Текст книги "Бесконечная любовь"
Автор книги: Кэндис Кэмп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Но ведь в конце концов дом принадлежит ему.
Оливер поморщился.
– Это обстоятельство ничего не меняет. Марчестер всегда так себя вел. Растил детей и в то же время поселил в доме свою последнюю пассию… – Он замолчал, понимая, что тема не слишком подходит для обсуждения. – Короче говоря, далеко не всегда заботился об обществе, благоприятном для взрослеющей девочки.
Последнее замечание рассердило еще больше. Естественно, Оливер и не думал осуждать герцога за то, что тот почти все свое время проводил в Лондоне, оставив рано осиротевшую дочь на попечение нянь и гувернанток. Куда больше его раздражал недостойный джентльмена образ жизни и бесконечные шумные компании, не исключающие даже присутствия женщин легкого поведения.
– Кого Марчестер привозит в поместье, вас не касается! – резко оборвала Вивьен. – Равно как и его отношение к воспитанию собственных детей.
Она решительно остановилась и вырвалась из объятий. От неожиданности Стьюксбери растерянно замер, и танцующим парам пришлось старательно обходить непредвиденное препятствие.
– Вивьен! Черт возьми, что вы придумали? – зашипел он, настороженно оглядываясь. – Нельзя останавливаться, пока звучит музыка.
– Нельзя? Но я ведь только что это сделала.
Леди Карлайл повернулась и, лавируя среди удивленных гостей, целеустремленно направилась к выходу.
Глава вторая
Оливер настиг Вивьен почти у самой двери. Решительно взял под руку и повел к алькову, где стоял один-единственный стул.
– Отпустите! – возмутилась беглянка. – Что вы делаете?
– Надеюсь, что спасаю нас обоих от сплетен. – Он бережно усадил партнершу, а сам с озабоченным выражением склонился, словно хотел спрятать от любопытных взглядов. – Постарайтесь сделать вид, что почувствовали себя дурно.
– Но я вовсе не чувствую себя дурно. Я в бешенстве.
– Постарайтесь успокоиться, – бесстрастно настаивал граф. – Откиньтесь на спинку стула и изобразите изнеможение от слишком бурного вальса – конечно, если не желаете, чтобы половина гостей с интересом наблюдала за развитием сюжета.
Очень хотелось вырвать руку и высказать все, что накипело на душе, но Вивьен понимала законы бомонда и знала, что граф говорит чистую правду. Бросив кавалера до окончания танца, она грубо нарушила правила приличия.
Поэтому Вивьен ограничилась суровым взглядом и изобразила крайнее утомление, а для убедительности даже подняла руку ко лбу.
– Не переигрывайте, – предупредил Оливер, – а не то мне придется пустить в дело нюхательную соль.
– Не говорите ерунды. – Вивьен вздохнула. – Ума не приложу, как вам удается всегда произносить именно то, от чего я сразу начинаю злиться.
– О, уверяю вас, это совсем не трудно. – Стьюксбери повернулся и посмотрел в зал. – К нам идет Шарлотта, причем с подобающе встревоженным видом.
– Дорогая Вивьен! – громко воскликнула подруга, приближаясь. – Тебе нехорошо? – Она склонилась, заботливо взяла леди Карлайл за руку и, бросив в сторону кузена насмешливый взгляд, вполголоса уточнила: – Снова воюете?
– Мы не воевали, – сердито возразил Оливер. – Я просто…
– Читал нотации, – подсказала Вивьен. – И я ушла, чтобы избежать ссоры.
– Да уж. Своими глазами видела, как вы оба изо всех сил старались не ссориться. – Шарлотта улыбнулась. – К счастью, почти все пристально следили за лордом Дунстаном и миссис Карстэрс, которые танцевали вызывающе близко друг к другу. Надеюсь, что никто, кроме меня, не заметил, как Вивьен вырвалась и убежала.
– Не преувеличивай, – поморщилась леди Карлайл.
– Ничуть не преувеличиваю. Даже тетушка Юфрония сказала, что ты важничаешь и набиваешь себе цену.
– О Господи! – Стьюксбери побледнел.
– Только не это! Неужели она здесь?
Вивьен мгновенно выпрямилась и с опаской посмотрела по сторонам.
