Текст книги "Кристалл огня"

Автор книги: Кэтлин Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Он улыбнулся:

– Ну так что ж, госпожа, ты собираешься пролежать здесь весь день? – Фирокс сделал нетерпеливый жест рукой. – Вставай и одевайся. Нам надо выполнить наш договор до конца.

– Какой договор? – быстро спросил Брейс.

– Неужели ты не знаешь? – Фирокс выразил притворное удивление. – Она вызволила тебя из тюрьмы только для того, чтобы отдать в мои руки.

Гнев исказил лицо Брейса.

– Марисса?!

– Перестань, Ардейн, – бросил Фирокс. – Разве не ясно? Она с самого начала была заодно со мной. А ты, как и твой ослепленный любовью брат, позволил женщине обвести себя вокруг пальца.

Глава 11

Брейс смотрел на Мариссу, не веря своим ушам. Потом притянул ее к себе.

– Это правда? – спросил он дрожащим от волнения голосом. – Ты все это время собиралась предать меня?

Марисса вздрогнула.

– Сначала – да, – прошептала она. – Фирокс хотел получить тебя в обмен на Кандру. Но потом я решила сказать тебе и пыталась сделать это сегодня ночью.

Его глаза выражали боль и безнадежность.

– Значит, ты отдалась мне лишь для того, чтобы внушить доверие и заманить в ловушку?

Слезы навернулись на глаза Мариссы.

– Нет… вовсе нет. Я не собиралась этого делать.

– Ладно, пошли, – оборвал ее Фирокс и насмешливо добавил: – Все это очень трогательно, но у меня нет ни времени, ни охоты слушать ваше воркование. Ардейн, вставай и одевайся. И не думай что-нибудь выкинуть.

Брейс посмотрел в глаза Мариссы, горько усмехнулся, поднялся и принялся одеваться. Душа Мариссы разрывалась от отчаяния. Он никогда уже не будет принадлежать ей!

То, что она не успела сказать ему, потеряло смысл, как только здесь появился этот страшный человек со своими приспешниками. Брейс оказался в руках врагов, как того и желал Фирокс, а она предала его тем самым способом, который замыслила с самого начала.

Как только Брейс оделся, его заковали в кандалы. Он даже не пытался сопротивляться. Марисса поняла, что его покорность судьбе вызвана не превосходящими силами противника, а шоком от ее предательства. Да, он старательно избегал ее взгляда!

– Ну а теперь твой черед, моя милая госпожа, – усмехнулся Фирокс. – Тебе тоже пора одеться.

Да уж не шутит ли он, предлагая ей подняться и предстать обнаженной перед его бандой? Нет, он вовсе не шутил. Напротив, в его взоре светилось то же вожделение, что и в глазах его людей.

Марисса вздрогнула. Во имя всего святого, предстать обнаженной перед бандитами?..

– Может, моим людям помочь тебе, госпожа?

Страх, что руки висельников коснутся ее, заставил Мариссу действовать. Она выбралась из-под пледов, встала и гордо вскинула голову.

– Не стоит, – надменно произнесла она. – Я оденусь сама.

Жадные, голодные глаза следили за каждым ее движением. Лицо Мариссы пылало от стыда и унижения, но она не спешила. Утратив доверие Брейса, она потеряла все, кроме гордости. Никто не посмел бы отрицать этого.

Одевшись и подняв голову, она перехватила взгляд Брейса и прочла в нем холодное презрение и равнодушие.

Марисса пошатнулась. Неужели его ничуть не смущает, что все эти мерзавцы видели то, что она хотела подарить только ему? Разве эта ночь уже ничего не значит для него?

Однако Марисса скрыла свои чувства, сознавая, что заслужила его гнев и недоверие. Но такое презрение к ней после сегодняшней ночи! А может, Брейс Ардейн получил то, что хотел, и она теперь ему не нужна?

Отчаяние охватило Мариссу. А что, если это так? Неужели она была так слепа, так захвачена чувством, что даже не заподозрила этого?

Впрочем, сейчас это не самое главное. Марисса посмотрела на Фирокса. Его улыбка походила на волчий оскал.

– Ты уже охладела к своему любовнику, верно? Что ж, вот и хорошо. Ты прелестна! Покончив с Ардейном, я разделю ложе с тобой. – Он бросил взгляд на Брейса. – Уверен, что произведу на тебя большее впечатление, чем он.

