Текст книги "Сбежавшая невеста (ЛП)"

Автор книги: Кэсси Минт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Лео, – шепчу я, поскольку меня все равно никто не услышит. Стал бы он любящим мужем? Хорошим партнером в этой извращенной игре, в которую мы все играем? Что-то подсказывает, что Лео относился бы ко мне как к королеве – и если он хоть наполовину так одержим, как утверждает, мне бы никогда не пришлось беспокоиться о том, что он сбился с пути как многие мафиози. В тот день на набережной он выглядел оскорбленным при одной мысли о возможных изменах.

Но это неважно. Лео Палладино не просил моей руки, он взял ее. Такой типичный представитель мужского рода.

А Мию Серпико никто насильно не удержит.

Даже объятия злобного красавца-мафиози.

***

Когда дверь моего купе раздвигается и Лео просовывает голову внутрь, я давлюсь собственным языком. Я свернулась калачиком в углу сиденья, обхватив руками колени, а мои дурацкие, натирающие кроссовки скинуты на пол.

Все это время я наблюдала, как огненно-красное солнце опускается к горизонту. Небо снаружи розовое, свет в купе тусклый, кроме лампы для чтения, и босс мафии выглядит раздраженным. Его темные кудри взъерошены, как будто Лео проводил по ним руками, и он все еще одет как жених в свой костюм-тройку.

– А вот и ты. – Лео светлеет, как только видит меня, заходит внутрь и с щелчком закрывает дверь. Его жилет расшит замысловатой серебряной вышивкой, подчеркивающей подтянутую талию. – Я стучался в так много чертовых дверей, Мия. Какое-то время даже думал, что сел не на тот поезд, и это бы стало катастрофой. Ужасным концом дерьмового дня.

Во рту пересохло, тело застыло в ужасе. Мой бешеный пульс отдается в мозолях на пятках.

Смогу ли я пройти мимо него? Он намного больше меня, весь такой стройный, мускулистый, под этой прекрасной одеждой, и нет сомнений, что вооружен. Все мафиози носят с собой кое-что.

Лео Палладино застрелил бы меня? Здесь, в этом общественном поезде?

Но даже если я проскочу мимо него, куда мне потом бежать? И только ли он здесь, или моя семья тоже нашла меня? Есть ли другие Палладино в поезде? Черт. Я думала, что действовала так чертовски ловко.

– Ты в шоке. – Лео кивает, стягивает галстук и расстегивает верхнюю пуговицу. Шелковый галстук проскальзывает по воротнику, так громко в тишине, и я смотрю на своего жениха в оцепенелом отрицании, когда он бросает его на сиденье. Устроился как у себя дома. – Мне следовало прийти за тобой раньше, знаю, но я подумал, может быть, тебе нужно время, чтобы все обдумать. – Белые зубы сверкают во мраке, когда он ухмыляется. – Немного времени, чтобы соскучиться по своему жениху.

Мой возмущенный всхлип переходит в кашель.

Потому что разве это не то, что я делала? Тосковала по незнакомцу, которого бросила у алтаря? А теперь посмотрите на нас. Как будто я наколдовала его своими глупыми сожалениями; вызвала как демона.

– Я не выйду за тебя замуж, – пролепетала я, все еще задыхаясь. В груди у меня клокочет. А Лео полностью игнорирует мои слова и опускается рядом со мной, его большая теплая ладонь нависает над моей спиной, но не касается меня.

– Ты так хорошо справилась, принцесса. – Он воркует со мной, как с ребенком. Или как со щенком, который наконец-то научился писать на улице. – Ты прошла через весь город и нашла новую одежду, и если бы я сразу не отправился за тобой, то потерял бы навсегда. Точно.

Он заметно вздрагивает при этой мысли, его широкий рот искривляется в хмуром выражении, но Лео уже потерял меня навсегда. Неужели этот человек не слушает ни слова из того, что я говорю?

Я отстраняюсь от него, прижимаясь к окну. Прохлада просачивается через стекло, охлаждая меня через толстовку.

– Мия, – укоряет Лео. Так словно со мной трудно. – Мы едем в этом поезде вместе. Все кончено. Спрятаться негде.

Это мы еще посмотрим. Если понадобится, я заберусь на багажную полку. Я вырублю проводника поезда и украду его форму.

