вы такой приятный собеседник. Как я могла пропустить встречу с моим любимым капитаном?

– Я польщен, мэм.

– Надеюсь, столовая и гимнастический зал уже готовы ко встрече со мной, – она громко рассмеялась. Как американка, она была громче англичан: пышнотелая и сразу же располагающая к себе. Ее жизнерадостность и дружелюбие были заразительны. Мужчинам нравились ее прямые, без глупостей манеры, а женщины чувствовали в ней надежность и рассудительность. Если ее платья и были немного устаревшими, то только потому, что она любила их в таком стиле и не позволяла другим управлять ее выбором.

– У нас есть теплый бассейн, если вам так хочется немного потренироваться. Что может быть лучше теплой ванны и укрепления мышц? – капитан Смит напряг мышцы своей руки и протянул ее миссис Смит.

– О, капитан, вы нашли заклинание. Мне кажется, вы помолодели, – заявила Мэгги Браун, и офицеры рассмеялись.

– Если это так, то я буду лежать в теплом бассейне три раза в день, – сказал Лайтоллер.

– Увидимся там, – кивнула миссис Браун, все еще наслаждаясь весельем.

Смит и его офицеры приветствовали каждого пассажира первого класса по имени, вплоть до самого маленького ребенка. В первом классе находилось триста двадцать четыре человека, которых офицеры и капитан должны были запомнить по именам и до мельчайших подробностей.

Первый помощник, Генри Уайлд, отбросил недосыпание предыдущей ночи, поскольку в последнюю минуту его призвали помочь командовать этим рейсом.

Прислушиваясь к разговорам между своими приветствиями, он заинтересовался молодым человеком, который намекнул на то, что трансатлантический переход может вызвать у него тревогу, как и у Генри. Ему тоже было не по себе, хотя он никогда бы не проронил ни слова, разве что рассказал бы о своих опасениях жене.

Моряки были известны своими суевериями, но он не стал добавлять свои опасения к другим.

Уайлд обратился к своим товарищам по экипажу:

– Я могу посещать бассейн по дюжине раз в день.

Да, в некоторые дни я чувствую себя старым.

Когда на борт поднялись последние пассажиры, посетители покинули судно, чтобы проводить сотни людей, которые махали тем, кто находился на борту, и кричали прощальные слова. Фотограф закончил делать последние снимки и сошел с корабля вместе с другими людьми.

Два члена экипажа и один безбилетник в последнюю минуту испытали страх, который они не могли объяснить, и, недолго думая, покинули корабль вместе с остальными.

Некоторые моряки клялись, что могут определить, будет ли плавание иметь плохие последствия, но у них было больше суеверий, чем у других рабочих, и они часто совершали ритуальные обряды, чтобы предотвратить невезение. Хотя остальные члены экипажа не испытывали никаких дурных предчувствий, те, кто пережил то, что им предстояло, говорили, что, покидая порт, они испытывали легкое беспокойство.

Дженни Кавендар, тоже американка, стояла рядом с Мэгги Браун и махала всем, кто махал ей с берега.

– Вы можете поверить, что мы здесь? Разве это не чудесно? – она была молода, но сильна чувствами. Не склонная к мелочам, она наслаждалась путешествием, как в первый раз.

Ее отец Питер согласился:

– Никогда не забывайте этот момент. Мы творим историю на борту самого большого корабля на Земле. Он непотопляем, а значит, и самый безопасный корабль.

Он был одним из самых богатых людей на борту, но, как техасец, скорее ковбой, чем миллионер, и его меньше интересовали изысканные манеры, чем приключения.

– Он прекрасен, – сказала Дженни, когда они осматривали корабль. Она старалась вести себя по-женски, но знала, что отец считает высшее общество преходящим идеалом, в то время как трудолюбие, характер и целеустремленность остаются навсегда. Разве он не говорил это миллион раз?

Мать Дженни умерла при родах, и хотя Дженни жалела, что мать не выжила и не вырастила ее, она знала, что Питер Кавендар был замечательным отцом. Он сделал ей такой подарок: подарил ей возможность наслаждаться самым грандиозным кораблем в мире.

Куда бы она ни посмотрела, везде не жалели средств, чтобы сделать убранство как можно более красивым и элегантным. Тонкие панели из полированного дуба, огромные окна вдоль палубы А, чтобы можно было почувствовать себя частью морского пейзажа, и роскошная мебель, сверкающие столы, диваны, кресла и лампы в таком изобилии, что нужно было сделать всего несколько шагов, чтобы до них добраться.

