Текст книги "Поцелуй на Рождество (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Элкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Конечно.

Он наклонился ближе, пока его губы почти не коснулись ее уха. От его мягкого дыхания у нее по позвоночнику пробежала дрожь.

– Сколько будет пятнадцать умножить на три тысячи пятьдесят?

– Сорок пять тысяч семьсот пятьдесят, – слова прозвучали автоматически.

Это было так странно, что ее мозг просчитывал ответы до того, как она сознательно задумывалась над ними. За эти годы многие спрашивали, как ей это удается, но на самом деле она понятия не имела. С самого детства ее мозг просчитывал каждую математическую задачу, будь то деление шестнадцати булочек с корицей на двадцать человек или сколько деревьев растет в каждом ряду на елочной ферме.

Джош нажал подушечкой большого пальца под ее подбородком, приподняв его вверх, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с его глазами.

– Ты не думаешь, что это сексуально? – спросил он.

У нее перехватило дыхание. Он был так близко, был так реален, так чертовски мужественен, даже в дурацкой шапке и с бородой. Она могла разглядеть зарождение щетины на его скулах, которая боролась с белыми накладными усами. Его густые ресницы опустились, когда он моргнул, но его взгляд не отрывался от ее.

– Но это не умение танцевать.

– Это лучше, – ответил он, его голос звучал уверенно. – Намного лучше. А теперь задай мне какой-нибудь математический вопрос.

В ее груди все еще было тесно от его близости.

– Сколько будет пять тысяч четыреста разделить на восемнадцать? – это далось ей так легко.

      Он наклонился вперед так, что его губы оказались на расстоянии дыхания от ее губ.

– Я понятия не имею, Холли. Но ты ведь знаешь, верно?

Ее тело задрожало, и это не имело никакого отношения к холодному воздуху, окружавшему их.

– Триста, – прошептала она.

Его взгляд опустился на ее губы.

– Ты прекрасна, – прошептал он.

Звуки пения доносились вместе с ветерком из театра. Впервые в жизни Холли была рада, что не умеет петь. Она была так счастлива, что сидит здесь с Джошем – или практически на Джоше, если быть честной. Она не хотела бы оказаться где-нибудь еще. Не сейчас, когда он смотрел на нее так, словно она была самой удивительной вещью, которую он когда-либо видел.

А потом он поцеловал ее, с его белой бородой и всем остальным, и ее мир перевернулся с ног на голову.

Мягкие губы прижались к ее губам, его рука обвилась вокруг ее шеи, пальцы запутались в ее волосах. Одна снежинка пролетела мимо них и упала ей на нос. Он приподнял губы, чтобы сцеловать ее, и снежинка растаяла между ними. Но ей нужно было больше. Намного больше.

Обхватив его шею руками, она прижалась к нему всем телом, почти не замечая, что набивка впивается ей в грудь. На этот раз он поцеловал ее крепче, его язык скользил по ее языку, руки обхватили ее голову, углубляя поцелуй. Она чувствовала пульс в шее, жар его губ, прижавшихся к ее губам, почесывание его искусственной бороды, прижавшейся к коже.

– Черт возьми, – сказал Джош, снимая накладную бороду с ушей. – Так-то лучше, – он наклонился и провел губами по ее челюсти, затем вверх, пока его губы снова не захватили ее рот. – Сколько у нас осталось времени? – пробормотал он, не разрывая поцелуя.

Она крепче обхватила его шею.

– Двадцать минут или около того, – сказала она, задыхаясь.

– Хорошо, – скользнув руками по ее талии, он притянул ее ближе, пока она не оседлала его бедра. – Скажи мне, когда будет десять.

Еще одна снежинка упала вниз, но Джош проигнорировал ее, его губы брали и отдавали в равной степени. Он обхватил ее челюсть своей сильной ладонью, его язык восхитительно скользил по ее языку, вызывая дрожь за дрожью от ее бедер до пальцев ног.

Когда он, наконец, отстранился, ее губы покалывало. Ее кожа перегрелась от его прикосновений. Полуулыбка растянула губы Джоша, когда он посмотрел на нее, и его брови опустились, как будто у него возникли вопросы, которые он не знал, как задать.

Одна из лошадей, запряженных в переднюю часть саней, фыркнула. Все четыре лошади были так хорошо обучены и, откровенно говоря, так ленивы, что с удовольствием стояли и ждали, пока Санта и его Эльф целовались друг с другом.

