Текст книги "Слова любви"

Автор книги: Кэролайн Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Кэролайн Кросс
Слова любви

Глава первая

– О, не сойти мне с этого места, это же Банни-Бу Браун! – услышала Нора Джей и застыла на раскаленном от солнца крыльце бунгало номер восемь, расположенного во дворе мотеля. С широко распахнутыми глазами девушка уставилась на высокого, хорошо сложенного молодого человека.

Тщательно готовясь к этой встрече, Нора думала, что предусмотрела все. Последний раз они виделись шестнадцать лет назад, поэтому у нее были все основания предполагать, что их первая встреча будет сумбурной. Она, конечно же, будет нервничать, с трудом подбирая и путая слова, но выбора у нее не было. И вот, этот потрясающе привлекательный мужчина, после того как они давно закончили школу, опять называет ее этим чудовищным прозвищем. Мало того, Элайджа Вайлдер появился на пороге полуголый.

Хотя чему тут удивляться? Это вполне в его духе. Разве не он отравил самые лучшие годы ее юности, и разве не его считали отпетым хулиганом городка Кисскаунт в Орегоне? Перед Норой стоял статный, самоуверенный молодой мужчина с коротко стрижеными волосами и снисходительным выражением на лице.

Девушка глубоко вдохнула и, дрожа всем телом, приказала себе не впадать в панику. Стараясь не опускать глаза, она вытерла вспотевшие ладошки о длинную юбку ситцевого платья с высоким воротником.

– Э-Э-Элайджа. Надеюсь, я тебя не разбудила?

– Господи, да она заикается. Последний раз это случилось, когда он подловил ее одну после выпускного бала и притворился, что собирается поцеловать.

– Правду говоря… – Он лениво облокотился о дверь и сладко зевнул. От легкого, плавного движения мускулы на его загорелой груди и накачанном плоском животе заиграли. Золотистая стрелка шелковистых волос брала начало от пупка и терялась в глубине его расстегнутых обрезанных джинсов.

Нора покачнулась, почувствовав легкое головокружение.

– Эй, Бу, с тобой все в порядке?

Пропади он пропадом, он все понял. Он знал, что вид его обнаженного тела непременно смутит ее. Хуже того, он испытывал от этого удовольствие, как в давние времена.

– Да, кстати, который час?

– Один… – голос ей не подчинялся, и пришлось откашляться. – Одиннадцать тридцать.

Он снова зевнул и запустил руку в густую шевелюру.

– Так рано?.. – Он окинул взглядом пустующую стоянку и снова посмотрел на нее.

– Итак… чем могу служить? Ты заблудилась? Или машина сломалась? Или… – он понизил голос почти до интимного шепота, – ты наконец осознала, как тебе не хватало меня все эти годы?

Девушка попала в ловушку. Завороженная его чарующим взглядом, она едва ли помнила, как ее зовут. Как тут можно вести серьезные разговоры и просить его о помощи? Ведь именно за этим она пришла. Только он мог помочь ей сохранить Виллоу-Ран – ее дом, ее крепость. Но сейчас ей хотелось одного – убежать. Единственное, что удерживало ее на месте, было обещание, данное Шельсе Вайлдер. Она пообещала девочке, что постарается что-нибудь придумать и помочь ее отцу. А обещание для Норы было свято.

– Можно войти? – храбро спросила она.

– Конечно. – Он пожал плечами и отступил, приглашая ее войти.

Прихожей в домике не было. Как только глаза привыкли к полутьме, Нора начала с любопытством оглядываться по сторонам.

По левую сторону располагалась небольшая кухонька. Желтая стойка, раковина, наполненная грязной посудой, плита с отбитым углом и старый холодильник. У стены возле тусклого окна стоял маленький столик с двумя стульями. Прямо – еще две открытые двери. Одна из них вела в маленькую спальню, а другая – в ванную комнату. Справа находилась гостиная, основной достопримечательностью которой были привинченный к стене телевизор, поцарапанный кофейный столик приземистый стул, обтянутый потрепанной тканью. Повсюду стояли коробки, по всей видимости, с уцелевшей одеждой.

