Текст книги "Сара Дейн"

Автор книги: Кэтрин Гаскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

II

Глядя на солнце, Джеймс Райдер глубоко вдыхал свежий воздух, благодарный, что это казавшееся вечным путешествие от Рио-де-Жанейро до Кейпа было почти окончено. Больше двух часов назад прозвучал взволнованный крик дозорного: «Земля!» Эхо этого крика разнеслось по всему кораблю, как рябь на воде, и переходило из уст в уста. Дул попутный ветер, и с каждой минутой африканский берег становился виден все отчетливее. Они так точно подходили к земле, что Райдер удивился этому, вспоминая необозримые просторы Атлантического океана, который катил свои волны позади них.

Он вцепился руками в борт, вглядываясь в неясные очертания земли перед собой. «Джулия тоже будет рада этому, – подумал он. – Она устала от тесноты, от неприятной качки и мечтает оказаться в гавани». Подумав об этом и о том терпении, которое она выказала во время этого долгого пути, он снова поразился ее стойкости и отваге. «Она чертовски замечательная женщина, – подумал он. – Проехать полмира с мужем и двумя детьми, зная, что в конце пути так мало может ее за это вознаградить». После многих лет совместной жизни Райдер все еще глубоко любил свою жену. Она была драгоценностью, которая доставляла ему больше забот, чем он хотел признать.

Уже три года прошло с тех пор, как их сыновья-близнецы утонули, когда рыбацкая лодка перевернулась в море недалеко от фермерских полей Эссекса. Джулия безмолвно и постоянно скорбела по ним, и потрясение от их смерти не оставляло ее. Она стала похожа на призрак, живя в мире, где ничто уже ее не интересовало. Муж видел ее апатию, отчаяние, но безрезультатно пытался возродить в ней интерес к жизни. В конце концов он попросил ее согласия на то, чтобы продать ферму и переселиться в западную или центральную часть страны. Но она отказалась. Она не соглашалась жить нигде в Англии, где не был бы слышен шум Северного моря.

Тогда, наконец совершенно впав в отчаяние, он осторожно подошел к ней с предложением переселиться в колонию Нового Южного Уэльса, и, как ни странно, она ухватилась за это. Идея эта в общем-то была совершенно бредовой: так мало было известно об этом поселении – это была тюрьма под открытым небом, а ее обитатели – преступники. Тем не менее, после первого серьезного обсуждения такой возможности, она не испугалась трудностей, которые их ожидали: ни одиночества, ни местоположения на краю света. Она вдруг загорелась, и у него не оставалось иного выхода, кроме осуществления плана, к которому сам он до того еще не относился серьезно. Она даже настояла на том, чтобы сопровождать его в Лондон для собеседования с государственным секретарем Дандасом. От Дандаса они направились к сэру Джозефу Бэнксу, который плавал с Куком и высадился когда-то в Ботани-Бей. Здесь они рассчитывали получить надежную информацию из первых рук. Бэнкс описал эту новую землю как обетованную, созданную специально для фермерского хозяйства. По пути назад в Эссекс они молчали, каждый был занят обдумыванием услышанного.

Они знали, что, осев в Новом Южном Уэльсе, они будут иметь бесплатные наделы земли и ссыльных в качестве работников, но были у всего этого и значительные недостатки. Появлялись сообщения о наводнениях, голоде, которые не слишком вдохновляли новую эмиграцию, поэтому до сего времени лишь немногие семьи решились отправиться туда. Итоги поступающих в Англию сведений были таковы: перед собой они видели дикую природу и постоянную угрозу голода. Энтузиазм Райдера при мысли обо всем этом мог бы поубавиться, но он был наделен воображением и духом авантюриста, которого легко увлечь новыми перспективами.

Но все же он не был абсолютно слеп в отношении опасностей, которые поджидали вольных поселенцев, и он откровенно рассказал о них Джулии, предоставив ей возможность отказаться от задуманного. Но она уже приняла решение, и ее было не переубедить. Она покинула эссекскую ферму, почти не оглянувшись, и готова была принять вызов новой жизни в Новом Южном Уэльсе с устрашающей решимостью.

