Текст книги "Шелк и сталь (Техасская любовь)"
Автор книги: Кэтрин Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)
Кэтрин Харт
Шелк и сталь
ГЛАВА 1
Брендон Прескотт сидел верхом на лошади, его серые с голубоватым отливом глаза пристально рассматривали свежий пролом в изгороди в северной стороне ранчо. От гнева и досады его лицо стало жестким, и он стал выглядеть старше своих двадцати трех лет. Он плотно сжал зубы за стиснутыми губами, его ноздри раздувались от сдерживаемой ярости.
– Сколько сегодня, Сэм? – спросил он у мужчины, остановившегося рядом с ним.
Под передним седоком скрипнуло кожаное седло, когда он, нагнувшись, срыгнул на землю вместе с жевательным табаком.
– Только восемь голов, – сказал он.
Брендон коротко и сухо усмехнулся.
– Только восемь! Какое везение! – Он в отчаянии скрипнул зубами. – Черт побери! А всего за последний месяц двадцать две головы!
Легким галопом подъехал другой седок.
– Извини, Бренд, – робко сказал он, – следы вели на восток, и мы преследовали, пока, к сожалению, они не смешались со множеством других свежих следов. Попробуй узнай, где они теперь, эти быки.
– Я так и думал, Хенк! – кивнул Брендон младшему брату. – Бурке давно понял, что воровать скот куда легче, чем его разводить. Эх, попадись он мне с поличным, хотя это и трудно!
– Между прочим, на его скотине то и дело появляются свежие клейма. Сдается мне, что это неспроста, – предположил Сэм и языком протолкнул комок жвачки подальше за щеку.
– Так-то оно так, я и сам замечал, но пойди докажи, что он таким образом подменяет мои метки. Новые, будь они неладны, настолько искусно прикрывают старые, что даже я не поручусь, мечены ими наши быки или чужие. Точно знаю одно – за кражей скота стоит Бурке, и никто другой. У него на то есть свои причины.
– Ты имеешь в виду кровную вражду? – Хенк скептически глянул на старшего брата.
Брендон приподнял шляпу и раздраженно провел рукой по темно-каштановым волосам.
– Может, дело и в ней. Не знаю. В детстве мне всегда казалось, что отец здорово преувеличивает, когда, бывало, как заведется и давай рассказывать о ссорах с Бурке за землю, правах на воду и так далее. Отец-то все это слышал от деда, и я думал, что за многие годы истории о Бурке были приукрашены.
– Оно конечно, – перебил его Сэм, – но и у вашего отца были неприятности с Рексом Бурке из-за изгородей и скота. А если вспомнить, что ваша матушка предпочла ему вашего отца.
– Да-а-а, готов биться об заклад, старый Рекс Бурке от души повеселился, когда пару лет назад его дочка скрутила меня в дугу, а затем бросила, словно раскаленный кирпич, в воду. – Лицо Брендона приобрело каменное выражение. – Ему одного хотелось, чтоб я знал: его дочка всего-навсего дурачила меня. – Брендон фыркнул от недовольства самим собой. – Ведь к этому времени она уже была помолвлена с каким-то другом их семейства, живущим где-то на Востоке. Причем условились об этом давно, но Лорел ни разу не проронила ни звука по этому поводу. Месяцами она водила меня за нос, словно быка с кольцом, затем внезапно исчезла, не сказавшись. И тут я узнаю, что она поехала в Бостон выходить замуж. Бог мой, каким же я был классическим дураком!
– Говорят, на следующей неделе Лорел возвращается домой.
При этих словах Хенка Брендон вскинулся.
– Да, да, Бренд, мне сказал вчера в городе мистер Суэни, а его жене – тетка Лорел, Марта.
Бренд насмешливо поднял одну бровь и сухо заметил:
– Надеюсь, Лорел вышла за богача, а то ведь Рексу определенно не по карману помочь опериться новобрачным в своем гнездышке. Не секрет, что в последние годы он терпит убытки.
– Может, он потому и стал угонять скот на днях, – заметил Сэм.
