Текст книги "Рай для двоих"

Автор книги: Кэтрин Спэнсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава девятая

– Что привело тебя сюда, Анджело? – Микос подвинул к столу еще один стул и помог боссу сесть. – Что-то случилось? У тебя все в порядке?

– Так, как может быть у человека в моем возрасте, – произнес старик и, повернувшись к Вуле, которая стояла в дверях, обратился к ней по-гречески.

Кроме слова «оузо», Джина не разобрала, что сказал Анджело, но, судя по выражению лица экономки и ее резкому тону, девушка поняла: женщине совершенно все равно, что перед ней великий и ужасный Анджело Тайрос. Гордо вздернув подбородок, Вула прошествовала в кухню.

Джина едва не расплакалась. В эту их последнюю ночь на вилле ей не хотелось делить Микоса с кем-либо еще, а меньше всего с Анджело. Но старик будто не замечал ее молчаливого неодобрения, осматриваясь так, будто остров и все на нем принадлежит ему.

– Хорошо у тебя здесь, Миколас. Я жалею, что так долго не заезжал к тебе.

Появилась Вула. Она поставила перед Анджело поднос с бутылкой «оузо», графином ледяной воды и стаканом.

– Поставить еще один прибор к обеду? – поинтересовалась она у Микоса.

– Разумеется, женщина, – отрезал Анджело прежде, чем Микос успел сказать хоть слово. – Думаешь, я прилетел сюда на пустой желудок, чтобы вернуться голодным?

–  Евхаристо,Вула. – Микос улыбнулся, извиняясь. – Только не нужно готовить. Уверен, еды хватит и на троих.

– Ты так и не научился разговаривать с прислугой, – заметил Анджело, как только Вула снова вышла. – Ты не должен просить их помочь тебе, ты должен просто приказывать. Без всякой неуверенности!

– А ты так и не сказал мне, зачем прилетел сюда, – напомнил Микос холодно.

– Кристос! Дай мне отдышаться и заполнить чем-нибудь желудок. Я не побеспокою вас надолго. – Анджело опрокинул рюмку «оузо» и обратил свое внимание на Джину. – Моя дорогая, ты выглядишь загорелой, сытой и отдохнувшей. Я так понимаю, ты наслаждалась временем, проведенным в «Бабочке»?

– Да.

– А теперь оно подошло к концу.

По спине Джины пробежал неприятный холодок. Может быть, ей почудилась издевка в тоне старика или?..

– Не совсем, – вмешался Микос. – У нас еще почти целый день впереди. А ты как, Анджело? Как командировка?

– Интересно. Очень интересно.

– Когда ты вернулся?

– Сегодня утром.

– Ты меня удивляешь. Обычно после командировок и поездок ты отдыхаешь дома. Кстати, как Пенелопа?

– Замечательно. Нам было так хорошо вместе, что я задумался, почему я развелся с ней. Пенелопа, – Анджело снова обратился к Джине, – моя третья жена. Мы жили вместе несколько лет, а потом я устал от нее.

Джине на ум пришло множество комментариев, и все неприятные. Она нацепила на лицо дежурную улыбку, чтобы скрыть свою антипатию.

– Вы поддерживаете отношения со всеми бывшими женами?

– Только с теми, кто еще жив. А скоро я присоединюсь и к остальным.

Вула вернулась с подносом устриц. Джина решила воспользоваться появлением экономки и сбежать. Отодвинув свой стул, она встала и обратилась к Микосу:

– Пожалуйста, скажи Стравуле, что я хочу помочь ей на кухне.

– Это исключено. Она не позволит тебе, как и я. Сядь.

Одного высокомерного грека за столом было вполне достаточно, Джина не собиралась терпеть еще и второго.

– Если ты не заметил, Микос – четко произнесла девушка – я не та, кого твой босс назвал «прислугой». Так что будь добр, не командуй.

– Если я скажу «евхаристо»и объясню, что буду сильно скучать по тебе, ты останешься?

– Она хороша! – хмыкнул Анджело, положив устриц себе на тарелку. – Кстати, я приехал сюда из-за нее.

– Из-за меня? – удивилась Джина, опустившись на стул.

