Текст книги "Прелестная лгунья"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Глава 3
Замок Чеслей-Касл близ Дувра. Англия
Дождь наконец-то прекратился. Ярко засветило полуденное солнце. Чайки с криками кружили над головой, а потом улетали прочь от берега, но снова возвращались. Ветер приносил с собой запах океана. Похоже, день все же будет погожим.
Ричард Чеслей Сент-Джон Кларендон, восьмой герцог Портсмут, направил пару гнедых к посыпанной гравием дорожке своего родового поместья – замку Чеслей-Касл. В старинной громадине из серого камня вот уже более четырехсот лет жили герцоги Портсмут, владевшие этой частью южного побережья Англии. Подъехав к большому портику, Ричард остановил лошадей. Тут к Джонаху, головному коню в упряжке, подлетела чайка и замахала крыльями прямо над головой благородного животного. Герцог рассмеялся, увидев, каким негодованием наполнились прекрасные глаза Джонаха.
– Все хорошо, мой мальчик, – проговорил Ричард, соскочив с подножки экипажа на землю.
Главный конюх герцога, Маккомбер, стоял недалеко от коляски и смотрел на коней с таким видом, словно те были его собственностью. Потерев руки с узловатыми пальцами, конюх взял поводья.
– Ну как, вы хорошо вели себя, ребята? – ласково спросил Маккомбер, похлопав по шее сначала Джонаха, а потом Бенджамина. Затем принялся угощать коней припасенными заранее кусочками яблока, пересказывая им их древнюю родословную и заверяя животных, что чистота их кровей не нарушалась по меньшей мере пятьсот лет.
Герцог лишь закатил глаза.
– Хорошенько оботри их, Маккомбер, – велел он. – Сегодня им пришлось немало потрудиться. Никак не пойму, с чего это чайки так беспокойны сегодня?
– Я слышал, что надвигается шторм, – сообщил Маккомбер.
– Но шторм был совсем недавно, – пожал плечами Ричард. – Штормы тут бывают каждую неделю, иногда даже по два раза в неделю.
– Так что ж, ваша светлость, дело же в Англии происходит, да тут еще зима, – глубокомысленно заявил Маккомбер. – А может, вот еще в чем дело. Может, по берегу бродят контрабандисты, а чайкам их запах не нравится, а?
– Да здесь уже лет пятьдесят не было контрабандистов, – возразил герцог. – Но у тебя совсем больной вид, Маккомбер. Пожалуй, займись-ка лучше собой. Бьюсь об заклад, ты заразился от Джанипера, который нежится в постели, пока мы тут разговариваем.
– Да я в жизни не приближался к этому паскудному клопу настолько, чтобы чем-то заразиться от него! – возмутился конюх.
Ливрейный лакей герцога Джанипер и Маккомбер ненавидели друг друга. И Ричард никак не мог понять, в чем дело. Но это, несомненно, была такая сильная, прочная и давняя ненависть, что ею оставалось только восторгаться.
– Знаешь, мне вообще-то все равно, в чем причина твоей болезни, пусть даже ты отравился пудингом нашей кухарки, – пожал плечами Ричард.
– Ага, ваша светлость, – кивнул Маккомбер. – Но поверьте, ничего я не мог подцепить от этого маленького паршивца. – И, обращаясь к коням с какой-то очередной тирадой, Маккомбер повел их в отличную конюшню, перестроенную и расширенную отцом Ричарда тридцать лет назад.
Солнце садилось, поднялся сильный ветер, становилось холоднее. Вдохнув полной грудью соленый морской воздух, герцог посмотрел на солнце, по которому успел соскучиться за три хмурых дня.
Обернувшись, Ричард увидел спешившего к нему Джанипера, которому следовало лежать в постели. Полы его алой ливреи развевались на ветру.
– Ваша светлость! – закричал он. – Я здесь! Боже мой, я же просил Бэссика сообщить мне, когда вы подъедете! Но он больше любит Маккомбера, вот тот и обошел меня, а я опоздал! Господи, неужто он забрал гнедых?! Забрал моих мальчиков!
– Да, – кивнул герцог. – Но он не сделает им ничего плохого, поверь. Так что возвращайся в постель, Джанипер. Я сам проверю коней. А ты будешь лежать до тех пор, пока не прекратится твой ужасный кашель.