– Да. Но могу успокоить: леди Уилбурн благоразумно пригласила полковника Армбристера с женой, так что грозная тетушка уже надежно запечатана в игровой комнате за партией в вист. – Леди Ладли повернулась к кузену: – Думаю, теперь ты смело можешь оставить Вивьен на мое попечение.
– Да. Приличия должным образом соблюдены.
Леди Карлайл раскрыла веер и, не глядя на графа, начала обмахиваться.
Стьюксбери смерил упрямицу непроницаемым взглядом, после чего вежливо поклонился обеим дамам.
– Очень хорошо. Позволю себе удалиться. Леди Карлайл. Кузина Шарлотта.
Вивьен посмотрела вслед.
– Все твои родственники, Шарлотта, просто очаровательны. Но этот…
Леди Ладли едва заметно улыбнулась:
– Вы с ним похожи на масло с водой.
– Скорее, на огонь и пожарного. Понятия не имею, как нам удастся продержаться на протяжении нескольких месяцев зимнего сезона.
– Мм… – Шарлотта внимательно посмотрела на по– другу. – Да, пожалуй, это будет… интересно.
К собственному удивлению, все оставшееся время Вивьен проскучала, хотя и танцевала без конца. Причем никто из кавалеров не произнес ни единого критического слова относительно ее платья, ее семьи или чего-нибудь еще. Напротив, почти все расточали комплименты.
Стьюксбери время от времени мелькал в разных концах зала, однако поговорить больше не довелось. Большей частью Вивьен видела его погруженным в беседу с очередным джентльменом, хотя однажды заметила, как он танцует с Шарлоттой, а спустя некоторое время – с леди Джерси. Прекрасный выбор! Даже влияние Вивьен не могло гарантировать Камелии и Лили билет в зал «Олмак», в то время как леди Джерси входила в число главных патронесс. Поскольку дама имела репутацию ярой поборницы чистоты нравов, было бы очень полезно довести до ее разумения, что сестры Баском состоят в непосредственном родстве с весьма достойным и глубокоуважаемым графом.
Вивьен решила, что при первой же встрече непременно подчеркнет это обстоятельство. Хотя кто знает? Учитывая напряженные отношения со Стьюксбери, логично предположить, что тот поймет похвалу неправильно. Воспоминание о ссоре во время танца вызвало улыбку.
– Надеюсь, эта улыбка предназначена мне, – проворковал рядом мужской голос.
– Видите ли, сэр, этого я никак не могу вам сказать. А что, если я думала о чем-то другом?
Лорд Беллард приложил руку к сердцу – он тоже давно привык к бессмысленным светским пикировкам.
– Вы невероятно жестоки, миледи. Умоляю, подарите хотя бы каплю благосклонности.
– Можно подумать, мое расположение действительно имеет для вас какое-то значение, – не осталась в долгу Вивьен. – Нетрудно заметить, что глаза ваши весь вечер неотрывно устремлены на мисс Чарлфорд. – Она и вправду заметила, что не так давно Альфред беседовал с Салли, и решила направить его внимание в безопасном направлении.
– Ложь, ложь! – воскликнул лорд Беллард, однако трудно было не заметить, как напряженно он обдумывает замечание, пытаясь понять степень собственного интереса к молодой особе.
Вивьен беззаботно рассмеялась, произнесла еще несколько ни к чему не обязывающих фраз, легко закончила разговор и направилась сквозь толпу гостей, время от времени даря улыбки и дружески кивая близким знакомым. Почему-то внезапно навалилось утомление; должно быть, она и сама не осознавала, до какой степени устала в дороге. Наверное, лучшее, что можно сейчас предпринять, – это отправиться домой и лечь спать. Когда сезон наберет силу, потребуется масса энергии.
Леди Карлайл попрощалась с хозяйкой бала, нежно обнялась с Шарлоттой и спустилась в холл. А когда повернулась, чтобы позволить лакею набросить на плечи пелерину, увидела приближающегося графа Стьюксбери. В нескольких шагах от цели Оливер забавно помедлил, как будто внезапно усомнился, стоит ли продолжать путь.
– Не бойтесь. Вовсе незачем от меня прятаться. Я не кусаюсь, уверяю вас, – улыбнулась Вивьен.