– Мия, – повторяет Лео, и в его голосе слышится нотка раздражения. Как будто он чувствует мои мечущиеся мысли. Мои вынашиваемые планы. – Ты убежала, и я поймал тебя. Я выиграл в этой игре, и теперь ты моя. Моя невеста. Вот как это работает.

Нет. Нет, это не так. Все не так.

Лео Палладино должен желать моей смерти. Он должен ненавидеть меня за то, что я опозорила его, бросив у алтаря на глазах у обеих наших семей. Он должен придушить меня, как только увидит мое предательское лицо. Он должен был отомстить, а потом выбросить мой труп, как старую салфетку с пятнами горчицы.

Вместо этого Палладино замечает мозоли на моих пятках и сыплет потоком проклятий. Повернув голову и подавшись вперед, он пытается рассмотреть их, но при этом не прикасается ко мне. Не касается моего тела.

И это поражает меня, как удар молота.

Та сделка на набережной. Наше соглашение.

«В следующий раз я буду ждать приглашения. Я буду ждать, пока ты начнешь умолять меня, принцесса, и тогда, если ты будешь умницей, прикоснусь к тебе кончиком пальца. Согласна?»

По мне пробегает дрожь, за которой следует волна жара, потому что он делает это. Он действительно делает это: Лео Палладино держит свое слово. Он здесь не для того, чтобы убить меня, даже не для того, чтобы прикоснуться. Он ждет пока я попрошу его об этом, пока начну умолять, и я...

Я никогда не знала такой власти. Я никогда не обладала такой властью.

Это будоражит какую-то глубокую часть меня. Мне становится жарко и больно.

Я облизываю нижнюю губу. Заставляю себя мыслить здраво, потому что я больше, чем пучок гормонов, черт возьми.

– Что, если я никогда не захочу выйти за тебя замуж, Палладино? Что тогда?

Глубокие карие глаза смотрят на меня, его цитрусовый аромат снова врывается в мой нос. И в голосе Лео звучит нотка предупреждения, кожа под ним потрескивает, когда он перемещает свой вес.

– Тогда я уговорю тебя передумать, Мия. Я очень настойчивый человек.

Ясно.

Я прижимаю ладони к раскрасневшимся щекам. Он здесь. Он действительно здесь. И пока мое сердце ритмично стучит в груди, пока поезд качается и раскачивается под нами, пока каждое нервное окончание в моем теле оживает, часть меня... рада. Чувствует облегчение.

Даже взволнована.

В присутствии Лео Палладино я – живой провод, отбрасывающий искры, и не знаю, что с этим делать. Не знаю, что мне делать дальше.

Но, боже, я в восторге. Его одержимость мной – это наркотик.

Захватывающий, опасный наркотик.

Что я собиралась делать? Найти работу официантки и снимать чью-то дерьмовую свободную комнату? Бороться, экономить и страдать, когда вместо этого могла бы заниматься этим? Играть во власть с красавчиком-королем?

– Ты могла бы поспать, – предлагает Лео, его глубокий голос такой разумный. Улыбка немного кривая, на одной щеке появилась ямочка. – Мы все равно едем в этом поезде всю ночь, и несколько часов со мной изменят твое мнение. К завтрашнему дню ты будешь отчаянно хотеть выйти за меня замуж, Мия. Я клянусь. Ты побежишь за мной к алтарю.

Я ничего не могу с собой поделать. Я фыркаю на его хвастовство, и Лео улыбается еще шире. Он наклоняется ближе, все еще не касаясь меня, но купая меня в своем тепле, и, боже, помоги мне, я тоже наклоняюсь. Я двигаюсь к нему, как в тумане, пока не ловлю себя, отступая назад, сжимая кулаки на бедрах.

Лео долго смотрит на меня, раздумывая.

Такие темно-карие глаза. Такие густые ресницы.

Боже, если бы он не вынуждал меня идти к алтарю... Я бы облизала его со всех сторон. Я бы прыгнула прямо в его объятия.

Но он принуждает меня, охотится за мной по городу, как за добычей, и я не могу доверять этому человеку больше, чем кому-либо другому в нашем извращенном, жестоком мире.

Лео Палладино может отвернуться от меня в любой момент. По любой причине. Как и моя семья.

Это лишь вопрос времени.