Джош провел ладонями по внешней стороне ее бедер, его пальцы сжали ее чулки.

– Не могу поверить, что ждал весь день, чтобы поцеловать тебя.

– Я тоже не могу в это поверить.

– Я должен уехать сегодня вечером, – сказал он, его голос был низким.

– Знаю, – в ее горле пересохло.

Ей хотелось схватить поводья, направить лошадей к своему маленькому домику, затащить Джоша внутрь и запереть дверь, чтобы никто больше не мог их потревожить.

Но этого никогда не случится. Она поняла это по выражению его лица. И поняла бы, даже не глядя на него. Он был человеком чести, человеком, которому пришлось переехать в Лондон, чтобы вести семейный бизнес. Поцелуи с девушками, переодетыми в эльфов, лишь отвлекали.

Она глубоко вздохнула и растянула губы в улыбке. Ну и что, что он уезжает? Этого поцелуя было более чем достаточно, чтобы запомнить его. Ее тело все еще покалывало от его близости.

– Ладно, Санта, – бодро сказала она, слезая с его колен. – Ты должен прекратить развлекаться с одной эльфийкой и снова надеть бороду. Нам нужно порадовать детей.

Глава 9

На городской площади собралась огромная толпа. Джош неловко помахал рукой группе детей, которые прыгали от восторга, пока Холли направляла сани на главную площадь, скользя полозьями по снегу. В центре площади стояла пятнадцатиметровая ель, увенчанная мерцающей звездой, вокруг нее собралась толпа людей, их дыхание превращалось в пар на холодном воздухе. На площади стояли автомобили, и эльфы махали руками и танцевали перед ними, указывая на Санту, пока он прибывал к месту назначения.

На небольшой сцене перед елкой выступала Кэнди Винтер. Она была втиснута в белый костюм феи, ее впечатляющая фигура изгибалась во всех нужных местах. Рядом с ней стояли Аляска и Эверли в красных платьях Санты и белых чулках, а также их двоюродные братья Крис, Гейб и Норт, которые переоделись в джинсы и мягкие пальто, прежде чем выйти на улицу.

– Давайте поприветствуем Санту в Винтервилле! – обратилась Кэнди в микрофон, ее горластый южный голос эхом отдавался в динамиках. – У вас есть для меня подарки, мистер Клаус? – она похлопала ресницами. – В этом году я была очень хорошей девочкой.

Люди, собравшиеся вокруг елки, засмеялись и разразились аплодисментами, когда Холли направила сани через просвет в толпе прямо к елке.

– У тебя хорошо получается, – пробормотал Джош.

Холли повернулась к нему и улыбнулась. Ее губы были ярко-розовыми. Он не был уверен, было ли это от ледяного холода или от их жарких поцелуев.

Девушка была мягкой, сладкой и чертовски соблазнительной.

– Дело не во мне, – призналась она. – Это лошади. Они настоящие профессионалы в этом деле. Они точно знают куда идти и где остановиться.

– А теперь, мальчики и девочки, встаньте в очередь к саням и получите свои конфеты, – позвала Кэнди. – Не стесняйтесь, Санте очень скоро нужно вернуться на Северный полюс. Сегодня после полуночи ему предстоит большая работа.

К этому времени он уже должен был отправиться в путь. Джош нахмурился, когда Холли перелезла через сиденья и протянула ему коробку, полную леденцов для раздачи.

– Ты в порядке? – тихо спросила она. – Я знаю, это чересчур, но скоро все закончится.

– Я в порядке, – он натянул на лицо улыбку, взял горсть конфет и посмотрел на возбужденные лица, окружавшие его. – Счастливого Рождества, – провозгласил он, сам удивляясь тому, как был похож на Санту. – Кто здесь любит конфеты?

– Я! – закричала маленькая девочка, прыгая вверх и вниз, когда ее маленькие пальчики обвились вокруг края саней. – Я люблю!

Джош передал ей конфету-трость. Затем к ним подбежали еще дети, и в течение следующих десяти минут он видел лишь мельтешение возбужденных лиц и цепких крошечных пальчиков. Вдалеке эльфы раздавали конфеты детям, которые не могли выйти из своих машин.

Когда была вручена последняя сладкая трость, Кенди хлопнула в ладоши.

– Не знаю, как вы, а я замерзла, – она посмотрела вниз на свой костюм феи. – Кому пришло в голову, что так нарядиться – это хорошая идея?

Кто-то в толпе издал низкий свист.

– Ты осуществила мои мечты, дорогая.