– Именно. В тот вечер у меня ты сказала, что хочешь поговорить со мной. Мне тоже есть что тебе сказать. И я подумал, что лучше нам обсудить дела здесь, на этом маленьком острове, откуда ни один не сможет сбежать или спрятаться от другого.

На этот раз Джина была уверена, что не ошибается. Старый козел злился. Его маленькие черные глазки блестели от ярости. Но если он думает, что может напугать ее, то ошибается.

– Не могу не согласиться. Так почему бы нам не перестать ходить вокруг да около и не перейти сразу к сути?

Микос распознал манеру Анджело. Он позаимствовал ту же линию поведения у своего босса, когда хотел размазать оппонента по стенке.

Но почему Анджело решил сделать своей жертвой Джину? Нет, Микос не мог этого допустить!

– Если ты приехал сюда, чтобы с кем-то поспорить, то спорь со мной. Джина здесь ни при чем.

– Джина, – Анджело обмакнул хлеб в оливковое масло, – или лгунья, или воровка. Или и то, и другое.

–  Кристос!Я никогда не бил человека вдвое старше и слабее меня, Анджело, но… – сжав кулаки, Микос вскочил со стула.

– Давай, сделай это! – хмыкнул старик. – Если любовница, которых ты вышвыривал пачками, дороже тебе, чем я – твой наставник. Неужели ты так ослеплен, что думаешь, будто я стал бы бросаться такими словами, не подкрепив их фактами?

– Все нормально, Микос, – вмешалась Джина. – Дай ему закончить. – Она повернулась к Анджело. – Продолжайте, мистер Тайрос. Объясните, в чем мой обман. Или что я украла. А когда вы перестанете обвинять меня, я расскажу вам кое-что из вашего прошлого.

Микос удивленно смотрел то на Джину, то на Анджело.

– Та подвеска, которую твоя любовница носит на шее, – начал старик, – не переходила от поколения к поколению, как она говорит. Эта вещь была украдена из моего дома больше шестидесяти лет назад.

– Ты, наверное, ошибаешься. Подвеска просто похожа на ту, что принадлежала тебе.

– Боюсь, что нет. – Анджело достал что-то из кармана. – У меня есть такие же серьги. Я подарил их Пенелопе в день нашей свадьбы. Она любезно одолжила их мне, чтобы я мог подтвердить правдивость своих слов. Я знал, что иначе ты не поверишь мне.

Старик бросил серьги на стол. Аметисты и бриллианты в золотой оправе. А Джина всегда думала, что ее подвеска ничего не стоит!

– Переверни их, а потом попроси твою любовницу сделать то же самое с подвеской. И ты увидишь, что везде выгравирован знак моей семьи.

Микос отодвинул серьги.

– Простое совпадение. Я отказываюсь приписывать Джине что-либо.

– Она столько для тебя значит? – не веря своим ушам, спросил Анджело.

Она стала для него всем, внутренне признал Микос. Он полюбил ее и с ней хотел бы строить семью. Он думал, что сможет отпустить ее и жить дальше, но сейчас ей угрожала опасность, и он вдруг понял, что эта миссия невыполнима.

– Да, она столько для меня значит.

– И ты уверен, что настолько хорошо ее знаешь, чтобы поверить в ее непричастность?

– Почти уверен.

– Тогда должен тебя разочаровать.

– Сомневаюсь, что у тебя получится, Анджело.

– Посмотрим. – Старик снова повернулся к Джине. – Ты сама снимешь подвеску или мне сделать это за тебя?

Не говоря ни слова, Джина расстегнула цепочку и, сняв подвеску, протянула ее Микосу, не Анджело.

– В этом нет необходимости, агапе мои.Это какая-то ошибка.

Затем Микос взял подвеску и убедился, что Анджело говорит правду. Он без труда разглядел знак его семьи.

– Ты все знала, Джина?

– Мне не было известно о том, что это за знак.

– Как к тебе попала эта подвеска?

– Так, как я сказала. Она всегда принадлежала моей семье. Я с детства играла с ней.

– Ты лжешь! – взорвался Анджело. – Его украла женщина, которая считала, что, если я лег с ней в постель, она может женить меня на себе!

– Эта женщина, – сообщила Джина, пылая, – Элизабет Бичер, моя бабушка. Если бы я знала, откуда эта подвеска, я бы ни за что не надела ее!

Анджело открыл было рот, чтобы ответить, но не нашел слов.