Невероятная жалость пронзила сердце девушки, увидевшей всю эту картину.

– Надо же было случиться такому пожару, Эли, – тихо посочувствовала она, скользя взглядом по длинным безупречным линиям его обнаженной спины.

Он нахмурился и пожал плечами, слегка играя мышцами.

– К сожалению, никто от этого не застрахован. По крайней мере все живы.

– Я… я так понимаю, что причины его возникновения так и не выяснены?

Его лицо моментально стало напряженным.

– А кто тебе об этом рассказал?

– Шельса. Ты, конечно, знаешь, что она ходит в библиотеку? Девочка участвует в моей программе летнего чтения.

– Да, – кивнул Эли, и суровое выражение резко сменила улыбка, стоило упомянуть о дочери. – Ей нравится читать.

– Она очень способная. Она у тебя очень милая… и очень сообразительная.

– Да, этого у нее не отнять.

На какое-то время воцарилась тишина.

– Выпьешь что-нибудь? – спросил он. И с тем же насмешливым выражением лица оторвался от стойки, не дожидаясь ее ответа.

– Почему бы и нет. Это… было бы здорово.

Он открыл холодильник и, немного покопавшись, выудил пару алюминиевых баночек, одну из них небрежно протянул ей. Легкое прикосновение его пальцев вызвало необъяснимый трепет, к которому она была совсем не готова. Взволнованная Нора следила за каждым его движением. Она видела, как он открыл банку, затем запрокинул голову и сделал большой глоток, смачно выдохнув:

– Уф.

Нора насторожилась. Она посмотрела на свою банку и с ужасом увидела, что это пиво. Но, едва открыв рот для протеста, она тут же передумала, заметив, как загорелись его глаза в предвкушении ее реакции.

Взяв себя в руки, Нора поставила банку на стол.

– Знаешь, пожалуй, я передумала и совсем не хочу пить.

Он понимающе кивнул, сделал еще один глоток и, стараясь выглядеть как можно серьезней, спросил:

– Так что же все-таки стряслось?

Нора сглотнула. Наступил ответственный момент.

– Видишь ли, – осторожно начала она, – насколько я поняла, у тебя проблемы со страховкой, и я подумала, что смогу тебе помочь.

– Да? Ты знакома с кем-нибудь из моей страховой компании?

– О, нет. То есть, может быть, и да, но это совсем не то, что я хотела тебе предложить.

Эли сделал нетерпеливый жест.

– Послушай, Бу, я нисколько не сомневаюсь в благородстве твоих намерений. Но все, что ты могла бы сделать, это замолвить за меня словечко в страховой компании. А благотворительности я не принимаю. Ни от кого. Хотя… – он вытянул шею и оценивающе окинул ее взглядом, – пожалуй, перед нежным утешением я бы вряд ли устоял.

У Норы похолодело внутри.

– Речь идет не о благотворительности, – поспешно сказала она, нарочно акцентируя первую часть его заявления, поскольку знала, что вторая была не больше чем очередной подковыркой. С какой стати он будет флиртовать со старой девой, которой перевалило за тридцать и которая для него не больше, чем простушка Банни-Бу, запуганный маленький крольчонок из детской сказки! – Дело в том, что у меня тоже неприятности, и я надеялась… – Нора опустила глаза и принялась нервно разглаживать ткань на юбке. – В общем, я подумала, что вместе нам удастся что-нибудь придумать.

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет. То есть да. Понимаешь… – Она зажмурилась и выпалила одним махом: – В следующее воскресенье до моего дня рождения останется одна неделя, и я должна выйти замуж.

Воцарилась напряженная тишина. Нора замерла в ожидании, потом, набравшись храбрости, открыла глаза, но, увидев выражение лица Эли, опять зажмурилась, и сердце ее дрогнуло. Он выглядел… ошеломленным. Взволнованным. Господи, да она его просто раздражает! Она определенно перешла за рамки дозволенного. Зачем было являться сюда, зачем было лелеять эту сумасбродную идею…

– Только скажи мне, кто он. И я о нем позабочусь.

