Текст книги "Камбер – Еретик"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Глава 7.

Доходе не порвалась серебряная цепочка и не разорвалась золотая повязка, не разбился кувшин у источника и не обрушилось колесо над колодезом.

И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его.

Книга Екклесиаста или Проповедника 12:6-7

Синил кивнул, и Рис с глубоким вздохом начал вводить себя в транс, глаза оставались открыты. Водя левой рукой по шее Синила и слегка нажимая за правым ухом большим пальцем, другую руку он опустил на лицо Синила, и ее тяжесть заставила усталые глаза закрыться. Еще с минуту Целитель собирался, потом вошел в контакт и внедрился в сознание Синила. Он требовал от короля полного повиновения и слышал вялые ответные сигналы – в них преобладала боль.

Стоя у врат круга, за ними наблюдали Камбер и Йорам, а Эвайн собирала рассыпанные золотые шпильки на полу вокруг спящего Джавана. Рис ощутил немой вопрос Камбера о самочувствии короля. Достаточно было посмотреть в глаза наставнику и покачать головой, чтобы мысленно сообщить все, что он думал о шансах Синила пережить эту ночь.

Синил только что вынес себе окончательный приговор. Рису и Камберу это было ясно. Энергия заклинания дерини даст прилив сил для завершения церемонии, затем последует упадок. Из него живым королю не выбраться. Синил тоже знал об этом, но в его сознании не было смятения. Рис – Целитель, поклявшийся всеми силами продлевать жизнь, теперь должен был приблизить смерть. И все же Рис понимал это.

Без колебаний он вновь ушел из обыденного, уводя за собой Синила, изгоняя усталость и боль короля, врачуя то, что удавалось исцелить. В силах Целителя было большее, но это требовало часть энергии Синила и могло помешать завершению ритуала. Когда король закончит с Джаваном, Рис сможет провести еще один сеанс, и это придаст ему силы, но это граница, которую ни Целитель, ни король не смогут переступить. Когда последняя, третья часть обряда будет завершена, никто не сможет поручиться, что Синил останется в живых.

Не торопясь и не слишком нажимая, он делал то, что должен, затем вышел из контакта, отнял руки и открыл глаза. В течение следующих нескольких секунд Синил не шелохнулся, но когда снова взглянул на Риса, его прежнюю усталость как рукой сняло. Легкая улыбка тронула губы, спрятанные в седой бороде, когда он опробовал возможности своего обновленного тела, улыбка становилась все шире и шире.

– Действительно, Целители творят чудеса, – сказал он, глаза светились признательностью. – Каким же я был дураком, что сомневался. Спасибо, друг мой. Этой ночью ты оказал великую услугу мне и Гвинедду.

Когда он поднялся на ноги и направился в магический круг, Йорам и Камбер встали по сторонам ворот и с поклоном пропустили его внутрь. И снова Рис и Камбер обменялись взглядами. Наставник дерини коснулся концом меча Халдейнов одной стороны ворот и перечеркнул невидимое пространство ворот, вновь закрывая их.

Рис осмотрел Элроя и Риса Майкла. Первый был все еще без сознания, хотя уже понемногу приходил в себя, второй все еще спал в счастливом неведении о том, что его ожидало. Сквозь дымку великих сил, охранявших круг, он нечетко видел происходящее за магической чертой, но за передвижениями он мог следить по темным теням.

Он видел, как тень, бывшая Камбером, снова принесла нож, как Синил принял нож и надсек большой палец Джавана, стоявшего без малейшей попытки к сопротивлению. Йорам протянул пергамент и чашу с водой, и Синил выдавил по капле крови мальчика на каждый из предметов.

Когда в кадильнице загорелся пергамент и поднялся дым, Рис не уловил его запаха. Звуки, долетавшие из круга, были приглушены, казалось, они доносятся из другого мира, совершенно не связанного с тем, в котором Рис стоял сейчас на коленях.

Мы стоим вне земли, время не касается нас… – вспомнил он.

