Текст книги "Бесконечная любовь"
Автор книги: Кэндис Кэмп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
В полном смятении Стьюксбери отступил к камину.
– Черт возьми, конечно, понравилось. Дело не в этом.
– А по-моему, как раз в этом. Может быть, имеет смысл чаще уступать «низменным инстинктам»?
– Вивьен…
Голос напомнил хриплое рычание.
– Нет? – Она подошла, остановилась в нескольких дюймах и вопросительно вскинула брови. – Что ж, в таком случае сделаю это сама.
Приподнялась на цыпочки, обвила шею руками и поцеловала.
Глава седьмая
Долю секунды Оливер оставался неподвижным, как будто застыл от шока. Но вот чувства возобладали. Нахлынула горячая волна, руки сомкнулись в объятии, а губы раскрылись навстречу.
Внезапный огонь страсти поразил Вивьен, но она сразу нашла ответ: еще крепче обвила руками шею, прильнула всем телом и самозабвенно отдалась поцелую. Кожа приобрела особую чувствительность, словно жаждала ласки. Хотелось прижаться еще крепче, слиться воедино, испытать неведомое наслаждение.
Вивьен пошевелилась, и Оливер с тихим стоном покинул губы, чтобы покрыть поцелуями щеки, подбородок, шею. Каждое огненное прикосновение отзывалось взрывом чувств и заставляло вздрогнуть. Она начала эту игру в шутку, желая подразнить самоуверенного графа, но он пошел в наступление и оказался сильнее. Значительно сильнее. А она чувствовала себя слабой и покорной, страждущей и счастливой. Мир отступил, и осталось одно-единственное желание: растаять, раствориться в аромате, вкусе, дыхании этого единственного на свете мужчины.
Оливер, несомненно, испытывал подобные чувства: объятие стало еще более властным, а губы снова жадно вернулись к губам. Энергия, сила, твердость с каждым мгновением только нарастали, но Вивьен мучительно, до дрожи хотела большего.
Ладони скользнули по спине в недвусмысленно интимной ласке. Сила мужского вожделения проявилась с откровенной прямотой, и женское естество ответило жаром и тупой пульсирующей болью.
Ни разу в жизни Вивьен не испытывала ничего подобного и даже не подозревала, что когда-нибудь желание поработит ее столь властно. Примитивное, неумолимое вожделение жило по собственным законам. Она с изумлением уступила новым впечатлениям, пораженная их силой ничуть не меньше, чем остротой страсти Оливера. Разве можно было предположить, что в замкнутом, сдержанном человеке скрывается неутолимый чувственный голод? И этот голод вызвала она…
Хотелось новых, еще более дерзких прикосновений, новых пламенных поцелуев, однако Стьюксбери со стоном отстранился, отвернулся и судорожно ухватился за край камина. Долго стоял, опустив голову и неровно, порывисто дыша. Вивьен замерла, не находя сил пошевелиться. Тело пульсировало от неутоленного желания и горького осознания утраты.
– Черт возьми, Вивьен, – наконец произнес Оливер хриплым, чужим голосом. – Не надо со мной играть. Я не из тех дураков, что ходят перед вами на задних лапках и вымаливают благосклонность.
– Никогда не считала вас таким, – обиженно отозвалась Вивьен.
Стьюксбери повернулся. Лицо все еще хранило печать страсти, но голос звучал уже сухо и отстраненно:
– Вам отлично известно, что мы не пара.
– Конечно, не пара.
Странно, но слова больно задели.
Стьюксбери помолчал, как будто хотел сказать что-то еще, но потом сжал губы и шагнул к двери.
– Мне пора.
Вивьен кивнула и осталась на месте, глядя вслед. А когда услышала, как хлопнула входная дверь, сделала несколько шагов и без сил упала в кресло.
Через два дня в Карлайл-Холл приехала Ева.
– Надеюсь, не очень помешала, – сказала она, когда Вивьен вошла в гостиную.
– Ты никогда не мешаешь, – ответила Вивьен и пожала протянутые руки. – Буду рада немного отдохнуть.
– Стьюксбери сообщил, что герцогу лучше, – начала гостья, как только подруги устроились рядышком на диване. – Искренне рада.