Кэнди послала воздушный поцелуй.

– Ты настоящий сладкоежка, – затем она перевела взгляд на сани. – А теперь давайте попросим Санту и его великолепного эльфа подняться к нам и спеть?

Все начали хлопать. Холли тяжело сглотнула, ее глаза поймали взгляд Джоша. И тогда он увидел это. Ее страх. Джош положил свою руку поверх ее и сжал.

– Все получится.

Она дрожала.

– Я действительно не могу это сделать.

– Можешь, – его глаза не отрывались от нее. – Ты будешь петь от всей души, и все к тебе присоединятся. Им будет все равно, что ты не сможешь попасть в ноты.

Она выглядела еще бледнее, чем обычно. Ее пальцы сжались вокруг его ладони.

– Ну же, Санта, – уговаривала Кэнди. – Поднимайся к нам.

– Ты иди, – убеждала Холли. – А я останусь здесь.

– Я не пойду без тебя, – Джош пожал плечами. – Я буду сидеть здесь столько, сколько потребуется. Ты можешь это сделать. Неважно, что ты не можешь взять ни одной ноты, как твои кузены. Ты чертовски гениальна в математике, а это в сто раз лучше.

Тень улыбки промелькнула на ее губах.

– Правда?

Он кивнул:

– Правда. Как ты думаешь, почему я захотел тебя поцеловать?

Она выдохнула полный рот воздуха.

– Я не знаю. Потому что ты застрял в маленьком городке и тебе скучно?

Джош покачал головой.

– Нет. Я хотел поцеловать тебя, потому что ты самая красивая женщина, которую я встречал за долгое время. А теперь давай покончим с этим. Я обещаю громко петь, чтобы заглушить тебя.

Она на мгновение уставилась на него, и он снова почувствовал это. Связь. Потребность поцеловать ее. И сожаление о том, что он уедет, как только его машину починят.

– Хорошо, – она кивнула, ее плечи расслабились, когда зазвучала музыка. Она сделала глубокий вдох, готовая позволить этому случится. – Пойдем.

***

Когда пение закончилось, Кэнди повела гостей обратно в гостиницу «Винтервилл», а Крис, Гейб и Аляска начали раздавать горячий шоколад с взбитыми сливками и зефирками, оставив Холли, Норта и Эверли расчищать заснеженную городскую площадь.

– Чем я могу помочь? – спросил Джош.

– Ты можешь собрать эти обертки от конфет? – Холли указала на несколько выброшенных фантиков примерно в трех метрах от них. – Потом мы можем пойти в автомастерскую и посмотреть, как у Чарли обстоят дела с твоей машиной, – она старалась сохранить улыбку на лице, несмотря на то, что он уезжал.

– Разве нам не нужно везти сани обратно? – спросил ее Джош.

Она покачала головой.

– Сани и лошади – это детище Норта. Он разрешает другим людям подходить к ним только раз в год. Норт сам отвезет их обратно.

Джош начал собирать мусор, а Холли вернулась к елке, где Эверли отсоединяла микрофоны и передавала их Норту.

– Эй, Холли, ты была великолепна, – сказала Эверли, ухмыляясь. – И Джош тоже. Как кто-то может выглядеть так сексуально в костюме Санты? Это должно быть незаконно.

Холли посмотрела на Джоша. Слава богу, он был вне зоны слышимости.

Норт издал ворчание и выхватил последний микрофон у своей кузины.

– Чем скорее он уберется отсюда, тем лучше, – пробормотал он.

– Перестань быть таким брюзгой, – сказала Эверли, качая головой в сторону Норта. Затем наклонилась ближе к Холли. – Я видела его обнаженные ноги, когда Аляска снимала мерки, и у него есть мышцы в местах, которые должны быть запрещены. Скажи мне, что ты будешь поддерживать с ним связь, когда он уедет. Иначе я могу умереть.

– Не думаю, что Джош будет поддерживать с кем-то связь, – Норт ухмыльнулся. – Кроме той женщины, чьи трусики я видел у него сегодня утром.

– Какие трусики? – спросила Эверли, улыбка исчезла с ее губ.

С грудью Холли было что-то не так. В ней было чертовски больно и в то же время пусто. У Джоша сегодня утром были женские трусики? Неужели он привел кого-то в ее домик прошлой ночью? Или у него были отношения, в которых он не признавался? В любом случае она почувствовала, что ее вот-вот стошнит.

Норт положил микрофон в коробку и захлопнул крышку.