– Не обольщайся!

Фирокс поднял брови:

– В самом деле, госпожа? Ты проявляешь строптивость. Но, полагаю, это и делает тебя столь желанной. – Он направился к двери. – Следуй за моими людьми. Мы и так уже слишком задержались.

* * *

Буря утихла, холодный ветер очистил небо над горами от тяжелых туч, и утреннее солнце озарило вершины, снег на них искрился и сверкал. Все казалось сказочно прекрасным; покрытые снегом деревья опустили ветви – недвижные, спокойные и величественные.

Но сейчас, когда она попала в плен и была отвергнута Брейсом, эта красота усугубляла страдания Мариссы, ибо душа ее разрывалась от горя и унижения.

Судьба снова безжалостно напоминает ей, что она не заслужила счастья и никогда не обретет его.

Она украдкой взглянула на Брейса. Его, видимо, тоже одолевали мрачные мысли. Что ж, они оба действительно потеряли надежду.

Сообщники Фирокса толкнули Брейса на грубо сколоченные носилки и понесли его вниз по склону к глайдерам. Остановившись у самого большого из них, они грубо швырнули его на заднее сиденье, а рядом с ним сели два охранника. Он ни разу не взглянул на Мариссу. Его глаза были устремлены в пространство, а бесстрастное лицо не выражало никаких эмоций.

Когда Фирокс подвел Мариссу к своему глайдеру, она снова посмотрела на Брейса. «Он прекрасен», – с болью подумала девушка, вспомнив, какую нежность излучали совсем недавно его глаза. Тогда она думала, что они выражают восхищение ею. Но это было ошибкой – такой же, как и ее план заманить его в ловушку.

Марисса отвернулась. Придется вновь ожесточить свое сердце. Важно только одно – судьба Кандры. Она должна верить в это, чтобы выжить. Нельзя думать о Брейсе и о том, что его ждет. Пора сосредоточить все силы на спасении Кандры.

Они направились через горы в Тутелу и прибыли туда под покровом темноты. Сразу же стало ясно, что их целью в Тутеле была только транспортная станция. Заспанного техника сразу же растолкали и, даже не заплатив ему, заставили запрограммировать межпланетную переброску на Мораку. На станции остался вооруженный охранник, которому поручили проследить за правильностью транспортировки, а пленники и Фирокс со своими головорезами были переброшены через все пространство Империи.

На Мораке их уже ждал новый глайдер. Марисса едва успела бросить беглый взгляд на Витреум, мораканскую столицу, ибо они тут же направились к дальним горам. Интересно, куда они летят, подумала Марисса, и ждет ли их в конце пути Кандра? Надежда увидеть сестру наполнила девушку радостью и страхом.

Она украдкой взглянула на Фирокса, решив, что безжалостно убьет его, если он хоть пальцем дотронулся до Кандры.

Половину ночи они двигались в глайдерах, пока не углубились в горы. Восходящее солнце уже осветило небо, когда глайдеры начали спускаться и наконец приземлились на широком каменном уступе рядом с пещерой в отвесном склоне горы.

С беспокойно бьющимся сердцем Марисса выбралась из глайдера. Когда она направилась к пещере, Фирокс остановил ее.

– Позволь нашему гостю войти первым, – твердо сказал он.

– Ты столь же почтительно обращался и с моей сестрой? – резко спросила Марисса.

– Она жива и здорова, госпожа, – ответил Фирокс с фальшивой улыбкой. – Странница – товар чрезвычайно ценный, во всяком случае, до тех пор, пока ее способности не исчерпаны. После этого… – Он пожал плечами. – После этого я отдам должное ее прелестям, как, впрочем, и твоим. А пресытившись вами, уступлю вас моим людям.

«В таком случае ты очень скоро умрешь», – подумала Марисса, сосредоточив внимание на стражниках, которые вытаскивали Брейса из глайдера.

Он споткнулся и упал на колени. Стражники хохотали, глядя, как Брейс пытается подняться, но и не думали помочь ему. Кандалы до крови врезались ему в запястья, а ножные не позволяли встать.

Гнев охватил Мариссу, хотя она почла за лучшее не выказывать его.

– Мы так и будем торчать здесь, пока твои бандиты вдоволь не потешатся над Ардейном? – бросила она Фироксу.

