Текст книги "Любимица папарацци"

Автор книги: Кэтрин Гарбера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Впервые в жизни он усомнился в логике своих поступков. Впервые он не был уверен в успехе своего плана, потому что в нем появился новый, слишком уж непредсказуемый и необъяснимо важный фактор. И этим фактором была Темпест.

Прошло уже несколько минут с момента, как они вошли в кабинет Гевина, но он до сих пор не произнес ни слова.

Беседа Майкла и Темпест сошла на нет. Майкл принялся увлеченно рассматривать журнал. Темпест, не выдержав затянувшегося молчания, заговорила с Гевином, стараясь не обращать внимания на Майка Ринарда. К ее досаде, голос звучал немного виновато:

– Мне очень жаль, что вчера все так получилось. Поверь, я совсем не хотела привлечь к тебе ненужного внимания.

– Тебе не стоит извиняться. В конце концов, поцеловал тебя я.

При этих словах Майкл поднялся с кресла и бесшумно покинул кабинет, притворив за собой дверь.

Темпест встала. План, который сначала представлялся ей почти идеальным, уже не казался таковым.

– Я не знаю, как нам дальше быть, Гевин, но часть вины за происшедшее все же лежит на мне. Я хотела бы ее загладить. К примеру, начать встречаться с другим мужчиной и отвлечь от тебя внимание прессы. Но вся правда в том… – она запнулась, – что меня не интересует никакой другой мужчина, кроме тебя. К тому же мы уже оба убедились, что нас тянет друг к другу. Я хочу пройти этот путь до конца и посмотреть, куда он нас с тобой заведет.

Едва услышав эти слова, Гевин понял, что хочет того же. Ее отец, узнав об этом, просто сойдет с ума от предательства своей дочери. Если же она надеется шпионить для Огаста Ламберта, хотя он уже в этом уверен, придется просто проследить за тем, чтобы никакая важная информация не доходила до ее ушек.

Ни к чему не обязывающая интрижка – это то, что надо. Одним выстрелом он убьет сразу нескольких зайцев. Правда, придется немного постараться, чтобы ненароком не подстрелить себя. Гевин чувствовал, что играет с огнем, но удивительным образом это распаляло его еще больше.

Гевин предложил то, на что она так рассчитывала.

Роман.

Но произнесено это было таким холодным тоном, что она растерялась, пытаясь соотнести безразличие его слов с жаром объятий и страстными поцелуями.

– Звучит романтично, не правда ли? – спросила Темпест, не особо заботясь о том, почувствует ли он иронию в ее словах или нет.

– Сомневаюсь. – Гевин не скрывал своего сарказма. – Теперь уже не важно, реален наш роман или надуман, все, благодаря газетам, будут этому верить. И у меня есть подозрение, что на этом газеты не остановятся. То, что мы находим друг друга привлекательными, облегчает дело. – Он пожал плечами. – Наш роман обоюдовыгодный и разумный выход из создавшегося положения.

– Разумный? Значит, вчера ты вел себя разумно, так? – уязвленная, ехидно спросила она.

Гевин обошел стол и в два шага оказался рядом с ней. В выражении его сурового лица и решительном развороте плеч было что-то такое, что напугало ее, и Темпест стоило больших усилий не попятиться назад.

Он положил руки ей на талию и сильно прижал к себе.

– Вчера в моем поведении не было ничего разумного. Как, впрочем, и в твоем. Мы оба хотели одного и того же. Я должен был поцеловать тебя.

– Должен был? – повторила она как попугай, пытаясь собраться с мыслями.

– Да. В тот момент я знал одно: мы не можем и не должны быть вместе, поэтому я хотел почувствовать твой вкус до того, как мы расстанемся. И я поцеловал тебя, полностью отдавая себе отчет в своих действиях. Романтизм деловым людям не свойственен. Разве ты этого не знала? К тому же в моей жизни есть одна цель, к которой я иду вот уже несколько лет.

– Уничтожить моего отца? – Ее сердце упало.

Гевин кивнул.

– Поэтому «романтика» – последнее слово, которое я бы употребил, – безжалостно продолжил он.

