355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кэтрин Парди » Луна костяной волшебницы » Текст книги (страница 5)
Луна костяной волшебницы
  • Текст добавлен: 11 октября 2021, 09:00

Текст книги "Луна костяной волшебницы"


Автор книги: Кэтрин Парди



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

7. Сабина

Прячась за ясенем, я наблюдаю за danse de l’amant, разворачивающимся на Кастельпонте. И с каждой секундой мое сердце колотится все быстрее. Моя лучшая подруга вскоре убьет человека, и я поклялась стать свидетельницей его смерти.

Не зацикливайся на этом кошмаре, Сабина. Подумай о том, что хорошего это принесет. Аилесса станет Перевозчицей. И будет помогать душам умерших найти свой дом в Загробном мире. Они обретут покой… по крайней мере те, кому суждено попасть в рай.

Аилесса забирает одну из рук из ладони своего amouré и медленно поворачивается вокруг своей оси, а затем делает шаг назад. Как только ее спина прижимается к его груди, она поднимает руки в стороны, словно крылья, и обвивает ими его шею. Парень с легкостью подстраивается под ее движения, словно они единое целое. Они выглядят прекрасной парой. От этого вида у меня щиплет глаза, но я старательно сдерживаю слезы. Потому что пообещала себе, что не буду плакать сегодня.

Вместо этого я внимательно рассматриваю парня, который появился через несколько секунд после того, как Аилесса начала играть на флейте. Интересно, боги выбрали его потому, что он оказался поблизости, или он действительно идеально подходящий ей партнер? Брови невольно хмурятся, когда я не нахожу в нем ничего отталкивающего. А все, что с первого взгляда кажется недостатками, оказывается скрытыми достоинствами. Его неловкость выглядит очаровательной, пока подруга кружится вокруг него. А серьезное выражение лица скорее говорит о выдержке, тренируемой всю жизнь.

С неохотой приходится признать, что боги сделали прекрасный выбор. Но от этого сердце щемит еще сильнее. Аилесса всегда готова на все ради меня, а теперь она получила нечто большее, чем еще одна кость благодати. Она получила обещание любви. Встретила своего amouré. А вот у меня, боюсь, никогда не хватит смелости, чтобы собрать последние кости благодати и пройти обряд посвящения.

Внезапно что-то черное мелькает у самого края моста, но мне хватает этого мгновения, чтобы понять, что кто-то спускается к руслу реки. Если это хищник, то его может привлечь кровь, когда Аилесса убьет парня. Я взволнованно прикусываю губу. Мне не следует вмешиваться в ход обряда, но, думаю, это правило распространяется на Аилессу и ее amouré, а не на то, что сейчас произошло.

Повесив ожерелье подруги на ветку, я пригибаюсь и на цыпочках крадусь к берегу реки. Аmouré Аилессы меня не замечает. Он не отрываясь следит за тем, как она кружит вокруг него, скользя рукой по его торсу. Мне следует поспешить. И вернуться на свой пост до окончания танца. К тому времени очаровывающее заклятие костяной флейты спадет, и Аилесса вытащит свой костяной нож, чтобы завершить обряд посвящения. А от меня потребуется это засвидетельствовать.

Туман снова сгущается, пока я быстро спускаюсь по крутому склону. А как только достигаю дна, то тут же осматриваюсь по сторонам. Вокруг удается разглядеть только метра на два впереди, потому что остальная часть русла реки укутана белым покрывалом. Если бы мы отправились на охоту, я бы прихватила с собой лук или кинжал, но в роли свидетельницы я совершенно безоружна. Леуррессы, участвующие в обряде, должны доказать, что искусны сами по себе.

Я осторожно продвигаюсь вперед. Благодать, полученная от саламандры, помогает мне продвигаться по неровной земле. Она также усиливает мое обоняние – способность, которую я чаще всего считала бесполезной. Но сейчас рада и этому. Ведомая запахами кожи, шерсти и легким ароматом пота, я перехожу на другую сторону, откуда доносится тихое ворчание. Звук повторяется снова, но в этот раз сопровождается тихим шорохом. Стоит подойти поближе, как из тумана возникает фигура девушки, сидящей на корточках. Она резко поворачивается ко мне, и ее капюшон слегка открывает лицо.