– Я видел у него трусики сегодня утром. Он запихивал их в мусорное ведро. Этот парень – кобель. Холли вообще не стоит с ним общаться.

Проведя языком по пересохшей нижней губе, Холли попыталась подобрать слова. Но ничего не выходило. Эверли посмотрела на нее, потом снова на Норта.

– Что за трусики?

Норт сморщил нос.

– Не знаю. Маленькие. Голубые. На них еще были бабочки.

Холли моргнула, осознание нахлынуло на нее.

Эверли начала смеяться.

– Бабочки? Боже мой, Холли носит трусики с бабочками, – она повернулась, чтобы посмотреть на Холли. – Ты занималась сексом с Джошем?

– Я не понимаю. О чем ты говоришь? – Норт нахмурился, переводя взгляд с Эверли на Холли.

– Эти трусики принадлежали Холли, – ответила ему Эверли, все еще ухмыляясь. – Это же очевидно. Она без ума от бабочек, помнишь?

Кровь отхлынула от лица Норта.

– Они были твои? – спросил он, хмуро глядя на Холли.

Она открыла рот и снова закрыла его. Она была в такой же растерянности, что и Норт. Конечно, по описанию они были похожи на ее трусики, но почему, черт возьми, они были у Джоша?

Ее двоюродный брат стиснул зубы и отвел плечи назад, его рот сложился в тонкую линию.

– Ясно, – сказал он, топая вниз по ступенькам сцены к тому месту, где Джош склонившись, собирал в снегу обертки от конфет. – С меня хватит.

– Норт, – слабо позвала Холли.

– Вот дерьмо, – пробормотала Эверли. – Он в бешенстве.

Снег разлетался вокруг сапог Норта, когда он топал к месту, где стоял Джош. Мужчина поднял голову, его брови под красной шапочкой Санты оказались насуплены. По какой-то причине он все еще не снял бороду.

– Те трусики, которые у тебя были раньше, – сказал Норт, его голос был низким. – Они принадлежали Холли?

Джош покраснел.

– Ах. Да. Но я могу объяснить...

Не успел он договорить, как кулак Норта врезался в щеку Джоша, отправив его обратно в снег. Эверли задохнулась и схватила Холли за руку, и они вдвоем побежали к своему разъяренному кузену, который возвышался над Джошем, его рука все еще была сжата в кулак, как будто одного удара было недостаточно.

– Прекрати! – воскликнула Холли.

Джош вскочил на ноги, его рука была прижата к щеке, лицо корчилось от боли. Затем он снова упал на снег, его глаза закатились.

– Мистер Гербер?

Эверли, Норт и Холли повернулись и увидели Чарли Шоу, который спешил к ним по снегу, размахивая связкой ключей в руке.

– Ваша машина готова. Вы можете ехать.

Глава 10

– Сейчас будет немного больно, – сказала Холли Джошу, наклоняясь к нему и прикладывая ватный диск к его щеке.

Удар Норта рассек ему кожу, и кровь потекла по бороде Санты. Щека пульсировала, как сука.

– Ой! – он поморщился, почувствовав жжение.

– Я тебя предупреждала, – ее голос был мягким. – Ладно, все не так плохо, как казалось. У тебя порез, но швы накладывать не нужно. Как твоя голова?

Он потянулся вверх, чтобы осторожно потрогать свою щеку.

– Все в порядке. Со мной все будет хорошо.

– Мне очень жаль, – тихо сказала Холли, все еще вытирая засохшую кровь с его лица. – И Норту тоже. Он хотел зайти и извиниться сам, но я сказала ему оставить тебя в покое.

Джош глубоко выдохнул.

– Все в порядке. Он просто пытался защитить тебя. Я бы сделал то же самое на его месте.

– Ты должен был рассказать мне о трусиках, – Холли положила ватный диск и нанесла немного крема на порез. – И я должна была сказать тебе, что Рудольф – сорока. Он всегда ворует вещи из домиков. Неудивительно, что он удрал, чтобы спрятаться от нас.

Он не мог вспомнить, почему не сказал ей об этом. Сейчас у него немного кружилась голова, а скула, казалось, могла треснуть. Все, что он знал, это то, что в тот момент это казалось хорошей идеей.

– Я идиот, – тихо сказал он. – И мне жаль, что я их выбросил. Я куплю тебе новые.

Ее щеки окрасились в розовый цвет.

– Все в порядке. У меня достаточно белья.