Джанипер сглотнул слюну, закашлялся и еще раз сглотнул.
– Какая-то отвратительная болезнь, ваша светлость, – пробормотал он, глядя на то, как кони весело гарцуют рядом с мерзавцем Маккомбером, направляющимся к конюшне.
– Мне кажется, тебе еще рано хоронить себя, Джанипер. А теперь ступай с глаз моих.
Но лакей по-прежнему с надеждой смотрел на герцога – рослого, красивого молодого мужчину, который за все годы, что Джанипер служил у него, если чем и болел, так только тяжелым похмельем после чрезмерного возлияния. Герцог преспокойно разъезжал в открытом экипаже, не прячась от холодного дождя и пронзительного морского ветра, рвущего его густые волосы. Если бы Джанипер хоть раз совершил такую прогулочку, то закончилась бы она для него в шести футах под землей с надгробной плитой над головой и пестрыми маргаритками на животе.
Воздух все еще был слишком влажным и холодным после недавнего дождя. Джанипер поежился.
– Иди в дом, – повторил Ричард.
– Хорошо, ваша светлость, – кивнул лакей. – Ох, ваша светлость, я совсем забыл. Это примерно час назад принес один из людей, что работают на вашего друга лорда Петтигрю. – С этими словами он протянул герцогу тонкий конверт с потрепанными углами.
Ричард не стал ждать. “Наверное, это то самое”, – подумал он. Все, должно быть, кончено. Разорвав конверт, Кларендон вынул из него короткое послание и прочел:
Мы думали, что поймали его, но он ускользнул из наших сетей. Прости, Ричард. И не теряй веры. Мы непременно схватим подлого убийцу. Д. X.
День неожиданно потемнел. Подняв глаза, Ричард увидел всего лишь несколько легких облачков, плывущих по краснеющему на западе небу. Он скомкал листок. Они же были уверены, что им удастся поймать этого негодяя, предателя, который в начале декабря жестоко задушил Робби Фарадея в аллее неподалеку от Вестминстера.
Ричарду захотелось ударить по чему-нибудь кулаком. Вдруг он заметил, что Джанипер по-прежнему стоит рядом и с ужасом смотрит на него.
– Уходи, Джанипер! Немедленно!
Лакей бросился наверх по широким ступеням, недоумевая, что же за страшные новости были в письме, которое ему удалось перехватить у посланца, пока Бэссик в кладовой за что-то отчитывал одного из слуг.
Да, в последние дни что-то постоянно тревожило молодого герцога, только Джанипер и представить не мог, что именно. Может, все дело в женщине? Всем известно, что герцог ветреный молодой человек, о его распутстве в этой части Англии ходили легенды. И это, похоже, покоя не давало Полли.
Джанипер подумал о Полли, горничной. Может, ему удастся заморочить ей голову, и та уговорит миссис Дарт дать Джаниперу своего знаменитого горячего супа из перепелиных яиц? Кто знает, может, ему повезет и она с ложечки его покормит? А после еды, возможно, Джанипер убедит Полли, что не настолько слаб, чтобы не запустить пальцы в ее блестящие длинные локоны…
Лицо герцога немного посветлело. Прищурившись, он посмотрел вслед Джаниперу, уже взбежавшему на верхнюю ступеньку.
– К Полли ты не притронешься! – крикнул он. – Это решено. Не желаю, чтобы и она заболела! Иди к себе и прекрати мечтать.
В это мгновение тяжелые дубовые двери замка отворились, и за ними предстал древний управляющий герцога с развевающейся на ветру копной поседевших волос – такой густой, что ей позавидовал бы человек любого возраста. Ричард вспомнил, как в детстве ему казалось, что Бэссик похож на Господа. Он тогда сказал об этом отцу, и тот, усмехнувшись, вымолвил, что, по его мнению, управляющий скорее напоминает Моисея.
– Пришли сюда Мердока, Бэссик! Не прошло и мгновения, как высокий рыжеволосый лакей внушительного вида в алой с золотом ливрее появился возле герцога.
