Текст книги "Архвы Дерини"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Дерри и раньше слышал, что Морган предпочитает одеваться в черное – так он был одет и в Рилледе, но сегодня ожидал все-таки чего-то большего – даже роскошного, ведь посвящение в рыцари является торжественным событием для двора, а Морган как-никак был поручителем сьера де Вали.

На герцоге же было одеяние из дорогого черного шелка, с высоким воротником, доходившее до самых каблуков с золотыми шпорами, простое и строгое, и строгость его лишь немного смягчала пущенная по воротнику, рукавам, подолу и вдоль разрезов кайма из золотого кружева, представлявшего собою переплетающиеся ветви с цветами. Белый рыцарский пояс тоже живо выделялся на черном фоне, но меч в черных ножнах совершенно терялся в складках длинного придворного одеяния, а его кожаная рукоять только угадывалась под левым рукавом. Больше оружия при Моргане как будто не было, но Дерри даже не позволил себе задуматься, какие еще средства защиты может иметь в своем распоряжении лорд Дерини. Вероятно, под придворным нарядом на Моргане была кольчуга, как и в Рилледе.

Когда Дерри вызвали и начался обряд посвящения в рыцари, о Моргане он и думать забыл. Сначала он, стоя на коленях, отвечал на ритуальные вопросы, затем дядя Тревор пристегивал ему меч и шпоры, и наконец он склонил голову перед королем Брионом. Клинок королевского освященного меча коснулся его плеч и головы, и Дерри вздрогнул, испытывая глубокое благоговение оттого, что находится наконец перед своим монархом, которого видел всего несколько раз в жизни, и то издалека. Вложив свои руки в руки короля, он произнес старинную клятву, обет верности, и это были первые слова, которыми он обменялся с Брионом Халдейном.

– Я, Шон Симус О'Флинн, граф Дерри, становлюсь вашим вассалом и отдаю вам душу и тело, и все, чем владею. Верой и правдой буду служить вам и защищать не на жизнь, а на смерть от любого врага, и да поможет мне Господь!

Он поцеловал руки королю, и тот поднял его с колен, и Дерри вспыхнул от гордости, слыша приветственные возгласы придворных, и королева Джехана подпоясала его белым кушаком, знаком рыцарского достоинства. А потом она поцеловала его в обе щеки, и он почтительно склонился над ее рукою, поклонился королю и восьмилетнему принцу Келсону, сидевшему по правую руку от отца, и присоединился к сияющему дяде Тревору, чтобы посмотреть, как посвящают других. Хоть он и был графом, но имел скромный достаток, и потому его посвятили одним из первых. Теперь он мог спокойно смотреть, как вышел, наконец, вперед герцог Аларик, дабы поручиться за сьера де Вали, имевшего всего лишь баронский титул.

Морган старался, как мог, не привлекать к себе внимание, пока его молодой вассал, стоя на коленях, испрашивал у короля милости, и сам встал на колени, опустив голову, чтобы пристегнуть к каблукам де Вали золотые шпоры, но даже Дерри, довольно наивный еще юноша, почувствовал, как мгновенно возрос интерес придворных, когда началось именно это посвящение, – и направлен был этот интерес на поручителя. И меч, который передал Морган по знаку короля своему подопечному, тоже стал объектом пристального внимания, и вовсе не из-за своей богатой отделки, так что Дерри подумал даже, не ждут ли придворные, что оружие, переходя из рук в руки, неожиданно полыхнет огнем.

Меч не полыхнул. И Морган тоже. Герцог Дерини, как самый обыкновенный человек, скромно стоял на коленях рядом с де Вали, пока тот проходил посвящение, произносил свой обет и принимал из рук королевы белый кушак. А затем под приветственные крики придворных Морган исчез в толпе. И снова Дерри увидел его уже гораздо позже, после праздничного пира – герцог Дерини сидел в полном одиночестве в амбразуре окна в самом дальнем конце зала. Высокий воротник его черного одеяния был расстегнут у горла, корона лежала рядом с герцогом на подушечке, но золотые волосы его сами горели в солнечном свете короной. Морган подрезал стилетом ногти.

Дерри приостановился возле амбразуры, не решаясь его побеспокоить – и не понимая даже, что надо ему самому, – но Морган сразу заметил его и встал.

