Текст книги "Бесконечная любовь"
Автор книги: Кэндис Кэмп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Фиц!
Граф прошел мимо кабинета и у двери курительной едва не столкнулся с привлекательной блондинкой.
– Стьюксбери.
Дама с улыбкой протянула руку. Элегантный синий дорожный костюм подчеркивал безупречные линии точеной фигуры. Светлые, с золотистым отливом волосы были собраны на затылке в простой узел, а голубые глаза ярко сияли на прелестном нежном личике.
Следом из комнаты вышел высокий молодой человек с густыми темными волосами и светлыми глазами – отличительной чертой семейства Толбот.
– Привет, Ол. Все-таки вернулся домой? Лучше поздно, чем никогда.
Пират с радостным визгом соскочил с рук и принялся восторженно скакать вокруг пары, как будто не совершил церемонию приветствия всего лишь час назад.
– Ева! Фиц! – Оливер просиял искренней улыбкой, обнял брата и поцеловал в щеку его молодую супругу. – Признаюсь, сегодня не ожидал вас.
– Гнали изо всех сил. Ты же знаешь, в какой компании мне пришлось путешествовать. Ни Ева, ни кузины не признают спокойной езды.
– Вполне в их духе. Счастлив вас видеть. А где же девочки?
– Камелия и Лили признались, что устали с дороги. Представь, промчались от Уиллоумира до Лондона без единой остановки, – вступила в разговор Ева. – Они сдались и легли спать пораньше. Да я и сама собиралась подняться к себе и оставить Фица в одиночестве дожидаться твоего возвращения. Так что, джентльмены, если позволите…
Книга отсканирована и вычитана на http://romanticlib.org.ua
Оливер поклонился и прошел в курительную, чтобы не мешать брату пожелать жене спокойной ночи. Супруги были женаты уже три месяца, однако чувства оставались столь же пылкими, как накануне свадьбы. Когда Фиц вернулся в комнату, Оливер уже успел откупорить бутылку портвейна и наполнить бокалы. Передал один брату и снова расплылся в улыбке.
– До чего же приятно тебя видеть. Надоело слоняться по пустому дому.
Фиц усмехнулся:
– А я-то думал, что после суеты последних месяцев тишина и покой придутся кстати.
Оливер задумчиво склонил голову.
– Представляешь, оказывается, даже к шуму и беспорядку можно привыкнуть настолько, что в тишине начинаешь скучать.
Братья устроились в глубоких креслах возле камина и, с удовольствием потягивая вино, погрузились в неторопливую беседу. Они с детства дружили и понимали друг друга с полуслова. Пират несколько раз деловито обошел комнату; окончательно убедившись, что хозяева никуда не денутся, уютно устроился на ковре и сладко задремал.
– Как прошло путешествие? – поинтересовался Оливер спустя пару минут. – Удалось избежать фирменных штучек сестер Баском?
С приездом американских кузин в семье началась новая эпоха: то и дело случалось что-нибудь из ряда вон выходящее.
Фиц покачал головой:
– Представляешь, не произошло ровным счетом ничего. Ехали на редкость спокойно. Даже странно.
– Опасаешься, что это затишье перед бурей?
– Поневоле задумаешься. Вот уже три месяца никого не пытались похитить и даже ни разу не пробовали шантажировать. Ну а ехали мы очень быстро. Лили и Камелия к комфорту равнодушны, а Ева и вообще никогда не жалуется.
Упомянув имя жены, Фиц нежно улыбнулся.
– Разумеется.
– Лили с нетерпением ждала переезда в Лондон: уже почти месяц не видела своего дорогого Невилла. Камелия, напротив, с удовольствием осталась бы в деревне. Ты же знаешь: она терпеть не может званые вечера и балы. Но интересы сестры оказались важнее. Полагаю, первым делом девочки собираются обследовать салоны модисток и галантерейные лавочки. Лили и Ева полны планов относительно приданого, и даже Кэм не против приобрести к началу сезона несколько новых платьев.
– Несколько! – недовольно вставил Оливер. – Командовать парадом, разумеется, будет леди Карлайл, а это означает, что для нарядов потребуется отдельная повозка. Хорошо, что фермы в этом году принесли солидный доход.