Когда до нее дошел смысл его слов, девушка была ошарашена не меньше самого Эли, и лицо ее загорелось.

– О, нет. Ты… ты меня неправильно понял… я никогда… я не… – Бедная Нора уже не осознавала, что несет, когда услышала собственный голос. – Это… это мой дед.

– Что?! – Эли резко выпрямился. – А я думал, он умер.

– Да, это так! Прошло уже больше трех лет. Но он был очень старомоден и оставил мне завещание и…

– Нора. – Его тон подействовал отрезвляюще. – О чем ты тут, черт возьми, толкуешь?

– Я должна выйти замуж. Начиная со следующего воскресенья, в моем распоряжении останется одна неделя. В противном случае, если я так и не обзаведусь мужем, я потеряю Виллоу-Ран.

Эли недоверчиво уставился на девушку.

– Постой. Ты хочешь сказать, что намереваешься выйти замуж за меня, чтобы сохранить дом?

– Да. Ты абсолютно прав! Я подумала, знаешь, Виллоу-Ран такой огромный. Вы с Шельсой могли бы жить там до тех пор, пока ты не уладишь свои дела со страховой компанией. Кроме того, если хочешь, можешь использовать передвижной вагончик как временный гараж, так ты сможешь снова работать. К тому же тебе быстрее удастся накопить денег, ведь у тебя практически не будет расходов.

Эли покачал головой:

– Очень мило с твоей стороны, но не думаю, что…

– Пожалуйста, Эли! – Отчаяние придало ей храбрости, и она продолжала: – Я… сейчас я поняла, что Шельса, верно, что-то напутала, и тебе вовсе не нужна помощь, но мне она нужна. Я не хочу потерять Виллоу-Ран. Уверена, что ты после того, как сам потерял дом, сможешь меня понять. Наш брак продлится какие-то месяцы или даже меньше. Все зависит от того, как долго придется ждать, пока судья подпишет дедушкино завещание. Но подумай, разве можно мечтать о лучшем месте для Шельсы? Виллоу-Ран идеально подойдет для летних каникул. У нее будет отдельная комната, к тому же там есть летний домик, пруд и много места для игр. А мы… мы можем даже не видеться, если не захотим.

Нора умоляюще взглянула на него, с трудом переводя дыхание.

Выражение лица Эли было непроницаемо.

– Ты серьезно? – наконец произнес он.

– О, да.

– Но это же безумие. Черт, даже хуже, это незаконно.

Нора поперхнулась. Ей с трудом верилось, что его волнует закон. Она покачала головой.

– Нет. Все законно, так посоветовал поверенный моего деда. Он с самого начала был против этого пункта, считая его архаичным.

– В самом деле? Тогда почему бы тебе не выйти за него?

Нора поникла.

– Ему семьдесят лет, и он женат.

– Почему ты решила остановить свой выбор на мне? Подумай, что станет с твоей репутацией, если ты станешь моей женой. Весь город будет шокирован. Мы же оба знаем, что я далеко не образцовый жених. Наверняка найдется кто-нибудь поприличней. – Он призадумался. – Ну вот, я уже нашел. Как насчет Макдональда?

– Он женился на прошлой неделе.

– Ян Кунц.

– Он переехал в Портленд, в апреле.

– Джо Кармишель.

– Он живет гражданским браком.

– Тогда Ватт Винфрей?

Нора безучастно теребила юбку.

– Но с ним живет сейчас Джейн. – Нора уговаривала себя не отчаиваться. Она с самого начала знала, что на Эли надежды мало. По крайней мере, он не высмеял ее. Это была не ее вина, что у нее не осталось выбора.

Проглотив комок печали, Нора встала.

– Спасибо, что уделил мне время.

– Нет проблем. – Эли замялся, затем неторопливо поинтересовался: – И что ты намерена предпринять?

Я еще не решила. – Она направилась к выходу, чувствуя, что он идет за ней следом. На миг она задержалась и быстро проговорила: – Думаю, стоит поговорить с Ником Карпетти.