Он мрачно улыбнулся небу, которое простиралось над вздымающимся полотном, раскинутым под ним. «Да, – снова восхитился он, – она чертовски замечательная женщина!»

Он начал ходить взад и вперед по палубе. Минут через пять он остановился, устремив задумчивый взгляд на двух своих детей. Они сидели, укрытые высоким бортом, рядом с Сарой Дейн. Он с волнением думал о возможностях, которые открывает колония перед его детьми. Если ее скрытые ресурсы вознаградят их за труды, то именно дети выиграют от этого. Им придется вырасти в обстановке одиночества и изоляции, вдали от своей родины, но они вырастут в том поселении, которое находится пока в зачаточном состоянии, и они смогут воспользоваться процветанием, которое предвидится в будущем.

«Но что станет с такими, как Сара Дейн, – подумал он, надолго задержав на ней взгляд, – с теми, кто не по доброй воле отправился в колонию, которую они должны заселять и в которой им предстоит трудиться?» Он медленно покачал головой, зная, что бесполезно пытаться разгадать, какие мысли бродят за этими загадочными глазами. Ни Джулия, ни кто-нибудь другой, подозревал он, кроме, может быть, Эндрю Маклея, не знает, почему она находится на «Джоржетте». Приходится просто признать очевидный факт, что она не принадлежит к обычному типу и классу людей, которых перевозят подобные корабли. Но что бы там ни было, он был бесконечно благодарен судьбе за те достоинства, которыми она обладала. Она была нянькой и наставницей для его детей, горничной и компаньонкой для его жены. Подобное сочетание качеств в одной женщине было достаточно необычным. Он увидел, как она подняла голову и рассмеялась чему-то сказанному Чарльзом. Солнце освещало ее лицо и открытую шею. Эта юная красота, расцвеченная солнцем, надолго задержала его взгляд.

Наконец он отвернулся и возобновил свою прогулку, но почти тут же остановился: Эндрю Маклей, освободившийся от вахты, спускался с полуюта.

– Доброе утро! – приветствовал его Райдер. – Приятное зрелище, не правда ли? – указал он кивком головы на землю.

– Да уж точно, сэр, – ответил Эндрю, улыбаясь и вдыхая свежесть утреннего воздуха. – Полагаю, что миссис Райдер будет рада ступить на твердую землю. Здесь, конечно, не так весело, как в Рио, но, по крайней мере, она отдохнет от пребывания на судне.

Райдер улыбнулся.

– Не думаю, что моя жена будет страдать от отсутствия веселья, скорее, это коснется людей помоложе.

Эндрю ничего не сказал, но бросил быстрый взгляд на Сару.

Тон Райдера был шутливым, но лишь потому, что он захотел скрыть вдруг охватившую его тревогу. Увлечение Сарой со стороны Маклея было очевидным и являлось постоянным поводом для сплетен на корабле, где не было почти никаких развлечений с момента выхода из Рио. Это увлечение было вполне объяснимым, но Райдера удивляло, что каждая их встреча происходила на виду у десятков людей. Со стороны могло показаться, что он красиво и не торопясь ухаживает за ней и что впереди у них вся жизнь. Но обстоятельства опровергали подобную видимость. Сара Дейн была ссыльной, а Маклей – офицером компании, которая по своему престижу уступала разве что Королевскому военно-морскому флоту. Вся ситуация была какой-то нелепой. На большинстве кораблей ему было бы разрешено взять ее в наложницы, и таким образом дело бы и кончилось: Сара бы стала гораздо богаче, когда «Джоржетта» покинет Сидней и отправится по своему обычному торговому маршруту. Но у Райдера было чувство, что намерения Маклея иные.

