Текст книги "Дядя Степа для Дюймовочки (СИ)"
Автор книги: Кетрин Тайная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Я раздражённо выдохнула и отправилась на кухню.
– Ну? – с нескрываемым интересом уставился на меня Макс.
Я сделала глоток из кружки, а затем чуть отставила её от себя. Серьёзно взглянув на брата, я взяла с него обещание.
– Обещаешь не смеяться и не прикалываться? Дело в том, что всё совсем не так, как ты подумал.
– Да? Ну я постараюсь… – что-то не верится мне, судя по выражению его лица… Ну ладно, лучше ему, чем маме или папе это выкладывать – они ж с ума сойдут, если узнают такое!
– Только предкам не рассказывай, ладно? – он нетерпеливо закивал, словно китайский болванчик, и я начала рассказ.
Моё начало было прямо с урока химии, продолжалось прогулкой, теми тремя парнями, а затем и Синицыным. Ну, наш диалог я не стала пересказывать, только некоторые мелочи.
– Вот, пожалуй, и весь рассказ, – закончила я, нахмурившись уже после глотка холодного чая.
Макс тоже нахмурился, но думая совершенно о своём. А затем так хлопнул ладонью по столу, что я аж чуть не подпрыгнула.
– Ты совсем, что ли? – недовольно буркнула, строго поглядывая на брата.
– Что-то ты темнишь, подруга, – прищурился он. – Тебя одну не могли выгнать с химии! Твою одноклассницу тоже должны были выгнать вместе с тобой, даже нет, её одну должны были выгнать! Хорошую же ты историю придумала, но давай лучше правду.
– Что? – закашлялась я, подавившись печеньем. Запив чаем, я прохрипела: – Ты что, не веришь мне?
– Не единому слову. Кроме, конечно, того, что он проводил тебя – это я собственными глазами видел, – вздохнул братец. – Хотя знаешь, я не имею права лезть в твои личные отношения с Синицыным, особенно если у вас там любоф-ф до гроба… Поэтому, если захочешь рассказать правду – милости прошу в мою комнату, мне всё равно любопытно узнать о твоих отношениях с тем, кого ненавидишь почти всю свою жизнь.
Он поднялся с места, а я, переварившая услышанное, тут же прикрикнула:
– Но это правда!
Макс развернулся и с жалостливой улыбкой на лице положил руки на сердце.
– Мне бы очень хотелось тебе верить, но некоторые несостыковочки не позволяют это делать. Прости. Если любишь его, то так и скажи, я не собираюсь критиковать твой выбор, сестрёнка.
– Максим! Я же сказала, что мой рассказ – правда! Я поцеловала его в щёку только лишь потому, что хотела отблагодарить таким образом! Не в кафе же мне его звать, – надулась я.
– Позвала бы, и что? – улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой он. Все девчонки от неё млеют, но на меня-то она не действует – привыкла!
– Ну, всё, гад такой, ты напросился! – спрыгнула я с места и побежала за хохочущим и удирающим от меня братом.
Закрыться он не успел, я заскочила за ним в комнату и мы увалились на его кровать, щекоча, или не больно дёргая друг друга за волосы. Так мы всегда с ним решали проблемы, катаясь дерущимся и кричащим комом на кровати. Ни я его, ни он меня никогда не щадил, так что, в основном, он побеждал, увалившись на меня своей тяжёлой тушей и придавив мои руки. Но на этот раз нам не дали довершить драку до конца.
Мы не услышали, как пришла мама, поэтому продолжали драться. Но как только она заглянула в комнату, мы так с братцем и застыли, чувствуя, что может назревать за этим пристальным, усталым взглядом. Она хоть души и не чаяла в нас обоих, но вот терпеть не могла, когда мы дрались, и могла устроить получасовые разборки.
– Вы опять дерётесь? – спросила она, переводя взгляд то на меня, то на Максима.
– Не-е-ет! – соврала я, бросив уничтожающий взгляд на брата. – Мы просто… соскучились по друг другу!
Для наглядности пришлось его обнять и уткнуться носом в щёку. Макс подхватил мою инициативу – скрепил свои руки на моей спине и ласково уставился на меня. Хех, ну и актёр!
– Вы же видитесь! – удивилась мама.