– Можешь ворчать, сколько душе угодно. Уж я-то знаю, что на платья и ленты не поскупишься.
– И не ошибаешься. Но девочки проявляют поразительное здравомыслие в отношении денег. Разве когда кузины приехали, можно было представить, что им потребуется от меня так мало?
– У них совсем иное представление об ответственности. Помнишь, как в первые дни после приезда бедняжки ожидали, что им немедленно поручат работу по дому?
– Да. Представляю, что случилось бы с Бостуиком, начни они подметать полы и опустошать пепельницы. – Оливер с удовольствием пригубил вино и покачал головой. – Неужели Ева всерьез считает, что девочки готовы к сезону?
Фиц пожал плечами:
– Уверена, что Лили справится без особого труда. В конце концов, она уже обручена, и рядом постоянно будет Невилл. Ну а Камелия, несомненно, по-своему обворожительна и сумеет покорить сердца. Вот только неизвестно, что ей взбредет в голову в следующую минуту.
Оливер с улыбкой взглянул на спящего Пирата:
– Например, притащить в дом грязного лопоухого щенка.
Фиц понимающе кивнул:
– Вот именно.
– Я бы особенно не беспокоился, если бы обязанности дуэньи не взяла на себя леди Вивьен. С ее неукротимым характером и независимым поведением трудно обойтись без скандала. Уж не знаю, сумеет ли леди Карлайл удержать от ошибок двух наивных американок.
– Устраивать скандалы наша красавица умеет, что и говорить. – Глаза Фица озорно блеснули. – Помнишь, как она явилась на раут к леди Беркли с обезьянкой на плече?
– Разве такое можно забыть? – сухо отозвался Оливер. – А потом это возмутительное животное взобралось на штору и принялось прыгать с окна на окно, так что лакеи весь вечер его ловили.
– Зато до конца сезона бомонд только и говорил, что об этом рауте. Не сомневаюсь, что когда леди Беркли пришла в себя, то прониклась глубокой благодарностью к своей гостье.
– Не исключено. – Граф поморщился. – Не далее как сегодня встретил леди Карлайл на балу в доме Уилбурнов. Все взгляды были сосредоточены исключительно на ее персоне.
– Как всегда.
– Слишком смела. Она ведь не замужем. Только представь: одинокая молодая дама надевает черное платье с невероятным декольте.
– Не забывай, что при всем при этом одинокая молодая дама уже далеко не дебютантка, – рассудительно заметил Фиц. – Смешно на протяжении десяти лет носить весьма откровенные наряды.
– Но и это еще далеко не все. Известно ли тебе, что за безумная затея пришла ей в голову? – Понимая, что вопрос риторический, Стьюксбери не стал дожидаться ответа и продолжил: – Не поверишь: Вивьен намерена купить дом в Лондоне и обосноваться в нем самостоятельно. Утверждает, что Карлайл-Холл слишком велик, а отец бывает там очень редко.
– Мм… полагаю, подобный поступок вызовет всеобщее недоумение. Но у отчаянной фантазерки, кажется, есть компаньонка – та самая миниатюрная кузина, которая иногда появляется вместе с ней в свете.
– О да. Кроткой миссис Морком уготована роль дуэньи и постоянной спутницы. Но разве эта пигалица сможет предотвратить экстравагантные выходки своей подопечной?
Фиц пожал плечами:
– Скорее всего нет. Но с другой стороны, новая жизнь мало будет отличаться от той, которую леди Карлайл ведет вот уже несколько лет. Как ты только что сказал, герцог проводит в столице значительно меньше времени, чем прежде. Часто ездит в Брайтон и в свои многочисленные поместья, так что дочь почти постоянно предоставлена самой себе. Но Вивьен считает герцога идеальным отцом.
– Что ж, похвальная дочерняя преданность. – Фиц посмотрел на брата с нескрываемым интересом. – Ситуация необычная, но я не сомневаюсь, что наша героиня справится. За Вивьен не числится ни единого настоящего скандала, а к эксцентричным выходкам все давно успели привыкнуть.
