Текст книги "Рай для двоих"

Автор книги: Кэтрин Спэнсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава одиннадцатая

На западном побережье стояло жаркое лето. Когда паром отчалил из порта, вслед за ним потянулся красный след, резко контрастирующий с голубыми водами залива Виктория. То были лепестки герани и лабелии, которые бросали из корзин, чтобы развлечь туристов, толпами ходивших по пляжу. Приезжие охотно покупали сувениры и фотографировались на фоне министерства юстиции и отеля «Импресс». По Говернмент-стрит разъезжали конные экипажи и двухэтажные автобусы.

Но в отделении интенсивной терапии городской клиники не было цветов и гама людских голосов. Здесь слышалось лишь гудение медицинской аппаратуры да шуршание бахил.

– Она очень серьезно повредила голову, – сообщил Джине врач. – Боюсь, надежды нет. Никакой.

Собравшись с силами, Джина подошла к кровати.

– Привет, мам, это я, – тихо произнесла она, взяв мать за руку с надеждой, что так хотя бы часть ее жизни перейдет в эти бледные, тонкие пальцы. – Смотри, кто пришел познакомиться с тобой. Твой отец. Открой глаза и поздоровайся.

Ни одна эмоция не промелькнула на неподвижном лице женщины.

– Мама, – снова обратилась к ней Джина, на этот раз громче. – Просыпайся, пожалуйста!

Микос подошел к девушке и слегка сжал ее руку.

– Джина, она тебя не слышит.

– Не смей так говорить! – девушка отдернула руку. – Она еще дышит. Ее сердце бьется.

Микос опустил руки на ее плечи.

– Твоя мама на вентиляции. Дорогая, ты же слышала, что сказал врач. Они держали ее на аппаратах, дожидаясь тебя, но…

– Я не верю!

– Ты должна. И позволь мне помочь тебе принять неизбежное.

– Мне не нужна твоя помощь. Уходи. Оставь нас одних. Тебе здесь не место.

С минуту Микос молчал.

– Хорошо. Я буду в холле.

По другую сторону кровати раздался тихий всхлип. Джина подняла глаза и увидела перед собой не знаменитого миллионера, а слабого, больного старика, который не мог сдержать слез, теряя близкого человека.

– Не плачьте! – взмолилась Джина. – Она не должна видеть вас таким. Она подумает, что умирает и мы пришли попрощаться с ней.

– Она уже попрощалась с тобой вчера. Мозг твоей мамы мертв, дитя. Пусть идет с миром. Она достаточно страдала.

– Я не могу! – заплакала Джина.

– Мы поможем тебе. Я и Миколас. Положись на нас, Анджелина. Мы здесь для тебя.

Анджело склонился к дочери и поцеловал ее в лоб.

– Прости, что не позаботился о тебе, – прошептал он. – Прости, дочка. Адью, пети мои.Господь с тобой.

Анджело трижды перекрестился. Приложив руку к груди, старик оплакивал дочь. Он молился мысленно, позволив Джине в полной тишине принять одно из самых важных решений в жизни.

И Джина избавила маму от страданий. Разве у нее был иной выбор, когда впервые за много лет болезнь отступила, придав лицу мамы такие знакомые черты?

– Я не говорю тебе прощай, мама, – произнесла девушка сквозь слезы. – Потому что ты всегда будешь в моем сердце.

На следующее утро Джина отправилась домой на остров вместе с Микосом и Анджело. Дни шли один за другим бесконечным парадом, наполненные воспоминаниями о прошлом.

Джина не хотела никого видеть. Она желала лишь, чтобы ее оставили в покое.

Но Анджело и Микос продолжали опекать ее. Жители острова тоже оказали Джине поддержку, узнав о смерти ее матери.

– Она была чудесной женщиной, – говорили они. – И очень гордилась тобой. Ей повезло, что у нее такая заботливая дочь. Ей сейчас намного лучше там.

Неужели? – хотелось закричать Джине. – Откуда вы знаете?

И словно читая ее мысли, соседи пытались утешить ее.

– Это не твоя вина, Джина. Ты не должна винить себя.

Джина готовилась к похоронам и улаживала дела мамы. Ела она, только когда Микос заставлял ее. Еда утратила свой вкус. Часто девушка незаметно выбрасывала ее. Зато спала Джина долго. Она могла рухнуть на кровать и провалиться в сон больше чем на двенадцать часов, а проснуться уставшей.

– Депрессия, – услышала Джина однажды разговор Микоса и Анджело с соседом. – Я узнаю симптомы. Присматривайте за ней.