И тут он представил ее без трусиков, и в данный момент это было меньшее, что ему было нужно. Потому что вся кровь прилила к его паху. Холли не помогла, когда опустила свой лоб, чтобы коснуться его лба, ее дыхание мягко и ароматно касалось его лица, а взгляд не покидал его глаз.

Он обхватил руками ее талию и притянул к себе на колени, ощущение ее прижатого тела нисколько не охладило его пыл. На нем все еще были штаны Санты, хотя борода, шапка и куртка были сняты, как только он вошел в домик, благодаря крови, которая их испачкала.

Холли провела руками по его груди, с трудом сглотнув, когда ладонями проследила плоскость его твердых грудных мышц. Она покачивала бедрами, словно исследуя, а затем ее рот сложился в крошечную букву «о», когда он прижался к ней еще сильнее.

Медленно, мучительно медленно она очертила круг по краю его соска, затем провела подушечкой пальца по вершине. Дыхание перехватило в горле Джоша. Ему пришлось вцепиться в края кресла, чтобы не раскачиваться навстречу ей. Но, черт возьми, как же ему этого хотелось.

Холли наклонилась вперед и прижалась щекой к его груди. Он чувствовал цитрусовую сладость ее шампуня. Застав Джоша врасплох, она переместила голову и обхватила губами его сосок, нежно перекатывая его между зубами.

Запрокинув голову назад, он со вздохом покачал бедрами, не оставляя ей сомнений в том, насколько он был тверд. Она ответила вздохом, покачиваясь на нем и заставляя его пульсировать, пока это не стало почти болезненным.

Но это было так приятно.

– Холли, – пробормотал Джош, проводя пальцем по ее подбородку.

Глаза Холли встретились с его, когда он наклонился ближе, прикасаясь к ней губами. Она обвила его шею руками, прижимаясь мягкими грудями в костюме эльфа к его обнаженной груди, ее язык скользил по его языку, пока он не осознал, что не может оказаться внутри нее.

– Хол...

Она взяла его руку, прижав к своей груди. Его большой палец скользнул по твердому соску, заставив ее тихо застонать. Бедра двигались в ровном ритме, заставляя его хотеть... нуждаться... желать. Их дыхание смешалось, когда они отчаянно целовали друг друга.

– Отведи меня в постель, – прошептала она, переплетая свои пальцы с его.

Джош посмотрел на ее покрытую бабочками кровать. На ней он мог представить Холли обнаженной, ее кожу розовой, мягкой и такой, какой он хотел ее видеть.

Он представлял себе, как скользит внутри нее. Чувствуя наслаждение, и возвращая его ей. Он хотел видеть, как розовеют ее щеки от удовольствия, как раскрывается ее рот, когда он доводит ее до пика, как выгибается ее спина, пока их тела не растают друг в друге.

Когда он поднялся на ноги, что-то блестящее привлекло его внимание. Его ключи. Холли положила их на стол, когда вошла в домик вместе с ним, истекающим кровью.

Он оглянулся на нее, вглядываясь в ее красивое, довольное лицо и тяжело сглотнул.

– Я не могу, – сказал он, качая головой. – Не могу заняться с тобой сексом.

Улыбка исчезла с ее лица, и он возненавидел ее отсутствие.

– Я хочу, – сказал он ей. – Черт возьми, это так. Ты можешь почувствовать, как сильно я хочу тебя прямо сейчас.

И это было ошибкой, потому что ее прикосновение к нему почти разрушило его.

Он взял ее за руку, переплетая пальцы, и вернул ее руку к себе на грудь, расположив ладонь прямо там, где сердце.

– Холли, если я займусь с тобой сексом, я никогда не захочу уходить. А я должен уехать.

Она прерывисто вздохнула.

– Я знаю, что ты должен, – прошептала она. – Но останься на сегодня. Всего на несколько часов. Не уезжай прямо сейчас.

Он обхватил ее щеку рукой, проводя большим пальцем по челюсти.

– Я останусь так долго, как только смогу, – сказал он ей. – Но я должен уехать до утра.

Ее губы дрогнули.

– Я знаю и понимаю, – она взяла его за руку и повела к своей крошечной односпальной кровати.

Он стоял и смотрел, как она снимает с себя эльфийский костюм, расстегивая верхнюю часть, пока не показался белый кружевной бюстгальтер. Ее груди были идеальны – округлые и высокие, с розовыми сосками, давящими на тонкую ткань. Она вылезла из шорт, и зеленый наряд эльфа соскользнул на пол, затем отвела руки назад, чтобы расстегнуть лифчик.

