Текст книги "Деловое соглашение"

Автор книги: Кэролин Зейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Нет, ты не понимаешь.

Он молча пожал плечами. Спорить с Эммелин в таком состоянии не имело смысла.

– Я не смогу, – бормотала она, прижимаясь к нему. Она вспомнила про книгу, которую листала весь день. – Я не готова. Боже, как я сумею ухаживать за ней, если даже не смогу понять, отчего она плачет?

– Возьмешь ее на руки.

Эммелин бросила на него уничтожающий взгляд.

– А потом?

– Есть три или четыре причины, по которым малыши плачут.

Устроившись поудобнее, он вытянул ноги и уставился невидящим взглядом на воду, которая высоко взлетала в воздух.

– Но я не знаю, что это за причины, – жалобно вскрикнула она. – Вот если ты спросишь меня, как подавить развитие клеток рака, то я знаю.

– Не думаю, чтобы кто-то из моих невесток знал о детях больше, когда они заводили семью. Но все их дети замечательно себя чувствуют. – Джонни поднял палец. – Ну хорошо. Во-первых, надо сменить пеленки. Во-вторых, она может быть голодна. Тогда покорми и покачай ее. И наконец, она может просто устать. Посиди и покачай ее, и она уснет.

– Ты говоришь, как будто это очень просто. – Эммелин снова шмыгнула носом.

– Но это так. Все люди делают это. Миллионы. Миллиарды. Эммелин, ты будешь великолепной матерью. Замечательной, самой лучшей, самой заботливой.

– Откуда ты знаешь?

– Детка, если ты за что-то берешься, то делаешь это самым лучшим образом. Я тебя знаю и восхищаюсь тобой.

Это было так. Хотя вначале он находил Эммелин малопривлекательной, но совместная жизнь заставила его изменить мнение. Эммелин захватила его так, как никто. Она была доброй, любящей, целеустремленной. В ней воплотилось все, что он желал видеть в жене.

– Правда? – с сомнением спросила Эммелин детским голосом.

– Конечно.

– И ты будешь мне помогать, когда мы расстанемся?

Сердце Джонни дрогнуло. Он старательно гнал от себя мысли об этом. Стараясь скрыть свой ужас, он уверенно ответил:

– Разумеется.

– Ты позволишь мне звонить и спрашивать, если возникнут проблемы?

– Да.

– А если моей мамы не будет в городе и нам потребуется помощь, ты будешь нам помогать?

– Безусловно.

Эммелин вздохнула, ласково прижимаясь к его плечу.

– Джонни…

Его сердце чуть не разорвалось. Что еще? Он больше не вынесет этого разговора о разлуке с Эммелин и Розанной. Он не мог себе представить их, живущих где-то вдалеке от него.

– Ты можешь дать мне немного креветок?

Он облегченно рассмеялся.

– Значит, тебе получше?

– Намного лучше, – кивнула она.

Той же ночью, когда они устроились на своих обычных местах, Эммелин пыталась уснуть, но не могла. Теперь ей уже не удавалось спать на животе, и она все время вертелась. Наконец она улеглась на самом краю кровати и уставилась туда, где находился ее муж.

– Джонни, ты не спишь?

– Нет.

– Я тоже.

– Я слышу. Ты вертишься как веретено.

– Я все думаю об этой крохе у меня внутри. Разве это не восхитительно?

– Просто чудо.

– Знаешь, последнюю неделю она все время движется, когда я лежу. – В ее голосе прозвучала нотка удивления.

Джонни был явно заинтригован.

– Правда?

– Ага.

– На что это похоже?

– О, такие легкие удары. Сегодня она очень активна. Похоже, ее что-то заинтересовало. – Эммелин положила руку на живот. – Вот тут. Ударила, а теперь отдыхает. – Она всмотрелась в темноту, где слегка вырисовывался его профиль. – Хочешь потрогать?

– Я? – Джонни тут же отшвырнул одеяло, быстро скользнул в постель к жене и прижался рукой к маленькой выпуклости по имени Розанна. – Привет, крошка, – шепнул он.

– Нет, это немного высоко, – пробормотала Эммелин, когда он накрыл рукой ее грудь.

– О, прости! – Он убрал руку и засмеялся.

– Ты сделал это нарочно! – обвинила она.

