Текст книги "12 увольняшек. Стеб. (СИ)"

Автор книги: Кэндис Кэмп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

К энд К
12 увольняшек. Стеб.

Другие 12 увольнений. Дружеский стеб

первое мы и так знаем

>2. Пристал как банный лист или руки прочь

'Сам взял, сам пусть и расплачивается, – злобно думала Николь, поправляя на голове корону, – сегодня я буду шальная Императрица. Ничего о фирме его не знаю, о дресс-коде не слышала, и вообще я из глухой деревни, а там Аллегрову до сих пор любят'.

Николь отрепетировала любимое движение Ирины, подтягивание лифа, получалось почти также вульгарно, как и у оригинала.

'Ни одного достойного мужчины в радиусе километра, даже не перед кем юбку задрать да корсаж поправить, что за гнилая контора. Приходят к шефу сплошные замухрышки. Нет, тут я своего принца не найду'.

Вот и очередное пополнение – молодой заместитель начальника службы безопасности. Красавиц мужчина без вредных привычек и свободными безымянными пальцами. Девушки приободрились, прихорошились, и даже Екатерина попала в этот любовный водоворот. Только я была верна выработанному на заре карьеры принципу 'на работе нельзя'. Привыкший к быстрому падению бастионов, Прохор Ильич Варанов никак не хотел смириться с моим безразличием. Утром он меня встречал, вечером провожал, в выходные слал СМС. Достал, одним словом. А ещё Екатерина со своими ахами-вздохами.

Прохор Ильич относился к тому типу мужчин, которые считают себя совершенством, неотразимым мачо, которого хотят все женщины поголовно и расставляют сети для его поимки. Вот и мою холодность он приписал к сетям, объяснять что-то просто бесполезно, а на рукоприкладство переходить не хотелось. Мастерство увертывания от алчущих рук возрастало с каждым днем. Умение наступить острым каблуком на мысок ботинка и эффектно расплескивать чай на белоснежную рубашку не приносило должного эффекта. Единственной моей защитой был Ковин, при его появлении 'ящерица' быстро исчезала, и у меня было время для отдыха от 'ухаживания'. Опять что ли утюг купить и в сумке его таскать? Где продают чугунные утюги?

Был обычный пятничный вечер, шло обычное припозднившееся совещание, я в очередной раз внесла кофе для совещающихся, Екатерину я уже отпустила, к сожалению. Ковин видимо удалился в свое личное пространство и 'совещающиеся' в ожидании возращения руководства перекидывались шутками и подначивали друг друга. Я быстренько выполнила свою благородную миссию и хотела удалиться. Подбодренный остальными Варанов поднялся и приступил к решительным действиям, его руки оказались на моей пятой точке. Недолго думая я развернулась и дала ему по физиономии своим подносом. Поднос был серебряный, тяжелый, удар получился что надо, но, к сожалению, при размахе я умудрилась задеть пьедестал, на котором стоял хрустальный кубок, гордость Ковина. Несчастная чаша разбилась вдребезги, и куски хрусталя сеяли на паркете. Вернулся Ковин и на его грозный вопрос 'Кто это сделал?', я чистосердечно признала свою вину. На мою беду Софья Васильевна задержалась на работе и меня опять быстро уволили.

Душу согревало только одно – приставала долго будет питаться через соломинку, по сведениям начальника службы безопасности (который мне вечером по телефону сквозь хохот сообщил последние новости) челюсть я ему сломала в двух местах.

>3. Бедный крокодильчик

Рыдая о своей тяжкой судьбине и незаслуженном увольнении, я приложилась к итальянской жилетке. Ох, как же хорошо рыдалось на груди Чистина, так звали вовремя подвернувшуюся жилетку. Может и не все потеряно для меня, может он мой мужчина.

Хороший день, какой хороший день, мне подарили крокодильчика, маленького, всего два метра, он так уютно располагался в нашем коридоре, теперь свободные территории всегда были чисты, Кроко следил за каждым и спуску не давал.

Как-то раз в гости пожаловал Чистин, в кромешной тьме общего коридора, он разглядел опасность и с диким криком кинулся на крокодила. Чистин вспомнил детский стишок и торжественно его продекламировал:

–Мальчик воскликнул, вот это улов, кожу на сумочку, мясо на плов.

