Текст книги "Ночная тень"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Лили подняла голову, прислушалась и все поняла:
– Кто нас зовет? О, это Джон. Что-то случилось… о нет, неужели дети? Господи…
– Тише, Лили, молчи и стой спокойно. Найт быстро привел в порядок одежду, ее и свою. Времени искать сброшенную куртку не было. Найт взглянул в лицо Лили, но смог увидеть лишь следы былой страсти, почти исчезнувшей, скрытой, но горевшей где-то глубоко, для него, только для него одного.
Найт набрал в грудь воздуха и, нежно улыбнувшись Лили, легко коснулся кончиками пальцев ее губ, сразу почувствовав трепетный отклик.
– Мы здесь, Джон, – откликнулся он. Джон не считал себя особенно искушенным молодым человеком, но и глупым его назвать было нельзя. В данный момент он чувствовал себя последним болваном и был смущен донельзя. Но уйти тоже не мог.
– Мадам, – выдавил он, судорожно сглатывая, так что адамово яблоко ходило ходуном, – Сэм. Он чистил стойло, и лошадь лягнула его. Нога вывихнута, но не сломана. Найт быстро сжал руку Лили:
– Тромбин, надеюсь, послал за доктором?
– Да, милорд. Пожалуйста, не пугайтесь, миссис Уинтроп. Я осмотрел его, и поверьте, ничего серьезного. С Сэмом все в порядке, но он зовет вас и его светлость.
– Да, да, я иду. А, где Вайолет?
– Мы сейчас будем, Джон, – сказал Найт тоном, ясно говорившим, что гувернер может удалиться. Джон кивнул и пришпорил коня.
– Все будет хорошо, Лили. Это простой вывих. Он ведь мальчик, а эти сорванцы всегда вытворяют глупости.
Найт видел, что Лили вне себя от волнения, но хуже всего, что тревога за Сэма смешивалась с ужасным сознанием того, что она вновь позволила этому человеку довести себя до безумия… когда малыш лежал на земле и плакал от боли.
Найт понял, что именно стыд смыл все краски с побледневшего лица девушки, и, схватив ее за плечи, встряхнул:
– Прекрати! Ты ни в чем не виновата! Не могла же ты приказать лошади не лягать Сэма? Успокойся. Ты нужна мальчику.
Лили, глубоко вздохнув, взглянула ему прямо в глаза:
– Ты прав. Спасибо.
Он опустил руки и улыбнулся. Лили отошла подальше, скручивая на ходу волосы в узел, только сейчас поняв, что у нее не осталось шпилек. Раздраженно вздохнув, она спрятала волосы под воротник и продолжала идти, пока не отыскала шляпку.
«Я припер тебя к стенке. Лили, – подумал он. – Бесись сколько хочешь, все равно ничего не выйдет. Теперь ты моя».
Глава 17
Беар Эбби Уайтхолл, Лондон.
Монк громко, отрывисто захохотал и мгновенно взвыл от боли.
– О, Монк, лежи ты спокойно, ведь рана еще не зажила!
– Это верно, Бой.
Монк позволил приятелю снова уложить его на грязные подушки и вздохнул:
– Но мне понравилось то, что ты придумал. Нужно нанять кого-нибудь из этих проклятых адвокатишек, пусть поможет заполучить сверкалки назад. Да, это ты ловко сообразил. Пошлем малого к его чертовой светлости с предложением.
– Какое-нибудь тощее чучело, – протянул Бой, заранее представив воображаемого адвоката, – С огромной черной кастрюлей на голове и таким выговором, что дьявол не разберет.
– Мы заполучим сверкалочки. Бой, говорю тебе, заполучим. Еще несколько дней, и я снова буду на ногах. И уж тогда его чертовой светлости не сдобровать!
– Уж очень глубокая рана, Монк. Не меньше, чем три дня, так сказал проклятый доктор.
– Он подстроил засаду, – прошипел Монк, не обращая внимания на сообщника. – А мы, как дураки, попались в ловушку.
– Кто? Что?
– Виконт, – пояснил Монк уже более терпеливо, поскольку во всем зависел от Боя, кормившего, поившего его все эти дни, да еще успевавшего менять повязки. Глаза его сузились, но не только при мысли о мести. Его тошнило от вони собственного тела. Комната была маленькой, а единственное окошко наглухо забито гвоздями.
– Не врежь ты ему, он и его дружок наверняка прикончили бы нас.