На долю секунды я застываю на месте, пытаясь понять, что она тут забыла. А затем кровь в моих венах превращается в лед. Ее руки покрыты грязью, а у ног возвышается горстка земли. Видимо, она отыскала это место по взрытой почве.

Девушка напрягается, готовясь напасть или убежать. Мое сердце колотится, словно безумное, пока я оцениваю ситуацию. Она еще не выкопала кость благодати Аилессы, потому что подруга заметила бы потерю и крикнула мне. А значит, у меня еще есть время помешать планам девушки.

Я бросаюсь к ней. Но она уворачивается и откатывается в сторону. Я резко разворачиваюсь к ней и понимаю, что она уже успела вскочить на ноги и теперь сжимает в руке нож. Нервы опаляет огнем, но я проглатываю зародившийся внутри крик о помощи. Аилессе необходимо сосредоточиться на парне.

Девушка прыгает ко мне, пытаясь порезать ножом. Но мне нечем парировать удар, так что приходится подставить руку. Боль тут же пронзает тело, когда клинок разрезает одежду и впивается в кожу. Резко вдохнув, я отшатываюсь назад.

Успокойся, Сабина. Ты исцелишься. Это единственное, что у тебя хорошо получается.

Я подхватываю с земли камень величиной с кулак.

– Думаешь, сможешь остановить меня? – шипит девушка. – Я готовилась к встрече с тобой.

Я бросаю камень ей в голову. Но она с легкостью уклоняется от него и с усмешкой перебрасывает нож из руки в руку.

– У тебя всего одна кость, – говорит она. – Уверена, что даже не вспотею, убивая тебя.

Она знает о костях благодати? Я нащупываю еще один камень.

– Кто ты такая?

– Дочь человека, которого убила Костяная волшебница. – Девушка практически выплевывает эти слова. – Ашена целый год притворялась, что любит его, а потом прокляла и оставила умирать. Медленно. Мучительно.

Ашена?

Мой рот приоткрывается. Раньше она заплетала мне волосы. А когда умерла моя мать, подарила морскую раковину с жемчужиной.

– Ашена любила твоего отца?

Мне никогда не приходило в голову, что у amouré могут быть свои дети.

– Притворялась, – поправляет девушка. – Она обманывала его.

– Неправда. Ашена не убивала своего amouré. Вернее, не сделала этого напрямую.

Она призналась в этом famille, когда вернулась в Шато Кре. Да и если бы она убила своего amouré ритуальным кинжалом, то связующая души магия сохранила бы ей жизнь.

– Ашена умерла за то, что полюбила его, – выдавливаю я сквозь сжавшееся горло.

Это произошло внезапно. Примерно через год после ее возвращения.

Глаза девушки в капюшоне застилает пелена от раздирающих ее чувств и смущения.

– Это не имеет значения. Смерть Ашены не исправит того зла, что причинили моему отцу.

– А что исправит? – Я тяну время, чтобы отыскать камень, хотя догадываюсь, каким будет ответ.

– Твоя смерть, – усмехается она. – И смерть твоей подружки.

– Тебе никогда не победить Аилессу.

– Нет, у нас все получится.

У нас?

Она резко бросается к вскопанной земле. Я бросаю в нее камень, и тот врезается в плечо. Девушка охает, но не останавливается.

И уже через мгновение вытаскивает руку из земли. В ее кулаке виднеется кость из крыла сокола. Я помню тот день, когда Аилесса выпустила стрелу и подбила птицу. Она отдала мне самое длинное из ее перьев.

Гнев разрастается во мне, словно лесной пожар.

И я бросаюсь на девушку в капюшоне. Сердце переполняется чистой яростью. Но пропускает удар, когда воздух пронзает крик Аилессы, наполненный ужасом:

– Сабина!