– Отведи Джанипера в его комнату и уложи в постель, – велел Ричард. – Если он не послушается, привяжи к кровати. Попроси кухарку приготовить ему какого-нибудь питательного супа. И пусть Полли не доверяет ни одному его слову. Скажи ей, чтобы просто держалась от него подальше.
Наградив Джанипера уничтожающим взглядом, Мердок повел его прочь.
– Его светлость ничего не должен знать, – тихо сказал Джанипер Мердоку.
Ричард слышал их разговор.
– Это так, но все дело в том, что он знает, – покачал головой Мердок. – Как-то раз он видел, как я снял перед Бетси рубашку, чтобы показать ей шрам на правом плече. – Он глубоко вздохнул. – Шрам ей понравился.
– Так она поэтому вышла замуж за сына мясника из Истборна?
На этот вопрос ответа не последовало. Герцог слегка улыбнулся, но его улыбка быстро погасла. Он посмотрел на скомканное письмо, которое все еще держал в руке. Черт побери! Они были так близки к удаче! Он надеялся в ближайшие дни получить сообщение о том, что они наконец победили.
– Джанипер, – громко проговорил Ричард вслед удалявшимся слугам, – Бэссик попросит миссис Нидл присмотреть за тобой. Ты будешь делать все, что она велит. Это приказ.
Он услышал низкий рык ливрейного лакея, а потом увидел, как Мердок шлепнул Джанипера.
– Миссис Нидл путает его, ваша светлость, – степенно, как обычно, заговорил Бэссик. – И понятно, она напоминает ведьму с этими ее седыми космами и просвечивающей сквозь них розовой кожей. У нее даже есть горшочек, который всегда греется на каминной полке. Будь он чуть побольше, его вполне можно было бы принять за ведьминский котел. И у ее стряпни всегда такой запах… Кстати, она вечно разговаривает сама с собой. Должен сказать, ваша светлость, что это весьма действует на нервы необразованным людям, коих здесь немало.
– Но общение с миссис Нидл не повлияет на мужские способности Джанипера, – возразил Ричард, – а поверь мне, только о них он постоянно н думает. Между прочим, моя мать говорила, что многие люди обязаны миссис Нидл жизнью – во всяком случае, похоже, что Господь отпускал им более короткий срок, а она его продлевала.
Бэссик по-стариковски откашлялся.
– Насколько мне известно, миссис Нидл ныне изучает восстанавливающие силы смеси из жидкой французской горчицы и глинтвейна с добавлением морских водорослей. Правда, я не знаю, помогает эта смесь заболевшим органам или нет.
– Надеюсь, ни тебе, ни мне не доведется испытать действие этого зелья, – ухмыльнулся герцог.
Закатив глаза, Бэссик пробормотал “аминь”, а потом посмотрел на второй этаж северного крыла замка. Ему так и казалось, что он ощущает запах ядовитых паров, распространявшихся из комнаты, где миссис Нидл держала свои травы.
Герцог пошел наверх по лестнице с полустертыми каменными ступенями. Он не стал ждать, пока Бэссик избавит его от тяжелого плаща и перчаток. Не оглядываясь назад, он вошел в замок, стуча по мраморному полу своими ботфортами. Он хотел побыть один. Он должен подумать и разработать новый план. На сей раз Ричард сам будет принимать участие в деле. Если там нужна наживка, то он ею станет. У Дрю Хелси была возможность поймать убийцу Робби, но он упустил ее.
– Ваша светлость! Подождите минутку! Я забыл сообщить вам нечто очень важное!
Темные брови герцога сошлись на переносице. Не оборачиваясь, он крикнул управляющему:
– Это подождет, Бэссик. Честно говоря, у меня отвратительное настроение. Над моей головой нависла черная туча, и в любую минуту из нее может обрушиться камнепад. Так что оставь меня, Бэссик. И проследи, чтобы меня не беспокоили.
– Но, ваша светлость, я хочу сообщить вам очень важную вещь! Вы должны знать!
Герцог почувствовал неуверенность в тоне Бэссика – если он сейчас проявит слабость и пойдет на поводу у управляющего, то ему не избавиться от него до ночи.