– Да, папа действительно заметно окреп. Уже немного ходит с палочкой, хотя лестницы еще побаивается. А главное, доктор, кажется, начинает верить, что в ближайшее время второго удара можно не опасаться.
– Отличная новость.
– А как дела у вас? – поинтересовалась Вивьен. – Нашли дом?
Ева покачала головой:
– Нет. Все оказываются с каким-нибудь серьезным изъяном. Но это даже к лучшему. Сейчас я так занята предстоящим балом у леди Карр и поездкой Лили к бабушке Невилла, что не смогу как следует собрать вещи. Даже преступно пренебрегла обязанностями по отношению к Камелии.
Вивьен заметно разволновалась.
– Правда? Что же случилось?
– Бедняжка очень соскучилась по верховой езде. Граф арендовал для нее хорошую лошадь, а Фиц повез на Роттен-роу. – Ева вздохнула. – Нельзя было отпускать их одних; я даже не догадалась предупредить мужа, чтобы не разрешал девочке переходить на галоп.
– О нет!
– В том-то и дело, что да. Когда она рванулась вперед, было уже поздно. Фицу с трудом удалось ее догнать и остановить. Шляпа улетела, а волосы рассыпались на ветру.
– И теперь бомонд только об этом и говорит, – догадалась Вивьен.
– Естественно. К счастью, время было не самое бойкое, но все равно народу собралось немало. И разумеется, каждый счел своим долгом поделиться впечатлениями со всеми знакомыми.
Вивьен понимающе кивнула:
– Еще бы. Начало сезона, так что скандалов пока мало. Обсуждать нечего.
– В том-то и дело. В мае или июне история исчерпала бы себя за пару дней, а сейчас… да еще за неделю до объявления помолвки… на балу у леди Карр все будут думать только об этом. Камелия, конечно, сожалеет и раскаивается. Бедняжка вовсе не хотела устраивать бурю в стакане воды; проблема в том, что правила ничего для нее не значат.
Ева покачала головой, и в голубых глазах отразилось искреннее сочувствие.
– Иногда они действительно ничего не значат.
– Верно. Но от этого сплетни не становятся менее вредоносными.
– А как восприняла новость Лили?
– Как всегда, защищает сестру. Несмотря на стремление понравиться будущей свекрови, Камелию не осуждает. Ну а леди Карр, разумеется, была крайне недовольна. Хорошо, что мне удалось ее успокоить.
– Думаю, что эту неприятность Камелия переживет. Конечно, сплетницы на балу немного пошепчутся, но как только произойдет что-нибудь интересное, о ней сразу забудут. – Вивьен задумалась. – Теперь, когда папе заметно лучше, пора выполнить обещание и покатать девочку в фаэтоне. Разговоры это не остановит, но, во всяком случае, облегчит последствия.
Ева кивнула. Хотя Вивьен и не считалась образцом совершенства, положение герцогской дочери предоставляло серьезные гарантии респектабельности. Дружба с ней могла служить надежной защитой. В присутствии леди Карлайл никто не осмелился бы отнестись к Камелии с пренебрежением. Больше того, у сплетников появилась бы новая, положительная тема для обсуждения.
– Было бы замечательно, – поддержала Ева. – А тебе удастся найти время?
– Теперь уже без особого труда. Мне давным-давно пора выйти из дома. Заодно принесу папе свежие впечатления. Он совсем заскучал.
Через два дня леди Карлайл подъехала к Стьюксбери-Хаусу в своем высоком фаэтоне. Ярко-желтого цвета, с открытым сиденьем, экстравагантно вынесенным вперед, к маленьким передним колесам, легкий экипаж представлял собой вершину стиля. Маленький грум в голубой с серебром ливрее стоял сзади, на «ящике», как символ благополучия и элегантности. Камелия пришла в бурный восторг и от радости даже захлопала в ладоши.
– О, Вивьен! – Она ловко вскарабкалась на высокое сиденье. – Это великолепно! Давно на нем ездишь?
– Купила в прошлом сезоне.
Вивьен уверенно влилась в поток уличного движения.
Камелия просияла улыбкой.
– Ах, как бы мне хотелось тоже править таким чудом! Как по-твоему, я смогу научиться?