Пожилой человек серьезно посмотрел на своего собеседника. В ярком утреннем свете глаза Маклея были темно-синими, кожа вокруг них, хоть и молодая, была в морщинках, она задубела и загорела от постоянного пребывания на воздухе. У него были сильный рот и подбородок. Его речь, каждое его движение изобличали в нем типичную шотландскую решительность. Парадоксальность натуры Маклея занимала Райдера. Ему было известно, что каждую ночь Маклей допоздна засиживается за картами с любым, кто готов с ним играть, и что ему фантастически везет. Но Райдер слышал, как капитан хвалит его за безупречное выполнение обязанностей. Он казался одним из тех, кому, как представляется, совсем не нужен сон, – моряк с холодным спокойствием азартного игрока.

Эндрю, которому надоело молчание, наступившее в беседе, пошевелился и задал вопрос.

– Вы будете загружать скот в Кейпе, сэр?

Райдер с усилием заставил себя обратиться к этому вопросу.

– Да, я на это надеюсь. Постараюсь загрузить столько, сколько будет возможно разместить. Мне сказали, что ему цены нет в колонии.

Эндрю кивнул.

– Все офицеры планируют купить скот в Кейпе, чтобы продать интендантству Сиднея.

– И вы хотите присоединиться к этой торговой операции?

– Думаю да, сэр. Предполагается, что это будет очень выгодным предприятием. А я, – продолжил он, смеясь, – не из тех, кто от такого отказывается.

Райдер кивнул.

– Говорят, что человек, у которого есть скот, может преуспеть в колонии. Что же до меня, то я не собираюсь сидеть и ждать, полагаясь на ненадежный урожай. Мне нужны коровы и свиньи. Возможно, овцы.

Эндрю ненадолго задумался.

– Мне хотелось бы поговорить с вами о колонии, сэр. – Он немного помедлил, потом снова начал, преодолевая нерешительность: – Что вы по правде думаете о возможности осесть там?

Райдер серьезно взглянул на своего собеседника:

– Там, конечно, будет несладко. И те, кто добровольно направляется в Новый Южный Уэльс, должны быть готовы поставить многое на карту. Там все как бы против нас: даже времена года идут в обратном порядке, нам предстоят засухи и наводнения, а также тяжелая работа на голодный желудок. – Голос его стал громче, а глаза возбужденно загорелись. Он хлопнул кулаком по ладони. – Но поселенец будет там царем, Маклей! Да только подумайте! Это земля, которая никогда не знала копыт домашнего скота! В нее никогда не бросали зерна! Не говорите мне, что если с ней обращаться как следует, она не родит урожая!

– Но там ведь все равно голод!

– Да, там голодают, но лишь потому, что колония находится в руках морских капитанов и заключенных. А что знают офицеры о фермерском деле? Я скажу вам вот что, Маклей: Новый Южный Уэльс могут как следует заселить только вольные люди – и люди, которые знают фермерское дело. Каждый свободный поселенец приносит с собой надежду на процветание. Посадите на эту землю достаточно хороших фермеров – и мы посмотрим, кто будет голодать!

– В вас, кажется, есть большая вера в эту страну, – сказал Эндрю.

– Да, у меня есть вера. Клянусь Господом, я в нее верю! – Райдер наклонился и ткнул Эндрю в грудь. – Чем больше поселенцев, тем больше потребность в экспансии, в распространении на север и юг, Маклей, а затем и в глубь страны.

– Расселение за пределами колонии? Разве можно на это рассчитывать?

Райдер вздохнул. Ему вспомнились послеобеденные рассказы Брукса о тайнах и опасностях неизведанного континента. Это были захватывающие истории, которые надлежало рассказывать после пары-другой стаканчиков. Обладая знаниями, полученными из первых рук, Брукс мог не бояться возражений. Он скептически относился к идее экспансии, указывая на то, что прямо за прибрежными долинами лежит длинная гряда дымчато-голубых непроходимых гор. Губернатор Филипп неоднократно пытался найти проход через них, но все отправляемые им экспедиции возвращались ни с чем. Брукс полагал, что их никогда не удастся пересечь и что поселение там и останется, загнивая на одном месте, так и не преодолев преграду.

