Текст книги "Непристойное предложение"
Автор книги: Керстин Гир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Так вот, один из них оказался бракованным…
Эпилог
Пилотный выпуск нашего шоу был смонтирован уже к началу весны. Сад получился великолепно. Элизабет, Ханна, Каспар и Маризибель тоже. Такого восторженного лица, какое было у Элизабет, когда она вернулась в обновленный и обустроенный сад, еще никому не доводилось видеть.
– А как здорово я выгляжу, – сказала она, увидев программу по телевизору.
И мы с Оливером также были очень симпатичны. Отзывы критиков и оценки возможного рейтинга программы превзошли самые смелые ожидания директора Дюрра. Сцену с валянием в грязи они, конечно, не вырезали. Впрочем, смонтировано все было так здорово, что даже я не нашла это слишком вульгарным. Уже через какое-то время я смотрела на это так, словно все произошло во время футбольного матча. К счастью, все это теперь в прошлом. Через несколько дней мне рожать, и когда ребенок появится на свет, мне уже будет совсем не до размышлений на эти темы. В мае должны начаться съемки первой серии программы, и к тому времени мне необходимо снова вернуться в свой З6-й размер, хотя Катинка говорит, что так быстро это не случится. По ее словам, этому должны предшествовать месяцы гимнастических упражнений и диет. Но та же Катинка считает, что ее Эберхард – самый лучший, самый красивый мужчина на всем белом свете. Впрочем, у нее, счастливой, со дня святого Николауса [24]24
Католическая церковь празднует День святого Николая 6 декабря.
[Закрыть]растет маленькая дочка, которую назвали Миррой; драматическую историю рождения девочки (роды продолжались восемнадцать часов) она рассказала мне не один раз.
– И при этом у меня уже четвертый ребенок, – говорит Катинка в завершение своего повествования.
Это, должно быть, своего рода предостережение. При этом Штефан каждый раз смотрит на мой живот, видимо, желая, чтобы я тоже помучилась. В качестве наказания.
Впрочем, он получил-таки хорошую работу, даже слишком хорошую для эксперта по маркетингу, который так долго прозябал в каком-то садовом питомнике. Но место в Чикаго получил кое-кто другой. Чтобы быть честной до конца: этим счастливцем стала Эвелин. Конечно, это было несколько эгоистично с ее стороны выдвинуть себя на соискание этой должности, но Эвелин тогда лишь пожала плечами и сказала: «Выигрывать должен сильнейший».
И Фриц не особенно долго сердился, что место в Чикаго не досталось Штефану, хоть он и задействовал все свои связи.
– Так или иначе, все остается в семье, – сказал он.
Он вообще стал в последнее время другим, что мы связываем с его горячими чувствами к новой соседке Роберте Кнопп.
Эвелин, однако, уже не относит себя к членам нашей семьи. Они с Оливером развелись три недели назад. Мы, впрочем, приняли решение позвать ее в крестные матери к нашему малышу.
Штефан несколько дней был вне себя от ярости, узнав, что Эвелин увела у него из-под носа обещанную работу. Он и сейчас каждый раз замирает от гнева, если кто-то произносит в его присутствии имя Эвелин, но ему уже лучше.
Было довольно сложно разрешить наши имущественные вопросы, но мы в конце концов пришли к согласию. Я выкупила у Штефана его часть питомника, а Оливер продал Эвелин свою часть квартиры («Z4» он просто ей подарил). Впрочем, с некоторых пор Эвелин не нуждается в пентхаусе, потому что снимает в Чикаго умопомрачительные апартаменты, естественно, обставленные в минималистском стиле. Поэтому свой пентхаус она сдает за весьма приличную сумму. И Штефан оказался не в состоянии отказаться воспользоваться этим жильем, ибо приют ему, так или иначе, был нужен. Я время от времени навещаю его, чтобы присмотреть за растениями на обустроенной мной лоджии. Штефан и его новая подружка совершенно не следят за зеленью. С этой подружкой Штефан познакомился на фирме, куда пошел работать. Это миловидная секретарша, не выказывающая никаких амбиций по поводу карьерного роста. Я надеюсь, это гарантирует ей хорошие отношения со Штефаном, потому что он не выносит, когда женщина, живущая рядом с ним, начинает зарабатывать больше, чем он.
