Текст книги "Песня огня"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
– Когда я сказал, что ты чуточку поправилась, я вовсе не имел в виду, что теперь ты стала выглядеть сносно. Едва ли ты похожа на настоящую женщину.
Кассия вздрогнула: так вот почему Грэлэм отказался от мысли овладеть ею! Он нашел ее отталкивающей, не смог заставить себя взять ее, даже несмотря на обуревавшую его ярость…
Она знала, что ей следовало бы прийти в восторг, но вместо этого на ее густых ресницах повисли слезинки.
– Если ты будешь лить слезы при всех, я в самом деле дам тебе повод плакать.
– Уже дал, – ответила Кассия, стараясь подавить ненавистную слабость.
– Ты меня удивляешь, миледи, – Грэлэм откинулся на стуле и скрестил руки на груди, – ты забываешь об осмотрительности.
Она не ответила, только молча уставилась в свой кубок с вином.
– Возможно, я верну тебя отцу. По крайней мере твое отсутствие принесет мне некоторый покой и облегчение. Он знал, что ответ не замедлит последовать, и не ошибся.
– Пожалуйста, не делай этого.
– Ах, ты готова на все, только бы спасти отца и не потерять Бельтер! Этот человек, который был так любезен с тобой, который так жалел тебя, это он сказал, что вернуться в Бельтер означает потерять все?
– Да, и я не скрыла это.
Молодая женщина подняла усталые глаза и увидела насмешливую гримасу мужа.
– Почему ты меня мучаешь? Я тебе все рассказала. Но это-то как раз и было ложью, потому что она ничего не сказала о Бланш. Де Моретон понял по глазам, что она что-то утаивает.
Его охватила ярость, и он с такой силой вцепился в подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели.
– Оставь меня. – Голос его был грубым и хриплым. – И знай, миледи жена, что, если ты будешь упорствовать и продолжать лгать, я превращу твою жизнь в ад.
Бланш ела, наслаждаясь каждым кусочком нежнейшей свинины. «Я в безопасности», – думала она. Это приносило ей такое облегчение, что она не могла дольше держать зло на Дайнуолда де Фортенберри. Грэлэм никогда не поверит жене. А эта маленькая дурочка Кассия столь закоснела в своей гордыне, что не станет убеждать мужа в своей правоте. Бланш внимательно приглядывалась к Кассии, ища на ее коже следы побоев. Ее удивило, что синяков не было; она была готова поклясться, что Грэлэм был в такой ярости, что мог и убить свою жену. И снова она попыталась успокоить муки совести: ведь Кассия вернулась здоровой и невредимой, и теперь Бланш оставалось только ждать нового благоприятного случая.
– А я и не подозревал, что вы знаете, где Грэлэм хранит свои сокровища.
Сердце Бланш на миг замерло при этих словах Гая, но ее красивое лицо не изменило выражения. Она вопросительно подняла бровь.
– Вы что-то сказали, сэр Гай?
– Да, Бланш. Вы взяли сарацинское ожерелье и наняли людей, чтобы они увезли жену милорда из Вулфтона. Вы надеялись, что они убьют ее? – Гай покачал головой. – Пожалуй, нет. Все-таки в вас еще осталась крупица человечности. Но вы хотели, чтобы они отвезли ее на родину, в Бретань, разве не так? Вы ведь испугались, когда Кассия вернулась без единой царапины?
– Ваша выдумка достойна лавров менестреля, Гай. Умоляю, расскажите что-нибудь еще, сэр рыцарь, есть у вас в запасе другие истории?
Гай знал, что не в его силах заставить Бланш сказать правду, но он должен был что-то предпринять. Рыцарь в задумчивости почесал щеку, размышляя о том, что Бланш не отличается богатством фантазии и будет и дальше пытаться достигнуть своей цели подобными же средствами. На этот раз ей не удалось избавиться от Кассии, но он ничуть не сомневался, что она предпримет новую попытку, и это его беспокоило. Но Грэлэм! Как мог столь опытный человек быть столь слепым? Он снова наклонился к Бланш и сказал очень тихо:
– Даже если Кассия умрет, Грэлэм на вас не женится.
Она рассмеялась своим мелодичным смехом:
– Ах, Гай, кажется, я слышу в вашем голосе ревность? Рыцарь долго смотрел на нее.