– С одной оговоркой. То, что позволительно дочери герцога, ни в коем случае недопустимо для мисс Баском – простой американки. Она начинает свой первый сезон. Нельзя забывать и о том, что мать девочек изначально запятнала их репутацию тайным бегством с возлюбленным. Вряд ли Вивьен в состоянии контролировать непредсказуемые выходки Кэм. Скорее сама присоединится, чем запретит нарушать правила приличия.
Фиц насмешливо посмотрел на брата:
– Остается одно: придется тебе немедленно жениться и доверить супруге заботу об американских кузинах.
Оливер не принял шутки.
– Не собираюсь идти под венец ради того, чтобы облегчить Камелии первые шаги в свете.
– И все же жениться необходимо. Восхитительное состояние. Особенно если это брак по любви. Готов утверждать, что без взаимного чувства совместный путь покажется чересчур тернистым, – улыбнулся Фиц.
– Ничуть, если мужчина способен сделать правильный выбор. Допускаю, что ваша с Евой жизнь светла и безоблачна, и не сомневаюсь, что счастье ваше продлится до последнего дыхания. Но Ева – умная, воспитанная, ответственная, уравновешенная женщина. Она стала бы прекрасной женой и без любви.
– Итак, все заслуги приписываешь ей? – рассмеялся Фиц, однако тут же задумался и уже серьезно добавил: – Но ты, несомненно, прав.
Оливер снова пригубил вино и посмотрел в пылающий камин.
– А если человек женится по любви, а любовь умрет? Как быть тогда? Вот, например, Джером и Элизабет Карлайл. К алтарю летели, как на крыльях, и что же теперь? Леди Вивьен жаловалась, что скандалы не затихают ни на миг.
– Случается и такое. Но я говорю о настоящей любви, а не о вожделении или мимолетной влюбленности. Любовь не проходит.
– Как у наших родителей? – Оливер иронично посмотрел на сводного брата. – Всю жизнь они были безумно влюблены друг в друга, однако бури не стихали. Сцены ревности с метанием тарелок и даже ваз сменялись столь же пылким примирением и клятвами в вечной преданности.
– Родители были… яркими людьми. – Фиц мимолетно улыбнулся и тут же стал серьезным. – Но к счастью, такая бурная любовь достается далеко не всем. Взять хотя бы наше поколение. Ройс и Мэри – настоящая пара голубков. – Мэриголд, старшая из сестер Баском, вскоре после возвращения в Англию вышла замуж за третьего из братьев Толбот. – Да и мы с Евой живем в согласии. Так что всегда есть шанс на удачу. Главное – сделать правильный выбор.
– Я намерен сделать великолепный выбор. Прежде всего, моя избранница должна с достоинством нести титул графини. Ведь это означает принадлежность к старинному аристократическому роду.
– Понятно. Значит, папаша должен носить графский титул, не меньше? Или дочка какого-нибудь непритязательного барона тоже подойдет?
Оливер поднял бровь:
– Ты и сам отлично понимаешь, что я имею в виду. Придется учесть, сумеет ли невеста стать настоящей хозяйкой поместья или превратится в изящное украшение салона. Родословная, конечно, имеет значение, но в разумных пределах. Быть дочерью графа совсем не обязательно.
– Так-так. Племянница графа тоже подойдет?
– Я говорю серьезно.
– Ах, вот этого я и боялся.
– Сознаю, что в твоих глазах выгляжу напыщенным.
– Напыщенным? Нет. Никогда. Возможно, чересчур… требовательным.
– Собираюсь подойти к выбору супруги рационально и не вижу в этом ничего плохого. Было бы замечательно заявить, что вопрос решается исключительно цветом ее глаз и скоростью биения моего сердца. Но суровая правда жизни состоит в том, что графине Стьюксбери придется обладать солидным запасом остроумия и начитанности, чтобы поддержать салонный разговор, равно как организовать обед на тридцать персон или праздник урожая для арендаторов.
– И как же должен выглядеть этот образец совершенства? Или данное обстоятельство значения не имеет?
В голубых глазах Фица вспыхнули насмешливые огоньки.