– Ник Карпетти? А я думал, что он в тюрьме.

– Его выпустили под залог, – равнодушно ответила она.

– Да, но все же… Не думаю, что это самая удачная мысль, Бу.

– Но больше никого не осталось. – Нора отрешенно вздохнула: – Если только… – Она остановилась и посмотрела на него. – Скажи, что хотя бы подумаешь об этом. Прошу тебя, Эли.

Он молчал и, сморщив свой красиво очерченный рот, обдумывал ее просьбу. Наконец сердито выдохнул:

– Ну ладно, подумаю. Но это все, чем я могу тебе помочь. Так что не очень-то на меня рассчитывай, а подумай лучше о других претендентах.

– О, да, конечно. Обещаю. – Он согласился подумать! Нора не смогла сдержать радостную улыбку. – Я тебе позвоню, ладно?

– Звони или… или заходи, как тебе будет удобней.

В сердце Норы снова зародилась надежда, она торопливо потянулась к дверной ручке, намереваясь улизнуть до того, как он передумает. Но стоило Норе потянуть ее, как он схватил девушку за руку и развернул к себе.

– Да, чуть не забыл, – произнес он.

Она уставилась на него, и ее сердце приглушенно забилось, когда она заметила озорной блеск в его глазах.

– Я лишь хотел сказать, что ценю твое предложение. – Он уперся рукой в дверь, чуть-чуть не доставая до головы Норы. – Знаешь, я всегда подозревал, что ты по мне сохнешь. А сейчас я в этом абсолютно уверен.

– О, нет. – Нора пыталась уклониться, но отступать было некуда. – Ты не прав! Я имела в виду… – Ее зрачки расширились от ужаса, когда она поняла, что, сама того не желая, наносит ему оскорбление. – Я хотела сказать, что ты мне, конечно, нравишься, но не в этом смысле… – Фраза оборвалась на полуслове, стоило Норе заметить злобную улыбку, искривившую его губы.

– А ты в этом уверена, моя сладкая Бу? Может, стоит попробовать!

– О, нет. Я не могу… это же…

Он придвинулся так близко, что она чувствовала свежий запах его кожи.

Неистово взвизгнув, Нора оттолкнула его, распахнула дверь и выскочила на улицу. Совсем как раньше, как в школьные годы.

Эли вышел на крыльцо, наблюдая за торопливо удаляющейся фигуркой.

Он покачал головой. Славная простушка Банни-Бу, с огромными серыми глазами и здоровенным пучком прямых, как палки, волос. Она все такая же. Он вспомнил маленькую, серьезную и всегда бледную девочку, прятавшую свое тело в старческих платьицах с кружевными воротничками. Малейшей фамильярности или злобной шпильки было вполне достаточно, чтобы вогнать ее в краску. Бывало, скажешь только: кролик Банни-Бу, и девочка полностью уходила в себя, прячась в повседневной рутине своей тусклой юности.

К сожалению, время ничего не изменило, и, Эли не сдержался от ехидной ухмылки, как только понял, кто к нему пожаловал. Он почувствовал, что ему снова шестнадцать. В нем вспыхнуло давно забытое желание поддеть Нору, сделать так, чтобы она начала заикаться, увидеть ее широко распахнутые глаза, пылающие щеки.

Эли запустил руку в волосы. Да, он вел себя не лучшим образом. Ну и что здесь такого? В этом был весь он. На протяжении тридцати четырех лет он развлекает себя именно так, и, надо сказать, вполне успешно. Здесь нет его вины, все дело в Норе. Было в ней что-то такое, что его здорово подначивало.

В любом случае за последние три недели это было самое большое допущенное им прегрешение. А сейчас его дела были плохи. Все началось с той ночи, когда, проснувшись от едкого запаха дыма, он увидел, что его дом и автомастерская охвачены огнем. Им с Шельсой удалось выскочить из пламени целыми и невредимыми, но они лишились крыши над головой и – работы. А поскольку страховая компания не спешила с выплатой страховки, их сбережения быстро истощались. И судя по тому, как идут его дела, к концу месяца ему грозит полное банкротство.