Стьюксбери смущенно развел руками:
– Чтобы предстать перед разгневанной леди, требуется храбрость закаленного в боях воина.
– Мой гнев уже давно испарился. Разве не знаете, что все услышанное сразу вылетело из головы?
Граф усмехнулся:
– Последнее слово всегда за вами. Не правда ли, миледи?
– По-моему, так намного интереснее, – согласилась Вивьен. – Послушайте, Стьюксбери, пора положить конец этой войне. Как всегда, не могу вспомнить, из-за чего мы поссорились.
– Согласен. – Граф коротко кивнул лакею и дождался, пока тот принес плащ и шляпу. – А в знак примирения надеюсь на привилегию проводить вас до экипажа.
– Очень любезно с вашей стороны.
Леди Карлайл знала, что возница будет ждать неподалеку и не пропустит ее появления. Но мужчинам почему-то приятно думать, что леди не в состоянии сделать несколько шагов без охраны. К тому же небольшая совместная прогулка поможет загладить неприятный осадок после неудачного вальса.
А потому, как только граф накинул плащ – весьма изощренное одеяние с двойной пелериной на плечах, – она миролюбиво взяла спутника под руку и позволила вывести себя на улицу. На крыльце оба остановились в ожидании кареты. Но не успел возница подъехать, как ночную тишину пронзил оглушительный крик.
Вивьен испуганно вздрогнула, и даже граф не смог удержаться от тихого, но энергичного ругательства.
– Заваруха! – воскликнул стоявший возле крыльца лакей, от возбуждения забыв, что с господами принято изъясняться в ином стиле.
Все трое, как и собравшиеся возле особняка кучера, обернулись в ту сторону, откуда донесся вопль. Неподалеку, на тротуаре, женщина схватилась за горло, а в плотной тени растаяла фигура преступника. Вдогонку, мимо жертвы, пробежал еще кто-то; должно быть, случайный свидетель. Женщина упала на колени и снова заголосила.
Стьюксбери молнией слетел с крыльца и бросился к пострадавшей. Вивьен не отставала, а следом за ней бежал лакей Уилбурнов. Граф участливо склонился:
– Мадам, с вами все в порядке?
– Нет! Нет! – в отчаянии воскликнула та и горестно заломила руки. – Он украл мои бриллианты!
Вивьен и Оливер обернулись, но не увидели ничего, кроме тускло освещенной пустынной улицы.
– Увы, кажется, вору удалось скрыться.
Известие вызвало бурные рыдания.
– Не может быть! Что же мне теперь делать? Что я скажу Чарлзу? Это же драгоценности его бабушки!
Несчастная закрыла лицо ладонями и горестно всхлипнула.
Оливер встревожено посмотрел на Вивьен.
– Леди Холланд. – Она уже узнала жертву, участливо склонилась и протянула руку. – Встаньте, пожалуйста, а не то испортите свою прелестную накидку.
Брови Оливера изумленно поползли вверх, поскольку оказалось, что простые слова проникли сквозь бурю чувств и достигли затуманенного сознания. Леди Холланд вздохнула, кивнула, а потом, опираясь на подставленную руку, начала медленно подниматься с колен. Оливер тут же поспешил на помощь.
В эту минуту вернулся запыхавшийся преследователь.
– Простите, мэм… – с трудом пробормотал он. – Старался изо всех сил, но догнать так и не смог. Быстро бегает, подлец.
– Вы кучер леди Холланд? – спросил граф, и человек кивнул:
– Да, сэр. Бежал за ним, но напрасно.
– Уверен: вы сделали все, что могли.
– Вряд ли его светлость в это поверит, – мрачно отозвался слуга.
– А вы видели, что произошло? – продолжал расспрашивать Оливер. – Может быть, успели рассмотреть похитителя?
Возница покачал головой.
– Что ж, возвращайтесь на свое место. Мы поможем леди Холланд сесть в экипаж и проводим домой.
Слуга немедленно подчинился авторитетному тону и направился к карете, а граф посмотрел на Вивьен:
– Почему бы вам не позаботиться о леди Холланд и не устроить ее поудобнее? А я тем временем прикажу вашему кучеру ехать следом, а потом отвезти вас домой.