– А, молодой лорд Дерри, – сказал герцог, и стилет его исчез так быстро, что Дерри готов был принять это за магию. – Или мне следует говорить – сэр Шон, ибо вы уже стали рыцарем? – продолжал Морган, любезно кланяясь и протягивая Дерри обе руки. – В любом случае, примите мои горячие поздравления, сэр рыцарь. Вы вполне заслуживаете пожалованной вам сегодня чести.

Дерри вспыхнул и поклонился в ответ. Странно, подумал он, но, разговаривая с Дерини, он не чувствовал никакой особенной неловкости, лишь некоторую робость, ибо перед ним все-таки был герцог.

– Я не уверен в этом, ваша светлость, но тем не менее благодарю за добрые слова. Вы можете называть меня Дерри, если вам угодно, – осмелев добавил он. – Мне было всего девять лет, когда я стал графом, и со временем титул превратился почти что в имя.

– Да, бывает, – согласился Морган. – Я помню вашего отца. Вы ведь носите и его имя?

– Да, милорд. Его звали Симус Майкл О'Флинн. Я же – Шон Симус.

– Это я слышал, когда вы давали клятву, – Морган вскинул голову и с неуверенной улыбкой продолжил: – В том походе, где ваш отец получил свои раны, я был королевским оруженосцем. И помню, как он храбро сражался. Позднее я узнал, что он умер от ран, и мне было очень жаль – и его, и вас. Мне тоже было всего девять лет, когда умер мой отец.

Дерри удивленно заморгал. Он и не думал, что Морган так много знает о нем.

– В таком случае... между нами есть что-то общее, ваша светлость... кроме любви к хорошим лошадям. Можно... можно ли мне присесть? – выпалил он.

Морган поднял тонкую светлую бровь и небрежно скрестил руки на груди.

– Вы не боитесь, что кто-нибудь случайно увидит вас со мной? Вы ведь знаете, кто я.

– Не боюсь, милорд.

Светлые серебряные глаза Моргана смерили его взглядом с головы до ног и обратно, но Дерри не дрогнул. И когда Морган отвернулся и сел, изящным жестом показав на вторую скамью в амбразуре, Дерри ощутил почти физическое облегчение.

– В таком случае присоединяйтесь, пожалуйста, – негромко сказал Морган, – и расскажите, как поживает жеребец, которого мы спасли от живодерни.

Не без некоторого трепета Дерри повиновался, вошел в амбразуру и опустился на скамью напротив герцога Дерини.

– Жеребец поживает неплохо, милорд, – сказал он. – Я так и думал, что вам это будет интересно; потому и искал вас. Я хотел также поблагодарить вас за то, что вы помогли мне купить его. Кузнец мой сделал специальную подкову, чтобы нога оставалась неподвижной, пока заживает рана, и, как я уже сказал, дело идет на лад – конь только стал беспокойным немного, поскольку уже неделю не выходит из стойла.

– И станет, конечно, еще беспокойнее, пока придет пора его выпустить, – заметил Морган. – Но все же это лучше, чем убивать животное. Мне в любом случае жаль. Я думал купить его для короля. Его величество вообще-то предпочитает серых, но этот красавец был вполне достоин моего господина.

Дерри кивнул, помня, как сам оценил этого жеребца.

– Да, ваша светлость. Но если он выздоровеет, может быть, король все же пожелает иметь от него приплод? Я надеюсь, что к весне он достаточно оправится.

Морган усмехнулся и комично поднял бровь.

– Рискну предположить, что короля весьма заинтересует такая перспектива, – сказал он. – Но вы должны мне обещать, что запросите цену, соответствующую толщине королевского кошелька.

– Назначать цену королю? – разинул рот Дерри.

– Ну, если вы хотите прослыть подлинным знатоком лошадей, вы должны свои знания и опыт оценивать достойным образом, – ответил Морган. – Кроме того, вряд ли вы станете отрицать, что вашей казне не помешает дополнительный доход.

– Но король...

– Дерри, сделал ли король что-нибудь для того, чтобы вы стали владельцем этого жеребца?

– Нет, сэр.

– В таком случае все в порядке, – Морган лукаво усмехнулся. – С другой стороны, если бы услугами вашего жеребца захотел воспользоваться я, а не король, и мне понадобились бы некоторые, э-э-э, уступки...

Он выразительно пожал плечами, лицо его приняло простодушное выражение, явно противоречившее его обычному уверенному и проницательному виду, и Дерри вдруг сообразил, что Морган его проверяет.