– А, вы думаете о Голубых горах, – сказал Райдер терпеливо. – Они, конечно, являют собой препятствие, нельзя не признать этого. Но вольные люди всегда смогут найти себе место, как это произошло в Канаде или в Америке. Поселение будет загнивать, только если оно останется исправительной колонией. Только вольные поселенцы смогут добиться чего-то в этом краю. Сначала их будет так мало, что они почти не будут заметны. Их жизнь будет полна неудобств, Маклей, знайте это. Селиться нужно в расчете на адски тяжелые условия. Они будут в изоляции, их женщины будут страдать. Но, Боже мой, какое вознаграждение они получат! – Он улыбался, глаза его засверкали. – Когда наконец наступит процветание, то именно ранним птичкам будет лучше всех.

Улыбка Райдера медленно растаяла, голос смолк. Разговор закончился. Но когда Эндрю направился прочь, он мысленно взвешивал свой план – план, который у него уже созрел еще до разговора с Райдером. План, который предлагал выход для него и для Сары.

III

Несмотря на яркое солнце, Столовая Гора как-то мрачно нависала над аккуратным голландским поселением и сгрудившимися в заливе судами. Но Сара и Эндрю, стоя рядом у борта, не обращали внимания на вид, который надоел им за три недели, в течение которых «Джоржетта» стояла здесь на якоре: их мало интересовал этот строго спланированный, но странно нецивилизованный городок. Внимание их было сосредоточено на беспорядочной суете внизу, где стояла баржа с шумным и неуправляемым грузом свиней, овец и крупного рогатого скота, которых грузили на судно. Теплый воздух наполняли протестующие крики животных, а в сопровождающей баржу лодке, которая держалась на безопасном расстоянии от отчаянной борьбы людей с упирающимся скотом, голландец, который подрядился поставить их на «Джоржетту», добавлял свои крики и проклятия к общему гвалту. Гам и вонь усиливались, но бурное оживление, которое они наблюдали внизу, удерживало их. Глаза Сары встретились с глазами Эндрю, когда обоим показалось забавным, как лодочник, безуспешно борясь с чрезвычайно подвижным поросенком, потерял равновесие и упал за борт, все еще прижимая его к себе. Голландец – владелец живого груза – вскочил на ноги с громкими проклятиями. Все взгляды устремились на воду, где творилось что-то невообразимое: после первого всплеска началось бурное хлопанье по воде и возня. Владелец, несколько секунд наблюдавший сцену, исполненный ярости и презрения, начал действовать. Подобно молнии он метнулся к той части баржи, которая была ближе всего к борющейся паре – в стремительности его порыва было видно опасение потерять ценную собственность. Он наклонился и ухватил поросенка за шкирку. Сильно размахнувшись, он швырнул его в лодку, где тот стал выкашливать соленую воду и жалобно визжать. Скупым жестом владелец дал понять, что его работнику следует протянуть весло. Беднягу в конце концов подняли на баржу, ухватив за пояс.

Погрузка возобновилась.

– Вы думаете, они закончат до сумерек? – спросила Сара.

– Полагаю, они продолжат работу и при свете фонарей, если нужно, – сказал Эндрю. – Если ветер не переменится, капитан воспользуется им при отплытии завтра утром.

Эти слова обратили мысли Сары к завтрашнему отплытию. Весь день на судне царило беспокойство. Офицеры совершали последние вылазки за покупками, а также занимались торговлей и обменом с моряками других судов, стоявших в заливе; выполнялись последние поручения капитана. Большая часть купленной живности была распределена по загонам, приготовленным на борту, бочки для пресной воды были вычищены и наполнены. «Джоржетта» была охвачена прощальной суетой. «Никому не жаль покидать это место, – подумала Сара, – а особенно ссыльным, которых так тщательно стерегли во время всей этой стоянки, опасаясь побегов».