– Оставь меня! – рявкнул Кларендон. – Я позову тебя, когда захочу выслушать твою важную новость. Если ты нанял пару новых горничных, прекрасно. Крепи ряды нашей прислуги, давай наймем всех трудоспособных местных жителей. – Чуть повернув голову, он помахал рукой старому управляющему, который служил в Чеслей-Касле еще до рождения Ричарда. – Никого не пускай в библиотеку. Если ты и вправду заботишься обо мне, то знай, что только это может сейчас сделать меня счастливым.
– Но.., ваша светлость…
Внезапно герцога осенило.
– Ас лордом Эдмундом все в порядке? – встревоженно спросил он.
– Разумеется, ваша светлость. Его светлость все утро катался на пони, а сейчас он в детской с Эллен. Обедает.
– Отлично. Тогда больше меня ничто не интересует. Если миссис Дент поколотила неуклюжую горничную, то займись этим делом сам.
Повернувшись на каблуках, отчего длинный плащ парусом взметнулся в воздух, прошелестев по ботфортам герцога, Ричард пошел вперед по длинному коридору, древние каменные стены которого были, словно портьерами, увешаны старинными гобеленами. А Бэссик так и остался стоять с открытым ртом, укоризненно глядя вслед хозяину своими слезящимися голубыми глазами.
"Довольно”, – подумал герцог. Он не только проведет пару часов в компании друга своего отца, барона Уисслекса, который храбро готовился встретить смерть, в то время как его сын болтался где-то в ожидании титула и наследства, но также выслушает эти чертовы новости от Дрю Хелси, лорда Петтигрю. Ричард споткнулся, почувствовав, как что-то кольнуло его ногу.
Наверняка в сапог попал камешек. Усевшись на неуклюжий стул эпохи Тюдоров под портретом двоюродного прапрадедушки в парике, Ричард стянул с ноги ботфорт. Вытряхнув из него камешек, герцог потер ступню и продолжил путь, даже не потрудившись обуть ботфорт. Ричард не обратил внимания на лакея, мгновенно возникшего в каких-нибудь десяти футах от него, который замер, вопросительно глядя на хозяина.
Сунув сапог под мышку, герцог распахнул дверь библиотеки.
Библиотека – темная, мрачная, богатая, с таинственными темными уголками – была любимой комнатой герцога в Чеслей-Касле. Здесь всегда пахло лимоном, воском и старинными книгами. Ричард быстро оглядел книжные полки высотой в двадцать пять футов, узкие высокие окна, занавешенные дорогими темно-бордовыми шторами из бархата, которые повесили здесь всего пару лет назад по приказанию его отца. На полке внушительного камина в канделябре горели свечи. Видимо, зная о скором приезде герцога, Бэссик велел подготовить любимые покои хозяина.
Это была типично мужская, очень удобная комната, в которой напряжение, терзавшее Ричарда, стало постепенно отступать, как и чувство полной беспомощности. Стянув с рук перчатки, он бросил их на стул, обитый синей парчой, а затем уселся и надел сапог. Ему нечасто доводилось это делать самому, поэтому герцог сердито выругался вполголоса.
И вдруг из полумрака послышался мелодичный смех. Резко обернувшись, Ричард увидел в тени у камина женщину, закутанную с головы до ног в темный плащ.
– Знатный джентльмен и его сапоги, – проговорила она, покачав головой. – Интересно, как это делают бедные простолюдины? Думаю, я могла бы помочь вам, – предложила незнакомка.
Однако с места не сдвинулась.
Глава 4
Герцог мгновенно вскочил на ноги – сапог его, к счастью, натянулся как подобает. От удивления он едва не споткнулся.
– Я мог бы вас убить, – заявил он. – Прятаться здесь весьма глупо.
– Да-а? И как бы вы разделались со мной? Запустили бы сапогом?
– Будь у меня пистолет, вы бы уже лежали на полу с пулей в горле. А я, между прочим, часто ношу его с собой, правда, сегодня почему-то не прихватил. Но у меня есть руки, которые с легкостью обхватят вашу шейку.
– Не думаю, что вы убьете меня, – заявила незнакомка. – Ваш любезный управляющий не позволит, чтобы вы совершили преступление.
– На вашем месте я не был бы столь самоуверен, – заметил Ричард.
– Нет, он и в самом деле чудесный. Если на него надеть белый халат, то он станет похож на библейского пророка.