– Думаю, я понял вас, ваша светлость, – сказал он осторожно. – Но не кажется ли вам, что ради сохранения своей репутации знатока я не должен сбавлять цены даже для знатока-коллеги?

Морган снова пожал плечами, более небрежно, но в серых глазах его вспыхнули веселые искорки, которые полностью искупили пережитое Дерри мгновение беспокойства.

– Хорошо сказано, мой юный друг, – кивнул Морган. – Мы еще научим вас заключать выгодные сделки. Между прочим, как показал себя белоногий гнедой? По всем статьям, если не считать этих выдающихся ног, он обещал многое.

Дерри улыбнулся, с легкостью принимая этот шутливый тон.

– Удачная покупка, сэр: отлично бегает под седлом. Надеюсь, потомство его не унаследует столь причудливую расцветку, а так – жаловаться мне не на что.

– Как и мне.

Морган вновь обратил взгляд светло-серых глаз прямо на Дерри, и юноша вдруг почувствовал себя объектом пристального изучения – и не только внешнего. Он даже затаил дыхание. Захоти он отвести взгляд – вряд ли ему это удалось бы, но он и не хотел. Вместо того чтобы испугаться, он чувствовал только все усиливавшееся любопытство. Морган молчал, и Дерри не выдержал наконец.

– Вы... читаете мои мысли, милорд? – прошептал он.

Морган улыбнулся и сморгнул, но неподвижного взгляда от него не оторвал.

– Нет. Вы хотите, чтобы я это сделал?

Дерри с трудом сглотнул и попытался отвести на мгновение взгляд, чтобы проверить, способен ли он на это, но в результате только слабо покачал головой.

– Почему? – мягко спросил Морган. – Вы боитесь?

– Нет.

– Это хорошо.

Тут Морган наконец медленно отвел взгляд, прервав контакт, и Дерри снова смог вздохнуть.

Он действительно не боялся. Он испытывал почтение к Моргану – как испытывал бы его ко всякому умному человеку, который к тому же герцог и друг короля, – и магия, по его мнению, была тут ни при чем. Может быть, Дерри был неопытен, но Морган казался ему человеком чести, хоть он и был Дерини, кого должны остерегаться и избегать все богобоязненные люди.

И все-таки Дерри мучило любопытство, пробовал ли Морган на нем свои силы, когда они встретились впервые. У него не было времени задуматься раньше, но сейчас ему казалось странным, что он заснул, когда мастер Рандольф зашивал его рану.

– А прежде вы читали мои мысли? – спросил он робко, когда Морган снова повернулся к нему.

Морган вопросительно вскинул голову.

– Когда?

– В Рилледе, пока ваш мастер Рандольф зашивал мою руку.

– А, – Морган коротко улыбнулся. – Нет. Я... ну... правда, я помог вам снять боль.

– Помогли – каким образом? – не отставал Дерри. – Вы использовали свою силу?

Морган на мгновение опустил глаза, затем снова встретился с Дерри взглядом, но взгляд этот больше не давил на юношу.

– Да. Зачем было заставлять вас мучиться, если я мог облегчить ваши страдания? Я надеялся... что вы ничего не заметите.

– Я и не заметил бы, если б мы не поговорили с вами сейчас, – ответил Дерри. – Почему священники утверждают, будто то, что вы делаете, является злом?

Морган сплел пальцы и вывернул руки ладонями наружу так, что хрустнули суставы, не желая, видимо, в этот момент смотреть на Дерри.

– По неведению, – сказал герцог, опустив руки на колени и глядя в окно. – Они находятся в плену давнишних предубеждений, давнишних обид, в чем виновны отдельные испорченные личности. О наших способностях церковь не всегда судила так.

Дерри задумался на мгновение, потом покачал головой.

– Что ж, для меня это все ничего не значит, ваша светлость. Не понимаю, почему люди не могут просто жить и давать жить другим.

– Если бы это было так просто.

– Да. Ну, ладно, – Дерри вздохнул и оглянулся на зал, думая, что пора ему, наверное, возвращаться к дяде, хотя уходить на самом деле не хотелось.

– Я не обижусь, если вы уйдете, – спокойно сказал Морган, снова изучая его своими невозможными серыми глазами. – О нет, я не читаю ваших мыслей. Простая логика подсказывает, что настало время подумать, не заметили ли еще вашего отсутствия и того, с кем вы беседуете.

