Текст книги "Песня огня"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
Потом он повернулся к Кассии и внезапно сказал:
– Когда я спрашивал у вас имя человека, похитившего вас, вы ответили, что Бланш не пожелала вам его назвать. Зачем вы вмешиваете ее в это?
Кассия тотчас же самолюбиво вздернула подбородок, но обуздала себя и ответила довольно спокойно:
– Потому что, вероятно, Бланш и наняла тех людей. Я не догадывалась об этом, пока вы не сказали мне о пропаже ожерелья. И тогда я поняла, что вором должен быть кто-то из обитателей замка. А так как именно Бланш сопровождала меня в день похищения, то больше его украсть было некому. Я просила ее назвать мне имя того человека, но она только рассмеялась и отказалась отвечать.
– Это же нелепо, – возразил рыцарь холодно, – У Бланш нет причины проделывать такие фокусы.
– Есть, сэр. Она хочет выйти за вас замуж, потому что очень любит своего сына и хочет обеспечить его будущее.
С минуту Грэлэм молчал. Ему припомнилась та ночь, когда Бланш непрошено явилась к нему в спальню и влезла в его постель. Тогда она так упрашивала его позволить ей привезти в Вулфтон своего сына…
Кассия понимала, что муж по-прежнему ей не верит, но тем не менее продолжала:
– Не знаю, наняла ли их Бланш с условием убить меня. Верю, что это не так.
– У вас богатая фантазия, – сказал Грэлэм грубо. – Бланш желает в мужья не меня, а Гая. Сегодня вечером Гай сообщит об их помолвке. Последние две ночи он провел в ее постели.
Кассия с трудом устояла на месте. Гай и Бланш.
– Нет! – прошептала она.
– Да. Это, как я вижу, огорчает вас, миледи? Ваш галантный Гай желает в жены другую женщину. А Бланш и есть настоящая женщина с женскими потребностями и с нежным телом.
– Но она старше Гая!
– Всего на два года. Это все равно что ничего. Она родит ему много сыновей, а это, разумеется, главная причина, почему мужчина женится, ну и еще чтобы приумножить деньги в своих сундуках или земли. Он не просил ее выйти за него прежде, потому что у него не было земельных владений. Как я сказал, Бланш – женщина, и она не скрывает своей потребности в мужчине.
Кассия начала сомневаться в трезвости своих суждений. Если Бланш любит Гая, то зачем она наняла людей, чтобы увезти ее, Кассию, из Вулфтона? Пока что она не находила ответа на этот вопрос.
Грэлэм наблюдал за ней и видел, как меняется выражение ее лица в зависимости от того, какие мысли приходят ей в голову. Рыцарь вспомнил, что Гай говорил ему накануне вечером: «Для вашей жены будет лучше, если Бланш уедет из Вулфтона», – но он не стал посвящать в это Кассию. Де Моретон видел по выражению глаз жены, что она несчастна, что она пытается скрыть свои чувства, и чувства эти вызваны тем, что она теряет Гая. Ему захотелось уязвить маленькую лицемерку. И тогда он заговорил. Даже сознавая, что он несправедлив и жесток, лорд Грэлэм уже не мог остановиться:
– Гаю повезло, верно? Он женится на щедрой и нежной женщине, готовой отдать себя. На женщине, которая с радостью приветствует его в своей постели. – Грэлэм заметил, как его юная жена сжалась и оцепенела, а подбородок ее снова вздернулся вверх. – Думаю, пора и вам родить мне сыновей, миледи. Хотя вы еще дитя и чувства ваши спят, вам придется выполнить свой долг.
Он сжал стройные плечи жены и привлек ее к себе. Потом, заключив ее милое личико в ладони и крепко удерживая его, яростно поцеловал. Но губы Кассии оставались холодными и были плотно сжаты.