Он знал, что это происходит именно так. Прежде он сам много раз бывал внутри круга. Ему был внове магический ритуал. Вот уже много лет он был тесно связан с семьей Мак-Рори. Но никогда прежде Рис не наблюдал за происходившим в круге извне. Ощущение было несколько неприятным. За стенами часовни замок жил обычной ночной жизнью, но здесь, внутри, казалось, будто все звуки застыли в воздухе. Магический круг, точно огромная губка, поглощал звук и свет, притупляя восприятие.

Совершенно завороженный, он медленно поднялся на ноги – приближался самый ответственный момент обращения Джавана. Рис знал, что находившимся сейчас внутри круга нет нужды повторять четырехкратное обращение к Богу, как они делали это раньше. Это был дополнительный обряд, приобщавший Джавана к волшебству через капли его крови, упавшие в чашу, делавший его наследником тех сил, против которых не мог противостоять ни один смертный. Выпив из чаши, Джаван собирал в себя силы, которыми двенадцать лет назад Рис, Камбер и Эвайн почти насильственно наделили его отца, наделялся волей Синила, который теперь правил церемонией и был ее инициатором.

А если случится так, что Элрой умрет, не оставив наследника, Джаван получит власть над этой силой, надев кольцо отца. Кольцо это все еще покоилось на дне чаши, наполненной волшебством пепла и крови трех Халдейнов и высшей магией.

Трижды отпил Джаван из чаши, и Синил вернул ее Йораму, затем положил руки на голову сына. Когда королевская воля была исполнена, тело мальчика напряглось.

В течение долгого времени никто в круге не шевелился, кроме легкой тонкой фигурки Джавана, слабо пытавшегося бороться с вливавшейся в него силой. Синил крепко прижал его к груди, торопливо гладил сына, пытаясь успокоить, наконец поднял голову, и Йорам подхватил бившегося в судорогах мальчика. Синил устало опустился на колени, опираясь руками о пол.

В то же мгновение Камбер подошел к линии круга, поднял меч и прорубил в границе еще одни ворота. Как только это было сделано, Рис бросился внутрь, на секунду задержался перед Джаваном, чтобы потрогать лоб впавшего в беспамятство мальчика и проверить его состояние, и упал на колени подле совершенно измотанного Cинила.

Поддерживая короля за плечи, Рис сжал его запястье, страшась того, что обнаружит. Веки Синила едва приподнялись.

– Ведь я сделал это, не так ли? – с трудом выговорил он, борясь с приступом кашля. – Помоги, мне закончить, Рис. Раньше я никогда не просил тебя о таких важных вещах.

Рису казалось, что в его объятиях тело Синила делается все легче и податливее, он прекрасно знал: король расходует огромное количество энергии, но уже ничто не может заставить его остановиться и спасти себе жизнь. Рис нащупал на шее Синила пульс – угрожающе быстрые и слабые удары – и скользнул рукой по затылку – Синила лихорадило, огонь его жизни горел слишком ярко, такого старик не мог выдержать долго.

– Знаю, друг мой, – пробормотал Рис, заключая Синила в объятья для исцеления. – Позвольте мне сделать мою работу. Вы пройдете через то, что вам необходимо, Обещаю. Расслабьтесь и позвольте мне принять вашу боль.

Синил полностью раскрылся, его защиты на этот раз исчезли быстрее. Решительно и настойчиво Рис проник так глубоко, что исцеляющее прикосновение соединило их, ослабляя боль Синила, и изгоняя усталость. Теперь у короля не было дороги назад – он получал подкрепление сил за счет необратимых разрушений.

Еще несколько минут целительная энергия разливалась в мозгу и в теле Синила, ослабляя боль. Рис направлял потоки, не позволяя себе думать о том, что будет после, он вообще не позволял себе думать. Когда Синила не станет, появится уйма времени на раздумье…

С мечом Синила в руках Камбер ждал у открытых ворот и следил за течением мыслей и чувств Риса, сочувствуя Целителю, сочувствуя Синилу, который отлично знал цену за исполнение своих желаний.