– Ревность, Бланш? Что ж, возможно, прелесть моя, вы и не ошибаетесь.
– Это послание от герцога Корнуоллского. Он приезжает через неделю.
Кассия тотчас же отложила в сторону папку со счетами, не вполне уверенная, что Грэлэм одобряет ее занятие; на губах ее появилась вымученная улыбка. Блаунт, разумеется, был в восторге от ее талантов, но она уже устала гадать, как относится к этому ее муж.
– Я сделаю все, чтобы герцогу было здесь хорошо, милорд.
– Вы должны помнить, что он приедет с большой свитой.
– Да, я об этом помню.
Грэлэм смотрел на жену со все растущим раздражением.
– Почему вы начинаете трястись от страха, как только я появляюсь? Вы прямо из кожи готовы выпрыгнуть.
Сердце Кассии сжалось.
– Вы сами хотели покорности, милорд.
– Вы так же покорны, как мой боевой конь. Не умеете даже толком сыграть свою роль.
Она ничего не ответила и опустила глаза на свои руки, лежавшие на коленях.
– Чем вы заняты?
Склонившись к столу, де Моретон поднял папку и полистал ее.
– Ах да, – заметил он, – я и забыл, что ваш отец научил вас читать и писать. Блаунту известно, что вы браконьерствуете в его охотничьих угодьях?
– Известно, – последовал тихий ответ. Грэлэм бросил папку на стол.
– Вам нравится делать из всех нас дураков? Нет, не отвечайте, Кассия. Ваша ложь переполнила чашу моего терпения.
Не взглянув на жену, он вышел из маленькой комнатушки, служившей чем-то вроде конторы, а Кассия вернулась к своим цифрам, жалея, что не может сказать хозяину Вулфтона, что его замок становится все богаче и богаче. Если бы даже она и попыталась, это вызвало бы у него только раздражение.
Закончив работу, Кассия созвала в большой зал всех слуг. Они стояли перед ней, и лица некоторых из них были ей приятны, другие же казались неумолимо враждебными. При виде Бланш, сидевшей у огромного камина с безмятежно-ясным лицом, юная леди содрогнулась, но не подала виду. Она объявила всем о приближающемся приезде герцога.
– Марта, – обратилась Кассия к пожилой вдове, теперь распоряжавшейся прядильщицами и ткачихами, – нам надо поговорить о новых платьях для женщин. У нас теперь вдоволь ткани, и излишек мы можем истратить на собственные нужды.
Все, кроме Нэн, заулыбались при этом известии.
– Да, миледи, – согласилась Марта, просияв от сознания собственной значительности.
– Блаунт предоставит свою комнату герцогу. Нэн и Элис, вы должны хорошенько вычистить и убрать ее. Я надеюсь, что успею закончить новые подушки для кресла герцога.
Кассия слышала, как Нэн что-то бормочет, но не стала обращать на это внимания. Отдав все необходимые распоряжения, она отпустила слуг, задержав только поваров, чтобы обсудить с ним меню на время пребывания герцога. Наконец Кассия поднялась с места, потирая затекшую шею. Она бы охотно проехалась верхом, но сомневалась, что Грэлэм ей позволит. Если она попытается заговорить об этом, он предпочтет унизить ее перед своими людьми.
– Кассия.
Она вздрогнула, потому что, занятая своими мыслями, не заметила, как в зал вошел Гай.
– Есть новости, миледи. И вы первая поздравите меня. Кассия улыбнулась:
– И в чем же ваша новость?
– Умер мой отец. Теперь ко мне перешли его земли и замок поблизости от Дувра, – Он поднял руку, видя по ее глазам, что она изумлена, даже возмущена его словами. – Нет, не стоит его жалеть. Он был разнузданный старый развратник, низкий и жестокий человек. Его смерть – облегчение для всех слуг и для моей бедной сестры, которая жила с ним.
– В таком случае я вас поздравляю, Гай. Теперь вы стали влиятельным рыцарем. Вы нас покинете?
– Да. Хоть мой замок и ничто по сравнению с Вулфтоном, но это только начало.
На мгновение рыцарь умолк, и в его синих глазах сверкнуло веселье.
– Я начинаю верить в судьбу, – сказал он наконец.
Кассия вопросительно склонила голову к плечу, ожидая, что Гай объяснит свои странные слова, но он только покачал головой и улыбнулся ей.