– Хорошо. И какое же слово ты подобрал для описания наших отношений, и что мне следует ожидать в этом случае?

Несмотря на боль, которую причинили ей его слова, она уважала Гевина за честность. И испугалась, что это не только не оттолкнет ее, а, наоборот, сделает его еще более привлекательным. Как бы абсурдно это ни звучало. До Гевина к ее чувствам всегда примешивалось подозрение, что мужчин интересует не столько она сама, а сколько ее деньги.

– Ты можешь ожидать, что я буду относиться к тебе как к женщине, с которой я сплю, и не более того, – ответил он сразу на ее второй вопрос.

Эти слова вызвали в ее теле дрожь. Как ни унизительно они прозвучали, но она хотела узнать, каким бы он был с ней в постели. Хотя его ответ означал, что он в любой момент может выкинуть ее из своей жизни, а это не совсем то, на что она надеялась…

– А работа, о которой я просила тебя раньше?

– Нет.

Темпест не сдавалась:

– Что, если я организую какую-нибудь акцию? Просто для того, чтобы ты оценил мои деловые качества. Что-нибудь вроде экзамена.

– Все-таки зачем тебе это нужно? – прищурился Гевин. – В деньгах ты вроде бы не нуждаешься.

– Дело не в деньгах. – Темпест решилась сказать правду: – Я хочу доказать своему отцу, как он ошибся.

– И в чем же он ошибся?

В своем мнении обо мне, мысленно сказала она. Достаточно того, что один мужчина в ее жизни относится к ней как к некой безделушке, которая ему, в сущности, не нужна. Стать безделушкой еще и для Гевина – это уже слишком.

– Что я не в состоянии руководить отделом по связям с общественностью в крупной компании.

Гевин подошел к столу, прислонился к нему бедром и спросил:

– Почему для этих целей ты выбрала «Ринард инвестментс»?

– Разве не понятно? Вы же враги.

– Значит, ты хочешь ужалить отца побольнее?

– Я знаю, что это низко и подло, – вызывающе сказала она. – Но да, это доставит мне маленькое удовлетворение.

Ведь именно благодаря отцу она стала такой мелочной и гадкой. Это он заставил ее держаться того образа жизни, который давно уже был ей в тягость, и вести себя таким образом, что ее поведение уже претило ей самой. И все ради того, чтобы хоть как-нибудь обратить на себя его внимание.

– Ты права. Ты поступаешь так, как он, скорее всего, и заслуживает, – спокойно сказал Гевин.

Теплая волна благодарности затопила ее.

– Спасибо, – пробормотала Темпест. – А каковы твои отношения с братом? – вдруг спросила она.

Гевин улыбнулся.

– Майкл знает, что всегда может на меня положиться… Ну так как, ты согласна стать моей любовницей?

Хотя он неожиданно сменил тему, вопрос не застал Темпест врасплох и ее голос прозвучал твердо.

– Нет.

– Почему? – Гевин и виду не подал, что удивлен ее отказом. – Разве ты не хочешь досадить своему отцу?

– Я бы хотела, но… – она пожала плечами, – боюсь, что ему будет все равно, с кем я сплю.

– Мне так не кажется, – с сомнением произнес он.

– Напрасно. У меня надежные источники.

Однажды отец заявил ей, что ему все равно, с кем она спит, если только не приводит своих мужчин в его дом…

– Он что, сам так прямо тебе об этом и сказал?

– Прямее некуда… Ну так как, ты дашь мне шанс сделать что-нибудь для твоей компании?

Гевин усмехнулся.

– И как ты рассчитываешь поразить мое воображение? Ты ведь не думаешь, что я собираюсь посвящать тебя во все детали моего бизнеса?

Она ведь действительно так не думала, правда? Но почему от его слов у нее так заболело сердце? Темпест постаралась забыть об этом.

– Как ты смотришь на то, чтобы я создала тебе имидж беспощадной акулы, не ведающей сострадания и без жалости уничтожающей компании, испытывающие трудности?

Гевин задумался.

– Звучит неплохо. Это отпугнет моих более слабых конкурентов.

– А на досуге я бы занялась твоим очеловечиванием, – с энтузиазмом сказала Темпест.