Ничто не нарушало покоя в магическом круге. Даже дыхание Синила, подчиненного Рису, не было слышно. Остальные вышли из круга и сидели с детьми. До тех пор пока Рис не сможет вернуться к обязанностям смотрителя, Йорам и Эвайн будут приглядывать за мальчиком. Время от времени Эвайн посматривала на мужа, но и она, и Йорам оставались на месте, пока Рис не вышел из контакта и не помог подняться Синилу, вновь дееспособному, но уже отрешенному.

Эвайн и Йорам тоже встали, и сын Камбера взял спящего Риса Майкла на, руки. Рис покинул круг, а Эвайн и Йорам вошли внутрь. Рис только задержался, чтобы удостовериться, что его тезка будет способен понять, чего от него хотят.

Когда он снова занял место между мальчиками, над которыми обряд был совершен, Камбер слегка поклонился и вновь замкнул круг, затем положил оружие у черты и, взяв со стола кинжал, медленно направился к Синилу, чтобы встать справа от него.

Тихо разговаривая с младшим принцем, Йорам наполовину разбудил его. Рису Майклу удалось встать при поддержке Йорама. Ни разу в течение ночи Синил не был так бесстрастен, как теперь, и Камбер еще раз убедился, что конец его близок, но король собрал все силы и сделает необходимое. Рис блокировал последние сигналы опасности, чтобы он мог без помех закончить начатое, и Синил был благодарен за это. Мягко улыбнувшись в знак согласия с выбором короля, Камбер на мгновение положил руку на его плечо, и ему открылись все чувства Синила.

Потом Эвайн заняла свое место позади Риса Майкла, держа в руках кадильницу с курящимися благовониями, а Йорам принес чашу и лист пергамента, третий по счету.

В последний раз знакомый ритуал шел своим чередом до тех пор, пока Синил не перешел к самой ответственной части, Стоя перед алтарем с поднятой в обеих руках чашей, он на мгновение замер, откинув голову назад и закрыв глаза в молитве. Затем чаша стала опускаться, а король повернулся к Рису Майклу.

Камбер, внимательно следивший за этим, заметил, как сын мгновенно ответил отцу доверием и решительностью, составлявшими резкий контраст со страхом остальных. Внезапно он понял, что именно в младшем сыне Синила, плохо это или хорошо, заключается будущее Гвинедда, В минуты прозрения, которые были так редки в его жизни, он увидел возмужавшего Риса Майкла, сидевшего на троне Гвинедда, а рядом с ним – темноволосую девушку с королевской короной на голове. В девушке было что-то знакомое, хотя Камбер не мог понять, что. Кроме того, его внимание привлек возраст короля – тому было на вид не больше пятнадцати-шестнадцати лет, однако он выглядел достаточно взрослым, чтобы править, не оглядываясь на регентов, которые, вероятно, извели его старших братьев.

Но что сталось со старшими братьями? Если предчувствие не обмануло Камбера, Элрою и Джавану судьбой предназначено умереть молодыми и не оставить после себя наследников. Если эти два короля умрут друг за другом, что ждет Гвинедд впереди? Три монарших смерти за шесть лет!

Видение исчезло так же быстро, как и возникло. И глядя, как Синил протягивает чашу Рису Майклу, Камбер размышлял, было ли оно лишь плодом его фантазии или на самом деле вызвано даром предвидения. В это время принц поднял руки и медленно опустил на отцовские. Несмотря на то, что мальчик двигался неровно, как бы толчками, – жесты затормаживало действие снотворного и контроль над его сознанием – в действиях чувствовалась не только воля других, но и собственное желание маленького Риса. Когда чашу поднесли к его губам, принц наклонился и без колебания выпил содержимое. Тремя глотками он осушил чашу, и кольцо с легким звоном покатилось по гладкому дну.

