Текст книги "Лучшее средство от простуды"

Автор книги: Кэтрин Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Прошлая пятница была полна событий!

Эмили кисло улыбнулась в знак согласия и встала, чтобы собрать посуду.

– Пожалуйста, не поднимайся, Лукас, послушайся совета опытного человека. Может, ты и чувствуешь себя лучше, но подожди день-два, прежде чем встать на ноги.

Лукасу это не понравилось.

– Я взбешусь!

– Ерунда. У тебя есть радио, и телевизор, и уйма книг, – раздраженно сказала она. – Будь благоразумным.

– А ты надолго уходишь? – спросил он с таким мрачным видом, что Эмили расхохоталась.

– Насколько потребуется!

Она дала Лукасу таблетку, поставила рядом бутылку воды и апельсиновый сок и удалилась. У Доналдсонов она удостоверилась, что все в порядке, полила цветы, оставила на кухонном столе записку с сообщением о болезни Лукаса и снова отправилась к нему.

Стараясь производить, по меньше шума, Эмили вошла в его квартиру, поставила пакет с покупками и заглянула в спальню. Комната была пуста.

Эмили нахмурилась и приглушенно вскрикнула, когда Лукас обхватил ее, повернул к себе и крепко поцеловал.

– Не смей! – взорвалась она, сердито отталкивая его. – Почему ты не в постели?

– По вполне понятным причинам. – Он неожиданно заморгал и прислонился к комоду, стоявшему у кровати.

– Вот видишь? – возмущенно воскликнула Эмили. – Преступление никогда не остается безнаказанным, Лукас Теннент. Я уверена, что у тебя кружится голова.

– Да, – подтвердил он кротко, позволив ей снова уложить его в постель. Черные глаза сверкнули. – Это ты так действуешь на меня.

Эмили в нерешительности посмотрела на него, потом на часы.

– Мне необходимо вернуться сейчас в Спайтлфилдс, но если ты согласен провести сегодняшний день в постели, вечером я зайду к тебе.

– А если я пообещаю, что буду лежать, ты останешься на ночь? – спросил Лукас с такой нескрываемой надеждой, что Эмили, которой это даже в голову не приходило, кивнула.

– Ну, хорошо. Но только сегодня.

– Не ходи пешком, Эмили, возьми такси, я оплачу.

Она кисло улыбнулась.

– Тебе придется сделать это – мой бюджет не рассчитан на такси.

Перед уходом Эмили приготовила кофе и бутерброд и отнесла Лукасу со строгим наказом не забыть принять лекарство в два часа.

– А ко времени следующего приема я уже вернусь.

– Я справлюсь без тебя, – успокоил он ее. – Поезжай домой и отдохни. При взгляде на темные круги под твоими огромными глазами меня мучает совесть.

– У тебя самого круги, – парировала она и усмехнулась. – По словам моего брата, я становлюсь похожей на хомяка, когда болею.

Лукас фыркнул.

– Только брат может сказать такое.

– Ну, мне пора. – Эмили строго погрозила пальцем. – Раз ты принимаешь антибиотики, тебе надо много спать.

– Я так и сделаю, сестра, хотя бы для того, чтобы занять чем-то время до твоего прихода. И возьми деньги на такси.

– Потом, когда вернусь…

– Нет, сейчас, – потребовал Лукас таким тоном, что Эмили подошла к комоду и взяла его бумажник. Поджав губы, она вынула банкноту и показала ему.

– Хорошо. Я пошла.

– И никакого поцелуя на прощание? – обиженно протянул он.

– Конечно, нет! Пока.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На обратном пути Эмили купила в аптеке тест на беременность и поняла, что должна подождать девятнадцать дней. А к тому времени необходимость в этом уже отпадет.

Добравшись до своей комнаты, она увидела красный сигнал на автоответчике. Это, конечно же, был Майлз. Она нажала кнопку.

– Эмили, это опять Майлз. Как будто ты не догадалась. Мне необходимо поговорить с тобой. Сними трубку, Эмили. – Последовала пауза. – Ну ладно, будь по-твоему, только не надейся, что сможешь прятаться вечно.

А почему бы и нет? – в бешенстве подумала она. Их расставание было таким мерзким, что она содрогнулась при одном только воспоминании. Той ночью ссора едва не переросла в рукоприкладство, прежде чем Майлз пулей вылетел из квартиры. В результате ей пришлось уйти с работы и поменять местожительство. И вот теперь его сообщения стали регулярно поступать на ее новый, не значащийся в телефонной книге номер.

