Текст книги "Ночная тень"

Автор книги: Кэтрин Коултер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Эпилог

Венеция, Италия. Апрель 1815 года.

Теплым весенним днем в начале апреля лорд и леди Каслроз стояли на открытом балконе своей спальни в Палаццо де Контини, выходившем на Гранд-Канал.

– Благодарение Богу, сейчас ранняя весна, а не середина лета, – заметил Найт, облокотившись на полированные деревянные перила. – Я имел несчастье посетить Венецию в августе, шесть лет тому назад. Запах просто невыносимый. Но сейчас…

Найт замолчал, жадно вдыхая прохладный весенний воздух.

– Я все не перестаю гадать, что там, под этой темной водой, – протянула Лили, задумчиво глядя вниз. – Она такая мутная и зловещая, как сказал бы любитель готических романов.

– Я вздрагиваю при одной мысли об этом.

– Может, древние греческие монеты? Римские урны и щиты центурионов? Я точно знаю, Аттила, предводитель гуннов, оставил здесь свой меч, и он затонул.

– Скорее всего просто труп чьего-нибудь кузена или соперника. Венецианцы, как известно, люди мстительные и ничего не прощают.

Лили передернула плечами и, отвернувшись, откинулась на перила.

– Ты совсем не романтик, Найт. – Найт широко улыбнулся той сладострастной улыбкой, которая пробуждала в Лили желание немедленно броситься в его объятия и повалить на пол. – И сделать все, что пожелаю, – добавила она вслух.

– Что!? – Найт тут же приложил к ее губам палец. – Нет, не повторяй, возможно, я просто не понял. Предпочитаю думать, что ты мечтаешь швырнуть меня на землю" сорвать одежду и ласкать – руками, губами и..

– Ты невыносим! Но в общем прав, именно это я и намеревалась сделать. Ты сегодня где-то совсем далеко от меня, Найт. Признайся, в чем дело.

Улыбка Найта немного поблекла. Он притянул ее к себе так, что голова Лили оказалась на его плече, а руки обвились вокруг талии.

– Временами я чувствую себя; словно провел всю жизнь рядом с тобой, – шепнул он, целуя ее макушку. – Ты хорошо себя чувствуешь? Честное слово?

– Честное слово.

– Мы здесь уже три недели. Посетили девять балов, причем три давались в нашу честь, проиграли пятьсот фунтов…

– Я потеряла только пятьдесят! И то – в «красное я черное», и ты сказал, что меня обманули…

– Точно, я же помню, что сумма была ужасной! Во всяком случае мы катались в гондолах, пока у тебя едва не началась морская болезнь, покормили каждого проклятого голубя на площади Святого Марка, прошли пешком добрых триста миль по мосту Риальто, и ты едва не заперла меня в подземельях Дворца Дожей…

– Но я просто пошутила, – хихикнула Лили.

– Это ты так утверждаешь. А я на следующее же утро нашел у себя седой волос. На чем это я остановился? О, да, на завтрак у нас – Тинторетто, на обед – Карпаччо, к чаю – Пароди и на ужин – Беллини[12]12
  Знаменитые итальянские живописцы и композиторы


[Закрыть]. Единственное занятие, которое еще не надоело и не наскучило, а, наоборот, становится все более волнующим, – это постоянная потребность любить тебя, день и ночь и, будь моя воля, мы вообще бы не выходили из спальни.

Ощутив, как при этих словах по телу Лили прошла едва заметная дрожь, Найт улыбнулся.

– Я подозреваю, это стремление еще долго не угаснет, – выдохнула она.

– Пятьдесят лет. Лили?

– По меньшей мере. Ну а теперь говори, что у тебя на уме?

Найт вздохнул. Она, его жена, хорошо знала его, слишком хорошо.

– Я скучаю по детям, – признался он. – Мы их не видели уже почти два месяца. И хотя все было прекрасно…

Лили рассмеялась и поцеловала его.

– Что, собственно говоря, ты пытаешься сказать?

– Ты не задавалась мыслью, стоит ли еще Каслроз и остался ли прежним почтенным дворянским домом или превратился в дымящиеся развалины? И в добром здравии ли наши слуги или превратились в бессмысленных слюнявых деревенских дурачков? А горничные? Может, они уже давно попали в Бедлам, после того как Сэм размазал тесто по всем лестницам?

Лили хохотала так, что не могла вымолвить ни слова.

– Ох, перестань, – наконец пролепетала она. – Ты просто убиваешь меня. Как могла я жить так долго без самого красивого, самого великолепного, самого остроумного…

– И лучшего любовника в мире?