– Ну и что? – нашёлся брат. –Нам мало, что видимся – не обнимались давно! Ксюха больно большая девка стала, вот мы с ней и валяемся на кровати…
– Ну ладно, – улыбнулась родительница, а затем подошла к нам и поцеловала каждого в макушку. – Ангелочки вы мои…
– Ма! – уныло завыли мы, сморщив рожицы.
– Что? Вы всегда будете для меня самыми любимыми детками в мире! – звонко рассмеялась она, ласково потрепав нас по щеке.
Макс взял её руку и поднёс к губам.
– Мы тоже тебя любим, мамуля, – проворковал он.
– Джентльмен до костей мозга, – вздохнула она, сжав руку сына.
Мама с любовью посмотрела на нас, а затем сказала:
– Большие вы у меня уже… Глядишь, и внуками скоро обзаведёмся! – мы оба скривились и заныли, мол, не начинай разговоры на такие темы. – Ладно, дети мои, пойду-отдохну, а вы ведите себя хорошо!
Как только она вышла и прикрыла дверь, я покосилась на Макса, который совершенно забыв о драке продолжал меня обнимать.
– А у вас что с Евгенией? – спросила я, положив голову ему на грудь.
– С Женей? Да ничего… – по голосу ясно, что что-то скрывает. Надо будет разнюхать это.
– Найди уже себе девушку, перестань быть парнем, который поматросил да бросил!
– А ты – парня! – парировал он, ткнув мне пальцем в лоб.
– Я не такая, как ты! Это ты девчонок обманываешь, я с парнями вообще так не посту…
– Ути-пути, умничка Ксюшенька! – просюсюкал «гад такой» и потрепал меня по щеке.
Я рассердилась, больно ущипнула и слезла с него.
– Давай, давай, малявка, кыш отсюда! – я в ответ лишь показала язык и запустила в него подушкой, а затем вылетела из комнаты, словно пробка от бутылки шампанского.
Привычка всех старших братьев – издеваться над младшими, в независимости от того, хотят они этого или нет, была и у моего брата. Но брат всё равно меня любит, я его, а наши драки – взаимное разрешение споров.
Но мои мысли терзал сейчас вовсе не Макс. Синицын их причина. Почему он меня не оставил одну на лавочке? Почему проводил? Почему потёр щёку, когда я его поцеловала? Почему…
Мне это совершенно не давало покоя, и я принялась наворачивать круги чуть ли не по всему дому. Да что ж это такое? У меня шило, что ли в одном месте? Но тут я врезалась в маму, и начала сбивчиво извиняться.
-Да ничего, родная. Ты в порядке? – обеспокоено спросила она, потрогав мой лоб. – Сейчас грипп так бушует…
– Я-а-а… в порядке, – натянула улыбку я. – Все хорошо, правда.
– Влюбилась поди-ка? – мама посмотрела в мои глаза. – Давай выкладывай, чего там у тебя на любовном фронте.
– Ну ма, – проворчала я. – Конечно ничего.
– Неужели тебе совсем никто не нравится? – я отрицательно покачала головой. – Да ладно, не скромничай, всё равно кто-то нравится. Не бойся, не буду расспрашивать, кто именно…
Я вздохнула, но не стала спорить – это бесполезно, только хуже сделаю. И почему родители чуть что, так сразу всё и на любовь спирают? Мне даже её жалко, бедненькую. Ну, ей-богу, не рассказывать же мне маме, что я, мол, поцеловала мальчика в щёку только потому, что тот спас меня от многовекового шока! Будут потом ходить со мной везде и всюду, пока замуж не выйду…
– Если тебя кто-нибудь обижает, ты говори, папа быстро обидчика на место поставит.
– Да, мам, ладно, – отмахнулась я. Эту фразу мне раз пятьсот говорили, наверное.
– Ну, шуруй тогда в комнату, да наведи уборку, красавица моя, – мама поцеловала меня в лоб, после чего легонько подтолкнула к двери. Я повиновалась, а после часовой приборки комната сияла и блестела.
– Ну а теперь сочинение и новая книжечка! – радостно потёрла я ладоши, и зарылась с головой в сумку.
3 Глава.
– Ксюша, доченька, поднимайся, в школу!
Я отрицательно замычала, и повернулась к стенке. Ну а что? Я виновата, что ли, что книжка была такой интересной? Подумаешь, часиков до трёх ночи почитала…
– Ксения, это что такое? – раздался почти возле уха возмущённый голос папы. – Вставай немедленно!