– Да нет же, случайно. – Втайне Джонни был рад, что столь интимное прикосновение не заставило ее отпрянуть.

Эммелин тоже удивлялась себе. Злобные слова Ронни все еще звучали в ее мозгу как вечное напоминание о ее сексуальной непривлекательности.

Она взяла его руку и положила себе на живот.

– Вот здесь. Сейчас. Лежи спокойно, и ты почувствуешь.

– Хорошо.

Оба замерли в целомудренном объятии, ожидая движения ребенка. Его дыхание слегка касалось шеи Эммелин, щекоча и волнуя.

– А она действительно шевелится? – Глубокий голос Джонни звучал сексуально и насмешливо. – Думаю, это уловка, чтобы заманить меня к себе в постель.

– И не мечтай, – хохотнула Эммелин, но при этом сердце ее забилось сильнее.

– Если только немного.

Чувствуя усмешку, она решила не принимать его слова всерьез. Эммелин помолчала, подыскивая безопасную тему.

– Пэтси сказала, что через пару-тройку месяцев я буду очень большой и толстой.

– Она никогда не упустит случая подшутить.

– Она думала, что у меня двойня, потому что в семье это обычное дело.

– И как ты ей ответила?

– Что ты откармливаешь меня на убой.

– Отлично. Мне нравится.

– Вообще-то она сказала, что ты тоже прибавил пару-тройку фунтов.

– Великолепно! – Его голос звучал с надрывом. Он уткнулся в ее волосы. – Несомненно, я нахожусь в лучшей форме для мужчины моих лет.

Она знала это, но не собиралась подтверждать.

– Мужчина, – фыркнул он, вспомнив сестру, – не может жить, когда женщина его постоянно охлаждает. Не знаю, как Джастин выносит ее.

– Он ее любит.

– Да уж. – Джонни коснулся губ жены. – Любовь делает из мужчины мартышку.

Эммелин подумала, что потеряет сознание, когда он страстно прижался к ее губам и погладил сильно выпирающий живот. Эммелин бессознательно протянула руки и обхватила его за шею. Кровь сильнее побежала по жилам, и ребенок тут же толкнулся.

– Думаю, детка хочет знать о моих намерениях, – усмехнувшись, прошептал Джонни.

– И каковы они?

Эммелин пришлось признать, что она более чем удивлена собой. Благородство и ласка Джонни медленно врачевали душевные раны, которые нанес ей тот мерзавец. Может ли она быть для Джонни привлекательной? Этого она не могла себе представить.

Он нехотя отодвинулся и лег рядом.

– Если бы не ее невинные ушки, я бы сказал, чего хочу.

Эммелин была на вершине счастья.

– Ты весь дрожишь.

– Прости. Мне не следовало это делать. – Легким движением пальцев он коснулся ее нижней губы и шумно вздохнул, подавляя желание. – Мне не следовало это говорить.

– Все хорошо. – Эммелин была на грани нервного срыва. Ей хотелось завизжать от ярости. Она прикрыла глаза, и жестокие слова Ронни снова раздались у нее в ушах: «Сомневаюсь, что такая жалкая неумеха, как ты, вообще может удовлетворить мужчину». Видимо, он прав. Каждый раз, когда она была готова отдаться, Джонни шарахался от нее. Почему, черт возьми, она не помнит, что между ними заключено это проклятое соглашение? Чем скорее она вобьет это в свою пустую голову, тем лучше. Для Джонни она просто пропуск на свободу.

Ребенок снова толкнулся, и Джонни хмыкнул.

– Так тебе интересно, чего я хочу, малышка? – Он нагнулся и приложил губы к животу Эммелин. – Я собираюсь научить тебя скакать верхом на лошадке. Правда, это здорово? А еще я научу тебя ездить на велосипеде, и водить машину, и вообще буду учить тебя ездить на всем, что движется. – Он погладил живот с таким выражением лица, будто, утешая, гладит ребенка по головке. – А еще я собираюсь колотить всех парней, которым захочется назначить тебе свидание.

Пытаясь успокоиться, Эммелин говорила себе, что их брак фиктивный, они заключили соглашение на год. Все было бесполезно! Она не представляла, как ей пережить эти несколько месяцев мучения.

Внезапно Джонни засмеялся.

– Она такая милая, честное слово! Отвечает мне.

