Текст книги "Работа над ошибками"

Автор книги: Кэтрин Полански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 6

– Тайрен! – Бабушка звала его, но маленький мальчик не хотел отзываться. Он сидел на берегу океана и смотрел, как волны набегают на черный песок и с тихим шелестом откатываются назад.

Мама умерла три дня назад. Кири сказала, что она болела, а теперь ей хорошо, она вместе со своими предками. Еще пять дней назад он и не знал, что у него есть большая семья, его народ. Он был просто маленьким мальчиком с окраины небольшого городишки. У него была мама, он ходил в первый класс. Теперь же все изменилось. Мама умерла. У него есть бабушка. И они маори.

Он не один. У него есть его народ.

Сначала мальчику очень нравилась жизнь у маори. Они с бабушкой жили в небольшом домике, Кири вместе с другими женщинами занималась изготовлением традиционных маорийских товаров, которые пользовались большим спросом у туристов, Тайрен учился в школе. К пятнадцати годам он был лучшим учеником, но почти полностью забыл английский. Тогда же он принял татуировки, стал мужчиной. Конечно, маори – один из официальных языков Новой Зеландии, но без английского невозможно жить вне поселений маори.

Племя приняло его, как родного. Кири все уважали. Но в шестнадцать Тайрен понял, что благополучие иллюзорно. В племени оставалось все меньше молодых людей, многие, как и его мать много лет назад, предпочли уйти в города в поисках счастья. Большой мир забирал молодежь.

Все чаще Тайрен стал пропадать вечерами в Большом Доме, внимательно слушал разговоры старейшин, пытаясь вникнуть во все проблемы жизни племени. Его заметили. Его приняли, его стали обучать. Но он все яснее понимал, что недостаточно быть маори, чтобы решить проблемы маори. Нужно нечто большее.

Большой мир позвал и Тайрена, как многих до него.

– Бабушка, я должен уйти.

Кири медленно кивнула.

– Я знала, что так случится. Поговори с Нгата.

Тайрен не послушался бабушку. Ему казалось, что старейшины не смогут ему помочь.

Как же он ошибался.

Не знавший отца, рано потерявший мать, Тайрен стремился найти семью, но подсознательно бежал от близких отношений, избегал просить помощи и не умел ее принимать.

В восемнадцать он ушел из племени, Кири последовала за ним.

– Я могу плести корзины в любом месте, а помощь тебе не помешает.

Первые годы были тяжелыми, ему пришлось вспоминать английский, практически изучать заново. Потом стало легче, он смог накопить денег и поступить на заочное отделение университета. Учеба отнимала много сил, но это того стоило. Он знал свою цель и шел к ней, шел без оглядки, пока не встретил Дженну.

Тайрену оставалось учиться меньше года. Нужно было просто спокойно работать на ферме, а не распускать руки. Но, черт побери, Дженна была самым чудесным из всего, случившегося в его жизни.

Ее исчезновение уничтожило Тайрена. А Фарсон разрушил остатки.

И тут Тайрену пришлось понять, что просить помощи – не стыдно. Что у него есть крепкий тыл, что не всегда нужно бороться в одиночку. Он действительно обрел семью и понял, что никогда в жизни не бросит родных и близких ему людей.

Апирана Нгата, старейшина их племени, добился, чтобы Тайрена отправили доучиваться в Лондон. Старик стал его наставником, практически заменил ему отца. Нгата верил в него. Ему не нужно было никаких гарантий. Он не вспоминал, что Тайрен однажды отверг его помощь.

– Почему ты это делаешь? – Тайрен все же решился спросить однажды, когда вернулся из Лондона со свеженьким дипломом и узнал, что Нгата собирается выдвинуть его кандидатуру на место в парламенте. – Тебя попросила Кири?

– Нет. Я старый человек. Как и большинство старейшин. Молодежь редко проявляет желание изменить мир, они более склонны растворяться в нем. Ты же с детства жаждал противостояния. Сначала я думал, что это приведет тебя в тюрьму. Потом я понял, что ты хочешь помочь своему народу, просто не знаешь, как. Мне оставалось только ждать, пока ты вернешься. Ты пришел.