– Сэм прав, – оживился Хенк. – Сперва в засуху у него пересох водопой, затем дотла сгорел сарай со свежим сеном, погибли почти все лучшие лошади…
– Это ровным счетом ничего не доказывает, – перебил его брат. – Нужны веские неоспоримые улики, а если их нет, надо найти иные способы прекратить хищения.
– Придумаете – скажите бедняге Джиму Лаусо-ну. Ему в последнее время от воров житья нет. Так что вряд ли они метят именно в вас, – заметил Сэм.
– Да, если не считать того, что Джим мой лучший друг, и Рекс ненавидит нас обоих. Хоть бы Рекс где-нибудь дал маху и попался с поличным! – Взор Брендона обратился на восток. – «А еще бы я хотел, чтобы Лорел Бурке не возвращалась», – добавил он про себя.
Лорел напряженно вглядывалась в ландшафты, мелькавшие за грязным окном вагона, отчего между ее нахмуренными изящными бровями кокосового цвета пролегла складка. Фиалковые глаза внимательно смотрели из-под длинных густых ресниц. Как только она поднесла свой тонкий батистовый платок к оконному стеклу, женщина, сидевшая рядом, резко заметила:
– Не вздумай портить платок из-за грязного окна, Лорел. И перестань хмуриться. А то у тебя скоро появятся морщины.
Лорел со вздохом опустила платок и, откинувшись на спинку сиденья, покорно взглянула на свою спутницу.
– Мне хотелось полюбоваться окрестностями, тетя Марта. Мы ведь почти приехали, а я целых два года не видела родные места. И кроме того, в мои восемнадцать лет уже трудно оберегаться появления морщин.
– Ах, мне бы твои годы, когда вся жизнь еще впереди, – устало улыбнулась тетя Марта
и вздохнула. На какое-то мгновение она мысленно унеслась в то очень короткое десятилетие своего замужества, к молодому мужу, шестнадцать лет назад умершему от холеры. В последующие годы ей некогда было оплакивать свою несчастную судьбу: она была нужна своему брату Рексу и его малютке Лорел. Не имея собственных детей и не испытывая желания вступить в новый брак, Марта переселилась в дом брата и взяла на себя повседневные заботы, чтобы поставить на ноги единственного ребенка Рекса.
Лорел, двухлетняя малышка с пухлыми ножками, едва-едва из пеленок, до той поры звала мамой экономку-мексиканку, которую Рекс нанял после смерти во время родов своей жены. Красавица Франсина, с серебристо-белокурыми волосами и фиалковыми глазами, завещала своей крошечной дочурке и то, и другое, и такую же грацию и хрупкость телосложения, напоминавшие изящную фарфоровую статуэтку. Она казалась слишком хрупкой для суровой жизни на ранчо среди предгорий юго-западного Техаса: родов она не перенесла.
Лорел была поглощена своими мыслями и воспоминаниями. Стук колес напоминал ей, что она все больше приближается к Кристалл-Сити и отцовскому ранчо в нескольких милях от города, а также к Брендону Прескотту, человеку, которого она любила и который, как говорится, разбил ее сердце. Всего два года она провела вдали от него, но они казались ей вечностью. Тысячи раз ей страстно хотелось, отбросив гордость, умолять его о любви. Теперь, после многомесячного пребывания в опостылевшей ей школе, она, наконец, едет домой, но Брендон недосягаем. Он принадлежит Беки Уиллис.
Когда отец рассказал дочери, что Брендона несколько раз видели с Беки в Кристалл-Сити и его окрестностях, Лорел была потрясена. Сначала она даже отказывалась верить отцу, полагая, что Рекс из ненависти к Прескоттам оговаривает молодого человека.
Конечно, отец преувеличивает, думала она, надо поговорить с Брендоном, но Рекс пришел в ярость от одной мысли, что его дочери мог изменить член «враждебного» клана. Он велел ей держаться подальше от Брендона и поговорить с тетей Мартой.