– И логика права, – признался Дерри, смущенно пожимая плечами. – Вы часто это делаете?

– Что делаю?

– Догадываетесь, о чем думают люди, как смог бы любой смертный, а потом предоставляете им считать это магией?

Когда Морган удивленно вскинул брови, Дерри почувствовал, что идет по верному пути. И отбросив всякую осторожность, продолжил:

– Ведь вы так и поступали, ваша светлость? Я слышал и раньше, но пока сам не увидел сегодня вас, в этом черном одеянии, словно вы нарочно создаете вокруг себя этакую слегка зловещую атмосферу...

Морган внезапно разразился смехом. Он хлопнул себя рукой по колену и, покачав головой, весело и несколько удивленно посмотрел на Дерри.

– Вы, сэр, гораздо более понятливы, чем я думал. Может, мне и следовало прочесть ваши мысли... но, клянусь, все, что я делал с вами – это снял боль в тот раз и сегодня проверил, говорите ли вы правду, а это все равно что ничего. Где вы набрались такой мудрости?

Дерри изумился, не понимая, что он сказал такого, чтобы вызвать столь бурную реакцию.

– Милорд? – прошептал он.

– Ничего, ничего, – сказал Морган, все еще посмеиваясь, и махнул рукой. – Я вам, однако, скажу кое-что, Шон лорд Дерри, молодой рыцарь. Вы мне нравитесь. Честность, подобная вашей, редко встречается на свете, особенно по отношению к таким людям, как я, – и я имею в виду даже не свои необычные способности. Подозреваю, что теперь, когда вы стали рыцарем, вы обнаружите, что графы, как и герцоги, не всегда могут быть уверены в том, что люди поступают с ними честно.

– Ну, я-то весьма незначительный граф, ваша светлость, – слабо возразил Дерри.

– Тем вероятнее, что вы и есть тот человек, которого я ищу, – сказал Морган словно сам себе. – Скажите, не покажется ли вам интересным предложение поступить ко мне на службу в качестве моего оруженосца?

– Я... ваш оруженосец? – с трудом выговорил Дерри.

– Отлично, если я, конечно, не понял вас совершенно превратно, и вы не хотите работать на меня. Не сомневаюсь, вы умны достаточно, чтобы понять – должность оруженосца герцога, если этот герцог я, нельзя назвать особо престижной; но мне очень важно иметь рядом человека, которому я могу доверять. И на мой взгляд, вы – такой человек.

– Но вы меня совсем не знаете, ваша светлость.

Морган улыбнулся.

– Почему вы думаете, что я не проверил вас основательно до того, как мы завели этот разговор?

– Проверили? – очень тихо сказал Дерри.

– Проверил.

– Но... это же я подошел к вам! Как вы могли знать...

– Конечно же, я не знал, – ответил Морган. – Не знал, что вы ко мне подойдете. И уж точно не знал, что вы окажетесь так... понятливы... кажется, я употребил это слово?

– Да, сэр.

– Вот и хорошо. Вас привлекает мое предложение? Я сейчас не спрашиваю, согласны вы или нет, – но угодно ли вам поразмыслить над ним? Прибыли мало, работы много; но, полагаю, во мне вы найдете справедливого и честного господина. И скучно вам никогда не будет.

В этом Дерри был уверен – а еще был уверен, без всяких размышлений, что хочет получить эту должность. Подняв голову, он устремил открытый взгляд прямо в притягательные серебряные глаза Моргана, застенчиво улыбнулся и протянул герцогу Дерини правую руку.

– Вот вам мой ответ и моя рука, милорд, – сказал он тихо. – Мне незачем долго думать. Если вы берете меня – я ваш слуга.

Усмехнувшись, Морган пожал ему руку и задержал ее в своей.

– Вы уверены? Я довольно требователен, знаете ли. И не могу обещать, что буду всегда в состоянии объяснить вам свои требования; обещаю лишь, что действовать буду только честно, и во имя Света, а не во имя Тьмы.

– Чего еще может желать человек, милорд? – выдохнул Дерри.