Гевин уставился на нее, словно она была привидением, и хмыкнул.

– Ну что ж, попробуй… Но на работу я тебя не беру.

– Это мы еще увидим.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Темпест опаздывала на встречу с Чарли на полчаса. Покинув офис Гевина, она еще не до конца поняла, до чего же все-таки они договорились, но решила, что ужин с Гевином поставит все на свои места.

Девушка позвонила домой и предупредила прислугу, что будет ужинать не одна, а затем поехала в «Клозит Темпест»: Чарлз предложил ей встретиться за ланчем. Он дожидался ее у входа в здание, прислонившись к перилам пандуса, с сигаретой в одной руке и мобильным телефоном в другой.

Увидев машину Темпест, он потушил сигарету и подошел к ней. Порыв ветра взлохматил его короткие волосы, и Темпест совсем некстати подумалось, что Чарли в общем-то весьма привлекателен.

– Извини, что сама же перенесла встречу и опоздала, – сказала она, когда Чарлз скользнул на кожаное сиденье ее «астон мартина». От него пахло свежим воздухом, к которому примешивался слабый запах сигарет.

Темпест с жадностью втянула воздух: она бросила курить почти три года назад, но иногда ей безумно хотелось взять сигаретку и затянуться.

– Ничего, – добродушно отозвался Чарлз, пристегиваясь ремнем безопасности. – Ведь это ты оказываешь мне услугу.

– Куда? – трогая машину, спросила она. Было уже далеко за полдень, и поток машин уменьшился: можно было не опасаться, что они застрянут в одной из многочисленных пробок.

– На твое усмотрение. Лишь бы нам никто не мешал.

– Как насчет ресторана в Музее искусств? Сейчас там немноголюдно.

– О'кей.

Они выбрали столик в дальнем углу. В ресторане было тихо, и они без помех обсудили дела, которые Темпест не довела до конца. Чарлзу предстояло завершить то, что без ее связей не так-то просто сделать.

Когда все было обговорено, Темпест решила не ждать десерта.

– Кажется, я тебе все рассказала. Ну, пока. – Она сделала движение, чтобы встать.

– Не могу выразить, как я тебе благодарен. Но есть еще кое-что.

Его тон заставил ее насторожиться.

– Что еще? – Темпест снова села.

– Конечно, это не мое дело, – начал Чарлз, – но та фотография с тобой и Гевином…

– А что? – словно защищаясь, спросила она и затем рассердилась.

В конце концов, ее личная жизнь его не касается!

Ее глаза гневно вспыхнули. Чарлз отвел взгляд.

– Узнав, что я сегодня с тобой встречаюсь, мистер… твой отец велел передать тебе, чтобы ты подумала, какой ущерб наносишь репутации компании.

– И не подумаю. С «Клозит Темпест» меня больше ничего не связывает, и то, с кем я сплю, на делах компании никак не отразится.

– Да, ты больше не работаешь, но ведь тебе принадлежит половина акций.

– Только на бумаге, – заявила она. – Я всегда говорила отцу, что он может распоряжаться ими как хочет. Если я ему понадоблюсь, он знает, где меня найти.

– Это еще не все, – кашлянув, сказал Чарлз. – Твое имя снова внесено в платежную ведомость, чтобы никто не связал твой уход из компании со статьей, в которой сказано, что ты спишь… что ты встречаешься с владельцем «Ринард инвестментс».

– Мне все равно. Так ему и передай.

– Но мои слова ничего не изменят! – воскликнул Чарлз. – Твой отец и слушать меня не хочет!

– Разве он так не всегда делает? – усмехнулась Темпест, имея в виду себя.

– О том, что твое имя не вычеркнуто из ведомости, я узнал сегодня от Джин, – не успокаивался Чарлз. – Я позвонил Огасту, но он не хочет говорить со мной на эту тему. Теперь даже я не знаю, кем тебя считать в нашем отделе: на бумагах твое имя есть, а фактически…

– Хорошо, – сжалилась над ним девушка. – Я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо. – Чарлз посмотрел на нее с признательностью. – Вообще-то было бы лучше, если бы ты осталась. Твоя помощь стала бы неоценимой при открытии магазина в Лос-Анджелесе.