Николь не было дома, и ее сердечная соседка пустила Егора к себе в комнату. Лада дала ему пластырь и зеленку, и заставила снять штаны, зашить всю эту рваность, всего нескольких минут, ей приходилось работать и с большими дырами.

'Какой я молодец, как ловко я один расправился с этим чудовищем и кто только заводит такую мерзость в доме'.

'Бедный мальчик, как он доволен, что победил, несчастного Кирюшу, Николь придет, расстроится, и бедный мальчик узнает, что такое девятый вал. Пусть хоть несколько минут побудет героем'. Лада не стала разбивать иллюзии об его геройстве.

-Андрей Владимирович, я быстро только сумку возьму. Вы пройдете?

–Нет, подожду на площадке.

–Я быстро.

Николь прошла в коридор, крокодайл не вылез привычно встречать ее. Николь подошла к своей двери и увидела труп Кирюши. На ее вопль и соседней комнаты вылетела Лада и Егор.

–Кто это сделал?

–Я. А что?

Ковин смотрел на дверь, и решил зайти. Он видел, как полуголый мужик испугано присел, и в следующую минуту тяжелый баскетбольный мяч разнес его лицо на кусочки и он начал куда-то падать.

Чистин вылетел из квартиры, сверкая в подъездной темноте своими ромашками на трусах. Скорая приехала быстро. Ковина увезли, а через полчаса мобильный телефон Николь пополнился сообщением об очередном увольнении. Правда, он еще не успел ее взять обратно.

>4. Букет раздора

Моя печаль была безмерна, на память о Кирюше остались сумка и туфли. Ковин все же обошелся ринопластикой и через какое-то время прозвал меня обратно. Но печаль не покидала меня. Однажды позвонила Мира.

–Николетта, я нашла тебе замечательную собачку.

–Я так рада? А что за песик?

–Маленький замечательный бульдог, только привезли с туманного Альбиона. Милый слюнявый кривоножка.

–Уже люблю.Когда можно забрать?

–Саврасов привезет.

Вечером меня в комнате ждала клетка с очаровательным существом. Существо восприняло меня неадекватно, рычало и хотело погрызть. К клетке прилагалась инструкция по уходу за этим существом. Как истинный англичанин он признавал всё только английское и на дух не переносил французские духи. Мне пришлось раздарить все свои запасы парфюмерии, долго проветривать и прятать костюмы от Шанель, а с утра есть унылую овсянку.

Пришлось срочно обновить гардероб и купить что-нибудь от Вивьен Вествуд, бульдожка ещё милостиво относился к шотландке и к индийским шелкам (хоть и бывшая, но колония). Тщательно обнюханная и одетая к клетку, как первоклашка я была выпущена на работу, милым Бульдогом по кличке Черчель. На работе моё преображение было воспринято неадекватно, кто-то стал распускать слухи, что скора я начну учить всех уму-разуму, и те кто не пройдет моё сито, вылетят из компании.

Запах Шанель в нашем парке появился резко. Надо бежать пока чего плохого не случилось. Но я не успела. Ковин выскочил неожиданно, да еще и с букетом цветов, радостно мне его отдал и нa предупреждающее рычание Черчеля, попытался погладить мою собачку.

–Бегите, Андрей, бегите.

'Нет, ну столько сил тратит на беговой дорожке, а убежать от собачки не смог'.

К сожалению, зубы псинки так и остались в теле бывшего шефа, пришлось заказать для Черчеля стальной протез.

>5. «Зелененький он был или узлы любви»

Я в очередной раз потеряла любимца, как нелепо оборвалась жизнь этого трогательного существа. Мы гуляли в темноте и пусть нам освещали только звезды и начищенная стальная челюсть Хрюндика, мимо проходил пьяный милиционер и с криками 'Собака Баскервилей' разрядил всю обойму в маленькое тельце несчастного существа. Я была безутешна. Траурное платье времен королевы Виктории надолго было основной моей одеждой.