– Да, конечно. – Вивьен повернулась к пострадавшей. – Пойдемте, в экипаже так хорошо: тепло, уютно. А на улице слишком сыро и промозгло, даже в пелерине.
Леди Холланд снова всхлипнула, но позволила графу усадить себя в карету. Только после этого Оливер решился уйти. Вивьен устроилась рядом с несчастной жертвой и старательно укрыла ее пледом. Забота не прошла даром: леди Холланд слабо улыбнулась и вытерла слезы. Приятная, симпатичная дама средних лет в эту минуту выглядела далеко не лучшим образом: бледная, с распухшими от слез глазами и грубой царапиной на шее – в том самом месте, где еще недавно сияло дорогое бриллиантовое колье.
– Чарлз придет в ярость.
– Но гнев будет направлен не на вас, а на вора, который украл ожерелье, – успокоила Вивьен. – Лорд Холланд будет рад, что вы не пострадали.
Относительно реакции супруга леди Холланд проявила не меньшее сомнение, чем возница несколько минут назад.
– Чарлз так не хотел, чтобы я надевала сегодня эти бриллианты, – вздохнула она. – Предупреждал, что это очень опасно, что в городе разгул преступности. Но я настояла. Какой толк от драгоценностей, если нельзя их носить?
– Я тоже так считаю.
– Но Чарлз рассуждает по-мужски. И к тому же ужасно практично. А сам каждый вечер просаживает кучу денег за карточным столом. Вот я и сказала, что он куда больше проиграл в покер. А еще заявила, что все равно поступлю по-своему, несмотря на запрет. Теперь он все мне припомнит…
Леди Холланд снова заплакала, а к тому времени, как Стьюксбери вернулся в экипаж, уже бурно рыдала.
Оливер вопросительно поднял брови, и Вивьен лишь усилием воли сдержала улыбку. Плотно сжала губы и похлопала страдалицу по руке.
– Наверняка лорд Холланд обратится за помощью к сыщикам полицейского суда и попробует вернуть украденное колье. Судя по всему, украшение очень ценное и дорогое. Описание вора пригодилось бы в расследовании. Может быть, припомните какую-нибудь особенность? Например, шрам на лице. Или хотя бы цвет волос.
– Нет… не знаю. Все случилось так быстро…
– А вы закройте глаза и постарайтесь успокоиться, – посоветовала Вивьен. – Ну вот, а теперь вспомните тот момент, когда незнакомец появился перед вами. Такой же высокий, как лорд Стьюксбери?
– Нет. – Леди Холланд покачала головой и, весьма довольная собой, открыла глаза. – Нет-нет, совсем не такой высокий. Немного выше меня, то есть среднего роста. И я наконец вспомнила его волосы. Точнее, не сами волосы, потому что я их не видела. На голове у него была кепка, низко надвинутая на лоб, и лицо оставалось в тени.
Еще несколько минут расспросов позволили получить максимально подробное описание внешности преступника: человек среднего роста, с обычным, ничем не примечательным лицом, в грубой рабочей одежде. Цвет волос и глаз неизвестен. Если по такому описанию сыщикам или кому-то еще удастся поймать вора, то удачу можно будет приравнять к чуду.
Но по крайней мере теперь леди Холланд выглядела значительно спокойнее, а когда приехала домой, позволила горничной проводить себя наверх и согласилась отдохнуть. Лорда дома не оказалось, и Оливеру ничего не оставалось, как изложить суть событий дворецкому.
– Надеюсь, скоро она окончательно придет в себя, – заметила Вивьен, выходя из дома вместе с графом и направляясь к экипажу. – Честно говоря, бедняжка расстроилась не столько из-за самой кражи, сколько боясь гнева супруга.
– Я с Холландом не знаком. Слышал только, что он страстный игрок.
– Леди Холланд сказала то же самое. – Вивьен посмотрела по сторонам. – А где же ваш экипаж?
– Отправил домой. Зачем таскать за собой сразу две кареты? Провожу вас и пойду пешком.
– Не говорите ерунды! Вовсе незачем разгуливать в темноте. Прикажу Джексону изменить маршрут и сначала подъехать к Стьюксбери-Хаусу.