– Даже не рассчитывай на это. Я только акционер.

Чарлз вздохнул.

– Как скажешь.

Они вместе направились к выходу. Несмотря на категоричность сказанных ею слов, она продолжала думать над словами Чарлза. Значит ли это, что отец впервые подумал о ней и о том, что задел ее чувства? Но ведь есть еще Гевин… Завоевать его доверие стало для нее куда более важным, чем внимание отца. Она не отступит от своего решения.

По дороге в компанию Чарлз больше не произнес ни слова.

Темпест остановила машину и с улыбкой сказала:

– Я не вернусь обратно, Чарлз, хотя мне приятно, что ты считаешь мою помощь неоценимой. Я уволилась. Обратного хода нет.

– Понимаю, – он кивнул и открыл дверцу.

– Я ничего не имею против тебя, – заверила его Темпест. – И даже не возражала бы против твоего назначения, хотя, признаюсь, эта новость меня расстроила. Я ведь уже считала эту должность почти своей. Однако уволилась я по другой причине.

– Я очень на это надеюсь, – с чувством сказал Чарлз. – Поверь, мне самому немного неловко. Ну, мне пора, – заторопился он. – Удачи и береги себя.

Когда Чарлз ушел, Темпест еще несколько минут сидела в машине, раздумывая, стоит ли звонить отцу. После недолгих колебаний, она все-таки набрала его номер.

– Слушаю, – раздался в трубке голос секретарши.

– Здравствуй, Джин, – поздоровалась Темпест. – Отец занят?

– К сожалению, да. Что мне ему передать?

Темпест криво улыбнулась. Что ж, отец по-прежнему предпочитает разговаривать с ней через посредника. Ну ладно, это даже к лучшему…

– Передай ему, пожалуйста, что на работу я не вернусь, что бы он ни придумал. Да, и пусть бухгалтерия вычеркнет мое имя из списка сотрудников.

– Э-э…

– Джин, ты ведь понимаешь, что он не может нанять меня без моего согласия? Мне-то все равно, но я не хочу, чтобы из-за этого возникла ненужная путаница. У людей есть чем заняться, кроме этого.

– Хорошо, – сдалась преданная боссу секретарша. – Я передам ему.

– И обязательно бухгалтерии, ладно?

– Ладно.

– Большое тебе спасибо. Счастливо.

Закончив разговор, Темпест в очередной раз подумала, что с Джин она разговаривала неизмеримо больше, чем с отцом. Но это уже прошлое, и настало время подумать о настоящем.

Например, о сегодняшнем вечере. Хотя она и предупредила прислугу, что вечером у нее будет гость, ужин, скрытый от посторонних глаз, не входил в ее планы. Ей хотелось показаться с Гевином на публике, тем самым доказав, что газеты не врут. Он принадлежит ей. По крайней мере пока.

Среди почты Гевин нашел письмо от Темпест, в котором она кратко наметила шаги по изменению его имиджа. Он пробежал список глазами, впрочем, не особо вникая в смысл. Она может быть первоклассным специалистом, но он хорошо известен в деловых кругах, как и его репутация. Он дал на это свое согласие потому… потому… Черт, в общем просто согласился.

И все-таки она внесла одно дельное предложение. После того как она обратила его внимание на унылые стены в вестибюле, Гевин решил, что картины и в самом деле не помешают. Вот здесь ему может пригодиться ее помощь.

– Чему это ты улыбаешься? – раздался за его спиной голос Майкла.

Гевин вздрогнул: он не слышал, как тот вошел. Хотя в этом не было ничего удивительного. Дверь между кабинетами двух братьев часто была открыта, и они без лишних церемоний ходили друг к другу. Он боролся с желанием закрыть письмо. И не успел этого сделать.

– Так вот, значит, в чем причина, – склонившись над его плечом, Майкл без стеснения читал письмо. – Темпест Ламберт. Ну-ну. Я молчал, когда ты пришел на работу вместе с ней, и даже оставил без комментариев начало довольно любопытного разговора, но теперь спрошу: между вами что-то есть? И с каких это пор она стала твоим консультантом по имиджу?