Глава 6

Лео

По плану игра должна была закончиться, когда я поймаю ее, но моя невеста не прониклась этой идеей. Каждый миг, каждую секунду в ее голове крутятся шестеренки, ее острый взгляд мечется по купе. Ищет оружие; наблюдает за мной в поисках признаков слабости. Планирует попытку побега.

Еще одна попытка, потому что за последние несколько часов мы пережили уже четыре. Остальные пассажиры смотрят еще хуже каждый раз, когда я веду ее обратно по коридору, причем держу свою руку в дюйме от ее плеча.

– Мия, – простонал я, когда она в пятый раз приблизилась к двери. Я сижу на скамейке напротив нее, опираясь локтями на колени. Какой же долгий выдался день. – Ради всего святого. Если бы не знал лучше, подумал бы, что тебе нравится чувствовать, как я преследую тебя.

Она перестает двигаться и смотрит в окно поезда с невозмутимым выражением лица. Руки сложены на коленях, щеки порозовели.

О. Я понял.

– Принцесса, – бормочу я, наслаждаясь тем, как она дрожит. Я в восторге. – Я прав? Скажи мне, что я прав. Признайся, что тебе нравится быть моей добычей.

– Иди к черту, – сладко говорит она, все еще глядя на вечернее небо. Оно глубокого темно-синего цвета, усеянное звездами, ближе к горизонту бледнеет до лавандового. Красиво, но ничто по сравнению с ней.

Даже помятая и уставшая после великого побега, даже одетая в эту нелепую одежду с выбившимися прядями, свисающими из прически, Мия заставляет мое сердце замирать.

Что нужно сделать, чтобы она так же относилась ко мне? Может, отрастить бороду? У Давида была борода. Я сделаю это, даже если у меня будет чесаться верхняя губа. Все, что угодно для нее.

– Я тебя накормил, – резонно замечаю я, кивая на обертки от сэндвичей и банки из-под газировки в крошечном мусорном баке купе. Ничего шикарного, но это лучшее, что я смог найти в этой дерьмовой тележке с едой в поезде. – Я буду держать тебя в безопасности и защищать. Я буду добр к тебе, и ты научишься любить меня.

На этот раз в ее словах чувствуется усталость. Она по-прежнему не смотрит на меня.

– Я человек, Палладино, а не бездомный щенок, которого ты подобрал на улице. Ты не можешь заставить меня любить тебя.

Боль вспыхивает в моей груди. Настала моя очередь слепо смотреть в окно.

Я любил ее так долго. С того момента, как впервые увидел.

Мне никогда не приходило в голову, что Мия не захочет меня принять.

Но ведь это логично, правда? Мой брат Давид всегда был тем, за кем бегали девушки. А я – вольный стрелок, бешеная собака Палладино. Слишком опасный, чтобы люди могли расслабиться.

Неважно, что под своим крутым обаянием Давид оказался более жестоким, чем любой из нас, и неважно, что я уже полностью приручен. Приручен моей Мией.

Может, ей лучше было все-таки выйти замуж за моего брата, несмотря на его жестокость? Она согласилась на этот брак. Бросила бы она его у алтаря, как меня?

Или она бы пронеслась по залу в этих пышных белых юбках? Одарила бы моего злобного брата знойной улыбкой?

О боже. Меня сейчас стошнит.

– Лео, – зовет Мия, и в ее голосе звучит тревога. Я зарываю лицо в ладони. Мое дыхание горячее, а голова раскалывается. Каждый крен на рельсах заставляет мой желудок подпрыгивать. Я ненавижу этот гребаный поезд.

– Лео?

– Беги, если хочешь, – выдавливаю я, произнося эти слова, но в них нет тепла. Больше нет. – Я только поймаю тебя снова.

Мия молчит. Она не бежит.

Она сидит на этой скамейке и смотрит, как рушится мой мир.

Я отдам его весь своей невесте. Такой расклад.

***

– Ничего личного.

Мия молчит уже несколько часов. Уже поздно, около полуночи, но никто из нас не проявляет никаких признаков сна. Я, я почти на взводе. Слишком скован напряжением и болен отчаянием.

Я не знаю, почему моя невеста до сих пор не спит. С чего бы это? Оказывается, я ее совсем не понимаю. Я думал, что мы играем друг с другом, кружим вокруг, как кошки, но в конце концов мы найдем взаимопонимание. Я думал, что мы родственные души.