8. Аилесса

На тело наваливается тяжесть, отчего ноги соскальзывают с носков на пятки. В глазах исчезают фиолетовые тона, а вместе с ними и четкость зрения. Я вырываюсь из рук Бастьена, невольно поднимая руку к основанию моего горла. Кость от крыла сокола с моего ожерелья исчезла. Вернее, сейчас она не в ожерелье, а…

Я подбегаю к перилам моста и смотрю вниз. Сквозь туман, устилающий русло реки, ничего не видно, но до меня доносятся звуки борьбы.

Происходит явно что-то ужасное.

– Сабина!

Я старательно пытаюсь услышать ответ, но разносятся лишь глухие удары и ворчание.

А затем воздух пронзает крик Сабины:

– Аилесса, беги!

Я замираю. Пальцы стискивают обломанные перила. Я не могу убежать. Сабина явно в опасности. К тому же мне нельзя сходить с моста. Еще рано. Ритуальная магия все еще жива. И мне предстоит сделать выбор. О судьбе Бастьена. Нет. О каком выборе идет речь? Я должна убить его. Прямо сейчас.

Все тело стремится помочь Сабине, но я заставляю себя повернуться и посмотреть Бастьену в лицо.

– Мне очень жаль.

Я не должна извиняться. Стать моим amouré большая честь. И смерть от моей руки – тоже. Я тянусь к костяному ножу за спиной.

– А мне нет, – говорит он, тоже убирая руки за спину.

И когда я вытаскиваю свой нож, он достает целых два. Я удивленно взираю на них.

– Что это?

– Это… – вся нежность и неуверенность, отражавшаяся на его лице, сменяется злобной гримасой, – месть.

И тут же бросается в атаку. Я отпрыгиваю назад. Меня не учили драться на ножах. Ведь охота на животных требует немного других умений.

– За что? – выпаливаю я. После танца, который мы только что разделили, его поведение задевает мою гордость. – Что я тебе сделала?

Его ноздри раздуваются. А ярость хлещет волнами. Мой позвоночник покалывает от шестого чувства в ожидании его следующих действий.

– Одна из вас убила моего отца, – сквозь зубы выдавливает он таким тоном, словно Леуррессы не люди, а животные. – Я был ребенком. И видел, как он умирал. Костяная волшебница перерезала ему горло и забрала жизнь.

От этих слов желудок болезненно сжимается.

– Тебя… тебя не должно было там быть. Ты не должен был это видеть.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – Бастьен усмехается, а его нос морщится от ненависти. – Мой отец умер. Хороший, добрый, удивительный человек умер, потому что по воле случая вступил не на тот мост.

«Меня там не было. Это сделала не я!» – но я не стала озвучивать эти слабые оправдания.

– Это произошло не по воле случая. Его выбрали боги.

– Да? – Он подходит ближе. – Так что ж это за боги такие, что отрывают мужчину от его семьи и позволяют умереть от руки женщины, которую он никогда не знал?

Насмешка поражает в самое сердце, круша святость amouré. Не будь это велением богов, Леуррессы считались бы убийцами. Какое богохульство! Я отказываюсь верить…

– Ты ничего не знаешь!

– Я знаю о твоей черной душе – и о тех, кто принадлежит твоему культу – больше, чем мне бы хотелось.

Бастьен вновь атакует меня, и мне едва удается увернуться от его ножа. Я лишилась привычной скорости, когда потеряла кость от крыла сокола. Он ухмыляется. А в его глазах читается: «Я легко с тобой справлюсь». Словно я саламандра Сабины без острых зубов и когтей. Но он ошибается. Ухмыльнувшись в ответ, я поднимаю руку с ножом. Мне довелось взбираться на ледяные горы, чтобы убить горного козла. И нырять в море, чтобы одолеть тигровую акулу. Бастьен по сравнению с ними ничто. Ничем не выделяющийся парень с двумя ножами. Парень, которому и так суждено умереть.

Я наношу свой удар. Но он блокирует его своим ножом. И тут же пытается атаковать вторым. Но я успеваю схватить его за запястье – стоило сосредоточиться, как удалось воспользоваться скоростью тигровой акулы – и с силой пинаю его в грудь. Бастьен отлетает метра на три и падает на землю.