– Нет, сначала к вам, – твердо возразил Оливер. – Хотя я и не думаю, что кому-то удастся на ходу запрыгнуть в карету и сорвать с вас браслет. – Вивьен оперлась на предложенную руку, чтобы подняться в экипаж, и в тусклом свете уличного фонаря на запястье сверкнул украшенный рубинами и бриллиантами золотой браслет. – Не стал бы на вашем месте испытывать судьбу, дорогая. Разбойник, судя по всему, ничего не боится.
– Действовал уверенно и нагло, правда? Леди Холланд сказала, что подобные ограбления случались и раньше.
Оливер кивнул, поднялся следом и сел напротив.
– Да, доводилось слышать. Пару дней назад, в клубе, лорд Денмор жаловался, что недавно на него напали у выхода из игорного заведения. – На лице Оливера мелькнуло лукавое выражение. – Особенно он расстроился потому, что в тот вечер ему удалось сорвать солидный куш. Воры забрали все деньги, а заодно прихватили и рубиновую булавку от галстука. А позавчера ограбили жену лорда Фортни, хотя подробности этого преступления мне неизвестны.
– Считаете, что работает один человек?
Граф пожал плечами:
– Понятия не имею. Хотя… во всех случаях охотились за драгоценностями, так что связь не исключена.
– Хм. Надо будет поговорить с мистером Брукманом.
– С кем? – Оливер нахмурился. – Это еще что за птица?
– Мистер Брукман – мой ювелир. Как раз заканчивает вставлять в оправу бриллиант, который я купила несколько месяцев назад. Поеду забирать и заодно спрошу, что он слышал о кражах. Ведь воры непременно должны продать добычу. Кому же еще знать о таких вещах, как не ювелиру?
– Черт подери! – Оливер рассердился еще больше. – Только не вздумайте совать в эту историю свой любопытный нос.
Вивьен выразительно подняла брови:
– Уж не намерены ли вы диктовать мне, что можно делать, а что нельзя?
– Ничуть. Твердо знаю, что вы все равно поступите по-своему. Остается лишь надеяться, что здравый смысл возобладает.
– Со здравым смыслом у меня все в порядке, можете не беспокоиться. К тому же ничего предпринимать я и не собираюсь. Хочу всего лишь задать несколько вопросов.
– Порой задавать вопросы крайне опасно, особенно если наткнетесь не на того человека.
– Не верится, что мой ювелир способен бегать по ночам и воровать драгоценности. – Вивьен представила, как элегантный, артистичный Брукман рыщет в темноте и грубо срывает с женщин украшения.
– Возможно, так оно и есть. Но, зная вас, трудно поверить, что дело ограничится одними вопросами.
– Успокойтесь, я умею отвечать за себя и принимать решения. Больше того, скоро буду жить в собственном доме.
– Что?
Граф остолбенел и посмотрел на спутницу с выражением откровенного шока.
Вивьен едва не рассмеялась:
– Мой стряпчий уже подыскивает подходящий особняк в Лондоне.
– То есть… вы собираетесь переехать? Одна?
– Поверьте, в этом нет ничего странного, необычного или неприличного. Вполне разумное, здравое намерение.
– О чем только вы думаете? Боже милостивый, Вив! – От волнения с языка сорвалось ее детское имя. – Но это же невозможно, недопустимо! Никогда не поверю, что вы сами додумались до столь нелепого решения.
– Представьте себе, додумалась. Это значительно разумнее, чем в одиночестве жить в огромном семейном доме. Папа бывает в Лондоне намного реже, чем прежде, так что я почти всегда одна. Куда приятнее иметь небольшой симпатичный особнячок и держать несколько преданных слуг. Стильно и уютно. И Джером с Элизабет уже не свалятся на голову вместе со своими семейными проблемами и детьми. Они не только целыми днями ссорятся, но и пытаются втянуть в конфликт меня – каждый на свою сторону. Ни за что не поддамся!
Пока граф ошеломленно искал ответ, экипаж остановился возле подъезда Карлайл-Холла. Вивьен спустилась на тротуар и направилась к дому. Граф немедленно спрыгнул следом и тоже поднялся на крыльцо. Когда лакей распахнул парадную дверь, чтобы впустить госпожу, он невозмутимо переступил порог.