– Думаю, это мое кровяное давление – она реагирует на перепады, – призналась Эммелин, подумав, что, если попытается остаться равнодушной к его ласкам, ей будет легче. Возможно, ей удастся вынести эту муку, беседуя о малышке. – Мне никогда не приходилось испытывать такого… возбуждения. – Она внимательно смотрела на Джонни, как он отреагирует.

– Да. Мне следовало помнить, что для тебя это непривычно. – Он явно был взволнован. – С тобой все в порядке? Я понимаю, имея столь неприятные воспоминания, ты болезненно реагируешь даже на шутки. Извини.

Так. Он шутил. Сердце Эммелин упало.

– Конечно, однако дело не только в воспоминаниях. Все случилось так быстро… По правде говоря, я не слишком хорошо помню, что было той ночью. Но вот следующее утро никогда не забуду.

– Почему?

Эммелин прикрыла глаза.

– Он сказал мне тогда, что он… что я… – Она чувствовала, что совершает глупость, обсуждая свою неопытность с Джонни. Однако это правда – не считая единственной ночи с Ронни и нескольких поцелуев с Джонни, Эммелин была совершенно неопытна. – …не могу удовлетворить мужчину. Я не слишком сексуальна, полагаю.

Нацепив маску фальшивой бравады, она неприятно хихикнула.

Джонни, казалось, окаменел. Он молчал так долго, что Эммелин испугалась, не обидела ли она его своим признанием. Когда он наконец заговорил, в его голосе звенел металл собственника. Откинувшись на подушку, он критически оглядел ее тело. Ей показалось, что его взгляд почти осязаем.

– Да, этот тип ловко заморочил тебе голову!

– Ну, не знаю. – Эммелин пожала плечами. – Насколько я понимаю, он сказал правду.

– Да нет же! Он просто лживый мерзавец.

Эммелин посмотрела Джонни в глаза.

– Правда?

– Правда. И если бы у нас был настоящий брак, я доказал бы тебе это прямо сейчас.

Эммелин в изнеможении бросилась на подушку. Будь проклят тот миг, когда она заговорила об этом дурацком контракте.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Джонни! – Эммелин с трудом повернулась на кровати и посмотрела на мерцающие цифры на часах. – Джонни! – позвала она громче. Он крепко спал. Не в силах встать, она швырнула в него подушкой. – Джонни!

– А-а… что?

– Джонни, кажется, уже пора.

Полусонный, он вскочил с матраса и потянулся включить свет.

– Уже?

– Вообще-то срок был еще на прошлой неделе. – Она едва могла поверить, что уже настал срок. Казалось, вторая половина беременности пролетела еще быстрее, чем первая. Ежедневные процедуры, покупки, подготовка детского приданого, перепады настроения, одежда для будущей матери, оформление отпуска на работе – все поглощало время, как на пожаре. Только когда она была наедине с Джонни, время приостанавливало свой стремительный бег. Лишь эти мгновения и запечатлелись в ее памяти. Несмотря на их твердую решимость поддерживать только чисто деловые отношения, связь между ними крепла. Эммелин хорошо ощущала это, пусть даже Джонни было все равно.

Еще одна болезненная схватка, и Эммелин принялась глубоко дышать, как ее обучали на курсах молодой матери. Протирая глаза, Джонни присел рядом и взял ее за руку.

– Хорошо, девочка, вот так. – И боль отступила. Джонни бросил взгляд на руку, но часов не было. – Через сколько повторяются схватки?

– Около пяти минут. Может, чуть больше.

– О господи!

Эммелин чувствовала его растерянность. Он явно не был готов к этому. Все было легко и понятно, когда они ходили на занятия и тренировались до изнеможения. Однако теперь наступила реальность, а к реальности он явно еще не готов. Так же, как и она.

– Ладно, малышка. – Джонни ласково погладил ее громадный живот и начал метаться по комнате в поисках одежды и ключей от машины. – Подожди, папочка сделает все как надо, не беспокойся.

Эммелин криво улыбнулась. Неизвестно почему Джонни, как только придумал имя ребенку, стал называть себя папочкой. Интересно, как долго это продлится после того, как их брак распадется? Скорее всего, когда он встретит свою Мисс Совершенство и заведет своего собственного ребенка. Задвинув ненужное беспокойство о будущем на задворки сознания, Эммелин переключила внимание на борьбу с новой волной боли.