Мальчик стоял, уронив руки и немного покачиваясь, в то время как его отец отдал чашу и подошел вплотную. Камбер почувствовал, как в воздухе между отцом и сыном возникло напряженное поле, едва не разрядившееся вспышкой, когда Синил коснулся головы сына. В воздухе вокруг них послышался треск искр. Камбер заморгал и провел рукой по глазам, пытаясь прояснить затуманенный взор. Это не помогло.

Удивление читалось на лицах Эвайн и Йорама, при виде происходящего между Синилом и сыном они невольно отступили назад. Впрочем, и Камберу хотелось отойти подальше. Он не мог решить, что стало причиной такого поворота событий, но как бы там ни было, ему стало не по себе от участия в них. Поддаваясь внутреннему побуждению, он шагнул прочь, не потому, что так было нужно, а потому, что он так выбрал. Он пятился, пока мог без ощущения неудобства переносить влияние энергии Синила и его сына.

Скоро все кончилось. Он увидел, как закачался Рис Майкл, когда контакт был прерван, и Синил убрал руки с его головы. Тут же Йорам поспешил подхватить ребенка, и тот упал в крепкие руки священника. Синил, совершенно истощенный, простер трясущиеся руки к Камберу.

– Алистер, ты нужен мне!

Слабый, но решительный голос разорвал тишину круга, и не успел Синил моргнуть, как Камбер оказался подле него. Когда король поворачивал голову, чтобы посмотреть на Камбера, ноги его подогнулись, и он удивился, почему вдруг тело отказывается подчиняться его воле, Камбер помог Синилу опуститься на пол и знаком велел Эвайн положить голову слабеющего короля себе на колени, а сам вновь поднялся и направился в северо-восточный сектор за мечом. Рис ждал вне круга, а Йорам с истощенным Рисом Майклом на руках подошел как раз тогда, когда Камбер, поцеловав священное оружие и коснувшись им пола, прорезал ворота.

Рис немедленно бросился к Синилу, а Йорам положил бесчувственного мальчика рядом со старшими братьями. Камбер оставался у границы круга с мечом в руках.

– Йорам, нам потребуются священные масла и дароносица. Масла вон там, слева от алтаря. – Он повернулся лицом к центру круга. – Эвайн, позаботься о близнецах. Рис справится один.

Эвайн без возражений покинула круг и присела возле спящих детей. Йорам открыл указанный отцом шкаф и принес ему обтянутую черной кожей коробочку и шкуру, чтобы подложить мех Синилу под голову. Затем он вернулся к алтарю и, прежде чем открыть дверцу дарохранительницы, опустился на колени. Когда святые дары достали из святилища, Камбер опустился на колени и склонил голову. Йорам вернулся в круг и поставил дарохранительницу на маленький столик. Священник приблизился к нему, и Камбер поднялся.

– Мне уйти? – спросил Йорам, переводя взгляд на распростертого рядом с Рисом Синила. Камбер покачал головой.

– Нет, думаю, ему потребуется твоя помощь при свершении последнего обряда. – Он отдал меч Йораму и взял священные масла. – Жди здесь, а когда я скажу, что пришло время, закрой ворота.

Затем он быстро подошел к Рису и опустился на колени, положив обтянутую кожей коробочку на пол. Целитель тяжело вздохнул и устало поднял голову, убирая руки со лба короля. Синил, казалось, отдыхает, глаза были закрыты, и только бледное лицо резко выделялось на фоне темного меха.

– Я сделал все, что мог, – пробормотал Рис. – Теперь все в твоих руках.

– Благодарю. Тебе лучше уйти и присоединиться к Эвайн. – Когда Рис направился к выходу, он повысил голос:

– Йорам, замкни круг и присоединяйся к нам.

После причастия Синил стал дышать легче и, подняв глаза на Камбера, тихо и умиротворенно вздохнул. Оставляя их наедине, Йорам удалился к закрытым вратам и стоял там, повернувшись к ним спиной и положив голову на рукоять меча. Камбер посмотрел на сына, затем вновь обратился к Синилу. На епископе была все та же узкая пурпурная епитрахиль, впервые надетая во время принятия сана. Синил поднял слабую руку и нежно погладил ткань.