Ни офицерам, ни матросам на судне этот город особенно не понравился: в нем не было ни таинственности, ни языческого великолепия торговых мест Востока, а скалистый безводный пейзаж не вызывал никаких воспоминаний о родине. Здесь витал дух изолированности и отчужденности, которого они страшились: серо-зеленая растительность была им незнакома, кроме того, постоянно присутствовало ощущение, что это последняя точка знакомого мира.

Между Кейпом и Южным полюсом расстилается лишь океан и больше ничего. Среди моряков существовал суеверный страх перед плаванием в эти южные моря. Им еще предстоял самый долгий отрезок пути, а теперь, когда приблизился час выхода из залива, возникло какое-то стремление быстрее со всем этим покончить. Не этот ли налет заброшенности и отчуждения, подумала Сара, заставил одного из матросов, Тимоти Брауна, напиться, погрузившись в глубокую меланхолию. Никто не мог с уверенностью сказать, намеренно или случайно он упал за борт. Немедленно была спущена лодка, но он уже исчез. Он скользнул с темные воды залива без единого вскрика. Когда весть об этом разнеслась по кораблю, женщины в нижних отсеках принялись неистовствовать: вопили и сквернословили, полагая, что Браун бросился за борт, чтобы избежать ужасов предстоящего путешествия. В это утро пятерых женщин, самых буйных, пришлось заковать в кандалы.

Мысли Сары отвлекли новые крики снизу, и она привстала на носки, чтобы высунуться подальше за борт. Яростная стычка, как показалось, разгорелась между двумя лодочниками, но вскоре девушка потеряла к ней интерес.

Вдруг Эндрю коснулся ее руки с целью привлечь внимание. Он указал вниз, на скот.

– Я тоже купил скот, Сара.

Она ответила:

– Я надеялась, что вы это сделаете. Вы его выгодно продадите в Порт-Джексоне.

Он покачал головой, хотя она смотрела не на него, а по-прежнему вниз, на разгрузку.

– Я не для продажи. Я оставлю их себе. Я подаю просьбу о наделе земли в Новом Южном Уэльсе и буду там фермер-ствовать.

Она повернулась и взглянула на него с изумлением.

– Фермерствовать?.. Вы? Моряк?

– Я же не всю жизнь был моряком. Я вырос в семье шотландца, который был лучшим фермером в округе, а то, что тебе проповедовали как Библию, так просто не забывается.

Она покачала головой.

– Но… бросить море… заняться фермерством? Почему?

– Потому, – сказал он, – что я хочу остаться в Новом Южном Уэльсе и жениться на тебе.

Она отступила от него, рот ее слегка приоткрылся.

– Эндрю, – выдохнула она, – вы с ума сошли?

– Думаю да! – ответил он. – Ты меня с ума свела, колдунья! Я ночей не сплю, думая о тебе. Я на вахте стою, как пьяный дурак. Я как в аду! Сара, ты обещаешь выйти за меня и вернуть мне мой покой?

– Выйти за вас? О, Эндрю!..

Он нетерпеливо хлопнул рукой о борт.

– Не притворяйся, что ты не догадалась, что я в тебя влюблен! Да весь корабль уже знает об этом!

– Влюблен… возможно. Но вы, верно, забыли, что я на этом корабле в качестве ссыльной.

– Я этого не забыл, конечно нет. Но все это можно уладить. Если я попрошу разрешения на брак с тобой, не вижу никаких трудностей в том, чтобы губернатор Филипп дал тебе помилование. Он вправе сделать это, а если не сделает – я все равно на тебе женюсь, и ему придется определить тебя ко мне в экономки, пока не кончится срок.

Она отвела от него глаза, обратив их на сверкающую поверхность воды, и медленно произнесла:

– Не может все это быть так просто, как вы рассказываете.

– Это совершенно просто! И нам нужно использовать такую возможность – мы должны сделать то, что до нас еще никто не делал. Я на тебе женюсь, Сара. Я сделаю тебя свободной!

Она не отвечала.

– Ну? – спросил он наконец.

Она покачала головой.