– Кажется, вам знакомо это имя, – холодно продолжала Джина. – Жаль, вы не потрудились узнать о своем ребенке, которого ей пришлось растить одной в те времена, когда матери-одиночки считались чуть ли не прокаженными в остальном обществе. – Джина вдохнула полной грудью. – Знаете что? Я приехала сюда, чтобы заставить вас заплатить за это упущение.

– О чем ты говоришь? – тихо спросил Микос.

– Все очень просто, – ответил за нее Анджело. – Джина приехала, чтобы продать мне свое молчание. Признайся, женщина! Тебе ведь нужны мои деньги, так?

– Да. И много.

В этот момент снова вошла Вула. И тогда Микос не выдержал. Он вскочил и прошел в дом, в свой кабинет, куда не заходил с того дня, как привез Джину Хадсон на остров. Он метался по комнате, как загнанный зверь, ругая себя за то, что так легко доверился женщине.

Идиот! Слепец! Джина с самого начала все спланировала. И ему некого винить, кроме себя.

Микос вернулся через пару минут. Видя его злость, Джина заерзала на стуле. А ведь она хотела, чтобы все произошло не так. Думала, что застанет врасплох Анджело, а получилось наоборот.

Не нужно разрешать Джине играть с подвеской,вспомнила девушка слова матери. Она слишком ценная.

О, пусть,отвечала бабушка. Никогда не любила эту вещь. Я лишь забрала у него то, что ему было дороже меня…

– Итак, моя дорогая, – заняв свое место за столом, начал Микос, выводя Джину из воспоминаний, – ты представилась мне журналисткой, а теперь оказывается, что ты приехала вытянуть из Анджело деньги. Отличный маскарад!

– Это не маскарад! Мне действительно нужно было написать статью о юбилее. Я не такая.

– Тогда какая, а? Объясни мне, пожалуйста, а то я слишком глуп, чтобы понять это сам. Но прежде, чем ты откроешь рот, знай, что я не приму ничего, кроме правды. Так что давай, Джина, я жду!

– Придержи коней, – отрезала девушка, удивляясь, как Микос может считать ее обыкновенной вымогательницей после всего, что было между ними. – Во-первых, я не твоя любовница, как считает Анджело. И я ничего тебе не должна, кроме тех денег, что заняла у тебя и скоро отдам.

– Неужели ты думаешь только о деньгах?

– Нет, – прошептала Джина. – Я думаю о маме и… о тебе. А ты совсем меня не понимаешь.

– Тогда повторю: объяснись. И пока ты не начала…

– Пусть говорит, Миколас, – прервал его Анджело. – Давай, девочка. Начни сначала и не беспокойся о времени. У тебя впереди вся ночь.

Джина вздохнула и рассказала вкратце о болезни мамы и о своем обещании никогда не бросать ее.

– Все изменилось, когда я пришла домой из магазина и обнаружила, что мама потерялась. Ее не было дома два дня и две ночи.

Джина на миг умолкла, весь ужас того времени снова опустился на нее.

– Полиция нашла ее на острове Ванкувер, в Парксвилле. Она не знала, как туда попала, кто она и где живет. На маме было только зимнее пальто, лучшие туфли, жемчуг, и больше ничего. Они вернули ее только потому, что я пришила бирку с именем и адресом на ее пальто. Мне пришлось нарушить слово и положить маму в больницу.

Слезы потекли по ее щекам.

– Как я могла так поступить с ней? После всего, что обещала.

– Печальная история. Но какое отношение, моя дорогая, все это имеет ко мне? Почему я должен прийти к ней на помощь?

– Потому что она – ваша дочь! – бросила Джина ему в лицо. – Вы что, не слушали меня? Она – тот самый ребенок, от которого вы отвернулись. И ей нужна помощь, которую только вы можете обеспечить!

– Если это правда, почему ты ждала так долго? – вмешался Микос.

– Потому что я сама недавно узнала, что он ее отец.

– Как удобно! Ты обнаружила, что Анджело отец твоей матери, как раз тогда, когда отправилась в Грецию, чтобы взять у него интервью.

– Все совсем не так! Я отвезла ее на прием к врачу, а пока мы ждали, мама листала деловой журнал. – Джина посмотрела на Микоса. – И пока ты ничего не сказал, позволь заметить, что до болезни мама была совершенно нормальной умной и начитанной женщиной.