Бой остался доволен этой, хотя И не очень искренней похвалой.
– Ну да, с колючками я никогда не умел управляться, – скромно пробормотал он.
– Это точно, настоящий чертов осел, такой же неповоротливый.
Даже не сумеешь ранить человека как следует. Но я пришпилю его милость его же собственной колючкой раз и навсегда. Дай-ка мне стилет, Бой. Да, прекрасной работы вещичка, правда?
– Мы прикончим его светлость, не сомневайся, Монк.
– Точно, – снова согласился Монк, не сводя глаз с узкого тонкого серебряного клинка.
– Но знаешь, он мне по душе пришелся. Храбрый парень, настоящий молодец и дерется здорово. Это верно, но все-таки я выпущу ему . кишки.
Бой попытался улыбнуться, решил, что это неуместно, и вместо этого опрокинул стакан прокисшего эля.
Каслроз
– Ты такой мужественный, родной мой.! Не волнуйся, я тебя не оставлю, Сэм.
Лили почувствовала, как маленькая ладошка сжала ее пальцы.
– Еще несколько минут, дорогой, и доктор Мамфрис даст тебе твой любимый леденец.
– Лакрицу, мама?
– Лакрицу, – твердо пообещала Лили. Сэм подавил готовый вырваться стон и прикусил губу.
– Ничего, дорогой, можешь кричать, как угодно громко. Я бы давно уже орала.
– Но ты девочка, мама, – рассудительно заметил Сэм. – Мальчики не могут ныть и мяукать, как кошки.
Найт ухмыльнулся, задавшись вопросом, могут ли звуки, которые он издавал, лаская Лили, быть названы мяукающими.
– Можешь стонать, – разрешил он. – Это вполне по-мужски, не сомневайся. Только на прошлой неделе я охал так громко, что весь дом слышал.
– Когда те грабители напали на вас? Лили облегченно вздохнула. Наконец-то Найт ухитрился отвлечь внимание мальчика! Она слегка подвинулась, чтобы Найт смог сесть рядом с Сэмом, увидела, как тот взял его за руку, услышала завораживающий голос и поняла, что ребенок постепенно успокаивается и вслушивается в его слова.
…. – Тогда, к несчастью для меня, другой малый, по имени Бой, выстрелил и почти попал. Я отклонился, но недостаточно быстро. Потом Джулиан Сен-Клер поспешил на помощь, и эта гнусная парочка скрылась. Ну вот, Сэм, правильно, хороший душераздирающий стон не помешает. Прекрасно, мне очень понравился звук. Кстати, доктор Мамфрис уже все закончил.
– Но что насчет Монка? Того, которого вы проткнули шпагой?
– Неизвестно. Вот узнаю и расскажу, обещаю тебе, мой мальчик.
На доктора Мамфриса, человека в графстве нового, виконт произвел огромное впечатление, хотя доктор не совсем понял, откуда взялись эти трое детей, называющие матерью красивую молодую женщину" – Но решив, что это в сущности не его дело, улыбнулся Сэму и сказал:
– Ты просто молодец, мой мальчик. С такими приятно иметь дело. Ну а теперь придется полежать не меньше недели, иначе будет очень плохо. Вот тебе лимонад с несколькими каплями настойки опия. Выпей.
Мальчик, слишком измученный, чтобы протестовать, открыл рот. Через пять минут он уже спал. Лили улыбнулась доктору и в двадцатый раз поблагодарила его.
– Он будет спать, как дья… то есть очень крепко, поспешно поправился тот.
– С ним вправду ничего серьезного, сэр? Найт увидел побелевшее личико Тео, прислонившегося к стене в коридоре. У мальчика был такой встревоженный вид, что, казалось, он вот-вот потеряет сознание, и Найт поспешно заверил:
– Конечно, он скоро будет здоров, Тео. Чего еще ты ожидал? Сэм настоящий гвоздь в зад… то есть он просто дьяволенок, абсолютный кошмар, сам ведь знаешь.
– Я посижу с ним, сэр. Мама, я позабочусь о нем, обещаю. Почитаю книжку и… Найт положил руку на худенькое плечико:
– Тео, ты его брат. Не мать, и не доктор, и не лошадь, которая его лягнула. Я рассчитываю на тебя в отношении моей библиотеки. Ее все-таки нужно разобрать. Если ты будешь проводить все время с Сэмом, кто составит каталог? И к тому же, уверяю, ты в конце концов попытаешься удавить своего братца, и тогда бедняга Джон окажется безработным.