Марта подтвердила слова Рекса, хотя и неохотно – она испытывала неловкость оттого, что ей приходится сообщать неприятную новость убитой горем племяннице. А тут, словно нарочно для того, чтобы окончательно привести Лорел в смятение, ей встретился Брендон с Беки. Лорел отправилась с тетей в город за покупками, и около гостиницы они увидела Брендона, который подсаживал Беки в кабриолет. Беки, не торопясь, усаживалась поудобнее, а Брендон, к ужасу Лорел, все не выпускал ее руку из своей. Беки, самоуверенная брюнетка, ласково улыбалась Брендону; затем произнесла какие-то слова, от которых его лицо просияло, и оба весело рассмеялись над какой-то шуткой.
Чувства Лорел и ее мечты о замужестве были разбиты. Она ведь верила заверениям Брендона в любви. Да и как не верить – в течение нескольких месяцев он горячо клялся, что обожает ее, убеждал, что они сломят возражение их браку со стороны их семей. Каждую свободную минуту они проводили вместе на виду у всего города, который был полон ожидания того, что произойдет с молодыми влюбленными. Брендон был постоянно рядом с ней – в церкви, несмотря на недовольные взгляды их отцов, а по окончании службы они целое воскресенье вдвоем катались в кабриолете или отправлялись с друзьями на пикник. Часто их можно было видеть верхом на лошадях в окрестностях города. И вдруг выясняется, что все это было для Брендона лишь веселой забавой и что он увлекся Беки. К ней теперь будут обращены нежные обещания, слетающие с его лживых уст, обожающие взгляды этих глаз, так напоминающих в минуты нежности расплавленную сталь, пылкие поцелуи и ласки втайне от любопытных взоров.
Ни в этот роковой день, ни потом Брендон не видел Лорел. Она немедленно отправилась домой, а когда он явился, отказалась выйти к нему, даже не пожелав объясниться. Она предоставила это своему отцу и тете Марте. Рекс бросился договариваться о ее отправке в Бостон, а Лорел не выходила из дому, оплакивая и зализывая свои раны, словно маленький раненый зверек. Лорел сильно похудела, ее глаза были полны боли, усиливаемой темными кругами под ними.
Она и не думала оспаривать задуманный отцом отъезд в школу на Восток. Ей, собственно, было безразлично, куда именно ехать, лишь бы покинуть Кристалл-Сити, где ее сердце разрывалось от горя. Она не желала видеть сострадание на лицах друзей, а тем более быть свидетельницей ухаживаний Брендона за Беки. Две недели спустя она села в бостонский поезд, отклонив все попытки Брендона объясниться с ней и даже отказав во встрече друзьям, которые просили об этом. Очень нужно, чтобы потом они ему рассказывали, как она убита горем! Слишком глубокой была ее обида, а гордость непомерной.
И вот теперь она сидит рядом с тетей Мартой и едет – наконец-то! – домой. Хорошо, что тетя рядом, ведь Лорел волнуется – как-то она встретится со знакомыми, особенно с Брендоном и Беки. Кристалл-Сити маленький городок, в нем каждый о каждом знает решительно все. Интересно, думала Лорел, давно ли они поженились, есть ли у них уже дети? Рекс и Марта писали в письмах о чем угодно, только не о Брендоне, а Лорел тоже о нем не упоминала, боясь, как бы не открылись едва затянувшиеся раны. Даже теперь она не решается расспрашивать Марту, выехавшую ей навстречу в Хьюстон, чтобы вместе проделать последнюю часть пути, хотя душа томится в неведении, а в глазах прочно обосновалась грусть.
Марта взглянула на племянницу, и интуиция подсказала ей, что та думает о Брендоне. Как-то поведет себя Лорел, узнав, что она, ее тетя, и отец обманывали ее? Правда, Марта пошла на это против своей воли, уступив твердым аргументам Рекса. Задавшись целью во что бы то ни стало разлучить неподходящую, по его мнению, пару возлюбленных, Рекс умышленно обманул дочь, а Марта поддержала его ложь. И надо же было случиться такому, что именно в это время Брендон и Беки в совершенно невинной ситуации привели в такое замешательство Лорел, что девушка бежала из города.
