Текст книги "По велению сердца"
Автор книги: Кэт Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Велвет не верила, что это Эвери собрал так много чудесных книг. Она провела пальцем по корешкам переплетенных в кожу томов. Подбор авторов поразил ее. С улыбкой она подумала, что, если бы вышла замуж за герцога, с удовольствием проводила бы здесь время.
Высокие напольные часы пробили, когда она выходила из библиотеки. Из бальной залы еще слышались звуки музыки. Она пошла по коридору, надеясь уединиться и отдохнуть в отведенной ей комнате, но дом был огромен, и она уже забыла, как в нее пройти.
Свернув наугад, она оказалась в Длинной галерее, узком сводчатом проходе с расписными потолками и множеством фамильных портретов, развешанных по стенам. Четыре поколения герцогов Карлайлов, их отцов, портреты жен и детей, имена которых были выгравированы на небольших серебряных табличках, расположенных под каждым портретом.
– Прошу прощения, миледи, – услышала она голос седого слуги, появившегося на пороге. – Простите, что потревожил вас. Я увидел, вы ходите здесь в одиночестве, и подумал, что вы заблудились.
Она улыбнулась, видя озабоченное лицо старика. С каждым визитом в Карлайл-Холл он нравился ей больше и больше.
– Благодарю вас, Каммингс, я действительно не туда зашла. Я не собиралась идти сюда, но ноги сами привели.
Он улыбнулся и показал на один из портретов:
– Это второй из герцогов Карлайлов, прадед его светлости.
– А тот внушительный мужчина? – спросила она, показав на один из портретов. – Это ведь отец нынешнего герцога?
Она попыталась прочитать имя на серебряной пластинке, но при неровном свете свечей это было трудно сделать.
– Именно так, миледи.
– Я угадала случайно. Они совершенно не похожи.
Слуга подошел ближе, и теперь они стояли рядом, глядя на портреты.
– Нынешний герцог – второй сын старого герцога. Первая жена его умерла при родах, и вскоре старый герцог снова женился. Нынешний герцог – сын его второй жены, герцогини Клариссы.
Велвет закусила нижнюю губу и недоуменно посмотрела на Каммингса:
– Я и не знала, что у Эвери есть старший брат.
Старик кивнул головой:
– Но это так, миледи.
Он повернулся к другому семейному портрету, висевшему недалеко. Холст был плохо освещен и находился в полутьме.
– Вот все они. Женщина, сидящая рядом с герцогом, – его вторая жена, Кларисса. Его светлость в молодости – светловолосый ребенок, он стоит слева, а его сводный старший брат, наоборот, темноволосый, и он стоит справа.
Велвет подошла к портрету, и сердце ее забилось чаще. На портрете была изображена семья из четырех человек. Блондин Эвери почти не изменился. Кожа его была такого же светлого оттенка, сложение такое же изящное, хотя он и повзрослел.
Велвет взяла шандал со свечами и подняла его к полотну. Она мгновенно узнала этого человека.
Время не изменило эти проницательные голубые глаза, твердый очерк скул, изгиб чувственных губ.
Руки Велвет задрожали, и пламя свечей заколыхалось, бросая тени на портрет.
– Как… как его зовут?
– Отец назвал его Джейсоном, миледи, в честь первого герцога Карлайла.
Сердце Велвет болезненно сжалось.
– Он был таким хорошим мальчиком. Неправда все то, что про него потом говорили. Я никогда не поверю в это, до самой смерти не поверю.
Чувства захлестнули слугу, голос звучал сдавленно. Велвет сочувственно спросила его:
– Что же случилось с ним?
Старик только покачал головой:
– Простите меня, миледи. Я не должен был рассказывать вам все это. Не хочу сплетничать. Его светлости это может не понравиться, да и мне не особенно приятно вспоминать об этом.
Она так сильно вцепилась в его рукав, что он покачнулся.
– Извините. Мне необходимо знать, что случилось с Джейсоном. Уверяю вас, я никому никогда об этом не скажу, но мне вы должны сказать. Я очень прошу вас, Каммингс.