– Что ты имеешь в виду?

Джина отвернулась к Анджело.

– В том журнале была ваша фотография. В статье рассказывалось о предстоящем праздновании вашего юбилея. И мама… – Джина шмыгнула носом. – Она начала нервничать. Плакала и бормотала, что ее отец не любит ее.

– Это и есть твое доказательство отцовства? – усмехнулся Микос с насмешкой. – Не могла придумать что-нибудь получше?

– Согласна, звучит скомканно и невероятно. Я бы тоже списала все на ее очередной приступ, но, когда я рассказала об этом врачу, он подтвердил эту историю.

– Сколько тебе пришлось уговаривать его?

–  Сказмос! —рявкнул Анджело. – Ради Бога, Микос, заткнись и дай ей закончить. Продолжай, девочка.

– Чтобы семья не отвергла ее потому, что она родила ребенка вне брака, бабушка переехала из восточной Канады на западное побережье, на остров, в дом, где я выросла. Все считали ее вдовой. Единственный, кому она во всем призналась, это семейный врач, отец нашего теперешнего доктора, который принимал у бабушки роды.

– Трогательная история, и все же в ней нет никаких доказательств, что Анджело – отец твоей матери. Мы лишь узнали, что у твоей бабушки не было мужа, а ее ребенок был незаконнорожденным.

– Как ты и твоя мать.

– Не вмешивай сюда мою мать!

– С удовольствием, тогда не надо так говорить о моей!

– Когда она родилась? – прервал их перепалку Анджело.

– В конце марта тысяча девятьсот сорок восьмого. Я не ожидала, что вы примете все, что я скажу, за чистую монету. Поэтому взяла у нашего врача все анализы моей мамы, включая тест на ДНК.

–  Кристос! —прохрипел Анджело, просмотрев бумаги. – Так ты действительно моя внучка?

– Не делай поспешных выводов, Анджело, – вмешался Микос. – Пока у нас есть только ее слова, а мы уже знаем, как ловко у нее получается врать.

– И все же, Миколас, я замечаю в ней сходство со мной молодым.

Только не это! – мысленно простонала Джина.

– Она темноволосая и темноглазая, да, но, если этого достаточно, чтобы подтвердить отцовство, тогда ты мог бы оказаться отцом доброй половины греков.

– Она похожа на меня, говорю тебе! – упрямо возразил Анджело. – И на Роду тоже.

– Рода?

– Ее бабушка. Роза ее звали по-английски.

– А ты сказала, что имя твоей бабушки – Элизабет, – триумфально произнес Микос.

– Да. Элизабет Роза. И если тебе нужны доказательства, можешь найти их в ее свидетельстве о рождении и о смерти. Она выросла с именем Роза, но люди на острове знали ее как Элизабет. Полагаю потому, что ей хотелось начать все с чистого листа.

– Сначала подвеска, потом имена и даты, семейное сходство. Даже без всякого анализа ясно, что эта девушка, кажется, говорит правду.

Джина подумала, что Микос и тут что-нибудь возразит, но он лишь кивнул.

– Есть еще кое-что. Кажется, меня назвали в честь деда. Мое полное имя…

– Анджелина, – закончил за нее Микос. – Знаю. Я полный идиот, если провел связь только сейчас.

– Что значит, «знаю»?

– Прочитал в паспорте.

– Но как ты мог, если документы были в сейфе отеля?

– Не у тебя одной есть секреты, Джина. Пока мы ездили на Эвию, твою комнату обыскал мой человек. Или ты считаешь, что это из-за твоей неземной красоты я был с тобой до рассвета?

– Ты блефуешь! Портье никогда бы не пропустил незнакомца в мою комнату без моего разрешения!

– Разрешения не потребовалось. Мой человек отпер дверь ключом, который достал из твоей сумочки, пока мы танцевали.

– Но зачем?

– Чтобы быть уверенным, что ты та, за кого себя выдаешь.

– А ты что думал? Что я убийца, которую наняли, чтобы прикончить твоего обожаемого Анджело на виду у сотен людей?

– Ты стала бы не первой, кто попытался сделать это. И я не собирался связываться с женщиной, которой не смог бы доверять.

– Боже, ты ведь серьезно!