– А ты не слишком любопытен? – не скрывая раздражения, осведомился Гевин.

– Ну же, Гевин, – настаивал Майкл, – с каких это пор у тебя появились от меня секреты?

Гевин проигнорировал вопрос.

– Ты пришел ко мне по делу или просто так?

– Вообще-то по делу, – состроив гримасу, признался Майкл.

– Это хорошо, потому что, если ты решил стать иглой в моей заднице, мне лучше подготовить маму до того, как я отправлю тебя в командировку на Аляску.

– Но там нет нашего офиса, – возразил Майкл.

– Появится, – пообещал Гевин, – если ты прямо сейчас не скажешь, зачем я тебе понадобился.

Майкл широко усмехнулся, но подчинился:

– Сегодня наш источник сообщил, что «Клозит Темпест» напоминает гудящий улей – все обсуждают одну потрясающую новость.

Гевин выжидающе смотрел на него, но не задал ни одного вопроса.

– Кажется, тебе об этом уже известно, – констатировал Майкл, ничуть не удивившись.

– Ты имеешь в виду, что Темпест уволилась?

– Если ты знал, то почему молчал?

– Потому что я узнал об этом совсем недавно. – Интересно, в который раз подумал он, почему все-таки Темпест обратилась за работой к нему? И вообще, что заставило ее сделать этот шаг? Или она не уволилась, а ее уволили? Ее отец способен и не на такое…

– И ты даже знаешь почему?

Гевин приподнял бровь, приглашая Майкла продолжить.

– Прошел слух, что на освободившуюся должность руководителя PR-отдела назначен некто Чарлз Миллер, – небрежно сказал Майкл.

Гевин откинулся на спинку кресла. Ситуация начинает проясняться. Хотя, возможно, было бы лучше, если бы он и сейчас оставался в неведении, потому что теперь ему была абсолютно ясна причина ухода Темпест из компании отца. А жаль. Предположение, что она так стремилась работать в его компании и шпионить на Огаста Ламберта, было весьма удобным и могло бы удержать его от необдуманных поступков. Вот сейчас он в этом не так сильно уверен…

– И кто же этот Чарлз Миллер? – Нахмурившись, Гевин перебирал в уме сотрудников «Клозит Темпест», но это имя ему ничего не говорило.

– В данный момент я поручил собрать о нем всю информацию, которая будет доступна, – ответил Майкл. И добавил как можно небрежнее: – А что делать с шумихой, которая поднялась вокруг нашей компании после опубликованных снимков?

Лично Гевину на общественное мнение было наплевать. Его компании ничего не грозит, потому что это обычные слухи, на которые разумные деловые люди не обратят внимания. Им известно, что Гевин Ринард никогда не смешивает личные дела с бизнесом. А что касается остальных… Остальные люди заботили его еще меньше. С того самого дня, как их семья была вынуждена переехать из большого старинного дома с Мейн-стрит в дом на колесах. В тот самый день, когда филиал «Клозит Темпест» объявил о рекорде продаж с обещанием удвоить эту цифру в ближайшее время.

Пересуды о нем – это пустяк. Его больше волновало то, что в скандале мелькало имя Темпест. Конечно, за столько-то лет она привыкла к сплетням и домыслам даже больше, чем он, – учитывая ее репутацию, – и тем не менее осознавать это было неприятно. Их с Темпест отношения – это их личное, и оно должно быть скрыто от чужих глаз и праздного любопытства.

– А ты считаешь, что с шумихой надо что-то делать? – стараясь казаться беспечным, спросил он.

– А ты что, так не считаешь? – округлил глаза Майкл.

Гевин открыл ближайшую папку с документами.

– Нет, но если хочешь, можешь взять это на себя. Что-то еще? – Майкл не двинулся с места, и он посмотрел на него.

– Говорят, ее папаша не в восторге от поступка дочери и отказывается ее уволить, – выдал Майкл последнюю и, как он считал, сногсшибательную новость. – Так что, выходит, она вроде бы уже в компании не работает, но в списке сотрудников еще числится. В общем, ситуация такая, что сам черт ногу сломит. Да, еще одно. У отца с дочерью состоялся разговор. Подробности неизвестны, но болтают о том, что якобы он просил ее остаться. Если, конечно, этот разговор действительно состоялся и не был придуман для отвода глаз… Ты не хочешь узнать, что она ответила?