Так что его поведение вполне оправданно. А что ему теперь остается?

Черт возьми, ведь он не собирался ее обидеть. Просто немного пошутил. В конце концов, он всего лишь человек. И хотя у него было полно поклонниц, ни одна не рвалась заполучить его в мужья. И вдруг приходит некто, кого он не видел больше шестнадцати лет, и делает ему предложение. Особенно если учесть, что этот некто – Банни-Бу! Все прочили ей монашеское будущее – несмотря на то, что она даже не была католичкой. Как после этого не съязвить?

Он ухмыльнулся, все еще не веря, что у девушки хватило на это храбрости. Она ему явно льстила. На самом деле Эли всерьез не воспринял ее предложение. Он всегда самостоятельно зарабатывал себе на жизнь и прекрасно себя чувствовал. В конце концов, он-то как-нибудь выкрутится. Ему нужно думать о дочке.

Детство Шельсы разительно отличалось от детства Норы, выросшей в обеспеченной семье, где всем заправлял ее дед. Но и Эли намеревался обеспечить дочери надежную и стабильную жизнь. А это, по его мнению, совершенно исключало временный брак, как бы ему ни было жаль Банни-Бу. «Тогда нечего сентиментальничать», – подумал Эли, направляясь на кухню.

Окинув взглядом гору грязной посуды, мужчина начал ее мыть, не в состоянии подавить улыбку при одном воспоминании искаженного ужасом лица Норы.

Может быть, его поведение было вызвано тем, что он слишком устал, чтобы сдерживаться, – сказывались бессонные, полные тревожных мыслей ночи. А может, это была лишь защитная реакция. В последнее время у него все шло наперекосяк. Он сбился с ног в поисках работы, устал разбираться со страховой компанией, а ведь на нем лежало и ведение домашнего хозяйства. А он, как и любой нормальный человек, искренне тосковал без дела. Ему так не хватало его автосервиса.

Покачав головой, Эли уложил в сушку последнюю ложку и вытер руки. Не успел он свернуть полотенце, как до его слуха донеслось знакомое шарканье резиновых тапочек по крыльцу. Он обернулся, а секундой позже дверь отворилась, и в комнату влетел комок энергии – это была Шельса.

– Привет, Эли, угадай, что случилось? – Девятилетняя девочка сбросила потрепанный рюкзак на пол и, беспрестанно треща, выхватила из упаковки пирожное. – Кошка Сары, Ма-Баркер, окотилась! Она принесла их прямо в туалете, целых шесть штук. Сара все видела, она рассказывала, что они были совсем крохотные и скользкие, а после того как Ма начала их вылизывать, Саре стало плохо. Но… – Шельса тут же махнула своей маленькой ручкой, – это уже не имеет значения. Главное, что сейчас котята чистенькие, пушистые и мягкие. Только, знаешь, они совсем слепые. Но мама Сары сказала, что скоро они откроют глазки. Когда они подрастут, я смогу взять одного, если ты разрешишь. Ты же разрешишь? Пожалуйста, я, правда, очень, очень хочу одного.

Она вздохнула, откусила огромный кусок пирожного, и пара больших голубых глаз, полных надежды, устремилась на него. Эли узнал в этом умоляющем выражении свое собственное и понял, что опять попался. Дочка редко его о чем-либо, просила, и он не нашел в себе силы отказать. Но вce же баловать ее он не собирался. Ему не хотелось выглядеть в ее глазах безвольным мямлей, пляшущим у дочки на поводу. – Но ты же знаешь, что о нем надо заботиться. Кормить, чесать, менять песок в ванночке…

– О, я буду! Я буду. Обещаю! – Она прильнула к нему, быстро обняла и стремительно бросилась к телефону. – Подожди, только скажу Саре!

– Шельса…

– Но я должна сказать ей прямо сейчас, чтобы они никому не отдали моего. Он такой рыженький, полосатый, с загнутым хвостиком. Я назову его Оливер Твист!