– Да, – повторил рыцарь, – это и правда судьба.
К удивлению Кассии, Грэлэм, услышав новости от Гая, тотчас же рассыпался в добрых пожеланиях. Они бражничали всю ночь до утра, попивая то эль, то вино. Грэлэм, настроение которого заметно улучшилось после употребления горячительных напитков, пытался навязать Гаю общество Нэн, от чего молодой рыцарь отказался, крикнув своим веселым собутыльникам, что после такой ночи ни он, ни его лучшее украшение уже не способны подняться.
Кассия тихонько оставила зал в надежде на то, что муж ее уснет внизу. Услышав за спиной шелест юбок, она обернулась.
– Как печально, что такой красивый и соблазнительный рыцарь, как Гай, покидает нас.
– Да, печально, – спокойно ответила Кассия. – Думаю, вам пора в постель, Бланш, вы, как и мужчины, с трудом ворочаете языком.
Ей было ясно, что Бланш хотелось уязвить, посмеяться над ней, но вино и эль притупили остроту ее языка. Кассия оставила подвыпившую свояченицу мужа, качая головой и дивясь собственному малоумию. Поверить, что эта коварная лицемерка ей друг! С таким же успехом можно было считать своим другом змею.
Бланш и в самом деле сильно опьянела, мысли ее еле ворочались. Проворчав что-то вслед Кассии, она направилась в свою маленькую спаленку. Там оказалось тепло и душно, но Бланш была слишком одурманена вином, чтобы позаботиться поднять ставни на единственном окне. Неуклюже раздевшись, она скользнула в постель. Ее порядком разморило, а в голову приходили игривые мысли. Она так желала, чтобы Грэлэм пришел к ней, она старалась внушить ему это и верила, что сумела это сделать. Вдруг Бланш увидела, что дверь медленно приоткрылась. В темноте она разглядела только, что вошедший мужчина был высок; лица его она видеть не могла.
– Грэлэм, – зашептала Бланш возбужденно, и в этом шепоте было обещание всех радостей, какие способна дать женщина.
Он тихонько притворил за собой дверь и с минуту постоял, высокий и сильный, потом, на ходу снимая одежду, приблизился к ней.
– Я знала, что ты придешь. – Бланш раскрыла ему объятия.
– Да, – сказал он тихонько, – я пришел.
Глава 20
Когда рыцарь посадил ее к себе на колени, Бланш затрепетала. Он нашел ее податливые губы и принялся целовать страстно и нежно, пока не почувствовал, что она полна нетерпения и желания. Бланш торжествовала победу. Кожа рыцаря была гладкой как шелк, а мускулы под ней тверды как камень.
– Я так долго ждала тебя, – шептала распаленная женщина, и рука ее гладила его грудь, а потом спустилась ниже, к животу.
– Неужели у тебя не было ни одного мужчины с тех пор, как умер твой муж? – спросил он тихо. Слова его прерывались поцелуями, которыми он осыпал ее шею.
– Не было, да и муж был негодяем, животным.
– Не то что я. – Рыцарь уложил ее на спину и лег рядом. – Ну что за женщина! – Его рука нашла путь к самому нежному участку ее тела между бедрами.
– Как долго ты не шел, – застонала Бланш, выгибаясь дугой под его ласками и сгорая от желания. Она потянула руку и прикоснулась к его мужскому естеству. Найдя его отвердевшим и готовым, Бланш судорожно вздохнула.
– Теперь я буду в твоей постели каждую ночь, – сказал рыцарь. – И тебе больше никогда не придется страдать.
От этого обещания голова ее пошла кругом, и она потянула его к себе, охотно раскрываясь ему навстречу.
Когда его ласки довели Бланш чуть не до края безумия, ее страстный любовник очень нежно овладел ею. Ощутив обволакивающий жар ее тела, он глубоко вздохнул и ринулся в сладостную бездну.
Между двумя судорожными вздохами Бланш прошептала:
– Сейчас!
Каждое движение ее тела отвечало его движению, и она засасывала, затягивала его глубже и глубже, пока рыцарь не потерял ощущение времени и не забыл обо все на свете. Но он управлял собой, и позволил себе полностью отдаться наслаждению, только когда услышал тихие крики восторга, нарушившие тишину комнаты.