Ковин наконец-то мог сидеть без специальной подушки, шрамы украшают мужчин, теперь он рассказывал всем своим любовницам трогательную историю о своем боевом героическом прошлом, как он стоял на противотанковой мине и его дергали БТР, но осколки успели повредить его тело, но не затронули ничего жизненно важного. Как только боль и злость прошла, он стал думать нормально и понял ошибочность своих действий, его резкая выходка с букетом был сигналом опасности для ее псины. А потом в дебрях интернета он выяснил, что эта порода действительно не переносит запах французских духов, а чуть позже он узнал о трагической кончине это божьей твари. Он просто обязан поддержать в такую трудную минуту Николь! ведь когда ему было плохо она его не бросила. Да и просто скучно было без нее...

– Надо ей позвонить! – Подумал Ковин и выпил 50 грамм коньяка.

Для храбрости, храбрость прибавилась только после двадцатой рюмки. Он не мог попасть на такие мелкие кнопки телефона, но благо есть голосовой набор и с сороковой попытки он выговорил ее имя и номер набрался, он услышал в трубке ее голос, сколько горя в нем было.

–Ники, возвращайся, мне без тебя плохо, даже минеральную воду никто не принесет... ... Утром его ждала прохладная минералка... -Доброе утро, Андрей Владимирович.

–Доброе, Николь Александровна, с возвращением.

–Я все хотела спросить, по какому поводу цветы были?

–Да, так, свидание сорвалось, цветы остались, а тут вы подвернулись так удачно, не пропадать же венику, за него деньги уплачены.

Ковин потер свою пятую точку, воспоминания об удачном подвертывании всё ещё были свежи.

'Удачно подвернулась! Из-за этого веника я сталась без псинки, – думала я злобно, размешивая в кофейнике содержимое солонки'.

–Кофе, Андрей Владимирович.

–С удовольствием, спасибо.

Я поставила перед ним фарфоровую чашку с кофе, и устроилась со своей чашкой напротив. Ковин привычно большим глотком осушил полчашки ... глаза его округлились, и мириады кофейных брызг покрыли важные документы.

–Что это?!

–Кофе по-титикакски, – невозмутимо ответила я, – оно готовится на рассоле. Жители этого озера потребляют очень много соли, она у них даже как десерт идет и не знают, что такое мочекаменная болезнь, врачи сейчас рекомендуют его пить для профилактики.

–И что вы это пьете?

–Пью.

–И вам нравится?

–Нравится.

'Ещё бы мне не нравилось, у меня-то кофе с сахаром. Это тебе за псинку, и за подвернулась'.

–Николь, приятно, что вы заботитесь о моем здоровье, но лучше уж я буду пить обычный кофе.

–Хорошо, – с милой улыбкой пообещала я, допила свой кофе и удалилась к себе.

Я не мог видеть, как убивается Николь из-за потери своего пса, траурное платье времен королевы Виктории безусловно ей шло, черный цвет подчеркивал белизну ее кожи, но вот влажные от слез глаза и темные круги под глазами портили всю картину. Пора что-то менять.

–Николь, а не завести ли нам попугая?

–Попугая?

–Да, среди зелени в нашем зимнем саду он будет выглядеть просто великолепно. Да и вы сможете ухаживать не только за цветами, но и за живым существом. Вот вам деньги, выберите того, что вам больше всего понравится.

Я схватила протянутые купюры и сметая всё на своем пути понеслась на Арбат. Дама впереди меня всё никак не могла выбрать собачку, одна была слишком тяжелой для посещения тусовок, другая слишком короткошерстной для забавных хвостиков. Полуторачасовое стояние в очереди помогло мне сделать выбор – ярко-зеленое пятидесятисантиметровое чудо в клетке из облегченного титана покорило мое сердце. Как выяснилось при покупке, попугай в совершенстве знал Камасутру, Овидия, Современный мат и Уголовный кодекс , так что приятные беседы с утра мне были обеспечены.

Казанчик так замечательно сливался с выхоженной мной зеленью, что среди растений его не было видно, только я могла безошибочно определить в какой части зимнего сада он обосновался.