Эмили стерла последнее сообщение Майлза, заказала по телефону такси на половину шестого, потом сменила свитер на футболку и спустилась вниз, чтобы приступить наконец к уборке комнат Нэта.

Она трудилась несколько часов, потом поднялась к Марку и навела порядок у него. Она валилась с ног и испытывала непреодолимое желание лечь в постель, но вместо этого жадно выпила чашку горячего черного кофе, сложила вещи в сумку и ненадолго встала под теплый душ. Потом собрала волосы в пышный пучок на макушке, позевывая, надела бронзового цвета вельветовые джинсы и черный свитер и сунула ноги в черные замшевые сапоги до колен. Наряд довершили модный черный бархатный жакет, купленный по случаю на церковной благотворительной распродаже, и длинный черный мохеровый шарф, который она обмотала вокруг шеи. Она отнесла сумку в холл, где и дождалась такси.

До предела уставшая, Эмили ненадолго задремала в такси и испуганно проснулась, моргая как сова, когда машина затормозила возле дома Лукаса. Она расплатилась с водителем, забрала сумку, поднялась на лифте и вошла в квартиру. Осторожно заглянув в спальню Лукаса, она обнаружила, что он сидит, облачившись в халат, в кресле и смотрит по телевизору новости. Увидев ее, он встал и улыбнулся с такой неподдельной радостью, что у Эмили сжалось сердце.

– Вот я и вернулась, – сообщила она после паузы.

– Вернулась, – повторил он хрипло. – Я скучал по тебе.

– Ты поспал? – спросила она, едва дыша.

– Да. А ты?

– Нет, только успела принять душ. У меня накопились дела.

– Работала на компьютере?

– Нет, немножко убралась. – Эмили взглянула на часы и сняла жакет. – Сейчас отнесу жакет, а потом приготовлю тебе напиток, чтобы ты мог принять таблетку.

– Я только что собирался сделать это, – тоном послушного мальчика сообщил Лукас.

– Тогда ложись в постель.

Эмили повесила жакет на крючок на двери гостевой комнаты и пошла на кухню, чтобы подогреть воду для горячего напитка с лимонным соком, медом и жженым сахаром.

Лукас попробовал и довольно улыбнулся.

– Бабушка обычно поила нас таким, когда мы с Алисой были детьми.

Эмили протянула ему антибиотики.

– Прими лекарство, и ты скоро почувствуешь себя нормально.

Он проглотил таблетку, запил ее, потом махнул рукой в сторону кресла.

– Сядь и поговори со мной. Без тебя мне было плохо. – Он взглянул на нее темно-вишневыми глазами. – Я знаю, почему ты вернулась. Тебе была непереносима мысль, что я сижу один и притом больной.

Эмили поморщилась.

– Слишком сентиментально, это не про меня.

– А если я добавлю, что ты чертовски сексапильна, тебе это больше понравится? – строго спросил он и рассмеялся, увидев ее возмущенное лицо.

Она вскочила, сердито глядя на Лукаса.

– Пойду приготовлю что-нибудь поесть. Я бы советовала тебе перебраться в гостиную. Будем ужинать, держа подносы на коленях.

Лукас прищурился.

– Эмили.

– Да?

– Могу я сказать, что на тебя очень приятно смотреть сегодня?

– Конечно, – разрешила она, стараясь не обращать внимания на внезапно заколотившееся сердце. – Кстати, я забыла спросить, ты любишь семгу? Холодную, отварную?

– Представь, люблю. А ради вас, Эмили Уорнер, я бы вообще съел все что угодно!

Эмили поставила варить маленькие картофелины и зеленые бобы, потом положила ложку хрена в густые сливки, чтобы сделать соус к филе отварной семги. Она намазала маслом несколько кусочков хлеба, добавила в соус немного красного перца, потом проверила, готовы ли овощи.

Вернувшись в холл, она постучала в дверь комнаты Лукаса.

– Ужин будет готов через пять минут, – крикнула Эмили.

Он немедленно вышел – свежевыбритый, в теплом свитере и защитного цвета брюках.