– Пожалуйста, – прошептала она, – не причиняйте мне боли снова. Я ничего не сделала вам плохого. Рыцарь тихонько выругался и оттолкнул жену.
– Не сделали? Возможно, мне следует отослать вас назад в Бельтер, а себе взять жену, которая будет еще и женщиной.
От его слов Кассию охватила ослепляющая ярость.
– Возможно, вам и следует так поступить, – ответила она совершенно спокойно и холодно.
– Хватит! – рявкнул рыцарь. – Садись на свою кобылу, жена. По крайней мере есть хоть что-то, в чем у тебя имеется сноровка. Можешь возвращаться в Вулфтон, и прикажи, чтобы накрыли столы для пира. Ты ведь не захочешь, чтобы Гай почувствовал себя незаслуженно обойденным, верно?
Она молча покачала головой и взобралась на спину своей Ромашки.
Глава 21
Кассия стояла неподвижно, пока Итта стягивала мягкий шелковый пояс на ее талии, собирая в складки ярко-синюю ткань блузы. Она предпочла бы тускло-серую шерсть, но знала, что Грэлэм придет в ярость, если сегодня вечером она не появится нарядно одетой. Бланш больше не попадалась ей на глаза. Возможно, в этом был скрытый смысл, размышляла Кассия, вздрагивая, когда Итта, с силой расчесывая черепаховым гребнем ее волосы и стараясь распутать их, иногда дергала густые пряди. Должно быть, у Бланш не было причины сказать ей правду. Она прикусила губу. Так в чем же заключается эта правда?
– Ты прелестно выглядишь, дитя мое, – нежно проворковала Итта, отступая на шаг, чтобы полюбоваться своей госпожой. – Герцог приедет только завтра. Почему же ты надела свое лучшее платье сегодня?
Кассия с трудом улыбнулась.
– Увидишь, Итта. Будь в зале.
Бланш по привычке, развившейся у нее в последние два дня, появилась в одном из своих лучших туалетов и выглядела безупречно красивой даже на взгляд Кассии, взиравшей на нее с пристрастием. Не чудо, что Гай полюбил ее.
Бланш, в свою очередь, тоже внимательно приглядывалась к Кассии, подняв красиво изогнутые темные брови. Наконец она спросила своим медовым голоском:
– Сегодня вы выглядите как истинная леди, Кассия. Могу я спросить почему?
– Разумеется, чтобы почтить празднество по случаю вашей помолвки, – ответила Кассия.
Бланш изумленно заморгала, потом глубоко, и судорожно вздохнула.
– Вы знаете? Грэлэм говорил с вами?
– Да, сегодня утром. И полагаю, мне следует вас поздравить.
Бланш почувствовала, что в мире что-то нарушилось и земля начала вращаться в другую сторону.
– И вы не огорчены? Вы поняли, что сказал Грэлэм?
– Да, поняла. Единственное, что меня огорчает, – мне кажется… это неравный брак. По крайней мере не совсем. Но я и не подозревала, что вы неравнодушны друг к другу.
На мгновение Бланш лишилась дара речи, опасаясь, что эта козявка сошла с ума. У нее не было сейчас желания злорадствовать, разве что чуть-чуть.
– А я думала, вы дорожите им. Значит, все это было притворством? Право, я вам не верю!
– Почему же? Он мне небезразличен, – пожала плечами Кассия. – Но так как никто не спрашивал моего мнения, то было бы глупо разглагольствовать на эту тему.
– В конце концов ведь он сам принял решение.
Кассия вздернула подбородок:
– Надеюсь, Бланш, что вы будете ему хорошей женой.
– Можете быть уверены, что так и будет. Он был счастлив разделить со мной ложе в последние две ночи.
– Да, знаю, Грэлэм сказал мне и об этом.
Бланш ничего не оставалось, как только покачать головой. Ей хотелось уязвить Кассию, но спокойствие юной леди обескураживало ее.