Она посмотрела на подругу блестящими от счастливого волнения глазами.
– Конечно. С удовольствием дам тебе несколько уроков. Только начинать лучше с чего-нибудь другого, более устойчивого. Фаэтон непрост в управлении.
Камелия кивнула и, немного помолчав, робко спросила:
– Я ведь не попаду в неприятную ситуацию, правда?
– Не бойся, леди ездят в фаэтонах, хотя не многие отваживаются сесть именно в высокий. Но это вполне допустимо, если не совершать ошибок. Уверена, что ты справишься.
– Хорошо. Дело в том, что я дала слово вести себя спокойно и прилично. А недавно совершила ужасный промах.
Вивьен рассмеялась:
– Слышала. Проскакала галопом по Роттен-роу. Фиц должен был предупредить, что этого делать не стоит. И Ева тоже. Да и с себя ответственности не снимаю.
– Ева говорила об этом давно, еще в Уиллоумире, когда пыталась сделать из нас светских молодых леди. Но о правилах я вспомнила только после того, как остановилась и заметила, что все вокруг в шоке. Было так приятно снова оказаться в седле! Вот и пришпорила лошадь. – Она грустно вздохнула. – Вряд ли когда-нибудь удастся запомнить все, что нельзя делать в Англии.
– Не переживай, скоро шум стихнет. Ничего страшного ты не совершила, так что репутация не пострадает. Сегодняшняя прогулка поможет успокоить общественное мнение. Не удивляйся, если я буду то и дело останавливаться и беседовать со встречными. Им придется с тобой знакомиться и учтиво разговаривать, чтобы не показаться невежливыми. «Вчера я болтала с дочерью герцога Марчестера…»
Вивьен забавно передразнила светскую манеру речи.
Камелия захихикала:
– Говоришь точно так же, как тетушка Юфрония.
– Упаси Господь. Она уже устроила тебе сцену?
– Да. Но я все равно не боюсь. Опасалась, что Лили расстроится из-за родственников Невилла, а она только засмеялась. И кузен Оливер совсем не рассердился и не читал нотации.
– Не может быть.
– Честное слово. Я и сама удивилась. Только обозвал Фица дураком, да и то равнодушно. В последнее время он какой-то… странный.
– Стьюксбери? – Вивьен повернулась и взглянула удивленно. – Что значит странный?
Камелия пожала плечами:
– Трудно сказать. Выглядит… рассеянным, как будто думает о своем. Не все время, конечно, но иногда. Часто. Кто-нибудь к нему обратится, а он не слышит. Или стоит у окна и смотрит в пространство. А на днях мы рассказали ему о моем приключении в парке. Ты же знаешь кузена Оливера: он никогда не кричит, но умеет так посмотреть, что хочется сквозь землю провалиться.
– Да.
– Я честно призналась, что проскакала галопом по Роттен-роу, и ждала, что сейчас он пронзит меня взглядом и ледяным тоном объяснит, какой ужасный поступок я совершила. А он… представляешь, он сказал: «Никогда не думал, что это животное способно на галоп».
– Понятно. – Вивьен задумалась. – И что же, по-твоему, с ним случилось?
– Даже не представляю.
– А что по этому поводу думает Фиц?
– Как всегда, отделался шуткой. Но кажется, тоже удивился.
Вивьен помолчала, сосредоточившись на правом повороте, а потом тихо заключила:
– Наверное, даже Стьюксбери иногда бывает странным.
– Получается, что так. Лили считает, что у него новая chere amie.
– Что?
Вивьен резко обернулась.
– Извини. Нам не положено знать, что означает chere amie, а уж тем более говорить на такие темы. Ужасно глупо, тебе не кажется?
– Кажется. Но пожалуйста, не позволяй себе таких выражений ни с кем, кроме меня и Евы.
– Обещаю.
– Хм. А почему Лили думает?..
– Ты же ее знаешь. Всегда и во всем видит любовь. Вот и сейчас утверждает, что Оливер рассеян, потому что думает о женщине. Лили сказала, что мне еще рано замечать такие вещи.
– Мм. И все-таки мне кажется, что дело не обязательно в любви. Стьюксбери, например, может обдумывать бизнес, какую-нибудь важную сделку.