Однажды ночью Джина проснулась и увидела, что Микос спит рядом с ней. Ближе к утру он ушел, чему девушка была только рада. Его действиями руководила вина. Она видела это в его глазах, слышала в голосе.

Джина не могла этого выносить. В ее жизни и так было достаточно чувства вины.

Как-то днем Микос поймал ее за углом и попытался поцеловать, но Джина отвернулась и закрыла лицо руками.

– Перестань отталкивать меня, – взмолился он. – Я хочу помочь тебе. Я люблю тебя, Джина!

– Нет. Это всего лишь жалость. Если хочешь помочь, тогда забери тело мамы из больницы.

– Все, что захочешь. Только попроси, и я постараюсь.

Микос правда старался. Он успел починить крышу в доме и подровнять газон. А на следующий день Микос оставил Джину с Анджело и поехал забрать останки ее матери.

– Ты ведь знаешь, что Микос любит тебя, правда? – спросил старик, сидя с Джиной в саду.

– Он просто жалеет меня.

– Нет! Мы все здесь любим тебя, дитя. А ты наказываешь себя, отвергая Микоса. Продолжай – и потеряешь его. Он слишком гордый. Рано или поздно Микос отправится с разбитым сердцем в Грецию. И если ты считаешь, что там не будет множества женщин, желающих утешить его, то не можешь называть себя моей внучкой.

– Не надо нотаций, Анджело, пожалуйста! Не сегодня. У меня сейчас все мысли о предстоящем дне.

– Ах, да, поминки, – вздохнул старик. – Это тяжело, дитя. Но ты справишься, вот увидишь. Твоя мать унаследовала характер бабушки и передала его тебе.

Он был прав. Джина пережила поминки, выслушав соболезнования от более чем двухсот человек, пришедших проститься с ее мамой. Она пила свой чай и благодарила собравшихся за их доброту.

А когда все закончилось, Джина упала в обморок.

К счастью, среди гостей был и их семейный доктор.

– Скорее всего, это от стресса и усталости, – сообщил он, когда Микос уложил Джину на постель. – Учитывая все последние события, я удивлен, что она так хорошо держалась. Последние несколько лет были для Джины очень тяжелыми. Долго вы собираетесь пробыть с ней?

– Столько, сколько ей потребуется, – ответил Анджело. – Я ее дедушка.

– Это я уже понял. Лучше поздно, чем никогда, правда? – Врач закрыл саквояж, надел куртку и повернулся к Микосу. – Ей нельзя волноваться. Дайте ей отдохнуть пару дней, и все будет хорошо.

– У Джины совсем нет аппетита. Нет сил. И она похудела.

– Неудивительно в данной ситуации. И все же советую привезти ее на осмотр, когда она немного оправится. Это не помешает.

– Как будто Джина слушает, что я ей говорю! – воскликнул Микос. – Скорее наоборот. Не уверен, что ей хорошо оттого, что я все время рядом.

– Возможно, – ответил Анджело. – Наверное, лучшее, что мы оба можем для нее сделать, – это вернуться в Грецию. Ей нужно пережить свою скорбь в одиночестве. Мы не окажем ей услуги, если останемся.

– Ты советуешь бросить ее?

– Нет. Просто дать ей время погоревать, прийти в себя и, возможно, поскучать о нас. Может быть, только тогда она поймет, что мы нужны ей.

Микос хотел возразить, но в глубине души он знал, что Анджело прав. Чем больше он пытается приблизиться к Джине, тем дальше она отдаляется. Стараясь чересчур настойчиво, Микос сам разрушал всякий шанс снова быть с ней.

– Хорошо, мы уедем. Но сначала я отвезу Джину к врачу. Хочу быть уверен, что у нее все хорошо.

– Я в порядке, – заверила Джина, когда все трое сидели за обедом. – Честное слово, я не больна.

– Если это правда, – Микос оглядел нетронутого цыпленка на ее тарелке, – почему у тебя такой плохой аппетит? И почему ты устаешь все время?

– Немного переутомилась, вот и все. Но доктор Ирвин прописал мне витамины. Можете ехать домой со спокойным сердцем. Скоро я совсем приду в себя.

Скоронаступит в начале марта будущего года, если верить Сэму Ирвину. Именно тогда родится ребенок…

– Беременна? Как такое возможно? – спросила его Джина, когда врач сообщил ей новость.

– Обычно это происходит от незащищенного секса. У тебя такого не было?