– Вы безумны, – с трудом выговорила Бланш и оставила Кассию в покое.
«Неужели я безумна?» Кассия на мгновение нахмурилась, в некотором смущении созерцая спину недавней соперницы. Потом повернулась, чтобы дать указания слугам. Зал быстро заполнялся домочадцами. Мужчины рассаживались вдоль длинных столов на козлах. Бланш на мгновение отступила назад и заметила Гая, улыбавшегося ей и указывавшего на место рядом с собой.
– Не знаю, – заколебалась она, стараясь выиграть время и обратить на себя внимание Грэлэма. Но он разговаривал с Кассией и ему явно было не до нее.
– Садитесь, Бланш, – настойчиво повторил приглашение Гай, – Скоро увидите, что так будет лучше.
Она не могла заставить себя съесть ни куска, и взгляд ее поминутно обращался к хозяйскому столу, а в голове метались мысли и возникали вопросы, на которые она пока не находила ответа. Когда же он объявит всем? Почему медлит? Чего выжидает? И о чем говорит с Кассией?
– Терпение, Бланш, – тихонько сказал ей Гай, бросая на нее искоса насмешливые взгляды.
По крайней мере, думала она, поворачиваясь к молодому рыцарю, ей не нужно скрывать от него свой триумф. Если Грэлэм сказал Кассии, вероятно, и Гаю все известно.
– Все получилось, как я задумала, – победно начала Бланш, но даже для ее собственного слуха голос ее прозвучал резко и пронзительно.
– И я так считаю, – ответил Гай вежливо.
– Теперь вам уже не удастся мне помешать, – зашипела она, – через несколько минут Грэлэм сделает заявление.
«Почему он кажется таким равнодушным к происходящему? Неужели его это не задевает?»
– Лорд Грэлэм сказал мне об этом, – спокойно ответил Гай.
Бланш тихонько выбранила его сквозь зубы, и невысказанное разочарование отразилось в ее глазах.
– Вы надеетесь, что Кассия достанется вам? Пожелаете отвезти ее домой к отцу в Бретань?
– Не угадали, – ответил рыцарь ровным голосом. Бланш чуть не подпрыгнула, услышав громоподобный призыв Грэлэма к тишине.
«Наконец-то! – подумала Бланш и выпрямилась. – Свершилось».
Грэлэм поднялся с места.
– Слушайте все! – Выкрикнул он и на мгновение замолчал, ожидая, пока наступит тишина. – У меня для вас радостные новости. Бланш, будьте любезны подойти сюда. И ты, Гай, тоже!
«При чем тут Гай?» – успела подумать Бланш. Она грациозно поднялась на помост, где помещался хозяйский стол. Гай встал рядом с ней.
– Все желают нашей паре счастья, – Грэлэм широко улыбнулся Гаю, – Бланш и Гай поженятся послезавтра в присутствии герцога Корнуоллского.
«Нет!» – это слово уже рвалось из уст Бланш, но Гай вовремя схватил дрожавшую от ярости леди в объятия и страстным поцелуем задушил ее крик.
В зале стоял неимоверный шум – крики, поздравления, просьбы подать еще эля.
– Дело сделано, Бланш, – смеясь, сказал Гай, не переставая целовать ее.
– Сукин сын! – злобно выплюнула она ему в лицо, чувствуя, что голова ее идет кругом. Бланш пыталась вырваться, отстраниться, но руки рыцаря были как железные обручи.
– Вы так не думали, когда я был в вашей постели, – зашептал Гай. – Если быть до конца откровенным, вы очень наслаждались нашей близостью. И тогда я пообещал, что вам никогда больше не придется спать одной. Вы попались, любовь моя. Грэлэм доволен. Теперь вам нет смысла мне перечить.
– О нет! – стонала Бланш, все еще не в силах поверить в случившееся.
Гай услышал подбадривающие крики и снова поцеловал ее, позволив своей руке скользнуть ей за спину и опуститься пониже.