– Осторожнее, госпожа, – предупредил тот, – смотри, как бы твоя забота о нашем пленнике не возбудила во мне ревность. Это не пойдет ему на пользу.

– Ты же все равно намерен убить его, – возразила Марисса. – Так что мои слова едва ли имеют значение.

– Ты права, – признался Фирокс. – Он, как ты знаешь, брат моего заклятого врага, и я хочу, чтобы он умирал медленно и мучительно. К тому же все это будет отснято на пленку, которую отправят на Аранию. Пусть Тирен полюбуется, как его брат умирает, моля о пощаде.

Холодное отчаяние охватило Мариссу. Она не может позволить себе думать об этом, ибо должна направить усилия на освобождение Кандры и составить план, как ускользнуть из рук Фирокса. И все же мысль об обреченном на муки Брейсе разрывала ее сердце. Необходимо найти способ освободить и его!

Марисса поняла, что теперь ей не удастся договориться об обмене Брейса на Кандру. Как они с Брейсом и подозревали, Фирокс имел виды на ее сестру. Что именно он задумал, Мариссе предстояло узнать очень скоро.

Фирокс дал знак своим людям. Те рывком подняли Брейса на ноги и потащили его вперед. Крепко схватив Мариссу за руку, Фирокс вместе с ней последовал за ними. Они вошли в темную пещеру и углубились в узкий извилистый ход. Наконец они достигли большого, ярко освещенного помещения.

Марисса быстро огляделась, надеясь увидеть Кандру. Но ее здесь не было.

– Где моя сестра? – спросила она Фирокса. – Ты получил Ардейна, так верни же мне Кандру!

Он приблизился к ней.

– Ты хочешь увидеть сестру, не так ли? – усмехнулся он, коснувшись пальцем ее щеки. – Если поцелуешь меня, я охотно это устрою.

Марисса содрогнулась при мысли об этом. Однако поцелуй – ничтожная плата за то, чтобы увидеть Кандру.

Она подняла голову:

– Ну что ж, я готова, но вели привести Кандру.

– О, да ты торгуешься? – улыбнулся Фирокс. – Приносишь жертву на алтарь сестринской любви! Но мне нужно твое страстное желание. У Ардейна не должно остаться никаких сомнений в твоих чувствах ко мне.

Марисса посмотрела на Брейса. Он стоял в центре пещеры под охраной двух бандитов, устремив лихорадочный взгляд на Мариссу и Фирокса.

«Фирокс хочет заставить Брейса еще глубже ощутить мое предательство», – подумала девушка.

У нее защемило сердце. Неужели это никогда не кончится?

– Ну же, госпожа, – настаивал Фирокс, – разве твоя сестра не стоит краткого мгновения страсти? Воспользуйся случаем – надеюсь, ты будешь приятно удивлена.

– Повторяю, Фирокс, ты обольщаешься, – ответила Марисса. – Твоя душа давно уже умерла, поэтому у меня нет ни малейшего желания целовать тебя.

В глазах Фирокса вспыхнула ярость.

– Ты заплатишь за это, моя маленькая госпожа. Ну а теперь поцелуй меня, иначе тебе никогда не увидеть сестры!

Марисса привстала на цыпочки, обхватила руками шею Фирокса и, зажмурившись, поцеловала его.

Едва девушка коснулась его губ, он с силой прижал ее к себе. Марисса попыталась высвободиться, но он держал ее так крепко, что она едва могла дышать. Наконец Марисса дала ему понять, что покоряется его воле, и он слегка ослабил свои объятия.

Его чувственные губы страстно, но с какой-то безнадежностью прижались к ее губам. Эта безнадежность удивила Мариссу. Несмотря на отвращение к Фироксу, она почувствовала жалость к нему. В этом жестоком человеке явно тлел какой-то слабый огонек, и он нуждался в сочувствии. Ах, если бы только найти эту искорку, раздуть ее и вернуть его к жизни!

Но тут Марисса почувствовала, как его язык пытается проникнуть к ней в рот. Она сразу же сжала губы, а Фирокс злобно прошептал:

– Пусти – или будет хуже!

Марисса подчинилась, и Фирокс принялся целовать ее с грубой, безудержной страстью. Руки преступника прижали ее бедра к своей напряженной плоти. До слуха Мариссы донеслись смешки и циничные замечания головорезов. Она сгорала от стыда.