Я привычно полевала цветы, рассказывала анекдоты и пела веселые детские песенки, когда ко мне подвалил старый козел Олег Петрович, старым он был по паспорту, а козлом по жизни. Он уже несколько раз пытался ко мне пристать, но я всегда была готова к обороне. В этот раз я не слышала, как он подобрался, и звонкий шлепок по моей пятой точке известил о его слишком близком и рьяном приближение.

–Статья 132 Уголовного кодекса Насильственные действия сексуального характера наказываются лишением свободы на срок от трех до шести лет, – тут же выдал из кустов мой Казанова.

... Инфаркт подкрался незаметно, похороны и поминки прошли весело...

С делами было покончено около полуночи, ехать никуда не хотелось, да и стоило только свиснуть, как очередная любовница прилетела сюда со скоростью света. В холодильнике стояла бутылка абсента, я провел Дашу или Сашу, а может Машу в зимний сад. Звезды так заманчиво сияли сквозь стеклянный потолок, абсент пился легко и в большом количеств и вот 'либидо взыграло хитро'. Во мне проснулся Казанова, я явственно слышал его слегка картавый голос в своей голове, да кто угодно во мне мог проснуться после абсента, хорошо хоть любовник, а не маразматик.

'Просунь руки туда, поставь ногу сюда, всунь туда, нагни так, поверни этак...'

Утром меня ждал сюрприз, на шелковом ковре переплетенные части тел, я даже не сразу поняла, какие из них принадлежит моему начальнику, а какие его новой пассии Даши или Саши, а может Маши.

'Эко их несчастных скрутило в пучине страсти, – подумала я лицезря ягодицы со следами зубов от моей псинки'.

На помощь пришлось звать сантехника Петровича, так как мое предложение разрубить не нашло должной поддержки у Ковина. Петрович когда-то работал во флоте и мог распутывать любые узлы. Меня отправили за маслом для облегчения распутывания, я так бежала, но все равно пропустила всё самое интересное, мастерство Петровича было на высоте, и когда я прибежала с оливковым маслом тела были распутаны и одеты.

Совещание. Вплыла наш главный бухгалтер, любительница боа из птичьих перьев, мы и раньше-то не особо ладили, а после появления у меня Казанчика я стала переживать за оперение несчастной птички. Я схватила птицу и со скоростью света вылетела из кабинете, протокол может и Катя вести.

Вечером я попрощалась со своей чудо– птицей.

Всё утро я искала любимого Казанову среди зелени, но так и не нашла, я всё тешила себя мыслью, что птичка решила поиграть со мной в прятки и скоро появится. Тешила я себя до тех пор пока в приемную не вплыла бухгалтер в боа из зеленных перьев. Мои руки самопроизвольно вцепились в шею обмотанную боа. Расцепить их смог только Ковин.

–Что здесь происходит?

–Эта, эта, сделала из Казанчика шарфик!

–Ничего она не делала, я его подарил.

–Подарил. ПОДАРИЛ!

Как я расцарапала лицо Ковина и выдернула большую часть его шевелюры, я помнила смутно. В себя я пришла в 'комнате с белым потолком с правом на надежду', мне поставили банальный диагноз депрессия. Меня пичкали таблетками от которых я глупо хихикала и задавали всякие смешные вопросы. Документы о моем очередном увольнении прислали в клинику, но ничего кроме пятичасового хихиканья, это сообщение во мне не вызвало.

> 6. Тупой английский юмор или самое длинное слово

Все меня тихо презирали, и всячески выказывали свою неприязнь, даже главный бухгалтер, спасенный мною из цепкий лап Ерец, презирала меня за ее увольнение. Да и сам я в глубине души знал, что поступил не верно. Сам же предложил ей завести попугая и сам же отнял у нее радость. Мой поступок стал последней каплей переполнившей чашу её бесконечного терпения и погрузившей ее в пучину депрессии. Врачи говорили, что она вернется и станет прежней, но ей необходимо погрузится в привычную обстановку, а что может быть привычней работы?

Я с букетом ромашек встречал её около дверей больницы. Женщина, вышедшая на божий свет, мало напоминала Николь, бледная, безразличная, и не улыбчивая. Ерец прошла мимо меня, словно не узнала, я потащился за ней.