– Но каким образом, сэр?
– Ну, дорогой Тео, тебя, конечно, арестуют и отправят в Ньюгейт, а потом на виселицу за братоубийство. Сэм попадет либо в ад, либо на небеса, не уверен, где согласятся его принять. Джону придется остаться с Лорой Бет, и бедняга скорее всего сбежит из Каслроза, даже не потребовав жалованья.
Тео рассмеялся, очень тихо и тоненько, но все же рассмеялся.
– Ну а сейчас давай-ка выпьем лимонада. Ты уже пробовал лимонад Мимса? Да, верно, я и забыл. От него у тебя на час губы сведет.
Кивнув мистеру Мамфрису, Найт, по-прежнему держа Тео за плечо, устремился по коридору.
Доктор покачал головой и улыбнулся:
– Виконт превосходно умеет обращаться с детьми. Удивительно, что у него нет, по крайней мере, дюжины своих! Конечно, он еще очень молод, так что все впереди.
– Вы правы, ему нет и сорока.
– Святой Боже, ну конечно нет! Ну а теперь, миссис Уинтроп, я бы прописал вам немного бренди. По-моему, вы перенесли сильное потрясение.
«И не одно, доктор, – подумала она, продолжая вежливо улыбаться».
Огонь в камине почти погас и отбрасывал лишь слабые тени на стены и пол. Лили, осторожно ступая, подошла к постели и потихоньку поправила одеяло и подушку Сэма. Хорошо, что он крепко спит, – скорее выздоровеет. Бедный малыш! Теперь будет изнывать от безделья и боли, а лишь только поправится, снова примется за свое. Целая неделя в постели! Ну и худо же придется всем в доме!
При одной мысли о предстоящем испытании даже Лили нервно вздрогнула. Сзади послышался шум, и девушка оглянулась. Это оказался Найт, в халате и домашних туфлях. К вечеру резко похолодало, и теперь погода была такой, какой и полагается быть в начале ноября.
Найт ничего не сказал, только кивнул и направился к камину. Опустившись на колени, он подложил дров. Лили наблюдала за каждым его движением, особенно за руками – сильными, красивой формы, узкими, с аккуратно подстриженными ногтями. Почему он в халате? Неужели намеревается продолжить то, что начал днем?
Сердце девушки глухо, неровно забилось.
– Что ты хочешь? – прошептала она пересохшим, как пустыня, ртом. – Уже очень поздно.
Найт улыбнулся и, захватив стул, подошел поближе:
– Я здесь, чтобы справиться, как наш маленький больной, – небрежно сообщил он и сел. Заметив, что взгляд девушки остановился на его ногах, Найт спокойно добавил:
– Не беспокойся, Лили, я не заставлю тебя стонать от наслаждения, по крайней мере, здесь. Нельзя же тревожить сон Сэма. Когда ты начнешь кричать и умолять меня о большем, мы будем наедине.
– Прекратите сейчас же!
– Ничего страшного. Он не проснулся.
– И жара нет, слава Богу, – кивнула Лили. – Доктор Мамфрис считает, что Сэм очень крепкий мальчик и хорошо перенесет болезнь.
– Слишком живой, слишком резвый, слишком озорной… Нет, больше эпитетов в голову не приходит. Он хороший малыш. Лили. И ты прекрасная мать. И, ему и остальным. – Лили, не в силах выговорить слова, изумленно уставилась на него. Комплимент? Ей, развратнице, шлюхе, содержанке… – К чему такое изумленное лицо? Конечно, ты хорошая мать. И, несмотря на то что мои склонности и устремления направлены совсем в другую сторону, считаю, что буду неплохим отцом маленьким дьяволятам. – Найт облокотился на спинку стула, устремив взор на противоположную стену, спальни:
– Никогда не думал, что способен хотя бы находиться в одной комнате с детьми. А теперь взгляните на меня! Какая странная штука жизнь! Никогда не предполагал также, что женюсь в таком юном нежном возрасте. Ты изменила мою судьбу. Лили.
– Если бы вы помогли мне найти драгоценности, дети и я больше никак бы на нее не влияли.