У Гевина потемнело в глазах. Он не знал, чему верить: словам Темпест или полученной информации? В нем снова вспыхнули подозрения, которые, казалось, уже улеглись. Гевин знал только одно: его нестерпимо к ней тянет. Это может сослужить ему плохую службу.

– Ну так как? Что ты об этом думаешь? – проник в хаос его мыслей голос Майкла.

– Я думаю, что как-то уж очень быстро об этом становится известно нашему осведомителю, – задумчиво сказал он.

– Раньше ты на это не жаловался, – заметил Майкл. – Но если ты забыл, этот человек – не просто служащий, а занимает довольно высокий руководящий пост. Вспомни еще про деньги, причем немаленькие, которые мы ему платим за услуги, и тогда вопросы отпадут сами собой. – Майкл внимательно посмотрел на него. – Что с тобой, Гевин? Ты сам на себя не похож. И началось это совсем недавно. – Он прищурился. – Темпест Ламберт имеет к этому отношение, я прав?

– Мое терпение истощилось, – ровным тоном сказал Гевин. – Если через три секунды ты не уйдешь сам, мне придется тебя отсюда вышвырнуть.

Майкл закашлялся.

– Ты в самом деле так поступишь? – отдышавшись, с ухмылкой спросил он. – Право же…

– Три, два…

Услышав в голосе брата угрозу, Майкл решил, что лучше ретироваться.

– Ухожу, ухожу. Да, кстати, – у двери он обернулся, – она сказала ему «нет».

На Гевина нахлынуло такое облегчение, что он не сразу заметил, что Майкл по-прежнему стоит в дверях.

Эта новость многое меняла. Он вдруг решил, что, может, стоит дать ей шанс. Конечно, о том, чтобы она работала в головном офисе, не может быть и речи, но вот в одном из филиалов… В самом деле, почему бы и нет? Тогда она будет находиться от него на некотором расстоянии, но всегда перед его глазами.

– Ты еще здесь? – сфокусировав зрение на фигуре, подпиравшей косяк, спросил Гевин.

– А у меня ведь была и хорошая новость. – Майкл расплылся в улыбке. – Некоторые акционеры «Клозит Темпест» недовольны состоянием дел и вроде бы готовы продать свои акции. А уж после того как газеты распространили слух о вашем романе, думаю, кое-кто из них занервничает еще больше.

Гевин покачал головой. А ведь Темпест, сама того не зная, помогла ему.

– Ты уже обратился к кому-нибудь с конкретным предложением?

– Да. Ответ должны дать завтра.

– Держи меня в курсе. – Гевин отодвинул папку в сторону, положил часть документов в портфель и встал.

– Как? Ты уже уходишь? – Майкл посмотрел на часы.

– А что, незаметно?

– Но ты никогда не уходил раньше восьми!

– Людям свойственно менять свои привычки.

– У тебя правда все хорошо? – нерешительно спросил Майкл.

– А то, – улыбнулся Гевин и, кивнув, вышел.

Незачем Майклу знать, что с ним будет все в порядке, когда он разберется в своих чувствах, которые вызывает в нем дочь его врага.

Гевин не ответил на ее электронное сообщение. Тогда Темпест оставила устное сообщение его секретарю и попросила передать ему, что она должна быть на церемонии открытия нового клуба в центре города и будет рада, если он присоединится к ней.

Диджеем клуба был брат одной из ее подруг, с которой они вместе учились в частной школе-интернате, и Темпест обещала ему свою поддержку, думая про себя, что в этот вечер пользы от нее будет немного. Все ее мысли занимал мужчина, с которым она познакомилась совсем недавно. Иногда она думала об отце и изумлялась, почему так долго позволяла ему определять свою жизнь – пусть даже не явно. Темпест еще раз убедилась в правильности своего решения: возвращение в «Клозит Темпест» ничего не изменит в их отношениях, и тут уж ничего не поделаешь. Она и так уже все испробовала.