– Бэссик не пророк, – сухо обронил герцог. – Ив его обязанности входит охранять уделы моего королевства. Итак, кто вы, черт возьми, такая и как проникли сюда?
Женщина, замерев, молчала. Удивление герцога постепенно сменялось яростью. Он мечтал отдохнуть, а тут эта женщина в его доме, в его библиотеке.
Он подумал, что ее, пожалуй, все-таки стоило прикончить.
Только теперь герцог понял.
– Да я за это голову с Бэссика сниму! Черт побери, вход для слуг – в северном крыле замка. Если вы в будущем захотите остаться в Чеслей-Касле, то вам придется пользоваться тем входом и не забредать в эту часть замка. Скажите Бэссику, что я не стану расспрашивать вас, пусть сам это делает. А теперь уходите. Немедленно. Я должен побыть один.
– Я хоть и слышала все до единого слова, но ничего не поняла, – отозвалась незнакомка. – Не могли бы вы повторить все сначала? Только постарайтесь на сей раз объединить свои мысли и высказываться поточнее. – В голосе женщины слышались одновременно обида и удивление.
Герцогу так и хотелось вцепиться пальцами в ее шею. Выпрямившись, отчего он стал казаться еще выше, Ричард как-то особенно вскинул голову и расправил плечи – ни дать ни взять средневековый сеньор, угрожающий кому-то. Такую позу частенько принимал его дед, а у его отца она получалась еще внушительнее.
– Я устал от вас, дитя мое, – сурово произнес он. – Вы немедленно уйдете отсюда. Я не желаю, чтобы меня беспокоили, какая бы особенная служанка ни нанималась на службу. И пришлите сюда моего управляющего. Этот человек должен кос за что ответить.
– Признаться, меня впервые принимают за служанку. Вы всегда так грубы, ваша светлость? Или только по средам? А может, все дело в погоде? Я пришла в восторг, когда дождь прекратился, а то мне начало казаться, что я покрываюсь плесенью.
– Заткнитесь же, черт вас возьми!
Женщина замолчала, глядя на герцога и моля Бога, чтобы она не ошиблась в нем.
И вдруг у Ричарда словно пелена спала с глаз. Похоже, мрачные мысли ослепили его. Черт возьми, она вовсе не была служанкой, пришедшей рассказать о себе хозяину замка. Она правильно изъяснялась. И как он сразу не расслышал в ее речи едва уловимый французский акцент? Впрочем, это было не важно. Важно другое – она находилась в его библиотеке, но эта комната – его личные покои, для нес здесь пет места. Герцога душила бессильная злоба, а она стояла перед ним – этакая невинная жертвенная овечка. На ней-то он и отыграется.
Ричард шагнул ближе к незнакомке. Девушка не пошевелилась. Еще бы – если бы она сдвинулась с места, то тут же угодила бы в камин.
– Вы назвали меня грубым? – вскричал он, наклоняясь к ее лицу, полускрытому тенью. – Грубым?! Вы позволили назвать меня грубым?! А как тебе понравится, потаскушка, если я отстегаю тебя по заднице за это, а?!
– Я полагаю, – медленно проговорила девушка, отступая в сторону и развязывая шнурки под подбородком, – что вы ошибаетесь. Я не потаскушка. – Встав так, чтобы на нее падал свет, она повернулась к нему лицом и отбросила капюшон.
Герцог отпрянул назад. У него было такое чувство, словно кто-то что есть силы ударил его в живот кулаком. Перед ним была не служанка и далеко не потаскуха.
Он не ожидал, что молодая девушка, стоявшая перед ним с высоко поднятой головой, так поразит его. Ричард оторопело смотрел на ее белую кожу, высокие скулы, порозовевшие от тепла, идущего от камина, на гордый прямой нос. Ее волосы – не светлые и не русые, а какого-то среднего, очень богатого оттенка, удивительно блестящие и мягкие – были затянуты в уродливый узел на затылке. А лицо обрамляли милые кудряшки. Она была прекрасна. Причем не той красотой, которая обычно привлекала Ричарда в женщинах. Нет, ее лицо было совсем другим, но оно притягивало к себе. “Кто же она?” – спрашивал себя герцог. Бездна ее огромных карих глаз скрывала в себе нечто таинственное. Миндалевидной формы, они были слегка навыкате, и, глядя на них, Ричард ощутил какое-то странное, знакомое волнение.