– Стьюксбери! Что вы делаете? – воскликнула Вивьен с озорным блеском в глазах. – Разве столь поздний визит допустим? Да еще когда в доме, кроме нас, никого нет!
– Недопустим, – мрачно согласился Оливер. – И все же оставить вас в состоянии полного бреда не могу. Только что вы высказали самую нелепую идею из всех, которые доводилось слышать даже от вас. А это, поверьте, немало.
Вивьен закатила глаза.
– Что же, в таком случае поступайте, как считаете нужным. Только не стойте в холле. Пройдите в гостиную и там читайте мне нотации. Майкл, принеси лорду Стьюксбери бутылку портвейна. От такой работы в горле пересохнет.
– Ничего не надо, – отменил распоряжение граф и вслед за Вивьен направился в гостиную, стараясь сдерживать свои эмоции в присутствии лакея. Но, едва оказавшись возле камина, пронзил собеседницу требовательным взглядом: – Признайтесь, что шутите. Специально пытаетесь вывести меня из равновесия.
Вивьен усмехнулась:
– Право, Оливер, я не привыкла строить жизненные планы с оглядкой на чью-то реакцию. Не понимаю, с какой стати вы так разбушевались. Дети вырастают и обзаводятся собственным жильем. Это нормально. Фиц тоже покупает дом.
– Но Фиц женат!
– А если бы не был женат? Скажем, купил бы дом год назад? Вы бы восприняли это как должное. Переезд Ройса ничуть вас не смутил.
– Небольшое уточнение. Будь вы мужчиной, проблем бы не возникло.
– Проблем не возникнет и сейчас – кроме как в вашей голове. Да, я хочу жить в собственном доме, и к тому есть немало веских оснований. Я взрослая, самостоятельная и вполне могу позволить себе приобрести дорогой особняк. В материальном отношении вполне независима: тетушка Миллисент оставила мне весьма убедительное наследство.
– Но дело отнюдь не в вашей тетушке или способности купить дом на собственные деньги. Речь идет об уместности и пристойности подобного шага.
– О, вот он, ваш конек! – презрительно воскликнула Вивьен. – Пристойность! Какое занудство!
– Вы можете сколько угодно презирать пристойность, и все же именно это понятие правит миром.
В голосе графа зазвучал металл.
– А вам никогда не приходило в голову, что любое понятие может оказаться ложным?
– Разумеется, приходило. Но суть не в этом.
– Так поведайте же скорее, в чем именно суть?
Вивьен нетерпеливо раскинула руки.
– В том, какой станет ваша жизнь после того, как вы осмелитесь нарушить общепринятые законы. Однажды потеряв доброе имя, вернуть его вряд ли удастся.
Вивьен взглянула с изумлением:
– Но я вовсе не собираюсь терять «доброе имя». Намерена всего лишь купить дом, а не стать куртизанкой!
Лорд Стьюксбери закрыл глаза и болезненно сморщился.
– Вивьен…
– Что за мысли! Я не предлагаю ничего скандального и давно вышла из возраста дебютантки. Перед вами взрослая женщина. Можно сказать, закоренелая старая дева.
– На старую деву вы не очень похожи.
– Мне двадцать восемь, я не скрываю. Даже бабушка перестала надеяться на удачную партию и теперь постоянно молится, чтобы я не сошла с ума и не выкинула чего-нибудь абсолютно неприличного.
– Ее нетрудно понять.
– И все же нет ничего необычного в том, что незамужняя женщина хочет жить самостоятельно.
– Только не при живом отце, у которого пустует несколько домов. К тому же у вас есть неженатый брат.
– Какая разница? – Вивьен воинственно шагнула навстречу оппоненту, независимо скрестила руки на груди и посмотрела с открытым вызовом. – Почему непременно надо жить с отцом или с братом?
Не уступая в упрямстве, граф тоже подошел ближе.
– Потому что они обязаны заботиться, оберегать, защищать, поддерживать!
– Кажется, я только что внятно заявила, что не нуждаюсь в поддержке. А что касается всего остального… отец не живет вместе со мной, равно как и Сейер. Если кто действительно заботится обо мне и защищает меня, то это слуги, а отказываться от их помощи я не собираюсь.