– Все кончено, старый друг, – прошептал король. Его рука искала руку Камбера, и тот крепко пожал ее. – Хорошо, что ты рядом, – продолжал король. – Без тебя я не смог бы совершить обряд.

– Думаю, вы должны быть благодарны Рису, а не мне, – мягко возразил Камбер. – И тебе тоже – вы вовремя поняли, что это необходимо.

– Действительно вовремя. – Синил искал взгляда Камбера. – Алистер, мои сыновья смогут стать достойными преемниками? Они ведь еще дети. Что если ты не ошибался насчет Мердока и остальных? Я доверял им, но, может быть, не следовало. Алистер, что…

– Отдохните, мой господин, – пробормотал Камбер, слегка покачивая головой. – Вы сделали все, что могли и считали нужным. Всевышний распорядится будущим ваших детей.

Синил вдруг закашлялся, задрожал, и его рука в руке Камбера напряглась.

– Здесь холодно, Алистер. – Он закрыл глаза. – У меня такое чувство, словно тело стало чужим. Так.., так приходит смерть?

– Иногда, – прошептал Камбер, вспоминая совсем другую смерть, с которой он столкнулся, когда умиравший Алистер Каллен должен был возродиться к жизни в ту страшную ночь много лет назад. – Говорят, что для тех, кто встречает смерть спокойно, – это момент великой радости, и переход в мир иной легок и почти желанен.

– О да, это правда! – с трепетом произнес Синил, изо всех сил стараясь не потерять взгляд друга. – О, Алистер, иди со мной и посмотри! Я войду в прекрасное царство!

– Нет, Синил, это не мое время! Я не могу…

– Да нет же, не бойся. Я не дам тебе зайти туда, откуда не будет возврата. Я не отниму тебя у моих сыновей. Милый друг, но разве мы с тобой не делили чудеса? Позволь мне разделить с тобой и это, пожалуйста!

Устало кивнув, Камбер закрыл глаза, остановил течение мыслей и открыл знакомую связь, которую часть его существа, бывшая теперь Алистером, установила с королем много лет назад. Он почувствовал присутствие Синила в себе, но это было совсем иное, чем прежде. А затем его мозг стал осознавать то, что он мог определить как звук, хотя это было совершенно иным – светом, эхом отдаленного перезвона множества маленьких колокольчиков, поющих невыразимо чарующую мелодию.

Небесная музыка, гадал Алистер, или, может быть, голоса хозяев небес, или и то, и другое, либо ни то, ни другое.

Закружился молочно-опаловый вихрь, затем пришло чувство раздвоения, и он стал видеть Синила как бы снизу, хотя прекрасно сознавал, что его глаза по-прежнему закрыты.

Он видел, как следы прожитых лет исчезают с лица, Синила. Видел, как обостряется внутреннее зрение, сбрасывает покровы, открывая правду. Король с трепетом обнаруживал в том, кто был для него Алистером Калленом и стоял рядом последние двенадцать лет, совсем другие черты.

– – Камбер, – осторожно спросил он без страха, возмущения и злобы.

– И Алистер, – последовал смиренный ответ. И с этими словами Камбер открыл Синилу всю историю, без утайки, – в неземном царстве, где они пребывали, невозможно было скрыть истину. По-видимому, прошло время, но нельзя сказать, сколько – тут и время было другим – и история была рассказана. Синил смотрел с полным одобрением, потом поднялся и подал руку Камберу. Тот сжал ее и встал на ноги. Когда они обнялись, Камберу почудилось, что его пальцы коснулись легкого оперения на плечах короля.

Частью своего существа Камбер сознавал, что стоит на коленях над телом умирающего, стиснув его руку, но еще один Камбер шел сейчас рука об руку с Синилом навстречу лучистому свету, который лился откуда-то извне, оттуда, где стоял Йорам – темный силуэт в ослепительном сиянии, опирающийся на меч.