Достигнув пика страсти и миновав его, рыцарь тяжело опустился на распростертое под ним податливое тело, голова его оказалась на подушке рядом с ее головой.
Бланш была в смятении; ее мысли, приведенные в Хаотическое состояние, постепенно возвращались к ней и обретали стройность. «Он во мне, – думала Бланш, – его семя заполнило меня». На мгновение ее охватила паника. Бланш хотела оттолкнуть его, чтобы вымыться, очиститься, но рыцарь оставался неподвижным. Она ощутила легкое и нежное прикосновение его губ и улыбнулась в темноте.
– Наконец-то ты мой, – прошептала она. Как ни странно, испытав полное блаженство с этим мужчиной, Бланш грезила о другом, хотя грезы эти были туманными: она представляла золотоволосого рыцаря с синими глазами. «Ты гадкая и глупая бабенка», – мысленно выбранила она себя.
– Ты отошлешь ее назад, в Бретань? – спросила Бланш, ласково проводя рукой по груди своего любовника. Он сказал ей, тихонько целуя:
– Никогда больше не беспокойся и не думай об этом. Ты будешь хозяйкой моего замка и моей женой. Теперь уже скоро. Очень скоро.
Его плоть, так и не покинувшая ее, снова приобрела крепость и твердость. Бланш почувствовала, как внутри ее тела она пробудилась к жизни, и удивилась тому, как охотно ее собственное тело встрепенулось и ответило.
На этот раз их любовное объятие было более нежным, и это продолжалось до тех пор, пока он не услышал ее нежные тихие крики, похожие на мольбу о пощаде.
Рыцарь рассмеялся, поддаваясь ее бессловесной просьбе, и Бланш уснула в его объятиях, положив голову на сгиб его руки, удовлетворенная более, чем можно было бы выразить словами, не беспокоясь о последствиях, стараясь отогнать назойливое чувство, что на его месте должен был быть другой. «Я выиграла, – думала она, – наконец-то выиграла. Теперь мы оба, я и мой сын, спасены».
На следующее утро Бланш не страдала от похмелья, хотя накануне слишком увлеклась вином. Когда она проснулась, рядом с ней никого не было. Но это ее не удивило. Она с удовольствием вымылась, размышляя о том, что можно не опасаться беременности. Одевшись в свое лучшее платье из красновато-коричневой шерсти с золото-тканым поясом, подчеркивавшим красоту ее полной груди и тонкой талии, Бланш направилась в зал.
По дороге она тихонько напевала. Увидев одиноко сидящую Кассию, жевавшую кусочек хлеба, Бланш нахмурилась, не зная, как себя вести. Сказал ли Грэлэм Кассии, что отсылает ее домой? Она вспомнила его слова: «Очень скоро». Не стоит нарушать покоя Кассии. Бедняжка со временем сама обо всем узнает.
Кассия подняла на Бланш усталые глаза, мысленно готовясь выслушать саркастические замечания соперницы, но Бланш, к ее величайшему удивлению, только молча улыбнулась и гордо прошествовала мимо.
Заметив красивое платье Бланш, Кассия нахмурилась, соображая, отчего эта женщина так принарядилась. На ней самой было старое домашнее платьице и скромный плащ, потому что она собиралась присутствовать при чистке конюшен. Там было слишком грязно, и, чтобы отбить скверный запах, требовались целые реки извести.
– Вы похожи в этом наряде на служанку, – обернувшись на ходу, бросила Бланш, не в силах скрыть своего торжества. «В конце концов, – убеждала она себя, – я борюсь за собственное счастье, ведь прежде мне никогда не везло».
– Да, – Кассия вздернула подбородок, – но дело в том, что я хозяйка Вулфтона и должна все приготовить к приезду герцога и за всем присмотреть.
Бланш рассмеялась. Она не могла сдержаться. Маленькая слепая дурочка! Значит, Грэлэм еще ничего ей не сказал. На кончике языка Бланш уже висели колкие слова, она даже готова была сообщить сопернице о том, что ее короткое пребывание в замке скоро окончится, когда услышала голос Грэлэма.
Этот глубокий и звучный голос был отлично слышен повсюду – Грэлэм разговаривал с Гаем о починке восточной стены замка.
– Будете завтракать, милорд? – спросила Кассия, поднимаясь со скамьи.