– Я оделся к ужину, – сказал он, сдерживая кашель. – Не могу же я оставаться в пижаме, когда моя компаньонка выглядит столь восхитительно. – Лукас положил ладонь ей на руку. – Мне хорошо с тобой, Эмили, так что на пару часов не могла бы ты хотя бы сделать вид, что и тебе приятно мое общество?

Она посмотрела на него.

– Ты прекрасно знаешь, что мне совсем не надо делать вид.

– Ты вернулась поэтому?

Эмили слегка улыбнулась.

– Думаю, это одна из причин.

Лукас был прав. Она действительно вернулась потому, что ей была непереносима мысль, что он, больной, остался один… Но это – благородные побуждения, другая причина более существенна: ей просто хотелось провести этот вечер с Лукасом. И не надо притворяться, что ей не понравился их бесхитростный ужин, – было забавно устроиться рядышком на диване с подносами на коленях.

– Сегодня утром, – сказал Лукас, отложив наконец в сторону нож и вилку, – я не поверил бы, что буду в состоянии даже положить в рот все это, не говоря уж о том, чтобы с такой жадностью проглотить.

– Это комплимент повару, – прокомментировала Эмили, неспешно доедая свою порцию. – Любому под силу приготовить такое.

Лукас бросил на нее скептический взгляд.

– Только не на моей кухне. Никто и никогда еще не готовил здесь для меня ужин.

– Правда?

– Правда. Все мои знакомые дамы предпочитают ужинать где-нибудь еще. В том числе и моя сестра.

Эмили с трудом подавила неразумную вспышку ревности и понесла грязные тарелки в посудомоечную машину. Когда она вернулась с кофе, Лукас вскочил, чтобы забрать у нее поднос.

– Спокойно, – предупредила она, когда он покачнулся так, что зазвенели чашки, – не вставай слишком резко, ты еще недостаточно окреп.

Лукас поморщился, ставя поднос на низкий комод у дивана. Он сел и похлопал по сиденью рядом с собой.

– Мне, видимо, не положен коньяк к кофе?

– Это плохо сочетается с антибиотиками, – твердо сказала Эмили и протянула ему чашку. – И кофе тебе сегодня больше пить не стоит, иначе не уснешь.

Лукас откинулся назад, не отводя от нее взгляда.

– Я, наверное, и так не усну, зная, что ты в соседней комнате.

– Тогда мне лучше уйти домой.

– Если ты это сделаешь, то и сама не уснешь.

– Да что ты? Это почему же?

– Потому что будешь беспокоиться обо мне.

Он одарил ее такой торжествующей улыбкой, что Эмили, не сдержавшись, хмыкнула:

– Мечтатель!

– Тем не менее, я прав. О ком бы ни шла речь, зная, что человек лежит один, больной, ты не смогла бы уснуть.

Он и не представлял, насколько ошибался. Никогда еще Эмили не испытывала столь непреодолимой потребности ухаживать за кем-либо так, как она ухаживала за Лукасом. И, уж конечно, не за Майлзом.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Как странно: ты долгое время присутствовала в моей квартире, а я не знал этого.

– Производить уборку не значит присутствовать, Лукас.

– Жаль, что я обычно прихожу домой поздно, иначе мы бы встретились раньше.

Она улыбнулась.

– Когда это, в итоге, произошло, я готова была провалиться сквозь землю. А ты подумал, что я компьютеризованная воровка, которая составляет опись твоего имущества?

Лукас покачал головой.

– Я решил, что у меня начались галлюцинации.

– Ты был очень снисходителен. – Эмили неожиданно зевнула. – Извини! У меня был довольно напряженный день… – Она замолчала, покраснев.

– А я полагал, – вежливо сказал Лукас, – что ты отправилась домой, чтобы немного отдохнуть.

Она посмотрела на свои руки.

– Я и отдохнула, в конечном счете, но сначала меня ждала работа. Я и так пропустила целый день в других местах…

– Значит, ты убиралась у твоего квартирного хозяина!

– И у Марка. – Эмили вздернула подбородок. – Нечего так свирепо смотреть на меня, я зарабатываю этим себе на жизнь. В данный момент, по крайней мере.

Лукас нахмурился.

– Разве эти люди не могли в сложившихся обстоятельствах дать тебе сегодня выходной?

– Конечно, могли бы. – Однако у нее не было ни малейшего желания обсуждать эти обстоятельства ни с Нэтом, ни с Марком. – Но это означало бы использовать ситуацию в корыстных целях.