– Как вы относитесь к церкви? – спросил Морган, выпуская его руку. – Священники меня не любят, как вам известно. Потому меня и не было в базилике нынче ночью, хотя молодой Арно очень хотел видеть меня там. К счастью, у меня снисходительный епископ и весьма уступчивый духовник, и при дворе за мной приглядывает капеллан короля, но среди священнослужителей многие не остановились бы ни перед чем, дай им только повод отлучить меня от церкви. Хорошо, например, что здесь сегодня нет нового Валоретского епископа. Эдмонд Лорис меня совсем не любит. Он мог бы проклясть и вас заодно.

Дерри пожал плечами.

– Сдается мне, я бы оказался в неплохой компании, милорд.

– С чьей точки зрения посмотреть, – проворчал Морган. – Положительная же сторона в том, что вы обретете защиту короля для себя и своей семьи – после моей защиты, конечно. Пожалуй, можно смело сказать, что его величество доброжелательно посмотрит на графство Дерри и его вассалов.

– В таком случае, чего я должен бояться, милорд?

Морган счастливо вздохнул.

– Да ничего, я полагаю. Господи, я и не мечтал, что так легко уговорю вас. Пока вы не передумали – пойдем, попросим королевского благословения? Наша взаимная клятва должен быть засвидетельствована.

– Королем? – охнул Дерри, вытаращив глаза.

– Ну, разумеется, королем! – проворчал Морган, вскакивая, хватая свою корону и подталкивая Дерри к выходу из амбразуры. – Подержите-ка это. Клянусь всеми святыми, вы больше трепещете перед ним, чем передо мной!

– Но ведь он – король, милорд! – прошептал Дерри. Корона Моргана словно обожгла ему руки. – До сегодняшнего дня я и видел-то его всего несколько раз... и никогда мы с ним не разговаривали.

Морган только покачал головой и, усмехнувшись, повел Дерри через зал к тронному помосту. Точно так же, как во время посвящения в рыцари сьера де Вали, герцог Дерини не делал ничего, чтобы привлечь внимание к себе или к своему спутнику, но достаточно было и одного его присутствия. Дерри отлично сознавал, что на них все смотрят и умолкают, когда они проходят мимо. Он ощутил... не то чтобы открытую враждебность придворных к Моргану, ибо никто не осмелился бы выказать ее по отношению к другу короля и в присутствии короля, скорее, то была боязливая настороженность, и на него, Дерри, сейчас смотрели так же, как на Моргана. Все видели, что он несет корону Моргана, и, проходя мимо дяди Тревора, беседовавшего с кем-то из баронов-соседей, Дерри нарочно отвернулся – но краем глаза заметил все-таки потрясенное выражение дядиного лица.

Пока они добирались до тронного помоста, где Брион, возле ног которого примостился маленький принц Келсон, сидел с каким-то молодым священником, слушая игру на лютне королевы Джеханы, Дерри почти забыл о своем трепете перед королем – но затрепетал с новой силой, когда они с Морганом остановились у подножия помоста и поклонились в знак приветствия. Брион на время пира снял корону и положил ее рядом, но и без нее никто не усомнился бы в том, что перед ним властитель Гвиннеда.

– Ну, Аларик, как погляжу, ты продолжил знакомство с одним из наших новых рыцарей, – запросто сказал король, отставив кубок с элем. – С сэром Шоном О'Флинн, графом Дерри, не так ли?

Дерри снова поклонился, и король усмехнулся.

– Бьюсь об заклад, вы думали, что я не отличил вас от всех остальных рыцарей, которых посвятил сегодня, и не запомнил?

Дерри замялся, не зная, как ответить на поддразнивание короля.

– Сир, перед вами он онемел, – улыбаясь, пришел ему на выручку Морган. – Отметьте себе на будущее, что со своими молодыми рыцарями вы должны разговаривать почаще, не только во время принесения клятвы верности. Вот меня он, кажется, не боится.

– О, неужто не боитесь, молодой Дерри? – сказал король, обращая на Дерри притворно серьезный взгляд серых халдейнских глаз. – И зачем же явились ко мне мой герцог Дерини и мой новый рыцарь, с какой-такой каверзой?

– Никакой каверзы, сир, – набравшись храбрости Бог знает откуда, выпалил наконец Дерри. – Его светлость желает... – он посмотрел на Моргана в поисках поддержки, и тот кивнул. – Его светлость желает, чтобы я поступил к нему на службу, сир. И я прошу одобрения вашего величества и прошу засвидетельствовать нашу клятву, ибо принимаю его предложение от всего сердца.