Он несколько секунд смотрел на нее, бледную и испуганную, и, тяжело вздохнув, произнес:
– Это было восемь лет назад, миледи, но я помню все так ясно, словно это произошло вчера. У них вышла размолвка, у молодого Джейсона со своим отцом. Мальчику едва-едва исполнился двадцать один год.
– И что было предметом этой размолвки?
– Леди Брукхерст, миледи.
– Леди Брукхерст! – повторила Велвет с невольным трепетом в душе.
Сегодня вечером она впервые увидела прекрасную графиню. Одетая как Клеопатра – в ничего не скрывающий костюм из алого шелка и серебристого тюля, с распущенными черными волосами, эта женщина привлекла внимание всех мужчин в бальной зале. Велвет была поражена ее красотой.
– Да, миледи, скорее всего они повздорили из-за графини. Так по крайней мере говорили слуги. У молодого Джейсона была связь с графиней, а его отец эту связь не одобрял. Джейсон выбежал из дома, а спустя несколько минут отец последовал за ним. Он настиг сына в гостинице, где тот встречался с графиней, и вот там-то все и случилось.
Велвет облизнула пересохшие губы.
– Что случилось?
– Они опять поссорились. Его светлость был убит выстрелом. Сказали, это сделал Джейсон.
Велвет с трудом вздохнула. Даже при слабом пламени свечей она заметила слезы на впалых щеках старого слуги.
– Но это не так, миледи. Мальчик любил отца и никогда бы не сделал этого.
Ноги Велвет задрожали. Она почувствовала, что вот-вот упадет. Чтобы удержаться, схватилась за край столика, стоявшего поблизости.
– И что было с Джейсоном после этого?
Она боялась услышать ответ.
– Его арестовали, миледи, и бросили в Ньюгейтскую тюрьму. Когда старый герцог бросился догонять Джейсона, его брат последовал за отцом и на суде говорил, что пытался предотвратить убийство. Леди Брукхерст тоже дала показания против Джейсона. Единственный человек, который остался верен ему, – лорд Литчфилд. Он и Джейсон дружили с детства.
– Литчфилд? – переспросила Велвет, вспоминая маркиза.
– Да, но это ничего не дало. Джейсон был приговорен к повешению. Но Бог не дал этому случиться. В тюрьме в первую же ночь его побили воры. Это ужасное место, Ньюгейтская тюрьма, в ней – последние отбросы общества. Вот они и побили его, позарились на несколько мелких монет и одежду, которая на нем была. Сильно изрезали, как говорили.
Велвет снова взглянула на портрет, она не могла ошибиться. Этот человек спас ее от брака с герцогом.
Этот мужчина целовал ее сегодня вечером на террасе. Она не могла забыть его лицо. Это был Джейсон.
– Благодарю вас, Каммингс. – Голос ее дрожал. – А теперь, если вы не против, проводите меня. Я хочу отдохнуть в своей комнате.
– Разумеется, миледи.
Никто из них не произнес ни слова, пока они шли по коридорам и лестницам Карлайл-Холла.
Когда Велвет вошла в спальню, Табби уже ждала ее. Она молча раздела Велвет и помогла подняться по лесенке в кровать под балдахином.
Как только за Табби закрылась дверь, Велвет упала в пышную пуховую перину. Все внутри у нее словно заледенело, на сердце была тяжесть.
Не просто Джейсон, как он представился ей, но Джейсон Синклер – человек, который должен был стать четвертым герцогом Карлайлом.
Не разбойник с большой дороги, но убийца. О милосердный Боже!
Губы ее дрожали. Мысли путались в голове. Где же он скрывался все эти годы? И почему появился теперь?
Его могут узнать – и он снова окажется в тюрьме. Почему он так рискует собой?
Велвет смотрела на балдахин, на занавеси, не видя их: перед ее мысленным взором было лицо Джейсона Синклера. Герцога Карлайла.
Она вспомнила его обжигающие поцелуи, нежные руки.
Неужели он убийца?