– В определенной степени ты прав. Конечно, хотелось бы получить миловидную, стройную спутницу жизни со вкусом и чувством стиля. Но не настолько красивую, чтобы у ее ног постоянно пресмыкались сраженные поклонники. И уж точно без малейшей склонности к экстравагантности и эксцентрике. – Оливер на мгновение умолк, посмотрел в огонь и продолжил: – И в последнюю очередь мне подошла бы особа, которую преследуют неприятности и конфликты, готовая ссориться из-за каждой мелочи.
Услышав столь детальное описание, Фиц выразительно кашлянул, однако от комментария воздержался.
– Брак должен быть безмятежным. Спокойным. Разумным, – заключил граф.
Фиц насмешливо фыркнул и поднял бокал в шутливом тосте:
– Ах, Оливер. Жду не дождусь, когда же любовь наконец опутает тебя своей шелковой сетью. Боюсь, разум не выдержит конкуренции.
На следующий день леди Вивьен Карлайл нанесла визит своему ювелиру. Конечно, можно было вызвать мистера Брукмана к себе домой. Столь ценной заказчице он ни за что бы не отказал. Но Вивьен очень любила наведываться в мастерскую: там всегда было на что посмотреть, да и долгая поездка по городу представляла особый интерес. К тому же… день выдался восхитительно ясным и солнечным, так что сидеть дома было бы настоящим преступлением.
Установить причину хорошего расположения духа труда ей не составляло. Оливер – солидный, надежный, ответственный лорд Стьюксбери – не далее как вчера ее поцеловал. Нет, это затертое до дыр слово ничего не объясняло. То, что между ними произошло, никак не укладывалось в понятие простого поцелуя. Как только граф завладел ее ртом, Вивьен ощутила удар молнии, пронзивший ее насквозь, до кончиков пальцев на ногах. Кто бы мог представить, что Оливер способен на подобную страсть? И еще более поразительно, что он испытывал страсть именно к ней!
Вивьен смотрела на мир реалистично, а потому не верила, что случившееся может означать начало глубоких и длительных отношений. Скорее всего порыв возник из гремучей смеси гнева и возмущения, вспыхнувшей от мимолетной искры страсти. Выйдя на улицу и глотнув свежего воздуха, Стьюксбери, должно быть, сразу пришел в себя и пожалел об ошибке. Продолжения истории ждать не приходится. Да она и не хочет никакого продолжения. Абсурдно представлять себя рядом с Оливером. Смешно. Нелепо. Невозможно. В ближайшее время граф должным образом извинится и заверит, что впредь ничего подобного не произойдет. Восстановит привычное холодное спокойствие, и отношения войдут в прежнее русло.
И все же на миг – на один-единственный краткий, странный, потрясающий миг – случилось чудо. А ценить чудеса Вивьен умела.
Леди Карлайл оделась с присущим ей чувством стиля; выйти из дома, пусть даже в мастерскую ювелира, можно было только в безупречном наряде. Сегодня она выбрала темно-синее шерстяное платье и пелерину в тон, по воротнику и манжетам отделанную черным сутажом. Купленная прошлым летом маленькая черная шляпка напоминала перевернутую лодочку и острым углом спускалась на лоб. Ансамбль завершали черные лайковые перчатки и изящные черные полуботинки.
Едва выйдя из дома, Вивьен заметила лорда Стьюксбери: граф переходил улицу. Увидев ее, на миг замер, но тут же с видом несгибаемой решимости продолжил путь: должно быть, готовился принести извинения.
– Лорд Стьюксбери, – любезно произнесла Вивьен, чтобы не дать графу возможности начать тираду. – Хорошо, что я вас встретила; как раз собиралась уезжать.
– Миледи. – Граф скованно поклонился. – Прошу, не меняйте планов. Увидимся как-нибудь в другой раз.
– О, ничего серьезного. – Облегчение в голосе Оливера показалось забавным. – Собиралась нанести визит ювелиру, так что могу немного задержаться.
– Что? – Стьюксбери нахмурился. – Зачем? Что вы задумали? Только не говорите, что намерены шпионить. Я же сказал…
– Да, несомненно. Сказали. Но мне необходимо кое– что у него забрать. Почему бы вам меня не проводить? А по дороге можно будет побеседовать.