Парадная лестница, выполненная в стиле Людовика XIV и обшитая дубовыми панелями в стиле Вильгельма и Мэри XVII века, была увенчана куполом из кованого железа и стекла, чтобы свет извне мог проникать внутрь. Он был украшен позолоченными светильниками и бронзовыми херувимами и тянулся до самой палубы. Пассажиры часто стояли и смотрели на нее. Лестница была сердцем корабля.

Чувствуя себя принцессой, Дженни спустилась по лестнице, держась одной рукой за локоть отца. Это была самая элегантная лестница, которую она когда-либо видела.

– Тебе нужна корона, – сказал Питер Кавендар, прочитав ее мысли.

– О? Не купить ли мне комплект с изумрудами и жемчугом? Когда я буду выезжать на прогулку, мне будут завидовать другие лошади.

– Эх... – простонал мистер Кавендар, улыбаясь своей дочери.

Куда бы Дженни ни посмотрела, везде было что-то новое и интересное. В одной из столовых на стене висели шпалеры, а плетеная мебель с подушками зеленого и голубого цветов напоминала парижское кафе на открытом воздухе. Зеркала и стекло заставляли комнату мерцать, словно солнечный свет.

Они так долго гуляли, и вместо того, чтобы отправиться в каюту, отцу пришлось торопить их, чтобы подготовиться к ужину с капитаном. Дженни успела умыться и позволить горничной уложить ее волосы в сложную прическу с накладками, шпильками и перьями для придания высоты темным локонам.

Она нанесла румяна на щеки, а поверх нижнего белья одела шифоновое зеленое платье, расшитое зеленым бисером по горловине, подолу и запястьям. Подкладка была изумрудно-зеленого цвета, а сзади она развевалась.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал ей Питер Кавендар, – вполне по моде.

– Неплохо для отсталой девушки из Техаса?

– Ты в полном порядке, потому что я за это заплатил, – рассмеялся Питер. У него были деньги, и он не жалел дочери ни одного потраченного цента, но чемоданы парижских платьев стоили очень дорого.

Он не знал, как кусок ткани, сетка и перо могут стоить так дорого, но, видя их на дочери и зная, как она довольна своим образом, он испытывал гордость. К счастью, в следующем месяце о платьях можно будет забыть, а ей захочется новое седло или сапоги.

Когда отец проводил ее в столовую, Дженни почувствовала, что все взгляды устремлены на нее, и поняла, что такого момента у нее больше никогда не будет. Помещение длиной более ста футов и шириной с корабль было обставлено в якобинском стиле, мебель была из медового дуба, а декор – в стиле английского Хэтфилда.

Стюард встретил их и проводил к своим местам. За капитанским столом она села напротив отца, слева от нее – джентльмен по имени Говард, а справа – джентльмен по имени Джон. Оба встали и представились.

Капитан вошел в столовую, и разговоры стихли до шепота, поскольку все взгляды следили за его движениями.

На секунду он замер и позволил им запечатлеть момент, когда капитан присоединился к первому ужину первого рейса. Он оглядел всех присутствующих, и каждый почувствовал, что его лично приветствовали. Сдав шляпу стюарду, капитан Смит присоединился к сидящим за столом, еще раз представился и занял свое место во главе стола.

Дженни была так ошеломлена, что у нее затряслись руки. Дрожь была настолько сильной, что она с трудом смогла откусить кусочек закуски: миску морских гребешков с зеленью. Официант наполнил каждую миску с мясом и зеленью ароматно пахнущим кремовым супом, дополнив его крошечной ложечкой чего-то красного и серебряной ложечкой.

– Как впечатляет, – заметил Джон, – что они использовали икру морского гребешка в качестве украшения. Видите, эти крошечные бусинки. Возьмите немного мяса морского гребешка и добавьте в бульон несколько кусочков икры; это очень вкусно.

Он продемонстрировал Дженни и Говарду.

Дженни попробовала и кивнула:

– Да, разве это не прекрасно? – она была благодарна отцу за то, что он объяснял блюда, ведь она почти не слышала церемониймейстера, объявлявшего каждое блюдо.

Она была слишком потрясена, чтобы сосредоточиться.

Каждое блюдо было официально объявлено, а посетители болтали и хвалили каждое из них по мере подачи, что создавало впечатление неторопливого ужина.

Питер Кавендар указал ложкой:

– Фертильность, не так ли?

Разве раковина морского гребешка не относится к этому? Я пытаюсь вспомнить, – его техасский акцент становился все отчетливее по мере того, как он пил спиртные напитки.