Видит Бог, Марту мучили угрызения совести после отъезда Лорел. Но тут Рекс распространил слух, что его дочь уехала на Восток к своему жениху, другу их семейства, с которым, якобы, давно помолвлена, и Марте не оставалось ничего иного, как только продолжать лгать. Лорел, естественно, ничего об этом не знала, но ведь узнает наверняка, и не только она, но и Брендон, и что же тогда будет, думала Марта. Пока что Лорел и ее бывший возлюбленный считали друг друга состоящими в браке, и Марта не могла не заметить, как окреп Брендон за последние два года. Мнимая измена Лорел и смерть отца несколько месяцев тому назад превратили веселого беззаботного юношу в уравновешенного мужчину, с широкими от тяжелой работы плечами, но сохранившего ожесточенное отношение ко всем Бурке.
И снова Марта, утомленная своими думами, тяжело вздохнула. Что же произойдет в ближайшие недели? Как поведут себя, узнав правду, заинтересованные лица? Она молила Бога лишь о том, чтобы в результате Лорел не стала бы презирать ее и Рекса.
Брендон стоял на вокзале Кристалл-Сити, прислонясь спиной к углу почтового отделения. Он знал, что ближайшим поездом прибудет Лорел. Случайно в тот же поезд погрузили голов тридцать купленного им скота и, вместо того чтобы послать за ним кого-либо из работников ранчо, он из любопытства решил поехать сам. Под предлогом приема своего скота он сможет снова увидеть Лорел. Изменилась ли она за те два года, что он ее не видел? Одна она приезжает или с мужем? Надолго ли? Никто ничего не говорил Брендону, он же сам никого не спрашивал. Вряд ли она за это время сильно растолстела или подурнела, но вот утратить обаяние юности могла вполне. И тогда, если она стала менее привлекательна, он, может, и возрадуется, что лишился ее, и старая рана чудодейственным образом вмиг исцелится. Брендон и сам не понимал, зачем он подвергает себя пытке, находясь здесь. Но он знал, что ему нужно увидеть Лорел, быть, может, он тогда перестанет думать о ней.
Но когда поезд остановился, и она начала спускаться по ступеням вагона, у него перехватило дыхание. Боже, как она прекрасна! Даже прекраснее, чем запомнилась ему, если только это возможно. Его пристальный взгляд жадно впился в нее – в роскошные серебристые волосы, всегда напоминавшие ему лунный свет в пустыне, сияющие от волнения глаза цвета лаванды, тонкие черты лица, неожиданно чувственный рот. Взгляд Брендона, ощупывающий стройную фигуру девушки, невольно задержался на ее изгибах, подчеркнутых дорожным костюмом; тело его напряглось, и он был вынужден призвать на помощь всю свою волю, чтобы на лице не отразилось нахлынувшее на него чувство.
Лорел, словно привлеченная пристальным взглядом Брендона, обернулась в его сторону, и вдруг они, разделенные расстоянием в двадцать футов, встретились взглядами. Брендон с горечью, почти неприязненно, отметил, что, увидев его, она испугалась, а краска отлила от щек. Она старалась выдавить на непослушных губах улыбку, но от сузившихся до стальных щелочек глаз Брендона не ускользнуло, что от этих усилий только задрожал ее подбородок.
От неожиданности у Лорел закружилась голова. В течение нескольких секунд ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание, но мысль о том, каким это явится развлечением для окружающих, заставила ее взять себя в руки.
Ее взор впитывал черты загорелого лица Брендона – удивительные серые глаза со стальным блеском, гневно мечущие сейчас стрелы в ее сторону, длинный прямой нос, сильно выдающийся упрямый подбородок, темно-каштановые волосы, выбивающиеся из-под шляпы. Он повзрослел, выглядел более уверенным в себе, почему-то сердитым, но – Боже мой! – каким красивым, каким желанным для ее истосковавшихся по любимому глаз!
Лорел моргнула и оторвала взгляд от лица Брендона, но ее сердце переместилось куда-то вверх. Брендон бросил докуренную сигарету и затушил окурок подошвой поношенного ботинка. С нарочитым безразличием он оторвался от облюбованного им угла и направился к ней. В волнении она тщетно силилась сложить губы в приветливую улыбку.
Все напрасно. Его глаза сохраняли твердость стали, рот был слегка изогнут в циничной усмешке; приблизившись к ней, он даже не замедлил шаг, а лишь притронулся длинными пальцами к полям шляпы, пробормотав: «Добрый день, мисс Марта! Добрый день, Лорел!», и прошагал дальше к хвосту поезда.