– Они знают, что ты ухаживаешь за мной?

– Нет. Иногда я не вижу ни того, ни другого до вечера, а если и вижу, то вовсе не обязана отчитываться перед ними.

Эмили выразительно посмотрела на часы и встала.

– Я принесу лекарство, воду и поставлю термос с горячим лимонным напитком на ночной столик возле кровати – на случай, если захочешь ночью пить.

– Спасибо… – Лукас прищурился. – Какой термос?

– Мой, я захватила его с собой.

Он покачал головой, весьма удивленный.

– Ты – чудо, Эмили. Тебе никогда не хотелось посвятить себя уходу за больными?

– Это не мое призвание. – Она улыбнулась ему и пошла на кухню.

Вернувшись, Эмили увидела, что Лукас набросал гору подушек в том углу дивана, где она сидела.

– Устраивайся и отдохни тут немного, – потребовал он.

– Спасибо. – Эмили была тронута. Она замурлыкала от удовольствия, свернулась калачиком и бросила на Лукаса дерзкий взгляд. – Ты знаешь обо мне почти все. Не перейду ли я границу, если в свою очередь поинтересуюсь твоей биографией?

Он поднял брови.

– Ты имеешь в виду границу между хозяином и прислугой?

– Ну да, – согласилась она с улыбкой.

Лукас рассказал, как учился в школе, потом окончил Кембридж со степенью магистра экономики управления, постепенно набирался опыта в инвестиционном банке, где получил свою первую работу, а когда поднялся там по служебной лестнице, в него буквально вцепился другой, весьма респектабельный банк.

– Неизменный успех этого банка на мировом рынке объясняется искусным балансом между желаемым и возможным. Короче говоря, – Лукас повернулся к ней, – это такое предприятие, которому не грозит крах…

Он грустно улыбнулся: Эмили спала. Взгляд Лукаса скользнул по сонному лицу, по вздымающейся, обтянутой черным трикотажем груди. Потом Лукас медленно и осторожно поднялся, чтобы не разбудить ее, и постоял в нерешительности. Ночь выдалась холодной, Эмили замерзнет, если он оставит ее здесь, даже может снова простудиться. Он задумчиво потер подбородок, потом с величайшей осторожностью поднял Эмили и постоял, прижимая ее к груди, пока не почувствовал в себе достаточно сил, чтобы нести ее.

Лукас направился в гостевую комнату… и остановился в дверях, тихо выругавшись: кровать не застелена, подушек нет, а одеяло лежит на полу. Не исключено, что и запас чистого постельного белья кончился.

Оставалось только одно. Лукас отнес Эмили в свою спальню и очень аккуратно положил на кровать, которую она незадолго до ужина привела в порядок. Эмили бессвязно пробормотала что-то, и он замер. Оставалась еще одна проблема: раздеть ее, рискуя при этом разбудить. Свитер, впрочем, можно и оставить, но джинсы сидели так плотно, что спать в них было бы неудобно. Лукас робко расстегнул пояс, молнию, подождал немного, потом осторожно потянул. Эмили снова что-то пробормотала, когда он успешно справился со своим делом, и зарылась в подушку, как зверек в свою норку.

Лукас молча наблюдал за ней. Эмили явно не собиралась просыпаться. Он отправился в ванную, чтобы раздеться, и уткнулся лицом в полотенце, заглушая кашель.

Лукас вышел из ванной и, стараясь не разбудить Эмили, вытянулся на другой стороне кровати. Борясь с непреодолимым желанием поцеловать раскрасневшееся сонное лицо, он выключил свет, укрыл их обоих одеялом и закрыл глаза.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Проснувшись, Эмили почувствовала руку у себя на талии и горячее дыхание на шее. Она испуганно вскрикнула, отчего Лукас вздрогнул и проснулся. Он отдернул руку и сел, закашлявшись.

– Эмили, я сейчас все объясню, – тяжело дыша, произнес он, встретившись с ее испуганным взглядом. – Не бойся.

Она села и откинула волосы с лица.

– Теперь не боюсь, когда увидела тебя. На какой-то миг мне показалось, что это Майлз.

Лукас вздохнул с искренним облегчением.