У нас с Оливером все просто замечательно. Мы живем в нашей развалюхе, которая, впрочем, уже не совсем соответствует этому наименованию. Мы постепенно закончили дело, которое начала Эвелин: с помощью господина Кабульке обновили комнату за комнатой, этаж за этажом. Руины приобрели вполне достойный вид, выглядят стильно и почти полностью соответствуют представлению о загородном доме. Я все-таки думаю, что это шведский стиль. С тех пор как рядом нет Эвелин, я постепенно вырабатываю свой собственный стиль. Элизабет, побывавшая у нас дома, говорит, что все тем не менее выглядит мило. Впрочем, это все говорят. Оливер настоял на том, чтобы мы перестроили ванную и туалет и сделали их раздельными, из-за моих «линг-линг»-проблем. Однако я в последнее время все чаще боюсь ходить в туалет одна. Беременность, знаете ли, очень сильно влияет на воспитание. Я даже хочу, чтобы Оливер присутствовал при родах. И мне почему-то наплевать, что говорит по этому поводу моя приемная мать.
Таким образом, вы сами видите, что все к лучшему. Ну да, мы со Штефаном все еще не можем как следует понять друг друга, но, может быть, со временем все образуется. Эвелин сформулировала объяснение проблемы просто: «Штефан перенес поражение типично по-мужски, назвав виновной во всем свою жену». Свою экс-жену, если быть точным. Вот уже две недели, как мы официально разведены. Развод еще сильнее задел «это» Штефана. Теперь он даже заявляет, что у него ничего не случилось бы с Петрой, если бы его жена не крутила шашни с его братом. Ну-ну. Мы-то знаем, как все было в действительности.
Что касается Петры, то о ней сведений у меня нет. Подруга Элизабет, Ханна, утверждает, впрочем, что недавно видела Петру во вновь открывшемся отделе садоводства в строительном супермаркете в фирменном костюме, который носят все продавцы магазина. Ханна утверждает, что костюм сшит так, что ничего нельзя сразу сказать о кривизне ног Петры. Если все сказанное Ханной правда, то новому отделу строительного супермаркета можно предсказать закрытие в ближайшем будущем. Потому что клиенты женского пола скоро перестанут его посещать. Но мне все равно. Как я и предполагала, нам этот отдел конкуренции не составит.
Доктор Бернер, экс-директор банка Шерер и добрый старина Хуберт по-прежнему являются моими клиентами. Не знаю, что они сделали с коноплей, выращенной Эвелин, но, вероятно, не сожгли ее. Однажды, когда я спросила об этом Хуберта, он загадочно усмехнулся и произнес:
– Я и так скажу слишком много: этот продукт можно еще и пить…
Ну, Бог с ними. Старый что малый. Пусть себе тешатся. Только Фрица мне немного жаль. У меня есть подозрение, что они подмешивают ему зелье в выпивку или еду и потешаются над ним.
Дочь доктора Бернера посещает вместе со мной курсы подготовки к родам. Это будет ее первый ребенок…
Ух! Что это? Схватки? У меня отходят воды?
Вы должны меня понять. Потому что я заканчиваю свое повествование на этом месте и начинаю громко звать кого-нибудь на помощь.
Пожелайте мне удачи.
Благодарности
В эту книгу, как всегда, вложено много сил и энергии. И я вряд ли справилась бы с работой, если бы не помощь и поддержка моих близких. Я благодарю мою любимую мамочку, а также Бигги, Зильке, Михаэлу и Биргит, пожертвовавших своим временем, чтобы меня поддержать. Я очень рада, что вы у меня есть.
Особенно хочу поблагодарить моего педагога, госпожу доктора Клаудию Мюллер, за ее терпение, юмор, критику и похвалы – все это необходимо человеку, чтобы иметь мотивацию работать.
Стояло жаркое лето, и не всегда было просто сконцентрироваться на работе. Я должна выразить благодарность моему мужу Франку за его выдающиеся идеи, как облегчить мое долгое пребывание в душном кабинете за письменным столом. Так, мои ноги постоянно блаженствовали в тазике с прохладной водой, которую он постоянно менял. Позаботился он и о покрывале с кровати, закрывающем окно, которое хоть и не украшало помещение, но выполняло свою роль, оберегая меня от ос.
Мне будет очень не хватать предстоящей зимой этого покрывала, как и этого долгого лета, и тазика с водой, и стука молотков кровельщиков на соседской крыше, создававших невообразимый шум все летние месяцы. И мне очень стыдно, что во времена творческих кризисов я слишком часто желала им, чтобы они свалились с этой проклятой крыши.
Керстин Гир, август 2003 г.