Слышать снова знакомый низкий голос было для Лорел счастьем, но ее неприятно поразила его явно оскорбительная манера поведения. Эта первая мимолетная встреча обидела ее сверх всякой меры, на глаза навернулись слезы, которые она поспешила смахнуть ресницами.
«Он-то чего злится? – мелькнуло у нее в голове. – Ведь пострадала в этой истории я. Если кому и обижаться, то не ему, а мне, конечно».
В этот миг ее грустные мысли прервало появление отца, спешившего к ней. Рекс Бурке был среднего роста и среднего же телосложения; его обычно мрачноватое лицо с ярко-голубыми глазами под каштановыми волосами с обильной проседью сейчас светилось радостной улыбкой. Он распахнул объятия навстречу Лорел, и она с радостным криком бросилась ему на шею.
– О папа! – Она нежно прижалась к нему. – Как хорошо вернуться домой!
– Тебя так долго не было, малышка, – охотно признался он. Затем, отступив на шаг, он окинул ее оценивающим взглядом. – Ты совсем взрослая. Больше нет моей маленькой девочки, – заключил он с гордостью и печалью одновременно.
– Для тебя я всегда буду твоей маленькой девочкой, – утешила она его. Озорно сверкнув взглядом, она шлепнула его по животу, который заметно нависал над ремнем. – Как бы то ни было, ты прибавил больше, чем я, чуть располнел с тех пор, как мы не виделись. Роза, наверное, слишком хорошо тебя кормит.
– Ах вот, оказывается, куда уходили последние два года все мои денежки – на то, чтобы научить оскорблять старого отца! – засмеялся Рекс. – А между тем, у тебя это уже неплохо получилось и до отъезда. Зря, видно, я надеялся, что женская школа сделает из тебя настоящую леди!
– Они пытались, папа, – усмехнулась Лорел, – но я боролась за каждый дюйм своей жизни. В этом многолюдном городе с его причудами так и не удалось уничтожить во мне девчонку-сорванца. В моих жилых, верно, слишком много техасской крови.
– Скорее, слишком много техасской пыли и солнца у тебя в голове, – съязвила тетя Марта. – Мы что, весь день будем здесь жариться? – обратилась она к Рексу. – Мне душно, я устала, хочу есть, да еще впереди тряска в коляске по ухабам. Но лучше уж коротать время в пути, чем стоять здесь.
– Вечно ты всем недовольна, старая развалина, – нежно произнес Рекс, крепко обнимая младшую сестру.
– Знаю, знаю, – улыбнулась Марта, – тебе и раньше не удавалось приручить меня.
Лорел радовалась за обоих. Может, не так уж и плохо будет жить в отцовском доме. Ее место здесь, в родной семье, окружающей ее любовью, она родилась в этом доме и на этой земле. И она больше не собирается прятаться от Брендона и его друзей. Пусть узнают наверняка, что Лорел Бурке, несмотря ни на что, не унывает и уверена в себе.
Проведя в доме несколько дней, Лорел поняла, хотя об этом не говорили вслух, что за то короткое время, пока она отсутствовала, состояние отца совершенно изменилось. Дом тот же самый, обстановка прежняя, те же шторы и ковры, что были до ее отъезда из дома. Все постарело на пару лет, а на некоторых вещах появились признаки обветшания, как, например, на ковре в отцовском кабинете. Марта и Роза соблюдали порядок и чистоту, но новых вещей не появилось.
Зато во дворе резко выделялся на фоне старых построек новый сарай, с которым дом, требовавший ремонта и нового слоя краски, не выдерживал никакого сравнения. В конюшне вместо привычных обитателей старого сарая стояли в стойлах другие лошади. Здесь ощущался запах свежей древесины и смолы, а сеновалы, которые Рекс забивал обычно покупным сеном на всю зиму, были пока почти пусты. Сияющие новизной седла и предметы лошадиной сбруи безмолвно висели на крюках и лежали на скамьях, свидетельствуя о том, что они куплены недавно.