– Я тревожился, что ты закричишь, когда обнаружишь, что лежишь в постели со мной. Но этому есть логическое объяснение, клянусь. Опережая твой вопрос, утверждаю: ничего, кроме того, что мы спали, не произошло.

– Догадываюсь, – улыбнулась Эмили, покорив его своей ямочкой. – Не считая джинсов, я полностью одета.

– Ты уснула на диване прошлой ночью, – объяснил Лукас, – а я побоялся, что ты простудишься, если я оставлю тебя там. Поэтому и притащил тебя сюда. Я снял с тебя джинсы с величайшей почтительностью, – добавил он.

Эмили хмыкнула и вдруг поняла, что уже семь утра. Она вскочила с кровати и потянулась за джинсами, которые лежали, аккуратно сложенные, на комоде. Повернувшись спиной к Лукасу, она натянула вельветовые джинсы поверх черных прозрачных колготок.

– Никогда раньше не спала одетая, – пробормотала Эмили, почувствовав раздражение. – Если не возражаешь, я приму быстренько душ, прежде чем приготовлю тебе завтрак.

– Нисколько не возражаю, – успокоил ее Лукас.

После душа Эмили переоделась в повседневные джинсы и спортивный свитер, которые захватила с собой, и вошла в комнату Лукаса, предварительно постучав в дверь.

– Это ненужная формальность, Эмили, – сказал тот, рассмеявшись. – У нас с тобой сложились весьма интимные отношения… Не по твоей воле, правда… и не совсем по моей… Но за короткое время мы узнали друг друга достаточно хорошо…

Слишком хорошо, подумала Эмили.

– Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Лучше, – заверил Лукас. – Не считая периодически нападающего на меня кашля, я определенно пошел на поправку.

– Отлично. – Эмили, довольная, улыбнулась. – Я принесу тебе завтрак, а потом немного приберусь здесь.

– А после этого?

– Вернусь в Спайтлфилдс.

Лукас откинулся на подушки и укоризненно взглянул на нее.

– Разве ты не боишься, что мне станет хуже?

– Я не могу постоянно находиться здесь, Лукас!

– Почему? – настойчиво спросил он. – Тебе надо убираться где-то?

– Нет, не сегодня.

– Тогда, что такого срочного ждет тебя в Спайтлфилдсе? Почему ты рвешься туда?

– Мой компьютер хотя бы. Я действительно пишу роман, Лукас, а не просто делаю вид. Мне бы следовало сейчас сидеть и работать.

– Тащи свой компьютер сюда. – Темно-вишневые глаза притягивали ее словно магнитом. – Я прошу тебя остаться, Эмили, по той простой причине, что буду страшно скучать по тебе, если ты уйдешь.

Она повернулась и направилась к двери.

– Пойду сварю кофе и постараюсь поскорее приготовить тебе завтрак.

Это никуда не годилось. Эмили решила, что с сего момента не будет реагировать на его колдовской взгляд. Ситуация довольно типична – пациент привык к опеке медсестры. Но она – не сиделка, а если у нее еще осталась хоть капля разума, она уйдет сразу после того, как приведет в порядок спальню Лукаса, и вернется только в положенный день уборки. Или, проявив здравомыслие, не вернется сюда никогда.

– Почему такой хмурый вид?

Эмили в испуге резко обернулась и увидела одетого Лукаса.

– Ты встал, – глупо сказала она, и он усмехнулся.

– Ну да. Я пришел, чтобы позавтракать с тобой на кухне. – Он пытливо посмотрел на нее. – Но, если возражаешь, я перемещусь со своим подносом на диван в гостиной и оставлю тебя в покое.

– Разумеется, не возражаю. Устраивайся на табурете и выпей апельсиновый сок, пока я жарю гренки. Надеюсь, ты любишь яйца всмятку? Что ты обычно ешь на завтрак? – спросила она, макая кусок хлеба в желток.

– Только пью какой-нибудь фруктовый сок, – признался Лукас, последовав ее примеру. – Каролина, моя секретарша, приносит кофе с булочками, когда я прихожу на работу. А ты что ешь?

– Дома, под зорким оком мамы, что-нибудь вроде этого.

– А с Майлзом?

Эмили пожала плечами.

– Я всегда уходила раньше его, чтобы принести моему боссу кофе и булочки.

– Твой босс сожалел о твоем уходе?