Глава 10
Джейсон поднялся в свою спальню, которая находилась в северной башне замка Раннинг. Он устроился здесь, а не в основных жилых комнатах, чтобы иметь возможность приходить и уходить, не беспокоя слуг.
Ему было очень удобно здесь, в этой части старинного замка. Толстые каменные стены были увешаны плотными фламандскими гобеленами, изображавшими средневековые охотничьи сцены. На одной из стен висели норманнский щит, копье и два скрещенных меча. В комнате Джейсона стояла массивная кровать резного дуба. Широкие дубовые доски пола скрывались под шкурами.
В камине уютно потрескивал огонь. Джейсон улыбнулся, увидев пляшущие язычки пламени. Они наполняли комнату теплом, разгоняя холод, который, казалось, навсегда поселился в стенах замка.
Сняв плащ, он бросил его на деревянную скамью и резко повернулся, почувствовав, что в комнате не один.
Люсьен, улыбнувшись, грациозно поднялся с кресла.
– Думаю, мне следовало немного задержаться на этом дурацком балу, но, увидев, что ты благополучно вернулся из кабинета Эвери, я ушел. Не думаю, что в маскарадном костюме ты сильно рисковал.
– Была одна маленькая проблема, но и она оказалась приятной.
Черная бровь Люсьена приподнялась.
– Да, я тоже заметил эту маленькую проблему – она танцевала с этим старым распутником Уайтмором. Надеюсь, ты спас леди до того, как он окончательно потерял голову.
Джейсон улыбнулся:
– Она обрадовалась, увидев меня. Ты можешь сказать, это была радость не от встречи со мной, а от избавления от Уайтмора.
Теперь уже улыбнулся Люсьен:
– Хоть на что-то этот тип пригодился.
Увидев, что Джейсон достает из кармана маскарадного мундира какие-то бумаги, он подошел ближе.
– Это из кабинета Эвери?
– Да. Я тебе уже говорил, я помнил, где стоит сейф и как открыть его. Я, правда, не был уверен, что найду что-то, но мне повезло.
Развернув бумаги, он разгладил их на массивном дубовом столе.
– Этот документ датирован тремя днями спустя после убийства отца. Это контракт между герцогом Карлайлом и графиней Брукхерст. Эвери согласился уплатить ей сумму в двести тысяч фунтов стерлингов и переводить ежегодно весьма приличное содержание. Все это дает возможность графине вести более чем роскошный образ жизни до конца дней.
– Дай мне взглянуть, – попросил Литчфилд, склонившись над документом. – Боже мой, да Эвери позеленеет от страха, когда узнает, что в наших руках такой документ.
– Одного этого документа недостаточно, чтобы оспорить обвинительный вердикт, но для начала не так уж плохо: это первое свидетельство того, что Эвери мог иметь тайный сговор.
Люсьен в восторге хлопнул друга по плечу:
– Этот документ доказывает связь Силии с Эвери. Возможно, его существование заставит ее признать свой обман и рассказать правду.
Джейсон покачал головой:
– Силию не испугать. Мы не можем рисковать, пока не будем уверены, что графиня согласится рассказать правду. Если она заподозрит, что я жив, она расскажет об этом Эвери. А тот приложит все силы, чтобы остановить меня. Тогда моя жизнь не будет стоить и шиллинга.
Люсьен нахмурился:
– Нам следует быть осторожными. – По лицу его скользнула легкая улыбка. – Одного этого документа недостаточно, но начало уже положено. Я очень доволен этим первым успехом.
– Могу тебе сознаться, и меня это радует. Эта моя первая реальная надежда.
– И это только начало, друг мой.
Джейсон позавидовал оптимизму своего друга. Каждый день, проведенный им в Англии, увеличивал его шансы быть узнанным. Он должен действовать с величайшей осторожностью. Второй раз избежать виселицы будет невозможно.
– Ладно, мы неплохо поработали, – сказал Люсьен, направляясь к двери. – Постарайся хоть немного отдохнуть.