– Нет, – его голос был тягучим, когда он потянулся к ее запястьям. – Не снимай нижнее белье. Пожалуйста.

Он не был уверен, что его силы воли хватит, если она будет обнаженной. Ему нужна была вся помощь, которую он мог получить. Холли откинула односпальное покрывало, ее тело было стройным и легким, когда она забралась на матрас. Джош выпустил воздух, который сдерживал и стянул штаны Санта-Клауса, прохладный воздух, ударивший в бедра, не сравнился с жаром его эрекции.

– Иди в постель, – прошептала Холли, протягивая руку.

Джош забрался на матрас, вытянув свои длинные ноги на всю длину кровати, и повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. Холли закинула одну ногу на его бедро, а другую просунула между его бедер, выгнув свое тело дугой.

Скользнув рукой по ее шелковистым волосам, Джош захватил ее губы своим ртом. Она заполнила все его чувства. Запах, вкус, прикосновения, даже ее тихие вздохи заставляли его тело взлетать вверх. А ее образ в его объятиях?

Это было всем.

Ее губы были теплыми, мягкими, как и все ее тело. Он приветствовал его, осмеливаясь взять больше. Поцеловал крепко, потом мягко, потом снова крепко, провел рукой по ее ноге, впился пальцами в бедро, притягивая ближе к себе.

Джош хотел доставить ей удовольствие. Смотреть, как Холли распадается в его руках. Ласкать ее до тех пор, пока каждая ее частичка не будет петь его имя.

Возможно, он не сможет оказаться внутри нее, но в течение следующих нескольких часов он будет рядом с ней, над ней, под ней.

И он был уверен, что это будет лучший секс, которого у него никогда не будет.

***

Холли моргнула, когда солнечный свет скользнул по ее лицу – тонкие занавески не сдерживали утреннего солнца. На мгновение она была дезориентирована. Ее рука потянулась вверх, чтобы коснуться кожи. Она была чувствительной, поцарапанной. Как будто она часами целовалась с мужчиной, который не потрудился побриться.

Затем к ней все вернулось.

Джош в ее постели, его руки скользят по ее бедрам и трусикам.

Его губы захватывающие ее губы, пока она не поняла, где кончается она и начинается он.

Пальцы. Дразнящие. Прикасающиеся. Заставляющие чувствовать то, чего она никогда не испытывала раньше.

Ее тело, выгибающееся на матрасе и трепещущее в его объятиях.

В какой-то момент она, должно быть, уснула. Холли моргнула, посмотрев на пустую сторону матраса. На одну счастливую минуту она подумала, не был ли он в ванной, но взгляд на открытую дверь и темноту внутри сказал ей, что нет.

Его не было.

Она поджала губы, ее грудь болела, когда она оглядывала комнату. Ни чемодана на полу, ни обуви у кровати, ни шерстяного, неподходящего погоде пальто, висящего на крючке у двери. Только брошенный костюм Санты и борода, забрызганная кровью, что создавало впечатление, будто ночью в ее домике произошло убийство Санта-Клауса.

Тогда она вспомнила, что сегодня рождественское утро. Она испустила легкий вздох. Джош уехал, мамы не было рядом, и теперь ей придется провести весь день, поднимая настроение гостям, которые любят встречать Рождество в Винтервилле.

Когда она приподнялась на матрасе, ее внимание привлек лист бумаги, лежащий на столике рядом с кроватью. Она подняла его, изучая аккуратный мужской почерк.

Холли,

Оставить тебя спать в этой постели – это самое трудное, что я делал за долгое время. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Продолжай быть собой. Красивой, умной и смешной. Каждый раз, когда я увижу бабочку в Лондоне, я буду думать о тебе.

Счастливого Рождества.

И спасибо, что научила меня понимать его смысл.

Джош

Аккуратно сложив записку, она засунула ее в верхний ящик комода, положив белую бумагу среди трусиков. На мгновение она почувствовала сожаление, но не о том, что они сделали, а о том, что он выбросил ее нижнее белье, а не оставил у себя.

Она хотела, чтобы в Лондоне у него была частичка ее.

Покачав головой, она спустила ноги на пол и встала, направившись в ванную.

Она быстро примет душ, оденется и нарисует на лице улыбку, пока будет работать на ресепшене. А потом она устроит гостям лучшее Рождество в их жизни.

Продолжение следует…