Это было нелепо. Он смотрел на нее, как смотрит голодающий на пирующих. Впрочем, всего четыре дня назад он сам пировал в Лондоне. В Моргане, без сомнения, было все, о чем только может мечтать мужчина, даже если у него целый год не было женщины. Ричард еще раз внимательно поглядел на лицо незнакомки, и тут ее губы медленно раздвинулись в улыбке, обнажив ряд ровных белых зубов.
– Надеюсь, вы скоро закончите свой осмотр, ваша светлость, – вымолвила она. – А то я начинаю ощущать себя рабыней, выставленной на продажу на невольничьем рынке. Мне продолжать улыбаться?
– Да, улыбка у вас очаровательная. А что вы станете делать, если я все же решусь вас купить?
Слова герцога задели девушку. Он заметил, как ее огромные глаза распахнулись еще шире, что казалось просто невероятным. Но она не была трусихой. И явно не боялась его.
– Интересно, – задумчиво произнесла она, – вы убеждены, так же как и ваши предки-герцоги, что каждая женщина, попавшая в ваши владения, должна стать вашей наложницей?
– Разумеется, – кивнул Ричард.
– Что – разумеется?
– Разумеется, убежден, – кивнул герцог. – Может, конечно, они и несколько старомодны, но тогда позвольте полюбопытствовать, зачем женщине, не желающей попасть в мою постель, пробираться в мои личные покои? – Ричард сознавал, что ведет себя скорее как негодяй, чем джентльмен. Впрочем, если его грубость и испытующий взгляд и раздражали ее, она не подавала виду.
Незнакомка не двигалась, а лишь молча смотрела на герцога, и черт его побери, если он не хотел знать, о чем она думала, глядя на него.
Девушка продолжала хранить молчание, и тогда Ричард заговорил сам, стараясь не слишком напугать ее:
– Полагаю, настало время сообщить, кто вы такая и что делаете в моей библиотеке.
Эти ее глаза, их форма… Почему они так знакомы ему? Девушка поймала себя на мысли, что разглядывает герцога столь же внимательно, как он только что осматривал ее. Нет, она не обманулась – герцог казался таким же большим сильным, как и шесть лет назад. Черты его лица стали более резкими, но остались такими же привлекательными. Хотя нет, кое-что изменилось. Эти глаза видели больше, чем глаза того молодого человека, каким он был шесть лет назад. Тот юноша знавал в жизни лишь удовольствия, он наслаждался теми радостями, которые дарит человеку молодость. А этот человек пережил многое. Он страдал, и эти страдания запечатлелись в его глазах.
– Вы не хотите отвечать мне?
– Полагаю, я должна это сделать.
Когда герцог вошел в библиотеку с зажатым под мышкой сапогом, Эванжелина все спрашивала себя, как сумеет пройти через это. Было видно, что он раздражен, впрочем, это смущало се меньше всего. К огорчению девушки, герцог не представлял себе, кто она такая. И ей было обидно, хотя если бы он узнал ее, это можно было бы счесть за настоящее чудо. Наконец Эванжелина спросила:
– Вы не узнаете меня?
Кларендон уже и так достаточно долго смотрел на нес. Поэтому просто пожал плечами.
– Но почему вас это сердит? – обратился Ричард к Эванжелине. – Может, вы обиженная любовница? Но мы не могли встречаться очень давно, потому что вы слишком молоды. Да если, я и обидел вас когда-то, то ты бы не огорчились, оттого что я не узнаю вас.
– Я никогда не была вашей чертовой любовницей, – ледяным тоном отчеканила девушка.
– Нет? А я уже было подумал, что вы родили от меня ребенка и явились сюда за справедливостью. Это было бы ужасно. Эванжелина спокойно смотрела на него.
– У меня не было от вас ребенка, – произнесла она.
– Ну слава Богу! Полагаю, настоящий джентльмен не должен допускать, чтобы по стране болтались его незаконные дети. Это бы не говорило ничего хорошего ни о нем, ни о его семье. Итак, выходит, мы с вами не спали. Гак кто же вы такая?