– Па, я люблю тебя, – ласково сказала я, таким образом пытаясь уговорить оставить моё тельце в кровати покоиться где-нибудь до часиков двенадцати.
– Я тебя тоже, милая, но в школу ты всё равно пойдёшь, – я заныла, услышав такое. – Ничего не знаю!
– Вы же сами говорите, чтобы мы здоровый образ жизни вели! А недосыпание вредит моему организму…
– Под здоровым образом имелось в виду занятие спортом! Ой, соня, – папа поцеловал мой висок, а затем потрепал по плечу. – Всё, чтобы через пятнадцать минут была на улице.
Я скатилась с кровати и поползла в ванную умываться. Наскоро почистив зубы и промыв сонные глаза, я переместилась в кухню, где меня уже ждал чай и блины со сгущёнкой.
– Приятного аппетита, – пожелал братец. – Ну что, как на счёт сегодня продолжить операцию «Синицын – мой ручной зверёк»? Или кафе?
– Иди отсюда! – фыркнула я.
– Я итак уже в школу выхожу, а ты всё ещё ешь. Давай быстрее, я не планирую сегодня опаздывать!
Вы не подумайте, что я с братцем вместе и под ручку хожу в школу. Просто папа нас всегда отвозит, поэтому он меня и торопит. «Надо же, какой прилежный ученик», – подумала я, убирая посуду. Наконец покончив с ней, перебралась в комнату, оделась и выскочила на улицу.
– Вовремя, – улыбнулся отец, наблюдая, как я пристёгиваюсь ремнём безопасности.
Мотор БМВ глухо загудел, и машина тронулась с места. Я смотрела в окно, наблюдая за прохожими и безмятежно летающими снежинками. «Выкинь его из головы, выкинь его из головы…» – уже в который раз твердила я себе, но без толку. Карие глаза наглым образом не хотели исчезать из моей головы, заставляя меня злиться ещё больше. Нет, я, конечно, ему очень благодарна, но чтобы вот так застрянуть в моих мыслях…
– Ты вылезать собираешься или тебя на руках понести? – недовольно поинтересовался брат, открыв мне дверь. Чего это он сердитый такой с утра? Подозрительно…
– Пока папа, – я быстро поцеловала его в щёку и выбралась из машины.
О, а этот пострел куда успел ускакать? Я обвела взглядом школьную территорию и заметила Макса с … Женей! Ну, ну, обманщик, сам-то побольше некоторых врёт.
В раздевалке я столкнулась – угадайте, с кем? Ага, с Синицыным.
– Ну что, Дюймовочка, по дороге в школу никуда не забрела? – у него явно сегодня прекрасное расположение духа. Ну что ж, не буду портить такое распрекрасное настроение.
– На твоё счастье – нет, – доброжелательно улыбнулась я.
– На моё счастье? Ну да, по крайней мере, никого спасать не надо, – хмыкнул Владислав.
– Мог бы этого и не делать, – я подняла сумку с пола и направилась к выходу.
– Ну что ты, это было совершенно не трудно. Уже привык выручать девушек, когда те попадают в такие передряги.
– Да ну? – я остановилась почти возле самого класса. Синицын, шедший сзади, врезался в меня. – Но ты же их не провожаешь, не так ли?
Он молчал, видимо придумывал ответ, при чём, мучительно. Довольно таки интересные мыслишки влезли в мою и без того больную голову, не давая ей покоя.
– Почему ты спрашиваешь? – придумал «ответ» Синицын, наконец.
Я хотела ответить «интереса ради», но тут из класса выскочила Юлия и кинулась ему на шею.
– Ну где ты так долго? – спросила она. Я прошла в кабинет, но чёткий звук поцелуя услышала.
Прозвенел звонок, я принялась записывать тему и число. Сзади меня ткнули ручкой, я обернулась и приняла тысячу и одно извинение по поводу выгона. Отмахнулась, мол, ничего страшного, надо всё в жизни попробовать, и продолжила учёбу. Весь урок у меня было чувство, будто кто-то пялится на меня или даже думает о моей скромной персоне.. Какие-то догадки заставили скосить мой взгляд на Синицына. Ага! Он в тихую иногда скашивал на меня взгляд, а один из них я поймала... Он… смутился?! Значит, давно разглядывает! Это странно…
– Ты не ответила, – услышала я за своей спиной, едва вышла из кабинета.