– Слишком поздно, дорогая. Необратимо поздно. Однако я был бы не прочь найти «побрякушки Билли». Иначе, боюсь, эти негодяи станут снова и снова попадаться нам на пути, пока я не прикончу их или они не ухитрятся так или иначе разделаться со мной, – бросил Найт и услышал, как Лили со свистом втянула воздух. – Тебя так тревожит моя возможная кончина. Лили?
– Я бы скорбела о смерти последней дворняжки, если бы, конечно, эта смерть была бессмысленной. – Ну да, понимаю. Итак, моя дорогая, назначим венчание на следующую неделю. Надеюсь, вы согласны? Как только Сэм встанет на костыли. Или лучше поскорее? Завтра, скажем?
Лили соскользнула со стула и хотела уйти, но его пальцы сомкнулись на ее запястье мертвой хваткой. Он рванул ее на себя и посадил на колени.
– Поцелуй меня, Лили, а потом назначим дату.
– Нет, – шепнула она, но тут же подняла губы для поцелуя.
Найт тихо рассмеялся и припал губами к ее рту. Время остановилось. Лили тонула в жарком мареве и радовалась этому. Она прижалась ближе к нему, вцепившись в отвороты халата, ягодицами ощутила твердость мощного мужского органа, и это было непередаваемо возбуждающе.
– Мама, почему Найт обнимает тебя? Найт выругался очень тихо и очень цветисто.
Лили тупо уставилась на Сэма.
– О Господи, – выдавила она, пытаясь встать, но Найт крепко держал ее.
– Как ты себя чувствуешь, Сэм? – спокойно спросил он.
– Странно как-то, вроде комната кружится перед глазами и не хочет останавливаться. Вы и мама тоже вертитесь.
– Не волнуйся, ничего страшного, это опий. Нога не болит?
– Разве что чуть-чуть. Что мама делает у вас на коленях, дядя Найт? И почему вы держите ее?
Найт, даже глазом не моргнув, успел мгновенно изобрести правдоподобное объяснение:
– Она очень тревожилась за тебя, мой мальчик. Очень волновалась и плакала. Я просто пытаюсь успокоить ее, вот и все. Разве она не обнимает тебя, когда ты боишься или плачешь?
– Я никогда не плачу.
– Но ведь бывает, что волнуешься?
– Да, правда, – пробормотал Сэм, невнятно выговаривая слова. Веки мальчика устало опустились.
– Спи, Сэм.
– Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, дядя Найт.
Лили продолжала сидеть на коленях Найта, опустив голову и судорожно сцепив руки. Ощутив, как большая ладонь гладит ее спину, она тут же застыла, словно превратившись в ледяную статую.
– Лили, не будьте глупенькой, – увещевал он. Теплая рука на несколько мгновений легла на бедро девушки. – Когда мы поженимся – завтра или в пятницу, или в субботу, дети будут постоянно видеть, как мы обнимаемся.
– Нет.
– Никогда не видел такой упрямой женщины, – удивился он.
– Только потому, что я не хочу связывать свою жизнь с человеком, который меня не любит?
Найт ничего не ответил, задумчиво покачивая ногой. Лили попкой ощутила размеренное движение, слегка заерзала, и ее мучитель улыбнулся.
– Я хотела бы, чтобы вы немедленно ушли, Найт.
– Почему? Вам о многом нужно подумать, не так ли?
– Нет, я уже все решила.
– Лили, если ты меня вынудишь, я отнесу тебя прямо сейчас в свою спальню и буду любить, пока не дашь согласия. И учти, если захочу, не выпущу тебя из постели, пока Сэму не исполнится десять лет. Или пока ты не забеременеешь. Это последнее предупреждение.
И он сделает, как захочет. Лили знала, что Найт может быть веселым, сговорчивым, очаровательным, обаятельным и, главное, добрым. До тех пор, пока не решил чего-нибудь добиться, и тогда никакими уговорами и просьбами ничего не сделать.
В этом случае его не могли сдвинуть с места и десять слонов. Никакие споры ни к чему не приведут. Но она не может позволить ему соблазнить ее, хотя эта задача для Найта столь же легка, как очередная проказа для Сэма. Поэтому она улыбнулась и кивнула:
– Хорошо, Найт, я выйду за вас замуж, если до свадебной церемонии пообещаете держаться от меня подальше.
Найт, улыбнувшись, погрозил ей пальцем:
– Ты почему-то подозрительно быстро изменила решение. Должно быть, считаешь меня отнюдь не умственным гигантом.