– Не знаю, как…

– Ты не знаешь, как! – Эти слова вырвались у него с оттенком раздражения. – Я тебе сказал, как это можно сделать. Все, что от нас требуется, это твердо стоять на своем. Все встанет на место. Когда мы поженимся, мы сможем преодолеть все трудности.

Повернувшись к нему, она сказала с горячностью:

– Но именно когда мы поженимся, все трудности и начнутся. Разве вы не видите? Постарайтесь задуматься о будущем, Эндрю: жена – бывшая ссыльная, а дети… – голос ее упал. – Дорогой мой, – сказала она терпеливо, – посмотрите на это разумно. Ничего не получится.

Он глубоко вздохнул.

– Но ведь мы направляемся в совершенно новую страну – это целый новый мир! Мы сможем все условности приспособить к нашей ситуации. Забудь о светских предрассудках, которые царят в Англии. В колонии их нет вообще или, во всяком случае, гораздо меньше. В новой стране мы сами будем создавать правила. Ведь именно так было в Америке, почему же не может быть в Новом Южном Уэльсе?

Он возбудился, лицо его загорелось нетерпеливым желанием.

– Это же настоящее приключение, Сара! Этому можно отдать все помыслы и чувства. Если ты будешь со мной, для меня не будет ничего невозможного. Ничего! Ты боишься, что я буду неудачником? У меня есть кое-какие вложения в Ост-Индской компании. Я их возьму, для начала нам хватит. Ну, что ты скажешь, Сара? – спросил он серьезно. – Ты согласна пойти на этот риск со мной? Мы сможем разбогатеть, может быть сколотить состояние для наших детей. Это же так здорово – начать новую жизнь вместе и в новой стране! Я поделюсь с тобой всем, что я имею. Я не могу тебе предложить многого. Я простой человек – моряк, фермер и немного игрок. Этого хватит? Ты меня берешь?

Она ответила взволнованно:

– Если бы речь шла об этом годе, о следующем, я бы сказала «да». Но брак заключается на всю жизнь. А что, если ваша кровь любителя приключений поостынет, и вы освоите столько этой новой земли, сколько сможете, и достигнете всего, о чем когда-либо мечтали? Вы тогда взглянете на меня и поймете, что я единственное, что не вписывается в вашу прекрасную жизнь? Какого бы помилования мне ни пожаловал губернатор Филипп, я все равно останусь бывшей ссыльной. Когда вы достигнете всего, сможете ли вы примириться с моим прошлым?

Вдруг он улыбнулся, и на его лице появилось выражение нежности и радости.

– Моя милая Сара, я примирюсь со всем! С твоим прошлым и с твоим будущим. Я сделаю из тебя такую жену, которой будет завидовать весь мир, хоть ты и бывшая ссыльная! Ты будешь так безмерно счастлива, будешь настолько королевой в своем собственном доме, что любая другая женщина будет сожалеть, что она не бывшая ссыльная!

Горячая волна прихлынула к ее щекам.

– Вы надо мной смеетесь, Эндрю!

– Милая Сара, я не смеюсь! Я просто говорю тебе, как ты глупа. Разве тебя не соблазняет мысль, что я могу возвратить тебе всю эту пустую респектабельность, которой твое сердце жаждет с того самого момента, как ты сбежала от викария?

Она сказала совсем тихо:

– Лучше уж оставаться ссыльной, чем увидеть, как ты смотришь на меня через десять лет и сожалеешь о содеянном.

– Любимая! – сказал он нежно. – Дай же мне эти десять лет и позволь мне показать, чего я достигну. Ладно?

– Я… я не знаю.

Он нахмурился.

– Разве я не имею права на более определенный ответ?

– Эндрю… – заколебалась она. – Подожди, пока мы прибудем в Ботани-Бей. У тебя будет время все это еще не раз обдумать. Возможно, мысль о ссыльной в роли жены уже не будет так прельщать тебя.

Она быстро повернулась, чтобы уйти, но он ухватил ее руку и, слегка нагнувшись над ней, прижал ее к своим губам.

– Путь до Ботани-Бей очень далек, – тихо проговорил он. – Не пройдем мы и полпути, как мне удастся уговорить тебя.