«Может быть, мне это и удастся», – подумал Джейсон, подойдя к столу, чтобы еще раз посмотреть на столь ценный для него документ. Он знал, что очень рисковал, появившись в Карлайл-Холле. Вспомнив о своей встрече с леди Велвет, улыбнулся. Даже если бы он и не нашел этих документов, риск его был вполне оправдан. Он вспомнил об объятиях, вспомнил ее губы, жадно отвечавшие на его поцелуи, ее грудь, прижатую к нему, и тупая боль запульсировала в его чреслах.
«Может быть, мне удастся заснуть», – подумал он, зная, что не будет спать всю ночь, снедаемый желанием, вспоминая то наслаждение, которое делил с Велвет Моран.
Велвет всю ночь крутилась с боку на бок и уснула только под утро. Когда Табита разбудила ее, она чувствовала себя совершенно разбитой.
– Его светлость просят вас к себе. Он хотел бы, чтобы вы разделили его общество и общество его гостей.
Велвет кивнула головой. Эвери прекрасно играл свою роль, согласно их уговору. Начавшиеся было разговоры, не имея новой пищи, сменились состраданием к ней из-за пережитого. Их расставание в будущем вызовет лишь обычную порцию домыслов по этому поводу. Велвет решительно встала.
– Приготовь мне платье из тафты, – сказала она Табби, погружаясь в хлопоты наступившего дня.
Весь прошлый вечер и добрую часть ночи она думала только о Джейсоне Синклере.
Был ли он убийцей? Или его сделала преступником судебная ошибка?
Был ли виновен в том, в чем его обвинили?
Велвет села перед туалетным столиком, чтобы Табби сделала ей прическу, но мысли ее вернулись к Джейсону. Она попыталась убедить себя в том, что он в самом деле способен на убийство.
Странно, но она нисколько не сомневалась: при определенных обстоятельствах он был способен на такое. Он был суровым и решительным человеком и мог быть безжалостным.
Джейсон Синклер был опасным человеком, но это была только одна сторона его личности. Все в нем говорило о тех испытаниях, которые ему пришлось перенести. Он был доведен почти до отчаяния. Затем она попыталась убедить себя, что Джейсон мог убить отца, но не смогла. Все ее чувства восставали против такого предположения. Она представила каждый из дней, который они провели в маленькой охотничьей хижине. Тогда она объявила ему войну с первого же момента их встречи, и все же он ни разу не причинил ей боли, даже когда она давала ему достаточно поводов для этого.
Она вспомнила их встречу в конюшне. Он так нежно играл со щенком! А когда заговорил об отце, его голос и выражение лица доказывали любовь и уважение к этому человеку. Да и слуга говорил то же самое: Джейсон любил своего отца и никогда бы не поднял на него руку.
Он не виновен, думала Велвет, пока Табби зашнуровывала ей корсет и помогала надеть парадное платье.
Но внутренний голос твердил, что это только благие пожелания, что этот человек был приговорен к повешению. И все же Велвет была уверена в своей правоте. Джейсон Синклер не мог совершить преступление против того, кого любил.
Возможно, поэтому он и появился после долгого отсутствия. Возможно, все эти годы он мечтал доказать свою невиновность. Она не знала, почему он ждал так долго, но, если он хочет вернуть свое доброе имя, он должен обратиться к человеку, которому может доверять.
К кому-то вроде его давнишнего друга маркиза Литчфилда.
Сердце ее забилось быстрее, боль в голове усилилась. Литчфилд верил в невиновность Джейсона, это доказывало все его поведение на суде. Человек, который приезжал к ним в охотничью хижину, был высоким брюнетом. Она только мельком видела часть его лица, но теперь, думая о нем, пришла к убеждению, что эти тонкие и жесткие черты лица принадлежали Люсьену Монтэйну.
Литчфилд был состоятельным человеком, уважаемым и желанным членом светского общества. И если он был готов помочь другу, это доказывало, что Джейсон не виновен.
Литчфилд должен знать, где его друг.
– Табита! Табби! – крикнула она выходящей из комнаты служанке. – Я передумала. Помоги мне переодеться.
Она открыла зеркальные дверцы инкрустированного комода и достала дорожное платье из красновато-коричневого шелка и такого же цвета пелерину, отделанную мехом.