– Можешь назначить дату, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
Найт немного помедлил, взвешивая ее слова и пристально вглядываясь в лицо. Непонятно, лжет она или нет. Ну что ж, это неважно. Она здесь, в Каслроз. Сэм в постели, больной. Лили не сможет покинуть малыша.
Найт одарил Лили солнечной улыбкой.
– Хорошо, тогда в пятницу. Я получу специальное разрешение от епископа Морли. Они с моим отцом были большими друзьями. Хочешь быть обвенчанной самим епископом?
– Епископом, – повторила она, пытаясь проявить чуть больше радости или… энтузиазма.
В этот момент он понял, что Лили лжет. Она никогда ничего не могла скрыть от его придирчивых глаз, по крайней мере, надолго. Но Найт решил сделать вид, что ничего не заметил. Что, в конце концов, она сможет сделать? – Кстати, епископ Морли не соглашался с жизненными принципами отца. Он настоящий романтик старой школы.
– Какой старой школы?
– Спрошу у него завтра.
Лили повернула голову, он взглянул на чистый, безупречно красивый профиль и, медленно подняв руку, сжал ее грудь.
Лили охнула, выгибаясь, чтобы лучше увидеть его лицо:
– Найт…
– Ты опьяняешь лучше любого вина, Лили, – шепнул он и, ласкающе погладив нежный холмик, обвел пальцем сосок. Лили затаила дыхание. Щеки ее вспыхнули, а глаза мгновенно затуманились. Найт широко, торжествующе улыбнулся и опустил руку.
– Думаю, мне понадобится много времени, чтобы приучить тебя немного спокойнее отвечать на ласки, – сообщил он и, поспешно встав, почти сбросил ее с колен на пол.
– Спокойной ночи. Лили. Если Сэму станет хуже, зови меня. Ты знаешь, где моя спальня.
Последнее, что увидел Найт, – устремленные на него совершенно сконфуженные, непонимающие глаза Лили, сидевшей на полу, среди разметавшихся юбок.
Напряженная мужская плоть набухла и болезненно пульсировала, руку покалывало сотней крошечных иголочек.
«Пятница, – думал Найт. – В пятницу она станет моей перед Богом и людьми, моей навсегда».
Но она шлюха. Последняя тварь. С другой стороны. Лили искренне привязана к детям. И они любят ее. Уж дети сразу бы распознали любую фальшь, почувствовали ложь и обман. Нет, детей она любила.
Но где эти проклятые драгоценности? Найт решил оставшееся до свадьбы время провести в поисках сокровищ и тщательно проверить все вещи детей и Лили. Но на следующее утро он отправился в Блимптон к епископу Морли и вернулся только к трем часам дня. В доме царил хаос. Сам, несчастная жертва, впервые не был виновником суматохи, поскольку мирно и крепко спал сном ангелов. Тео нигде не было видно. Лора Бет, бывшая в отменном здравии только сегодня утром, каталась по полу в вестибюле, схватившись за живот и вопя во все горло. Лили, казалось, сейчас упадет в обморок, пытаясь успокоить Лору Бет, взять на руки, но малышка орала так, что, похоже было, крыша вот-вот обвалится.
Найт долго рассматривал ломавших руки слуг, беспомощные старания Лили, гениальное представление, которое Лора Бет давала для собравшихся зрителей. Потому что это явно был спектакль. Найт покачал головой. Дети просто поразительные создания, поистине поразительные.
Найт подошел к девочке, встал над ней, расставив ноги и вызывающе подбоченившись:
– Молчать!
Лора Бет приоткрыла один глаз и мгновенно замолчала, захлопнув рот, словно моллюск створки раковины. Лили подняла голову, готовая осыпать Найта язвительными упреками, но тот предостерегающе покачал головой:
– Ну, – продолжал он, – теперь наконец стало тихо. Лора Бет, держи язык за зубами. Еще один вопль – и тебе плохо придется. Лили, что случилось?
– Живот. Лора Бет жалуется на ужасные боли.
Мимс, повар Каслроз, с трудом протиснулся сквозь дверь, ведущую в его царство:
– Она съела два моих овсяных печенья, милорд, вот и все. Как она могла заболеть от моей еды, я вас спрашиваю?
– Очень хороший вопрос, – заметил Найт. – Лили, оставьте ее и идите сюда, пожалуйста.