Брион кивнул с легкой улыбкой, почти незаметной в его коротко подстриженной черной бороде, а королева Джехана с холодным спокойствием отложила лютню и встала.

– Извините, милорд, – пробормотала она. – Я вспомнила об одном важном деле. Доброго дня вам, отец Арилан.

Келсон, когда мать ушла, тревожно посмотрел на отца, но Бриона поведение его королевы как будто вовсе не удивило. Как и священника.

– Вы должны простить королеву, молодой Дерри, – мягко сказал Арилан. – Боюсь, ее величество не разделяет привязанности господина нашего короля к герцогу Дерини.

– Погодите, Денис, – вмешался король. – У мальчика может сложиться неверное впечатление...

– Пусть знает, с чем ему придется столкнуться, сир, если он собирается служить Дерини, – сказал священник. – Такой терпимостью, как вы, ваше величество, отличаются немногие.

Брион фыркнул, опустил руку на плечо сына, затем поглядел на Моргана, выражение лица которого ни разу не изменилось за это время.

– Что-то мне, Аларик, не кажется, что все мои молодые рыцари такие уж немые, как ты меня убеждаешь, – сказал он беспечно. – Вот Дерри разговаривает очень даже бойко. Знал бы я раньше, что он столь храбр, так взял бы его к себе на службу.

– О, но ведь это все равно что вы берете его на службу, сир, – заметил Морган, – поскольку, служа мне, он служит вам.

Брион усмехнулся и покачал головой, признавая поражение.

– Ладно уж! Меня не проведешь. Денис, не подадите мне корону?

Морган надел свою корону, когда священник встал, чтобы выполнить просьбу, и они вместе с Дерри преклонили колени, а Брион посмотрел на Дерри заговорщически.

– Сблизившись с Морганом, вы захотите сойтись поближе и с отцом Ариланом, – сказал Брион, когда священник передал ему корону и снова сел. – Он – один из немногих священников, кто не читает проповедей, почему не следует общаться с Дерини. Он духовник мой и принца Келсона, и я его весьма рекомендую.

Дерри метнул на Арилана быстрый взгляд, но священник только пожал плечами и, улыбнувшись, показал глазами на корону, которую Брион уже протягивал им, дабы они обменялись клятвами. Морган возложил на нее правую руку, и Дерри быстро последовал его примеру и с благоговением коснулся короны Гвиннеда.

– Шон Симус О'Флинн, лорд Дерри, – сказал Брион, – клянешься ли ты передо мной, как свидетелем, и перед Богом, что будешь верно служить Аларику Энтони Моргану, герцогу Корвинскому, во всех делах, что не затронут долга твоего перед королем и чести нашего королевства, и да поможет тебе Господь?

– Я торжественно клянусь в этом, мой господин, и да поможет мне Господь! – пылко отвечал Дерри.

Брион перевел взгляд на улыбавшегося Моргана.

– А ты, Аларик Энтони Морган, герцог Корвинский, клянешься ли передо мной, как свидетелем, и перед Богом, что будешь честным и справедливым господином этому рыцарю, Шону Симусу О'Флинну, графу Дерри, во всех делах, что не затронут долга твоего перед королем и чести нашего королевства, и да поможет тебе Господь?

– Честью своей и всеми силами, которыми владею, клянусь в этом, мой лорд и мой король, и да поможет мне Бог, – сказал Морган твердо. – И если я нарушу эту клятву, пусть в час нужды силы мои оставят меня. Да будет так.

Брион улыбнулся и передал корону Арилану.

– Что ж, да будет так, – повторил он. – Желаю вам обоим поладить, – добавил он и жестом велел им подняться. – Теперь скажи мне, Аларик, ты разговаривал с Нигелем о тех лучниках? О чем он думал, когда позволил им пользоваться бремагнийскими луками? Правда, ты не должен был позволить, чтобы Джехана слышала, как плохо я отзываюсь о ее родине. Хотя все знают, что самые лучшие лучники – р'кассанцы! Дерри, вы не поищете лорда Родри? Денис вам поможет. Он должен быть где-то в зале. Я не понимаю, что случилось с музыкантами, которых он обещал к сегодняшнему вечеру.

– Я с вами, – принц Келсон вскочил на ноги, когда Арилан поднялся, чтобы пойти с Дерри.

Так, в сопровождении принца и священника, начал Шон лорд Дерри свое служение Короне Гвиннеда и Аларику Моргану.