– Ты как?

– Мне кажется, у нас еще есть время.

– Хорошо, время – это хорошо, – бормотал Джонни, наконец натянув сапоги. Он подошел к кровати и поднял Эммелин на руки.

– Что ты делаешь?

– Везу тебя в больницу.

– Я могу ходить.

Он положил ее снова на кровать и в замешательстве потер потемневший от щетины подбородок.

– Неси вещи, а я пойду сама. Встретимся в машине через две минуты.

– Согласен.

– Она очень похожа на тебя! – Выглядывая из-за плеча брата, Пэтси рассматривала сморщенную мордашку новорожденной Розанны Кэш Брубейкер.

– Да она просто прелесть, правда, милочка? – Лицо Большого Дедди покраснело в приливе гордости.

Мисс Кларисса кивнула.

– Она неподражаема. Мне придется отыскать твои детские фото, мой мальчик, – шепнула она, касаясь руки Джонни. – Ты не поверишь, насколько велико сходство.

Эммелин подумала: еще минута, и пуговицы на его рубашке оторвутся, настолько Джонни раздулся от гордости. Она даже не могла себе представить, что такое возможно, увидев всю любовь и гордость, отразившиеся на лице Джонни, неотрывно глядевшего на Розанну. Они решили не объявлять никому, кроме родителей Джонни, что он не является отцом девочки.

Откинувшись на больничной кровати, Эммелин наблюдала, как Брубейкеры, которые приехали немедленно, толпились около ее дочери. Она задалась вопросом, даст ли Джонни когда-нибудь кому-либо подержать дочь. Ей ведь тоже необходимо научиться нянчить ребенка. Если только Джонни не собирается самолично заниматься этим, что вряд ли возможно.

Она бросила взгляд на часы. Ее родители могли приехать в любую минуту. Конечно, ее мать тоже захочет подержать внучку… Кроме того, остальные члены клана Брубейкеров наверняка вскоре появятся в больнице, чтобы взглянуть на нового члена семьи. Блаженная улыбка расплылась по ее лицу. О да, у нее будет масса времени подержать Розанну – попозже. А сейчас дочка находится в надежных руках.

Как только краснолицая, темноволосая крошка появилась на свет, она полностью завладела вниманием Джонни. Всем показалось, что она точно знает, с кем хочет быть. Эммелин пришлось признать, что Большой Дедди и Мисс Кларисса правы: ребенок потрясающе похож на Джонни. Те же темные волосы, те же ямочки на щеках, одинаковая линия прямого носа.

Как только девочка была вымыта и запеленута, Джонни не захотел выпускать ее из рук. Казалось, они сразу узнали друг друга.

– Эй, розовый бутончик, – шептал он, крепко прижимая ее к груди, – помнишь меня? Я все время с тобой разговаривал. Я научу тебя ездить на лошадке. Помнишь? Да, помнишь, я вижу.

Даже когда медсестра пришла забрать девочку для необходимых обследований, Джонни отказался отдать ее. Он настоял на том, чтобы отнести ее самому. Джонни чуть не прибил другую медсестру, которая попыталась взять анализ крови у малышки. Женщинам пришлось уговаривать его, что все делается в интересах ребенка.

Когда появились родители Эммелин, Джонни с великой неохотой передал малышку в руки миссис Артур. При этом он не обошелся без кучи наставлений:

– Держите головку, вот так. У нее очень слабая шейка. Да, именно так. Конечно. Только не забудьте, что у нее еще открыт родничок.

Он нависал над тещей, пока рассерженная миссис Артур не возмутилась:

– Джонни, дорогой, возможно, Эммелин и единственный мой ребенок, но я еще помню кое-что о том, как обращаться с младенцем.

Она нежно обхватила девочку, очень довольная таким явным обожанием малышки. Семья столпилась вокруг бабушки и Розанны, и Джонни оказался оттесненным. Он оглянулся на Эммелин и подошел к ней.

– Привет, милая, – произнес он и нежно отвел волосы с ее лица. – Я не хотел игнорировать тебя.

– Все нормально. – И действительно, все было замечательно. А ведь рождение ее дочери могло бы пройти совершенно по-другому, если бы не Джонни. Она будет вечно благодарна ему за это.