Оливер посмотрел на нее долгим внимательным взглядом и наконец угрюмо произнес:
– С удовольствием.
Вивьен предпочла не обращать внимания на тон, каким это было сказано. Безмятежно улыбнулась, оперлась на предложенную руку и поднялась в экипаж.
– Ну вот, мы снова вместе, – заметила она. – Странно, не так ли? Несколько месяцев не встречались, а теперь видимся второй день подряд.
Граф не поддержал попытку завязать легкий разговор. Сел напротив и распрямил плечи с видом человека, оказавшегося лицом к лицу с опасностью.
– Я пришел, миледи, чтобы извиниться за вчерашнее поведение. Глубоко сожалею.
Вивьен подняла брови:
– Сожалеете о том, что меня поцеловали? Заявление не слишком любезное. Неужели было так ужасно?
– Что? – Оливер посмотрел удивленно. – Нет. Конечно, нет. Совсем напротив.
– Рада слышать. – В уголках губ притаилась улыбка. – Мне тоже очень понравилось.
– Вивьен!
Граф закрыл глаза.
– Что? Было бы лучше, если бы не понравилось?
– Разумеется, нет! О черт возьми! С вами невозможно разговаривать! Я пришел, чтобы извиниться!
– Да, это вы уже сказали. Одного не понимаю: зачем извиняться, если происшествие доставило нам обоим удовольствие?
Глаза озорно сверкнули.
– Но вы не должны были испытывать удовольствие, – сурово постановил граф. – Во всяком случае, обязаны притвориться, что обижены и рассержены.
– Право, Оливер! Надеюсь, теперь, когда мы познакомились ближе, я могу называть вас по имени? – Он подавил стон, и Вивьен на миг замолчала. – Не могу понять, с какой стати должна притворяться и изображать чувства, которых не испытываю, тем более что и вам от этого лучше не станет. Зачем порицать то, что было чудесно?
– Мое поведение недостойно джентльмена, – сердито заявил граф. – Да и вам не следовало бы реагировать так беззаботно. Вы должны испытать шок. Расстроиться. Возмутиться.
Вивьен рассмеялась:
– Мне двадцать восемь лет. К тому же надеюсь, что неплохо выгляжу. Меня и раньше целовали. Так что обижаться и расстраиваться нелепо.
Стьюксбери нахмурился:
– И что же, позволяете всем подряд себя целовать?
– Нет, вовсе нет. Если честно, то очень немногим. Некоторых даже приходилось останавливать пощечиной – уж очень надоедали. Но вот вас я не остановила, хотя и видела, что вы хотите меня поцеловать. – Она слегка опустила голову и кокетливо взглянула исподлобья. – Как же можно вас винить? За что?
Некоторое время Оливер смотрел ошеломленно. Наконец отвел глаза и произнес:
– Боже милостивый, Вивьен! Стоит ли удивляться, что мужчины лезут к вам с поцелуями, если вы так рассуждаете?
– О, с большинством мужчин я бы так рассуждать не стала. Но вы – совсем другое дело. Мы знакомы целую вечность. Считаю вас почти кузеном.
– Правда? Надеюсь, с кузенами вы так не целуетесь!
Леди Карлайл снова весело рассмеялась:
– Только не это! Мои кузены по большей части ужасны. Даже в юности не питала к ним нежных чувств.
Граф снова утратил дар речи. Пунцово покраснел и поспешно отвернулся к окну.
– Ах, я вас смутила. Что ж, готова тоже попросить прощения, и на этом инцидент можно будет считать исчерпанным. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. – Приняв молчание за знак согласия, Вивьен продолжила: – Не желаете ли услышать, с какой целью я собираюсь встретиться с мистером Брукманом?
– С кем? – переспросил Стьюксбери, явно радуясь возможности сменить тему. – Я-то решил, что вы едете в «Ранделл и Бридж».