Повсюду на ранчо виднелись следы мелкого ремонта загонов, выгульных площадок и изгородей, чтобы оттянуть время капитального ремонта до появления необходимых средств. Правда, на одном из северных пастбищ Лорел увидела ветряную мельницу, которой раньше не было, а Марта ей рассказала, что во время засухи пришлось углубить колодец, снабжавший надворные постройки ранчо водой.
– Вот на что был вынужден пойти твой отец из-за пожара и засухи, – сказала Марта, качая головой. – Ему, конечно, пришлось туго, но сейчас, к счастью, все входит в нормальную колею. Слава Богу, что он еще был в состоянии платить своим людям жалованье и ни одного человека не уволил. Мы просто затянули ремни потуже и благодаря этому пережили тяжелые времена.
– Ну, за счет затягивания ремней не построить такой сарай и не купить нового скота, – заметила Лорел.
– Нет, конечно, но наше семейство из числа здешних старожилов, имя Бурке что-нибудь да значит. Твой прадед помогал строить Кристалл-Сити, дед пользовался большим влиянием, отец ему в этом не уступает. Люди этого не забывают, даже если тебя преследуют неудачи.
– Папа снимал деньги со счета в банке, или ему пришлось одалживать их?
Под требовательным взглядом Лорел тетя Марта никак не могла покривить душой.
– И кредиты брал в банке, и у друзей занимал, – вздохнула она.
– Почему же в таком случае отец не вызвал меня домой?! – рассердилась Лорел.
– Ах, дорогая, ну чем ты могла ему помочь? – Морщинистое лицо тети Марты было само недоумение.
– Как чем? Он бы сэкономил расходы на моем пребывании в этой отвратительной школе для снобов, – настаивала Лорел. – Стоимость обучения почти покрыла бы расходы на строительство нового сарая! И не только: он все время посылал мне карманные деньги – купи, мол, себе новую шляпку или платье, – а сам тем временем одалживал деньги, чтобы наскрести нужные для ремонта суммы.
– Он так хотел, Лорел, и не допускал мысли о том, что ты можешь узнать об истинном положении дел и будешь чувствовать себя виноватой.
– Зато сейчас я чувствую себя преступницей! – с жаром воскликнула Лорел.
– Ну, после драки кулаками не машут, – примирительно заметила Марта. – К тому же сейчас все идет на лад. Сено в этом году богатое, скоро покос, счета мы оплачиваем аккуратно каждый месяц, погода стоит такая, что лучше не бывает, скот вошел в силу. Весной он дал большой приплод; если все и дальше так пойдет, мы к осени хорошо заработаем на бычках. Ты и оглянуться не успеешь, как ранчо снова встанет на ноги.
– Во всяком случае папе больше не придется платить за меня в Бостонскую школу. Это будет большим подспорьем. Скажи, тетя Марта, зачем он так поступал, зачем делал то, что ему не по средствам?
– Услышь он мои слова, и мне бы, уверена, больше не жить, но я думаю, он надеялся, что там, на Востоке, ты встретишь красивого богатого жениха и тогда… и тогда… забудешь…
– Забудешь Брендона, – мрачно закончила Лорел. Впервые после приезда она произнесла его имя.
Марта кивнула и, стараясь перевести разговор на другую тему, предложила:
– Давай поедем завтра в город и купим тебе пару новых сапог и несколько платьев попроще. Те наряды, что ты привезла из Бостона, не подходят для жизни на ранчо, дорогая.
– А мы можем себе это позволить? – грустно улыбнулась Лорел.
– Уж как-нибудь справимся, – успокоила тетя.
– Прекрасно! Тогда я куплю себе точно такие же хлопчатобумажные брюки, какие носят некоторые наши гуртоправы. В них так удобно ездить верхом!
– И так неприлично! – воскликнула Марта.
– В таком случае, почему на веревке рядом с твоим бельем вчера сушились такие штаны, причем точно твоего размера? – блеснув глазами, ехидно поинтересовалась Лорел.
Марта вместо ответа промычала нечто невнятное.
– Вот именно, – расхохоталась Лорел. – Если тебе можно носить такие штаны, то мне и подавно!