– Ну и дела, – произнесла удивленная Табита, возвращаясь в комнату. – И куда же вы собираетесь? Мне казалось, вы хотели провести утро в обществе герцога.
– Я ведь сказала тебе, что передумала. Мне надо поехать по делам и одеться менее пышно, по-деловому. Помоги мне надеть это платье и оденься сама. Извинись за меня перед герцогом, а я пока велю запрягать карету.
Табби знала, что с хозяйкой лучше не спорить. Она помогла Велвет одеться, а потом и сама пошла переодеваться.
Через несколько минут они уже сидели в карете Хавершемов. Табби разместилась напротив Велвет в качестве дуэньи. Место кучера занял Джон Уилтон, и карета покатила по дороге, ведущей в замок Раннинг, сельское поместье маркиза.
Она надеялась застать Литчфилда дома и потребовать встречи с его другом. Джейсон Синклер помог ей. Теперь она должна помочь ему. И поклялась, что найдет способ сделать это.
Она уже достаточно знала о Джейсоне, чтобы заставить его принять ее помощь. И была уверена, что знает, как это сделать.
* * *
Люсьен вошел в Красную залу и бесшумно закрыл двери. Велвет Моран ждала его, сидя на обтянутой красной парчой софе, разложив юбки дорожного платья. Он почувствовал, что настроена она решительно.
Она сделала несколько шагов навстречу, приветствуя его.
– Простите меня, милорд, за появление у вас без приглашения. Мне необходимо поговорить с вами по срочному делу.
Люсьен взял ее руку и склонился к ней.
– Вам не надо извиняться, миледи. Всегда приятно, когда тебя навещает прекрасная женщина.
Ее щеки порозовели. Она приняла его слова за обычную любезность, но он говорил абсолютно искренне. Изысканная, живая красота Велвет Моран одухотворялась внутренней тревогой. Она была неотразима.
– То, о чем я хочу с вами говорить, имеет личный характер, – сказала она, садясь в кресло, а Люсьен направился к буфету.
– Мы здесь одни. Вы можете говорить о чем угодно. – Он открыл хрустальный графин. – Херес? Или что-нибудь другое?
– С удовольствием выпью хереса, благодарю.
Он протянул ей бокал с напитком и сел в кресло напротив нее.
– Итак, леди Велвет, о чем вы хотели поговорить со мной?
– Джейсон Синклер.
Он едва не подавился:
– Прошу прощения, что вы сказали?
– Вы прекрасно слышали меня, милорд. Я хотела бы поговорить о вашем друге.
Он подался вперед, прикрыв глаза.
– Мой друг был убит в Ньюгейтской тюрьме, миледи. Его уход из этого мира был болезнен для меня. Я редко говорю об этом с кем-нибудь.
– Но вы были его другом?
– Да.
– Вы верите в то, что он убил своего отца?
– Верю я в это или нет, не имеет значения, поскольку…
– Вы верите, что он виновен?
– Нет.
Она подалась всем телом вперед, крепко сжимая бокал.
– Я тоже не верю в это, милорд, как и вы.
– Это прекрасно, миледи, но я не понимаю, какое это имеет отношение…
– Думаю, вы прекрасно это понимаете. Если бы Джейсон был жив, он по-прежнему считал бы вас своим другом. Разве это не так, милорд?
Она загнала его в ловушку. Он видел, к чему идет дело, но не мог ничего сделать.
– Для чего вы пришли сюда, леди Велвет?
Она посмотрела ему в глаза:
– Мне необходимо увидеться с ним. Я убеждена, вы можете устроить такую встречу. Для этого я и пришла к вам.
Он помолчал, обдумывая эти слова.
– Это может быть опасно… для вас обоих. Зачем вы хотите его видеть?
– Если я скажу вам, вы, безусловно, скажете ему, и тогда он может не прийти. Я хотела бы встретиться с ним завтра. Скажите ему: если он не придет, я буду вынуждена раскрыть его инкогнито.
Он улыбнулся:
– Думаю, вы не сделаете это, миледи.