– Я больше никогда не оставлю свой народ. Свою семью.

…А Дженна прятала от него дочь целых четыре года.

Дженна подняла голову, чтобы прохладная вода могла течь по ее лицу. Ничего не помогало.

Почти десять вечера, но по-прежнему страшно жарко. И едва живой кондиционер в Мартином доме – вовсе не единственная причина, почему она горит вся. А самая главная – «итоги визита» к Тайрену.

Как много всего может произойти за один день. Сегодня она встретила отца, разговаривала с ним, и он познакомился с Синди. Он пригласил их к себе и смотрел ласковым взглядом. И приветливо отнесся к внучке. Да, Марта рассказывала, что он изменился. Но она не особенно верит в то, что Рандольф способен измениться сильно. Что он вообще способен измениться хоть на малую толику. И вообще, разве она может поверить в это? И хочет ли поверить, собственно?

Дженна устало опустила голову; прохладная вода побежала по спине.

Теперь, когда у нее есть Синди, было бы слишком рискованно решиться на новые отношения с отцом. Это таит в себе множество опасностей. Она не доверяет отцу. Если он причинит боль Синди, она никогда себе не простит. Проще не подвергать дочку опасности общения с непредсказуемым дедом…

Дженна закрыла руками лицо. Если бы можно было избавиться от этой боли… Боли, которую причинил ей отец, а она, как эстафету, передала эту боль Тайрену…

Тайрен.

Ее воин-маори. Ему она подарила свою любовь и свою девственность. А сегодня он стоял рядом с ней и смотрел на Синди. Вроде бы спокойно смотрел, но она же чувствовала, что его спокойствие – показное. Ей всегда казалось, что она знает про Тайрена чуточку больше, чем он хочет показать. Сегодняшнее его поведение было слишком наигранным.

Как ее, если быть честной. Особенно потом, когда ей показалось, что он может поцеловать ее. Ей хотелось, чтобы он поцеловал. Она уже была готова прильнуть к нему, но он вдруг отстранился. И начал забрасывать ее вопросами, а она не нашла в себе сил на них отвечать. Не может быть, чтобы это была игра, Тайрен не способен на игры подобного рода. Он всегда был предельно честен, не скрывал ничего, был даже иногда излишне откровенен. Но он никогда не был жесток. Сегодня же Дженне показалось, что Тайрен жаждет причинить ей боль, уязвить как можно сильнее, заставить разрыдаться. Может быть, ей и стоило пустить слезу? Тайрен никогда не мог устоять перед женскими слезами, казалось, что плачущая женщина ранит его в самое сердце.

Завтра она съездит к нему еще раз и расскажет все. Хватит играть в загадки.

Уже сама мысль об этом страшила, но она больше не поддастся страху. Что бы ни говорил ей Тайрен, она справится.

Дженна вытащила из обертки кусок лавандового мыла и намылилась. Ноги, бедра, живот, грудь. Перед глазами стояло лицо Тайрена, его длинные черные волосы касаются ее груди, его рот – ее сосков, его язык…

Боль глубоко внутри – тоска по нему, которую она так долго в себе давила – вдруг сделалась живой. Дженна даже застонала, чтобы заставить мысли изменить направление. Бесполезно. Она видела себя и Тайрена – два переплетенных тела, темное и светлое – на сене в пустой конюшне. Так сладко пахнет скошенной сухой травой… Сможет ли она когда-нибудь выгнать эту ночь из памяти? Сможет ли она когда-нибудь быть с другим мужчиной? Или до конца своих дней она будет чувствовать взгляд его серых глаз на себе? Как избавиться от наваждения, и нужно ли от него избавляться? Нужно, ответила она сама себе. Невыносимо жить так.

Может быть, завтрашний разговор все расставит по своим местам. И боль исчезнет. Она выбросит Тайрена из головы, оставит в прошлом. Потому что шансов у них нет. Что может быть общего между политиком-маори и деловой английской леди? Общая дочь, вот что.

Дженна зажмурилась и вдохнула запах мыла. Но аромат лаванды не приносил успокоения. Она начала смывать пену.