Тем временем Мия считает меня безумным преследователем, который не оставляет ее в покое. Если я засну, она, наверное, перережет мне горло.

– О чем ты? – Проходит некоторое время, прежде чем ее слова проникают в мою затуманенную голову. Я нахожусь в кошмарном тумане.

– О побеге. – Ее подбородок лежит на коленях, бледные руки обхватывают голени. Мия внимательно наблюдает за мной, расположившись в центре откидной кровати, которую я расстелил для нее. Потрепанное синее одеяло лежит на боку, как и неиспользованная подушка – плоская как блин. – Я не убегаю от тебя, Лео. Я убегаю от свадьбы. Ты понимаешь разницу?

Нет.

Свадьба была путем ко мне. Дорогой к нашему общему будущему. Так в чем же разница?

Я вздыхаю.

– Мия, спи.

Она выпрямляется, оскорбленная. Моя мафиозная принцесса не любит, когда ею командуют; даже разумные приказы она парирует как удары.

– Вряд ли. И доверить тебе мое спящее тело?

Я пожимаю плечами, мне слишком плохо, чтобы говорить.

Я никогда не причиню ей вреда. Никогда не воспользуюсь преимуществом. Разве она этого не знает? Я жду, когда она начнет умолять, помните?

Мои ноги подкашиваются, когда я встаю и пытаюсь открыть крошечное окно хоть на дюйм. Холодный ночной воздух врывается в купе, и дребезжание рельсов становится громче.

– Я не это имела в виду.

Голос Мии звучит позади меня. Я прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.

– Но как ты хотел, Палладино? – Она говорит все громче, снова набирая обороты. – Как бы тебе понравилось, если бы тобой торговали как скотом? Без права выбора? Разве ты не видишь, что не имеет значения, кто будет стоять у алтаря, раз не я выбираю туда идти?

От вибрации окна у меня клацают зубы. Закрыв глаза, я слышу все более отчетливо. Стон ветра и рев двигателей поезда.

– Эй! – Маленькая рука хватает меня за поясницу и дергает. Я легко поддаюсь, прислоняясь спиной к окну. Глаза Мии сузились, отбрасывая искры. – Я с тобой разговариваю!

– А я слушаю.

Она усмехается.

– Нет, не слушаешь. Ты изображаешь умирающего лебедя. Так вот, я не собираюсь выходить за тебя замуж из чертовой жалости, Палладино.

Наступает пауза. Мы смотрим друг на друга, озадаченные.

Я первый не выдерживаю. От улыбки у меня болят щеки, как будто мышцы лица отказались двигаться таким образом снова.

– Умирающий лебедь?

Она поднимает одно плечо. Так оборонительно.

– Как в опере.

Негромкое посвистывание.

– Настоящая принцесса.

Боже, как мне доставляет удовольствие ее колючесть, ее выпрямленная спина. И это то, чего я хотел – ее дергающийся рот и неохотный блеск в глазах. Взаимное поддразнивание. Эта энергия, бурлящая между нами.

Слишком поздно, чтобы спасти нас, но это хоть что-то. Некий бальзам.

Потому что Мие Серпико не нужно меня бояться. Я никогда не сделаю ей больно. Никогда. А теперь я знаю, что женитьба на мне причинит ей боль...

Все кончено. Это не обсуждается.

– Поспи немного, – говорю я снова, и если бы мог прикоснуться к ней, то взъерошил бы волосы. – Твоя новая жизнь начнется завтра.

Глава 7

Мия

Он собирается меня отпустить. Может быть, глупо верить гангстеру, но я верю. Лео – это серьезно – он не потащит меня обратно в наш город против моей воли. Он не заставит меня выйти за него замуж; не будет больше преследовать меня. Он даже не будет отчитывать меня за то, что я сделала.

Это так абсурдно, что какая-то часть меня разочарована. Первым местом, куда я пойду в своем новом городе, станет кабинет психотерапевта. А все потому, что та крошечная часть меня, которая хочет Лео, очень громко кричит, когда я растягиваюсь на шаткой кровати, ворочаясь и пытаясь заснуть.

Звезды светят в окно купе, ветер свистит сквозь щель. Он больше не смотрит на меня. Сидит на скамейке напротив, положив локти на колени и уткнувшись лицом в ладони.