– Ну… вообще-то у меня был роман в Греции. Вы сами посоветовали мне развлечься. Мы предохранялись и были очень осторожны.

Но не в тот день, когда она застала Микоса врасплох в душе!

– Недостаточно осторожны. Я знаком с отцом?

Джина покраснела.

– Он был на похоронах мамы.

– Молодой грек. Так я и думал. Есть шанс, что вы поженитесь?

– Нет. Ни одного.

– Даже если он узнает, что ты ждешь ребенка?

– Он не узнает.

– Почему?

– Потому что между нами все кончено. Он и мой дедушка скоро вернутся в Грецию.

– Ясно. Что ты собираешься делать? Я считаю, что ребенок скрасит твою жизнь и поможет пережить потерю. Кроме того, в наше время мать-одиночка далеко не редкость. Но если ты решишь, что не справишься…

– Я не стану делать аборт, Сэм, если ты это имеешь в виду.

– Есть и усыновление. Многие бездетные пары ухватятся за шанс дать дом и семью твоему малышу. Срок еще маленький, так что тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Сначала привыкни к мысли, что ты беременна.

– Да, – ответила Джина, – конечно.

Ранний срок или нет, Джина точно знала, что никогда не откажется от ребенка Микоса…

– Что за витамины? – Вопрос Микоса снова вернул Джину в реальность.

– Обычные. – Девушка сглотнула, занервничав. – Хватит допрашивать меня, Микос. Мы же не в суде.

– Возможно. Но мне было бы легче, если бы я сам переговорил с твоим врачом.

Джина чуть не поперхнулась. И все же нашла в себе силы ответить спокойно:

– Давай. Не стесняйся говорить с ним обо мне. Однако могу тебя заверить, что в этой стране ни один врач не нарушит врачебной тайны пациента без разрешения последнего. Хотя в моем случае нечего скрывать.

– Перестань, Миколас, – вмешался Анджело. – Анджелина права. Тебя это не касается.

– Значит, теперь, когда вы убедились, что моему здоровью ничего не угрожает, вас здесь ничего не держит? Когда вы планируете уехать?

– Почему ты так спешишь отделаться от нас? – с сарказмом бросил Микос. – Мы такая неприятная для тебя компания?

– Нет, конечно, нет. Я очень благодарна вам обоим за ту поддержку, что вы мне оказали. Но рано или поздно я должна научиться справляться сама.

– Тогда какого черта? Мы можем улететь завтра же, если ты так хочешь!

Как оказалось, пилот компании должен был согласовать полет и подготовить лайнер. Но рано утром в августовскую среду мужчины упаковали чемоданы, попрощались и сели в машину, которая увезла их в аэропорт.

– Мы еще увидимся, – пообещал на прощание Анджело. – Я буду на связи.

– А я буду скучать, – искренне призналась Джина, обнимая деда.

А Микос все-таки поцеловал Джину в губы. Поцелуй был долгим и страстным. Словно в последний раз. И пока губы Джины еще горели от поцелуя, Микос сел за руль, завел мотор и умчался прочь.

Джина не знала, оглянулся ли он. Ее глаза застилали слезы.

В этом году осень пришла рано, принеся с собой дожди и холодный ветер. К концу сентября туристов на острове почти не осталось. Джина была только рада. Слишком часто с той поры, как уехал Микос, она в толпе высматривала высоких темноволосых мужчин.

Сейчас Джина уже перестала ждать письма из Греции. Ее сердце уже не замирало всякий раз, когда звонил телефон. К чему жить прошлым? И Джина строила планы на будущее.

После смерти мамы первой мыслью Джины было продать дом, вернуться в Ванкувер и заняться карьерой. Но, узнав, что беременна, девушка передумала. Она хотела все силы отдать малышу. Работа позволяла ей сосредоточиться на его воспитании. Кроме того, от матери Джине перепало небольшое наследство. На эти деньги можно было переделать одну комнату в детскую. Чем девушка и решила заняться.

– Беременность протекает хорошо, но все же не нужно слишком усердствовать, лазая по лестницам во время ремонта, – недовольно заметил Сэм.

– Но мне надо чем-то заниматься.

– Есть разница между «заниматься» и «рисковать». Когда ты перестанешь наказывать себя, Джина? Ты не виновата в том, что случилось с твоей мамой.

– Но если бы я была там…

– Вместо того, чтобы делать то, что делают все девушки в твоем возрасте? Встречают мужчину и влюбляются? Ты влюбилась, а мама упала с подоконника. Это бывает. Но вовсе не значит, что ты не заслужила быть счастливой. – Сэм проницательно посмотрел на нее. – Скажи, в том, что мама заболела болезнью Альцгеймера, тоже ты виновата?