– Да, по его словам. Он сказал мне много хорошего и пообещал дать прекрасную характеристику, даже пригласил меня иногда заходить к нему. Но я не появлюсь: насколько мне известно, Майлз все еще работает там.

Лукас повернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Я все думаю насчет этого Майлза. Почему он все-таки продолжает тебе звонить? Уж не хочет ли помириться?

Эмили нахмурилась.

– У него ничего не выйдет. Я удивлена, что он вообще хочет иметь со мной дело.

– Почему?

– Из-за денег. – Эмили грустно улыбнулась. – Моих денег. Когда мы расставались, то очень сильно поскандалили из-за этого. Я, как дурочка, отдала ему все свои сбережения, чтобы внести задаток за квартиру, и не взяла никакой расписки. А Майлз оформил все документы только на свое имя. Так что теперь я не имею никаких юридических прав на наше общее жилье и никаких надежд получить когда-нибудь свои деньги назад.

Лукас в сердцах выругался.

– Мало того, что этот мерзавец надул тебя, он еще и выманил твои деньги! А ты обращалась к юристу?

– Конечно, отец сразу связался со знакомым адвокатом, но тот посоветовал нам ничего не затевать. По его мнению, судебные издержки превысят сумму, которую я передала Майлзу. К тому же мне тогда хотелось поскорее забыть все, связанное с ним, в том числе и этот его несчастный долг. Я была безнадежно глупа. – Эмили со злостью уставилась на свою чашку. – Мне хочется задушить Майлза собственными руками всякий раз, как я вспоминаю о нем.

Лукас разозлился еще больше.

– Послушай, Эмили, если эта свинья когда-нибудь объявится и посмеет тебе докучать, немедленно скажи мне. Я с ним рассчитаюсь.

– Не думаю, что такое случится, но если он и разыщет меня в Спайтлфилдсе, ему сначала придется иметь дело с Нэтом. Да не смотри так, – раздраженно добавила она. – Нэт, естественно, встретит его первым, это же его дом.

Лукас встал с табурета, подошел к Эмили и, сжав ей локти, пытливо посмотрел в лицо.

– Если Майлз будет доставлять тебе неприятности, я обращусь к моему другу-адвокату, и тот привлечет его к суду.

Эмили обрадовалась.

– Это замечательная идея.

Он сжал ее локти еще сильнее.

– Скажи мне правду: когда произошел скандал, Майлз поднял на тебя руку?

– Нет. – Эмили победоносно улыбнулась. – Рукоприкладством занималась я. Сначала в ту ужасную ночь он просто разбушевался, орал, что я устраиваю шум на пустом месте, что мужчина всегда остается мужчиной и Тамара была для него только мимолетным увлечением, а я дорога ему. – Она пожала плечами. – Когда я потребовала вернуть мне мои деньги, начался страшный крик, Майлз попытался помешать мне собирать вещи, я схватила его драгоценную школьную биту для крикета и велела убрать от меня руки и уносить ноги, пока я не дала ему по башке.

Лукас закинул голову и захохотал.

– Какого роста этот идиот?

– Почти такого же, как ты, но только плотнее. А что?

Он удивленно покачал головой.

– Решительное создание! Как хорошо, что я больше не держу биты для крикета.

Эмили внимательно посмотрела на него, склонив голову набок.

– В твоем случае я действовала бы более утонченно.

– Тебе это уже удалось. – Театрально вздохнув, Лукас прижал руку к груди. – Ты украла мое сердце.

– Очень смешно! – язвительно произнесла она. – А теперь шагай в гостиную и ложись на диван, пока я здесь все уберу. А потом я примусь за твою спальню.

Эмили уже заканчивала уборку, когда в дверь позвонили.

– Я открою! – крикнула она и пошла в прихожую.

– Эмили? – удивленно воскликнула Лиз Доналдсон. – А я и не знала, что ты приходишь сюда по средам.

– Обычно не приходит, – сообщил Лукас, появившись на пороге гостиной. – Извини за отсутствие хороших манер, но стой там, где стоишь, возможно, я еще заразен.

– Я так и поняла. Я прочла записку Эмили, поэтому зашла, чтобы принести тебе газету и спросить, не нужно ли чего, – сказала Лиз, высокая, светловолосая женщина с ясными глазами на умном лице. – Но если Лукас заразен, почему ты не боишься его микробов, Эмили?