– Может быть, мой сын уже растет в вашем лоне, моя радость. Читтерли не столь большой и пышный замок, как Вулфтон, но вы будете довольны, вот увидите. А теперь, Бланш, улыбнитесь, иначе, когда сегодня я приду к вам в постель, я не буду думать о вашем удовольствии, а просто овладею вами.
– Ты это придумал заранее, – задыхаясь, шипела Бланш, ощущая прикосновение его рук на своих бедрах. – Чтоб ты горел в аду, Гай! Я никогда не выйду за тебя замуж, никогда! Я хочу Грэлэма и получу его!
Гай был рад непристойным крикам и соленым шуткам мужчин и присутствию Грэлэма.
– Я думаю, моя любовь, нам с тобой надо на минуту покинуть зал. Тебе следует кое-что понять.
Не прибавив больше ни слова, Гай схватил Бланш, поднял ее на свое плечо и вынес из зала, пройдя сквозь ряды хохочущих мужчин.
Бланш пыталась сопротивляться, но все было напрасно. Она задыхалась от ярости, когда Гай наконец поставил ее на пол и, взяв за руку, потянул во внутренний двор. Там он увлек все еще сопротивляющуюся леди в теплую и темную конюшню, где был только Осберт. Гай тотчас же отослал его.
Он легонько подтолкнул Бланш, и она упала на охапку сена. Рыцарь стоял над ней, держа руки на стройных поджарых бедрах.
– Слушай внимательно, Бланш. Я собираюсь сделать тебя нежной и любящей женой. Если ты будешь и дальше сопротивляться, я поколочу тебя, можешь не сомневаться.
Он заметил, как в ее глазах снова поднимается ярость, и поспешил добавить:
– Грэлэм тебя не хочет. И никогда не хотел. Как ты могла быть столь слепой, меня удивляет. Ты не хуже меня знаешь, что между Грэлэмом и его леди есть кое-какие… неурядицы, и очень кстати, что я тебя увезу – некому будет мутить воду и отравлять жизнь Кассии или нанимать головорезов, чтобы избавить Вулфтон от ее присутствия. Не бери на себя труд отрицать это. А теперь, я полагаю, наступило время увенчать нашу помолвку реальными плодами.
Он принялся раздеваться, и с минуту Бланш просто смотрела на него. Потом ее охватила боль, и она шепотом спросила:
– Ты сказал Грэлэму, что я с охотой приняла тебя в свою постель?
– Да, – на мгновение Гай прервал свое занятие и устремил на нее внимательный взгляд. – Это так странно. Грэлэм до сих пор считает тебя скромной и покорной. То, что тебе удавалось морочить его так долго, меня изумляет. – Гай от всего сердца рассмеялся. – Я уверил его, что в постели ты настоящая женщина.
– Ты не хочешь меня, – сказала Бланш, в то время как ее глаза против воли следили за тем, как рыцарь сбрасывает одну часть одежды за другой, обнажая тело. – Тебе нужна эта маленькая замарашка. Ты ведь знаешь, что Грэлэму она ни к чему! Черт возьми, тебе это хорошо известно!
Обнаженный, он теперь стоял перед ней во всей своей.
– Грэлэм желает ее, – ответил Гай тихо, – только пока еще не понимает этого. А когда ты, миледи, покинешь Вулфтон, он очень быстро разберется в своих чувствах. Тебе нравится мое тело, Бланш? Ты искала на нем шрам возле паха, прежде чем уснула. Грэлэм ведь много крупнее меня. Я удивлен, что ты не узнала меня прошлой ночью, на этот раз ты была пьяна желанием, а не вином.
– Я была дурой, – сказала Бланш тупо.
Гаю не понравилось обреченное и покорное выражение ее глаз.
– Похоже на то, – ответил он спокойно и холодно, опускаясь на сено рядом с ней, – но ты получила меня, Бланш. Как ты думаешь, я хороший любовник?