– Не исключено. Но версия Лили намного интереснее.
Вивьен улыбнулась.
Они свернули в парк, и Вивьен посмотрела на подругу.
– Ну, наконец-то мы на месте. Пора приниматься за работу. Ах, а вот и миссис Харроуэй. Главная болтушка.
Она приветственно подняла руку, натянула поводья и остановилась, чтобы побеседовать, что привело означенную миссис в неописуемый восторг.
Они поехали дальше, но уже через пару минут Вивьен заметила модное ландо. Несмотря на прохладу, верх был откинут: какой смысл кататься по парку, если тебя никто не видит? Две дамы спасались от холода с помощью меховых муфт и подбитых горностаевым мехом пелерин.
Трудно было не признать, что младшая из пассажирок выглядела очаровательно: обрамленное темными кудрями нежное личико в форме сердечка мило выглядывало из серебристого капюшона, а холод окрасил щечки в цвет клубники со сливками – тот самый, который считается верным признаком истинно английской красоты. Розовые губки бантиком и яркие голубые глаза дополняли ангельский образ. В сидящей рядом даме ничего не стоило узнать матушку прелестного создания, хотя время наложило неизбежный отпечаток в виде седины в темных волосах и сеточки морщинок вокруг глаз и рта.
– Леди Паркинтон.
В улыбке Вивьен сквозило значительно больше удовольствия, чем она испытывала в действительности.
Леди Паркинтон ей никогда особенно не нравилась: эта особа поставила себе целью выдать четырех дочерей замуж за самых богатых и влиятельных английских женихов. Девочки отличались миловидностью, а потому с тремя подвиг уже удался, причем старшая из них была ровесницей Вивьен. Все сестры добивались дружбы леди Карлайл с тем же необузданным рвением, с каким ловили мужей, однако Вивьен отлично понимала, что привлекала их не столько она сама, сколько непосредственное родство с лордом Сейером – самым выгодным из всех выгодных женихов и в то же время самым нелюдимым. Ни одной из претенденток так и не удалось завоевать ни Грегори, ни Вивьен. В последние три года внимание семейства Паркинтон по понятным причинам ослабло, и вот оказалось, что младшая из сестер достигла товарной спелости и готова выйти на охотничью тропу.
– Ах, как приятно вас встретить! – восторженно защебетала леди Паркинтон. – Давным-давно не выпадало возможности поболтать. Позвольте представить мою дочь Дору. Дорогая, поздоровайся с леди Вивьен Карлайл. Джейн ее обожает.
Вивьен не сомневалась, что ради внимания богатого жениха Джейн готова была на что угодно, но все же любезно улыбнулась девушке.
– Познакомьтесь: это моя подруга мисс Баском, кузина лорда Стьюксбери.
– Ах, Боже мой! Для вас это тоже первый сезон, дитя мое? – Голос звучал приветливо, но глаза смотрели холодно, оценивающе. – Вы с Дорой обязательно подружитесь. Боюсь, моя девочка немного застенчива, так что вы поможете ей освоиться.
Мисс Паркинтон словно по команде потупила прелестные глазки с длинными ресницами и явила собой воплощение скромной юной женственности. Камелия с любопытством взглянула на новую знакомую.
– Помогу ей освоиться где?
Леди Паркинтон тихо рассмеялась, как будто услышала шутку.
– Молодые леди так умны. Вы и сама понимаете: познакомите ее с людьми, поддержите в разговоре.
Камелия слегка нахмурилась:
– Боюсь, в этом от меня не много пользы: никого, кроме родственников, в Лондоне я не знаю.
Леди Паркинтон снова удовлетворенно засмеялась:
– Ах, лорд Стьюксбери – один из самых элегантных и благородных джентльменов королевства. Пользуется всеобщим уважением. Второй ваш кузен, несомненно, тоже долгое время оставался весьма популярным холостяком, но, насколько мне известно, его уже прибрали к рукам.
– Да, мистер Толбот женился на моей близкой подруге миссис Хоторн, – подтвердила Вивьен.
– Уверяю вас, новость разбила немало сердец, – с многозначительной усмешкой заметила леди Паркинтон.