– Нет-нет. – Ласковая улыбка озарила его лицо. – Как только я увидал ее, она похитила мое сердце. Она такая лапочка. – Джонни оглянулся на родственников, сюсюкающих с младенцем. – Кажется, она им нравится. Но не так сильно, как мне. Как ты думаешь, я буду ее баловать?

– Конечно. Отцы всегда балуют маленьких девочек. – (Буря эмоций отразилась на лице Джонни.) – Ведь она красива? – спросила Эммелин, глотая внезапно подступившие слезы.

– Да. Но не прекрасней, чем ты.

Эммелин замерла, внимательно глядя на него. Он говорил так серьезно, что она верила ему. Джонни Брубейкер каким-то образом заставлял ее чувствовать себя красавицей. Она нежно провела ладонью по колючей щеке. И ей нужно его оставить, уйти с Розанной в никуда? Сердце разрывалось от печали. Как она выживет без него? Рождение Розанны было первым сигналом о приближающемся конце их брака. Глаза его сверкнули, когда их взгляды встретились. Он наклонился и коснулся ее губ таким нежным поцелуем, что у Эммелин закружилась голова. Грубая щетина царапнула ее, когда он прижался к ней щекой, без слов говоря о чувствах, которые он испытывал.

Эммелин от всего сердца желала, чтобы волшебная картина – молодая и любящая супружеская пара с новорожденным ребенком – была реальной. Пусть это будет истиной! Пусть эти люди действительно любят друг друга, а не изображают то, чего нет на самом деле!

– Да, малышка настоящая Брубейкер. Во всех смыслах слова! – воскликнул Большой Дедди.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Эммелин испытывала странное ощущение дежа вю, наблюдая за женихом и невестой, скользящими в танце по паркету бального зала. Год назад, почти день в день, она была на свадьбе Норы и Чака, которые вышли в этот же зал для своего первого вальса. Теперь, год спустя, невеста была не менее восхитительной, а жених не менее представительным. Невооруженным глазом было видно их взаимное обожание и любовь. Фелисити Ловенстоун была очень счастливой женщиной. Выйти замуж так скоро после разрыва помолвки – для большинства женщин недоступная мечта. Эммелин сомневалась, что окажется такой же удачливой после развода с Джонни. Сглотнув комок, она постаралась отбросить мысли о том, что ее собственный разрыв с мужем уже близок. Часы их союза отсчитывали последние песчинки, и Эммелин старалась насладиться оставшимися днями их с Джонни совместной жизни. Она чувствовала себя беспомощнее, чем когда-либо. Затуманенным взором она наблюдала за новобрачными с непривычным для себя чувством зависти.

Когда они получили приглашение на свадьбу Фелисити, и Эммелин, и Джонни были удивлены. Фелисити писала, что встретила свою истинную любовь – банкира, миллионера Понтера Говарда Циммермана Третьего. Приглашение получила вся семья Брубейкер.

Даже Эммелин, которая не принадлежала к этому клану, пришлось признать, что, хотя староватый, лысоватый Гюнтер и в подметки не годится Джонни, Фелисити казалась счастливой.

Эммелин обвела глазами зал и внезапно поняла, что стоит на том же месте, где встретила той злосчастной ночью Ронни Шумахера (если это действительно его имя). Воспоминания больше не мучили ее с такой силой, как раньше, но тем не менее, вздрогнув от неприятного ощущения, она обхватила себя руками и поискала глазами Джонни.

Огромный зал был переполнен гостями. Симфонический оркестр играл вальс. Прием был в полном разгаре. Шампанское лилось рекой.

Наконец Эммелин улыбнулась – она увидела Джонни на другом конце зала. Джонни стоял, великолепный в своем смокинге, держа на руках двухмесячную Розанну. Ее крошечное личико едва выглядывало из пышных кружев платьица и чепчика. Он вел разговор с матерью Фелисити, которая – тут улыбка снова тронула губы Эммелин – поглаживала их дочку по головке. Они достигли счастливого примирения, которого и заслуживали. Глубоко вздохнув, Эммелин прислонилась к прохладной мраморной колонне, пытаясь отрешиться от грустных воспоминаний, связанных с этим залом. В ее жизни многое изменилось с тех пор, как она была тут. Еще две короткие недели, и они с Джонни объявят о своем разводе, а вскоре она останется одна. Капли пота проступили у нее на лбу, и Эммелин внезапно снова стало нехорошо. Она отыскала салфетку и промокнула виски. Мысль о будущем без Джонни делала ее совершенно больной. Скоро они с Розанной переедут в собственную квартиру и начнут новую жизнь вдвоем. Все бумаги будут подписаны, и договоренность между ними придет к логическому завершению. А брак Фелисити, по иронии судьбы, только начнется.