Воспоминание о коротком счастье согревало и мучило ее все годы, проведенные в Окленде. Сначала Дженна ждала, что Тайрен появится на пороге ее квартирки, подхватит на руки и унесет в счастливое будущее. Потом она ждать перестала, родилась Синди, а едва ли не сразу после ее рождения скромная работа, которую она выполняла для одной студии веб-дизайна, неожиданно заняла первое место на престижном конкурсе, и заказы посыпались просто как из рога изобилия. Спустя год Дженна Фарсон уже собрала команду и стала владелицей маленькой, но бурно развивающейся фирмы. Веб-дизайн и просто дизайн приносил стабильную прибыль и позволял работать в свободном графике, посвящая как можно больше времени Синди.

Дженна была бы полностью довольна своей жизнью, если бы не воспоминания о том, что в этой жизни мог бы присутствовать Тайрен. Она после отъезда с отцовской фермы около двух лет не слышала о Те Ароа ни слова, пока вдруг не увидела его в выпуске новостей. Дорогой костюм сменил потертые джинсы, лондонский акцент – акцент маори. Дженна потеряла дар речи. Конечно, она знала, что Тайрен должен был окончить университет год назад, что его специальность – общественная деятельность, но даже в самых смелых мечтах она не могла представить, что простой пастух-маори станет политиком. Клерком в городской администрации, даже членом муниципалитета – это вполне реально, но не членом парламента. Тогда Дженна не удержалась и разыскала в Интернете всю возможную информацию о Те Ароа. Что ж, Тайрену удалось все, к чему он стремился. Может быть, и к лучшему, что жизнь их разлучила, вряд ли он сумел бы добиться такого успеха, будь он обременен семьей. Но память предательски подсовывала все те разговоры, что они вели, крепко обнявшись после жаркой любовной игры. Тайрен мечтал о семье.

Однако, если честно, дело не в воспоминаниях. И не в том жаре, который распаляли в ней старые чувства. Дело просто в Тайрене. То, как он смотрел на нее, когда их взгляды встречались и когда их губы разделял всего один вдох. Быть с ним рядом – то же самое, что быть рядом со спящим вулканом. Знаешь, что он не начнет действовать, но все равно есть ощущение, что он может сделать это в любой миг. А если это случится, тебя навеки погребет под лавой.

Дженна выдохнула, смыла остатки пены и выключила воду. Все, теперь в постель и спать. Никогда в жизни ей так не хотелось спать. Она пробралась по коридору, осторожно заглянула в комнату Синди. И с улыбкой полюбовалась на спящую дочку. Ее сейчас пушкой не разбудишь – после такого-то насыщенного дня.

Она вошла в свою комнату, и вдруг посреди спальни что-то щелкнуло, на мгновение осветив маленьким огоньком. Дженна вскрикнула помимо воли. Испуганно огляделась. Занавеска на окне взлетала от ветра. Сердце перестало биться. Возле ее постели в плетеном кресле сидел Те Ароа: руки скрещены на груди, а выражение, с каким он на нее смотрел, могло бы привести в трепет кого угодно, даже самого хладнокровного мужчину. Дженна была всего лишь слабой женщиной, и ее этот взгляд сильно испугал. Она щелкнула выключателем торшера, чтобы видеть лицо Тайрена. Нечего разговаривать в кромешной тьме.

– Бегство исключено, Дженна. – Голос жесткий и ледяной, взгляд из-под тяжелых век – непостижимый.

– Что… что ты здесь делаешь? – Голос плохо повиновался ей.

Он еще больше сузил глаза.

– Кири сказала мне кое-что интересное после того, как ты уехала.

– Вот как? – едва выдавила Дженна.

Он кивнул.

– Кое-что обо мне и… Синди.

Сердце Дженны сжалось. Нет, только не это, только не так… Кажется, она слишком медлила с разговором, теперь придется вести игру на чужом поле и по чужим правилам.

– Синди…

– Ты знаешь, что она сказала? – сухо спросил Тайрен.

Дженна закусила нижнюю губу. Теперь сердце застучало как бешеное. Она не знала, что ему сказать. Что Синди – его дочь? Что она – не его дочь?