Наконец Фирокс отпустил ее.

– Да, ты страстная девушка, – громко сказал он. – Но, пока мы не закончим наших дел, я, увы, не могу позволить себе насладиться твоим телом. Но ведь ты дождешься меня, да? Я щедро вознагражу тебя за это.

Его холодный взгляд не отрывался от нее. Марисса кивнула, решив не давать воли чувствам.

Фирокс взял ее за руку:

– Тогда идем, моя милая госпожа. Позволь проводить тебя к сестре.

Марисса последовала за ним, пройдя совсем рядом с Брейсом, и помимо воли взглянула на него. Он ответил ей взглядом, полным боли и ярости. У Мариссы перехватило дыхание – она внезапно поняла, что такова его инстинктивная реакция на мужчину, который только что целовал ее.

«Он все еще хочет меня, – поняла она. – Я ему небезразлична!»

Радость охватила ее. Значит, еще остается надежда, если ей удастся вернуть его доверие. На секунду их взоры встретились. На глаза Мариссы навернулись слезы. Но Фирокс уже увлек ее в туннель, начинающийся в дальнем конце пещеры.

В узком темном проходе не было мерцающего пламени вечных факелов. Они шли недолго. Фирокс остановился перед массивной дверью и, достав из кармана электронный ключ, отпер замок, распахнул дверь и пригласил Мариссу войти.

– У тебя полчаса, не больше. А потом мы поговорим.

Какое-то движение привлекло внимание Мариссы. Она попыталась разглядеть в тусклом свете лицо той, что находилась в комнате.

– Марисса? – спросил знакомый голос. – Неужели это действительно ты?

Издав тихий крик, Марисса бросилась к Кандре и порывисто обняла ее.

– Да. Это я, дорогая, – задыхаясь, ответила она. – Клянусь Хрустальными Огнями, я думала, что никогда уже не увижу тебя в живых! – Отстранившись, она внимательно поглядела на сестру: – С тобой все в порядке, правда?

Кандра улыбнулась и снова приникла к Мариссе:

– Все хорошо. Но неужели ты пришла спасти меня?

– Как только смогла! – воскликнула Марисса. Сестра доверчиво посмотрела на нее.

– Я так боялась за тебя, хотя и знала, что ты придешь, – промолвила Кандра. – Ты всегда была такой сильной и храброй! Ты, моя сестра, Марисса Лаомед, прославленная воительница!

Марисса ощутила горечь, ибо сейчас не была ни сильной, ни храброй. Напротив, из-за Фирокса она чувствовала себя беспомощной и униженной, такой же, как и другие женщины ее планеты.

И тут она подумала, что даже в ярости Брейс, считавший, что она предала его, не способен унизить ее так, как Фирокс. Теперь она знала, что за его гневом и раздражением таятся совсем иные эмоции.

Брейс всегда относился к ней как к равной, ободрял Мариссу, когда она пыталась преодолеть свои страхи, мягко укорял, если это ей не удавалось. Брейс, нежный любовник и преданный друг, тот, кого она против своей воли предала злобному дьяволу.

Тряхнув головой, Марисса отогнала эти тягостные мысли. Нельзя тратить время на бесполезные сожаления. Главное сейчас – Кандра. Возможно, позднее, когда сестра будет в безопасности, она попытается помочь Брейсу.

– Мы должны поговорить быстро и тихо. Ты понимаешь, зачем Фирокс похитил тебя, чего он хочет?

– Он мне почти ничего не говорил. – В голосе Кандры звучал страх. – Появляясь в этой темной, сырой камере, он всегда был груб со мной, а мои тюремщики приносили мне еду и чистую одежду. Я думала, ты никогда не придешь сюда. И вместе с тем не хотела, чтобы ты приходила.

– Поэтому ты и не вступила в общение со мной? Ведь ты наверняка слышала, что я звала тебя?

Кандра вздохнула:

– Да, я слышала тебя и едва удержалась от ответа, но я почему-то знала, что мы будем в безопасности только порознь. Фирокс явно опасается причинить мне вред. Видимо, я нужна ему живой и невредимой. Так же нужна ему и ты.

– Ему нужна не я, – возразила Марисса, – а тот, кого я привела с собой.

– Фирокс как-то упоминал, что с тобой придет еще кто-то, человек, наделенный особым даром. Это он и есть?