– Ты – тоже, – вздохнула я и развернулась. – Ну интересно мне, а вдруг я не знаю, что у меня ухажёр завёлся?
– Это чтобы я – твой ухажёр? – он захохотал. – Ты мастерица заворачивать такое, наслышан...
– Очень смешно, – мрачно заметила я. – Ты так внимательно изучал меня весь урок, мне вот интересно, что ты такого во мне выглядывал?
– Для лаборатории по биологии себе жертву искал, ну и вот, кажется, нашёл.
Я раздражённо фыркнула и пошла на следующий урок.
– Ладно, Синица, не обижайся – я сегодня добрый, – парень поравнялся со мной и зашагал рядом.
– А твоя девушка ревновать не будет? Угрозы мне, знаешь ли, не очень-то нужны...
– Юлька не умеет угрожать, она не такая! – ага, как же – не умеет! Значит, плохо он свою Юленьку знает, эта ведьма наверняка за себя ещё постоять сможет. – А чего тут ревновать? Подумаешь, рядом иду, и что?
– Дело твоё, – пожала я плечами.
Остальные уроки были скучнее некуда, и моё сознание было готово отключиться в любую секунду. Нам объявили – подготовительные экзамены начнутся в конце февраля, что говорило о переживаниях и подготовке. Чтоб эти экзамены...
Чтобы больше не связываться с врагом, я быстро схватила сумку и припустила что есть мочи к раздевалке, на удивление, пустой.
– Блин, скоро же Новый год, подарки! – вспомнила я, уже прилично отойдя от школы.
Пришлось разворачиваться в сторону сувенирного магазина, и тащиться в него, благо у меня с собой была небольшая сумма денег.
О, «Солнышко»( это магазин, естественно), то, что надо! Движущиеся двери впустили меня в тёплый торговый центр, и я почувствовала манящий запах чего-то вкусненького. Так, сейчас не о еде – о подарках думать надо! А покушать и дома можно будет...
Я прошлась вдоль множества витрин, пестреющих товарами различной масти и породы. Что же подарить-то? Не снова же им кружки подарить – глупо и нудно! Тут моё внимание привлекла прехорошенькая брошечка в виде ящерицы. А что, неплохо бы смотрелась на маминой голубенькой блузочке... Я, не раздумывая, приобрела её и аккуратно прибрала в боковой карманчик сумочки. Позже, папе я купила полотенце с изображением волка, а братцу змею-копилку ( ну, год-то Змеи, как-никак наступит!) . Подруге, ну то есть Маринке, я взяла статуэтку в виде змеи, которая шипела, если там нажать на кнопочку.
Довольная покупками и собой, я покинула центр, и отправилась домой. Люди тоже шагали по улицам с усталым видом – ну а то, пятый час уже, пора домой! А я не устала, не смотря на то, сколько времени выбирала подарки, это вообще мне доставляло удовольствие. Я вообще больше люблю дарить, чем получать, почему-то. Даже как-то приятно, когда человек говорит тебе спасибо и как ему нравится подаренное.
Вдруг я услышала какой-то шум и крик в следующем переулке, и поспешила, чтобы мельком взглянуть, что там творится. Но едва я это увидела, чуть сама не заорала – там были эти три придурка, которые мучили меня вчера! Они кого-то пинают! Чёрт, что же делать? Нужно как-то помочь бедняге! Какая-то женщина стоит и кричит «на помощь», но никто не откликается – все благоразумные туда влезать боятся. Как и я.
Я всё же осмелилась, а спрятавшись за пятнадцатиэтажным домом, выглянула и попыталась присмотреться к страдающему. Он даже не кричит, не отпирается – вот чудак, себя же спасать надо, а он так просто сдался! Погодите-ка... Это же... Синицын! Господи, боже мой!
Дрожащими руками я достала телефон из кармана, и начала набирать номер полиции. Это всё из-за меня, это я виновата, что они его бьют! Мне ответили буквально сразу, я быстро рассказала о случившемся и где, они ответили, что выезжают сейчас же.
– Девушка, только никуда не уходите. И да, вызовите скорую – не думаю, что пострадавшему удастся уйти домой здоровым и невредимым.