Его глаза расширяются от удивления. А я удовлетворенно вздыхаю.

– Жюли! – кричит он. – Она все еще сильна.

– Знаю, – раздается женский голос.

Запыхавшийся. Она под мостом сражается с Сабиной.

– Так это твоя подружка выкрала мою кость от крыла сокола? – Я подкрадываюсь к Бастьену, а он не поднимаясь пятится назад. – Я убью ее, как только разберусь с тобой… А затем расправлюсь с тем, кто сидит на дереве у дороги.

Сейчас, когда мне удалось сосредоточиться на своих ощущениях, я поняла, что среди ветвей метрах в восьмистах от нас прячется третий человек. Оттуда доносится гудящая энергетика, и, судя по ее силе, это явно человек, а не птица.

Бастьен напрягается и украдкой бросает взгляд в ту сторону.

– У тебя не будет такой возможности. Никогда, – выпаливает он.

И тут же замахивается рукой, чтобы сбить меня с ног. Я подпрыгиваю, но он вновь пытается свалить меня. Бастьен пугающе быстр для человека, не обладающего благодатью. Видимо, он готовился к нашей встрече.

Резко вскочив на ноги, он слегка приседает и вновь атакует у самой земли. Я отскакиваю назад и перепрыгиваю с ноги на ногу. Но моей ловкости, полученной от горного козла, мешает длинное платье. Проклятая Айла.

Я врезаюсь спиной в перила моста. Бастьен загнал меня в угол и прекрасно знает это. Я метаю в него свой нож, но парень успевает увернуться, и тот лишь слегка задевает его плечо. Видимо, он прятал ножны под своим плащом. А мой костяной нож скользит по мосту и скрывается в темноте.

Я бросаюсь вслед за оружием, но Бастьен наступает на шлейф моего платья. И мне ничего не остается, как оторвать подол. Он вновь атакует меня ножом, но я пользуюсь благодатью горного козла и вспрыгиваю на перила моста. Они узкие, меньше тридцати сантиметров шириной, но я легко ловлю равновесие, оказавшись в своей стихии. Но при этом остаюсь легкой мишенью.

К моему удивлению, Бастьен даже не пытается швырнуть в меня ножом. Вместо этого он одним быстрым и плавным движением вскакивает на парапет в двух метрах от меня и поворачивается ко мне лицом. Я приподнимаю бровь и отвечаю ему дерзкой улыбкой. Он явно оттягивает момент атаки. Забавно. Неужели он считает, что этим пугает меня?

– Боги сделали прекрасный выбор, – признаю я, отметив, с каким бесстрашием он вскочил на перила и теперь находится в сорока метрах от русла реки.

Но ему не сравниться с моим мастерством. Меня ведь тоже тренировали, как сражаться с душами умерших, ни больше ни меньше. И для этого мне не нужен нож.

– Твоя смерть доставит мне несравненное удовольствие, – добавляю я.

Он усмехается и пинает костяную флейту, лежащую на перилах. У меня перехватывает дыхание, пока я наблюдаю, как она скрывается в тумане, застилающем речное русло. Если она сломается… Если я ее потеряю…

– Упс, – ухмыляется Бастьен.

И пока я все еще прихожу в себя, бросается на меня. Но я отскакиваю и, выгнувшись, исполняю переворот назад. А затем вновь приземляюсь на ноги и совершаю еще один переворот. Но он не отстает. Я чувствую его близость шестым чувством акулы. А когда вновь выпрямляюсь, его ножи оказываются у моего горла и сердца. Я хватаюсь за рукояти, стараясь удержать их от удара. На его висках выступают вены, когда он прикладывает все свои силы, чтобы пронзить меня клинками.

– Боги не выбирали меня, – выдыхает Бастьен, сражаясь с железной хваткой моих рук. – Я специально охотился за тобой.

– Ты бы не мог вступить на мост, если бы боги не разрешили этого. Твоя жизнь принадлежит мне.

