Текст книги "Твой волшебный поцелуй"

Автор книги: Кэролайн Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

* * *

– О Киззи, что же я наделал! – пробормотал Гарри, с сожалением глядя на дочку. – У нас все так хорошо начиналось, а затем я ушел и все испортил. А мне так хотелось снова ее поцеловать. Какой же твой отец болван!

Когда Киззи поела, он поменял ей подгузник. Девочка быстро уснула, и ему ничего не оставалось, кроме как спуститься вниз и ждать Эмили.

Гарри остановился в дверях детской и посмотрел на спящего Фредди. По сравнению с Киззи он был огромным, но его шагам еще не хватало твердости, а подбородок дрожал, когда ему что-то не нравилось. Бесс была не намного старше своего брата. Ее глаза блестели так же, как у Эм…

Бесс лежала на самом краю кровати, и Гарри слегка подвинул ее, чтобы она не упала, затем спустился вниз поступью человека, идущего на эшафот.

Он должен был извиниться перед Эм, поэтому, собираясь с духом, прошел на кухню, заварил чай и лишь затем постучал в дверь ее кабинета.

– Эм?

– Входи, – ответила женщина и настороженно посмотрела на Гарри, когда тот вошел с подносом в руках.

– Я принес тебе чай.

– Спасибо.

Гарри все еще держал поднос, поскольку, пока его руки будут заняты, он не сможет делать ими ничего опасного.

– Не за что. Мы не ужинали. Хочешь, я что-нибудь приготовлю?

Эмили протянула руку и взяла с подноса чашку.

– Что ты будешь готовить?

Он рассмеялся.

– Это зависит от содержимого твоего холодильника.

– Об этом не беспокойся. На днях я пополнила запасы продуктов. Можешь идти на кухню. Я сейчас кое-что доделаю и помогу тебе.

Выйдя из кабинета, Гарри облегченно вздохнул. Кажется, неловкость прошла, и они могут вновь стать друзьями.

Если только он ее не отравит! Открыв холодильник, он изучил его содержимое. Сладкий перец, куриные грудки, лук, помидоры черри и салат. На полке справа от плиты оказался набор специй.

Отлично.

– Пахнет аппетитно.

Гарри вздрогнул, обернулся и чуть не выронил нож.

– Обязательно было вот так подкрадываться? – проворчал он, но его глаза улыбались.

– Прости. – Эмили села на стул у стойки. – Ты нашел все, что нужно?

– Думаю, да. А ты закончила свой эскиз?

– Да, я просто внесла в него кое-какие изменения. Что ты готовишь?

– Цыпленка по-мароккански и кускус [2]2
  Североафриканское блюдо из пшеничной крупы, приготовленной на пару с мясом и овощами.


[Закрыть]. Я не знал, любишь ли ты острое, поэтому не стал класть много специй. Попробуй.

Он взял вилкой немного кускуса и протянул ей. Эмили наклонилась и сняла губами содержимое вилки. Интересно, касались ли его губы зубцов этой вилки, пробовал ли он…

– Ммм. Великолепно! – похвалила она, сконцентрировавшись на еде.

– Не слишком остро?

Эмили покачала головой.

– Нет, то, что надо.

– Хорошо. Сейчас я разделаюсь с цыпленком, и все будет готово.

– Хочешь я тебе помогу?

– Нет, но останься здесь и составь мне компанию.

Она сидела рядом и, словно завороженная, наблюдала за тем, как его мышцы напрягаются и расслабляются, когда он мешает салат, переворачивает кусочки цыпленка, приседает, чтобы достать сковородку из духовки.

Черт побери. Сейчас у нее потекут слюнки.

Он положил кусочки цыпленка в кускус, тщательно все перемешал, разложил в две чаши, поставил их на стойку, затем взял стул и сел напротив Эмили.

Их колени соприкоснулись, и они оба отпрянули. Машинально извинившись, он встретился с ней взглядом и виновато улыбнулся.

– В действительности я прощу прощения за все это. За то, как толкнул тебя, за тот поцелуй. – Затем он покачал головой и мягко рассмеялся. – Нет, это ложь. Мне совсем не жаль. Я не собирался тебя целовать, и мне не следовало этого делать, но я нисколько об этом не жалею. Если только это не скажется отрицательно на нашей дружбе, которой я слишком дорожу, чтобы рисковать ею. Черт побери, это самая запутанная речь в моей жизни, но, полагаю, ты поняла, что я хотел сказать. Ты простишь меня?

Простить его? За то, что он так нежно ее поцеловал?

– Мне нечего тебе прощать, – произнесла Эмили слегка дрожащим голосом. Затем взяла вилку и переключилась на еду, пока не сказала или не сделала что-нибудь такое, о чем потом жалела бы…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ты не могла бы оказать мне одну большую услугу?

Эмили перевела взгляд с лица Киззи на Гарри. Его ясные голубые глаза умоляюще смотрели на нее. Возможно, когда-нибудь она будет спокойно наблюдать за тем, как Гарри кормит малышку, но это время настанет еще не скоро.

– Конечно, – ответила она, даже не подозревая, как хрипло прозвучал ее голос.

– Мне нужно съездить в Лондон. Я не предупредил начальство, что собираюсь взять отпуск. Я поеду на поезде и буду отсутствовать самое большее шесть часов. Еда для Киззи в холодильнике. Нужно только перелить ее в бутылочку и подогреть. С этим даже я справляюсь. Уверен, она большую часть времени проспит и не будет доставлять тебе хлопот. Мне очень нужно поговорить с боссом, но я не могу взять ее с собой.

– Почему? – удивилась Эмили. – Это может оказаться весьма полезно. Она такая крошечная, и твой босс сжалится над тобой.

Гарри криво усмехнулся.

– Мой босс – женщина. Причем такая, что на нее это не произведет никакого впечатления. Забота о ребенке не является для нее уважительной причиной, и она не сделает исключения для меня. Обещаю, что это не войдет у меня в привычку. Послушай, я обязательно тебя отблагодарю. Например, присмотрю за твоими детьми, пока ты будешь работать. Ты могла бы уделить немного времени себе, сходить на массаж. С ними ничего не случится, пока я рядом.

– Договорились. Ты посидишь с ними, пока я буду работать, и я обязательно схожу на массаж. Если ты заплатишь, – в шутку добавила она.

Вопреки ее ожиданиям, Гарри не стал возражать.

– Спасибо, Эм. Я твой должник.

– Я знаю. Счетчик включен.

Рассмеявшись, он приподнял Киззи, чтобы та отрыгнула. У него отлично получалось. Его большие сильные руки держали малышку с такой нежностью, что у Эмили на глаза наворачивались слезы. Она даже завидовала Киззи. Она многое отдала бы за то, чтобы он смотрел на нее с таким же обожанием. Эмили встала.

– Еще чаю?

Гарри покачал головой.

– Нет, пойду спать. Я ужасно устал. Значит, насчет завтра мы договорились?

– Завтра? – удивилась она.

Гарри кивнул.

– Разве я об этом не сказал? Ты не можешь завтра?

– Могу, – ответила Эмили, прокрутив в голове свои планы на следующий день. – Но ведь завтра к тебе придут рабочие.

– Вот черт, – пробормотал он. – Ты не могла бы проследить и за ними? Убедиться, что они специалисты и им можно доверить отделку дома.

– Вы уже договорились о цветах?

– Цветах? – Он выглядел ошеломленным, и ей стало жаль его. У него был тяжелый день.

– Не беспокойся. Думаю, пару дней они будут сдирать старую краску. Я попрошу у них образцы красок, и ты выберешь, какие тебе понравятся. Или я сама выберу, но пеняй на себя, когда обнаружишь стены поросячьего розового цвета.

– Ты этого не сделаешь, – испуганно произнес Гарри, и она рассмеялась.

– И не надейся. Иди спать. Об остальном поговорим завтра.

Кивнув, Гарри поднялся и, остановившись рядом с Эмили, посмотрел ей в глаза. Он стоял против света, поэтому она не смогла разглядеть выражения его лица. Но его голос был хриплым.

– Ты золото, Эм. Не знаю, что бы я без тебя делал.

Неожиданно он наклонился и коснулся губами ее губ, затем пожелал ей спокойной ночи и пошел наверх, оставив ее трепетать от его поцелуя и мечтать о большем.

На железной дороге произошел разрыв кабеля.

Это было последней каплей. День не задался с самого начала. Начальница в грубой форме напомнила ему условия контракта и пообещала содрать с него три шкуры, когда он сможет вернуться к работе. Его мобильник разрядился, а теперь еще и это.

Поезд остановился между станциями, и у него не осталось выбора, кроме как ждать, когда починят кабель. Из-за остановки поезда отключился кондиционер, проводники начали разносить бутылки с водой, а пассажиры звонить домой.

Все, кроме него, потому что его телефон разрядился. Он мог бы позаимствовать у кого-нибудь телефон, но не помнил наизусть номера Эмили. Как назло, одна женщина узнала его и начала с ним кокетничать. Он сидел, изнывая от жары, и делал вид, будто слушает ее болтовню, а сам думал, как там Киззи и Эм.

Где он?

Эмили снова посмотрела на часы и позвонила ему на мобильный, но он либо отключил телефон, либо у него разрядился аккумулятор.

А Киззи отказывалась есть. Ее тошнило, и большую часть времени она плакала и сучила ножками. Когда Фредди и Бесс наконец заснули, Эмили взяла малышку на руки и прижала к себе, чтобы успокоить. Киззи хныкала и икала, и у женщины разрывалось сердце.

Когда у Эмили свело руку, она переложила девочку на другую сторону. При этом она задела грудью щеку Киззи, и малышка повернула голову, инстинктивно ища сосок.

Неожиданно соски Эмили затвердели, и из них начало сочиться молоко, хотя она уже давно перестала кормить Фредди. Но ее тело отреагировало так, словно это произошло только вчера. Эмили закусила губу, чтобы не заплакать.

Ей так хотелось накормить Киззи, и малышка это чувствовала. Она тыкалась носом в ее грудь и всхлипывала. Это было невыносимо.

Почему она медлит? На протяжении многих веков женщины, которые по различным причинам не могли или не хотели кормить грудью своих детей, пользовались услугами кормилиц. Только сейчас, когда искусственное вскармливание стало нормой, это стало казаться странным.

Расстегнув блузку и сняв бюстгальтер, Эмили провела соском по щеке девочки. Киззи повернула голову, нашла ртом сосок и зачмокала.

Наконец малютка успокоилась и перестала икать. Бедная кроха. Ей следовало уже давно это сделать, но она ждала возвращения Гарри.

Она обеспокоенно взглянула на часы. Половина девятого. Рабочие уже ушли, оставив ей образцы красок. Играя в саду с детьми, она болтала с ними через забор, а затем напоила их чаем.

Начало темнеть, и Эмили уже было собралась снова позвонить Гарри, как вдруг услышала скрежет ключа в замке. Взглянув на Киззи, она запаниковала. Что, если он разозлится? Она хотела отнять ребенка от груди и поправить одежду, но было уже поздно. В любом случае она не имеет права ему лгать. Ей придется все рассказать, и она очень надеялась, что Гарри ее поймет.

– Эм, мне так жаль… на железной дороге лопнул кабель…

Гарри резко остановился и застыл в изумлении. Эмили кормила Киззи грудью, как если бы это было в порядке вещей. Гарри почувствовал, как к горлу подступил комок.

Немного придя в себя, он сел рядом с ними, погладил Киззи по голове и заглянул в испуганные глаза Эм.

– Ты ее кормишь, – хрипло произнес он.

– Извини… Просто она целый день плакала, и это показалось мне единственным способом ее успокоить. Мне жаль. Этого больше не повторится.

– Жаль? – Гарри изумленно посмотрел на нее. – Ты сожалеешь о том, что дала ей то, чего не смогла ей дать ее несчастная мать? Нет, Эмили. Не извиняйся. В больнице ей давали донорское молоко, чтобы поддержать ее. Я бы его купил, но для его хранения необходимо специальное оборудование. – Он робко улыбнулся, затем нахмурился. – Это… это единственное, чего я не мог ей дать. Я даже и не мечтал о таком…

Гарри прервался и провел дрожащими пальцами по голове Киззи, наблюдая за тем, как она сосет грудь Эмили. При этом его охватило такое сильное чувство, что, если бы он стоял, у него бы подкосились ноги.

– Ты не мог бы принести мне попить? – попросила Эмили.

Гарри прокашлялся.

– Конечно. Тебе сока или чая?

– Чая. От сока может испортиться молоко.

Поднявшись, Гарри на дрожащих ногах поплелся на кухню. Поставив на плиту чайник, он прижался лбом к буфету.

Он мечтал об этом.

Всякий раз, когда Эмили держала на руках Киззи, он мечтал об этом. Эм не принадлежала ему, но это не мешало ему мечтать.

Пусть даже это произошло всего один раз. Возможно, она не захочет, чтобы это повторилось. Киззи не имела к ней никакого отношения. Другая женщина на ее месте заперла бы Киззи в спальне, чтобы не слышать ее плач.

Но не Эм. Его Эмили всегда защищала детей. Когда ей было всего десять лет, она мирила ссорящихся малышей и отводила потерявшихся на пляже карапузов к их взволнованным родителям. Он не мог припомнить ни одного случая, когда она не помогла бы ребенку или животному.

Гарри впервые побывал у нее в беседке, когда Эм показала ему ежа с поврежденной лапкой. Она поместила его в коробку и кормила кошачьим кормом, купленным на свои карманные деньги. Он помогал ей заботиться о зверьке, и в конце концов у них обоих завелись блохи.

При воспоминании об этом он засмеялся, и голос Эм у него за спиной застал его врасплох.

– Над чем смеешься?

Он обернулся.

– Вспомнил блохастого ежа, которого ты спасла. А это еще один маленький беспризорник.

– К счастью, у нее нет блох. – Улыбаясь, Эмили протянула ему малышку. – В любом случае это твоя подопечная, и ей нужно поменять подгузник. Я заварю чай. Или, может, ты хочешь чего-нибудь покрепче?

Большую бутылку шотландского виски? Она бы сняла напряжение после тяжелого дня… если бы не трогательная сцена, свидетелем которой он стал.

– Я бы с удовольствием выпил чаю, – произнес Гарри внезапно охрипшим голосом, затем отнес Киззи наверх, поменял ей подгузник и уложил ее в кроватку. Заглянув к Фредди и Бесс, он вернулся в гостиную, где его уже ждала Эм с горячим чаем.

На мгновение ему захотелось вытащить ее из кресла и усадить себе на колени, но здравый смысл победил, и он сел на край дивана.

– У тебя был тяжелый день?

– Почти такой же, как у тебя, – криво усмехнулся Гарри.

– Как тебя встретила твоя начальница?

Он невесело рассмеялся.

– Скажем, она могла бы быть со мной немного полюбезнее. Я взял месячный отпуск за свой счет, чтобы решить все свои проблемы. Будем надеяться, что мне хватит этого времени. – Он взял чашку, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. – Блаженство. Как хорошо быть дома.

Внезапно у него перехватило дыхание. Он действительно чувствовал себя так, словно вернулся домой.

Впервые за все годы его взрослой жизни.

– Как обстоят дела с ремонтом? – поспешно спросил Гарри, чтобы Эмили не заметила его волнения.

– Хорошо. Рабочие сняли старые ковровые покрытия и приступили к замене окон. Вот образцы красок.

Эмили протянула ему колерные книжки, и он, листая одну из них, спросил:

– А что бы ты мне посоветовала?

Она пожала плечами.

– Я не знаю твоих вкусов, Гарри. Мы не виделись с похорон твоей бабушки. Но тогда мы как-то не думали об отделке интерьера.

Тогда у них на уме были совсем другие вещи. Уж лучше бы она об этом не упоминала! Ее слова вернули его на десять лет назад, в беседку, залитую лунным светом, где они тайком совершали маленькие открытия, которые сейчас казались ему такими невинными, а тогда – дерзкими и смелыми. За исключением ночи после похорон его бабушки, когда они стали близки…

– Я предпочел бы что-нибудь нейтральное, – сказал он, чтобы отвлечься от опасных мыслей. – Или для того, чтобы стимулировать развитие ребенка, нужны определенные цвета?

Эмили пожала плечами.

– Не знаю. Я прислушиваюсь к своей интуиции, хотя предпочитаю спокойные, естественные цвета.

Кивнув, Гарри попытался переключить свое внимание на колерные книжки, но воспоминания об их вчерашнем поцелуе были еще слишком свежи. Он мог думать только об одном.

Об Эмили. Ее губах и руках. О том, как она кормила грудью его дочь. Этот образ было невозможно выкинуть из головы.

Он отложил колерные книжки.

– Просмотрю их завтра. Я даже не помню, какого цвета диваны выбрал.

Рассмеявшись, Эмили сделала глоток чая и снова уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги.

– Коричневые, – напомнила она ему. – Итак, что сказала тебе твоя начальница?

– Она была тверда как кремень. Другого я и не ожидал. Но не беспокойся, я обо всем договорился. А вот обратная дорога была ужасной. Какая-то женщина в поезде узнала меня, и я был вынужден несколько часов слушать ее подобострастную болтовню. Я был готов ее придушить. Боюсь, если бы кабель не починили дотемна, она бы на меня набросилась.

Эмили расхохоталась.

– Наверное, она к тебе неравнодушна.

– Или у нее паранойя.

– Или у тебя завышенное самомнение.

– Или у меня завышенное самомнение, – повторил он, ухмыляясь. – Возможно, это была милая женщина, которая так устала от своих проблем, что, узнав меня, захотела поделиться со мной историей своей жизни. Так бывает, когда ты по вечерам приходишь в каждый дом. Они думают, что знают тебя. Полагаю, это действительно так до определенной степени. Зависит от того, насколько ты себя раскрываешь при работе с камерой.

Эмили пристально посмотрела на него.

– И насколько ты себя раскрываешь?

В ответ Гарри небрежно пожал плечами, хотя знал, что вкладывает в работу всю свою душу.

– Стараюсь как можно меньше, но иногда бывают ситуации, требующие особого участия. Землетрясения, оползни, наводнения. Ни одна живая душа не может оставаться равнодушной к подобным катастрофам. Но бывают удивительные моменты, например, когда через несколько дней из-под завалов извлекают живого ребенка. Я не могу рассказывать об этом с невозмутимым видом, но нельзя забывать, что ты делаешь репортаж с места событий, а не сообщение на социальную тему. Это не моя работа, и если я испытываю какие-то чувства, мне приходится их игнорировать. Я должен оставаться беспристрастным и сообщать людям факты. Я стараюсь сдерживать свои чувства, но иногда мне это не удается. – Гарри мягко рассмеялся и поставил чашку на стол. – Прости, что утомил. Лучше расскажи, как прошел твой день.

Эмили улыбнулась, позволив ему сменить тему.

– Не намного лучше, чем твой. Фредди был невыносим, Бесс ходила за мной по пятам, требуя к себе внимания. Киззи полдня проплакала, а твои рабочие захотели чаю.

– Значит, все было как всегда.

Эмили рассмеялась.

– Точно.

– Значит, тебе так и не удалось поработать.

– Угадал.

Кивнув, он в тысячный раз за сегодняшний день испытал чувство вины.

– Прости. Это я во всем виноват. Как ты смотришь на то, чтобы я завтра присмотрел за твоими детьми?

– Это было бы замечательно. Мне как раз нужно завтра встретиться с Джорджи и Ником, чтобы обсудить с ними проект их зимнего сада.

– Тогда договорились. Уверен, у тебя все получится.

Вот черт.

Киззи опять плакала, Фредди хотел построить новый замок со рвом, но не смог из-за того, что песок был слишком сухим. Бесс отказалась принести ему воды, потому что просила его, Гарри, помочь ей наклеить переводные картинки. Он был готов рвать на себе волосы.

Как Эм со всем этим справлялась?

Глубоко вдохнув, Гарри помчался на кухню, нагрел бутылочку с молоком, набрал в пластиковый кувшин воды и отнес его Фредди. Затем помог наклеить Бесс две картинки и вернулся на кухню за бутылочкой.

Отличная работа, подумал он. Но не тут-то было. Киззи отказалась есть, Фредди разлил воду, а Бесс захотела сама накормить Киззи.

Лучше не придумаешь. Где, черт побери, Эмили? Посмотрев на часы, он удивился: она уехала всего три четверти часа назад!

Похоже, она вовремя вернулась.

Подъезжая к дому, Эмили услышала плач Киззи, и ее грудь снова начала набухать. Потерев выступающие соски, женщина вбежала в сад и обнаружила там плачущего Фредди, который бросался песком, хмурую Бесс и Гарри, маячащего туда-сюда с орущим ребенком на руках.

Выражение облегчения на его лице было комичным.

– Ты вернулась.

Не сказав ни слова, Эмили взяла у него Киззи и бутылочку и, сев на скамейку, попыталась ее накормить. Это было нелегко, поскольку Фредди лез к ней на колени, Бесс висла у нее на шее, а Киззи выплевывала соску.

– Эй, ребята, как насчет сока и печенья? – предложила она, красноречиво посмотрев на Гарри.

– Отличная идея, – отозвался тот, поняв намек. – Пойдемте на кухню и посмотрим, чем там можно поживиться. Но сначала нужно помыть руки, – добавил Гарри, снимая с ее колен Фредди и следуя вместе с ним за Бесс.

Эмили снова попыталась дать бутылочку Киззи, но у нее ничего не вышло. Тогда она задрала топ, спустила бюстгальтер и приложила малышку к груди. Та мгновенно успокоилась и зачмокала.

Эмили надеялась, что она наестся, прежде чем вернутся дети. В этом не было никакой тайны, просто она не хотела, чтобы так продолжалось постоянно.

Для этого ей всего лишь нужно убедить Киззи есть из бутылочки.

Эмили приложила к губам малышки соску, но Киззи оказалось не так-то просто провести. Она ее выплюнула, предпочтя естественное питание.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Был вечер. В течение дня Эмили всякий раз пряталась от своих детей, когда нужно было накормить Киззи. Тем временем Гарри развлекал Фредди и Бесс.

Это, надо отдать ему должное, у него неплохо получалось, но ситуация становилась абсурдной.

– О чем задумалась? – спросил Гарри.

– О кормлении Киззи. Это не может долго продолжаться. Я сама во всем виновата, мне не следовало начинать, но я нашла выход.

– И что ты предлагаешь? – взволнованно спросил он.

– Приобрести молокоотсасыватель. Я пользовалась им, когда кормила Фредди. У меня было очень много молока, и я сдавала его в отделение интенсивной терапии для новорожденных.

Гари кивнул, и она поняла, что он знал об этом не понаслышке. Его слова подтвердили это:

– Такая штука была в нашей больнице. Первое время Киззи получала донорское молоко.

– Завтра я поговорю с патронажной сестрой. Я хорошо ее знаю. Она нам поможет. Когда твой дом отремонтируют, ты вернешься в него, и у нас будут проблемы, если Киззи по-прежнему будет просить грудь. Нам придется отлучить ее от меня – как можно быстрее.

Гарри нахмурился.

– И что ты предлагаешь? Давать ей бутылочки с твоим молоком, пока она снова не привыкнет к обычному молоку?

– Да.

Плотно сжав губы, он провел рукой по волосам, затем кивнул.

– Да. Это имеет смысл. Я не могу рассчитывать на то, что ты будешь это делать всегда.

Эмили напряглась. Было очевидно, что Гарри чего-то недоговаривает, но она не стала его расспрашивать, боясь, что он может ее отговорить.

– Можно мне воспользоваться твоим компьютером? – сухо спросил он.

– Конечно.

Когда Гарри вышел из комнаты, Эмили откинула назад голову и разочарованно вздохнула. И угораздило же ее в это впутаться!

Через пять минут он вернулся.

– Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать.

Эмили встала с дивана и проследовала за ним в свой кабинет.

– Молокоотсасыватели, – произнес он тоном коммивояжера. – Ручные, электрические, одинарные, двойные – на любой вкус. Бюстгальтеры, удерживающие их, чтобы тебе не приходилось отрываться от работы. Заказывай любой, и его завтра же доставят. Я оплачу покупку. Это самое малое, что я могу сделать.

Прибор привезли на следующее утро, и Эмили ушла в дом, чтобы поэкспериментировать с ним. Гарри старался об этом не думать. Он почему-то расстроился.

– Эй, Фредди, иди сюда, парень. Давай я намажу тебя кремом для загара и надену тебе на голову панаму.

– Нет! – закричал малыш. – Не надо! Уходи!

Наверху отворилось окно, и в нем показалась Эмили, прижимающая к груди полотенце.

– У вас все в порядке?

– Похоже, Фредди захотел получить солнечный удар.

– Подкупи его, – посоветовала она, закрывая окно.

Подкупить его? Но чем? Ему ведь всего девятнадцать месяцев!

– Он любит бананы, – прошептала ему на ухо Бесс и захихикала. – Я тоже: И еще печенье. Особенно шоколадное.

– Правда? – произнес Гарри, обнимая девочку за худенькие плечи. – Полагаю, ты тоже хочешь?

– Конечно, – ответила Бесс, освободившись и взяв его за руку. – Фредди, пойдем есть печенье.

– Нет! Хочу маму! – заревел Фредди, и Бесс, пожав плечами, направилась к черному ходу, увлекая за собой Гарри.

– Ты не получишь печенья и бананов, если не пойдешь с нами. Мы с Гарри устроим чаепитие и позовем маму.

Гарри ничего не оставалось, как последовать за Бесс. Они заварили чай и разложили на тарелки печенье и фрукты. Между делом он посматривал в окно на Фредди, дабы убедиться, что с ним все в порядке.

Мальчик перекатился на живот. Он все еще плакал, но, по крайней мере, перелег в тень.

– Что делает мама? – спросила Бесс, в четвертый раз отправляя печенье в рот.

– Э-э… думаю, кормит Киззи, – ответил Гарри, надеясь, что девочка не пойдет наверх к матери.

– Может быть, отнесем все в сад и будем ждать маму?

– Отличная идея, – сказал он. – У вас есть одеяло для пикника?

Глаза девочки загорелись.

– Мы устроим пикник под деревом! У мамы есть одеяло. Оно наверху. Я принесу. – Бесс убежала, прежде чем он успел ее остановить.

Гарри застонал про себя. Он не мог последовать за ней, поскольку ему нужно было присматривать за Фредди. Оставалось надеяться, что Эмили уже закончила.

– Мам, что ты делаешь?

Резко подняв голову, Эмили посмотрела на Бесс, стоящую в дверях. Отпираться было бессмысленно.

– Киззи нужно молоко, но она не хочет молоко из магазина, а у нее нет мамы.

– Поэтому ты даешь ей свое молоко?

– Да. Помнишь, как я кормила Фредди, когда он был совсем маленьким, и отвозила лишнее молоко в больницу для грудных детей?

– Киззи тоже грудная?

– Да.

– Тогда почему ты не кормишь ее, как Фредди? – удивилась девочка.

Действительно почему? Потому что Киззи не была ее дочерью и ей будет тяжело с ней расставаться, когда Гарри ее заберет?

– Потому что не могу. Когда у Гарри закончится ремонт, он вернется к себе домой. Мне нужно будет много работать, а я не хочу, усталая, вскакивать среди ночи.

– А Киззи не будет возражать?

– С ней все будет в порядке, – твердо сказала Эмили, надеясь, что это окажется правдой. – Зачем ты пришла?

– Взять одеяло для пикника. Мы с Гарри приготовили печенье, чай, бананы и сок… и еще клубнику. Устраиваем пикник в саду. Ты придешь, мам?

– Да, конечно, – ответила она, глядя на наполняющийся резервуар. Хватит ли этого Киззи? – Бери одеяло, я скоро спущусь.

Но получилось не очень скоро. Она наполнила бутылочку, затем вымыла аппарат и положила его в дезинфицирующий раствор. В этот момент Киззи заплакала.

Взяв на руки девочку, Эмили дала ей бутылочку и выдавила немного молока, но Киззи выплюнула соску.

Вот черт!..

Эмили не знала, что делать. Может, у Гарри получится?

Спустившись вниз вместе с Киззи, она передала ее и бутылочку Гарри.

– Кажется, это твое, – криво усмехнулась она и, подхватив на руки Фредди, принялась целовать его испачканное шоколадом лицо. – Привет, мой сладкий.

Фредди уткнулся носом ей в плечо и вытер шоколад о ее топ. Но Эмили было все равно. Сейчас для нее имело значение лишь одно: чтобы Гарри удалось накормить Киззи.

– Это мой чай? – спросила она, и Бесс кивнула.

– Он не очень горячий, – сказала девочка.

– То, что надо, – твердо произнесла женщина и, повернувшись спиной к Гарри, взяла печенье и постаралась не обращать внимания на хныканье Киззи.

Вдруг плач у нее за спиной сменился чмоканьем, и Эмили облегченно вздохнула.

Наконец-то.

– Спасибо.

Подняв голову, Эмили улыбнулась Гарри. Он стоял в дверях и, неловко переминаясь с ноги на ногу, смотрел на аппарат.

– Как он работает?

Внезапно засмущавшись, она протянула ему инструкцию и показала, как набирается молоко. Гарри нахмурился.

– Я понятия не имел, что все так сложно, – сказал он. – Прости, что взвалил на тебя это бремя.

– Не бери в голову, – ответила она, помня, что Гарри никогда ее об этом не просил.

– Но это занимает так много времени.

– Поэтому ты будешь сам мыть и стерилизовать аппарат, – сказала Эмили, ухмыляясь.

Лицо Гарри вытянулось.

– Я? Ты хочешь, чтобы этим занимался я?

– А почему нет? Она твоя дочь. Я же просто дойная корова.

– А я тогда кто? Зоотехник?

Рассмеявшись, Эмили встала и, схватив подушку, швырнула в него. Он увернулся, и подушка ударилась о стену. Гарри выбежал в коридор и через несколько минут вернулся с чашкой чая для нее.

– Дети спят. Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Утром после кормления Киззи Эмили заснула в кресле, и у нее до сих пор ныла шея. Ей бы не помешал массаж…

Она покачала головой.

– Нет, спасибо. Я в порядке.

– Ты выглядишь напряженной. – Развернув ее кресло, он положил свои большие ладони ей на плечи и принялся их массировать. – Напряжена, как тетива лука.

Какое блаженство! Но было бы еще лучше, если бы они вместе легли на диван и его руки скользнули бы вниз по ее спине, ягодицам, ногам. Затем он перевернул бы ее на спину и начал снова…

– С тобой все в порядке? – спросил Гарри, остановившись.

О боже, неужели она застонала вслух?

– Да. Просто немного устала.

Его руки снова пришли в движение, и Эмили тихо вздохнула.

– Так лучше?

Его голос стал немного хриплым, или ей показалось? Но когда она повернулась, чтобы благодарно улыбнуться ему, их взгляды встретились.

В его глазах она увидела едва сдерживаемое желание.

Она знала, что это такое, не понаслышке. В присутствии Гарри она постоянно испытывала волнение. Особенно после того поцелуя…

Черт побери.

Эмили снова повернулась лицом к столу.

– Я лучше выпью чаю, – смущенно произнесла она, – а то он остынет. Спасибо за массаж. Теперь я смогу еще пару часов поработать.

Немного помедлив, Гарри пробормотал «увидимся позже», затем вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Эмили положила голову на стол. Зачем, черт побери, он вернулся и мучает ее? Почему все так сложно?

Женщина снова выпрямилась, взяла папку с проектом Ника. Она не должна думать сейчас о Гарри. Ей нужно работать, зарабатывать себе на жизнь. А Гарри Кавено лишь отвлекает ее внимание.

Ему не следовало до нее дотрагиваться.

Одно прикосновение к ее телу – и он пропал.

Немного устала? Вздор. Расслабившись, она даже застонала от наслаждения.

А ее глаза… Они потемнели от желания, и он не понимал, как ему удалось уйти. Если бы Эм не отвернулась, одному богу известно, как все могло бы закончиться.

Гарри фыркнул. Разумеется, Эмили все прекрасно понимала. Именно поэтому и прогнала его. Если бы она продолжила так на него смотреть, он бы пропал.

И это может повториться в любой момент.

Застонав, он посмотрел на часы. Половина девятого. Он кормил Киззи в половине восьмого. Если повезет, у него есть еще минимум час. Постучав в дверь, он приоткрыл ее.

– Ты не против, если я пойду прогуляюсь? Киззи пока спит.

– Конечно. – Голос Эмили прозвучал немного напряженно. – Не забудь свой мобильный.

– Я его взял, – ответил Гарри и вышел на улицу.

Был чудесный вечер. Дневная жара сменилась приятной прохладой. Солнце медленно опускалось за горизонт. Гарри поднялся на вершину холма, чтобы полюбоваться на закат.

Посмотрев на часы, он удивился, как быстро пролетело время. Все же его телефон не звонил, и это означало, что Киззи еще не проснулась.

А может, Эм просто не стала ему звонить.

Он помчался назад и вернулся домой в тот момент, когда малышка начала хныкать.

– Молоко в микроволновке, – сказала Эмили, встретившая его в холле. – Аппарат в раковине.

– Спасибо. – Поднявшись наверх, он взял малышку на руки. Уткнувшись носом в его футболку, она заплакала еще сильнее. – От меня плохо пахнет? Прости, дорогая. Пойдем я дам тебе молока.

Эм ждала его в гостиной. Протянув ему бутылочку, она ушла к себе в кабинет и закрыла за собой дверь.