– Нет… Этого я не могла предугадать.

– Ее смерть тоже. Так что перестань себя винить и сосредоточься на своей жизни и своем ребенке. Кстати, можно начать с того, чтобы снять трубку и рассказать Микосу. Уверен, узнав, он прилетит сюда на следующий же день.

Без сомнения, ведь он почувствует себя обязанным. Но Джине не этого хотелось.

Второй понедельник октября выдался ясным и солнечным. Жители острова украшали свои дома ко Дню благодарения. Но Джина решила, что не станет менять привычный букет на свежевыкрашенной двери. Никто и не заметит.

Однако к полудню Хетер, жена Сэма, подошла к дому Джины с чудесным венком из желтых хризантем.

– Когда я увидела их, то сразу подумала, что на твоей двери они будут смотреться великолепно. Как ты, дорогая? Я не видела тебя со дня похорон.

– Привожу дом в порядок, как видишь. Я порядком запустила его за последние годы.

– Сегодня мы с Сэмом приглашаем тебя к нам отметить День благодарения. Индейка и тыквенный пирог. Тебе нужно хорошо кушать, ты слишком худая. Правда, животик все равно заметен…

– Сэм сказал тебе?

– Нет. Но по всему острову ходят слухи, что Джина Хадсон беременна. Не переживай, мы все желаем тебе счастья. Ты ведь рада, правда?

– Ребенку – да.

– Слышу сомнение в твоем голосе. Ладно, поговорим позже. Мне нужно приготовить индейку. Она такая огромная, что Сэму, наверное, придется отрезать ей ноги, чтобы она поместилась в духовку. Ждем тебя в четыре, Джина. Не опаздывай и приходи голодной.

Джина отнесла инструменты в гараж и отправилась в дом. Она ощущала необыкновенную легкость.

«Легкость» – это слово слетело с губ и поселилось в сердце.

Хватит скорбеть, решила девушка.

Хризантемы качались на ветру, словно соглашаясь.

Глава двенадцатая

На остров спускались сумерки, когда Микос ждал своей очереди, чтобы сойти на берег.

– Сегодня День благодарения, – отозвался еще один пассажир на замечание Микоса, что на борту мало народу. – Все дома едят индейку и прочие вкусности. Вы, наверное, не местный, если не знаете об этом.

– Вы правы. Я приехал из-за границы.

– Кто-то вас ждет?

– Нет. Это будет сюрприз.

– Вы выбрали хороший день для неожиданного появления. На обед будет много еды.

Микос оглядел переполненную стоянку у таверны. Значит, многие жители предпочитают, чтобы за них кто-то готовил.

Интересно, Джина среди них?

И живет ли она на острове до сих пор?

А если нет, где ее искать?

Черт! Нужно привести в порядок чувства прежде, чем он снова увидит ее. Жизнь без нее утратила все краски, кроме серой. Микос пытался узнать о Джине у Анджело, но тот лишь пожимал плечами:

– Хочешь знать, как у нее дела, Миколас, спроси ее сам.

Тысячу раз или больше за первые недели без Джины он поднимал трубку с желанием позвонить ей, но каждый раз уязвленная гордость не позволяла ему набрать ее номер. А потом Микос вдруг понял, что не может жить без Джины и даже готов рискнуть и получить второй отказ.

Он повернул на дорогу, ведущую к ее дому. Окна, открытые настежь, возвещали, что Джина дома, хоть она и не зажгла свет. Микос твердо зашагал вверх по лестнице.

Джина ушла от Ирвинов в девять. Ее желудок был полон индейкой и другими яствами. Впервые за последнее время девушка наелась досыта. Вечер прошел чудесно: легко и весело.

После заката стало прохладно. Джина торопливо взбежала вверх по лестнице к дому.

– Не надо было все-таки оставлять окна нараспашку, – пробормотала она, роясь в сумочке в поисках ключей.

– Точно, – подтвердил глубокий баритон с акцентом. – Оставляя окна открытыми, ты приглашаешь кого-нибудь забраться к тебе. Я сам хотел сделать это, но я и так совершил достаточно ошибок. Не в моих интересах добавлять еще одну.

Крик застыл в горле Джины. Но потом она узнала этот голос.

– Микос?

– Ты ждала еще кого-то? – он наклонился с ленивой грацией и поднял ключ, выпавший из рук девушки.