Дернув его левую руку на себя, я вырываю из его пальцев нож. Но это оказывается лучший из них. Бастьен отскакивает назад, прижимая к себе второй нож. Интересно, чем он ему так нравится?

– Жюли, твоя помощь бы очень пригодилась! – кричит он.

Но она не отвечает. Никто из них не отвечает.

– Сабина! – зову я.

Только и в этот раз тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра.

На мгновение туман рассеивается, и мне удается разглядеть на пересохшем дне реки распластанную фигуру.

Сердце пускается вскачь. Жива ли она? Шестым чувством я ощущаю слабую энергетику, но ее может излучать и вторая девушка.

– Если Сабина мертва, – мой взгляд падает на Бастьена, – твоя смерть будет медленной. И я не стану закапывать твои кости, а стану носить их. Я вырву их из твоего тела еще до того, как ты испустишь последний вдох.

Никто из Леурресс не носил кости своих amouré, но мне плевать. Этот обычай начнется с меня.

Бастьен стискивает челюсти.

– Если Жюли мертва, я снесу твою голову.

– У тебя не появится такой возможности.

Я выставляю нож перед собой, словно щит, как делает и он, не опуская рукоятку ниже лица, постоянно вращая им. Я быстро изучила его защиту и переняла его тактику. Так что смело бросаюсь на Бастьена, и мы начинаем новый танец, но в этот раз более смертоносный, более страстный, более разгоряченный.

Я отражаю его удары. Он отклоняет мои. Предплечье сталкивается с предплечьем. Теперь я не разгибаю локти, а быстро бросаюсь в новую атаку. Бастьен прекрасный учитель. И это погубит его. Ведь хищницы вроде меня самые хитрые ученики.

Он легко ступает по узкому парапету. А сжигающая его жажда мести – сама по себе благодать.

Как только я изучаю ритм его движений, то решаю рискнуть. Начинаю прикладывать больше сил, нанося удары. И Бастьен невольно начинает отступать назад. Может, он и храбр, но явно слабее меня. Я с легкостью могла бы переломать ему кости. Может, так и случится.

Пот заливает его лоб. А с губ срываются стоны, когда он встречает каждый мой удар, блок или контратаку. Мне так и хочется подтолкнуть его к пределу, посмотреть, когда наступит переломный момент. И если Сабина ранена, у меня все еще есть возможность ей помочь. Прошу, Элара, пусть она окажется лишь ранена.

– Спасибо за танец, mon amouré, – говорю я.

– Ты называешь это танцем? – Бастьен атакует меня в лицо, а затем в ногу, ловко перекидывая ножи из руки в руку.

– Прости, но разве это сражение? – Я уклоняюсь от обеих атак благодаря благодати горного козла. – Мне бы очень хотелось с тобой побороться, но, боюсь, у нас нет на это времени.

– И почему же? Неужели ты устала? Неужели ты растеряла всю свою выносливость, лишившись одной маленькой птичьей косточки.

Мои ноздри раздуваются. Он даже не представляет, с кем столкнулся.

– Но у меня все еще осталась благодать тигровой акулы и огромного альпийского горного козла.

– Сила, которую ты украла.

– Сила, которую я заслужила.

– Но и ее тебе не хватит, чтобы победить меня.

Вены опаляет жгучая ярость. Пришло время попрощаться с жизнью, Бастьен.

– Рада продемонстрировать, что это не так.

Призвав благодать горного козла, я подпрыгиваю в воздух метра на три и стискиваю нож в двух руках. Свирепость и сила тигровой акулы наполняет тело. А взгляд не отрывается от Бастьена, стоящего на перилах внизу. С такой высоты он выглядит очень маленьким. Уязвимым.

Бастьен встает в защитную стойку, а его глаза широко раскрываются в ожидании удара. И я обрушиваюсь на него.

За мгновение до моей атаки он замахивается кулаком. Но моя скорость снижается. А напряжение, гудящее в теле, спадает. Он ударяет по моей руке, выбивая нож из пальцев. Тот падает в редеющий туман и лязгает о камни на дне русла реки.