Вивьен заставила себя улыбнуться, признавая остроумие собеседницы. Краем глаза она видела, что Камелия по своему обычаю в упор рассматривает обеих дам. Интересно, что она о них думает? Эту девочку нелегко обмануть наигранной любезностью.
Дора посмотрела прозрачными голубыми глазами.
– Миледи, я искренне восхищена вашим искусством в управлении экипажем.
– Спасибо, – вежливо отозвалась Вивьен. – А вы интересуетесь вождением?
– Нет, что вы! – Девушка рассмеялась, и смех рассыпался в холодном воздухе, как звон хрустального колокольчика. – У меня на такое не хватит смелости. – Она посмотрела на Камелию. – А вы, мисс Баском?
Камелия кивнула:
– Да, очень интересуюсь. Надеюсь, Вив – то есть леди Вивьен – научит меня править упряжкой.
Большие голубые глаза изумленно округлились.
– О, вы, должно быть, очень храбрая. К тому же, говорят, прекрасная наездница.
На долю мгновения в невинном взгляде промелькнула ледяная искра, но тут же снова воцарилась безмятежная невинность.
Вивьен улыбнулась:
– Это истинная правда. Мисс Баском действительно прекрасная наездница. Боюсь только, что из-за родства с графом Стьюксбери каждое ее движение попадает под слишком пристальное внимание. Ничто так не радует бомонд, как сплетни.
– Несомненно, – торжественно согласилась леди Паркинтон. – Не устаю повторять своим девочкам, что репутация – самое главное достоинство.
– Неужели? А я всегда ставила на первое место доброту и смелость.
Улыбка леди Паркинтон слегка поблекла, но не дрогнула.
– Мы увидим вас на балу у леди Карр? – как ни в чем не бывало продолжала Вивьен. – Там состоится лондонский дебют мисс Баском и ее сестры. Леди Карр счастлива представить обществу свою будущую сноху. Увы, еще одним достойным женихом станет меньше, – добавила она с озорным блеском в глазах.
– Да, весь Лондон обсуждает сестер Баском и их потрясающий успех. – В голосе леди Паркинтон звучало непринужденное веселье. – Проказницы. – Она игриво погрозила Камелии пальчиком. – Оставьте кого-нибудь и другим девушкам.
– Ах, мама, – мило улыбнулась Дора. – Теперь, когда я увидела одну из мисс Баском, это обстоятельство ничуть меня не удивляет. Остальные, несомненно, так же хороши.
– Лили и Мэри намного красивее меня, – возразила Камелия с обычной искренностью.
– Скромничаете, – пробормотала Дора.
Камелия улыбнулась:
– Ничуть. В скромности меня трудно уличить. Например, готова признать, что стреляю намного лучше сестер.
Вивьен с трудом сдержала смех: так забавно вытянулись лица собеседниц.
– Да. Прошлым летом Камелия давала мне уроки.
– Надо же! – невпопад воскликнула леди Паркинтон.
– Было очень весело. Мистер Толбот нередко составлял нам компанию, а иногда подходил и сам лорд Стьюксбери, – непринужденно продолжала Вивьен. – Уверена, в скором времени стрельба по мишеням приобретет огромную популярность в свете.
– О!
Спустя пару секунд, простившись с ошарашенными дамами, подруги поехали дальше. Камелия со смехом посмотрела на Вивьен:
– Ну, ты и придумала: кузен Оливер составлял нам компанию в стрельбе.
Вивьен пожала плечами:
– Но он же действительно выходил посмотреть, так что все верно.
– Я совершила еще одну ошибку, да? Не надо было признаваться, что стреляю лучше всех? Чтобы меня выручить, тебе пришлось сказать, что тоже учишься.
– Нет, я заговорила об этом потому, что леди Паркинтон и ее дочка ужасно противные. В каждом их слове чувствуется какая-то фальшь.
– А упоминанием о верховой прогулке она хотела меня обидеть, ты почувствовала?
– Конечно. Не думаю, что прелестная Дора способна без холодного расчета произнести хотя бы слово. Она точно такая же, как сестры, и сегодня ярко это продемонстрировала. Так что интуиция тебя не обманула.
Вивьен внимательно посмотрела вперед и вздохнула:
– Кошмар. Приближаются миссис Фартингем и леди Медуэлл. Снова придется беседовать. Почему сегодня на прогулку не выехал кто-нибудь поинтереснее?