Не желая предаваться унынию, Эммелин сделала мужественную попытку отбросить печаль. Она двинулась на поиски мужа и дочери, желая быть вместе с ними. Впереди еще много случаев, чтобы предаваться печали. Но это будет потом.

Когда она пробиралась сквозь толпу, то заметила профиль Джонни и двинулась к нему.

Через минуту она добралась до места, где находился Джонни, и остановилась, глядя в недоумении. Странно, но на руках у него не было ребенка. Очень странно. Джонни никогда не отдавал девочку, даже ее собственной бабушке. Еще более странным был тот факт, что он успел сменить смокинг на пиджак и флиртовал с симпатичной молодой женщиной, которой Эммелин не знала. Но, прежде чем чувство ревности заполнило ее, Эммелин похолодела от ужаса. Это был не Джонни Брубейкер. Она шагнула назад, сразу ослабев, а сердце ее было готово выскочить из груди. Невероятно, но факт – мужчина был тем самым Ронни Шумахером, с которым она встретилась ровно год назад на этом же самом месте. Раскрыв рот, Эммелин смотрела на человека, полностью изменившего ее жизнь. Минуту, показавшуюся ей бесконечной, она наблюдала, как этот негодяй вкрадчиво ухаживает за кем-то, льстя и соблазняя. С чувством облегчения Эммелин отметила, что женщина, по-видимому, оказалась более опытной, чем она год назад. Еще несколько слов, и та резко отстранилась, исчезая в толпе.

Тем не менее Ронни не казался смущенным. Глаза охотника бродили по залу, выискивая другой подходящий объект для флирта. Эммелин раздумывала, подойти к нему или нет. Сколько раз она представляла себе эту встречу – что она ему скажет и как. Хорошо отрепетированный диалог вылетел у нее из головы, оставив растерянность и нерешительность.

Однако, взяв себя в руки, Эммелин глубоко вздохнула и приготовилась встретиться со своим соблазнителем. Она должна дать ему шанс ради Розанны. Кровь не водица – пусть он хотя бы знает, что у него есть ребенок, пусть сам решает, принять или отвергнуть свою дочь. Неважно, что эта встреча неприятна ей, этот разговор необходим ради блага Розанны.

Она шагнула, и глаза Ронни скользнули по ней. Он явно ее не узнал. Эммелин сразу вспомнила этот наглый, похотливый взгляд, терзавший ее столько месяцев. Собравшись с духом, она решительно протянула ему руку и отметила, что голос дрожит совсем чуть-чуть. Глаза Ронни обежали ее фигуру и плотоядно загорелись. Эммелин вся сжалась от отвращения.

Ронни приподнял бровь и ухмыльнулся.

– И вам привет! – Мерзкий тон его голоса полоснул ее как бритвой, оживляя воспоминания, которые заставляли ее чувствовать себя никчемной и уродливой. Как могла она пасть до того, чтобы уступить этому… слизняку, этому жиголо?

Тот оперся о стену и протянул ей руку:

– Рад познакомиться. Ронни Розенкранц.

– Розенкранц?.. Должно быть, вы не отсюда.

Ронни пожал плечами.

– Да, но я бываю тут. А вы со стороны жениха или невесты?

– Невесты. – Хотя это было неважно, Эммелин не могла сдержать любопытство. – А вы?

Ронни загадочно рассмеялся.

– Меня вообще нет в списке гостей, я в городе проездом. Услышав музыку, я сказал себе: Ронни, дружище, здесь ты найдешь все, чего пожелаешь. Это великолепный способ скоротать вечерок, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Да, понимаю.

Эммелин охватила ярость, вытеснившая страх, который преследовал ее целый год.

– Ну так как, развлечемся?

– О да. – Выдавив улыбку, она кокетливо пожала плечами. – Правда, мы старые знакомые.