– Позвонишь Саре позже.

– Но Эли…

– Послушай, неужели ты думаешь, что за котятами выстроится очередь? – сухо спросил он. – Повесь трубку и выслушай меня.

Шельса неохотно повиновалась.

– Мне не нравится, что ты на каждом шагу болтаешь о наших проблемах.

Удивленное выражение маленького личика в мгновение ока сменилось негодованием.

– Я не болтаю!

– Даже мисс Браун, библиотекарше? Шельса покраснела.

– А, ей. Но это не в счет, – запротестовала деточка.

– Почему ты так решила? Шельса закатила глазки.

– Потому что мисс Браун не такая, как все. Она очень добрая. Она умеет слушать и никогда не сплетничает. И она любит меня только за то, что я есть, а не ради того, чтобы сблизиться с тобой. Поверь, единственная причина, по которой я открыла рот, по крайней мере в первый раз, – это то, что я хотела попросить произнести по слогам одно слово. Не могла же я искать его в справочнике, не зная, как оно пишется, – серьезно закончила она. – Интересно, а что это за слово? – произнес Эли, слегка ошарашенный симпатией девочки к Норе.

Девочка замялась:

– Бан-крот-ство, – пробормотала она, стараясь избегать его взгляда.

– Банкротство? Черт возьми, где ты его услышала?

– Ооо. Снова ругаешься. – Шельса протянула ручку. – Плати. Плати, или больше я ничего не скажу.

Он проклинал ту минуту слабости, когда согласился на ее предложение излечения от сквернословия. За каждое бранное слово с него причиталось двадцать пять центов. Эли порылся в кармане и кинул дочери две двадцатипятицентовые монетки.

– Довольна? А теперь отвечай на проклятый вопрос.

Шельса с упреком посмотрела на отца.

– Я слышала его от тебя. Ты разговаривал по телефону с дядей Джо. Обычно я не прислушиваюсь, мне совсем не интересны ваши разговоры про машины, двигатели и спорт, но в тот раз ты был чем-то озабочен… – Она понизила голос. – Знаешь, я никогда не слышала, чтобы ты говорил таким тоном.

А он-то думал, что сделал все возможное, чтобы девочка не осознала всей серьезности их положения.

– О, Шельса, почему ты сразу не сказала?

– Я не могла! Я не хотела, чтобы ты узнал, что я…

– Подслушиваешь?

– Да. К тому же я знаю, что ты относишься ко мне, как к ребенку, и не хочешь, чтобы я переживала. Но когда мама Сары сказала, что, вероятно, нам придется переехать, я испугалась. Я не хочу уезжать. Мне здесь нравится. Я не хочу, чтобы все повторилось… как раньше. Поэтому я и решила рассказать обо всем мисс Браун, может, она сможет нам помочь. – Шельса деловито встряхнула головой. – Кстати, а ты вообще как об этом узнал?

– Мисс Браун… – Эли запнулся, настоящее имя Банни-Бу резало ухо, – приходила ко мне.

– Правда? – Глаза девочки загорелись. – Она хочет одолжить нам денег? Она же обещала подумать, как можно нам помочь, и весь город знает, какая она богатая.

Эли уставился на дочь, не в состоянии вымолвить ни слова.

– Нет, – наконец сказал он.

Худенькие плечики Шельсы опустились. Она разочарованно разглядывала мысик своей маленькой тапочки.

– Жаль.

Даже если бы она и предложила деньги, я бы все равно их не взял, детка. Сейчас мы переживаем нелегкие времена, но все наладится, обещаю.

Это явно не убедило девочку, но она кивнула.

– Ладно. Но все же зачем она тогда приходила? Эли замялся, прикидывая, как Шельса отреагирует на новость.

– Хочешь верь, хочешь нет, но она хочет за нас замуж.

Шельса снова ожила.

– Bay! Это же замечательно! Так ты согласился? Эли едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Нет, я не собираюсь жениться.

– Но почему?

Еще секунда, и он выпалит всю правду.