Я вызвала скорую, и стала ждать, моля их, чтобы они приехали как можно быстрее. Слёзы застилали мои щёки, руки давно замёрзли и уже не шевелились, да и ноги тоже особо от них не отличались. Только бы не убили, только не... Раздался вой то ли скорой, то ли полиции, и я выглянула из своего укрытия. Это полиция. Я выбежала буквально сразу, как только эти идиоты, испугавшись, поскакали в разные стороны.
– А ну стоять! – крикнул мужчина в форме, побежав за одним из них. Двое других мчались за остальными.
Я подскочила к Синицыну, который, кажется, был без сознания. Ой, мамочки, да у него нос, похоже, сломан...
– Слава! Не спи! Нельзя! – я осторожно затормошила его за плечо, боясь причинить боль – ну а вдруг что-то сломали? Я тихонько дотронулась до его ладони, и тут же услышала мычание. Живой, слава небесам.
Его веки медленно приподнялись, а глаза посмотрели на меня.
– Ты... что тут делаешь? – еле выдавил он из себя.
– Молчи лучше, – тихо приказала я. – Болит что-нибудь?
– Всё, наверное, – нет, только не это! Где же эта скорая?!
– Потерпи чуть-чуть, сейчас скорая должна подъехать... – парень слабо улыбнулся, прикрыв глаза. – Не спи! Не хватало ещё, чтобы простыл.
– С какой стати такая забота? – удивился он, открыв глаза. Ну, блин, зачем так прямо смотреть в глаза и не отрываться?
– Я тебе должна из-за вчерашнего. А во-вторых, мне тебя жалко, – я осторожно погладила его волосы.
– Интересно... – протянул Синицын, выдохнув. И что интересного?
Тут подъехала Скорая помощь, к нам подскочили какие-то дядьки в белых халатах и прихватили с собой сразу носилки. Синицын замычал, едва прикоснулись к его ноге и руке. Сломали, гады такие... Когда его всё же уложили и затащили в машину, один врач подошёл ко мне и сказал, чтобы я залезала тоже – кто-то же должен будет знать о состоянии пострадавшего и бла-бла-бла... Я и не отказывалась, раз я у него в долгу, то так тому и быть – надо до конца быть с ним.
Я села сзади слева от парня и уставилась в одну точку. Пусть только всё будет хорошо...
* * *
Наверное, я самый сумасшедший человек в мире – сидеть в больнице до семи часов, и ждать новостей по поводу здоровья твоего врага. Да-да, именно сумасшедшая, лучшего определения не подобрать.
– Девушка, вы к кому-то пришли? – спросила у меня медсестра с забавным выражением лица.
– Я только хочу знать, сильно ли пострадал мой одноклассник, – ответила я.
Она лишь кивнула на это, и прошла туда, куда внесли Синицына. Я вздохнула, продолжая качать ногами туда-сюда.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – услышала я гневный голос, который легко узнала.
Я повернула голову в сторону спрашивающего, а точнее спрашивающей, и встретилась со злым взглядом. И когда она только узнать успела про своего ненаглядного?
– Сижу, – как ни в чём не бывало, ответила я.
– Зачем? – Юля, Юля, нужен мне твой Синицын, ревнивая дурочка!
– А зачем сидят? Что за глупый вопрос?
– Ты кого-то ждёшь, – уверенно сказала она. – И я знаю, кого.
– Да? Кого?
– Моего парня. – Я, конечно, Юльки не боялась, но её суровые слова не очень мне понравились. – Слышишь, моего! Лучше уходи – ты специально наняла каких-то парней, чтобы его избили, а за тем вся из себя мать Тереза прибежала, чтобы к Славочке подлизаться!
– Что?! – я возмутилась, и даже спрыгнула с места. Вот такого я от неё действительно не ожидала. – Да кто ты такая, чтобы вот так про меня говорить, если сама ничего не знаешь и не видела?
– Кто надо, – не растерялась девушка. – Я всё про тебя знаю, Синицына, поэтому могу легко устроить так, что весь класс устроит тебе бойкот, усекла? Ещё раз увижу или узнаю, что ты крутилась около Славы – пеняй на себя.
Мне резко захотелось влепить ей пощёчину, а затем огреть чем-нибудь эдаким тяжёленьким по головушке. Всё-таки стерва из неё та ещё будет! Бедный её будущий муж – хоть она и будет очень любящей женой, что чуть ли мужика на руках носить не начнёт, но ревнивая до чёртиков будет...
Моё терпение лопнуло, как воздушный шарик, если не быстрее.