Палладино выглядит как сломленный человек.

При этой мысли мою грудь пронзает боль. Это не моя вина, не совсем, но я хотела бы уменьшить его страдания.

У меня нет часов, но если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что сейчас два или три часа ночи. Мы должны прибыть на нашу остановку чуть позже рассвета.

Он сразу уедет?

Оставит ли мне свой номер телефона? И если я когда-нибудь позвоню ему, возьмет ли он трубку?

Женится ли Лео Палладино на другой принцессе мафии после этого?

Ревность накатывает на меня, как приливная волна, горячая, горькая и сокрушительная, и я переворачиваюсь на живот, зарываясь лицом в пыльную плоскую подушку. Нет. Я не хочу, чтобы он достался кому-то из этих сучек. Лео – мой.

Я прикусываю губу, поднимая голову.

– Лео. – Нет ответа. – Лео.

– Это не храп, Мия. – Его слова глухо звучат сквозь ладони. – Я хочу слышать только твой храп.

Я не храплю, болван, но сегодня мне никак не удается заснуть и доказать ему это. Значит, мне нужно заняться чем-то другим, потому что я не могу лежать здесь и сожалеть. Мне нужно другое развлечение.

Лунный свет отбрасывает на Лео серебристое сияние, которое скрадывается глубокими тенями. Он по-прежнему одет в сшитые на заказ брюки и жилетку, его белая рубашка призрачна в темноте. Рукава закатаны до локтей, и каждый раз, когда я смотрю на эти мускулистые предплечья, у меня пересыхает во рту.

Его каштановые волосы кажутся черными в этом мраке. А эти дикие, спутанные кудри – необузданные, как и он сам.

– Тебе запрещено прикасаться ко мне. – Мой голос звучит хрипло.

Лео ворчит.

– Знаю.

Я облизываю нижнюю губу и собираю всю свою смелость. Опираясь на локти, я раскачиваюсь вместе с поездом.

– Это все еще правда. Я никогда не буду умолять, Палладино. Но можно я прикоснусь к тебе?

Его подбородок дергается вверх. Его глаза – глубокие, темные лужи, и я падаю в них. Я тону. Я борюсь за воздух.

Дрожу, уже ерзая под своим колючим одеялом.

– Ты хочешь прикоснуться ко мне? – требовательно спрашивает Лео, и когда я киваю, он испускает долгий вздох. Он словно сделан из камня, статуя отвергнутого жениха, но затем поднимается на ноги и направляется к моей кровати.

Он тянет ко мне руку, но потом отдергивает ее. Сжимает пальцы в кулак. Затем встает надо мной с откровенным голодом в глазах – как монстр, выползший из-под моей кровати.

Жестокий монстр. Несчастный.

– Где? – Я уже приподнимаюсь, чтобы сесть, скрестив ноги, мои дешевые леггинсы шуршат и прилипают к ногам. Потертая толстовка лежит где-то рядом, но бахрома топа щекочет талию. – Где мне можно коснуться?

– Везде.

Его живот подергивается под одеждой, когда я тянусь к нему, и замираю.

– Ты уверен?

– Мия. – Поезд трясется и качается, визжа на неровностях рельсов. Голос Лео снова звучит прерывисто. – Прикоснись ко мне, принцесса. Ты знаешь, что я твой.

Знаю?

Хм. Думаю, да.

Все это время я размышляла о несправедливости своего положения. О том, что я как какая-то вещь, перехожу из одной семьи в другую. И это все по-прежнему верно, моя семья может по-прежнему идти к черту за то, что они сделали, но мне никогда не приходило в голову, что между нами двумя это может ровным счетом ничего не значить.

Лео мог хотеть обладать мной, да, но и бы владела им тоже. Взаимная выгода.

Еще один прилив боли в моей груди. Еще один резкий удар в глубине сердца, потому что, о боже, что я потеряла?

– Ты мой. – Я примеряю слова на себя, произношу их медленно. Они звучат хорошо. Правильно звучат. – Ты мой, Лео Палладино.

Он кивает, молча, и делает шаг вперед еще на дюйм. Достаточно близко, чтобы кончики моих пальцев коснулись его жилета.