– Абсолютно. И, как оказалось, подозрения не были беспочвенны. Ты лгала мне постоянно, хотя у тебя и было множество возможностей открыться.

Его слова вонзились в сердце, разрывая его на части. Все это время… дни, ночи, когда он держал ее в своих объятиях – все было ложью.

– Ты тоже врал мне! Ты говорил, что любишь меня, Микос!

– Только ночью, дорогая. Мужчины многое говорят в порыве страсти.

– Значит, это были просто слова?

– Прекратите, вы оба! – Анджело с силой ударил кулаком по столу. – Я не желаю слушать, как моя внучка и человек, которого я люблю как сына, грызутся словно дикие звери. Не нужно подливать масла в огонь.

Джина хотела было сказать, что в тот день, когда Анджело отвернулся от своего нерожденного еще ребенка, он уже утратил всякое право называть ее своей внучкой. Но, повернувшись, девушка увидела вовсе не монстра, каковым привыкла считать Анджело Тайроса. Перед ней сидел просто старый человек и дрожал от пережитого волнения.

– Твоя мать действительно больна?

– О, да, это я проверил, – вмешался Микос.

– Ты что, и мою маму проверял? – изумилась Джина.

– Естественно. Поэтому меня называют профессионалом. Я ошибся только в тебе… Но не собираюсь повторять свою ошибку!

Его предательство поразило Джину. Она не желала больше спорить с ним или видеть его.

Девушка встала и, не говоря ни слова, прошла в спальню, которую делила с Микосом. Теперь он никогда больше не присоединится к ней в постели. Джина думала, что ближе него у нее никого нет, а теперь между ними пролегла пропасть.

Все кончено. Не так, как надеялась Джина, но так, как и должно было.

Глава десятая

– Знаю, ты поступил так из-за меня. Но ты сделал ей очень больно, Миколас. Ты ранил ее душу.

Микос знал это. Он даже на минуту пожалел о своих словах, увидев, как побледнела Джина, но потом страх за сердце Анджело перекрыл это сожаление.

– Я подвел тебя, – заключил он, осушив бокал коньяка. – Ты платишь мне за свою безопасность, а я вместо этого подставляю тебя под удар хуже, чем пуля убийцы. Ты выглядишь не здоровым, Анджело. Завтра первым делом я отвезу тебя в Афины в больницу.

– Мне не нужен врач.

– У тебя слабое сердце.

– С моим сердцем сейчас все в порядке, Миколас. А с твоим – не уверен.

Миколас попытался улыбнуться.

– Всего лишь роман, который закончился грустно. Ничего смертельного.

– А может, – предположил Анджело, – ты влюбился?

– В интриганку? – хмыкнул Микос с отвращением.

Он не распознал в Джине актрису. Его ослепило вожделение. Микос позволил себе удовлетвориться тем, что лежало на поверхности, позабыв копнуть глубже.

Его гордость была уязвлена. Профессионально он должен был бы узнать все, а по-человечески?.. Микос стиснул зубы в безмолвной ярости. Даже сейчас, когда ему стало известно о двуличности Джины, в его венах пульсировало желание быть с ней. Страсть разрывала его изнутри.

Наблюдая за эмоциями, которые сменяли друг друга на лице Микоса, Анджело произнес:

– Мы не можем всегда держать судьбу под контролем, Миколас. Я понял это только сейчас. Мне бы хотелось, чтобы ты усвоил этот урок поскорее и не повторял моих ошибок.

– Не думаю, чтобы ты когда-нибудь ошибался.

– Но, кажется, я все-таки ошибся, когда отказался признать, что был отцом ребенка Роды.

– Ты правда веришь, что такое возможно?

– Более чем. Мы провели вместе целое лето. Так же, как ты провел последние несколько недель с молодой женщиной, которая может оказаться моей внучкой.

– Она не беременна, если ты на это намекаешь.

– Я ни на что не намекаю. И не мне судить вас, – Анджело облокотился на спинку стула и закрыл глаза. – Но я сделаю все, чтобы у этой девушки было достаточно денег, и она сумела позаботиться о матери.

– Даже не будучи уверенным, что она с тобой одной крови?

– Не важно, родственники мы с ней или нет. Однажды я уже отверг женщину, которая молила о помощи. И это была самая большая ошибка в моей жизни. Сейчас ее уже нет в живых, я не могу попросить у нее прощения, но еще не поздно помочь Джине.