– Да, – ответил Грэлэм, – и пусть принесут кубок эля, чтобы прогнать головную боль.
Кассия тотчас же вышла из зала, стараясь поскорее выполнить его просьбу.
Грэлэм потянулся. Он взглянул на Бланш и, заметив ее улыбку, кивнул ей.
– У вас вид как у сытой кошки. – Это сказал Гай, который был, казалось, сама любезность.
– Да, – отозвалась Бланш, продолжая ласкать Грэлэма нежным взглядом.
– Ни в коем случае нельзя позволять кошке голодать слишком долго, – заметил молодой рыцарь, усаживаясь рядом с Грэлэмом.
Бланш непонимающе посмотрела на него, гадая, знает ли он о визите своего господина в ее спальню. Почему-то от этой мысли она съежилась – ее охватил внезапный и необычный для нее приступ стыдливости.
– Есть ли что-нибудь, что я могла бы сделать для вашего удовольствия, милорд? – спросила Бланш Грэлэма.
– Нет, – коротко отозвался Грэлэм, поворачиваясь снова к Гаю.
Почему он не скажет ей хоть что-нибудь, недоумевала Бланш. Почему не позовет ее, чтобы поговорить с ней наедине?
Она снова посмотрела на Кассию, возвратившуюся в зал. За госпожой Вулфтона следовала служанка с большим подносом.
Кассия сделала девушке знак поставить поднос перед Грэлэмом.
– Здесь и вам хватит, Гай, – сказала она.
– Благодарю, миледи, – ответил рыцарь, – мне не мешает подкрепиться.
– Когда вы нас покидаете, Гай?
Грэлэму почудилось, что в нежном и тихом голосе его жены прозвучала печаль, и он круто обернулся, чтобы посмотреть на нее. Но в глазах жены он увидел только усталость, а под глазами – темные круги, что говорило о том, что она плохо спала и не отдохнула прошлой ночью. «Какого дьявола ей еще нужно? – удивился де Моретон, с яростью набрасываясь на холодную говядину. – В конце концов, я ведь не побеспокоил ее».
– Я уеду, когда прибудет герцог, – ответил Гай спокойно, – совесть не позволяет мне покинуть лорда Грэлэма, пока он не найдет другого достойного воина, чтобы защищать Вулфтон. Я опасаюсь за его судьбу в случае моего отсутствия.
– Самонадеянный болван, – добродушно заметил Грэлэм, – ты же знаешь, что я написал герцогу. Вероятно, среди его свиты найдется какой-нибудь безземельный увалень, каким когда-то был ты.
– Как… печально, что скоро вы нас покинете, – послышался голос Бланш.
– Ваши слова греют мне душу, – отозвался Гай. Кассия услышала мягкое подтрунивание в голосе Бланш и что-то такое, чего она не смогла понять. Она сама отчаянно грустила и знала, что ей будет страшно недоставать Гая, но при Грэлэме она не смела сказать ничего. Гай был ее единственным защитником. Она содрогнулась при мысли о том, что после его отъезда останется в полном одиночестве.
– Тебя что-то тревожит? – резко спросил Грэлэм. Кассия покачала головой. – Ты сыта?
– Да, милорд. Если вы мне позволите, я пойду. У меня еще много дел.
Де Моретон кивнул, и смотрел ей вслед, пока она с опущенной головой медленно выходила из зала. «Думает о Гае, – решил он и нахмурился. – Она продолжает избегать меня и обращается со мной так, будто я ей в тягость, будто я непосильное бремя». Он обернулся к Бланш и одарил ее широкой улыбкой.
«Ночь глубока и таинственна, как утроба женщины», – думал рыцарь. Он ждал, пока она уснет. Потом осторожно отворил дверь в ее спаленку и заглянул внутрь. Услышав ее легкое и ровное дыхание, рыцарь понял, что она крепко спит. Свеча уже почти догорела на столике возле постели. Значит, она его ждала. Он быстро разделся и наклонился погасить свечу.
Бланш лежала на боку, подтянув одну ногу к груди и подложив руку под голову наподобие подушки. «Она прекрасна». Он впервые получил возможность увидеть в полутьме очертания ее тела.
Рыцарь осторожно лег возле молодой женщины и, приподняв ее тяжелые волосы, принялся целовать ее в шею, нежно поглаживая кончиками пальцев ее спину. Бланш пошевелилась, еще скованная сном, потом улыбнулась, приходя в себя.