– О нет. Папа, конечно, их постоянный клиент, но несколько лет назад я увидела на леди Седжфилд потрясающую брошку, и она сказала, что купила ее в салоне «Брукман и сын». Я поехала в этот магазин и с тех пор окончательно забыла дорогу в другие. Мистер Брукман – гениальный художник, а к тому же прекрасно переделывает старые украшения. Иногда покупаю у него старинные вещи. Они прекрасны, но носить их невозможно. Слишком изощренны по нынешней моде. Вот Брукман и меняет оправу на более простую. Именно это он и сделал с «Зеленым шотландцем», за которым я еду.
– Что это за камень? Изумруд?
– Нет, зеленый бриллиант. Очень редкий вид; реже встречается только красный. А таких больших, как «Зеленый шотландец», вообще единицы. Эти камни очень сложно обрабатывать, потому что после неудачной огранки окраска может оказаться неровной или поверхностной.
Стьюксбери удивленно поднял брови:
– А вы, оказывается, разбираетесь в ювелирном искусстве.
Вивьен кивнула:
– Всегда любила драгоценности. Папа часто их мне дарил.
Мать леди Карлайл умерла вскоре после рождения дочки. Освободившись из сетей несчастного брака, герцог большую часть времени проводил в Лондоне, предоставив малышку заботам нянь и гувернанток. А чтобы заглушить чувство вины, постоянно присылал и привозил непомерно щедрые подарки.
– Его подношения, конечно, совершенно не годились для девочки, – беззаботно продолжала Вивьен. – Маленькие стеклянные фигурки или рубин, вставленный в филигранную брошку. Гувернантка постоянно ворчала, что нельзя давать ребенку такие дорогие и хрупкие вещи, и убирала подарки как можно выше, чтобы я не достала. Стоит ли говорить, что я тайком залезала, доставала запретные игрушки и внимательно рассматривала? Больше всего, конечно, привлекали камни – таинственным сиянием, глубокими насыщенными цветами, блеском золотой оправы. – Она пожала плечами. – Повзрослев, начала сама покупать то, что нравится. Завораживает не только красота, но и история каждой из драгоценностей.
Вивьен посмотрела на спутника, наткнулась на пристальный взгляд и смутилась.
– Почему вы так внимательно меня рассматриваете?
– Неужели? Должно быть, потому, что ни разу не слышал, чтобы вы говорили о чем-нибудь так… серьезно.
– Наверное, я все-таки не окончательно пуста. Хотя кто-то наверняка скажет, что украшения и сами по себе чрезвычайно легкомысленная штука.
– Мм. Думаю, для многих они превращаются в вопрос жизни и смерти.
Настала очередь Вивьен удивленно поднять брови.
– Так и есть. Тот бриллиант, который я собираюсь забрать, когда-то принадлежал Марии Стюарт, шотландской королеве. Никто точно не знает, каким образом он перешел в другие руки. Она обладала огромной коллекцией драгоценностей, многие из которых привезла из Франции. А когда бежала из Шотландии, взять с собой почти ничего не смогла. Говорят, несколько камней были отданы врагам в качестве взятки. Например, одну бриллиантовую брошь она послала королеве Елизавете в надежде на помилование. Другие передала на хранение тем, кого считала верными сторонниками. А «Зеленый шотландец» просто исчез. Изначально он был частью броши вместе с несколькими маленькими бесцветными бриллиантами, а спустя полвека после пропажи появился в виде подвески на ожерелье графини Беркемстед.
– И как же он к ней попал?
Вивьен пожала плечами:
– Видите ли, драгоценные камни ревностно охраняют свои тайны, и молчание делает их потрясающе интересными. Никто не знает, как «Зеленый шотландец» оказался в руках леди Беркемстед, но это был именно он. Ошибка невозможна. А через несколько поколений камень снова исчез. И вдруг этим летом мистер Брукман прислал записку и сообщил, что бриллиант внезапно появился в Антверпене. Ожерелье было разобрано, и «Зеленый шотландец» поступил в продажу. Я, разумеется, попросила купить, потому что не смогла устоять ни против бриллианта изумрудного цвета, ни против красивой трагической истории. Теперь камень снова стал частью ожерелья, но я его еще ни разу не видела. Предстоит первая встреча.
– И вы, конечно, с волнением ее предвкушаете?