– Ты меня волнуешь, Анджело, – забеспокоился Микос. – Это на тебя не похоже.

Старик открыл глаза и взглянул на Микоса.

– Посмотри на меня, Миколос, и скажи, что ты видишь?

– Человека, которому нужно к врачу.

– Нет. Мне восемьдесят. Я уже стар и слаб. И одинок. Мой единственный сын погиб. Бывшие жены вспоминают обо мне лишь тогда, когда им что-то от меня нужно. Кроме тебя, в этом мире нет больше человека, который был бы рад, что я еще жив. А желающих моей смерти предостаточно. Деньги, влияние, власть – все это невечно. Я просто глупый старик, пытающийся убедить себя в том, что женщины все еще считают меня привлекательным, а мужчины хотят стать моими друзьями. И все это время у меня могла бы быть семья, где меня любили бы таким, какой я есть. Ты хоть представляешь, как я себя чувствую?

– Да, тебе пришлось нелегко сегодня. Но ты только что сам признался, что деньги не купят любовь, Анджело.

– Я не пытаюсь ничего купить. Я просто стараюсь поступить правильно. Найди эту девочку, Миколас. Приведи ее ко мне. Я хочу все закончить сегодня.

Преимуществом того, что Джина утратила все свои вещи и купила лишь немногие, являлось то, что она собралась за пятнадцать минут. Она не знала, как ей удастся покинуть «Бабочку» в такой темноте. Но одно было ей известно: она не может больше оставаться здесь, в этом доме со светлыми стенами и теплыми полами, многочисленными стеклянными дверьми и воспоминаниями, витавшими по вилле.

Больше всего из-за воспоминаний.

Джина не смогла бы выдержать сочувствующего взгляда Вулы или доброты Димитрия и не расплакаться. Даже мурчанье Кики стало бы поводом для слез. А если Джина разрыдается, то уже не сможет остановиться.

Лучше поскорее покончить со всем, говорила она себе, складывая оставшиеся вещи в чемодан. Найти дорогу до Афин, забрать документы и билет из отеля и вернуться домой с пустыми руками.

Что ж, по крайней мере, она рассказала Анджело правду. Но девушку терзало чувство вины за то, что она взяла на себя роль карающего ангела и теперь старый человек останется наедине со своими грехами прошлого.

А еще она оставит здесь Микоса. Она не хотела влюбляться в него, но все же это произошло. И теперь придется найти способ снова разлюбить его.

О, да, для них обоих будет лучше, если Джина просто исчезнет с этого острова.

Уже стоя у двери, Джина в последний раз оглянулась. Кровать, все еще не убранная после того, как они занимались любовью, показалась ей огромной и пустой. Сердце пронзила острая всепоглощающая боль.

Поддавшись порыву, Джина бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку Микоса, вдыхая его аромат. Ее тело сотрясали рыдания. Почему все кончилось так ужасно? Почему они не смогли расстаться по-человечески? Микос обнял бы и поцеловал ее в последний раз и смахнул слезы с ее лица своей теплой ладонью…

Потому что им не нужно было встречаться, вот почему!

Девушка встала с постели и потерла заплаканные глаза. Она не нужна Микосу, но мама уж точно отчаянно нуждается в ней. Ради мамы нужно быть сильной.

В дверях Джина столкнулась с Микосом.

– Куда это ты собралась? – холодно поинтересовался он.

– Домой.

– В этот час? Планируешь добраться до Андроса вплавь?

– Я попрошу Димитрия довезти меня туда завтра же утром. А пока переночую на пляже.

– Избавь нас от излишнего драматизма, Анджелина. Ты будешь спать здесь.

– С тобой? – ее взгляд озарила надежда, которая угасла так же быстро, как звезда на рассвете.

– Нет, разумеется. Если ты помнишь, здесь есть гостевые коттеджи. Они как раз созданы для подобных ситуаций.

– А ты потом обвинишь меня еще и в том, что я выгнала тебя из твоего собственного дома? – пришла на помощь девушке ее гордость. – Не могу себе этого позволить.

– Почему нет? – разозлился Микос. – Ты позволяла себе еще и не то, пока жила здесь.