– Я сама недавно переболела гриппом, так что, надеюсь, у меня выработался иммунитет. Хорошо отдохнула? Если Лукас вернется на свой диван, ты сможешь пройти на кухню. Я сделаю кофе.

– Не могу задерживаться, спасибо, – с сожалением произнесла Лиз. – А кто ухаживает за тобой, Лукас? Алиса?

– Нет, она проводит отпуск в Италии… и ей велено держать в секрете от мамы состояние моего здоровья. – Лукас вежливо улыбнулся Лиз. – Болезнь заставила меня вернуться домой раньше в прошлую пятницу, и я в первый раз встретился с Эмили. Она просто святая: так заволновалась, что теперь время от времени заходит, чтобы проведать меня.

Лиз погрозила ему пальцем.

– Надеюсь, ты удвоил ей плату?

– Боже мой, нет, Эмили приходит в ярость при одном только упоминании о деньгах. – Он закашлялся, и Лиз потребовала, чтобы он вернулся на диван, пообещав позже навестить его.

– Молодец, что позаботилась о Лукасе, Эмили, – прошептала она, направившись к двери.

– Ну, что ты. – Эмили вышла с ней на лестницу. – Послушай, если будешь разговаривать с Нэтом, пожалуйста, не упоминай, что я ухаживаю за Лукасом.

– Не скажу ни слова, обещаю. – Лиз бросила на нее сверкающий взгляд. – А что, Нэт будет ревновать?

– Бог с тобой, нет, но он может сказать брату!

Когда Эмили, переодевшись, вернулась к Лукасу, он мрачно взглянул на нее.

– Значит, ты все-таки уходишь.

– Да, Лукас.

– На улице проливной дождь, вызови такси.

– Ни за что, я люблю ходить пешком.

Он взволнованно провел рукой по волосам.

– Ты же испортишь жакет. Возьми хотя бы что-нибудь из моей одежды. Ты в ней утонешь, но по крайней мере останешься сухой.

Он вошел в спальню и возвратился с черной лыжной курткой.

– О, прекрасно!

Эмили сняла жакет, просунула руки в рукава куртки Лукаса и отвернула манжеты.

– Эта куртка мне до колен.

– Поскольку ты упрямо хочешь идти пешком, это даже к лучшему, – сказал он, с умилением глядя на ее нелепый наряд.

– Спасибо, – вежливо ответила Эмили. – Итак, не забудь регулярно принимать лекарство и запивай его большим количеством воды. На кухонном столе – кувшин с лимонно-медовым напитком, а также сыр, яйца, бекон, в холодильнике – разные супы…

– Интересно, – ехидно спросил Лукас, – как я до тебя справлялся со всем этим?

Эмили заморгала. Ей словно дали пощечину. Лукас внезапно обнял ее.

– Прости меня, не плачь. Ну, пожалуйста.

– Я не плачу… я просто устала, – сказала она севшим голосом, отталкивая его. – Мне пора, увидимся в пятницу.

– В пятницу? – Он сердито посмотрел на нее. – А почему не завтра?

– Завтра я занята.

– Будешь, как рабыня, горбатиться на своего хозяина?

– И на Марка.

Лукас так многозначительно посмотрел на нее, что ей пришлось отвернуться.

– Ты могла бы после этого вернуться сюда, – просительно сказал он. – И остаться на ночь.

– Могла бы, – согласилась Эмили, – но не сделаю этого. До свидания, Лукас.

Его горячий протест неожиданно сменился приступом кашля.

– Вот видишь? – выдохнул он, когда снова обрел способность говорить. – Стоит мне только подумать о том, что тебя не будет пусть даже один день, и я снова заболеваю!

Эмили не сдавалась.

– У тебя все наладится.

Однако расставание с Лукасом потребовало значительных усилий, отчего настроение у нее, когда она торопливо возвращалась в Спайтлфилдс, было под стать пасмурной погоде.

Дома на автоответчике не оказалось никаких посланий – ни от Лукаса, ни, к ее облегчению, от Майлза.

Впервые в жизни Эмили почувствовала необходимость прилечь и отдохнуть, прежде чем включить компьютер и сесть за работу. Она слегка улыбнулась – по крайней мере, теперь она знает, как описать испепеляющую любовную сцену. Жизнь с Майлзом была сплошным разочарованием в сей области, но Лукас перевернул ее представление о физической близости. Она прищурилась – неужели они занимались любовью? А может, это был потрясающий секс? В любом случае для нее все стало откровением.