Оливер улыбнулся.
– Может быть, зайдете вместе со мной и тоже посмотрите?
– С удовольствием, – не раздумывая, согласился Оливер и получил в награду ослепительную улыбку.
Экипаж остановился на Сэквилл-стрит возле небольшого ювелирного магазина неподалеку от более известного салона «Грея». Пока граф помогал леди Карлайл спуститься, клерк услужливо распахнул дверь. Мистер Брукман встретил их у входа. Худощавый человек с редеющими светлыми волосами и бледными голубыми глазами заметно сутулился и держался чересчур скованно, от чего выглядел намного старше своих лет. На самом же деле он был ровесником Оливера, а мастерскую и магазин получил в наследство от деда и отца. Мастер взглянул на графа с некоторым удивлением, однако немедленно спохватился и с поклоном пригласил гостей в свой кабинет.
Вивьен представила лорда Стьюксбери, и Брукман предложил чай, как делал это во время каждого визита леди Карлайл. Ритуал составлял неотъемлемую часть безупречного обслуживания, которым славилась фирма «Брукман и сын», однако во время приятного чаепития скованность хозяина рассеялась без следа; судя по всему, он воспринимал беседу не только как бизнес.
Сегодня, однако, тонкие фарфоровые чашки опустели быстро, так как всем не терпелось заняться главным. С театральной торжественностью ювелир положил на стол небольшую подушечку, а потом достал из сейфа ожерелье и бережно расправил на черном бархате.
– О Господи! – восторженно выдохнула Вивьен. – Мистер Брукман, вы превзошли сами себя!
Ожерелье состояло из элегантных золотых звеньев, разделенных несколькими группами мелких бриллиантов, каждая из которых окружала изумруд. В центре красовался большой бриллиант, также обрамленный венком из драгоценных камней. Безупречного светло-зеленого цвета, он отличался от изумрудов прозрачностью и неповторимым чистым сиянием. Короткое ожерелье было создано с таким расчетом, чтобы главное его украшение приходилось на изящную выемку в основании стройной шеи владелицы. Золотая оправа, прекрасная сама по себе, тактично подчеркивала несравненную прелесть центрального элемента.
– Рад, что ваша светлость одобряет работу, – негромко произнес Брукман.
В глазах его светилась гордость.
Вивьен наклонилась, чтобы получше рассмотреть «Зеленого шотландца», и мастер тут же предупредительно подал лупу – жест тем более благородный, что незаменимый инструмент представлял для ювелира особую ценность.
Несколько секунд Вивьен молча рассматривала драгоценный камень.
– Само совершенство! – наконец произнесла она с тихим восторгом. – Такой большой, а вкрапления почти отсутствуют. Не терпится сейчас же примерить.
Брукман хотел помочь, однако леди Карлайл быстро взяла ожерелье и протянула графу. Оливер послушно принял украшение, зашел сзади и бережно опустил на тонкую изящную шею. А когда застегивал крошечный замочек, пальцы на миг легко коснулись кожи. Воздушное прикосновение обдало жаром и заставило опустить глаза.
– Ну и как? – спросила Вивьен, справившись со смущением.
– Великолепно.
В серых глазах вспыхнул темный опасный огонь, от которого ей снова стало не по себе.
На короткое мгновение их взгляды встретились, однако Вивьен тут же отвернулась и подошла к небольшому зеркалу на противоположной стене. Долго рассматривала ожерелье, дожидаясь, пока спадет предательский румянец.
– Гениально. – Она улыбнулась Брукману. – Честное слово, ваше мастерство недосягаемо.
– Ваша светлость слишком добры.
Ювелир церемонно поклонился.
Вивьен немного помолчала и, словно между прочим, добавила:
– Только носить страшно. В последнее время в городе так много краж.
Краем глаза она заметила, как напрягся Стьюксбери, однако встретиться с ним взглядом не пожелала и, отвернувшись, вернулась к креслу.
Ювелир нахмурился:
– Слышал. Возмутительная наглость.
– Возможно, мистеру Брукману не хочется обсуждать неприятную тему, – заметил Оливер, однако мастер продолжил:
– Чрезвычайно неприятные факты, миледи. Мы не можем не тревожиться.