– Найт, но в самом деле она…
– Подойдите, Лили. Я два раза не повторяю. Лили так устала, что у нее не осталось сил на споры. Она почти не спала из-за Сэма, а теперь и Лора Бет так картинно катается по полу, словно умирает. Вот именно, картинно!
Она бросила на Найта подозрительный взгляд, потом встала и, слегка покачиваясь, направилась к нему. Дождавшись, пока она подойдет ближе, Найт объявил, как мог строже:
– Лора Бет, ты немедленно встанешь, приведешь в порядок одежду, извинишься перед Мимсом и своей матерью и отправишься в свою комнату.
Лора Бет издала пронзительный визг.
– Если сейчас же не сделаешь, как тебе ведено, моя девочка, получишь знатную трепку.
Жалобный взгляд Лоры Бет смог бы растопить самое жестокое сердце, но Найт твердо подавил страстное желание прижать ее к себе и пообещать хоть луну.
– Иди, – велел он, – показывая на лестницу. – И помни, Лора Бет, я крайне недоволен твоим поведением, особенно еще и потому, что ты попусту расстроила мать.
Лили не особенно удивилась, когда девочка беспрекословно встала, неуклюже расправила платьице и, тихо всхлипнув, прошептала:
– Простите, мама, Мимс.
Сердце Лили перевернулось, но Найт мгновенно схватил ее за руку, чтобы не дать броситься к малышке.
– Иди, – повторил он.
Малышка медленно повернулась и, уныло сгорбившись, со скоростью улитки начала долгое восхождение по лестнице.
– Не ходите за ней. Лили, – предупредил Найт. – Оставьте ее одну до ужина.
– Она притворялась, – тупо пробормотала Лили, глядя вслед крохотной, но такой талантливой актрисе.
Найт, весело ухмыльнувшись, отпустил Мимса и остальных слуг:
– Ну, а теперь, дорогая, пойдем в гостиную. Боюсь, тебе необходима чашка крепкого чая.
Он заметил, как она бледна, как измучена, но ничего не сказал. Очевидно, Лили не спала и всю ночь провела у постели Сэма, но не позвала его на помощь, будь проклято ее упрямство!
Девушка устало опустилась в большое удобное кресло и, откинувшись на спинку, закрыла глаза.
– Ты совсем не отдыхала?
– Немного, – ответила она, не поднимая век. – К утру, когда Сэм успокоился.
– Могу я узнать, почему ты не позвала меня?
– Вы не отец Сэма, а я… Она мгновенно замолчала, поняв, что собиралась сказать.
– Ты совершенно права, – согласился Найт, – а вот и Тромбин с чаем. – Он ничего больше не сказал до тех пор, пока дворецкий, кланяясь, не удалился из гостиной и Лили не сделала несколько глотков ароматного крепкого чая. – Знаешь, Лили, ты разгадала бы великолепную игру Лоры Бет, если бы не так чертовски устала.
– Ей нужно было любой ценой привлечь внимание, мое внимание.
– Верно, но она должна понять, что в мире кроме нее есть и другие.
– Лора Бет совсем еще малышка, Найт.
– Да, а теперь, надеюсь, еще и кое-что усвоившая и исправившаяся малышка, по крайней мере, на следующие полчаса или около того.
– Скорее уж пятнадцать минут, – поправила Лили и улыбнулась прежней, чуть кривоватой улыбкой, мгновенно превратившей сдержанного джентльмена В похотливого горного козла.
– По-моему, ты слишком трясешься над ними, и его мне не нравится, – заметил он. – Не стоит делать из себя мученицу, совершенно тошнотворное амплуа. – Лили ничего не ответила, и Найт счел возможным продолжать:
– Я надеялся. Лили, что у тебя больше здравого смысла. Не желаю, чтобы моя невеста превратилась в унылое, бледное, тощее создание с красными от бессонницы глазами.
"Он очень искусно умеет издевками заставить меня выдать себя, – подумала Лили и, чувствуя нарастающий гнев, с наслаждением давая волю бешенству, поднялась:
– Почему вы не верите мне? Не желаю я быть вашей проклятой невестой!
– Я не хотел бы обвинять тебя во лжи, но, если ты не собираешься стать моей женой, значит стремишься занять вакансию любовницы. Так или иначе, ты горишь желанием овладеть моим бедным телом. Да ведь только прошлой ночью: достаточно мне было прикоснуться к тебе, слегка погладить и…
Лили запустила чашку ему в голову. Найт увернулся, но недостаточно ловко, и коричневая жидкость залила куртку. Взяв салфетку, он принялся оттирать темные пятна на дорогой голубой ткани.