– Нет, – выдохнула Джина. – Чего ты хочешь?

– Тебя. Я хочу тебя.

– Но почему?

– Потому что без тебя я никто.

Сердце екнуло. Не удержав равновесия, Джина схватилась за дверь.

– Только не говори, что собираешься упасть в обморок. – Микос удержал ее за локоть.

– Нет, не собираюсь. – Джина подавила приступ тошноты. – Просто не ожидала увидеть тебя, вот и все.

– А дрожишь от холода.

– Войдешь? – сменила тему Джина. – Мне нужно сесть.

Микос проводил Джину в гостиную и зажег лампу на столике рядом с ее креслом.

– Закрыть окна?

– Да, пожалуйста. И разожги камин.

– Хорошо. – Микос подождал, пока дрова разгорелись, и снова обратился к Джине: – Я могу принести тебе чего-нибудь? Может быть, бокал бренди?

– Нет, спасибо.

– Можно я плесну себе немного? Я проделал долгий путь, чтобы открыть тебе свою душу. Правда не уверен, что смогу подобрать нужные слова.

– Ты знаешь, где бар.

Оставшись одна, Джина стала судорожно размышлять. Она впервые видела Микоса таким. «Я хочу тебя», – сказал он, и, кажется, искренне. Но что значит это его «хочу»? Возможно ли, что Микос каким-то образом узнал о ребенке? Или Анджело заставил его приехать?

Нет. Это невозможно. Она писала и звонила деду, но ни разу не обмолвилась о ребенке.

Так, может, Микос приехал по велению сердца? – вспыхнула надежда в сердце девушки.

– Я закрыл окна в гостиной! – прокричал Микос сверху. – Могу закрыть и эти, пока я здесь.

– Нет, Микос, оставь!

– Хорошо, Джина. – Он спустился к ней. – Не расстраивайся. Я просто подумал, что в спальне будет холодно.

– Я люблю прохладу в спальне.

– Как скажешь. Я приехал не затем, чтобы учить тебя вести хозяйство.

Джина осмелилась взять его за руку.

– Тогда скажи мне, зачем ты здесь?

Не было смысла дольше откладывать. Взяв бренди, Микос проследовал за Джиной в гостиную. Он всегда находил нужные слова на работе. У него никогда не возникало проблем при расставании с девушками. Но делать предложение? Микос не знал, как поступают в таких случаях.

– Я хочу жениться на тебе, Джина.

– Почему? – Девушка в крайнем удивлении смотрела на него.

– Потому что люблю тебя. Я скучал по тебе так сильно! Ты даже не представляешь. И теперь понятия не имею, как смогу жить без тебя.

Джина хотела было ответить, но Микос знаком попросил ее молчать.

– Позволь мне добавить: я не стану винить тебя, если ты откажешь. Я сделал тебе больно тогда в «Бабочке», но влюбляться не входило в мои планы, и я не знал, что делать.

– Ты сказал, что я использовала тебя.

– Все моя глупая гордость… Но это не извиняет меня. После смерти твоей матери я пытался признаться тебе в любви, но ты не слушала. Я уехал, как обиженный мальчишка. И вот я здесь, чтобы попытаться снова. Я люблю тебя, Джина. Люблю всем сердцем. Не потому, что мне жаль тебя или я испытываю чувство вины. Но оттого, что ничего не могу поделать. И если ты можешь простить меня за все, обещаю: я никогда больше не заставлю тебя плакать.

– Но ты уже… – слезы, как бриллианты, сверкали на ее щеках.

– Не надо! – Он обнял ее. – Джина, дорогая, ангел мой, душа моя, если тебе больно даже видеть меня, я уйду. Но знай, ты – единственная женщина, с которой я хочу состариться. И если у меня есть шанс…

– Есть, Микос. Но прежде я хочу, чтобы ты узнал…

– Я знаю, что буду любить тебя всю жизнь и даже больше. Это все, что имеет значение.

– Я тоже люблю тебя, Микос. Я полюбила тебя с первого взгляда. Но скрывала от тебя свои чувства и ранила нас обоих. Пойдем. Я хочу показать тебе кое-что.

Микос поднялся за ней по лестнице и вошел в ее спальню. Стены были покрашены в нежно-голубой цвет.

– Ты хорошо поработала.

– Загляни в смежную комнату и скажи, что ты думаешь.

– Очень мило, – заключил Микос, оглядывая желтые стены и белые шторы. А потом он заметил кроватку и детские вещи повсюду.