Он мягкий. Хорошо сшит. Ткань высокого качества, вышивка явно сделана вручную. Даже ряд пуговиц спереди выполнен изысканно, и я провожу линию по животу Лео под предлогом прикосновения к ним. Он слегка втягивает воздух под моими пальцами, как будто ему щекотно. Как будто он задерживает дыхание.

– Тебе нравится твой жених? – Он все еще немного обижен, но и веселится. Рот слегка подрагивает с одной стороны.

Я ухмыляюсь ему в темноте.

– Весьма симпатичный. – От вида Лео Палладино у алтаря у меня перехватило бы дыхание, без сомнения. Если бы я мельком увидела его в церкви, бежать оказалось бы гораздо труднее – по крайней мере, в правильном направлении. – Жаль, ты не видел мое платье.

– Видел, – рассеянно говорит Лео. Он пробегает взглядом по моему телу, лоб наморщен от сосредоточенности. Пытается дотронуться только глазами. – Я нашел его в мусорном баке.

Ох.

– И твои туфли тоже. – Он хмурится. – Я оставил их где-то. Может быть, в моем купе. Если они тебе нужны, я схожу за ними.

– Не надо. – Теперь, когда он больше не преследует меня, я не хочу, чтобы Лео уходил. Даже на секунду, и уж точно не из-за этих дурацких туфель.

Я провожу кончиком пальца по краю жилета, вверх, вверх к выпуклости его груди.

– Ты очень мускулистый. – Он такой твердый под этой одеждой. Высечен из мрамора. Такое тело должно требовать большой дисциплины – большей, чем я ассоциировала с ним в своем воображении.

Еще одна вспышка белых зубов.

– Спасибо.

– Ходишь в тренажерный зал? – Теперь я просто болтаю всякую ерунду, пытаясь удержать его рядом, пытаясь поддержать разговор. И Лео видит меня насквозь, потому что фыркает.

– Да, Мия. Я пришлю тебе список своих упражнений. Если ты когда-нибудь вернешься ко мне, мы сможем делать приседания вместе.

Хорошо, я хочу прикасаться к нему чаще. Я сделаю это. Затаив дыхание, я кладу всю ладонь на грудь Лео, расположив руку прямо над его сердцем.

Стук. Стук. Стук.

Оно колотится, ударяясь о мою ладонь.

– Оно бьется для тебя, – произносит он вполголоса, как будто можно вот так просто бросить девушке такое заявление. – До того, как я увидел тебя, все причиняло боль. У всего имелись зазубренные края. Ты успокоила меня, принцесса. Ты показала, что в мире есть место и для меня.

У меня щиплет глаза. Я не могу дышать.

Почему, почему я запретила ему прикасаться ко мне? В стиле Мии Серпико – наброситься и очертить линию фронта. Поставить на кон свою гордость и сделать так, чтобы отступить стало невозможно.

Сейчас я бы убила за то, чтобы Лео поцеловал меня. В щеку, в кончик носа, куда угодно. А он не может.

«Молодец, Мия».

Лео сглатывает, когда я касаюсь его щеки. Его челюсть покрыта щетиной, но вчера утром в церкви он, должно быть, был чисто выбрит. Интересно, какова на ощупь его щека?

У меня болят ноги, когда я передвигаюсь на коленях. День выдался долгим, тяжелым, и мое тело это чувствует. Я бежала босиком по брусчатке, практически выпала из окна этой чертовой церкви. Я не ела и улепетывала из города, подпитываемая только адреналином и страхом.

Может быть, поэтому я качаюсь вперед, прижимаясь к широкой груди Лео. Может быть, поэтому продолжаю прижиматься к его щеке, а другой рукой хватаюсь за его плечо.

– Могу я тебя поцеловать? – Никогда еще мой голос не звучал так неуверенно.

Но Лео хмыкает.

– Как будто ты не слушаешь ни слова из того, что я говорю. Да, Мия. Поцелуй меня. Прикоснись ко мне. Трахни меня. Сбрось меня с этого поезда – только сделай это с улыбкой на лице.

Так драматично. Мои колени пульсируют, когда я наклоняюсь вперед.

Я касаюсь губами губ Лео. Сначала мягко, потом тверже. Более уверенно. По его сильному телу пробегает дрожь, а затем раздается низкий стон.

Да.