–Что вы хотите от меня, Андрей Владимирович?

–Чтоб вы вернулись?

–Зачем?

–Контора без вас пуста. Да и за мной некому присмотреть.

–Это я уже заметила, вам шиньон криво приклеили.

Николь заботливо поправила нашлепку на моей голове и кивнула, я надеялся, что этот кивок означал согласие вернуться на работу.

Утром я нашел ее в зимнем саду, она старалась спасти изрядно засохшие за время ее отсутствия растения. Но никаких анекдотов, никаких шуток, даже в кофе соль не подсыпала. Она была никакой, хороший исполнительный работник, но не Николь. Ладно, постепенно мы ее вернем к жизни, наш дружный коллектив постарается. А сейчас нам предстояла поездка в Англию, на родину ее любимой псинки. При воспоминании о псинке моя пятая точка отозвалась ноющей болью, знакомство было запоминающимся, хоть и краткосрочным.

Англия встретила нас туманами и дождями. Николь простыла и все с кем она общалась, из-за ее милой гундосности принимали за француженку и в баре каждый условно свободный и свободный англичанин считал своим долгом парой шуток обаять Ерец.

Николь нравилось сидеть за барной стойкой, я всегда сидел рядом, но делал вид, что мне она не знакома. Каждый ее коктейль 'Секс на пляже' сопровождался, шуткой бармена, 'что мол освободится он после работы и устроит ей такой секс, что она и о пляже забудет'. Николь не реагировала. Она вообще за прошедшие две недели не выдавила из себя ни одной улыбки. За вечер это уже был десятый желающий познакомиться, и вот уже в десятый раз за вечер, и в сотый раз за неделю, Николь услышала 'убийственный' вопрос для знакомства 'А вы знаете какое слово в английском языке самое длинное?'. Моя тяжелая пивная кружка с изумительным элем, оказалась у нее в руках и обрушилась на голову англичанина с сокрушающей силой. И это 'самое длинное слово' наконец-то появилась на ее губах, это был первый признак ее возврата.

'Как только ее выпустят из английской тюрьмы, тут же возьму обратно'.

>7. Лучший отпуск – увольнение

А у меня, у Николички,

Три татуировочки.

Волокет меня за них.

МУР, как на веревочке.

'Эх и затосковала я в их приличной английской тюрьме, даже знаниями тюремного лексикона не с кем было поделиться. Подковин, задолбал, каждый день звонил о самочувствии спрашивал, а что с ним будет с этим самым самочувствием в этом санатории'. И вот я на свободе, в родном зимнем саду, только от сада остались только горшки, не вынесли разлуки бедные цветочки. Вот мне и забава, буду новые покупать и холить.

Теперь я была в авторитете, со мной никто не связывался и слова поперек сказать не смел. Для поддержания авторитета я стал ходить исключительно в трениках и майке-алкоголичке, Мила маркером нарисовала мне наколки 'Не забуду вашу мать' и 'Сначала бью, потом думаю'. Работалось замечательно, никаких тебе совещаний, никаких тебе встреч, сидишь в кабинете и никто тебя не трогает. Красота... первые две недели. А душа требовала подвигов и свершений... То есть приключений на мой пышный зад

Покер, преферанс и прочие игры на деньги, контингент был подходящим, многие бизнесмены люди азартные, мое благосостояние росло на глазах. Ковин в очередной раз угрожал мне увольнением, стягивая золотые часы с руки.

Не удобно получилось, – думала я, перенося свои пожитки в теперь уже бывший кабинет Ковина, – хотя с другой стороны сам виноват, отыграться ему захотелось.

Статус требовал, пришлось пойти по магазинам. Но сначала нужно смыть наколки, возвращаться к нормальной жизни в тесной коммунальной ванне не хотелось и я пошла в Сандуны. Я как всегда прослушала какие именно апартаменты предусмотрены для моей помывки и прошла туда, куда ноги понесли. Понесли они меня удачно, мальчики были симпатичные и было на что посмотреть. Но к моему неудовольствию, да и к разочарованию мальчиков, банщик приставленный к моему телу вытащил меня из номера и отвел в надлежащее место помывки. Выбралась я из этих мыльных лап новым человеком.