Пытаясь справиться с потрясением, я едва удерживаюсь на перилах. Мышцы сводит судорогой в знак протеста. В глазах слегка тускнеет. А энергия окружающего мира больше не будоражит тело, потому что шестое чувство исчезло.

Акулий зуб! Его схватила сообщница Бастьена.

– Сабина! – снова зову я.

Слезы щиплют глаза, когда я вспоминаю обмякшую фигуру на земле. Она должна выжить.

Я прощалась с мыслями об обряде посвящения. И не стану убивать Бастьена здесь и сейчас. Я выслежу его позже, даже если на это потребуется год. А затем пущу ему кровь.

– Я иду, Сабина!

Только живи. Только живи.

Но когда я отталкиваюсь от перил моста, Бастьен хватает меня за руку. Дыхание перехватывает от его болезненной хватки. Мне не вырваться, ведь он на самом деле не так уж и слаб.

– Отпусти, – кричу я.

У меня еще сохранилась благодать от горного козла, которая дает мне силу в ногах. Я пинаю его в голень. Бастьен морщится от боли, но не отпускает меня.

– Дай помочь подруге. Она невиновна.

– То есть ты признаешь свою вину?

Бастьен дергает меня к себе, когда я вновь замахиваюсь, чтобы пнуть его, а затем приставляет нож к моему горлу. Я сглатываю, чувствуя острый клинок у кожи. Он может оборвать мою жизнь в любой момент.

Это ужасно неправильно. Amouré не должен убивать свою Леуррессу.

Такого никогда не случалось за все годы нашего существования.

И мне не верится, что это случится со мной.

Дыхание Бастьена овевает мое лицо.

– Ни одну из вас нельзя назвать невиновной.

9. Бастьен

Аилесса не закрывает глаза в ожидании смерти. А смотрит прямо на меня. Ее тело сотрясает дрожь, когда я прижимаю острие клинка к ее коже, но она даже не моргает. Она боится этого момента, но не того, что последует за этим. Не боится смерти. Загробной жизни. Того, чего даже я не могу себе представить, когда думаю о своем отце.

Не сомневайся, Бастьен.

– За Люсьена Кольберта.

Мои предплечья сгибаются. Сердцебиение эхом отдается в голове. А темные глаза Аилессы блестят.

– Бастьен, останови ее! – крик Жюли доносится из призрачного тумана, устилающего речное русло. – Покончи с ней.

Аилесса резко втягивает воздух, а ее ноги слегка подкашиваются.

Что Жюли имела в виду?

– Сейчас покончу.

– Я про другую!

Позади раздается шорох падающих камней. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как темноволосая девушка в зеленом платье – свидетельница – поднимается по берегу реки у подножия моста. По ее раненой голове струится кровь.

– Сабина! – Крик Аилессы звенит у меня в ушах.

Она пытается высвободиться, и у нее почти получается из-за того, что я отвлекаюсь.

Сабина замечает нож, приставленный к шее ее подруги, и ее лицо искажается от ужаса.

– Отпусти ее! – кричит девушка и бросается ко мне.

Я напрягаюсь. Кто знает, вдруг она обладает силой медведя? Но как только девушка вступает на мост, ее слегка покачивает в сторону.

Она тут же хватается за перила, чтобы удержаться на ногах. Еще одна струйка крови сбегает с ее волос.

– Сабина, стой! – плачет Аилесса. – Ты не можешь драться в таком состоянии.

– Ты тоже не можешь, – упрямо отвечает Сабина дрожащим голосом.

– Ты не должна вмешиваться.

– Мне все равно.

– Прошу, уходи!

– Я не уйду без тебя!

– Ты не можешь спасти меня! Предупреди мою мать. Скажи ей, что флейта упала в русло реки и…

Я перестаю слушать. Мое внимание приковывает лунный свет, отражающийся от клинка. Мышцы на шее Аилессы напрягаются у самого его основания. Чего я жду? Что она закричит или еще сильнее испугается? Этот момент должен привести к моей окончательной победе. И вскоре она наступит. Я могу перерезать горло одной Костяной волшебнице, а затем и второй.