Пролежав почти час в постели, Эмили заварила себе чай, включила компьютер и начала читать написанное раньше. Чай давно остыл, и Эмили решила, что пора сделать перерыв. Взглянув на часы, она с сомнением подумала, а вспомнил ли Лукас, что ему необходимо принять лекарство. Господи, конечно, вспомнил, сердито сказала она себе. Но это не помогло. Эмили вздохнула, взяла трубку и набрала номер.

Услышав приятный – и незнакомый – женский голос, Эмили поспешно нажала на рычаг. Видимо, кто-то наконец объявился, чтобы помочь больному. Это, сказала она себе, свидетельствует о том, что ему стало лучше и он перестал распространять заразу.

Разозлившись на собственную ярость, Эмили заставила себя выбросить из головы Лукаса и его подружку и засесть за роман. Таким образом, когда вечером вернулись Нэт и Марк, ей удалось значительно продвинуться в работе.

Довольная собой и неожиданно проголодавшаяся Эмили занялась приготовлением бутербродов с сыром и зеленым салатом, как вдруг зазвонил телефон. Она немного подождала, боясь, что это снова Майлз, потом с остановившимся сердцем замерла – сообщение было от Лукаса.

– Эмили, я просто звоню, чтобы сообщить: я принял таблетки, выпил море воды и фруктового сока, а потребление кофе свел к минимуму. Позвони мне поскорей, я жду одобрения…

– Я здесь, – прервала она его, едва дыша. – Как ты себя чувствуешь?

– Одиноко.

Эмили нахмурилась и промолчала.

– Я знаю, что ты звонила, – продолжал он. – Ты забыла про мой определитель номера. Кстати, это Каролина подошла к телефону.

Каролина. Его секретарша! Какое облегчение!

– Она напомнила тебе, чтобы ты принял лекарство?

– Ты могла бы спросить у нее сама, если бы не положила трубку. Но Каролина принесла почту и говорила о работе, а не о таблетках. Кроме того, помня, что я заразен, она очень быстро ушла. А что ты сейчас делаешь? – неожиданно спросил Лукас.

– Ничего. Я очень продуктивно поработала и теперь хочу перекусить. Надеюсь, что и ты последуешь моему примеру.

– Да, сестра, я действительно очень проголодался. Лиз заходила сегодня днем и принесла запеканку, которую я могу разогреть в микроволновой печи.

– Стало быть, я могу больше не беспокоиться.

– А ты беспокоилась?

– В ту ночь, когда ты страшно кашлял, да. У тебя были красные глаза, а в лице – ни кровинки.

Он засмеялся.

– Я возродился к жизни благодаря твоим усилиям, Эмили.

Щеки у нее вспыхнули при воспоминании.

– Тогда, пожалуйста, не своди мои труды на нет, продолжай принимать лекарство.

– Весь долгий завтрашний день мне будет невыносимо одиноко без тебя, Эмили, – сказал Лукас тоном, который подрывал основы ее решимости.

– Займись чтением всего того, на что у тебя никогда не хватало времени, – поспешно посоветовала она. – Спокойной ночи. – И торопливо положила трубку на случай, если Лукас начнет уговаривать навестить его завтра. И на случай, если она согласится.

Потом Эмили позвонила матери, чтобы сообщить, что грипп Лукаса Теннента нисколько не отразился на ее здоровье. Мать забросала ее строгими вопросами о витаминах и разумном питании и напомнила о том, как сильно Ричард Уорнер и она сама любят свою дочь. К радости Эмили, о Майлзе не было сказано ни слова.

Однако, когда позже она позвонила Джинни, подруга откровенно забеспокоилась по поводу того, что Майлз продолжал оставлять свои сообщения.

– Что ему нужно? Ведь не сбежала же ты с его фамильным серебром?

– Разумеется, нет.

– А как ведет себя твой пациент?

– Ужасно нетерпеливый, более несносных больных не бывает.

– Он благодарен тебе?

– Да. Сейчас ему стало лучше. Он был очень болен, пришлось даже вызвать доктора. Лукас страшно протестовал. – Эмили зловредно хихикнула. – Ты бы видела выражение его лица, когда пришла женщина-врач.