Да, это прекрасно. Может, не совсем понимаю, что делаю, может, моя семья меня опекала и держала в наивности, но даже я знаю, что этот жар, этот всплеск желания – хороший знак. Мое сердце стучит быстрее, желудок сжимается, и боже, Лео пахнет хорошо, даже после погони за мной по городу. Это нечестно. От меня, наверное, несет потом и жареной картошкой таксиста недельной давности.

Скользнув одной рукой по его шее, я снова его целую. Какие густые и мягкие у него волосы.

А он... он стоит там, твердый и неподвижный. Принимает мой поцелуй, но не отвечает на него. Его грудь вздымается под рубашкой, глаза прожигают меня, но он не нарушает наш договор. Не прикоснется ко мне без приглашения.

Я откинулась назад, растерянная и слишком возбужденная.

– Лео. Поцелуй меня в ответ.

Кривая улыбка.

– Умоляй меня.

– Не считается, – возражаю я, придумывая новое правило на месте. – Это твой рот, а не руки. Это другая ситуация. Мы договаривались о твоих руках...

Лео Палладино с рычанием бросается вперед, захватывая мой рот в плен. И он голоден, жаден, поглощает меня целиком, позволяя одичавшему волку вырваться на волю под луной. Разграбляет мой рот своими губами, зубами и языком. И я выгибаюсь навстречу ему, неопытная, но полная решимости дать столько же, сколько получаю.

Мне нравится это новое правило.

Мне очень нравится это новое правило.

Мне еще больше нравится, когда он теснит меня на кровать, руки крепко сцеплены за спиной, его грудь и голодный рот побуждают меня лечь ровно.

– Сними леггинсы, – отрывисто произносит он. Дыхание врывается и вырывается из его легких. – И твой странный топ тоже. Я хочу увидеть твою грудь. Я хочу попробовать тебя всю, Мия.

И, может быть, это подстегивает его удачу, может быть, это испытывает наше новое правило на прочность, но я в деле. Милый, я полностью согласна.

Леггинсы зацепились за мои бедра, жесткий материал натирает кожу. Я стягиваю их до конца, неуклюже и торопливо, затем отбрасываю на пол. Следом за ними на другую скамью летит топ, и вот я уже лежу под Лео Палладино, одетая только в свадебное белье.

Лео скрипит зубами. На его шее выступает сухожилие.

И кудри Лео рассыпаются, когда он упирается подбородком в мои белые атласные стринги.

– Это было для меня?

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, достаточно сильно, чтобы почувствовать боль.

– До сих пор так.

Лео стонет, а потом все его лицо врезается в мой живот. Я придушенно вскрикиваю, задыхаясь от смеха, потому что его волосы и щетина щекочут, черт возьми, меня. И что он вообще делает? Запустив пальцы в его волосы, я царапаю кожу головы.

– Лео, я бежала несколько часов. Мне нужен душ. Я же противная.

– Мне все равно. – Его слова приглушенно звучат в моем животе. Он облизывает меня, сопровождая горячими, обжигающими поцелуями. Спускается вниз, чтобы укусити за бедро, затем возвращается к моему лифчику из белого атласа. – Снимай. Сними это.

Приходится извиваться, и я цепляю его локтем, но потом лифчик тоже падает, пролетая по воздуху.

Я едва успела улечься, как Лео втягивает сосок в рот. Он все еще серьезно относится к правилу «никаких рук», но, видимо, тереться всем лицом об меня теперь считается честной игрой. И я не собираюсь жаловаться, не собираюсь делать ничего, кроме как лежать здесь, стонать и подстегивать Лео, дергая за волосы и сильнее прижимаясь к его рту.

Боже. Неужели наша брачная ночь прошла бы также? Смогли бы мы продержаться так долго, или он потребовал бы меня в задней комнате церкви? В машине? На приеме?

Он мог стать моим мужем. Я задыхаюсь от внезапной острой боли.

– Так идеально, – рычит Лео. – Чертовски идеально, Мия. Я так и знал. – Он снова проводит языком по моему животу, и боже, я не могу дышать.

Он останавливается ниже моего пупка, неровное дыхание обжигает мою кожу.

– Я хочу продолжить. – Каждое слово вырывается из него, как будто ему больно. – Хочу попробовать твою киску. Можно?

– Да. – Я тянусь к стрингам, приподнимая бедра, но Лео уже там, тянет их вниз зубами. Они зацепляются за мои бедра, и он тянет сильнее. Рычит во все горло, пока тонкая нить не рвется.