– Да.

– Хорошо! – радостно воскликнула Кандра. – Фирокс говорил, что я должна помочь этому мужчине в каком-то важном деле, а потом он освободит нас. Когда мы сможем начать, как ты думаешь?

– Возможно, завтра.

Мариссу охватило смятение. У них есть только одна ночь, чтобы разработать план. И ей надо узнать как можно больше об этой крепости в горах, чтобы найти способ убежать отсюда.

Пусть Кандра считает, что Фирокс освободит их после того, как они сделают свое дело. Любя сестру, Марисса всегда знала, что слишком мягкая и деликатная Кандра будет только помехой для осуществления ее планов. Так что улаживать все предстоит ей самой, равно как и заботиться о безопасности сестры. Лишь так им удастся сохранить жизнь.

– Ты знаешь еще какой-нибудь выход отсюда, кроме того, что в пещере на склоне? – спросила Марисса.

Кандра задумалась:

– Однажды охранники упомянули при мне о другом выходе – через туннель из главной залы.

Марисса вспомнила не менее пяти, а то и шести туннелей, ведущих из залы.

– Какой именно, Кандра? Мне надо точно знать это!

– Послушай, ты говоришь так, словно я здесь свободно разгуливала.

Марисса смутилась. Неужели она дошла до того, что упрекает сестру? И как, во имя всего святого, им обрести свободу, если для этого предстоит изучить все туннели? Ладно, здесь наверняка есть еще один выход – только бы найти его.

– А ты слышала что-нибудь о том, сколько здесь стражников и где они все размещаются?

Кандра покачала головой:

– Они при мне почти не разговаривали. – Она грустно посмотрела на Мариссу. – Я для тебя плохая помощница, правда?

– Не огорчайся, мы что-нибудь придумаем.

– Прости меня, Марисса, я всегда перекладывала на тебя ответственность.

– Да, прежде так и было, – подтвердила ее сестра. – Думаю, если бы меня не изгнали, ничего не изменилось бы.

Сестры обменялись понимающими взглядами.

– Когда тебя изгнали, ты унесла с собой часть моей души. Ах, Марисса, я так давно не обнимала тебя! – воскликнула Кандра, прижавшись к сестре. – Я очень тревожилась за тебя, хотя ты и дала мне вскоре знать, что у содалиток тебе не грозит опасность. Но ты жила в моем сердце вплоть до того дня, когда Фирокс похитил меня. – Она погрузилась в воспоминания: – Кажется, он провез меня по всей Империи, прежде чем вернулся на Мораку. При нем был какой-то странный камень в шкатулке, которым он пытал старика, не пожелавшего помочь ему.

– Ты была с Фироксом, когда он нанес визит лорду Ардейну?

– Не знаю, как звали того старика, я не заходила к нему. Но после того, как Фирокс вышел от него, старик начал стонать и кричать. Потом мы покинули это место. Фирокс привез меня сюда и сказал, что мне придется побыть здесь, пока кое-кто не появится.

– Видимо, он имел в виду нас.

– Скорее всего.

Девушки вздрогнули, когда дверь открылась. На пороге стоял Фирокс, цинично усмехаясь.

– Пойдем, Марисса, – сказал он. – Ты провела здесь достаточно времени. Теперь пора поговорить. Сестру ты увидишь завтра.

– Пожалуйста, господин, – взмолилась Кандра. – Почему ей нельзя провести эту ночь со мной? У нас было так мало времени…

– Пойдем, Марисса, – холодно повторил он, словно не слыша слов Кандры. – Никаких возражений, или твоя сестра поплатится за это!

Марисса направилась к двери:

– Повинуюсь вашему приказу, мой господин.

– Не смейся надо мной!

Она ответила ему иронической улыбкой и пошла в туннель. Но, когда она двинулась к главной зале, Фирокс схватил ее за руку и рывком остановил.

– Пора поговорить, моя маленькая госпожа, – холодно сказал он и повел ее в противоположном направлении. – Ведь нам надо многое обсудить.

Марисса подумала, не стоит ли попытаться сейчас же оглушить его, но, бросив быстрый взгляд на стражников, стоявших вдоль коридора на одинаковом расстоянии, отказалась от этой затеи. Уж лучше прикинуться покорной и выиграть время, решила она. Стиснув зубы, Марисса позволила Фироксу привести ее в другое помещение.