– Вы не можете быть уверены в этом и не захотите рисковать.
Его восхитила ее смелость. Решимость и ум в женщине всегда восхищали его. Ничего удивительного, что друг так увлекся этой женщиной.
– Джейсону не понравится, что его пытаются шантажировать.
– Это уже мое дело. Не могли бы вы предложить подходящее место для нашей встречи?
Люсьен вдохнул аромат напитка, но пить не стал.
– Здесь, на окраине деревни, живет одна моя хорошая знакомая. Сейчас она в отъезде, навещает родных в Нортумберленде. – Он едва заметно улыбнулся. – Случайно у меня оказался ключ от ее дома. Мы друзья, и я уверен, что она не будет против, если вы встретитесь в ее доме.
– Прекрасно. – По ее лицу скользнула улыбка, слишком проницательная для девушки в таком нежном возрасте. – Передайте мою благодарность вашей… подруге… когда она вернется.
Он откровенно улыбнулся:
– Помните, я предупреждал вас. Джейсону может не понравиться ваше вмешательство в его дела.
– Мне тоже не нравилось его вмешательство в мои. Но теперь я благодарна ему за это. Может быть, Джейсон тоже будет признателен мне.
Люсьен поднялся с кресла, она тоже встала. Он был на голову выше ее, она едва доставала ему до подбородка, но в ней чувствовались внутренняя сила, уверенность, которые покоряли при первом же взгляде на нее.
– Устроит вас два часа пополудни, миледи?
– Чудесно, – ответила она. – Благодарю вас за помощь, милорд.
Он иронично ухмыльнулся:
– Лучше скажите это завтра, леди Велвет, после разговора с моим другом.
Она ничего не ответила и вышла из комнаты. Люсьен проводил ее взглядом, и улыбка вежливости на его лице сменилась откровенно восторженной. Джейсон встретил женщину, достойную себя. При других обстоятельствах Люсьену доставило бы искреннее удовольствие наблюдать за противоборством их воль. Но сейчас вмешательство Велвет только разъярит Джейсона.
Что скажет он, когда узнает о предстоящей ему завтра встрече?
– Боже милосердный! Ты хочешь сказать, что эта женщина вот так просто пришла к тебе, сказала, что знает меня, а потом потребовала, чтобы я встретился с ней, или она отдаст меня в руки палача?
Джейсон старался не дать волю своему гневу.
Литчфилд только улыбнулся:
– Что-то вроде того.
Джейсон обеими руками вцепился в каминную полку.
– Ладно, она еще пожалеет об этом. Я не собираюсь плясать под ее дудку – эта маленькая стерва может отправляться в ад!
Он подошел к Люсьену, остановился, потом вернулся на прежнее место.
– Как эта чертовка узнала все?
– Не имею ни малейшего представления.
– Она сущая дьяволица. Мне следовало понять, что я разбудил ее любопытство. И я должен был сообразить, что она не успокоится, пока не разберется во всем.
– Тебе следует встретиться с ней, – сказал Люсьен. – Если не встретишься, не будешь знать, что она задумала.
– Но я не знаю, что сделаю с ней, если встречусь.
Литчфилд мягко улыбнулся:
– Она очаровательна. Прекрасна и полна огня жизни. Мужчине так и хочется обнять ее.
– Мужчине так и хочется разделить с ней ложе, – пробурчал Джейсон.
– Да, – согласился Люсьен. Джейсон вскинул голову. – Успокойся, друг мой, я не претендую на эту девушку. Мне вполне хватает моей любовницы и встреч с чудесной вдовушкой Картер.
Джейсон посмотрел в окно.
– Не думаю, что она может выдать меня, но после Силии не верю ни одной женщине.
– Встреча ваша представляется довольно интересной. Любопытно, чего она хочет.
– Бог весть.
– Завтра после обеда ты будешь это знать.
Джейсон задумчиво смотрел на поросшие травой пологие холмы, лежащие между замком и деревенькой. Он был зол – даже разъярен – вмешательством Велвет. Но в глубине души он мечтал об этой встрече.