Они остановились – не только ради ландо миссис Фартингем и леди Медуэлл, но и пяти других экипажей. Камелия изо всех сил старалась не сказать лишнего и как можно больше улыбаться, но задача оказалась не из легких, а потому она с искренней радостью узнала приближающегося всадника.
– Кузен Оливер!
– Стьюксбери.
Леди Карлайл внимательно наблюдала, как граф остановился возле фаэтона и снял шляпу в знак приветствия.
С последней встречи прошло уже несколько дней, и Вивьен понимала противоречивые чувства джентльмена. Она и сама испытывала некоторое недоумение. Существенная разница, однако, заключалась в том, что лично ее неопределенность нисколько не смущала; напротив, так жизнь казалась острее. Оливер, в свою очередь, предпочитал точно знать, что и зачем делает. Интересно, как он себя поведет?
Вивьен одарила графа блистательной улыбкой и с удовлетворением отметила, что тот на миг утратил непоколебимую уверенность. Как хорошо, что сегодня на ней новая шляпка с рюшами изумрудного цвета!
– Леди Карлайл. – Лорд Стьюксбери скованно поклонился и посмотрел на мисс Баском. – Кузина Камелия.
Он окинул взглядом экипаж и вздохнул:
– Итак, отныне вы сама управляете высоким фаэтоном.
– Да. Правда, прелесть? Купила прошлым летом перед отъездом из Лондона, так что сегодня всего лишь вторая прогулка.
– Вивьен обещает научить меня управлять, – гордо объявила Камелия.
– Правда? Управлять высоким фаэтоном? – Оливер выразительно посмотрел на старшую из подруг. – Сомневаюсь, что это следует делать.
– Не сейчас, – послушно согласилась Камелия. – Через некоторое время.
– Для молодой леди этот экипаж совершенно не подходит.
– Но ведь Вивьен ездит!
– Да, Стьюксбери. Уж не хотите ли сказать, что я нарушаю какие-то правила? – Во взгляде леди Карлайл мелькнуло лукавство. – Или подразумеваете, что я уже перешагнула порог молодости?
– Черт возьми, не передергивайте! Вы же отлично понимаете, о чем я! Это вопрос безопасности.
Он строго посмотрел.
– И перестаньте наконец шутить, я серьезно. Камелия, это твой первый сезон. К тому же в Лондоне тебя никто не знает. Леди Карлайл – другое дело. Она давно блистает в свете, и все прекрасно знакомы с ее чудачествами.
– Чудачества! Езда в фаэтоне – вовсе не сиюминутная прихоть и не каприз! Я взяла в руки поводья еще до дебюта!
– Разумеется. – Граф удовлетворенно кивнул. – И готов ручаться, что научил вас отец.
– Ошибаетесь. Братья.
Стьюксбери пожал плечами:
– Смысл в том, что уроки вам давали опытные наездники, да и начинали вы на сельских просторах, в тишине поместья. – Он посмотрел на кузину. – Точно так же должна учиться и ты. Я займусь с тобой сам – а может быть, Фиц или Ройс. И произойдет это в Уиллоумире, где не страшно пропустить поворот или не совладать с поводьями. А совершать ошибки в городе слишком опасно. Обещаю, что летом, когда сезон закончится, непременно начнем тренироваться. – Граф помолчал и серьезно добавил: – Только не на высоком фаэтоне. Если бы леди Карлайл заботилась о собственной безопасности, то выбрала бы более спокойный вариант.
Вивьен усмехнулась и тихо насмешливо поинтересовалась:
– Право, Оливер, вам когда-нибудь удавалось уличить меня в осторожности?
Стьюксбери посмотрел с искренней, глубокой печалью:
– Никогда. Да поможет нам Бог!