– То есть? – Ронни ее явно не помнил. – Это вряд ли. Я не забыл бы такую красивую женщину.

– Ну ничего, я напомню. Это произошло здесь, в этом зале, почти год назад.

– Да? И вы…

– Вы с приятелями заключили пари. Припоминаете? Речь шла о невинности городской барышни.

Ронни уставился на нее. Нынешняя Эммелин Брубейкер не соединялась в его памяти с той Эммелин Артур. Она не корила его за неспособность разглядеть в ней ту задумчивую девушку. Она и сама с трудом могла бы это сделать.

Видя растущую панику на его лице, она продолжила:

– Позвольте напомнить. Я – та ученая дурында и неумеха, которая никогда не сможет удовлетворить мужчину. Вспомнил? У нас было краткое свидание. На одну ночь. Я собиралась стать миссис Шумахер на следующее утро. Или, может быть, правильнее – миссис Розенкранц? Да, я полагаю, так. Или же… – она ехидно улыбнулась, – твое настоящее имя Рон Жуан?

Внезапно Ронни побелел. Он вспомнил.

– Это вы?

– О да. Но не беспокойся, я совершенно не огорчена тем, как все обернулось.

– Нет?

– Разумеется. Как видишь, теперь я мать и счастливая жена.

Ронни облегченно ухмыльнулся.

– Похоже на то. Выглядите вы весьма привлекательно.

– Спасибо. И за это я должна поблагодарить тебя.

Тряхнув головой, Ронни снова превратился в обаятельного жиголо.

– Почему же?

– Ну конечно, благодаря твоей девочке.

Нагловатая улыбка Ронни исчезла.

– Не понял.

– Благодаря дочке, моей и… твоей. – (Его взгляд наполнился паникой.) – Да, после нашей встречи я забеременела.

– Что?.. О чем вы толкуете? Какая девочка?.. – злобно зашипел Ронни.

– Я уже сказала, приятель, но это моя вина. Однако ты вспомнил имя, которым тогда назвался.

– Знаете, леди, – мгновенно нашелся он. – Если у вас есть ребенок, это не значит, что он мой.

– Ребенок твой, это точно! Ты же помнишь, я была девственницей.

Эммелин пожала плечами.

Она не заметила, что совсем рядом стоит Джонни с Розанной на руках. Укрывшись за одной из цветочных композиций, он с недоумением слушал разговор Эммелин с мужчиной, которого можно было принять за его брата-близнеца.

– И что вы намерены делать? – услышал он нагловатый голос.

– Хороший вопрос. Только его должна была задать я. У тебя есть дочь. Ты собираешься поддерживать с ней отношения, и если да, то в какой степени? Как понимаю, ты слишком часто в разъездах, чтобы быть нормальным отцом.

Замерев, Джонни превратился в слух.

– Не понимаю, что за игру вы ведете, – развязно заявил Ронни.

– О, это вовсе не игра. Я даю тебе шанс.

– Сначала докажите, что ребенок мой. – Мерзавец был уверен в своей безнаказанности. – Откуда мне знать, что вы не лжете? Нагуляли ребеночка, а я отвечай?

Джонни осторожно выглянул из своего укрытия.

– Ну что ж, ясно. Вы не хотите принимать участия в жизни вашей дочери.

Джонни едва сдержался, когда Ронни взорвался потоком проклятий, едва не накинувшись на Эммелин с кулаками.

– Вы оставите меня в покое, леди, если не хотите неприятностей, – взяв себя в руки заявил мерзавец. В его глазах полыхнула настоящая опасность.

– Прекрасно. Вы знаете правду, и она вам не нужна. – Эммелин почувствовала удивительную легкость, обретя мужество. – Не могу сказать, что сожалею об этом. Вы явно не тот тип мужчины, которого я бы хотела видеть рядом с моей маленькой дочерью. Нет, никогда. Так что можете не беспокоиться, мистер Шумахер-Розенкранц или как вас там. – Слезы сверкали в ее глазах, когда она стояла, выпрямившись и глядя мужчине в лицо. – К счастью, у девочки есть отец. Тот, кто ее любит, кто свернет горы, чтобы защитить ее, добрый и внимательный. Он обладает всем тем, чего вы лишены, мистер!