Тут он отпустил ее и посмотрел ей вслед. А она, как всегда, шла своей прямой ровной походкой по палубе к трапу. Лицо его было исполнено возбуждения и страсти. Голоса животных и людей, доносившиеся снизу, казалось, приобрели невыносимо громкое звучание. Он распрямил плечи и повернулся, чтобы встретиться глазами с теми, кто наблюдал всю эту сцену.

Оставив Эндрю на палубе, Сара сразу направилась вниз, в каюту Райдеров. Джулия повернулась и вопросительно посмотрела на нее, когда она вошла.

– Что случилось, Сара?

Какое-то мгновение Сара не отвечала. Она закрыла дверь за собой и стояла, прислонившись к ней спиной. Она прерывисто дышала, и Джулия не могла определить, было ли то от волнения или от злости.

– Эндрю Маклей предложил мне стать его женой, – вымолвила она наконец.

Джулия слегка ахнула. «Так, – подумала она, – все-таки это произошло – то, чего я ожидала».

– И каков же был твой ответ? – спросила она тихо.

Сара вздернула подбородок.

– Я велела ему подумать до прихода в Ботани-Бей. К тому времени он решит, нужна ли ему ссыльная в роли жены.

– А если он раздумает?

Сара слегка пожала плечами:

– В таком случае он отправится на восток вместе с кораблем. А если его решение не изменится, он останется и возьмется за фермерство.

Джулия проницательно посмотрела на нее. Ей не нравилось, когда Сара напускает на себя этот безразличный вид в вопросах, представляющих такую важность для нее.

– Сара, не надо обманывать ни меня, ни себя! – воскликнула она. – Это же то, чего ты хотела. Ты этого и добивалась. Ты не имеешь никакого намерения его отпустить, почему же, скажи на милость, ты не можешь дать ему нормального ответа?

Сара шагнула вперед. Она отбросила свой вызывающий тон и теперь выглядела неуверенной. На лице ее появилась тревога.

– Но я и правда отпущу Эндрю, если он не захочет исполнить свой план. Я не стану удерживать его, если он передумает.

– Он не отступится, – сказала Джулия. – Он в тебя влюблен – это всем известно. И если уж он просит тебя выйти за него, то он не передумает.

Сара снова загорелась:

– Но ведь этот брак невозможен! Я же ссыльная – а он, кажется, не понимает, что это значит. У него какие-то бредовые идеи установить собственные правила в колонии. Он считает, что я впишусь в эту жизнь. Он считает, что сможет заставить там общество принять меня!

Джулия отвернулась. Она присела к туалетному столику и опустила руки на колени. В этой ситуации было достаточно острых вопросов, чтобы заставить отступить осторожную женщину, но Джулия начала понимать, с некоторым удивлением для себя самой, что за все эти тихие спокойные годы супружества в душе она так и не стала осторожной женщиной. Она подумала об этих молодых людях. Эндрю Маклей – парень не промах, а Сара вполне может сравняться с ним по силе духа и проницательности. Они вполне стоят друг друга. Предположим, она поощрила бы этот брак. Если бы она открыто показала свое доверие и уважение к Саре, губернатору Филиппу было бы гораздо легче даровать ей помилование. Может быть и опасно вмешиваться в жизнь людей, которые должны сами принять для себя решение. Однако, эта мысль взволновала ее. Этот брак стал казаться ей отчаянной авантюрой – он был смелым и лихим предприятием, и это ей страшно импонировало. Она подалась вперед, наклонив зеркало так, чтобы в нем было видно Сару. Из них выйдет хорошая пара для новой страны, решила Джулия.

Она повернулась и встала.

– Сара, мне кажется, ты должна принять предложение Эндрю. Он не считает ваш брак невозможным. Я тоже.

Некоторое время обе молчали, но Джулия, наблюдая за лицом Сары, увидела, как оно смягчилось, а глаза оживились. И впервые ей показалось, что эти глаза увлажнились слезами.