Стьюксбери покачал головой:
– Не притворяйтесь бестолковой. Речь идет не только о физической защите, и вы прекрасно это понимаете. Защищает принадлежность к семье, если хотите, сама фамилия.
– Вы полагаете, что как только я уеду из Карлайл-Холла, все вокруг сразу забудут, кто мой отец и кто мой брат?
– Плутовка! Вы так ловко переворачиваете каждый аргумент с ног на голову, что я уже не помню, о чем мы говорим. – Оливер отошел к камину, но тут же вернулся. – Главная проблема заключается в том, что ваш план нарушает все общепринятые правила.
– Да я и сама не слишком в них вписываюсь.
– Знаю. – Граф распростер руки точно также, как несколько минут назад это сделала Вивьен, – жест театральный, а потому совершенно для него нехарактерный. Серые глаза неожиданно стали серебряными. – И это лишь усугубляет положение. Мы с вами говорим не о спокойной, рассудительной старой деве, которая собирается обосноваться вместе с овдовевшей кузиной в качестве дуэньи. Вы и так ведете себя неординарно. Правила приличия трещат по швам.
– Что ж, в таком случае мой поступок тем более никого не удивит.
– Возможно, и не удивит, но приведет в шок. Пойдут разговоры.
– Разговоры идут давным-давно. Существует некое сообщество, которое изначально шокировано самим фактом моего существования на белом свете. Вы прекрасно об этом знаете.
– Да, но небольшие чудачества молодой дамы, живущей в доме отца, недопустимы для независимой, самостоятельной особы.
– Не могу сказать, что собираюсь регулярно нарушать светские условности. Приглашу компаньонку. Дуэнью, если угодно. Не сомневаюсь, что Кэтрин Морком согласится ко мне переехать.
– Ваша кузина? Эта серая мышка? Да она не сумеет вас переубедить, даже если вы надумаете стать на голову посреди улицы!
– Наверняка. Потому что это будет означать, что я окончательно сошла с ума. Разве можно в чем-то переубедить сумасшедшую?
Оливер мрачно нахмурился:
– Только не надейтесь отвлечь меня своими шуточками.
– Не надеюсь. Вас ничем не отвлечешь, – немедленно парировала Вивьен.
– О Господи! Неужели вы не понимаете, что подумают люди? Что скажут? Начнут рассуждать о ваших свободных, раскованных манерах; вспомнят каждое чересчур смелое платье. – Взгляд скользнул к линии декольте, однако тотчас поднялся на более безопасный уровень. – А потом начнут домысливать, с какой это стати особа, располагающая великолепным особняком, надумала жить одна. И очень-очень скоро к вам приклеится ярлык женщины вольного поведения.
Гнев пронзил стрелой.
– Ах, так вот что вы обо мне думаете!
– Нет…
Граф собрался возразить, однако Вивьен прервала его резким движением руки и с горящим праведным гневом взором пошла в наступление.
– А я-то думала, что вы немного изменились. Оказывается, ничуть! Все такой же педантичный ханжа!
Ноздри графа нервно затрепетали, а на щеках выступили бурые пятна.
– Если я утверждаю, что платье демонстрирует слишком большую порцию вашей фигуры, это вовсе не означает, что я ханжа.
– По вашим стандартам!
Сгорая от возмущения, Вивьен подошла ближе.
– По общепринятым стандартам. Сегодня в зале все мужчины смотрели только на вас. Глаз отвести не могли.
– Что за нелепость! Я выглядела… модно. И стильно. Всего лишь.
– Вы выглядели восхитительно.
Вивьен замерла. Глаза широко раскрылись, а губы округлились в беззвучном изумленном возгласе. Оливер смотрел так, как никогда прежде. Во взгляде пылал не только гнев, но и новый, неведомый ей прежде огонь. Кажется, он собрался поцеловать ее… Удивительно, что внутри все внезапно растаяло. Оказывается, она тоже мечтала об этом поцелуе.
Однако уже в следующий момент все мысли вылетели из головы. Оливер шагнул ближе, обнял за талию, властно привлек и обжег ее рот горячими требовательными губами.