Я решительно стискиваю зубы, но желудок сжимается в комок.

Сделай это, Бастьен!

– Бастьен, свидетельница! Она убегает! – голос Жюли звучит ближе.

Она карабкается вверх по берегу реки, вслед за Сабиной.

Я резко поворачиваюсь в сторону второй Костяной волшебницы. Она уже сошла с моста и столкнется с Жюли в любой момент.

– Ты доберешься до нее раньше меня! – кричу я.

– Беги! – призывает подругу Аилесса.

Удар, замах, удар.

Жюли, хромая, взбирается на берег. Сабина пытается пройти мимо нее, но Жюли выхватывает свой нож. Костяная волшебница вскрикивает, когда клинок разрезает кожу на ее талии.

– Нет! – Аилесса пытается вырваться из моих рук. – Беги, Сабина!

Девушка уворачивается от очередной атаки Жюли. Видно, что им обеим непросто от полученных ран.

Жюли снова промахивается. Сабина зажимает порез и пинает раненную ногу Жюли. Та резко вскрикивает и хватается за свое колено.

Мышцы Аилессы напрягаются.

– Это твой шанс! Уходи, Сабина!

Костяная волшебница бросает на подругу свирепый взгляд.

– Я вернусь за тобой!

И она убегает к лесу, стараясь двигаться так быстро, как только позволяет ее состояние. Одной рукой она сжимает кровоточащую рану на голове, а второй – порез на талии.

Жюли с трудом встает на ноги.

– Бастьен, нужно что-то сделать! Она вернется и приведет за собой остальных Костяных волшебниц. Она сказала, они смогут выследить нас с помощью своей магии.

Я переступаю с ноги на ногу, а в голове возникает множество противоречивых мыслей.

– Марсель бы сказал нам, если бы они умели это делать!

– Марсель не может знать всего!

Она замолкает и смотрит вслед Сабине. Марсель. Он спрятался в стороне от дороги среди деревьев, чтобы дождаться появления родственной души Аилессы. Но сейчас он нужен мне здесь. Он может опровергнуть слова Жюли. Я громко зову его, но он не отвечает.

Аилесса ухмыляется.

– Вы даже не представляете, во что вам обойдется сегодняшняя ночь.

Я слегка отодвигаю нож от ее горла. Интересно, что она знает? Я продумывал план мести множество раз, каждый возможный сценарий. Если одна из Костяных волшебниц сбежит, мы планировали убить вторую, а затем…

– Брось ее кости! Те, что выкопала под мостом.

Я слегка дергаю Аилессу, и она едва не падает с перил. Видимо, Жюли успела украсть ее последнюю кость, а вместе с ней Аилесса лишилась и своего равновесия.

– Их магия связана с ними. И если их не будет у нас, другие Костяные волшебницы не смогут нас отыскать.

Сабина замирает, не доходя до границы леса метра три. Ее затуманенные болью глаза вспыхивают при взгляде на Аилессу. Жюли поворачивается и смотрит на меня. Я киваю, показывая, что совершенно серьезен. Я убью Аилессу, а потом выслежу ее подругу.

Но даже если Сабине удастся сбежать, нам не стоит беспокоиться.

Аилесса все так же уверенно смотрит на меня.

– Они все равно отыщут тебя.

Я фыркаю.

– У них ничего не получится. Я живу на улицах Довра с самого детства. И прекрасно знаю все укромные места в городе и под ним. Это моя территория.

– Тебе это не поможет, – выплевывает она. – Моей famille не понадобятся мои кости благодати, чтобы выследить тебя. Наши души связаны. И им этого достаточно. – Она выпрямляется, царапая кожу о клинок, отчего по шее начинает струиться кровь. – Ты прав, наша магия заключена в костях. И именно их я использовала, чтобы призвать тебя сюда. Ты пришел, услышав мою песню, и боги позволили тебе вступить на мост, потому что их выбор пал на тебя. Теперь твоя душа принадлежит мне и в жизни, и в смерти. – Туман расползается у нее за спиной, цепляясь за ее тело. – Так что если ты убьешь меня, то умрешь вместе со мной.