– Если бы вы затащили меня в постель тогда, когда я в последний раз видела вас, ваша светлость, то вас можно было бы обвинить в совращении ребенка.
Он все еще оторопело смотрел на нее. А потом склонил голову набок. Девица вела себя дерзко. Ему показалось, что она таким образом проверяет его. Но это же нелепо! Он поставит ее на место, во всяком случае, попробует сделать это. Ричард щелчком стряхнул несуществующую пылинку с камзола.
– Итак, вы говорите о чем-то, что должно потрясти меня. Слава Богу, того, о чем я упомянул, не было. Но сколько же вам лет? По-прежнему молчите? Ах эти женщины и их возраст! Даже совсем юные, вы вечно скрываете его. Но со мной этот номер не пройдет! У меня, к вашему сведению, репутация человека, который с точностью до года, даже до месяца может определить возраст женщины. Да! Я делаю это, изучая грудь, живот, ноги женщины! Кстати, вам не слишком жарко в этом толстом плаще?
Ричард увидел, что гостья судорожно сглотнула. Он был даже готов побиться об заклад, что во рту у нее пересохло. Никому не обвести его вокруг пальца, даже этой незнакомке, которая каким-то образом сумела проникнуть в его библиотеку!
Девушка поняла, что этот человек – истинный знаток женщин. Но едва она открыла рот, чтобы ответить ему, как герцог с досадой хлопнул в ладони.
– Хватит! Довольно игр! – вскричал он. – Кто вы, к дьяволу, такая?
– Да, – ответила она на предыдущий вопрос. – Мне жарко.
– Тогда позвольте мне помочь вам снять плащ. Вы здесь в безопасности, не беспокойтесь. Я никогда не прибегал к насилию, мэм. Так что ваша добродетель не пострадает. – Ричард усмехнулся.
– Да мне и в голову не приходило, что вы способны на насилие, – пожала плечами незнакомка. – К тому же представить трудно, что вы могли бы до такой степени опорочить свое имя.
– Следует ли мне воспринимать ваши слова как некоего рода комплимент? Нет-нет, не отвечайте! – Он молча смотрел, как девушка развязывает завязки плаща и сбрасывает тяжелое одеяние с плеч.
– Прежде чем вы начнете осматривать меня, ваша светлость, позволю себе заметить, что довольно грубо так обращаться с собственной кузиной, – промолвила незнакомка.
– С кузиной? – не поверил своим ушам герцог. – Дьявольщина! Вы – моя кузина? Но это невозможно!
– Вы правы, – кивнула девушка. – Кузина – это не совсем точно. Мы не состоим в кровном родстве. Моей двоюродной сестрой была Марисса – племянница моего отца.
Герцог оторопело смотрел на нее, а Эванжелина даже почувствовала облегчение, после того как раскрыла перед ним карты. У девушки был такой вид, будто она совершила своего рода подвиг. Он внимательно вгляделся в ее лицо в поисках сходства с Мариссой.
Девушка, улыбаясь, прицелилась в него пальцем и сделала вид, что нажимает на воображаемый курок.
– Надеюсь, вы помните Мариссу?
– Не говорите ерунды, – отозвался он, продолжая изучать ее лицо. – Да, – наконец заключил герцог, – ваши глаза похожи на глаза Мариссы. – Теперь-то он понял, что показалось ему знакомым в этой женщине. Стало быть, она – кузина Мариссы. – Ваше имя, мадемуазель?
– Де ла Валетт, ваша светлость, – отвечала непрошеная гостья.
– Но семья моей жены носила фамилию де Бошам, – заметил Ричард.
– Да, это фамилия моего отца. Де ла Валетт – имя моего мужа, – объяснила девушка.
– Так вы замужем? Но это же смешно! По вашему виду не скажешь, что вы – замужняя дама.
– Это почему же? – удивилась Эванжелина. – Совсем недавно вы спрашивали, не спали ли со мною. А ведь только это входит в обязанности жены.
– Вообще-то не совсем, – покачал головой герцог. – Не совсем, – повторил он. – И где же ваш чудесный муж? Прячется в кладовке? Или у меня под столом?
– Нет.