– Не хочешь попробовать угадать, Дженна? – с напором произнес он.

– Может быть… насчет того, что вы оба с ней любите лошадей? – беспомощно сказала она.

– Нет. – По виду Тайрена было ясно, что он понимает, что она снова пытается умолчать обо всем. – Кое-что поважнее. И именно это заставило меня прийти сюда. И лезть по дереву, чтобы попасть в твою комнату.

Он знает…

– Мы могли бы завтра поговорить об этом. – Она пыталась оттянуть неизбежное. – Я приеду к тебе.

Дженна понимала, что шансов мало, но все же хотела сделать попытку хотя бы оттянуть разговор.

Тайрен не ответил, только его взгляд сделался еще тяжелее.

– Уже поздно, – лепетала она. – Марта спит прямо под этой комнатой, а комната Синди – рядом.

Его взгляд прямо-таки пронзал насквозь.

– Кири говорит, что у Синди глаза ее отца.

Дженна почувствовала, как бледнеет.

– Глаза ее отца, она сказала, – повторил Тайрен. – Что ты думаешь по этому поводу?

– Тайрен, я… – пролепетала Дженна.

– Синди – мой ребенок? – Тайрен сложил руки на груди и уставился в лицо Дженне.

Она непроизвольно сделала шаг назад. Рот Тайрена стал узкой щелкой.

– Дженна, если ты пытаешься выкрутиться… – угрожающе проговорил он.

– Не пытаюсь… нет. – Она закрыла глаза. Все, поздно отпираться. – Я не хотела говорить тебе это… так.

– Мне кажется, ты вообще не хотела говорить этого мне, – холодно произнес он.

Она теснее закуталась в халатик.

– Да. – Едва слышный шепот. – Она твоя дочь, Тайрен.

Он чертыхнулся, встал и подошел к окну.

– Синди…

В комнате стало настолько тихо, что слышно было учащенное дыхание Дженны, а напряжение так сгустилось, что его можно было потрогать рукой. Тайрен молча смотрел в окно, а Дженна – на его спину. Сердце сжалось в дурном предчувствии. Почему она оказалась во всем виновата? Как бы сложилась ее жизнь, если бы тогда у нее хватило мужества дать отцу отпор?

– Эта маленькая девочка? – Голос едва слушался Тайрена. – Эта хорошенькая, смышленая маленькая девочка с рыжеватыми волосами и серыми глазами – моя дочь?

– Да, – выдохнула Дженна.

Он резко обернулся и посмотрел на нее. И в его взгляде нежности не было, о нет, напротив!

– Ты хоть представляешь, что ты наделала? – Его голос хлестнул, как кнутом.

– Я хотела лишь защитить ее… – попыталась оправдаться Дженна. – Защитить от…

– Защитить? От кого?

– Не смотри на меня так, Тайрен, – попросила она.

– От грязного полукровки, который был слишком беден, чтобы заботиться о тебе и твоем ребенке, – его голос становился все громче, – от ничтожества, который не выжил бы за пределами фермы твоего папеньки? От глупого парня, который тратил все деньги на обучение в университете, на образование, которое не могло принести ему ни малейшей пользы? На маори, у которого только одно будущее – плести корзины и ловить рыбу?

– Нет!

– Ты не сказала мне о своей беременности, – он снова заговорил яростно, но негромко, – потому что ты думала, что я не смогу прокормить тебя и Синди.

Глава 7

Дженна молчала. Если она сейчас скажет правду, а именно, что ее отец собирался вышвырнуть их с Кири на улицу, Тайрен только еще больше уверится в том, что, по ее мнению, он неспособен содержать семью. Она так и так его обидит. Тогда, почти пять лет назад, она думала только о том, что Тайрену остался всего лишь год до окончания университета. Всего лишь год – и ему не придется работать на поденной работе на фермах, чтобы содержать себя и Кири. И… жену. Всего лишь год. Она еще не знала, что беременна, думала, что отъезд в Окленд принесет пользу… Если не пользу, то хотя бы покой. Тайрен спокойно окончит университет. Она найдет работу и устроится в Окленде. Они смогут переписываться. А потом… Потом они будут вместе. Но когда Дженна позвонила Тайрену, чтобы рассказать о своей беременности, он не стал ее слушать.