Глава восьмая
Бал в доме леди Карр стал первым по-настоящему крупным событием начинающегося сезона. Радуясь, что сын наконец-то решил жениться, и стремясь затмить пышностью возможные недостатки невесты, хозяйка не пожалела ни сил, ни средств. Струнного квартета показалось недостаточно, а потому в конце огромного зала сидел небольшой оркестр. Поздний ужин обещал экзотические блюда и самые тонкие деликатесы, но в то же время мог удовлетворить разыгравшийся во время танцев аппетит. Весь огромный особняк был отдан в распоряжение многочисленных гостей: помимо сияющего огнями бального зала, их ожидали игральные комнаты и гостиные, а столовая на первом этаже приглашала отдохнуть и восстановить силы. Цветы гирляндами украшали перила и балюстрады, огромными букетами стояли в вазах, причем не только на столах, но и на полу. Люстры блистали тысячью свечей, а на стенах мягко светились рожки.
Герцог настолько окреп, что сумел убедить в этом даже осторожного доктора Малларда. Почтенный эскулап разрешил ему вернуться в поместье, а потому Вивьен приехала на бал в прекрасном настроении. Она надела новое платье: пена тончайшего шелка цвета морской волны и воланы серебряных кружев намекали на многое, однако не открывали ровным счетом ничего. Волосы были собраны в сложную прическу из локонов, среди которых таинственно мерцали бриллианты. «Зеленый шотландец» явился миру во всем своем великолепии, подчеркнутом жемчужной белизной открытых плеч и безупречностью линии декольте. Картину эфемерной и в то же время роскошной красоты достойно завершали серебряные атласные туфельки.
На следующий день Грегори предстояло отправиться в Марчестер вместе с отцом, однако сестра уговорила его напоследок составить ей компанию. Присутствие лорда Сейера в Лондоне можно было считать редкой удачей, и очень хотелось познакомить брата с семейством Баском. Представить маркиза Лили не составило труда, поскольку она стояла на лестнице рядом с лордом и леди Карр и своим женихом, Невиллом. Стьюксбери также добросовестно исполнял родственный долг, а вот Камелии нигде не было видно. Этикет не требовал ее присутствия на церемонии приветствия; скорее всего девочка скрывалась в дальнем конце зала.
Не успели Вивьен и Грегори войти, как подплыла леди Паркинтон в сопровождении Доры: обе расточали сладкие улыбки и многозначительные взгляды. Лорду Сейеру пришлось остановиться и мужественно принять удар.
– Мы так редко видим вас в свете! – пропела мамаша. – Позвольте представить мою младшую дочь Дору – гордость нашего семейства. Признаюсь, нелегко будет с ней расстаться. Но ничего не поделаешь: когда дитя так прелестно, предотвратить раннее замужество очень сложно.
– Рада познакомиться.
Дора посмотрела томными глазами и тут же скромно потупилась, покраснела и прикрыла веером нижнюю часть лица.
– Хм, да. Я тоже очень рад… прекрасный вечер…
– После долгого затворничества в Марчестере, должно быть, особенно приятно оказаться среди молодежи.
Леди Паркинтон настойчиво двигалась к заветной цели.
– Я… хм…
– Конечно, вы с удовольствием прогуляетесь с Дорой, пока мы с леди Карлайл обсудим последние новости.
Она благосклонно улыбнулась.
На лице Грегори отразилась паника.
– Видите ли…
Он умоляюще посмотрел на сестру.
Вивьен сжалилась и поспешила на помощь.
– Очень мило с вашей стороны позаботиться о моем брате, но Грегори уже обещал этот танец мне. Боюсь, должна его похитить. Очень рада была с вами встретиться.
Она любезно кивнула дамам, взяла лорда Сейера под руку и повела в центр зала, где пары уже готовились к полонезу.
– Спасибо, – с облегчением пробормотал Грегори. – Я уже решил, что обречен.
Вивьен усмехнулась:
– Пора учиться выпутываться из подобных ситуаций; ты вовсе не обязан выгуливать каждую молодую леди, чья матушка не в меру назойлива.
– Я придумал отличный способ их избегать: не приезжать в Лондон.
– Может быть, существуют средства менее радикальные? Что ты намерен делать во время бала? Нельзя же постоянно танцевать только со мной.
– О, не беспокойся! Спрячусь в библиотеке, и дело с концом.
Вивьен рассмеялась:
– И что мне с тобой делать?
Он улыбнулся, пожал плечами и занял место в конце колонны.
– Для начала просто потанцуй.