Я выплыла на крыльцо, а там те самые мальчики. А я в пальто на босу грудь, так как треники и майку решительно не хотелось натягивать на чистое обновленное тело. Я все же вдохнула полной грудью и верхняя пуговица пальто отлетела в неизвестность, но по характерному звуку я поняла, что несчастная долетала до бентли мальчиков и оставила царапину на нежно-голубой машине.

Этим мальчиком надо работать профессиональными плакальщицами, их трубный рев над раненой машиной был слышан аж в Чертаново.

Пора по магазинам...

С кучей пакетов, пакетиков, пакетуличек я выплыла на улицу, какой-то странный человек кричал на всю улицу "Остановитесь, люди. Так жить нельзя". Действительно нельзя, прав он, прав, вот только устрою сегодня девичник в кабинете босса, а завтра верну его законному владельцу, но не виноват же он, что не везет мне в любви, и только карты ко мне благосклонны.

Хотя в принципе после девичника возвращать-то стало особо нечего.

Я потратила все выигранные деньги на новую обстановку в кабинете, а потом торжественно ввела туда шефа с мусорным мешком на голове и пообещала больше не поддаваться его уговорам и не играть с ним в карты.

Зато как пополнился мой арсенал анекдотов и шуток, а мой зимний сад просто разросся, проигрыши мне возвращали цветами и анекдотами, теперь с утра мне уже приходилось поливать своё садик из шланга.

А видя мои мотания со шлангом руководство расщедрилось на профессионального поливальщика, теперь я тыкала пальчиком, а мальчик поливал.

– Давно я не был в отпуске, – мечтательно пробормотал шеф, – Николь найдите мне что-нибудь увлекательное.

–На мой вкус?

–На ваш.

Две недели без шефа пролетели как одно мгновение. Я со свежими анекдотами поджидала его под пальмой.

–Вы уволены!!!!!!!!!!!! – кричал мне с порога шеф.

Мог и бы и причину сообщить.

Не понимаю, что ему не понравилось в отдыхе по-бурлакски, что может быть увлекательней массового двухнедельного таскания баржи вдоль обледеневшего побережья Северного Ледовитого океана.

–Не понимаю, не понимаю, как он мог меня опять уволить, – рыдала я на груди Ладочки, – сам же просил что-нибудь увлекательное. Я ему и нашла. Я ему даже плавки на меху, утепленную панаму и крем от обморожений в чемодан положила, а он, а он, он опять меня уволил.

Мои рыдания прерывались только сериалами, которые Ладочка уходила смотреть к себе, но в рекламные паузы она прибегала слушать мои излияния и утeшала, как могла.

>8. Как должно быть поет эта птица или одолжите вашего секретаря

После недельного запоя, Николь наконец-то решила начать искать новую работу, собрала все свои документы, а вот и многострадальная трудовая книжка. 'Вот черт, этот козел, мало того, что уволил меня незаслуженно, так ещё и печать не поставил, гад'. Полная праведного гнева, Ерец поехала в контору, на этот раз она выскажет Ковину всё, что о нем думает

Поставь печать!

–Не поставлю!

–Ставь!

–Нет.

Николь швырнула в Ковина очередной предмет декора, и вещица, к сожалению Ерец разбилась о стену, а не о голову бывшего шефа. За полчаса швыряния всяческих предметов, она умудрилась попасть в Ковина всего один раз и то рикошетом. 'Теряю квалификацию, нужна практика'. Вот еще что-то тяжелое и удобное для бросания, но Андрео успел увернуться и от этого, но вот стекло не выдержало и покрылось мелкими трещинами. Кабинет напоминал поле битвы, все что могло быть перевернуто или разбито, было перевернуто и разбито. 'Печать он не поставит, я ему всё здание разнесу'.

–Я вам поставлю печать...

–Вот так бы сразу

–Если вы вернетесь.

–Нет, с меня хватит.

–Тогда и Катя потеряет работу

–Что?!!!