– Я не ожидала, что ты придешь ко мне так скоро, – пробормотала она, подставляя губы для поцелуя.
– Ты никогда больше не будешь спать без меня, – ответил он.
На мгновение Бланш нахмурилась. Ум ее теперь был ясным, сознание не отуманено винными парами, и она подумала, что голос его звучит как-то странно. Но обжигающее наслаждение уже коснулось ее тела, ее бедер, и она, вздохнув, отдала себя ему.
– Разреши мне встать, – сказала Бланш, когда все было кончено.
– Нет, любовь моя, тебе некуда идти.
– Но я должна!
Он тихонько прикусил ее грудь, и на губах его заиграла улыбка – он понял, куда она торопится.
– Нет, Бланш, пусть мое семя прорастет в твоем прекрасном лоне. Ты родишь мне сыновей. Ты подаришь мне много прекрасных сыновей.
Услышав насмешливые нотки в его голосе, Бланш оцепенела.
– Но у меня есть Эвиан, – начала она, однако в ответ он прижал ее к себе еще крепче. Бланш лежала обессиленная, все еще чувствуя движение его тела в своем. Что-то не сходилось, что-то было не так. Он казался более поджарым, чем представлялся ей. Она уснула прежде, чем рука нащупала на его бедре длинный неровный шрам.
На следующее утро Бланш внимательно приглядывалась к Кассии, она заметила ее бледность и поджатые губы. «Грэлэм ей сказал», – решила она наконец.
– Вы не очень хорошо выглядите. Кассия, – обратилась Бланш к молодой женщине, не сводя взгляда с ее бледного лица.
– Я неважно спала, – ответила Кассия, взглянув на нее.
– Вам нужно движение. Раз уж теперь это не имеет значения, почему бы не проехаться верхом?
«Что не имеет значения?» – не поняла Кассия. Она отмахнулась от вопроса Бланш и кивнула. – Право, мне бы этого хотелось. У нас все готово для приема герцога.
Однако она колебалась, и Бланш, решив подбодрить маленькую неудачницу, сказала:
– Ручаюсь, что Грэлэм не будет против. Может быть, вам посчастливится, и на этот раз вы не вернетесь. Кассия бросила на нее усталый взгляд:
– Вы ведь никогда не скажете ему правды?
– Правды? – Тонкая, красиво выщипанная бровь Бланш вопросительно изогнулась.
– Как его настоящее имя, Бланш? Думаю, его зовут не Эдмунд.
– Вы меня удивляете, – ответила Бланш, – он не дворянин, но по крайней мере все-таки отпустил вас. Конечно, не потому, что подпал под власть ваших женских чар.
– Нет, – решительно согласилась с ней Кассия, – но он был нежен и добр со мной. Как же все-таки его зовут, Бланш?
– Я испытываю искушение сказать вам, раз теперь это уже не имеет значения. Грэлэму это теперь не важно. Может быть, он даже попросит его снова увезти вас.
– Я отправляюсь на верховую прогулку, Бланш. Кассия повернулась и стремительно вышла из зала. Она кивнула мужчинам, которых увидела во внутреннем дворе, и тотчас же заметила лужу грязи, оставшуюся со вчерашнего кратковременного ливня. Окликнув одного из работников, Кассия велела убрать ее. Потом она подняла голову и подставила лицо яркому утреннему солнцу. «Даже теперь, – думала Кассия, хотя ощущение несчастья пронизывало и обжигало ее, – мой отец смотрит вперед и на небо, как и я». Солнце согревало ее лицо. Она размышляла о странных словах Бланш и о Грэлэме и верила, что та сказала правду. Если она сейчас уедет и не вернется, его это не опечалит.
Но, к ее величайшему изумлению, конюх по имени Осберт, ворчливый старик с седыми волосами и крючковатым носом, покачал головой в ответ на ее просьбу о лошади.
– Простите, миледи, милорд не разрешил вам выезжать одной без него и запретил давать вам лошадь.
– Когда муж отдал вам такое распоряжение, Осберт?
– Вчера он еще раз повторил его, миледи. Да еще добавил, что свернет мне шею, если я ослушаюсь его при виде… вашего хорошенького личика.