Лорд Стьюксбери галантно раскланялся с очередным благожелателем и грустно вздохнул. Леди Карр, должно быть, пригласила всех, кого знала. И никто не отказался прийти. Любопытство – великая сила. Мало того, что Невилл, закоренелый холостяк и повеса, наконец-то совершил судьбоносный поступок и обручился. Куда более волнующим оказалось то обстоятельство, что вместо долгожданной помолвки с леди Присциллой Симингтон Невилл объявил о намерении жениться на американской кузине графа, в то время как Присцилла вышла замуж за французского воздухоплавателя. Интрига приобрела особенную пикантность благодаря внезапному появлению в Англии семейства Баском и давнему скандалу, связанному с побегом их матери и последующим отлучением ее от наследства. Стоило ли удивляться, что всем хотелось взглянуть на столь необычную пару?
Общество, конечно, с удовольствием бы посмотрело и на сестру Лили, однако Оливер заметил, что Камелия, едва приехав, благоразумно удалилась в противоположный конец зала вместе с Фицем и Евой. Оливеру тоже очень хотелось покинуть ответственный пост на верхней площадке парадной лестницы и присоединиться к родным.
И все же позволить себе это он не мог. Правила требовали обязательного присутствия, а он привык всегда исполнять то, чего от него ожидают. В данном случае приходилось обмениваться любезностями с малознакомыми, а то и вовсе не знакомыми людьми и подробно отвечать на нелепые вопросы.
Когда поток гостей иссяк, Оливер испытал глубокое облегчение. Вошел в зал, остановился у двери и обвел взглядом толпу в надежде увидеть яркую вспышку медно-рыжих волос.
– Лорд Стьюксбери! – послышался справа веселый голос. – Это снова вы! До чего же приятно!
Оливер со вздохом повернулся, ожидая увидеть очередную охотницу за сплетнями. На деле оказалось еще хуже: увидев даму под руку с миловидной темноволосой девушкой, он понял, что попал в лапы мамаши, беззастенчиво выставлявшей дочку на брачный рынок.
Граф поклонился и попытался вспомнить имя леди. Судя по реплике, эту особу он уже встречал, но смог восстановить в памяти лишь то обстоятельство, что несколько лет провел в постоянных попытках увернуться от ее старших дочек.
– Миледи, – в конце концов, произнес Оливер, надеясь, что дама обладает каким-нибудь титулом.
– Чудесная новость о мистере Карре и вашей кузине! Вы, должно быть, безмерно рады приезду родственниц. Подумать только, как много они могут рассказать о жизни за океаном!
– Вне всякого сомнения.
– Позвольте вам представить мою дочь, мисс Дору Паркинтон.
– Мисс Паркинтон. – Стьюксбери слегка поклонился, радуясь подсказке. – Полагаю, я знаком с кем-то из ваших сестер.
Дора улыбнулась и скромно опустила глаза.
– Какая милая девочка, – умиленно проворковала мамаша. – Это моя младшая и, честно говоря, самая красивая дочка. – Леди Паркинтон захихикала и кокетливо прикрылась веером. – Только не хотелось бы, чтобы это услышали старшие!
– Мама, ты же сама знаешь, что это неправда!
Дора нежно улыбнулась матери и посмотрела на графа, старательно хлопая длинными густыми ресницами.
Настало время опровергнуть скромное заявление и заверить молодую особу, что на свете не было, нет и не будет никого прекраснее ее. И все же Оливеру не хотелось идти проторенным путем и пускать в ход ожидаемую лесть – несмотря на очевидную привлекательность Доры.
– Материнская предвзятость простительна, – заметил граф и тут же увидел в красивых глазах искру удивления, а потом и откровенное недовольство.
Леди Паркинтон, однако, не пожелала признать неудачу и снова пошла в атаку.
– На днях мы встретили в парке одну из ваших кузин. Не Лили, а другую – Камелию Баском. У этих девушек прелестные имена.
– Полагаю, их матушка любила цветы.
Граф спросил себя, сколько положено продолжать разговор, прежде чем уйти, не показавшись невежливым. Фиц уже давно очаровал бы обеих и ловко улизнул. А бедняжки даже не поняли бы, что получили отставку. Увы, подобной легкостью манер сам он похвастаться не мог.