Девушка выпила еще один бокал «Маргариты», приготовленный прислугой, надеясь таким образом заглушить боль от одиночества и хотя бы на время забыть обо всем.

Она сидела в позолоченном кресле эпохи Людовика XIV, задумчиво глядя на язычки пламени в камине, когда раздался звонок в дверь. Темпест поспешно поставила бокал на стол, но через секунду передумала и снова поднесла его к губам. Если это Гевин, не хватало только, чтобы он понял, с каким нетерпением она ждет его прихода.

Темпест прислушалась и различила уверенные шаги Гевина, которые становились все отчетливее.

Девушка постаралась придать лицу скучающее выражение, но когда он вошел в гостиную… Святые угодники!

Гевин остановился на пороге, освещенный последними лучами солнца, и Темпест подумала, почему она раньше не замечала, насколько он красив.

Ее пульс подскочил, дыхание сбилось.

Гевин не переоделся, но выглядел просто сокрушительно в костюме, который она видела на нем сегодня утром. Несколько пуговиц на рубашке были расстегнуты, приоткрывая загорелую грудь. Ей вдруг захотелось увидеть его без рубашки. Если он такой же мускулистый, как ей кажется, то…

– Добрый вечер, – чуть хрипло произнес он.

Услышав его голос, сидеть спокойно Темпест уже не могла. Она поставила бокал и поднялась с кресла.

– Привет. Выпьешь чего-нибудь?

– Что это? – кивнув на бокал, спросил Гевин.

– «Маргарита».

– Подойдет.

Ее пальцы немного дрожали, когда она готовила ему коктейль, однако никаких сомнений в правильности своего решения у нее больше не возникало. Но мысль о Чарлзе и о том, что он поведал ей сегодня, вдруг стала вызывать странное беспокойство. Что, если Гевину станет известно об этом разговоре? Вряд ли ей тогда стоит рассчитывать на место в его компании…

Закусив губы и опустив глаза, Темпест подала гостю бокал. Теплая мужская ладонь накрыла ее руку. Взглянув на Гевина, Темпест натолкнулась на его сосредоточенный, горящий взгляд. Мир вдруг сузился до размеров гостиной. Она больше не слышала ни звона посуды на кухне, ни тиканья дедушкиных часов.

Сейчас были только она и Гевин, и только это имело значение. Она вдруг испытала досаду, что придется куда-то идти, тогда как ей больше всего на свете хотелось остановить этот миг.

Гевин позволил ее руке выскользнуть и бросил взгляд на бокал. Его брови изумленно приподнялись.

– Не многовато ли для одного человека?

Девушка неопределенно пожала плечами. У нее никогда не возникало проблем с алкоголем, а уж когда она в нем нуждалась, то подавно. Но тут она испугалась. Что он может о ней подумать?

– Сегодня мне захотелось выпить, – выпалила она.

– Напиться? – Его брови поползли еще выше.

– Нет. Хотя не буду отрицать, эта мысль посещала меня и казалась весьма привлекательной.

Гевин взглядом поощрял ее продолжить.

– Сегодня был не лучший день, – со вздохом призналась она.

– Тебя так расстроила фотография в газете? – не поверил он.

– Все вместе, – уклончиво ответила Темпест, не желая упоминать своего отца.

– Не хочешь об этом поговорить?

– Нет… да.

Гевин осторожно обнял ее за плечи и заставил сесть на диван.

– Я слушаю.

Темпест прижималась к его большому упругому телу и жалела, что не смогла удержать язык за зубами. Было безумно приятно сидеть просто так и чувствовать, как его тепло передается ей.

– Как тебе это удается?

– Удается что? – не понял Гевин. Опустив бокал на столик, он внимательно посмотрел на нее.

Темпест не могла отвести взгляд от его рук.

– Оставаться таким холодным и невозмутимым.

Она умела притворяться, но никто не знал, каких усилий ей это стоило. Глубоко внутри была пустота, которую ничем не удавалось заполнить.

– С чего ты взяла? Я вовсе не холоден.

– Ты производишь именно такое впечатление, – настаивала она.

– Внешность обманчива, – усмехнулся Гевин и пригубил напиток.