– Добиваешься, чтобы я задал тебе хорошую трепку. Лили?
Лили глубоко вздохнула и попыталась было собрать остатки почти истощившегося терпения, но поняла, что слишком измучена:
– Простите, Найт, за грубую выходку, но, по-моему, вы ее заслужили.
– Поверьте, я не имел ни малейшего желания оскорблять ваши нежнейшие чувства. Лили, просто сказал правду. Вы очень страстная женщина, и после пятницы я позабочусь о том, чтобы удовлетворить ваше любое желание и любой каприз по этой части.
Каждая черточка лица, каждая линия тела говорила о бесконечной усталости, и Найт, подойдя к Лили, привлек ее к себе, поцеловал в волосы, нежно проведя руками по спине. Через несколько мгновений она обмякла и положила голову ему на плечо.
– Я присмотрю за детьми и помогу их уложить. А еще лучше, сяду у постели Сэма и объявлю Джону, что пора отрабатывать более чем щедрое жалованье. Пусть займется с Тео. Наша маленькая актриса останется в своей спальне, скажем… скажем до ужина. Не хочу, чтобы она голодала. Но я не сдамся и не выпущу ее, пока не придет время. А ты, дорогая Лили, отправишься в постель и, к сожалению, одна.
Лили мгновенно вскинулась, и Найт весело хмыкнул:
– Это весьма слабая попытка пошутить, не стоит обижаться.
– Ты так привык приказывать, что, по-моему, разучился просить.
– Конечно, ведь я мужчина.
Маленький кулачок вонзился в живот Найта, и он притворно охнул, чтобы доставить ей удовольствие, затем снова поцеловал ее в волосы, крепко прижал к себе и отстранил:
– Я собираюсь сделать еще кое-что. Не интересуешься, что именно? Еще раз пересмотреть все вещи, твои и детей, и найти эти проклятые драгоценности. Хочешь присоединиться? Завтра утром?
Лили, вздохнув, потерла виски. Она могла сосчитать по пальцем левой руки все случаи, когда страдала от головной боли. И сейчас надвигалась очередная волна, и, по всей видимости, самая страшная.
– Я уже смотрела, – вырвалось у нее, – и ничего не нашла. Собственно говоря, я все проверила в ночь после того…
– Продолжай, пожалуйста.
– Хорошо. После того, как вы так ужасно унизили меня, я снова все обыскала. Говорю же, нет никаких драгоценностей.
– Хм-м-м, – задумчиво произнес Найт, поглаживая челюсть.
Синяк быстро прошел, и теперь он прижал Лили к себе, уже собираясь было извиниться за все, что сделал тогда, просить прошения, если бы не вспомнил, что покорил ее в ту ночь, заставил понять, что она хочет его, что именно он всегда будет хозяином положения и Лили ничего не сможет поделать. Но почему эти мысли заставили Найта ощущать себя мелочным и ничтожным? Он сознавал, что мужская плоть налилась кровью и пульсирует и что, если он прижмет ее к себе чуть теснее, Лили поймет, как он желает ее. Вопрос в том, кто возьмет верх.. А Найт не собирался отдавать власть, подобная перспектива чертовски пугала его.
– В чем дело?
– Просто голова болит.
– И часто она болит?
– Совсем редко, – заверила Лили.
– Думаю, что в подобных обстоятельствах это простительно. Пойдем, я отведу тебя в спальню. Может, запереть тебя? По крайней мере, и ты не выйдешь, и дети не вломятся. – Он остановился, провел кончиком пальца по мягкой щеке:
– Да и я тоже.
– Отдайте ключ.
– Ну уж нет, – ухмыльнулся Найт. Он проводил ее до двери, еще раз взглянул в прекрасное лицо и улыбнулся:
– Не тревожься. Лили. Все будет прекрасно. Ты должна научиться доверять мне, хоть немного.
Лили ничего не ответила. В висках стучало, к горлу подступала тошнота.
– Ты можешь даже представить, что замужество не станет столь невыносимым унижением, как тебе кажется. Мы сумеем поладить, не сомневайся.
Найт осторожно подтолкнул ее к порогу и закрыл дверь. Он и вправду хотел ее запереть, но понимал, что даже ему не сойдет с рук подобная выходка.