Хорошенького личика! Ей захотелось расхохотаться.
– А где сейчас лорд Грэлэм?
– Здесь, миледи.
Кассия обернулась. Ее муж стоял прислонившись к двери конюшни, со скрещенными на могучей груди руками. Она облизала внезапно пересохшие губы и опустила глаза, уставившись на сено, разбросанное у ее ног.
– Хотите покататься верхом?
Ей больше хотелось спросить, где он провел две последние ночи. Но, подняв на мужа глаза, Кассия заметила, что он хмурится, а в его мрачном взгляде она прочитала недоверчивость.
– Да, – ответила Кассия. – Если не возражаете, милорд, – добавила она, ненавидя себя за то, что в голосе ее прозвучали просительные нотки.
Грэлэм выпрямился и кивнул Осберту.
– Приготовь ее кобылу. Вы поедете со мной, миледи жена.
Рыцарь медленно направился к ней, и Кассия заставила себя не двигаться и стоять спокойно.
– С нами поедет сэр Гай, – добавил он. – Это, конечно, будет вам приятно.
Гай! Кассия заморгала, размышляя о том, что сама себе напоминает кость, из-за которой перегрызлись двое псов.
– Да, – неожиданно для себя выкрикнула она с вызовом, вздернув подбородок, – мне это будет приятно!
В ответ раздался какой-то звук, похожий на горловое ворчание. Когда Кассия подняла глаза, мужа рядом уже не было.
Их сопровождали шестеро мужчин. Рольф сказал, что они направляются в деревню, недавно приписанную к владениям милорда и замку Вулфтон, где их ждет купец Дриё. К изумлению Кассии, Грэлэм даже не поднял головы, когда Гай осадил своего жеребца и приблизился, к ней.
Гай нежно улыбнулся Кассии:
– Я сказал господину, что отбросы в конюшне больше не оскорбляют обоняния.
– Это известь, – ответила Кассия лаконично.
– Герцог будет приятно удивлен, – Грэлэм оглянулся назад, на Вулфтон. – Вы закончили шитье подушек для него?
Она кивнула.
– Пусть его старому заду будет уютно, – засмеялся Гай.
– Вы прекрасно со всем справились, миледи, – заметил Грэлэм.
Услышав столь неожиданную похвалу, Кассия вспыхнула от радости.
– Поскачем галопом, Кассия, – предложил де Моретон, похлопывая рукой в перчатке по крупу Ромашки.
Кассия громко рассмеялась от удовольствия, чувствуя, как теплый летний ветерок ворошит ее волосы. Она радостно и жадно вдыхала соленый морской воздух. Когда их движение замедлилось и они перевели лошадей на шаг, Грэлэм повернулся к жене.
– Сегодня утром я захотел, чтобы вы поехали покататься со мной. Теперь у вас порозовели щеки, а глаза блестят. И вы уже не выглядите такой больной.
– Я не больна, – ответила Кассия.
– Тогда скажите мне его имя.
Она почувствовала, как грудь сжала отчаянная боль.
– Я спрашивала Бланш, но она не хочет сказать.
– Бланш!
Его руки сжали поводья так, что Демон захрапел и затанцевал на месте. Кассия заметила, что лицо мужа потемнело от гнева, и тяжело вздохнула. Но он ничего не сказал, только ударил пятками в бока своего коня и галопом ускакал от нее.
Деревенька угнездилась в долине не более чем в двух лье от замка. Около дюжины мужчин строили оборонительные укрепления и чинили стену, которая должна была подняться вверх на восемнадцать футов и защищать жителей от ярости моря. Земля вся была в глубоких выбоинах и утопала в грязи. Вокруг нескольких шатров были навалены кучи строительного мусора. Единственным достроенным домом было жилище купца. Дриё стоял в дверях, ожидая их. Это был мужчина аскетического сложения с худым лицом и бледными, глубоко посаженными глазами, примерно в возрасте ее отца. Он проявил необычайную почтительность к Кассии, когда за несколько недель до этого посетил замок.
– Милорд, миледи, – приветствовал их купец, кланяясь в пояс.
Грэлэм кивнул и легко спрыгнул с лошади.
– Вижу, дела идут хорошо, – сказал он, оглядывая быстро разраставшуюся деревню. – Похоже, больше людей вам не потребуется, – добавил рыцарь, указывая на стену.