Комната, в которой они оказались, приятно удивила ее. Перед горящим камином стояли диван и два кресла. Стены были покрыты гобеленами, как в будуаре. У одной из них стоял низкий резной шкафчик, а на нем поднос с несколькими чашами, большим сосудом и вазой с фруктами и ягодами.

Фирокс жестом пригласил Мариссу присесть, а сам подошел к шкафчику:

– Отведаешь мораканского эля? Я предпочитаю его любому вину.

Марисса покачала головой:

– Нет, не хочу.

Ощутив странный приторный запах, она огляделась и увидела жаровню: над тлеющими в ней углями медленно поднимался дымок от курений. «Мне воскурили фимиам, – подумала она. – Но что это за аромат – может, что-то дурманящее, воздействующее на сознание или, еще хуже, на чувства?»

При мысли об этом она побледнела. О боги, этого ей не вынести!

Марисса повернулась к Фироксу.

– Что это за зелье? – строго спросила она. – Если надеешься одурманить меня…

– Успокойся, госпожа, – тихо ответил он. – Это обычный аромат, заглушающий запах сырости.

– Тогда избавь меня от этого!

Фирокс, усмехнувшись, подошел к жаровне и плеснул в нее немного эля из своей чаши. Угли зашипели и погасли, аромат постепенно исчез.

– Ты довольна? – спросил он.

Марисса кивнула.

Фирокс сел в кресло напротив нее, сделал глоток из чаши и посмотрел на девушку.

Мариссе показалось, что стены начали сдвигаться, а воздух в комнате сгустился. Напряжение росло, но она сидела с непроницаемым выражением лица. Ее руки, лежащие на коленях, невольно сжались в кулаки.

«Он изучает меня, как подопытное животное, – с гневом подумала девушка, – а мне приходится только выжидать, когда Фирокс нанесет первый удар, а затем парировать его». Воинский инстинкт предельно обострился, Марисса готовилась к схватке, но атака Фирокса оказалась столь неожиданной, что девушка ощутила полную беззащитность.

– Твоя сестра испытывает страх перед мужчинами.

Марисса в недоумении уставилась на него. Неужели он намекает на то, что кто-то изнасиловал Кандру? Но этого не может быть! Кандра обязательно сказала бы ей. А если нет? Теперь этого уже не выяснить. Сестра могла просто пожалеть ее.

Страх сменился безудержной яростью.

– Что ты сделал с ней, дьявол? – воскликнула Марисса, вскакивая на ноги. – Если ты или кто-то из твоих бандитов хоть пальцем коснулись ее, клянусь, я…

Фирокс остановил ее движением руки:

– Ты защитница по призванию, верно, Марисса? Успокойся. К ней никто не прикасался. Я слишком ценю ее дар, а потому не стал использовать Кандру для других целей.

Он снова предложил ей сесть. Когда она опустилась в кресло, Фирокс продолжал:

– Я только наблюдал за ней. Весьма странно, что две сестры, столь похожие внешне, так отличаются по характеру. – Фирокс поставил чашу на стол. – Она такая робкая, деликатная, так боится своих чувств, а ты… да, ты на редкость сильна и самостоятельна.

Марисса ощутила неуверенность. Фирокс явно клонил к чему-то. Она заставила себя терпеливо ждать продолжения.

Минуты шли за минутами. Выражение лица Фирокса изменилось – вместо жадного интереса в нем появилось то вожделение, с которым он целовал ее. Но он молчал. Напряжение росло, нервы Мариссы были на пределе, ей казалось, что она вот-вот закричит.

– Ардейн, должно быть, очень счастлив, – внезапно нарушил тишину его низкий голос. – Ему чертовски повезло, что рядом с ним такая женщина, как ты, любящая, заботливая и преданная… как родная мать…

Марисса замерла от изумления. В его голосе явственно звучала мечтательность. В ней вспыхнула надежда. А вдруг удастся нащупать уязвимое место в броне Фирокса? Что, если эта уязвимость как-то связана с его матерью?

Что ж, терять нечего. Марисса облизнула пересохшие губы:

– Ты любил свою мать, правда? И мечтаешь найти женщину, похожую на нее?

– Что? – пробормотал пораженный Фирокс. Черты его лица смягчились. – Да, – произнес он, вздохнув. – Она была самая прекрасная из женщин.