– Сними розовые очки, дура. И да – посоветуй «своему парню» сделать то же самое – пускай посмотрит, в какую ведьму он влюбился. Чао бамбина, – огрызнулась я, и, схватив свой пуховик, помчалась к выходу.
– Иди ты! Я лучше дам тебе совет – последи за своей талией, коровушка, – прошипела она – это было последнее, что я услышала, потому что уже выскочила на улицу.
Я закипела от злости и оскорбления. Меня никто, никогда не обзывал коровой! Я была не худая, и не толстая. По крайней мере, я так думала.
Затрезвонил телефон, я нервно вытащила его из кармана. «Братец» – высвечивалось на экране.
– Чё надо? – довольно грубо ответила я, имитируя его сегодняшнее поведение.
– Ты где болтаешься, малолетка? – он тоже явно не был в настроении.
– Сейчас приду, – сухо ответила я.
– Быстрее, из-за тебя мама расстроилась, и даже есть отказывается.
– Я бегу! – забеспокоившись о маме, я быстро побежала домой, не забыв перед этим нажать «отбой».
Но нечестное обвинение не выходило из моей головы. Да как она могла подумать такое? Я ведь помочь только хотела... Хотя, пускай думает, что хочет, но я к этим двоим и на миллиметр не подойду, даже если их жизнь будет находиться на волоске от смерти.
– Где ты была? – прошипел Макс, едва я закрыла за собой дверь.
– Где надо, – фыркнула я. Что же творится с моим братом? Я теряюсь в догадках... – Где мама?
– У себя. Иди к ней, иначе сейчас подзатыльников наставлю, – похоже, его намерения очень серьёзны. И ведь ни намёка на улыбку!
Я сняла верхнюю одежду и обувь, и зашла в комнату родителей. Мама сидела на кровати, иногда покачиваясь из стороны в сторону.
– Малышка, – тихо прошелестела она, заметив меня, и быстро подскочила ко мне, заключив в свои объятия. – Солнышко, ну где же ты была? Девочка моя, я так переживала!
Мама поцеловала меня в макушку, и прижала к себе ещё сильнее.
– Давай лучше сядем – расскажу, – вздохнула я, погладив её по спине.
Мы сели, и я рассказала ей про случившееся. Она кивала, что-то детально расспрашивала, где-то ахала. В конце концов, она так сжала мою руку, что я думала лишусь этой части тела сию минуту.
– Родная, ты больше не должна одна ходить. Я боюсь за тебя, крошка моя, – сказала мама.
– Не стоит, у неё теперь ухажёр есть, – язвительно сообщил брат, ввалившись в комнату.
– Ухажёр? – мама сначала удивилась, а затем восхитилась этим. – Это хорошо. Но будет ли он провожать тебя так часто?
– Будет-будет, – я прибью этого брата-кашалота! Язык без костей, что ли?
– Ну, если будет, то тогда, думаю, нам не о чем волноваться. Буду спать спокойно, – улыбнулась она и легла на подушку.
Я слезла с кровати и укрыла родительницу одеялом.
– Спокойной ночи, мамочка, – шепнула я, и нежно поцеловала её в щеку.
– Сладких снов...
Макс тоже подошёл к ней пожелать приятных сновидений, а я, не теряя времени, вышла из комнаты и пришла в свою. Взглянув на часы поняла, что уже можно ложиться спать, только переодеться нужно. Ой-ой, уроки-то! Пришлось отложить сон в дальний угол, я заглянула в дневник, но домашки, как ни странно, не оказалось. Уж просто очень большая редкость, чтобы нам по русскому не задавали... Ну что ж, тогда не в такой и дальний угол я затолкала отдых.
Я переоделась, и собралась уже лечь спать, как в дверь постучали.
– Заходи, – разрешила я.
– А всё-таки – где ты была? – поинтересовался брат.
– Если ты подслушивал, то знаешь, где, – ответила я.
– Да врёшь ты! Никак на свидании с однофамильцем была, – с сарказмом опроверг мой вариант Максим. Это уже переходит все границы!
– Что с тобой такое? Ты злой какой-то, – заметила я. И зря – он разозлился сильнее.
– Это не твоё дело, злой или добрый, – огрызнулся он.
– Не ори на меня! – я нахмурилась. – Ты себе слишком многое позволяешь!
– Да ну? Слушаю, мелочь пузатая, твои эти «многое»!