– Я любила тебя, – выдохнула Джина, не обращая внимания на то, что сердце готово вырваться из груди в любой момент. – В чем бы я ни была виновата, это правда.

– Чушь! – прохрипел Микос. – Я был всего лишь твоим пропуском к Анджело!

– Возможно. Но только в самом начале нашего знакомства. – Джина в отчаянии схватила его за руку, пытаясь дать ему понять, что двигало ею. – Я разрывалась между двумя крайностями. Не вини меня в том, что я хотела сделать лучше для мамы. Ты поступил бы так же, оказавшись на моем месте, и ты знаешь это. Но говорить, что я использовала тебя? Микос, это неправда!

– Прости, но мне трудно в это поверить. – Микос выдернул свою руку, отряхнувшись, как будто Джина какое-то насекомое, к которому он питал отвращение.

– Тогда вини себя в том, что был таким дураком! – закричала девушка. – Если ты был так неуверен во мне, что даже затеял проверку, тогда почему вообще закрутил со мной роман?

– Не заставляй меня объяснять то, чего я сам не понимаю. То, что было между нами, конечно, прекрасно, но сейчас все кончено.

– Тогда почему ты удерживаешь меня?

– Потому что ты не уйдешь сейчас. Анджело хочет сначала увидеть тебя.

– Зачем?

– Он сам скажет. Я всего лишь передал его слова. – Микос кивнул в сторону ванной. – Иди умойся и приведи себя в порядок. Не нужно, чтобы он видел тебя такой. Ты и так доставила ему массу беспокойства.

– Привык к тому, что все по-твоему, да, Микос? С самого начала ты так все устраивал, чтобы получать то, что хочешь. И до сих пор поступаешь так же. Ты удержал меня, когда я попыталась покинуть «Гранд Бретань» без тебя. Практически похитил меня, затащив в свой лимузин и заставив меня – под ложным предлогом, кстати – провести с тобой всю ночь до утра. Ты решил, что я должна переехать к тебе, и не успокоился, пока не добился своего. А потом настоял, чтоб я поехала с тобой сюда, дабы следить за каждым моим шагом.

– Ты не жаловалась.

– Да. Пока я вписывалась в твои планы, соответствовала твоим желаниям и ожиданиям, между нами царила гармония. Но как только я посмела ослушаться, и все пошло не по-твоему…

– Замолчи! Просто заткнись и сделай так, как просит Анджело. Он не может не спать всю ночь. И я тоже.

– Тогда не говори, что я доставила вам обоим неудобство!

– Ты обвинила человека в том, что он отец незаконнорожденного ребенка! Это ты называешь неудобством?

– Нет, это я считаю трагедией. И для отца, и для малыша. И я молю бога, чтобы тебе не пришлось пережить подобного.

Услышав о планах Анджело, Джина отказалась от его предложения.

– Спасибо вам большое, но нет, – ответила она. – Никаких больше одолжений, если не возражаете.

– Ты не можешь себе позволить отвергнуть мою помощь, девочка. Если, конечно, ты действительно беспокоишься о своей матери так, как говоришь.

Со своего поста на веранде Микос наблюдал за разговором и искал то сходство, в котором был так убежден Анджело. Неожиданно для себя он обнаружил его в незначительных деталях, которые легко упустить, если не присматриваться и не знать, что ищешь.

Джина обладала более тонкими чертами лица, чем Анджело, но ее скулы, подбородок, гордая осанка, без сомнения, были тайросовскими.

– Если ты действительно Тайрос, то должна видеть, когда удача идет к тебе прямо в руки.

– Возможно, в моих жилах течет ваша кровь, но это не значит, что мною можно манипулировать.

Анджело собирался ответить, но его прервал раздавшийся неожиданно телефонный звонок.

– Какого черта кто-то звонит среди ночи? – Анджело гневно блеснул глазами в сторону Микоса.

– Я проверю. – Микос исчез в доме.

Он вернулся через десять минут. По его мрачному виду все сразу поняли, что новость будет не хорошая.

Господи, как же я ей скажу? – лихорадочно соображал Микос.

– Ну? – первым нашелся Анджело. – Что там?

– Произошел несчастный случай.

Джина побледнела.

– Мама? – выдохнула она.

– Да, – собравшись с силами подтвердил Микос. – Я только что говорил с доктором.