– А тот, другой? – внезапно спросил он.

– Кто? – Дженна не сразу поняла, кого он имеет в виду.

– Твой муж, Дженна. Он знает? – Тайрен повернулся к ней лицом, его силуэт на фоне окна, озаренного лунным светом, казался чернее ночи.

Она едва не расхохоталась. Никакого мужа не было. У нее не было никого, кроме Тайрена. Другой мужчина был лишь поводом, сочиненным Рандольфом для Тайрена…

Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы привести в порядок мысли. Между нею и Тайреном все кончено, это ясно, и давние угрозы ее отца больше не имеют никакого значения. Да и для Тайрена разве сейчас не все равно, был ли он единственным у нее? Сейчас важна только Синди. Ее маленькая девочка заслуживает отца. И Дженна сделает все, что в ее силах, чтобы он был.

– Мой муж это знал.

– Стало быть, ты обманула только одного из нас. – Он презрительно хмыкнул.

– Тайрен, я так сожалею. Я была еще молодой и глупой, я боялась. Я не думала…

– Нет, думать-то, как раз, ты подумала. Ты не верила в меня, Дженна. – Его голос на мгновение сделался бесконечно усталым. – Не верила, что однажды, стоит лишь чуть-чуть подождать, я добьюсь всего и смогу дать тебе все, чего бы ты только ни пожелала. А теперь ты раскаиваешься в этом. Или я не прав? – Он испытующе посмотрел на нее. – Неужели ты действительно приехала только к сестре на свадьбу?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Дженна.

– Что я больше не бедный поденщик, золотце. Совсем не бедный.

– Тайрен, ты, наверное, с ума…

– С ума? – перебил он. – Я скажу тебе, кто сошел с ума. Знаешь, Дженна, что ты сделала? Ты украла у меня три с лишним года жизни моей дочери. Самые лучшие годы. Я не видел, как она родилась, не вставал к ней ночью, не видел, как она сосет кулачок, как улыбается в первый раз. Я поклялся, что никогда и ни в чем не буду походить на своего отца. А ты сделала меня таким!

Дженна опустила голову. Да, Тайрен поклялся однажды, что будет вести иную жизнь, чем уготована ему судьбой, и никогда не поступит так, как его отец, бросивший его мать в беде. Слава богу, что маори никогда не оставляют своих на милость судьбы. Все детство Тайрен провел в племени маори и только в юности подался на заработки, чтобы добиться чего-то в жизни. Тогда-то он и встретил ее.

– Почему ты мне ничего не сказала, Дженна? – тихо, но настойчиво спросил Тайрен.

– Я пыталась! – закричала Дженна. – Я действительно пыталась!

– Один раз. Один-единственный раз!

Он прав. Она пыталась всего лишь только один раз. Но когда он не пожелал с ней разговаривать, ее мужество иссякло. Ей и без того было тогда нелегко. Она была молода и напугана, не понимала, что делать, а еще страшно беспокоилась за него…

– Я действительно сожалею, – начала она в надежде, что он сумеет понять ее тогдашнее состояние. – Я хотела тебе сказать. Честное слово.

– Честное слово?! Это хорошо… – Тайрен снова усмехнулся. – Ты что, действительно думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову? Теперь? После того, как выяснилось, как чудовищно ты мне солгала?

– Тайрен, ты и я, мы должны…

– Никаких «мы» больше нет. – Он пошел к двери. Его плетеные сандалии тихо шуршали по дощатому полу: звук, который она всегда так любила, потому что он означал, что Тайрен с ней…

– Послушай, золотце, – холодно сказал он. – Я не допущу, чтобы ты и впредь не давала мне видеться с ребенком. – И тихо затворил дверь за собой.

Даже кипя от злости, он помнил о своем ребенке, который спит в соседней комнате. Из него бы вышел изумительный отец, а она лишила его этой возможности. Она прислушивалась лишь к собственной обиде. Она трусиха, всегда была трусихой. Сперва подчинилась отцу, потом не смогла набраться смелости и заставить Тайрена выслушать себя. Теперь она снова уступила, поддалась.