– Да. – Джина кивнула, встретив его удивленный взгляд. – Это детская. Я жду ребенка.

Она смело смотрела ему в глаза. Проверяла его.

– Нет, калли мои, мыждем ребенка. И даже если это двойня, мое предложение в силе.

– Тогда я выйду за тебя замуж, – просияла Джина.

А затем Микос сделал то, о чем мечтал, как только приехал на остров: заключил Джину в свои объятия и поцеловал.

– Спасибо, – прошептал он, обращаясь и к любимой, и к Богу.

Они еще не занимались любовью в ее доме. Не лежали, обнявшись, под пуховым одеялом, слушая песни ветра за окном.

– Когда ты узнала, что беременна?

– Когда ходила к врачу. Сначала я не поверила ему. Мы всегда предохранялись…

– Кроме одного-единственного раза, я помню. – Микос повернулся к ней. – Но я еще не уехал, когда ты узнала. Почему ты не сказала мне? Боялась, что я отвернусь от тебя, как Анджело отвернулся от твоей бабушки?

– Нет. Боялась, что ты останешься со мной из чувства долга и возненавидишь меня за то, что я заставила тебя жениться на мне.

– И ты бы никогда не рассказала мне о ребенке?

– Я бы открылась, но не сразу. Мне нужно было время, чтобы научиться жить без тебя. Время, чтобы залечить раны.

– И ты готова забыть о прошлом?

– Я все еще скучаю о маме. Но я приняла ее смерть.

– А я всегда буду с тобой. Рядом. – Микос притянул Джину к себе.

– Не хочу, чтобы ты еще когда-нибудь пользовался презервативом.

– Тогда будь готова родить футбольную команду. Или даже две, потому что я собираюсь заниматься с тобой любовью при каждой возможности…

Много позже Джина заснула в объятиях Микоса. Впервые за долгое время глубоким счастливым сном.

На следующее утро Джина проснулась первой и тихо спустилась в кухню, чтобы приготовить завтрак.

Они проговорили допоздна, строя планы на будущее. Они решили устроить тихую свадьбу на острове, а после поехать в «Бабочку». Позже они купят дом на Эвии, недалеко от Анджело, чтобы их малыш мог общаться с прадедушкой. А что же с домом ее детства?

– Я готова покинуть его, – сказала Джина Микосу. – Теперь мой дом там, где ты.

– Но это место много для тебя значит, любовь моя. Я могу нанять людей, которые будут присматривать за домом.

– У меня навсегда останутся воспоминания.

– Не решай сейчас, – попросил он…

Микос лежал с закрытыми глазами в постели, когда Джина вошла в спальню с подносом в руках.

– Где ты была? Я успел соскучиться.

– Я принесла тебе завтрак в постель.

– Какая женщина! Я уже говорил тебе сегодня, как сильно люблю тебя?

– Нет. Еще не говорил.

– Я счастлив, и я люблю тебя, Анджелина. Ты выйдешь за меня замуж?

Все стихи и романы о любви воспевают то, что, когда находишь свою истинную половинку, сердце бешено колотится.

Но сердце Джины пело от счастья, спокойное, что поиск окончен.

– Да.

В Канаде часы показывали половину девятого утра, в Греции – половину седьмого вечера. Микос и Джина решили позвонить Анджело и поделиться счастливыми новостями.

– Где тебя носит? – заворчал старик, услышав голос Микоса.

– Я в постели с твоей внучкой.

– Мерзавец, у тебя нет чувства такта!

– Я собираюсь жениться на Джине.

– Жениться? Как раз вовремя. Ты же знаешь, я не буду жить вечно.

– Мы примем это к сведению. Кстати, мы подарим тебе правнука следующей весной. Думаешь, сможешь дожить до его появления, чтобы дать ему свое благословение?

– Джина беременна?

– О, да! Уже четыре месяца. Так что готовь самолет. Ты же не хочешь, чтобы твоя внучка шла к алтарю одна?

– Буду завтра же. Даже если придется садиться на борт в каталке. Обними за меня Джину. И не забывай, какое сокровище ты нашел. Ты – счастливый человек.

Микос с любовью взглянул на Джину, своего ангела, свою нареченную, свою любимую.

Она улыбнулась, сияя от счастья, и произнесла одними губами:

– Я люблю тебя.

Ослепленный эмоциями, Микос едва не забыл, что до сих пор держит в руке телефонную трубку.

– Да, – сказал он Анджело. – Я – самый счастливый мужчина на свете.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.