– Она?.. – девушка схватилась за горло.

– Нет. Она жива… но серьезно пострадала.

– Мама в больнице?

– Да.

– О господи! – Джина закрыла лицо руками.

– Расскажи по порядку, что случилось.

Микос взял Джину за руки. Они были холодны как лед.

– Она упала с подоконника. Пыталась вымыть окно и потеряла равновесие. Прохожие видели, как она упала, и вызвали «скорую». Это произошло в девять утра сегодня. Женщина, которую ты наняла присматривать за матерью, думала, что та еще спит, и спокойно готовила завтрак на кухне.

– Боже! Это я виновата! Это все из-за меня!

– Это несчастный случай, Джина. Некого винить.

– Ты ошибаешься. Я не должна была оставлять ее. – Джина вырвалась из его рук и, обняв себя, начала раскачиваться из стороны в сторону. – Если бы я была дома, этого бы не случилось.

– Ты бы ничего не изменила, калли мои.Ты же говорила, что твоя мама стала слишком непредсказуемой и что ты больше не можешь уследить за ней сама. Поэтому ты приехала попросить у Анджело помощи.

– Я же говорю, это я виновата. Она доверяла только мне, а я бросила ее с незнакомым человеком. Мне нужно домой. Ты должен помочь, Микос. Я должна ехать прямо сейчас.

Заметив, что она дрожит, как осиновый лист, Анджело налил в рюмку коньяка.

– К завтрашнему вечеру ты будешь у постели своей матери, обещаю. Но до утра мы ничего не можем сделать. А сейчас возьми себя в руки, – старик протянул ей напиток. – Выпей, дитя, это поможет успокоить нервы.

На пороге возникли Вула и Димитрий.

– Мы все слышали, – тихо произнесла экономка. – Я позабочусь о Джине, пока вы сделаете все необходимое. Пойдем, кори мои.Я побуду с тобой. – Вула увела Джину.

– Насколько все плохо? – спросил старик Микоса, как только они остались наедине.

– Она в коме. Прогнозы неутешительные.

– О боги! – Анджело закрыл лицо руками. – Неужели я нашел дочь, чтобы потерять ее, не успев замолить грехи?

– Перестань так говорить, Анджело. Ты ведь боец, как и я. И нам предстоит хорошо поработать, так что давай не будем распускать нюни. Наша задача сделать все возможное для Джины и ее матери.

Оба знали, что делать. Неожиданные перелеты постоянно случались в «Эсперусе». Меньше чем через час все было готово к полету. Вула принесла мужчинам бутылку настойки.

– Как Джина? – поинтересовался Микос.

– Спит. Я дала бедняжке молока с медом и таблетку, которую врач порекомендовал при бессоннице. Думаю, ей лучше отдохнуть.

– И тебе тоже, Микос, – вмешался Анджело. – Если ты собираешься везти нас в Афины. Я не хочу, чтобы ты заснул за штурвалом.

– А ты?

– В моем возрасте не нужно много сна. Я посижу у телефона. Вдруг будут новости из Канады.

– Тогда поднимусь в спальню, посмотрю, как там Джина.

Микос тихонько вошел. Посмотрел на заплаканное лицо девушки, разулся и лег рядом. Нет, он бы не смог заснуть, просто ему было необходимо обнять Джину, ощутить тепло ее тела, взять часть ее боли на себя.

Джина спала, но даже во сне она ощутила его присутствие:

– Микос, – сорвалось с губ.

– Я здесь, – прошептал он, целуя ее в затылок. – Я присмотрю за тобой. Все будет хорошо, крисо мои,обещаю.

Все шло по плану. В шесть утра они покинули остров и еще до восьми были в Афинах. Микос приземлился на крышу здания компании Тайроса. Внизу уже ждала машина.

Все это время девушка была как во сне. Микос пытался заставить ее поесть, но она отказывалась.

– Что я могу сделать? – спросил Микос у Анджело, с тревогой наблюдавшего за ними.

– Будь рядом, чтобы поддержать ее. Джина переживает кризис, и мы не в силах этого изменить, Миколас. Все в руках божьих.

Микос будет рядом. Но он боялся, что Джина сломается, и тогда ни его силы, ни его воли может оказаться недостаточно, чтобы она снова обрела душевное равновесие.