Всё. Я зла на весь свет, не считая родителей и бабушек с дедушками. Он. Назвал. Меня. Пузатой... Услышать такое от парня куда обиднее, чем от девушки!
– Пузатая? – оскалилась я. – Ну да, давай: корова, толстуха, или ещё как угодно? М-м-м? Видеть тебя не могу! Убирайся!
– Помочь с уборкой? – ехидно прищурился братец.
– Я. Сказала. Вон! – прорычала я, не в силах терпеть издевательства от собственного брата. – Уходи, сейчас же!
Он вышел, и я сразу кинулась к двери, чтобы запереть её. Я задрала майку до груди, и подошла к зеркалу. Живот действительно был, и не маленький...
Если слова какой-то Юльки Романовой не так затронули меня, то слова родного брата разбили меня вдребезги, в пух и прах. Слизистые глаз горели, желая остыть с помощью слёз.
– Так, успокойся. Сядь на диету – а нет, мама заметит, и не разрешит мне голодать. – Я ходила кругами по комнате, чтобы не разреветься, и найти себе занятие для похудения. – А физкультура вообще не моё...
Я скатилась по стене, и всё же заныла. Всхлипы, казалось, раздавались на всю квартиру, оповещая её жителей о какой-то рёве-корове... За что брат так со мной? Его колкие слова, его злые взгляды залегли глубоко в моём сердце. А чтобы они вышли, нужно время. Очень много времени.
– Славик, ну чего тебе? – дрожащим голосом спросила я кота, который приноровился ласкаться о мои ноги. Он замурлыкал, и я всхлипнула сильнее.
Кто-то постучался. Я не ответила – просто взяла кота на руки и побрела к кровати.
– Ксюша, я...
– Уйди. – Оборвала я резко предателя.
– Ты плачешь? – тихо спросил он.
– Как ты говорил? Не твоё дело? Вот-вот, именно, не твоё.
– Пусти меня, пожалуйста, – он понял, что я закрылась от него.
– Нет. Иди спать. – Слёзы побежали сильнее, я опять всхлипнула.
– Сестрёнка, не плачь, пожалуйста! Я дурак, я знаю... Прости, я не имел в виду тебя толстой...
Меня передёрнуло, и я накрылась одеялом с головы до ног.
– Впусти меня, я прошу тебя, – на меня мольбы не действуют! – Не молчи, я знаю, что ты не спишь...
– Уйди, ты травмируешь мою самооценку.
– Ты... что такое говоришь? У меня проблема, и довольно серьёзная, вот я и сорвался... – начал оправдываться братец.
– Да? А мне кажется, что ты с самого утра такой! И что странно, срываешься только на мне! Похоже, я неплохая кукла, над которой легко можно поизмываться, а потом выбросить её, не подумав, почувствует ли она что-нибудь в этот момент, не так ли?
– Прости, я правда не хотел...
– Тебе бы повезло, если бы меня сегодня коровой не назвали. А теперь можешь сказать большое спасибо моей новой врагине, которая, так сказать, и оказала тебе такую услугу, – мрачно сказала я, а зевнув, скомандовала: – Всё, уходи. Я хочу спать. И да – я больше с тобой не разговариваю!
– Ксюша, ну это непроизвольно с языка сорвалось! Ксюша!
Он стоял и звал меня, наверное, ещё минут десять, но так и не получив от меня ответа, ушёл ни с чем. После этого я пролежала с бессонницей минут десять, глотая слёзы, а затем еле заставила себя заснуть, вспомнив, что мне завтра тащиться в школу. А с проблемой разберусь позже...
4 Глава.
Я приоткрыла дверь комнаты, и высунула голову, высматривая, есть ли опасность. Ничего не обнаружив, я по-тихому выбралась из своей обители и отправилась на кухню добывать себе пропитание. Но ведь кухню-то я не проверяла! Где, собственно, мне не очень-то теперь и хотелось находиться. Конечно, я бы легко ушла, но если оба родителя тут как тут, тут уж ничего не попишешь.
– Доброе утро, солнышко, – бодро поприветствовал меня отец.
– Угу, – односложно ответила я, стараясь не смотреть на предателя.
– Как спалось? – поинтересовалась мама, погладив меня по руке.
– Лучше не бывает! – напряжённо прокомментировала я, особенно надавив интонацией на слово «лучше». Поскорей бы уже покончить с этим завтраком, и свалить в школу!