– Блядь. – Лео сплевывает остатки моих белых атласных стрингов на пол поезда. – Быстро же они порвались. Если бы ты была моей, я бы купил тебе трусики получше, Мия. Такие, чтобы долго держались.

Я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе для очередного поцелуя, хихикая. Я чувствую себя на нем, ощущаю слабый мускус моего пота на его губах. Это действительно был долгий день.

– Хм... – Он снова целует мое тело. Облизывает и покусывает. – Это... эти леггинсы немного испачкались. Я не уверена, что это хорошая идея...

Резкий щипок за бедренную кость.

– Я кажусь тебе жалкой сучкой? Откройся.

Мои ноги безвольно раздвигаются, а затем эти бездонные глаза заглядывают в самые потаенные уголки меня. Те части меня, которые никто никогда не видел.

Возможно, на каком-то уровне я знала, что он может поймать меня, что мы можем оказаться здесь. Поэтому ведь сделала депиляцию для нашей брачной ночи? Я все выбрила и оставила только полоску коротких темных волос.

– Ты влажная. – Его голос похож на гравий. – Я вижу это, Мия. Даже не нужно входить туда, чтобы понять это, ты такая влажная и скользкая.

О, черт. Я хнычу, покачивая бедрами от прохладного воздуха. Он собирается что-нибудь с этим сделать, или это все для того, чтобы помучить меня? Может, это настоящая месть моего брошенного жениха?

Заставить меня стонать. Заставить лечь на спину и раздвинуть ноги. Заставить меня умолять, если не словами, то глазами. И даже не могу обвинить его в этом, я бы поняла необходимость мести, но Лео не оставляет меня в подвешенном состоянии, как я боюсь.

У меня закрадывается подозрение, что дикий мафиози – лучший человек, чем я.

И когда его горячий рот накрывает мою киску, я кричу его имя.

Глава 8

Лео

Мия зовет меня по имени. Блядь, мне это нравится. Я рычу на ее влажные складочки, сильнее трусь лицом о ее киску и все сильнее лижу ее. Проникаю языком внутрь. И это грязно, бесхитростно и первобытно. Моя страсть несомненно, не похожа на то, что выбрала бы для себя идеальная принцесса мафии, но я не могу сдерживаться.

Я хочу войти в нее и никогда больше не выходить.

Я хочу, чтобы ее запах пропитал мою кожу.

– Лео. – Она дергает меня за волосы, задыхаясь. Сжимаю кулаки за спиной так сильно, что кости скрипят. – Лео, это... о боже.

Делала ли она это раньше? Я так не думаю. Я рычу и снова лижу ее внутри.

– Моя, – рычу я, потому что это правда. В этот момент, если не больше. Мия Серпико – моя, а я – весь ее, и мы наконец-то наедине. Благословенно одни. После месяцев и лет вожделения, всего этого времени, всех этих одиноких ночей, скребущих по моей коже, как наждачная бумага, это чистое облегчение.

Мне никогда не будет ее достаточно.

Жаль, что я уже поклялся ее отпустить.

Это напоминание охлаждает мой пыл, хотя бы на несколько градусов, и я оставляю свое грязное пиршество позади. Вместо этого с безжалостной четкостью доставляю Мие удовольствие, облизывая и посасывая ее клитор. Слушаю ее вздохи и стоны и использую их как руководство к действию, применяя против нее. Может быть, я не стану ее мужем, но я все еще хочу поставить свою печать на теле и душе этой Серпико.

Моя любовь к Мие не нежная. Она отчаянная и безоглядная.

Я хочу преследовать ее до самой смерти. Я хочу, чтобы она скучала по мне.

– Ох!

Мия выгибается дугой, одеяло спутывается вокруг ее лодыжек, и она еще глубже впихивает меня руками в свои складки. Она дрожит и трясется. Бусинка пота стекает по ее коленке, а я продолжаю лизать.

Она великолепна. Я знал, что она будет такой.

И когда Мия падает обратно на кровать, окончательно отталкивая, мне приходится бороться, чтобы не зарычать на нее. Как хищник, защищающий свою территорию.

– Хорошо? – спрашиваю я, выпрямляясь и вытирая рот рукой. Я тяжело дышу, и мой пульс стучит в ушах.