– Я думаю, ты мерзкий, наглый сукин сын.
Он улыбнулся и прижал ее спиной к сену.
– А ты кипящая желаниями маленькая ведьмочка. Знаешь это? Иди сюда, Бланш, и скажи, что ты ко мне неравнодушна или не более равнодушна, чем я к тебе.
Рыцарь страстно поцеловал ее, и его рука скользнула вниз по нежному животу. Он ощутил, как волна наслаждения прошла по телу Бланш, как рябь по воде. И тело ее изогнулось так, что бедра поднялись ему навстречу.
– Да, – прошептал Гай, – совсем не равнодушна. Ты прекрасное приобретение, любовь моя. И я легко заставлю тебя забыть и Грэлэма, и Вулфтон.
– Можешь притворяться сколько угодно, что довольна, – сказал Грэлэм, пронзительно глядя на жену. Кассия улыбалась ему бледной улыбкой.
– Мне будет недоставать Гая, – ответила она, – этот человек был так добр…
– Многие мужчины добры к тебе. Даже Дриё поет тебе хвалы. – Он подался ближе к ней. – Ты и купца развлекла в постели?
– Вам известно, что это и ваша постель тоже. Вы говорите так, только чтобы раззадорить себя и раздуть свою неприязнь ко мне. – Кассия пожала плечами. – Конечно, вы несколько ночей не спали в своей постели, и потому сомневаетесь. Разве это не правда?
При звуке его низкого смеха у Кассии пробежал мороз по коже, и руки ее покрылись пупырышками, как от холода. Она тут же пожалела, что сказала это. Почему она каждый раз попадается на его удочку?
– Похоже, вы соскучились в одиночестве, миледи. Но не понимаю, как это возможно. Вы ведь еще дитя, и мужчины вам не нужны. – Грэлэм выпрямился на стуле, сложив руки на груди. – Представляю, как в эту минуту Гай овладевает Бланш. У нее такие красивые бедра. Это вас удручает или нет?
Она покачала головой, не глядя на него.
– Кассия, неужели вы вообразили, что не нравитесь мне? Черт возьми, смотрите мне в лицо, когда я с вами говорю!
Она повиновалась.
– Да, считаю, – прошептала она. – Сначала этого не было, но потом вы изменились.
– Почему я изменился, жена моя? Только потому, что узнал, что моя прелестная невинная половина – лживая сучка.
«Неужели этому не будет конца?» – устало думала Кассия.
– Я ничем вас не уязвила, милорд. Я никогда вам не солгала.
Де Моретон выругался сквозь зубы, заметив на себе пристальный взгляд Блаунта.
– Можно мне удалиться, милорд?
Он махнул рукой, давая Кассии разрешение уйти. И долго смотрел, как его жена грациозно идет через зал, останавливаясь время от времени, чтобы поговорить с нужными ей людьми. Грэлэм чувствовал, что раздражение его растет. Он вспоминал свой сегодняшний разговор с оружейником Дрейком. Дрейк сказал ему, что, по его мнению, даже самые лучшие женщины не могут с собой справиться. Ровным, будничным тоном оружейник изрек:
– Они любят сочинять небылицы, милорд. Если леди Кассия солгала вам, то ведь она всего лишь женщина. И как она могла сказать вам правду? – Он пожал плечами и плюнул в угол своей оружейной мастерской.
– Возможно, – ответил Грэлэм, слыша свой голос будто со стороны и издали, – она и не солгала.
– Она молода, милорд. И Вулфтон очень непохож на ее родной дом в Бретани. Почему она попыталась бежать от вас? Почему вернулась? Почему, милорд, любая женщина ведет себя так, что у нас, мужчин, голова идет кругом?
Дрейк взял латы и принялся методично стучать молотком по металлическим креплениям.