Потому что я не создан для семьи. И даже если и создан, последним человеком на земле, которого я захочу назвать своей женой, будет Банни-Бу. Но, взглянув в доверчивые голубые глаза дочки, Эли понял, что должен быть более дипломатичным.

– Потому, что мы не любим друг друга. Господи, да ведь мы толком друг друга не знаем. К тому же это должен быть лишь фиктивный брак, на одно лето.

– Отлично, – выразительно замахала руками Шельса. – Многие родители моих друзей разведены. Но в моем случае я бы не плакала, потому что была бы к этому готова. Зато на лето у нас будет отличный дом с садом и для Оливера…

– Нет.

– Но прошу тебя…

– Нет. Давай на этом остановимся.

Шельса обиженно посмотрела на отца и замолчала.

– Эли, а как мисс Браун тебя об этом попросила? Я имею в виду… Она объяснила, почему мы должны на ней жениться?

Эли пожал плечами.

– Ее можно понять.

– В каком смысле?

– Если она не выйдет замуж, то потеряет свой дом, – неохотно признался Эли.

– Но это ужасно! Бедняжка мисс Браун! Должно быть, ей действительно плохо. В Виллоу-Ран ведь все так круто.

Эли удивился.

– А ты там была?

– Конечно. Иногда мы с Сарой туда заходим. Мисс Браун нам всегда рада. Знаешь, она ведь так одинока.

– Может, подарить ей котенка? – пробормотал он.

– Эли!

– Забудь об этом, Шельса, – раздраженно бросил мужчина. – В любом случае у мисс Браун есть на примете кто-то еще, поэтому нет повода так волноваться.

– Но, Эли! Подумай, а вдруг она ни разу ни с кем не встречалась и выберет какого-нибудь негодяя?

В сознании мужчины возник образ Ника Карпетти, но он быстро отогнал неприятные мысли.

– Это не наши проблемы.

– Но она моя подруга, – настаивала Шельса. – Разве ты сам не учил, что для того, чтобы иметь друзей, нужно быть другом самому? И как подруга мисс Браун, я думаю, тебе нужно на ней жениться.

Эли покачал головой:

– Ничего не выйдет.

– Но ты же сам говорил…

– Забудь об этом, детка. Неважно, что я там тебе наговорил, но жениться я не намерен. – В тот же момент он дал себе клятву впредь взвешивать все свои слова.

Шельса непонимающе уставилась на отца, затем перевела взгляд на пол.

– Ладно, – грустно согласилась она и, опустив плечики, походкой, так напомнившей Эли Нору в детстве, понуро направилась к двери.

– Эй, – Эли пошел за дочерью, увиден, что она заворачивает в их маленькую спальню, ты что?

– Я, пожалуй, прилягу. Что-то мне нездоровится, – вздохнула Шельса.

– А ты ничего не забыла?

– Не думаю.

– А как же котенок? Разве ты не позвонишь Саре?

– Позвоню потом, сейчас что-то не хочется.

– Послушай, Шельса…

– Все нормально. Я знаю, ты хочешь как лучше. Но с моей стороны было бы предательством веселиться, когда бедной мисс Браун плохо.

Избегая смотреть ему в глаза, девочка свернулась калачиком, прижимая к себе единственного уцелевшего после пожара игрушечного медвежонка, и уткнулась носом в стену.

У Эли заныло сердце, несмотря на то что рассудок предупреждал – девочка вьет из него веревки.

– Успокойся, детка. Ведь не останется же она бездомной.

Шельса пожала плечами:

– Не уверена… она ведь совсем одна.

Только бы ей не удалось заставить его почувствовать себя виноватым. «Глупости. Не останется же Нора без жилья. Такого просто не может быть. Хотя, если бы такая опасность действительно существовала, можно было бы подумать…» Но он тут же осекся.

«Забыть об этом, – громко приказал он сам себе. – Все равно ничего не выйдет. Я не женюсь на Банни-Бу, и точка».

Его внутренний голос звучал так убедительно, что он и сам начал в это верить.