Горло Джонни сжалось, когда он услыхал, как говорит о нем Эммелин.

– До сих пор я, к сожалению, не понимала, насколько моей дочери повезло и насколько повезло мне иметь такого мужчину. Что за контраст! Вы отказываетесь от вашей собственной плоти и крови, а он желает дать этому ребенку не только свое имя, но и всю нежность и любовь. Неудивительно, что малышка любит его так сильно. Неудивительно, что я его люблю. – Она прикрыла глаза. – Он такой мужчина и отец, каким вы никогда не будете.

Внезапно кровь Джонни зашумела у него в ушах, и он засомневался, правильно ли расслышал. Неужели Эммелин призналась, что любит его? В приливе нежности он прижал Розанну к груди.

– Я была так глупа, – продолжала Эммелин, – что скрывала свою любовь и страсть от него. Но теперь все изменится. Я пойду к настоящему отцу моей дочери и скажу, что люблю его. Прощайте.

– Мадам, вы сумасшедшая. Просто чокнутая, – фыркнул Ронни.

– Была, – уточнила Эммелин. – Но с этой минуты – уже нет. И я надеюсь больше никогда не увидеть вас.

– Можете не сомневаться, – бросил он и пошел к выходу.

Почти сразу перед ней возник Джонни с девочкой на руках.

– Привет, – сказал он, понизив голос, чтобы вывести жену из состояния задумчивости.

– Привет, – ответила она будто издалека, ее губы дрогнули в улыбке. – Как дела?

– Замечательно. Лучше не бывает.

– И у меня.

Джонни чувствовал, как бешено колотится его сердце.

– Подержи ее, – попросил он, передавая девочку матери. – У меня неотложное дело. Я вернусь через минуту.

Эммелин кивнула.

– Конечно, Джонни. Возвращайся поскорее. Я должна тебе кое-что сказать.

– Разумеется. Буду через секунду. – Он улыбнулся и поцеловал ее в висок. – Ты даже не заметишь, что я отсутствовал.

Джонни сдержал слово и быстро вернулся. Так быстро, что у Эммелин не хватило времени сформулировать свое признание. Как она может открыть, что ее деловой партнер – именно тот, кого она по-настоящему любит? Она хотела сделать все правильно, исключая возможные ошибки. Эммелин действовала так всегда – медленно и планомерно, после тщательного обдумывания. Она не могла позволить себе совершить ошибку.

Они прошли к пустому столику в углу зала. Розанна мирно посапывала на руках Джонни, чувствуя себя в полной безопасности. Не способная больше сдерживать нетерпение, Эммелин решила открыть мужу свои чувства, до сих пор тщательно скрываемые ею.

– Джонни. – Она отвела глаза в сторону. – Я хочу тебе кое-что сказать.

– Давай, – подбодрил он, поудобнее укладывая ребенка.

– Несколько минут назад я встретила… – Она хотела сказать «отца моей дочери», но запнулась. Истинным отцом Розанны был Джонни. – Ронни Шумахера.

– Отца Розанны?

– Ну да…

Джонни с непроницаемым выражением лица молча смотрел на нее. Эммелин нервно ухватила бахрому скатерти и стала медленно накручивать ее на палец.

– Я знала, что его зовут Шумахер, но сегодня он представился как Розенкранц. Не думаю, что это его настоящее имя.

– Он сказал мне, что его зовут Чепмэн.

Эммелин уставилась на него.

– Ты разговаривал с Ронни? С моим Ронни?

– А он твой?

– Ты понимаешь, что я хотела сказать, – бросила она.

– Да, я понял, – улыбнулся Джонни.

– Но как ты узнал, что это он?

– У меня свои методы.

– И когда ты успел с ним поговорить?

– Только что, на стоянке отеля.

– Но что ты там делал? О чем вы беседовали?

– Хотел проверить кое-что.

– И он сказал, что его зовут Чепмэн?

– Ага. – Джонни потянулся и зевнул. – Перед тем, как я поколотил его.

Эммелин от удивления открыла рот.

– Что? Почему?

– Мне не понравилась его физиономия.

– Но вы – одно лицо!

– Больше нет. У него теперь подбит глаз и сломана челюсть.

Эммелин не могла поверить своим ушам.

– Так ты знал, что я встретилась с отцом Розанны. Но как? Объясни!