– Вам лучше забыть обо всем этом. Принимайте свою леди такой, как она есть.
Грэлэму ничего не стоило заставить Дрейка замолчать, прервав его наглую речь, но ему хотелось дослушать до конца.
Старый хрыч прожил много лет и знал многих женщин. И принимал лживость и двоедушие Кассии как должное. Черт бы ее побрал, решил Грэлэм, опрокидывая в глотку остаток вина.
– Так-так, милорд, – герцог Корнуоллский с одобрением оглядывал преобразившийся большой зал замка Вулфтон, – вижу, здесь многое изменилось к лучшему. Даже ковер появился.
Он повернулся к Кассии с довольной улыбкой.
– Вы сделали невозможное, миледи. Похоже, что вы приручили этого дикаря. Даже подушки на стульях. Что ж, лорд Грэлэм, ты мудро выбрал жену.
Грэлэм в ответ проворчал что-то, а Кассия потупила голову.
Она почувствовала, как костистые пальцы герцога приподняли ее головку за подбородок, и медленно подняла на него глаза.
– А вы, миледи, вижу, тоже не прогадали от этого брака. На ваших тонких изящных косточках уже наросло немножко мяса. Пока еще не ждете младенца?
Кассия, не смевшая опустить глаза под цепким, пронизывающим взглядом герцога, только покачала головой.
– Вы должны об этом позаботиться, милорд, – сказал герцог и похлопал Кассию по щеке. Он медленно повернулся и позвал:
– Сэр Уолтер! Поди сюда и познакомься со своим новым лордом!
Кассия наблюдала, как высокий сухопарый рыцарь шагнул вперед. Он был хорошо одет, и если ее не обманул слух, то слова, которые он произносил, приветствуя ее мужа, выражали его полное уважение лорду Вулфтона. Но было в нем нечто такое, что сразу вызвало у Кассии недоверие и антипатию. Когда наконец рыцарь повернулся к ней, она поняла, что причиной тому были его глаза. Темно-синие, холодные и жесткие, они не выражали никаких чувств.
– Миледи, – приветствовал Кассию сэр Уолтер де Грасс самым любезным образом.
Ей показалось, что она стоит перед этим странным рыцарем обнаженной, будто даже мысли ее были открыты ему. Рассерженная собственной впечатлительностью, Кассия вздернула подбородок.
– Сэр Уолтер, – сказала она отчетливо, – добро пожаловать в Вулфтон.
– Сэр Уолтер – уроженец Корнуолла, – пояснил герцог. – Теперь, к сожалению, он должен идти в услужение.
– Да, это верно, – поспешил добавить Уолтер. – Мой дом был разрушен отцом этой гадюки Дайнуолда де Фортенберри.
Грэлэм задумчиво смотрел на гостя. В его голосе он услышал желчь, а в глазах заметил блеск, свидетельствовавший о ненависти. Он сказал очень спокойно:
– Что бы ни сделал Фортенберри, сэр Уолтер, он не приближался к Вулфтону. Я не считаю его врагом. И прошу вас помнить об этом.
Сэр Уолтэр слегка поклонился. Кассия вздрогнула. Она заметила, что глаза ее мужа неотступно следят за ней, и тотчас же заговорила с герцогом:
– Милорд герцог, мы приготовили для вас комнату, где тоже есть ковер. Разрешите мне проводить вас туда.
Когда позже за обедом герцогу сообщили об обручении, сэра Гая, тот просиял.
– Славный мальчик и достойный. Как я понимаю, леди Бланш – свояченица Грэлэма?
– Сестра его первой жены, – поправила Кассия.
Герцог продолжал, обращаясь к хозяину замка:
– А маленький Эвиан – не ее ли сын?
– Да, это так. Сэр Гай решил, что мальчик останется здесь, в Вулфтоне. Он прекрасно справляется со своими обязанностями. Надеюсь, что наступит день, когда он станет моим оруженосцем.