– И что же с ней стало?

Что-то словно отсекло его воспоминания. Он снова ожесточился, в нем проснулся хищник.

– Она умерла.

Краткость его ответа насторожила Мариссу.

– Я… Прости меня.

Марисса колебалась, напряженно размышляя. Если она хочет хоть как-нибудь влиять на него, ей следует заставить его раскрыться. Но как это сделать?

– Ты очень привлекателен, – заметила она. – Уверена, когда-нибудь ты встретишь женщину, похожую на твою мать.

Он холодно рассмеялся:

– Нет. Теперь уже слишком поздно.

– Слишком поздно? Но почему?

Он ответил ей взглядом, горящим ненавистью:

– Не пытайся затевать со мной такие игры, госпожа. Ты прекрасно знаешь, что я поставил свою жизнь на карту. Много циклов назад я принял решение. И я не отступлю, пока не обрету власть над Империей и над Магическим кристаллом. – Он яростно тряхнул головой. – Теперь у меня нет времени для нежности и любви. Да его, в общем, никогда и не было… – Его глаза потемнели от какого-то воспоминания. – Хотя однажды случилось такое. Я почти завоевал любовь моей матери.

– Ты почти завоевал любовь матери? Но разве она не любила тебя всегда?

– Нет! Никогда! – И снова черты его лица ожесточились, и он хрипло прошептал: – Я был прекрасным ребенком, но она отвергла меня. Отвергла так же, как и мой отец. Хотя до него мне нет дела. Я никогда не знал его. Мне нужна была только мать.

Он поднял на нее взгляд, и Мариссу поразило его детски-невинное выражение, хотя в нем было самое глубокое презрение, которое ей когда-либо приходилось видеть.

– В течение многих циклов я пытался заслужить любовь матери, стать достойным ее любви, – тихо продолжал Фирокс. – И я почти добился этого, поступив в Имперскую Академию и став лучшим студентом. Тогда она впервые заметила меня. На первых курсах я получал награду за наградой, ибо понял, что только лучший из лучших может рассчитывать на ее благосклонность.

Его лицо исказила боль.

– Вот тут-то и появился Тирен Ардейн. Он лишил меня славы и наград. Точно так же, играючи, он лишил меня всего, что имело для меня смысл и было целью моей жизни. После этого мать навсегда отвернулась от меня. Отвернулась от меня – и обратилась к Ардейну.

Голос его прервался, потом зазвучал резко и раздраженно:

– Она сказала мне, что хочет Тирена и влюблена в него, но я-то знал правду! Мать всю жизнь грезила Ардейнами. В Тирене она увидела возможность осуществить мечту всей жизни. Хотя мать была на двадцать циклов старше его, но сохранила прежнюю красоту. И все же Тирен отверг ее. Ты можешь поверить в это? – Голос Фирокса прервался от негодования. – Ардейн отверг любовь моей матери – любовь, которой я был лишен! Ему предлагали то, что не было суждено мне, – и он отверг этот дар как безделицу! За это я ненавижу его больше всего!

Марисса с ужасом слушала его. Теперь она понимала силу многолетней всепоглощающей ненависти Фирокса к брату Брейса. Тирен, сам того не сознавая, лишил Фирокса всех жизненных ценностей. Не знавший отца, Фирокс с самого детства старался угодить матери и добиться ее любви. Потом появился Тирен и не только превзошел его в учебе, но и с легкостью получил то, о чем лишь мечтал Фирокс, – любовь его матери.

Как трагично исковеркана судьба талантливого человека! А теперь он посвятил жизнь дьявольскому маниакальному замыслу. И этот замысел, внезапно поняла она, пустил в Фироксе такие глубокие корни, что он уже не свернет с пути, ведущего его к самоуничтожению.

Марисса с сочувствием посмотрела на своего собеседника:

– Мне очень жаль.

В глазах Фирокса вспыхнула ярость.

– Я не нуждаюсь в твоей жалости! И не хочу, чтобы меня жалели! – Гнев исказил его лицо. – Как ты понимаешь, все они уже знают, что мать никогда не любила меня, а я не стал тем, кем мог бы стать. Мои враги всегда смеялись у меня за спиной. – Он перевел дыхание. – Но скоро им будет не до смеха. Я буду правителем Империи и Владыкой Магического кристалла. И тогда уж никто не посмеет насмехаться надо мной! – Его голова поникла, плечи опустились. – А моей матери никогда уже не удастся смеяться надо мной, – прошептал он, как обиженный ребенок. От этих слов Марисса вздрогнула.