Ерец в ярости схватила бронзовую статую орла и кинула, правда, далеко он не улетел, но от дубового стола Ковина остались только щепки. Злость утихла, никогда ей ещё разгром не доставлял такого удовольствия. Восстанавливать кабинет будут долго, целыми остались только люстры и то случайно.

–Ладно, вернусь.

Я вернулась, Екатерина была на седьмом небе от счастья, чего нельзя было сказать обо мне. Ковин знал мои больные места и манипулировал мной, а мне это не нравилось. Но ничего, я отыграюсь. Так как этот товарищ так и не нашел замену Петруне, мне пришлось с ним таскаться в министерство для решения важных вопросов. Министр был мужчина обаятельный, но вот в его владениях царил полнейший бардак, при мне секретарь умудрилась уничтожить секретную почту, по непонятной для меня причине фельдъегерь вручил ей конверт с пометкой 'Совершенно секретно' и, отсалютовав каблуками, унесся в неизвестность. Девушка повертела конверт в руках и сунула его в бумагоуничтожитель, тот с благодарностью сожрал бумажку и довольно мигнул зелененьким огоньком. Каждый раз, находясь в приемной и ожидая прием, мои волосы становились дыбом, поэтому последнее время я экономила на средствах для прикорневого объема. 'И после такого Ковин ещё имеет наглость не ценить таких замечательных сотрудников как я и Катя!!!'.

Теперь вместо утреннего полива цветов, я шла в министерство , вроде бы всё уже обговорили, но нужные документы так и не подписаны. Я сидела в приемной как прилежная девочка, молчала и ждала, ждала и молчала. Но на третий день сидения, ожидания и молчания меня пробрало. 'Но как можно с почтой отдавать и рекламные проспекты?!', реклама составляла большую часть стопки документов. Моя душа этого не выдержала, и я, перехватив секретаря перед дверью, вытащила из стопки всю эту белиберду, та попыталась отнять, 'но у меня столько лет стажу, что фиг проскочишь' или отберешь, в этот момент дверь кабинета открылась и Савва Игнатьевич Шпитцбольштихель возник собственной персоной, он быстро оценил ситуацию, забрал документы и вернулся к себе. Через полчаса меня пригласили в кабинет.

–Николь Александровна, доброе утро.

–Добрый день, Савва Игнатьевич. Как наши дела?

–Николь, совсем времени нет, знаю, что все это уже тысячу раз оговорено, что всё необходимое согласованно, но ... Вот приходится всякой фигней заниматься, почту разбирать, мне же всё подряд валят. Что срочно, что не срочно не поймешь...

–А другого секретаря не пробовали найти?

–Уже третий за два месяца, но все из нашего ведомства, зарплата сама знаешь какая, а работы воз, хоть такие работают. Кофе?

–С удовольствием.

Мы ждали кофе. Я осмотрелась, мусорные ведра были забиты рекламными проспектами, папки с документацией кое-как стояли на полках, а стол был загроможден кипами бумаг. Минут через -ацать кофе нам всё же принесли. Я отхлебнула этой жидкости...

–А что ж растворимый, у вас же кофемашина стоит и кофе к ней?

–Так не умеют.

–Ух мне бы сюда на недельку, я бы навела здесь порядок.

Ушла я опять без нужных документов, а завтра опять предстояло утренние общение с Шпитцбольштихелем, нужно Екатерину попросить полить цветы, а то совсем зачахнут.

В приемной стояла гробовая тишина даже телефоны не звонили. Екатерина сидела вжавшись в кресло.

–Что опять в нашем Датском царстве? Гамлет вне себя?

–Да, Николь Александровна.

Эклера под рукой не было, пришлось идти на растерзание без прикорма. Я сидела, а Ковин ходил по кабинету как разъяренный лев, благо пространства свободного было много, ещё не всю мебель внесли, а после нашего последнего погрома мало что уцелело. Через полчаса мне это надоело.

–Что случилось, Андрей Владимирович?

–Этот циркуль что удумал, говорит документы подпишу если секретарь твой ко мне работать пойдет. Фиг ему.

–А я согласна.

–Что?

–Согласная я, он же меня плохо знает, через пару недель он вам меня с доплатой возвращать будет.

–Точно?

–Зуб даю.