– Через неделю прибывает еще дюжина семей, – сообщил Дриё. – К концу года мы сможем всем себя обеспечить.
Грэлэм повернулся к Гаю. Потом Кассия увидела, как Гай и его люди поскакали к стене.
– Я привез сюда жену, чтобы она посмотрела ваши товары.
Товары? Какие товары? Кассия почувствовала, как рука Грэлэма обвила ее талию; он осторожно и бережно снял ее со спины кобылы и поставил на землю.
– Пойдем, Кассия.
Они вошли в дом Дриё, причем Грэлэм в дверях был вынужден наклонить голову. Кассия увидела, что все товары купца были сложены в большой комнате дома. Балки потолка располагались достаточно высоко, а пол был земляным. Все здесь пахло свежесрубленным деревом. В комнате стояло несколько столов на козлах, и на каждом из них громоздились горы тканей, коробки со специями и травами, сверкали новенькие инструменты.
– Это только начало, – пояснил купец с довольной усмешкой. – Вот ковер, милорд.
Кассия шумно втянула воздух, когда молоденький приказчик принялся вместе с купцом развертывать великолепный красный шерстяной ковер.
– О, Грэлэм! Это так красиво
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и глаза его засветились при виде ее восторга.
– Подходит к твоим подушкам?
Она обратила к нему сияющие глаза:
– Если не подойдет, я сошью новые ему в цвет!
Де Моретон с нескрываемым удовольствием наблюдал, как его жена щупала пальчиками толстую шерсть, обращаясь к купцу с восторженными восклицаниями и обводя сложные фигуры рисунка.
– Из Фландрии? – спросила она.
– Да, – ответил Дриё.
– А другой, для нашей спальни? – напомнил Грэлэм. Другой ковер оказался ярко-синим и таким мягким, что Кассия представила, как ноги ее утопают в пушистом ворсе, и засмеялась.
– Он такой нежный, – выдохнула она. Внезапно она нахмурилась, подумав о его цене и о драгоценном ожерелье, украденном из сундука Грэлэма.
– Он тебе не нравится?
Она содрогнулась от его резкого тона, но проглотила горечь.
– По правде говоря, мы можем обойтись без него, милорд. Он такой дорогой.
– Это не имеет значения. Я его хочу.
Кассия застенчиво улыбнулась мужу, он тоже ответил улыбкой и улыбался до тех пор, пока ему не показалось, что его лордство валяет дурака, чтобы доставить ей удовольствие.
– Постелим ковер в спальне герцога на то время, что он будет гостить у нас?
– Блестящая мысль, – резко отозвался де Моретон, – и герцог, вне всякого сомнения, поверит, что вы как раз такая хозяйка, какая требуется в Вулфтоне.
Тут он ее оставил, чтобы посмотреть, как продвигаются фортификационные работы в деревне.
Кассия последовала за ним на воздух и тихонько стояла, наблюдая, как мужчины воздвигают стену. Подошедший Дриё остановился рядом с ней.
– Эти ковры действительно из Фландрии, миледи, – сказал он.
– Как вам удалось так быстро их раздобыть?
– Купил у богатого купца в Портсмуте. Лорд Грэлам хотел получить их как можно скорее.
Кассия улыбнулась:
– Вне всякого сомнения, вы станете богатым человеком, монсеньор.
– При поддержке и покровительстве лорда Грэлэма, надеюсь, так и будет.
Вернувшись, Грэлэм помог Кассии сесть в седло. Дав указание Дриё, чтобы ковры доставили в замок сегодня же днем, он повернул Демона к дому.
Когда они приблизились к замку, Грэлэм приказал Гаю и своим людям возвращаться домой, а сам сделал знак Кассии следовать за ним.
Он заметил ее недолгое колебание и поднял бровь.
– Вы хотите покататься верхом, разве нет? – И рыцарь указал жене путь к той самой уединенной бухточке, где много недель назад овладел ею и лишил ее невинности. – Я хочу с вами поговорить. – Это были его первые слова, когда они остановились.
Грэлэм снял жену с седла и привязал лошадей, предоставив ей возможность побродить по каменистой отмели. Он смотрел на вздымающиеся волны, наблюдая, как они разбиваются о скалы; при этом над неровными и острыми уступами взлетали фонтаны белой пены.