Мэгги Браун открыто рассмеялась, оценив его комментарий, довольно завуалированный, но немного шаловливый. Она с усердием ела свой суп. Британские пассажиры притворились, что не слышали этого замечания.

– Я думаю, это также относится к Атлантиде, – сказал Говард.

– Правда? – спросил Питер.

Говард кивнул:

– И это немного тревожно, учитывая, что остров оказался на дне моря, а его жителей проглотили чудовища.

Несмотря на все великолепие культуры и все достижения людей, все это пропитано морской водой и оставлено для разложения.

– Мифическое место, – спросил Питер Кавендар, – из легенд? А, вы писатель, да? Вы знаете легенды об Атлантиде?

Говард пожал плечами и покраснел:

– Возможно, я хочу стать писателем.

Мои небольшие стихи уже заметили, и я работаю над новыми произведениями, но я надеюсь на вдохновение в этом путешествии. Если вы захотите прочесть что-нибудь, я буду польщен, мистер Кавендар, мисс Кавендар, миссис Браун.

Делора Филипс слегка наклонилась к племяннику, чтобы поговорить с Дженни:

– О, скажите ему "нет", иначе вы останетесь в ужасно мрачном настроении. Он такой талантливый, но склонен к нездоровому воображению.

Она преувеличенно вздрогнула и рассмеялась. Она была в восторге от того, что он предложил ей пообщаться, хотя и с его писаниной.

– Для меня это большая честь, – заявила Мэгги Браун, – ведь это прекрасная возможность прочесть зарождающуюся историю. Возможно, мы все сыграем роли персонажей в этой драме.

– Надеюсь, что нет, миссис Браун, поскольку это ужасно страшная история, – сказал Говард.

– Тем более что я хочу принять в ней участие, – сказала миссис Браун, заслужив благодарную улыбку Говарда.

Делора ворвалась в разговор, чтобы задать вопрос капитану, и перевела разговор в другое русло, прежде чем Говард успел приступить к очередному унылому описанию своей работы.

Говард был так талантлив, но склонен к мрачным настроениям, как и его отец. Делора часто боялась, что если они не помогут Говарду, его тоже могут госпитализировать из-за повышенной тревожности.

Дженни едва притронулась к другим закускам: устрицам по-русски – сырым устрицам, которые подаются без верхних раковин, а мясо поливают соусом из водки, хрена, лимона, помидоров, соли и посыпают черным перцем крупного помола. Это было замечательное блюдо, но еды было так много, что она боялась, что ее корсет лопнет, если она съест больше нескольких кусочков каждого блюда.

Несколько человек восхищались этим блюдом, спрашивая об ингредиентах, чтобы приготовить его дома. Несмотря на последующие блюда, многие съели по полдюжины или целой дюжине устриц с соусом.

Следующим было крошечное блюдо с лососем-пашот и ложкой обильно взбитого муссового соуса. Большинство было слишком возбуждено всем этим, чтобы есть много, но они попробовали по кусочку каждого блюда.

Следующим блюдом было филе Миньон Лили, посыпанное обжаренной фуа-гра с трюфелями на подушке из хрустящего картофеля и политое соусом из красного вина. Его подавали с двумя другими блюдами, но в последующие дни все говорили только о блюде из говядины.

– Как этот стейк по сравнению с вашей говядиной, мистер Кавендар? – спросил капитан. – Такой же ароматный?

– В общем-то, неплохо, – когда гости посмотрели на Питера Кавендара, тот пожал плечами: – У меня есть несколько коров в Техасе. У нас там небольшое ранчо.

Дженни чуть не проглотила морковку целиком, подавив неприличное хихиканье. То, что отец называл их ранчо "небольшим", ничуть ее не забавляло. Он, несомненно, был одним из самых богатых мужчин за этим столом и, как всегда, скромным.

Мэгги Браун поймала взгляд Дженни и подмигнула ей, чтобы женщины могли поделиться тайной шуткой. Дженни уже нравилась эта женщина, и она надеялась, что они станут хорошими подругами.

После ягненка в легком мятном соусе и жареного утенка они очистили свои вкусы сладким, терпким, как шоколад, лимонным шампанским. Подали основное блюдо: жареного сквоба с увядшим водяным крессом. Затем спаржа с шафранно-шампанским винегретом, поданная серебряными щипцами, паста, сыр, шоколадные эклеры, салат "Уолдорф", персики в желе "Шартрез" и кофе, поданный официантами.