Но между Йорамом и светом лежала серебряная граница круга. Внезапно до Камбера дошло, что Синил не может переступить этой линии. Все еще держась за руки, они остановились возле Йорама.

– Ты должен помочь мне преодолеть это, Камбер-Алистер. Дальше ты не пойдешь, но я должен. Пришло время. Они ждут меня.

Камбер похолодел, горечь утрата наполнила его, но его второе внутреннее «я», тот Камбер, что стоял рядом с Синилом, согласно кивнул, высвободил руку и сделал несколько шагов назад, к центру круга. Там было его тело, склонившееся над телом Синила, и Камбер-второй осторожно воссоединился со своей земной оболочкой.

Открыв глаза, он вздрогнул. Подле него лежал Синил, лицо его светилось благодатью, дыхания не было. У границы круга неподвижно стоял Йорам, склоненный над мечом. Скорее всего он и не подозревал о том, что происходило у него за спиной. Камбер не мог видеть душу Синила телесным зрением, но когда закрыл глаза, увидел, как тот, кто был его королем, указывает на Йорама и магические врата.

– Йорам, открой, – мягко произнес Камбер, снова открыв глаза и глядя на сына.

Тот от удивления вздрогнул и вопросительно воззрился на отца, но Камбер, предупреждая вопросы, повторил просьбу.

– Отвори врата. И в знак почтения преклони колено перед тем, кто пройдет через них.

Не переставая удивляться, Йорам взглянул на тело Синила, смущенно поклонился и повернулся к магической черте. Приветственно подняв меч, он опустил его слева от себя, описал острием полукружье в незримой границе и повторил это движение в обратном направлении, обозначив сводчатый проем немного выше человеческого роста. Камбер смутно различал Эвайн и Риса, сидевших снаружи и внимательно смотревших на врата, но почувствовал их удивление, когда Йорам, открыв выход, преклонил колено и отсалютовал мечом.

Камбер закрыл глаза, в последний раз обращая свой внутренний взор на уходящего владыку Гвинедда.

Тот поднял руку в прощальном привете, потом переступил черту и вышел из круга. Сияние обволакивало его, меняя знакомые Камберу черты. Он увидел рядом с удаляющимся Синилом двух мальчиков, похожих на него, какую-то красивую женщину с пшеничными волосами и другие образы, которые было не распознать в сиянии.

Дуновение воздуха и шелест крыльев возвестили приближение Хранителей магического круга. И они явились. Существа, похожие на бесплотные, резко очерченные тени, исполненные могущества, безмерного, но не несущего угрозы.

Первое – огромное, могучее, с черно-зелеными крыльями, закрывало своей тенью северный угол комнаты.

Второе – сверкающее, словно само солнце, едва не ослепило Камбера. Оно появилось перед алтарем, выскользнув из-под золотистого стекла восточной свечи, или возникло из бликов света, отраженного гранями дарохранительницы.

Третье принеслось на огненных крыльях с рычанием преисподней. Языки пламени взметнулись над головой Синила, но тот бестрепетно продолжал путь.

И, наконец, четвертое существо предстало серебристо-голубым, переливающимся, словно волна.

На Камбера обрушился неосязаемый, беззвучный и все же оглушающий вал титанической силы, заполняя каждую клеточку его существа. Стены круга начали сами собой распадаться на куски, будто неведомая музыка зазвучала на высокой ноте, и магическая преграда не смогла выстоять перед этим звуком. Ему явственно слышался этот звук, и Камбер понял, что единственным его спасением от неизлечимого безумия были и остаются святые дары, и сейчас они были рядом, на ритуальном столе.

Осколки купола продолжали падать на ковер и плиты, а Синил и его спутники начали таять, точно островки снега весной, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока наконец не осталось ничего, кроме блестящих лучиков, сложившихся в радугу.

А потом и они исчезли.