Но прав ли Тайрен?

Она бросилась на постель и закрыла глаза. Разве она потому подчинилась отцу, что верила, что Тайрен не сможет заботиться о ней и ребенке?

Нет. Она просто лишь пыталась защитить всех. Как могла. Но даже ее собственная сестра не понимала, почему она уехала, не поймет и Тайрен. Тогда Дженне показалось, что так будет лучше для всех. И так и было, пока в уравнение не вмешалась непредусмотренная неизвестная – Синди.

И вдруг вспомнились последние слова Тайрена. Ей стало страшно. А не попытается ли он отнять дочь у нее? Теперь у него есть деньги, стабильное положение, власть и влияние. Нет, такого просто не может быть.

По щеке побежала слеза. Дженна вытерла ее о подушку. За последние четыре года она позволила себе разрыдаться лишь один раз. Давно прошло то время, когда ее слезам разрешалось вольно бежать.

Тайрен гнал, пришпоривал и подстегивал свою любимую кобылу так, как если бы речь шла о жизни и смерти, пока не остановился у ранчо Рандольфа Фарсона. Просторные владения выглядели запущенными, постройки обветшали. Было поздно, почти два ночи, но Тайрен не смог уснуть после визита к Дженне. Он пытался погрузиться в работу, потом – в ванну с травами. Ничего не помогало. Синди – его ребенок, его плоть и кровь… Разве мужчина способен вынести такую новость внутри закрытого помещения?

У него есть ребенок.

Прекрасный, чудный ребенок, которого он не видел до вчерашнего дня. Дивная новость, только злость на мать его ребенка эту радость уничтожала.

Как Дженна могла ему такое устроить? Как? Ее смехотворное утверждение, что он не захотел с ней говорить… Просто непостижимо. Неужели она вовсе ничего не понимала? Как можно так легко отступиться? Дженна всегда была мягкой и податливой. Но тут она проявила незаурядную твердость. Тайрен почувствовал легкий укол совести. Ведь он сам не захотел выслушать. Но разве он мог поступить иначе, после всего, что произошло? О чем можно говорить с женщиной, сбежавшей к другому, «подходящему» мужчине? Тайрен придержал лошадь, готовую сорваться в галоп.

Завтра он наймет частного детектива, потому что на этот раз он хочет знать все, получить ответы на все вопросы. Из Дженны просто клещами приходится вытягивать крупицы информации. К тому же она снова может сбежать, а он ни за что на свете не позволит больше разлучить его с Синди. Да еще этот, ее бывший муж. Тайрен должен знать точно, что собой представляет этот парень и не имеет ли каких претензий в отношении Синди. Удочерил ли он девочку? Имеет ли какие-нибудь официальные права? Ему нужно узнать миллион вещей, которые могут оказать влияние на всю его дальнейшую жизнь, на жизнь его дочери. Интересно, найми он детектива раньше, выплыло бы на свет то, что Синди – его дочь? Ведь едва ли не каждую неделю он задавался вопросом, как поживает Дженна. Знает ли она о том, чего он достиг? Как ребенок он мечтал, чтобы она увидела его по телевизору и пожалела о том, что не верила в него, что сбежала.

Теперь он удовлетворит свое любопытство, а тем временем постарается не особенно давить на Дженну, чтобы ей в голову не пришла «новая» идея сбежать. Он не имеет права рисковать. Хватило одного раза. Если она сильно испугается теперь, то может исчезнуть бесследно. Мир велик, и найти ее потом – дополнительные усилия. Тем более что Тайрен не хотел, чтобы из-за него пострадала Синди…

Ночь была ясная, светила полная луна, заливая холмистую долину неверным искрящимся светом. За дальней грядой холмов шумел океан, неустанно накатывая на берег. Взгляд Тайрена пробежал по пустынной ферме и задержался на крыше седельного сарая, где он провел столько времени.

Там они встречались с Дженной, там любили друг друга, и туда он пришел, когда ее отец заявил ему, что он должен забрать свою бабушку, свои книги и убираться к черту с его земли. Тогда настали очень тяжелые времена. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Кири не настояла на возвращении в племя, не привела его за руку к Нгате.