– Она слишком издевалась надо мной, когда я пришел к ней, чтобы в последний раз вымолить у нее ее любовь, – добавил Фирокс. – И я… я убил ее за это.

Марисса уже догадалась об этом. Только так и мог поступить этот несчастный изломанный человек. Однако это убийство не потушило страсти, бушевавшие в Фироксе. Оно лишь толкнуло его на путь преступлений. Лишь смерть остановит его.

– Я испугал тебя?

Охваченная отчаянием, Марисса заставила себя встретить его ледяной взгляд.

– Нет, ты не испугал меня. Мне горько слышать о том, что ты сделал и чем стал. И в этом виноваты твои родители, отвергнувшие тебя, но никак не Тирен Ардейн. И уж конечно, не Империя.

Его смех был страшен.

– Ты полагаешь, что вправе судить меня? Ты, изгнанная соотечественниками, позволяешь себе обвинять почти невиновного? Я лучше думал о тебе, Марисса, считая, что только ты сможешь понять меня.

– Я… я пытаюсь сделать это. Поверь мне, я не лгу.

– Неужели это правда, Марисса? – спросил Фирокс. – Впрочем, какая разница? Сейчас важно одно – повиновение.

Она твердо выдержала его полубезумный взгляд.

– Но зачем ты мне все это рассказал, если тебе нужно только повиновение?

– Теперь мы с тобой партнеры, моя маленькая госпожа. И я хочу, чтобы ты сотрудничала со мной, понимала меня и – любила. – Он прищурился: – Ведь ты любишь меня, не правда ли, Марисса?

Что-то в его взгляде и голосе удержало ее от возражений. Да и слишком много поставлено на карту, чтобы рисковать.

Марисса кивнула:

– Да, я люблю тебя.

Он улыбнулся ей чарующей улыбкой:

– Отлично! Я знал, что ты не подведешь меня. А теперь тебе предстоит сделать то, что обеспечит успех нашего завтрашнего предприятия.

Смутная тревога охватила Мариссу. Когда лицо Фирокса озарила улыбка, он смутно напомнил ей кого-то. Но кого?

– А что это за дело? Чего еще ты хочешь от меня? – спросила она.

– Мне нужно, чтобы Ардейн согласился сотрудничать с нами. Это сбережет нам драгоценное время. – Он замолчал, сделал еще глоток из чаши и отставил ее. – Все очень просто. Мне надо, чтобы ты этой ночью снова завоевала доверие Ардейна и вернула его чувства. Тогда наутро он отнесется к делу более ответственно.

Теперь рассмеялась Марисса:

– Ты спятил! Неужели ты полагаешь, что после всего происшедшего он когда-нибудь снова поверит мне?

Фирокс поднялся:

– Докажи любовь ко мне, госпожа. Обрети вновь его доверие – каким угодно способом. Ты не пожалеешь об этом.

Он протянул ей руку.

– Куда ты хочешь отвести меня? – спросила девушка.

– Разумеется, к Ардейну. Ему, без сомнения, будет очень одиноко этой ночью. Тебе предоставляется прекрасная возможность. Ведь ты же хочешь порадовать меня, верно, Марисса?

Она поднялась. О боги, долго ли еще ей придется унижаться?

– Да, больше всего на свете я хочу порадовать тебя, – ответила она, едва сдерживая слезы. – И еще освободить Кандру.

Фирокс пропустил девушку вперед, с горечью глядя на нее.

– Тогда этой ночью примени все женские чары.

Брейс попытался повернуться на каменном полу, но это ничуть не облегчило его участь. Каменные плиты врезались в его спину. Закованные руки затекли. Кандалы были прикреплены к кольцам с электронными замками в стене над его головой. В камере было темно, сыро и холодно. Брейс подумал о предстоящей ему долгой и трудной ночи без всякой надежды на отдых, даже на недолгое забытье. Увы, ему придется снова и снова переживать предательство Мариссы. Ему казалось, будто он знает эту девушку и начинает завоевывать ее сердце. Ее поведение прошлой ночью ничуть не походило на ласки продажной женщины.