– Интересно, куда они девают добычу? – с наивным видом осведомилась Вивьен. Оливер стоял рядом и прожигал ее взглядом, однако она не пожелала обратить внимание. – Неужели продают ювелирам?
Леди Карлайл знала, что подобная практика была широко распространена среди погрязших в долгах аристократов. Тайная продажа нескольких блестящих безделушек не раз вызволяла светских франтов и кокеток из затруднительного, а порой и опасного положения.
– Полагаю, скорее закладывают в ломбарды, – ответил Брукман, не скрывая озабоченности. – Я разговаривал со многими из коллег и точно знаю, что ни один из них не покупал драгоценности у подозрительных личностей.
– Ни один? – заинтересованно переспросил Стьюксбери, забыв о необходимости сохранять невозмутимое спокойствие.
Мастер покачал головой:
– Из тех, кого я знаю, никто не поддался соблазну. Все, чьи предложения вызвали интерес, или были давно знакомы с ювелиром, или хотя бы внушали доверие своим видом.
– Понятно. – Глаза Вивьен загорелись азартом. – Это означает, что воровством занимается джентльмен.
Глава четвертая
– Или тот, кто выглядит, как джентльмен, – уточнил Оливер.
Брукман мрачно кивнул:
– Да, вы, конечно, правы. Скорее всего, преступления совершает человек, который притворяется аристократом.
– Совершенно не обязательно, – беззаботно возразила Вивьен. – Не удивилась бы, узнав, что кое-кто из моих знакомых промышляет преступным ремеслом. – Она невинно улыбнулась и подняла руки, чтобы расстегнуть ожерелье. – Но хватит о неприятностях. – Осторожно положила шедевр в футляр. – Давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Может быть, покажете свои новинки, мистер Брукман? Я давно у вас не была.
– С удовольствием, миледи.
Мастер, казалось, обрадовался возможности сменить тему и повел гостью к выходу.
Стьюксбери вошел в торговый зал вслед за ними. Судя по всему, клерк на время запер парадную дверь, потому что, кроме него, в салоне никого не было.
Магазин мистера Брукмана оказался хотя и небольшим, но со вкусом оформленным. Украшения таинственно мерцали в застекленных витринах из красного дерева, удачно дополненных расставленными по залу резными стульями с высокими спинками: клиент мог отдохнуть и не спеша обдумать покупку. Как и большинство ювелиров, мистер Брукман предлагал не только драгоценные изделия, но также золотую и серебряную посуду. Блюда и сервизы красовались в высоких шкафах со стеклянными дверцами.
Оливер терпеливо ждал, пока хозяин показывал леди Карлайл браслеты и серьги. В итоге Вивьен ощутила острую необходимость приобрести браслет, две пары сережек и брошь-камею из слоновой кости с ониксом.
Через полчаса они снова сидели в экипаже, а пакет с покупками лежал на сиденье. Вивьен с улыбкой посмотрела на спутника:
– Ну вот, оказалось, что все не так уж и страшно, правда?
– Больше того, чрезвычайно поучительно. Вы признались, что интересуетесь драгоценностями, но только разговор с Брукманом открыл глубину ваших познаний.
– Хотите сказать, что я не настолько бестолкова, как вам казалось?
На лице Оливера появилось страдальческое выражение.
– Никогда не считал вас бестолковой. Напротив, всегда знал, что в вашей голове куда больше идей, чем необходимо для безопасного существования.
Вивьен усмехнулась:
– Исчерпывающий ответ. Вы всегда были умным оппонентом.
Стьюксбери вскинул брови:
– Значит, я для вас прежде всего враг?
Вивьен склонила голову и на миг задумалась.
– Вовсе нет. Я даже была в вас влюблена.
Граф поднял голову и посмотрел на нее со странным, неопределенным выражением.
– Никогда не подозревал.
– Ничего удивительного. Я старательно прятала чувства. Но тому, кто понимал девочку-подростка, догадаться было бы нетрудно. С какой еще стати терзать вас безумными выходками? Ведь я была такой проказницей.