Лошадь зафыркала, словно чувствовала, о чем думал ее хозяин. Выходит, Рандольф Фарсон знал, что его дочь носит под сердцем дитя маори-полукровки, и не мог вынести присутствия Тайрена на своей ферме. Все становилось понятным. Если же он даже и не знал, все равно именно Фарсон виноват в том, что Тайрен пропустил столько важных дней жизни своей дочери.

Неизвестно еще, принудил он к чему-нибудь Дженну, или она сама решила не связываться с нищим маори. Но вину Рандольфа Фарсона никто отрицать не посмеет, о нет! Тайрен злорадно ухмыльнулся. Ха, разве он не мечтал давно расквитаться с Рандольфом? Никогда прежде это желание не было таким горячим.

Тайрен развернулся и дал лошади шпоры. Посмотрим, как этот тип, его ферма, а с ними и злая память о перенесенной боли полетят к черту, а его собственная жажда мести наконец-то вырвется на волю.

Полуденное солнце жарко светило, Синди бегала вдоль берега озера, отыскивала самые красивые камешки, а потом, размахнувшись, бросала их далеко-далеко в воду. Оборачивалась и гордо смотрела на маму и тетю Марту.

Сестры сидели на траве. Марта помахала малышке, а Дженна улыбнулась. Она была очень горда своей хорошенькой, бойкой дочуркой, которую вырастила сама.

Дочь ее и Тайрена.

Дженна подтянула ноги и уткнулась в колени подбородком. Последняя ночь не шла у нее из головы. Стыд за собственную трусость и страх перед тем, что мог задумать Тайрен, не давали ей спать. Но сейчас она чувствовала себя сильной и вполне способной защитить Синди. Естественно, она хочет, чтобы между Синди и Тайреном завязались отношения. Но никто не посмеет отнять у нее ребенка, даже его собственный отец. Однако и прятать Синди от Тайрена она не намерена; оба имеют право на общение друг с другом, как бы плохо Тайрен ни думал о Дженне.

Марта засмеялась, когда Синди с кваканьем запрыгала за лягушкой.

Окрестности Круглого озера и его берега обладали прямо-таки магической красотой; даже Дженна, залюбовавшись, словно позабыла свои проблемы. Озеро окружали скалы и густой кустарник, в котором перепархивали с ветки на ветку мелкие яркие пичужки, и было, в общем-то, не так уж просто вскарабкаться по камням и пробраться через кусты, чтобы попасть на его берег.

Но оно стоило того.

Райская чаша – так всегда называл это место Тайрен, так же озеро называли и его соплеменники задолго до появления здесь англичан. Совершенно девственное озеро, которое не загадили заводы или фабрики. Им тут просто не было места. Не было места людям, которые хотели навредить этому чуду природы. Сияющее ювелирное украшение среди цветущих холмов. Сюда не могла попасть ни одна лодка, так что – чистейшие фауна и флора. Дженна и Тайрен когда-то открыли это место для себя, и оно служило им тайным прибежищем, где найти их не мог никто. Сюда непросто было добраться, и туристы не освоили это дивное место до сих пор. Тайрен смеялся и говорил, что его защищает сила маори. Сила маори – это нечто бесконечно доброе и светлое, хранящее от бед… В те времена Дженна верила, что эта сила охранит и их с Тайреном любовь.

То ли любовь оказалась не слишком сильна, то ли сила была просто сказкой.

– Скоро три часа, – сказала Марта. – Не думаю, что придет.

Дженна кивнула, возвращаясь из воспоминаний. После завтрака она звонила Тайрену. Она хотела его спросить, не могли бы они встретиться здесь, чтобы поговорить. Но к телефону никто не подошел.

– Может быть, он не прослушал автоответчик, – предположила Марта.

– Может быть, – пожала плечами Дженна.

Марта глотнула лимонада.

– Ты могла бы и сама к нему съездить, – предложила она.

– Я думала об этом, – призналась Дженна, – но там мне будет очень трудно. А здесь – просто идеальное место. Спокойно, никаких чужих глаз, и он мог бы повидать Синди.