–Всё не бросите свои тюремные фразочки. Точно вернетесь?

–Если обратно возьмете, но с определенным условием.

–Каким?

–При возвращении узнаете.

–В очередной раз влипну с вами в историю, хорошо согласен, готовьте документы на увольнение.

Документы как всегда сделали быстро...

Голос Петра Лещенко наполнил Зимний сад:

Забыла клятву нашу:

Навеки быть со мною.

Ушла, не оглянувшись,

И стала вдруг чужой.

Ушла и ты, уйду и я.

Но, как всегда, я буду

Молиться за тебя.

Скучно.

Мне хочется забыться,

Забыть весь мир, всё,

Забыть тебя.

Грустно.

К чему же мне томиться,

К чему же жить мне,

Коль нет тебя?

Ты ведь ушла с другим

И больше не вернешься.

А для меня осталось

Лишь забвенье.

–Скучно. Мне хочется напиться,– старательно подпевал Ковин, прикладываясь к бутылке и занюхивая лавром, старательно выращенным Николь.

Действительно было невыносимо скучно, как ему не хватало этой чертовой язвы. Екатерина честно пыталась заменить Ники, даже купила сборник анекдотов, но все это было жалкой заменой. Не радовал даже многомиллионный контракт. Раньше ведь как 'принял-уволил-принял', а сейчас... Она конечно пообещал вернуться, а вдруг ей там понравится или хуже влюбится там в кого, и не вернется. А сколько уже с ней пройдено – и крокодил, и Ледовитый океан, и попугай, а как она в карты играла, никогда в его жизни не было такого разнообразия, а теперь опять скука, вечный русский сплин. Нужно ее что ли навестить...

Но времени выбраться в министерство так и не нашлось, через две недели мне улыбнулась удача, мы столкнулись с Николь и Шпитцбольштихелем, Савва Игнатьевич уже прибывал не в столь радужно состоянии. И скоро мне стало понятно почему, все шли к Николь, все вопросы стала решать она, без ее ведома ни одна бумажка не делалась, ни одна закорючка не ставилась. И скоро все вопросы отнесенные к компетенции министра стала решать она 'Сейчас разберусь с бумагами, и займусь страной', стала она часто говорить. По слухам Савва как-то раз подмахнул какой-то документ в обход нее и получил такую взбучку, что больше и не высовывался. Теперь в руках Николь была такая власть , которую я ей предоставить не в состоянии. Не вернется она ко мне.

Ты министр или не министр? что какая-то девка управляет вместо тебя, – вот уже который день пилила его жена и несчастный Савва каждый раз обещал разобраться с Николь. Но видя своего грозного секретаря пасовал, и как Ковин с ней управлялся, танк, а не женщина?

Скучно. Мне хочется забыться, Забыть весь мир, всё, Забыть тебя. Грустно. К чему же мне томиться, – напивала в просторной приемной Николь.

А действительно к чему мне томиться, пора заканчивать эту комедию, да и по садику своему я соскучилась, и по Екатерине, и что самое странное даже по Ковину скучала.

-Я министр или не министр, – сказал почти громко Савва.

–Министр, – подтвердила Николь

–Так почему вы делаете мою работу? – тихо спросил Савва

–Так увольте меня и делайте свою работу.

–И уволю, – еле слышно сказал Савва.

–Увольте, – подначивала Николь.

–И уволю, я же министр, – шепотом сказал Игнатьеч.

–Вам помочь? Вот заявление, вот приказ, вот трудовая, вот приказ о назначении нового секретаря. Подпишите и я абсолютно свободна.

–И подпишу.

Николь даже пришлось поддерживать дрожащую руку Шпитцбольштихеля, когда он подписывал документы, вот и печати ей самой пришлось ставить. Свободна, урааааааа!

Вернулась снова ты,

Вернула счастье мне,

Забуду мир с тобой наедине.

Конец томленьям всем,

И снова ты моя.

О! Как страдал я без тебя.

Опять пел Петр Лещенко в Зимнем саду. Николь в лицах рассказывала о своем последнем увольнении и я, и Екатерина от души хохотали, так радостно было от ее возвращения, что мы решили отметить это в ресторане.