Кассия задумалась. Интересно, как относится Бланш к тому, что Эвиан остается в Вулфтоне. У нее не было впечатления, что между матерью и сыном существует большая близость, но в конце концов именно Бланш отвечала за будущее сына и решала, что с ним делать.
– Полагаю, что у мальчика скоро появится много братьев и сестер, – заметил герцог, издалека бросая на Бланш и сэра Гая взгляд своих старческих, подслеповатых глаз, – леди, похоже, плодовита.
– По крайней мере это ее качество уже проверено, – сухо согласился Грэлэм.
– Вы рассматриваете жен, милорд герцог, только с этой точки зрения, как скот и лошадей? – спросила Кассия и тотчас же прикусила язычок. Мнение Грэлэма о женщинах было ей хорошо известно. Похоже, что она невольно оскорбила герцога.
– Нет, моя дорогая жена, – очень тихо сказал Грэлэм, наклоняясь к ней. – Скот и лошади знают только один способ совокупления; что же касается жен, то в случае их малейшего интереса к этому занятию они могли бы найти его весьма привлекательным.
Герцог расслышал слова Грэлэма и громко рассмеялся.
– Хорошо сказано, милорд. Но не забывайте, что у вашей леди есть еще множество талантов. – Он похлопал по подушке и удовлетворенно вздохнул. – Мои старые кости разнежились. У меня такое ощущение, будто они растаяли и находятся в раю.
Когда наконец перед герцогом были поставлены пряники и фрукты, он повернулся к Грэлэму с широкой улыбкой на лице и сказал:
– У меня для тебя сюрприз, Грэлэм. Утихомирь своих людей, и я объявлю новости.
Кассия склонила головку к плечу, устало гадая, уж не нашел ли герцог еще одну наследницу для Грэлэма.
Герцог Корнуоллский поднялся с места и некоторое время постоял молча, потом громко выкрикнул:
– К нам возвращается Эдуард Первый, король Англии! В октябре грядет коронация его и его королевы в Вестминстерском аббатстве! – Он обернулся к хозяину. – Милорд Грэлэм, вас приглашают на церемонию.
Присутствующие за столом разразились громкими приветственными криками, и Кассия со свойственной ей сообразительностью тут же сделала знак слугам принести еще эля и вина. Голова ее кружилась от возбуждения; она радовалась за Грэлэма. Ликуя, леди Кассия повернулась к мужу:
– Ведь вы поедете, Грэлэм? Я должна сшить вам новую Одежду. Вам надо иметь еще одну смену красивой одежды. Вам нужен новый плащ из пурпурного бархата. На приеме у короля вы будете выглядеть настоящим вельможей!
При виде ее восторга Грэлэм не смог удержаться от улыбки, углы его рта приподнялись.
– А как насчет вас, жена моя? Вам разве не нужны новые платья и другие наряды?
Она подняла на него огромные вопрошающие глаза:
– Вы хотите сказать, что я буду вас сопровождать?
При виде робкой надежды, засветившейся в ее глазах, Грэлэм почувствовал, как сердце его сжали жалость и боль.
– Конечно, вы поедете со мной, – ответил он лаконично. – Кто же еще подумает о моих удобствах?
«Любая из служанок», – хотела сказать, даже выкрикнуть ему в лицо Кассия, но вспыхнувший было гнев тотчас же погасила охватившая ее радость. Ей предстояло путешествие в Лондон!
– Неужели я и впрямь увижу короля Эдварда и королеву Элинор?
– Конечно, увидишь. И тебе потребуется несколько новых платьев. К сожалению, герцог по своему обыкновению оставляет нам мало времени на подготовку.
– Я справлюсь, – Кассия гордо вскинула голову, – все, что надо сделать, будет сделано.
С минуту Грэлэм вертел в руках свой кубок и хмуро смотрел на него, потом наконец заговорил:
– В моем сундуке есть штука золототканого шелка. Ты сошьешь себе из него платье.