Я села по другую сторону стола, как всегда, рядом с братом, который виновато иногда косился в мою сторону. Гордо игнорировав его, я взялась за гренки и чай. Повисло какое-то напряжённое молчание – неужели родители догадались о нашей ссоре?
– Тебя никто вчера не обижал? – ну а то! Тот самый обидчик прямо рядом сидит!
– Конечно же, нет, – натянуто улыбнулась я. – С чего ты взяла?
– Мне казалось, что ты пришла домой какая-то расстроенная.
– Э-э-э... – и что мне говорить? Разве я тогда уже была огорчённой? Если только... – Я просто домой быстро бежала, узнав, что ты расстроилась из-за меня. Так что не бери в голову.
– Как скажешь, – вздохнула мама, отпив из кружки кофе. А вот мне на кофе придётся поставить жирный крест...
Я взяла гренку, но взглянув на неё, положила обратно. Она жирная! Чёрт, мне что, теперь только на чае одном жить?
– Мам, а я толстая? – я требовательно посмотрела на неё, ожидая... хоть какого-нибудь ответа.
– Да в каком же месте-то? – засмеялась она. – Ты же худее худых была!
– Теперь – нет. – Подарив злобный взгляд братцу, опровергла её мнение я.
– Тебе приглянулся, что ли кто-то? Понравиться захотелось? – я отрицательно закачала головой. – Обзываются? – я, подумав, кивнула. – Слышала – «Кто так обзывается, тот сам так называется»? Ну, так вот – тебе просто возможно кто-то завидует, или сам таким является, но на других срывается, или кто-то конкретно тебя недолюбливает. Не обращай внимания на такие оскорбления с чужой стороны, важно мнение родных тебе людей. Только, родная, не всерьёз их принимай – тебе нужно всего лишь прислушиваться к ним, а так у тебя своя голова на плечах есть, думай сама о своих действиях.
Многие бы подумали, почему у меня мама так красноречиво разговаривает. Хех, не у каждого так может, только если она умеет хорошо разбираться в людях и их причудах. Ну, или работать психологом. Да-да, моя мама – психолог, а папа – юрист. Папа вечно допоздна где-то находится, мама же где-то до шести или семи, но бывают редкие случаи и до четырёх. Но любят они своих детей, как полагается самым лучшим родителям в мире: вечная любовь и баловство, хотя не такой уж я и избалованный ребёнок, в отличие от первого в семье отпрыска. Вот такие вот пироги.
Пожалуй, стоит прислушаться к её совету. Но всё равно и братец, и Романова правы – я маленькая толстушка. Зато миленькая! Но ни тот, ни другой пускай не надеются на моё прощение – я не из тех, кто быстро прощает и всё забывает, будто ничего и не было.
– Ты права. Но я никого не прощу до тех пор, пока они точно этого не заслужат.
– Это кто же так тебя обидел? – поинтересовался папа, ласково улыбнувшись.
– Неважно, – в ответ я тоже улыбнулась, и всё равно взяла гренку. – Проблем им наделаю – мало не покажется!
– План мести уже вынашиваешь? – мама потрепала меня по голове. – Эх ты, мстительница ты наша! Смотри сама их не наберись, а то завоешь да в три ручья заревёшь!
Предатель поглядывал на меня с интересом, в то же время и с виновностью. Ну, господа Романова и Синицын ( я про своего брата), будет ещё праздник и на моей улице!
* * *
– Ксюш, ну прости, я не хотел, честно! – я лишь фыркнула в ответ на причитания братца и переобулась. – Ну что мне сделать, чтобы ты не злилась?
Я повернулась к нему лицом, и загадочно улыбнувшись, закатила глаза.
– Дай-ка подумать – оставь меня в покое! Таким образом, ты доставишь мне столько счастья, что мне на всю жизнь хватит. А сейчас лучше иди к себе в класс и хорошенько подумай об этом способе.
– О, заговорила! – обрадовался он. – Мне не нравится этот способ, я лучше тебя донимать буду, чтобы говорила побольше!
Я покачала головой, и, подхватив сумку, направилась на физику. Предатель и не думал отставать – шёл наравне со мной, и что-то говорил, похоже, снова эти нелепые извинения, которые я благородно пропускала мимо ушей. Сначала, я отомщу, а уж потом подумаем о прощении...