– Не сомневаюсь, что вы понимаете, в каком затруднительном положении я оказался. Видите ли, я не привык к тому, чтобы молодые дамы подкарауливали меня в библиотеке и набрасывались на меня, едва я туда вхожу. Итак, где-то же должен быть муж? Может, он скрывается за панелями?
И вдруг Эванжелина поняла, что больше ей не выдержать.
– Можно, я присяду? – попросила она, – День был такой длинный.
– Пока вы отдыхаете, я, пожалуй, загляну за это кресло-качалку в поисках вашего супруга.
Не говоря ни слова, девушка опустилась в огромное кресло, обитое кожей, которое уютно примостилось возле камина. Огонь угасал, но тлеющие угли распространяли вокруг мягкое тепло. Девушка расправила складки на вышедшем из моды сером платье. Года четыре назад это одеяние можно было бы считать довольно дорогим, но сейчас платье буквально кричало о том, что его обладательница переживает трудные времена. Хоучард, довольный собой, просто хохотал, когда она впервые его надела. Он сказал, что платье подобрала для нее его любовница. И еще добавил, что герцог – человек, имеющий огромный опыт, несмотря на довольно молодые годы, – сразу же поймет, что она за птица.
– Ну хорошо, – наконец произнес Ричард. – Мужа тут нет. Вижу, этот джентльмен с легким сердцем оставил вас здесь. Но нам с вами придется заключить своего рода договор о доверии. Не сочтите за труд все-таки объяснить мне, каким образом вы пробрались в мою библиотеку, мадам?
– Я приехала за несколько минут до вас, ваша светлость. Ваш управляющий был так любезен, что не оставил меня ждать в передней. Я, видите ли, очень замерзла, и он не захотел, чтобы я испытывала какие-то неудобства, – ответила девушка.
– Вот, значит, что Бэссик хотел сообщить мне, – кивнул герцог. – Так и слышу, как он говорит; “Ваша светлость, некая приятная молодая леди поджидает в библиотеке, чтобы предстать перед вами”. Да, именно так, пожалуй, Бэссик и сообщил бы мне о вас, но, разумеется, ему и в голову бы не пришло, чтобы я… Хотя, ладно, довольно. Надеюсь, сейчас вам удобно? Хотите чаю? Или, может, предпочтете бренди? Или предложить вам еды?
Ричард был порывистым и подвижным как ртуть. Он напоминал Эванжелине яростный тайфун, проносящийся над ее головой, однако что-то в герцоге безумно привлекало ее. Он очаровывал, хотя в его безжалостности сомневаться не приходилось: то, что он говорил о любви, явно не предназначалось для скромных женских ушек.
«Интересно, – спрашивала себя Эванжелина, – что же все-таки у него на уме?»
– Нет, благодарю вас, ваша светлость.
Герцог сел в кресло напротив нее. Он вытянул вперед ноги, и полы плаща складками упали на пол по бокам от его ног, открыв ее взору огромные черные сапоги, начищенные до блеска. Герцог сложил на груди руки.
– Итак, когда же появится ваш муж?
– Его здесь нет, – покачала головой девушка. – Видите ли, я вдова.
Ричард, откинувшись на спинку кресла, изумленно воззрился на нее.
– По-моему, вы слишком юны для того, чтобы пребывать в столь печальном положении, – заметил он. – Подумать только, вдова!
– А вы-то сами, ваша светлость? Вспомните, каким молодым вы овдовели. – Слова, как казалось Эванжелине, с легкостью слетали с ее уст.
– Я женился, когда был старше вас, и, соответственно, овдовел более старым, – через минуту заметил герцог. – Сейчас мне двадцать восемь лет, а вам, как мне кажется, нет и двадцати.
– Исполнилось двадцать на прошлой неделе. – Она опустила глаза, но это не помогало. Все было омерзительно. – Я вышла замуж, когда мне было всего семнадцать. А вы, по-моему, женились на Мариссе, когда вам было двадцать два, не так ли? Кстати, самой Мариссе тогда едва исполнилось восемнадцать.
– Вы хорошо осведомлены, – заметил Ричард.
– У меня прекрасная память. Я же была на вашем венчании, ваша светлость.
– Вот как?.. – протянул герцог. – Вообще-то я припоминаю. У вас есть дети?