Мои ладони покрывает испарина. Но я крепче сжимаю нож.

– Отличная попытка заговорить мне зубы, но ты ужасная лгунья.

Я сильнее вдавливаю нож в ее кожу.

– Бастьен, подожди! – кричит Жюли. – Вдруг она говорит правду?

– О чем? Что я не смогу жить без нее? – усмехаюсь я. – Ты действительно в это веришь?

– Подумай. Что, если мой отец умер именно потому, что его душа оказалась привязана к Ашене? Она умерла вскоре после того, как ушла от нас… свидетельница сегодня рассказала мне об этом. Ее смерть могла повлечь за собой его смерть.

С губ срываются тяжелые, быстрые вздохи. Неужели моя душа привязана к Костяной волшебнице? Волны жара и озноба пронизывают мое тело. Если бы Аилесса говорила правду, то смерть не пугала бы ее так еще пару минут назад. С другой стороны, действительно ли это испуг? Я уловил искру неуверенности, скрывающуюся за ее страхом.

Марсель не знает всего.

Может, я продумал не все варианты развития сегодняшнего вечера. Мне необходимо убить Аилессу. Слова прожигают меня изнутри, когда я прижимаюсь к ней еще ближе. Нога девушки соскальзывает с края моста. Но я отдергиваю ее назад. Клинок дрожит у самого ее горла.

– Бастьен, стой! – молит Жюли.

– Заткнись!

Я готовился к этому моменту восемь долгих лет. И не собираюсь отпускать ее.

– Вы уже закончили? – зовет Марсель.

Его фигура медленно проявляется из тумана, пока он ковыляет к мосту. А Сабина уже достигла края леса у него за спиной. Марсель не видит девушку. Он пробрался к нам среди деревьев.

– Я не увидел ни одной родственной души, – признается он, продолжая болтать. – Может, этот человек живет на острове. Или настолько же медлителен, как патока или кристаллизовавшийся мед. Он гуще. – Шорох шагов затихает, когда он останавливается и обводит нас взглядом. Аилессу. Жюли. Меня. – О. Значит, не закончил.

– Свидетельница, Марсель! – Жюли машет руками словно безумная, не в силах добраться до девушки с раненой ногой. – Скорее! Она приведет других Костяных волшебниц. Они убьют Бастьена!

Марсель оборачивается и молча смотрит на Сабину, согнувшуюся в нескольких метрах от него от очередного приступа головокружения.

– Слышал, что сказал твой друг? – шепчет Аилесса мне на ухо. – Он не видел другой родственной души.

Я поворачиваюсь к ней и натыкаюсь на зияющую черноту зрачков.

– Ты мой, – говорит она.

С невероятной для него скоростью Марсель скидывает рюкзак и вытаскивает стрелу из колчана.

– Нет! Сабина, беги! – ахнув, кричит Аилесса.

Та с трудом поднимает голову. Она выглядит пугающе с кровью, размазанной по лицу и над одним глазом.

Марсель натягивает тетиву лука. Но его плечи сгибаются, словно его вот-вот стошнит.

– Беги! – вновь кричит Аилесса.

Вздрогнув от звука, Марсель выпускает стрелу. Она проносится мимо Сабины, едва не задевая ее голову. Но это приводит девушку в чувство, и, схватив что-то с дерева, она устремляется прочь. Лес тут же скрывает ее из виду.

– Merde! – восклицает Жюли и склоняется над землей.

Спина Аилессы расслабляется под моими пальцами. Полный злорадства взгляд возвращается ко мне, а челюсти сжимаются. Ее подруге удалось сбежать, к тому же она уверена, что я не посмею перерезать ей горло, потому что наши души связаны. По крайней мере, так считает она. Но я вскоре выясню это. А затем заставлю ее страдать. Она станет умолять меня убить ее.

– Ты умрешь, Костяная волшебница. – В моем язвительном тоне слышится убийственная ярость. – Потому что ты моя.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю