Текст книги "Право на счастье"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Пошли отсюда, – произнес Натан, кивнув официанту, чтобы тот принес счет.

Брианна не видела, как он платил, не чувствовала, как Натан держал ее за руку, уходя из ресторана, как они, наконец, сели в машину.

Самоубийство. Ребекка покончила с собой.

Брианна ожидала услышать все что угодно, только не это! Натан рассказывал, что Ребекка была молодой, жизнерадостной женщиной, искрящейся смехом и красотой. И все же она покончила с собой. Почему?

– Только сама Ребекка могла бы объяснить это, – ласково ответил Натан в полумраке машины, и Брианна поняла, что вслух говорила о том, что мучило ее. – Но я рискну предположить, что Ребекка потеряла смысл жизни, когда отдала вас другим людям.

– Тогда зачем она это сделала? – вскричала Брианна, потрясенная смертью такой молодой женщины. – Вы говорили, что она была очень богата. Она могла бы спокойно воспитывать меня одна. У нее не было причин для такого ужасного поступка!

Натан покачал головой.

– Вы забываете о Гиле, – заметил он. – Он пришел в ярость, узнав о беременности Ребекки, и девушка убежала из дома. А у нее был один-единственный дом. До вашего рождения Ребекка жила в Лондоне. Она была очень юной, Брианна, – настойчиво напомнил он. – Конечно, ее мать оставила ей наследство, но в таком возрасте она едва ли могла позаботиться о себе, не говоря уж о новорожденном.

– Но…

– Кроме того, – с трудом продолжил он, – она знала, что Гил в конце концов найдет ее. И тогда он или заставит ее отказаться от ребенка, или заберет их с девочкой, принудит жить с ним под одной крышей. А после того детства, которое выпало на долю Ребекки, она боялась этого больше всего на свете! Ребекка приняла единственное, на ее взгляд, правильное решение. А затем сделала все, чтобы ее отец не смог почувствовать себя победителем: Ребекка предпочла смерть возвращению под отчий кров!

Это было дико и бесчеловечно. Брианне просто не верилось, что кто-то мог иметь такую огромную власть над другим человеком.

– Я ненавижу его, – решительно произнесла она. – Я ненавижу его, а я ведь никогда его не видела. Простите. – Она дрожала от возбуждения.

Натан с беспокойством наблюдал за ней.

– Я очень хорошо понимаю ваши чувства.

– Я извиняюсь не за это. – Она робко дотронулась до его руки. Когда Натан рассказал, как умерла ее мать, Брианна изо всех сил сжала его руку, даже впилась в нее ногтями, так что остались царапины. – Должно быть, я сделала вам больно, – прошептала она.

Натан едва заметно вздрогнул.

– У вас болит душа, а это гораздо серьезней. Не задумываясь, Брианна наклонилась к нему и поцеловала ссадины на его руке.

– Брианна!..

Брианна взглянула на него из-под длинных ресниц, и ее глаза округлились от удивления, когда она увидела, как изменилось его лицо и засверкали бледно-голубые глаза. Он придвинулся ближе.

– Натан?.. – Брианна задохнулась от волнения, и ее сердце так сильно забилось, что едва не выпрыгнуло из груди.

– О, Господи!.. – простонал он, а затем наклонил голову, и их губы соприкоснулись. В этом поцелуе было столько нежности, что ее сердце забилось еще сильнее.

Брианна обняла его за шею и поцеловала в ответ. Одной рукой Натан гладил ее по спине, а другой придерживал голову. Он продолжал целовать ее, и страсть вдруг вспыхнула в их крови ярким пламенем.

Ледяной человек растаял, и на его месте появился реальный и очень чувственный мужчина, и постепенно его ласки становились такими же горячими, как и поцелуи. Натан нежно сжал ее грудь, провел языком по ее влажным губам…

Вдруг он резко отодвинулся в сторону, отстранив от себя Брианну, и прижался к дверце машины. Тяжело переводя дух, он мрачно смотрел на нее.

– Это была ошибка, – прошептал Натан.

Брианна чувствовала, как пылают ее щеки, а губы уже начали опухать от поцелуев. Ее темно-синие глаза блестели, и все тело трепетало.

– Я согласна, машина не лучшее место для…

– Я вовсе не это имел в виду. – Он выпрямился в своем кресле и повернул ключ зажигания. – Я отвезу вас домой.

Брианна пристально смотрела на него. Если дело было не в машине, значит, Натан считал ошибкой свой поцелуй. В этих обстоятельствах он, возможно, прав. Но Господи, это всего лишь поцелуй, чего ради он так мрачнеет из-за подобного пустяка!

А Натан действительно был мрачен как туча. К такому и подступиться страшно, не то что целоваться с ним. Похоже, Натан знал о ее прошлом так же много, как и о настоящем, но и Брианна знала о нем больше, чем можно рассказать словами. Было ясно: Натан не из тех, кто быстро сближается с другими людьми.

Когда они подъехали к дому Брианны, на первом этаже горел свет. Ее отец, по-видимому, еще не лег спать. В этом не было ничего особенного, поскольку в конце свидания Брианна иногда приглашала своих друзей зайти в дом. Но сейчас она уже заранее знала, что ответит Натан на приглашение зайти и выпить кофе…

– Завтра у меня заседание в суде, – отказался он, как и предполагала Брианна. – Я еще должен просмотреть дома кое-какие записи.

– Спасибо вам за ужин, мне все очень понравилось.

В ярком свете уличного фонаря Брианна увидела, что Натан криво усмехнулся.

– Неужели?

– Нет, правда, – запротестовала она. Натан протянул руку и слегка коснулся ее щеки.

– Не позволяйте неприятностям ранить себя и не меняйтесь, Брианна, – хрипло сказал он. – Произошло слишком много разных бед, но с вами ничего не должно случиться. Ребекка, как могла, пыталась уберечь вас с самого рождения.

Брианна была озадачена.

– Тогда зачем впутывать меня сейчас в это дело?

– Возможно, она считала, что в двадцать один год вы будете уже достаточно взрослой, чтобы справиться с этим.

– Вы тоже так думаете?

– Надеюсь. Когда будете готовы – позвоните моему отцу, чтобы он смог огласить завещание Ребекки.

И прочитать вам ее письмо.Натан не добавил этого, но эти слова почудились Брианне в тоне его голоса…

Предлагая позвонить его отцу, Натан тем самым давал ей понять, что это их первое и последнее свидание!

Брианна почувствовала разочарование. Натан нравился ей, но о взаимности, судя по всему, не было и речи…

– Хорошо, я позвоню, – с напускной небрежностью ответила Брианна, открывая дверцу. – Берегите себя, Натан, – мягко добавила она.

– Брианна!

– Да? – Она быстро обернулась, услышав свое имя. Ей хотелось знать, не изменил ли он свое решение больше не встречаться с ней.

Он резко вздохнул, и его губы сжались в тонкую линию.

– Вы тоже берегите себя, – в конце концов сказал Натан.

Она заставила себя улыбнуться.

– Постараюсь. – Брианна направилась по дорожке к дому. «Ягуар» по-прежнему стоял у края тротуара.

Закрыв за собой дверь, Брианна устало прислонилась к ней спиной и, услышав мягкое урчание отъезжающей машины, вдруг с удивлением почувствовала, как из глаз потекли слезы.

Господи, почему она плачет? Потому что Натан поцеловал ее? Нет! Ей понравились его поцелуи. Потому что Натан не пригласил ее снова на свидание? Но ведь они едва знали друг друга! Тогда из-за Ребекки? Из-за 18-летней девушки, которая не видела будущего для себя и своей дочери и для которой вообще не существовало этого будущего без ее ребенка? Да?..

– Брианна? – Отец вышел из гостиной и нахмурился, увидев, что она застыла в дверях. – Почему ты здесь стоишь? – Он в недоумении смотрел на нее. – Это не очень… Брианна, ты плачешь? – Он заметил, что по ее щекам катятся слезы. – Девочка моя, что случилось? – вскричал он, протягивая к ней руки.

Брианна бросилась в его объятия и зарыдала, уткнувшись в его плечо.

– Ребекка… моя мать… покончила с собой, – произнесла она, задыхаясь от слез. – Ей было восемнадцать лет, и она покончила с собой!

– Я знаю, дорогая. – Отец крепче обнял ее. – Я знаю.

Она подняла голову и изумленно посмотрела на него.

– Ты знаешь?..

Он глубоко вздохнул, кивнув ей в ответ.

– Пойдем в гостиную, там гораздо теплее.

Он обнял ее за плечи и повел в гостиную, где на журнальном столике лежала раскрытая книга, а рядом стоял наполовину опорожненный стакан с виски.

– Это для храбрости, – объяснил он, когда Брианна удивленно посмотрела на него: отец редко пил, поскольку его в любой момент могли вызвать к пациентке. – Я несколько недель готовился к этому разговору, – признался он, усаживая Бриан-ну в кресло. – С тех пор, как получил письмо из той юридической фирмы с просьбой подтвердить твое существование. – Он покачал головой, и Брианна заметила, как он осунулся. – Как-то твоя мать… Джин…

– Моя мама, – спокойно поправила его Брианна, пристально глядя на отца. – Ты знал Ребекку, – догадалась она.

– Да, – подтвердил он, и голос его задрожал. – Мы с Джин знали ее. И мы думали, мы всегда думали, что будем вместе, когда придет время рассказать тебе о ней. – Он покачал головой. – Эти последние несколько месяцев были невыносимы. А последние сорок восемь часов стали просто кошмаром! С тех пор, как Джин умерла, я заставлял себя забыть обо всем этом, не хотел, чтобы ты что-то узнала о той, другой семье. – Он поморщился. – Возможно, я был ужасным эгоистом.

– Нет, – заверила его Брианна. – Я понимаю тебя, ведь я точно так же чувствовала себя сегодня, когда Питер Ландрис пытался поговорить со мной о Ребекке.

Брианна все еще не могла поверить, что ее родители знали Ребекку. Ведь обычно приемные родители не знают родную мать ребенка. Очень жалко было отца, которому последние несколько месяцев пришлось жить с такой тяжестью на душе. Ее родители были на редкость дружной парой, и два года после смерти Джин отцу было так трудно…

– Тебе вовсе не обязательно рассказывать мне об этом, если ты не хочешь, – успокаивала его Брианна.

Он грустно улыбнулся.

– Не забывай о храбрости во хмелю. К тому же ты все должна узнать. Знать половину правды куда разрушительнее, чем не знать ее вовсе!

Она была вынуждена согласиться с ним. Ей самой стоило огромных усилий, чтобы выслушать рассказ Питера Ландриса, и в конце концов она все же ушла, не дав ему закончить разговор. Но сейчас у нее возникла дюжина вопросов, на которые требовались ответы. И отец явно мог ответить на некоторые из них.

Она удобно расположилась в кресле, терпеливо дожидаясь, когда отец заговорит. Брианна понимала, что ему нелегко это сделать, и не хотела торопить его. К тому же у них нет причин для спешки: двадцать один год ждали, можно подождать еще немного!

Отец беспокойно прохаживался перед камином.

– Двадцать один год назад я работал в больнице, – начал он. – Твоя мама была рентгенологом. К тому времени мы были женаты уже шесть лет, из них три года мы пытались зачать собственного ребенка. Но обследование показало, что у нас мало шансов на это. Тогда мы согласились на усыновление. И вот на осмотр пришла девушка… У нее была уже восемнадцатая неделя беременности…

– Ребекка, – догадалась Брианна.

– Да, Ребекка, – подтвердил он. – Все, Брианна, было сделано по закону. Ребекка не была моей пациенткой. И твердо решила отдать своего ребенка на усыновление, чтобы дать ему шанс найти счастье в жизни.

– Она все сделала правильно, – с чувством заверила его Брианна, понимая, что Ребекка не могла найти лучших родителей для нее, чем Гибсоны.

И Брианна не сомневалась, что Ребекка очень внимательно и осторожно выбирала ей родителей. Она не просто вознамерилась бросить нежеланного ребенка, чтобы избавить себя от лишней обузы. Ребекка точно знала, кому отдает свою дочь…

– Спасибо, – хрипло сказал отец. – Несколько месяцев мы старались узнать друг друга как можно лучше. Джин присутствовала при твоем рождении. А Ребекка, родив тебя, жила в нашем доме. Потом она уехала вместе с тобой на несколько недель. Джин была очень расстроена, ей так хотелось ни на секунду не расставаться с тобой, но мы ведь понимали, что многим обязаны Ребекке. Через шесть недель, когда все формальности были улажены, она вернулась и отдала тебя нам. С тех пор мы ее никогда больше не видели. – Он замолчал. – Через два дня Ребекка умерла.

Теперь Брианна точно знала, как она умерла! Ребекка дождалась, когда ее дочь окажется в семье приемных родителей, а затем покончила с собой. Потому что без дочери жизнь потеряла для нее всякий смысл…

– Она когда-нибудь говорила, кто отец ее ребенка? – упорно расспрашивала Брианна.

– Нет, она отказалась назвать его имя, потому что он был женатый человек. – Отец покачал головой. – Ребекка говорила, что это все равно никому не поможет и причинит боль слишком многим людям.

– Но ведь она сама так страдала! – воскликнула Брианна.

– Мы пытались как-то помочь ей, – ответил отец. – В то время мы с Джин часами с ней беседовали. И хотя нам страшно хотелось, чтобы ты стала нашей дочерью, мы надеялись, что, если поддержим Ребекку, она может оставить тебя себе. Но она сказала, что уже и так очень многие люди пострадали и, если она оставит себе ребенка, будет еще хуже. Она отказывалась назвать твоего отца, и в твоем свидетельстве о рождении в графе об отце написано – «неизвестен». Но имя тебе она выбрала сама и поинтересовалась, не возражаем ли мы. Возражаем! – Слезы заблестели у него на глазах. – Нас абсолютно не беспокоило, как тебя назовут! Ты была нашей обожаемой дочерью, и самое малое, что мы могли сделать для Ребекки, – это позволить выбрать тебе имя!

Брианна… Как заметил сегодня Натан, это довольно необычное имя…

– Есть еще кое-что, Брианна. – Отец запнулся. – Я не уверен, что Питер Ландрис или его сын рассказали тебе об этом.

Что-то еще?

– Когда Ребекка пришла в больницу, ее зарегистрировали под именем Ребекка Джонс. Но когда мы удочерили тебя, то обнаружили, что это не настоящая ее фамилия. – Он с трудом проглотил комок в горле. – Настоящая фамилия Ребекки – Мэллори, а девичья фамилия ее матери до того, как она вышла замуж за Гила Мэллори, – Гаррингтон.

Брианна беспомощно посмотрела на него. Какое значение может это иметь для нее?

Гаррингтон… Натан сказал, что семья ее бабушки была очень богата, что Джоан вышла замуж, получив большое наследство. Но Гаррингтон!..

Внезапно ее осенила догадка, и Брианна пристально взглянула на отца, все еще не в силах поверить. Этого не может быть. Он, конечно, не имел в виду техГаррингтонов!

– Гаррингтон Пресс, – мягко подсказал отец. Он действительно имел в виду техсамых Гаррингтонов!

– У Джоан Гаррингтон был старший брат, который унаследовал издательскую империю, – спокойно продолжал отец. – Но Джоан получила значительную часть акций, и эти акции, вместе с большой суммой денег, она оставила в наследство Ребекке.

Брианна проглотила комок в горле и облизнула пересохшие губы.

– Натан говорил о завещании Ребекки. Ты ведь не думаешь… Нет. – Она отрицательно покачала головой, почувствовав внутреннюю дрожь. Ей ничего не нужно от той жизни!

Отец присел на корточки рядом с Брианной и взял ее руки в свои.

– Ребекка рассказала нам о своем завещании. Конечно, мы не ожидали… ее смерть была для нас полной неожиданностью, – опечаленно произнес он. – Я знаю, что акции Гаррингтон Пресс после ее смерти отошли ее дяде, а кроме того, она завещала крупную сумму денег своему отцу, и при этом настояла на том, чтобы и тебе оставить наследство, Брианна. Сейчас деньги вложены в акции, но я понятия не имею, насколько велика эта сумма.

– Она оставила мне письмо. – Ее глаза стали огромными, ярко выделяясь на побледневшем лице, когда она вспомнила слова Натана: «В конце этого разговора вы станете очень богатой женщиной…» Итак, Ребекка оставила ей не только письмо! – Это невероятно, папа. – Она отвернулась, с негодованием размышляя обо всем, что услышала. – И ты всегда знал об этом?

– Мы знали, что, когда тебе исполнится двадцать один год, ты что-то унаследуешь от своей матери, – признал он. – Но мы не знали, что именно, да и не хотели знать. Мы просто хотели быть нормальной семьей, растить тебя, как собственную дочь, а когда придет время, собирались обо всем тебе рассказать. Я должен был сделать это еще несколько месяцев тому назад, но не смог решиться без Джин. Я знаю, что поступил неправильно, но я… я просто хотел, чтобы ты как можно дольше оставалась нашей дочерью!

– О, папочка! – Брианна бросилась в его объятия, обратившись к нему ласково, как в детстве. – Я всегда буду твоей дочерью, твоей и маминой, – с чувством заверила его она. – Неужели ты не понимаешь, что Ребекка тоже этого хотела? – Она смотрела на него, и слезы текли по ее щекам. – Она хотела, чтобы я была вашей дочерью, росла в доме, полном любви и смеха. Я и естьваша дочь, твоя и мамина!

И тут Брианна поняла, что должна прочитать письмо Ребекки, ведь она стольким ей обязана. Ребекка слишком многим пожертвовала ради нее, и она не могла, не имела права ее отвергнуть…

– Неужели я снова помешала вам во время ланча? – Брианна улыбнулась мрачному мужчине, сидевшему за столом напротив нее.

– Вовсе нет, – ответил Питер Ландрис. – Я вообще обычно не ем на работе. Она замерла.

– Что-то не в порядке с моими документами?

– Нет, все в полном порядке. – Он быстро просмотрел свидетельство о рождении и документы об удочерении, которые Брианна принесла с собой.

– Тогда почему вы так… строги? – осторожно спросила Брианна.

– Вы попросили, чтобы Натан тоже пришел, а это кажется мне… странным.

– Вся ситуация весьма странная, мистер Ландрис, – заметила Брианна. – Двадцать с лишним лет вы скрывали, что знаете о последней воле и завещании Ребекки.

– Такова работа юристов, – выразительно заметил Питер Ландрис, которому, по-видимому, не понравились ее слова. – И ваше замечание, позвольте вам заметить, не совсем точно, ведь о завещании Ребекки не знали только вы. На то существовали свои причины. Вам только недавно исполнился двадцать один год, и поэтому я не…

– Извините за опоздание. – Натан, не постучавшись, ворвался в кабинет. На нем был строгий темный костюм в полоску, и Брианна вспомнила, как он вчера говорил ей, что собирается на судебное заседание. – Здравствуйте, Брианна, – поприветствовал он ее с важным видом, серьезно взглянув на нее через очки.

Она начинала изо всех сил ненавидеть эти очки. У нее возникло чувство, что Натан надевает их вовсе не для чтения, что они – защитный барьер, который отгораживает его от остального мира. В тот момент барьер отгораживал его от Брианны.

– Здравствуйте, Натан, – весело ответила она. – Поскольку вчера вечером я не успела толком поблагодарить вас за ужин, хочу сказать, что все было очень вкусно, – с озорством добавила она. Пусть себе выстраивает барьеры между ними!

Он быстро посмотрел на отца и сердито поджал губы.

– Вы уже благодарили меня, – раздраженно заметил он.

– Ужин? – язвительно повторил его отец. – Вы вчера вечером вместе ужинали?

– Судя по тому, что сказала Брианна, да, – огрызнулся Натан, и его глаза вызывающе сверкнули, встретив осуждающий взгляд отца.

– Понимаю, – Ландрис-старший был явно ошарашен. – Так вот, поскольку, как тебе известно, Брианна попросила, чтобы ты тоже присутствовал здесь, я полагаю, нам лучше не ссориться.

Он не слишком-то счастлив, подумала Брианна. Питер был явно недоволен, когда она ему позвонила и попросила уделить ей немного времени. В присутствии Натана. Несмотря на то, как они расстались вчера, Брианне это было необходимо.

– Вчера вечером я узнала от своего отца, – сообщила она обоим мужчинам, – что мою родную бабушку до замужества звали Джоан Гаррингтон. Меня не интересует эта сторона в завещании Ребекки, – твердо добавила она, когда Питер Ландрис захотел было прервать ее. – Я хочу только прочитать письмо, которое мне написала Ребекка. – Она сжала слегка дрожавшие руки и положила их на колени.

Брианна почти всю ночь не сомкнула глаз, думая об этом, и решила, что чем скорее она прочтет письмо Ребекки, тем быстрее поймет, что ей делать. Если это возможно.

– Деньги, которые вам завещала Ребекка, были сохранены…

– Меня интересует письмо, а не деньги! – Ее глаза яростно сверкнули, когда она посмотрела на Питера Ландриса.

– Это довольно крупная сумма…

– Мне все равно, сколько там денег, – упрямо отрезала она. – У меня есть все, что я хочу, мне не нужны эти деньги.

– Но…

– Отец, я думаю, тебе не следует пока говорить об этом, – вступил в разговор Натан. Он, очевидно, в отличие от своего отца, обратил внимание на бойцовский огонек в глазах Брианны. – У тебя еще будет время обсудить этот вопрос с Брианной и, возможно, сохранить эти деньги для ее детей, если она по-прежнему будет упорствовать. Ну не будьте же столь опрометчивы, Брианна! – заворчал он, когда она вновь запротестовала. – Какие бы ошибки ни совершала Ребекка, она сделала все, что могла, для своего ребенка – для вас! Не отвергайте ее последнюю волю.

– Натан! – строго и неодобрительно произнес его отец, очень недовольный абсолютно непрофессиональным подходом сына к этому делу.

Но Натан нисколько не смутился, продолжая смотреть на Брианну.

– Если желаете, можете проявлять упрямство, – грубовато сказал он. – Но не глупость.

– Натан, я действительно протестую…

– Все в порядке, мистер Ландрис, – мягко заверила Брианна Питера Ландриса, и на ее губах заиграла улыбка, когда она взглянула на Натана. – Мы с Натаном понимаем друг друга. – Именно поэтому она хотела, чтобы он пришел сюда сегодня. Даже стараясь сохранять между ними дистанцию по непонятным ей причинам, он не мог отрицать, что между ними существовало взаимопонимание. Даже если бы захотел позабыть о страсти, что захлестнула их обоих вчера вечером… – Я постараюсь не быть глупой, Натан, – сказала она с притворным раскаянием.

Он, прищурившись, внимательно посмотрел на нее и коротко кивнул.

– Я рад это слышать.

Брианна с усилием выдавила из себя ответную улыбку. Несмотря на порой невероятную его напыщенность, он ей нравился. Пожалуй даже, больше, чем нужно в таких странных обстоятельствах. И, очевидно, к ужасу ее отца… Но Брианна ничего не могла с этим поделать.

Она обернулась к Питеру Ландрису.

– Пожалуйста, письмо, мистер Ландрис, – хрипло произнесла она.

На столе его лежала открытая папка, и письмо оказалось на самом верху.

– Я понятия не имею, о чем оно. – Он взял в руки конверт, и Брианна мимоходом заметила, что у него такие же, как у сына, длинные, изящные пальцы. – Я думаю, вы захотите прочесть его в одиночестве, поэтому…

– Нет! – громко вскричала она, возможно даже, слишком резко. – Нет, – повторила она помягче. – Я бы хотела, чтобы вы оба остались здесь.

Питер Ландрис изумленно приподнял брови. Но тут же кивнул, молчаливо соглашаясь, и протянул ей письмо.

Несколько секунд Брианна просто держала его в руках, не глядя на конверт, пытаясь осознать, что это единственная вещь, которую она когда-либо получала или получит от своей родной матери. Она могла считать себя гораздо удачливее других приемных детей, которые в лучшем случае находили мать, которая нисколько не радовалась их появлению. Но от своего приемного отца она знала, что Ребекка была совсем другая.

Только одно слово венчало конверт. Брианна. Этим именем ее назвала мать, прежде чем умерла.

Ее руки дрожали, когда она распечатывала конверт, особенно это стало заметно, когда она наконец извлекла оттуда листок бумаги. И хотя Натан и его отец остались в комнате по ее просьбе, она была абсолютно одинока, читая последние слова своей матери.

«Моя дорогая доченька… – Брианна почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а к горлу подкатывают рыдания. Но она продолжала читать. – Я надеюсь, ты позволишь так себя называть, потому что ты была моим дорогим, обожаемым ребенком с того самого момента, как я узнала, что беременна. Я любила тебя тогда, как люблю и сейчас. Мне очень жаль, о, как мне жаль, что я не смогла сама заботиться о своей доченьке, наблюдать, как ты растешь и превращаешься в прекрасную женщину, которой, я уверена, ты стала. Но этому не суждено сбыться, слишком много страданий было причинено другим людям. Вместо этого я дарю тебе то, чего ты достойна. Я уверена, что Джин и Грэхэм будут тебе хорошими родителями и наградят тебя всеми теми прекрасными качествами, которые у них есть. И самое главное: я знаю, что они будут любить тебя как родную дочь.

Я не всегда мудро поступала в этой жизни, Брианна. Но, пока не появилась ты, мои ошибки были во вред только мне. Пожалуйста, поверь, я зачала тебя с любовью, даже если нельзя то же самое сказать о твоем отце. Я надеюсь, ты сможешь меня простить. Твой отец был женат на другой женщине, но я по своей наивности надеялась, что раз он любит меня, то мы будем вместе. Когда я узнала, что беременна, то подумала, что он уйдет ко мне, что у нас будет семья, о которой я всегда мечтала. Но я заблуждалась, ужасно заблуждалась. В этих обстоятельствах у меня не было другого выбора, кроме как уйти из дома и прятаться до тех пор, пока ты не родишься.

Теперь я сделала это. Я чувствовала, как ты растешь во мне, как двигаешься, родила тебя, ухаживала за тобой первые два месяца твоей жизни. Но теперь настало время отдать тебя в любящие руки Джин и Грэхэма. Это моя последняя дань любви тебе, моя дорогая доченька, мой единственный дар тебе. Всегда знай, что я любила тебя. Я надеюсь, ты будешь счастлива.

Твоя любящая мать, Ребекка».

Брианна, не отрываясь, смотрела на письмо, медленно перечитывая его еще раз. Ребекка многого не сказала ей. Она не описала своего ужасного детства и того, что ей пришлось уйти из дома, потому что ее отец был настоящим деспотом. И она ничего не сказала об отце Брианны!

В письме ничего этого не было. Но едва заметные пятна на бумаге говорили о слезах, которые капали на письмо, когда ее мать писала его. Брианна чувствовала, как по ее щекам тоже катятся горячие слезы…

Единственное, в чем она была абсолютно уверена, так это в огромной любви Ребекки. Достаточно того, что жизнь ее потеряла всякий смысл, когда она отдала своего ребенка другим людям. Хотя можно было найти другой выход, думала Брианна, все могло быть иначе…

Она осторожно сложила письмо и положила обратно в конверт. Выражение ее лица стало очень строгим, когда она наконец взглянула на обоих Ландрисов. Отец выглядел встревоженным, сын – внимательным и настороженным.

Почему?

Брианна знала ответ на этот вопрос. Оба мужчины не любили испытывать неприятные эмоции. А Брианна сейчас готова была броситься на кого-нибудь и причинить ему боль. Нет, не физическую. Такую боль, какую испытала Ребекка.

В конце концов, Натан больше не нужен ей здесь, она сумела взять себя в руки.

– Это письмо вам помогло чем-нибудь? – спокойно спросил Питер Ландрис.

Помогло? Нет, она сомневалась в этом. Разве что помогло привести в порядок свои мысли, и то, в чем она не была уверена, стало очевидным.

– Не совсем, – ответила она, пряча письмо в сумочку. Она перечитает его, когда останется одна. – Я хочу еще раз поблагодарить вас, джентльмены, за то, что вы уделили мне время. – Брианна встала. – Не стану вас больше беспокоить.

– Брианна! – Она остановилась у двери, услышав раздраженный оклик Натана. – Я… вы выглядите… как-то… – Он нахмурился. – Письмо Ребекки…

– Письмо матери, оставляющей свою дочь, – холодно ответила она. – Очень печальное. Оказывается, все очень печально. Но это касается только меня.

– Вы не думаете, что нам, как адвокатам Ребекки, следует взглянуть на него? – Питер Ландрис встал.

– Я не думаю, что адвокатов Ребекки касается то, что я собираюсь делать, – спокойно ответила Брианна.

Она еще раз прочтет письмо, когда останется одна. Возможно, немного поплачет. Но что касается семьи Ландрис, их участие в этой истории закончилось.

– И как вы намерены поступить? – Натан обратил внимание на те слова Брианны, которые счел наиболее важными.

Он прав, конечно. Он всегда прав…

Брианна взялась за ручку двери и обернулась к Натану, хотя, полностью погрузившись в свои мысли, не слишком различала его лицо. – Все очень просто, Натан, – спокойно сказала она. – Я собираюсь выяснить, кто мой отец.

– Что? – недоверчиво пробормотал Питер Ландрис.

– Брианна, вы шутите! – резко произнес Натан.

– Сейчас вряд ли подходящее время для шуток, Натан, – презрительно отозвалась Брианна. – Такими вещами не шутят.

– Но… но зачем? – вскричал Питер Ландрис. – Это абсолютно бессмысленно. Ребекка умерла…

– Да, – ответила Брианна. – И мой отец, кем бы он ни был, единственный виновник ее смерти. Я собираюсь найти его и поставить перед фактом! – Брианна, не оборачиваясь, вышла из офиса, чувствуя, что ее переполняет ярость, какой она никогда не испытывала раньше.

Она найдет своего родного отца. Напрасно он думает, что сможет спокойно дожить остаток дней в счастливом браке, она обязательно найдет его!