Найт, задумчиво нахмурившись, направился по длинному коридору в свою спальню. Она попытается что-нибудь выкинуть. Он просто должен поймать ее с поличным, отбить охоту к подобным проделкам, и чем скорее, тем лучше.
Остановившись у двери комнаты Сэма, Найт улыбнулся. Он выдержал Лору Бет в заточении еще час и потом велел привести девочку в спальню Сама. Лора Бет ослепительно улыбнулась ему, что мгновенно заставило Найта насторожиться. Но он, к счастью, быстро понял, что четырехлетний ребенок не может долго копить обиду.
Появившийся Тео осторожно, нерешительно взглянул на Найта с неприятно-знакомым выражением, которое тот надеялся никогда больше не увидеть. Он улыбнулся мальчику и жестом велел ему сесть на постель Сама.
– Ну вот, теперь, когда мы все собрались здесь, начал Найт, оглядывая каждого по очереди, – мне нужно кое-что сказать вам. Я собираюсь жениться на вашей матери. В пятницу.
Воцарилась мертвая тишина.
– Это послезавтра.
Сам уставился на него:
– Вы обнимали ее прошлой ночью. Именно поэтому вы хотите жениться на ней, дядя Найт?
– Частично поэтому. Мы с вашей мамой любим друг друга. И хотим сделать то, что будет самым лучшим для вас и для нас.
– Но это ужасно скоро, – заметил Тео. Худое личико внезапно побледнело и напряглось.
«Он прав», – подумал Найт, но отступать не собирался:
– Поди сюда, Лора Бет. – Он поднял девочку и посадил себе на колени. – Тео, пожалуйста, послушай меня. Сэм, тебе удобно лежать? – Дождавшись, пока Сэм кивнул, Найт объяснил:
– Я ваш опекун по закону. Ваша мама согласилась на это, чтобы Уродина Арнольд не смог никогда больше угрожать ни ей, ни вам. К счастью, хотя тетя Гертруда ваша более близкая родственница, чем я, у меня оказалось достаточно средств, чтобы суметь защитить вас от их обид и от попыток отнять вас у меня и мамы.. Беда в том, что Лили ваша ненастоящая мама и не может сама справиться со всеми врагами.
– Настоящая!
– Она моя мама!
Найт властно поднял руку:
– Вы любите ее, я знаю, но дело в том, что…
– Она моя мама! – снова выкрикнула Лора Бет, подпрыгивая на его коленях.
– Нет, пуговка, она не твоя настоящая мама, хотя это неважно. Она лучше многих настоящих. Но, боюсь, английский суд не примет этого в расчет.
– Нам пришлось так поступить, cэp, – пробормотал Тео.
– Как именно, Тео.
– Скажи ему правду, Тео, – пожал плечами Сэм. – Он уже и так почти все знает.
Тео долго испытующе смотрел на Найта и, видимо, удовлетворившись, начал:
– Когда мы приехали к Дэмсонам, в Йоркшир.
Лили честно сказала, что была невестой папы. Тетя Гертруда повела себя с ней совсем не как леди, а Уродина Арнольд попытался обидеть ее, но я появился вовремя. Мы сбежали на следующее утро. И единственное, что сумели придумать, – сказать вам, что Лили – мать Лоры Бет и вдова нашего папы.
– Она моя мама, – повторила Лора Бет, поворачиваясь лицом к Найту. Только сейчас он заметил, как она похожа на отца. Такой же упрямый подбородок.
– Как только она выйдет за меня, никто не посмеет ничего сказать. Тео, в чем дело? Ты чем-то встревожен?
– Мама очень красива. Мужчины вечно глазеют на нее. Обычно она даже не замечает. Но иногда они становятся назойливыми, и она сильно расстраивается из-за этого. Сэм и я пытались защитить ее. Вы действительно нам нравитесь, дядя Найт, но мама для нас всего важнее. Можете поклясться, что не вынуждаете ее выходить за вас?
«Боже, – подумал Найт, – убит, уличен и кем? Девятилетним мальчишкой!»
Он не мог ответить, просто не смог и вместо этого сказал:
– Вы возражаете против того, чтобы я стал, вашим отцом?
– Ты слишком молод, чтобы быть нашим папой, – объявила Лора Бет, выгибаясь, чтобы взглянуть на него, и поспешно суя пальчик в рот.