Кассия раскрыла рот от изумления и, недоуменно моргая, смотрела на мужа.
– Жаль, что ты отдала кому-то ожерелье, потому что могла бы надеть его к этому платью.
Грэлэм увидел, как свет радости погас в глазах жены, будто он ударил ее.
«Клянусь мощами святого Петра, – подумал рыцарь с яростью, – почему я должен чувствовать себя виноватым? Ведь это она сыграла со мной скверную шутку, солгала и упорствует в своей лжи».
– Нэн! – позвал он. – Еще вина!
Кассия сидела притихнув. В своем радостном возбуждении она на мгновение забыла, что он не любил ее и не доверял ей. Но, конечно, он не мог забыть. Он никогда ни о чем не забывает.
Несколькими часами позже Кассия лежала, свернувшись в маленький комочек, и раскаты грубого мужского хохота вторгались в ее сны.
Какой-то мужской голос сказал тихонько:
– Настало время узнать, может ли зачать моя маленькая подружка.
Со вздохом она повернулась и оказалась лежащей на спине. Внезапно Кассия услышала мужское дыхание совсем рядом. Она заморгала и попыталась выпрямиться и сесть в постели.
– Лежи тихо. – Руки Грэлэма скользнули по ее телу, и он принялся развязывать пояс се ночной рубашки.
«Он пьян», – подумала Кассия с отчаянием.
– Прошу тебя, Грэлэм, – зашептала она, прикрывая руками обнаженную грудь.
– Лежи спокойно, – повторил он еще раз. Потом, забыв об узле пояса, рванул ее ночную рубашку и оказался лежащим на ней. Его руки охватили голову жены, и он поцеловал ее. В тот же миг его язык оказался у нее глубоко во рту. Кассия ощутила прикосновение его возбужденной и набухшей мужской плоти на своих бедрах. Она знала, что не справится с ним, и продолжала лежать очень тихо и неподвижно.
Грэлэм поднял голову, чтобы видеть ее лицо в неверном и тусклом свете. Глаза ее были плотно зажмурены.
– Черт тебя возьми. – Он ощутил дрожь ее тела под собой и с горечью улыбнулся. – Я заставлю тебя отвечать мне.
С трудом овладев собой, Грэлэм соскользнул с нее и лег рядом.
Ее глаза широко раскрылись, и Кассия жалобно вздохнула, испугавшись его хмурого лица и гневной складки губ.
– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя, чтобы я применил силу? Тогда ты станешь ненавидеть меня еще больше. – Грэлэм мрачно усмехнулся.
– Я не питаю к тебе ненависти.
Он легонько провел рукой по ее шее.
– Сними ночную рубашку.
«Он командует мной, – подумала Кассия. – Он поступит со мной, как захочет, невзирая на мои желания и не считаясь с ними». Она ощутила в себе потребность воспротивиться, не подчиниться.
– Ты говоришь мне, что я дитя, что во мне нет женских чувств. Зачем же утруждать себя? Почему бы тебе не вернуться к своей любовнице? Тебе нравится унижать и мучить меня, причинять мне боль. Если так, давай покончим с этим сейчас же!
Грэлэм чувствовал, как винные пары туманят его сознание, и все же был достаточно трезв, чтобы понять ее сбивчивую речь. Он довольно ясно соображал, что, пожалуй, слишком пьян, чтобы заставить Кассию отвечать ему страстью на страсть, потому что теперь она не станет его слушать, потому что ее душа и разум закрылись, отгородились от него. Наконец он отодвинулся от жены и поднялся.
– Очень хорошо. – Грэлэм протянул руку к своей ночной рубашке. Как ни странно, он не чувствовал гнева на нее за то, что она позволила себе его уязвить. – Если я вернусь ночью, можешь меня не опасаться.
Он повернулся и вышел из спальни.