Глава третья
Вивьен стояла, не в силах пошевелиться. Его губы оказались мягкими, как бархат. Ничего подобного она не испытывала еще ни разу в жизни. Время от времени мужчины ее целовали, но до сих пор ни одному не удалось подчинить своей воле и подарить ощущение внезапного счастья. Ни разу мир не замыкался на поцелуе, кожа не горела, а дыхание не замирало в груди.
Руки сами собой поднялись, обвились вокруг сильной шеи. Вивьен прильнула мягко, с гибкостью плюща, как будто боялась потерять драгоценную близость. Оливер уже не просто обнимал, а прижимал жадно, своевольно и в то же время бережно. Губы требовали продолжения, и вот уже во рту оказался дерзкий язык. Вивьен вздрогнула от нового ощущения и вцепилась в плечи.
Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем поцелуй утратил пыл. Оливер отстранился и посмотрел темными от страсти глазами. Лицо горело, а губы покраснели и едва заметно припухли. Дыхание вырывалось короткими неровными толчками. Вивьен тоже молча взирала на него: дар речи бесследно пропал. Оливер снова склонил голову, как будто хотел продолжить поцелуй, однако очнулся, сделал над собой усилие и сдержал порыв.
Быстро отошел и растерянно покачал головой.
– О Боже! Вивьен. – Он поднял руку и запустил пятерню в волосы. – Я… простите. Разве можно было давать себе волю? Извините. Я глупец.
Он стремительно повернулся и почти выбежал из комнаты.
Как это случилось? Как можно было допустить подобное?
Оливер быстро вышел из Карлайл-Холла и спустился по широким ступеням крыльца. Нетерпеливым взмахом руки отправил прочь поджидавшего возницу и зашагал по тротуару. Чего сейчас не следовало делать, так это медленно ехать в роскошном экипаже Вивьен, предательски хранившем запах ее духов. Нет, только энергичная ходьба способна вернуть хладнокровие и ясность мысли. Желание все еще пульсировало неумолимо и настойчиво, отказываясь обращать внимание на призывы разума.
Ноги послушно преодолевали квартал за кварталом, а сбивчивые мысли беспомощно крутились в водовороте безумных воспоминаний и напрасных сожалений. Рассудок отказывался оправдывать необъяснимый срыв. Поцеловать Вивьен Карлайл! И не просто поцеловать! Он ведь схватил ее в охапку и стиснул, словно девчонку из таверны! Завладел ртом нахально и… что скрывать, с острым наслаждением. Впрочем, в этом-то как раз ничего странного и не было. Разве найдется на свете мужчина, которому не доставит удовольствия поцелуй полной жизни, красивой, невероятно чувственной женщины? И все же достойный джентльмен, в полной мере обладающий здравым смыслом и чувством чести, должен уметь обуздывать дикие порывы. Какой бы привлекательной ни выглядела Вивьен, какие бы сумасшедшие поступки ни совершала, прежде всего она оставалась прекрасно воспитанной светской молодой особой, настоящей леди. Такой откровенный, полный страсти поцелуй подразумевал обещания и ожидания – рядом с Вивьен ни о чем подобном не приходилось даже мечтать.
Должно быть, он впал в безумие; иного объяснения не находилось. Непростительная слабость.
Оливер с трудом верил в реальность свершившегося события и в глубине души смутно чувствовал, что виновата все-таки сама Вивьен.
Граф взбежал на крыльцо собственного дома и молча, забыв о приветствии, пролетел мимо привратника, что было для него совершено не характерно. Значительно труднее оказалось избежать общения с маленькой черно-белой собачкой, которая кубарем скатилась с лестницы и с радостным визгом бросилась хозяину на грудь. К счастью, к подобным проявлениям любви граф давно привык, ведь пес неизменно дежурил на подоконнике, ожидая его возвращения.
– Привет, привет, Пират, – пробормотал Стьюксбери с нежностью, которая удивила бы всех, кто встречал его в свете, и почесал любимца за ухом, от чего тот закрыл глаза в блаженном экстазе.
Не выпуская собаку из объятий, он зашагал по коридору к кабинету. Однако, не пройдя и половины пути, остановился и удивленно прислушался: из курительной комнаты доносились голоса. Легкий женский смех сменился невнятным бормотанием мужчины.