– Да, лучшего любовника и самого молодого мужа во всем мире. Найт застонал:

– Ах, моя прекрасная философия… разбита и рассеяна по ветру! Я, такой юный, пойман во цвете лет, вынужден, как раб, служить женщине, питающей ненасытную жажду к моему молодому крепкому телу. Как это случилось?!

– Что же делать в таком случае?

– Теперь моя очередь.

– Швырнуть меня на землю? Я, молодая леди, захвачена, опутана, во цвете лет…

Найт засмеялся и крепко прижал ее к себе.

– Довольно разговоров! Настало время любви. Мы вместе, и это главное.

Они долго любили друг друга, медленно, страстно, бешено, пылко и самозабвенно. Солнце почти скрылось за горизонтом, когда Найт обрел способность связать хотя бы два слова:

– Если бы я встретил тебя в сорок лет, клянусь, ты бы через неделю убила меня. Чертовски удачно, что я молод, это единственный способ выжить, будучи женатым на тебе.

– Верно, – согласилась Лили, целуя его в плечо.

Найт чмокнул ее в кончик носа:

– Когда ты собиралась сказать мне? Лили, уже открывшая рот в зевке, замерла:

– О чем?

– Что ты беременна.

Лили ослепительно улыбнулась:

– В следующем месяце, наверное. Нет, не надо хмуриться. Я хотела точно увериться. Откуда ты знаешь? Ты ведь мужчина.

– Даже мужчина замечает, когда у жены нет месячных. Это, любимая, и твои груди. Они стали полнее, гораздо чувствительнее и нежнее. Неужели ты не чувствовала, как я осторожен, когда ласкаю тебя?

– Нет, – честно призналась она. – Стоит тебе коснуться меня, и я теряю рассудок и схожу с ума. У меня все болит внутри, стоит об этом подумать.

– Ах, – вздохнул Найт, накрыв ладонью ее живот, – как прекрасно сказано! Когда я могу ожидать появления на свет своего четвертого ребенка?

– Думаю, а конце ноября.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– О да, превосходно. Меня даже по утрам не тошнит.

– Это, несомненно, только благодаря прекрасному мужу и его трогательной заботе. – Найт взглянул на сморщенный шрам на плече жены и вздрогнул от непрошенных воспоминаний, но тут же решительно отогнал прочь мрачные мысли. Ужас кончился, давным-давно кончился. – Что же я все-таки хотел сказать? Ах да. Я решил, что отдам награду тебе и ничего себе не оставлю, хотя уверен, что заслужил ее.

– Награду? – изумленно мигнула Лили. – О чем ты толкуешь?

– Награду. За возвращение «побрякушек Билли».

– Принц Оранский что-то прислал тебе?

– Вот именно, принц. Сегодня утром я получил письмо от Берка. Билли, дорогая, желает выразить свою признательность и искреннюю благодарность за возвращение своих сверкалочек, подарив замок семнадцатого века, которым он владел до сих пор. Замок этот, насколько мне известно, находится в Корнуолле, недалеко от Лоствизела.

– Целый замок в обмен на какие-то жалкие драгоценности?

– Не такие уж жалкие. Как оказалось, они стоят что-то около шестидесяти тысяч фунтов.

– Господи! – охнула Лили. – И подумать, что они были зашиты в подкладку плаща! Что, если бы я потеряла его? Или продала?

Ужас!

Найт снова приложил пальцы к губам Лили, потом, наклонившись, поцеловал ее:

– Когда я перестану хотеть тебя? Кстати, замок носит название «Суонсон Грейндж», а я думаю изменить его на что-нибудь более благородное. Возможно…

Но легкие пальцы Лили пробежали по его телу, и Найт немедленно забыл обо всем, кроме ее мягких рук и нежного рта.

– Возможно, что? – спросила она наконец, дыша ему в рот.

– «Холл Аттилы»? «Приют Наполеона»? «Турецкое аббатство»? Не знаю, и по правде говоря, мне все равно. – В этот момент Лили это тоже занимало меньше всего… – Знаю! – воскликнул он полчаса спустя.

– Что именно?

– Мы окрестим его «Замок Медичи». Можно выстроить темные, мрачные подземелья, пытать пленников, брать с них выкуп. Неплохо бы продавать яды и кинжалы, распространять среди холодных англичан идеи итальянской вендетты.

Лили снова хихикнула:

– Нет, я просто больше не могу смеяться!

– Мой долг и жизненная миссия – сделать тебя счастливой. Пора бы уж к атому привыкнуть.

– Хорошо, – согласилась Лили, целуя его.

– Но это и твоя миссия, жена.

– Хорошо, – снова сказала она голосом, пронизанным солнечным смехом.