– Он злится, Дженна, – вполголоса заметила сестра.

– Знаю, – вздохнула она. – И вполне способна понять. Я боюсь только того, что он может сделать.

– Он хороший человек, Дженна. Просто нужно время, чтобы переварить и принять все. Стать за одну ночь отцом – не так-то просто. Обычно к этому готовятся месяцев девять. Успевают смириться с мыслью, напиться с друзьями… А Тайрен за одну ночь получил уже готового ребенка. Не бессмысленно орущего младенца, а маленькую непоседу, которая уже что-то понимает. Синди, конечно, само очарование, однако смириться с тем, что вот так стал отцом, очень непросто.

– Да знаю я. – Дженна начала убирать остатки их пикника.

Они съели все и сыграли в десяток игр. Пора идти домой. Но Синди не хотела. Она хотела играть в воде и разглядывать рыб. Определенно, девчушка чувствовала себя в Райской чаше как дома. И как затащить ее в машину, когда им придется возвращаться в Окленд?..

– Дженна, посмотри-ка. – Марта показала в сторону дальних холмов.

Пульс Дженны резко удвоил частоту. Оттуда, куда показывала Марта, шел Тайрен. Дженна стала натягивать шорты поверх купальника. И смотрела на него. Он выглядел потрясающе мужественно в узких выцветших джинсах и черной футболке. Его волосы просто падали на плечи, хотя чаще всего он заплетал их в традиционные косы. Дженна очень любила расплетать их, перебирать пряди, пропускать сквозь пальцы. Волосы Тайрена были тяжелыми, скользкими, словно шелковыми на ощупь. Как же давно все это было, в другой жизни, беззаботной, счастливой.

Синди, углядев Тайрена, помчалась ему навстречу, восторженно крича. Он поднял дочь и прижал к себе. Тайрен улыбнулся, но улыбка вышла грустной. И вместе с тем на его лице читалась всепоглощающая нежность. Дженна вздохнула. Как часто она мечтала именно об этой сцене. Но жизнь все переворачивает с ног на голову. Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться в самый неподходящий момент.

Тем временем Тайрен поставил Синди на землю, что-то сказал ей, показывая туда, где сидела Дженна. Малышка кивнула и побежала обратно к озеру.

– Пойду-ка я… немножко поплаваю со своей племянницей, – сказала Марта. – Ты не возражаешь?

Дженна старательно улыбнулась. Им с Тайреном и вправду нужно спокойно поговорить.

– Конечно.

Марта пошла к берегу и помахала Тайрену рукой. Он покивал ей, но Дженну никак не поприветствовал, а просто сел перед ней на землю и сказал без приветствия:

– Я хочу регулярно общаться с Синди.

– Я бы тоже этого хотела, – сказала Дженна. Она так нервничала, что едва справлялась с дыханием.

– Каждый день, – уточнил он.

– О'кей.

Он коротко кивнул и сказал:

– Привези ее завтра ко мне, во второй половине дня.

Итак, он не собирается отнимать у нее Синди. Он всего лишь хочет поближе познакомиться, проводить с ней время, но он не будет пытаться отнять ее у матери. У Дженны камень упал с сердца.

– Мы приедем, – радостно заверила она.

Тайрен холодно смотрел на нее, не моргая, словно решил загипнотизировать. Потом его взгляд скользнул ниже. Он изучал ее голые ноги, черные шорты, голый живот и черный верх купальника, скорее символический предмет одежды, чем функциональный. Дженне сделалось жарко. Ну почему ее тянет к нему, даже когда он на нее зол? Этот его взгляд способен воспламенить даже сырую тряпку. А уж живую женщину…

Тайрен откинул пятерней волосы со лба и отвел взгляд.

–  Мыприедем, – передразнил он, однако без насмешки. – Похоже, ты по-прежнему не слишком доверяешь мне. Почему ты не даешь побыть нам с Синди вдвоем?

– Да нет же, – попыталась объяснить Дженна. – Просто Синди не поймет, если я не поеду с ней.

– Что ж, тогда мы скажем ей правду, – пожал плечами Тайрен.

Дженна схватила его за руку и выкрикнула: