Текст книги "Зов минувшего"

Автор книги: Кэндис Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кэндис Адамс
Зов минувшего

1

Теперь, когда, наконец, туман рассеялся, Джун посмотрела из окна на вид, открывавшийся с высоты пятнадцатого этажа. Ее офис находился в прекрасном современном здании, расположенном в финансовом районе Сан-Франциско.

Внизу, на Маркет-стрит, вагончик канатной дороги подполз к конечной станции. Она смотрела как машинист выпрыгнул и повернул этот старенький деревянный вагончик вокруг вращающейся платформы, а затем остановил его, чтобы посадить новых туристов. Затем вагончик медленно тронулся в обратный путь в сторону Ноб Холла по маршруту, знакомому ему с 1878 года.

Джун посмотрела на Маркет-стрит, в конце которой зеленая полоса отделяла город от освещенных солнцем голубых вод залива Сан-Франциско. Справа виднелся изящно перекинутый через воды залива мост.

Услышав голоса за дверью своего кабинета, Джун вернулась к письменному столу. Она уже успела заметить коробку с тортом, которую тайком подняли на лифте сегодня утром, и слышала как Синди, ее секретарь, шепталась о свечах. Но она притворилась удивленной, когда несколько человек ввалились в ее кабинет с большой белой коробкой.

– Поздравляем с днем рождения!

Джун улыбаясь смотрела как коробку поставили на стол. Это был облитый шоколадом торт с таким количеством свечей, что она смогла их сосчитать. «Поздравляем с днем рождения!» – гласила белая надпись на торте, а рядом с ней красовалась голубая капля воды.

– О, вам не следовало делать этого, – улыбнулась она. – Особенно, если вы собрались добавить лишние свечи! Я еще не такая старая!

– Серьезно? А нам пришлось даже убрать несколько свечей, чтобы освободить место для надписи, – пошутил один из ее коллег.

Джун улыбнулась. Свечей было тридцать четыре. Все знали, что их было больше, чем ей требовалось. Но, к сожалению, лишь на одну. Женщине, которую она рассматривала сегодня утром в зеркале – с большими серыми глазами, прямым носом и прекрасной кожей, – сегодня исполнилось тридцать три.

Пока Синди расставляла бумажные тарелки и раскладывала пластмассовые вилки на столе Джун, несколько мужчин устроились на краю рабочего стола, примыкавшего к письменному. Двое из них сели на обитые бежевой замшей стулья лицом к ее письменному столу.

– Вы заметили каплю воды? – спросила Синди, показывая на нее. – Это придумал кондитер, когда мы сказали ему, что вы были гидрологом.

– Остроумно, – Джун начала резать торт и раскладывать куски на бумажные тарелки.

– Какие у тебя планы на сегодняшний вечер, Джун? – спросил кто-то.

Она провела рукой по каштановым волосам с рыжеватым отливом и улыбнулась.

– Да. Я буду сражаться с грязью в шесть часов, обедаю с мэром в семь и завершаю вечер прогулкой по Мисьон-стрит.

– Прекрасно, ты собираешься хорошо провести время.

Однако в действительности Джун ничего не планировала. Она была так занята на работе последнюю неделю, что не строила никаких планов. Хотя и знала, что смогла бы сходить куда-нибудь. Ее подруга Линда сегодня вечером была приглашена в гости. Был, конечно, Крейг, но Джун редко видела его в последнее время и не звонила ему. Тем не менее она не хотела проводить вечер в одиночестве. Она жила в самом любимом городе Америки, как утверждают справочники для туристов, но ей нечего было делать.

Покончив с тортом, коллеги пожелали ей счастливого дня рождения и разошлись. Оставшись одна, Джун отряхнула крошки со своего цвета бургундского вина костюма и поправила оборку белой блузки, красиво обрамлявшую ее шею. Подперев подбородок, она задумчиво рассматривала три картины, висевшие на противоположной бледно-зеленой стене кабинета. На одной из них, на белом фоне, был изображен пурпурного цвета ирис, на другой – желтый нарцисс, на третьей – оранжевая тигровая лилия. Это были современные произведения, удачно вписавшиеся в интерьер ее кабинета. Они были выполнены в чисто женской манере, однако Джун никогда не задумывалась о совместимости женской сущности и профессии инженера – ей нравилось быть и тем и другим. Ей лишь хотелось, чтобы ее личная жизнь была бы такой же успешной, как и карьера. Вздохнув, она вернулась к своей работе, которую выполняла в последнее время, пытаясь найти способ стабилизации плывунов, расположенных в окрестностях Санта-Клары.

В тот вечер Джун задержалась на работе. Уже стемнело, когда она вышла из офиса. Выехав на Маркет-стрит, ей тотчас же бросилось в глаза четкой пирамидальной формы гигантское здание компании «Трансамерика Билдинг». Внизу, прижавшись к нему, расположился суматошный экзотический оазис Чайнатауна с его ярко-красными и зелеными крышами в форме пагод.

Она миновала Маркет-стрит, коммерческий центр города и свернула в тихий квартал Твин-Пикс. Квартира Джун находилась в доме, расположенном в самом центре квартала. Припарковав машину, она поднялась в свою квартиру на третьем этаже. Джун вошла в небольшой холл, ведущий в уютную гостиную. Около кирпичного камина стояло кресло-качалка, покрытое афганским ковром ручной работы, рядом расположилась старинная маслобойка, а в середине комнаты стояла сосновая скамья, служившая ей кофейным столиком. У стены примостилась деревянная скамейка поменьше, с высокой прямой спинкой и множеством ситцевых подушек. Над ней, на стене, висела простая картина, писанная маслом, с изображением двух диких уток.

За окном, мерцая огнями, лежал Сан-Франциско. Дальше была сплошная темнота и лишь огни Окленда светились на другом берегу залива.

Джун любила смотреть на город именно из этого окна – открывавшийся из него вид был неподражаем. Все три года, которые Джун жила в Сан-Франциско, она любовалась отражением солнца в воде залива, смотрела как расползается туман… Обычно этот вид успокаивал ее, но она была слишком усталой, чтобы восхищаться им. Сегодня пятница – день ее рождения, и она была одна.

– Все в порядке, – сказала она громко и отвернулась от окна. Джун прошла в спальню и села на кровать.

– Если тебе не нравится, как идут дела, измени их.

Она довольно часто слышала эту фразу от своей матери. Будучи вдовой и очень занятой женщиной, мать Джун не располагала временем, чтобы развлекать свою единственную дочь, и настаивала на том, чтобы Джун училась заботиться о себе сама.

«Это как раз то, что я должна сделать сейчас», – думала Джун, сняв костюм, надела джинсы. Хоть Линда и в гостях, и она не хочет звонить Крейгу, но существуют же другие люди, которым она может позвонить. Она взяла трубку и, набрав номер, слушала длинные телефонные гудки. Наконец, ей ответил взволнованный женский голос.

– Привет, Марианна. Ты занята?

– Если говорить правду, то да. У ребенка грипп.

– Плохо дело? – поинтересовалась она.

– Да, он довольно капризный последние пару дней. А в чем дело?

– Я звоню, чтобы узнать, не хочешь ли ты пообедать со мной?

– Мне очень жаль. А что Линда?

– Она слишком занята.

– А Крейг?

– Мы с ним редко видимся.

Громкий плач ребенка прервал разговор. Пока Джун ждала, ее взгляд рассеянно блуждал по комнате, задержавшись сначала на покрытой мрамором подставке для умывания с белой раковиной и кувшином, затем на резном дубовом стуле.

Когда ребенок успокоился, Марианна сказала торопливо:

– Знаешь, кому бы ты могла позвонить?

– Кому?

– Марку Энглу. Я виделась с ним день назад, и он спрашивал о тебе.

– Марианна, я не знаю…

– Это тебя ни к чему не обязывает. Я знаю, что вы встречались всего несколько раз, поэтому у него еще есть шанс понравиться тебе. А я, например, всегда находила его интересным и обаятельным. И он действительно спрашивал о тебе, – сказала она значительно. – Уж не нравишься ли ты ему? Позвони Марку, хорошо?

В действительности Джун очень смутно помнила его. Сразу после того, как она переехала в Сан-Франциско, Марианна представила ее приятелю мужа Марку, с которым тот играл с теннис. Джун и Марк встречались лишь раза два или три. Он был адвокатом с небольшой частной практикой, непримечательной внешности, но с приятной открытой улыбкой. Марк был довольно обходительным, но не вызывал глубокого интереса.

– Хорошо? – повторила Марианна. – Ну позвони ему. На мой взгляд, он очень соблазнительный и обладает талантом обольстителя.

Джун улыбнулась: – Не могла бы ты позвать к телефону своего мужа? Я хочу поговорить с ним кое о чем.

– Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. И хоть ты и не находишь его сногсшибательным, но у него очаровательная улыбка, кроме того, Марк обаятелен. Ты же не давала обет выйти замуж в течение суток. Ради Бога, это всего лишь свидание!

– Возможно, я позвоню ему, – сказала Джун.

Звонить ей не хотелось. Джун старалась избегать знакомств, которые ей ничего не давали. Почему она должна предпочесть Марка Крейгу?!

– У меня как раз под рукой новый номер его телефона. Марк дал его при встрече день назад.

Джун опять улыбнулась:

– Я хочу поговорить с твоим мужем.

– Записывай.

Джун взяла с дубового столика у кровати ручку и блокнот и записала номер, который продиктовала ей Марианна.

Ребенок начал плакать снова, и разговор пришлось прекратить. Повесив трубку, Джун долго сидела, уставившись на телефонный номер.

– Какого черта! – воскликнула она и набрала номер телефона.

Марк только что принял душ, когда зазвонил телефон.

«Может быть, у Остина сорвалось свидание и он хочет, чтобы я помог ему с ремонтом его машины?» Надев махровый халат, Марк перекинул через плечо полотенце и подошел к телефону.

– Алло?

– Алло, – сказал приятный женский голос. – Это Марк?

– Да, – осторожно сказал он. Взглянув на настенные часы, он увидел, что уже восьмой час. Неужели он забыл о каком-то свидании?

– Это Джун.

– Джун?

– Да, Джун Брукс. Я подруга Марианны Вильямс, – несколько неуверенно сказала она.

Он вспомнил – Джун Брукс – рыжеватые волосы, довольно обычное лицо за исключением прекрасных серых глаз.

– Рад слышать тебя, Джун, – сказал он дружелюбно. – День назад я столкнулся с Марианной и она упоминала о тебе.

– Да, я знаю.

Марку было очень интересно узнать, почему Джун Брукс позвонила ему. Они встречались пару раз и расстались друзьями, но это было почти три года назад. Уж не влюблена ли она в него с тех пор?

– Мне просто захотелось узнать, как твои дела, – замялась Джун.

– О, прекрасно.

– Твоя юридическая контора все еще на Юнион-стрит в том необычном старом доме в стиле эпохи королевы Виктории? – спросила она.

– Да.

Уж не по юридическому ли вопросу звонит Джун Брукс? Возможно. Тогда это объясняет ее смущение. Может быть, у нее проблема, которую она не хочет обсуждать по телефону?

– Ты хочешь встретиться со мной в конторе?

– Я… спасибо, нет. Понимаешь, я позвонила только для того, чтобы…

– Послушай, почему бы нам не встретиться, выпить и поболтать? Как ты находишь это?

«Что бы у нее ни произошло, ей, видимо, трудно по телефону говорить об этом. Несколько глотков вина помогут ей расслабиться».

– Я думаю, что я не очень-то последовательна. Дело в том, Марк, что сегодня у меня день рождения и я одна, и… Ну, я и подумала о тебе, что ты, может быть, захочешь со мной его отпраздновать.

Пока она продолжала говорить, Марк понял, что это не деловой звонок. У него не было никаких планов на вечер, и он был польщен тем, что Джун еще помнит его и хочет видеть спустя столько лет.

– Я, вероятно, позвонила тебе в неудобное время, но…

– Как насчет встречи со мной через час в Буэна-Вилле? – спросил он.

– Что? Через час?

– Попозже?

– Нет, – я успею.

– Прекрасно, до встречи.

Возвращаясь в ванную, ему пришло в голову, что он может не узнать Джун Брукс, когда увидит ее снова. Три года назад она выглядела высокой стройной женщиной, но с тех пор она могла пополнеть или покрасить волосы, или сменить стиль одежды. Разве можно знать, как женщина может измениться. Джинга, его бывшая жена, выглядела совершенно по-другому в последний раз, когда он видел ее.

Почему он беспокоится о том, что не узнает Джун? Если она позвонила ему спустя столько времени, то, должно быть, четко представляет себе его, – это воодушевило его.

Ожидая Марка в ресторане Буэна-Вилла, Джун старалась выглядеть беззаботной. На самом же деле она чувствовала себя довольно глупо. Из их разговора было ясно, что Марк имеет довольно туманное представление о ней. Она подумала, что может произвести странное впечатление на него. К черту эту Марианну! Она сказала, что Марк спрашивал о ней, но… вряд ли.

Ну, хорошо, она и Марк взрослые люди. Если они не подходят друг другу, то расстанутся, и у них найдется далеко не один способ сделать это в вежливой форме. Она в душе насмехалась над собой и надеялась, что не показалась ужасно глупой, разговаривая по телефону. Из разговора она поняла, что Марк с трудом вспомнил кто она такая.

Если он появится, тогда все и выяснится.

Часы показывали уже половину девятого: он придет с опозданием или вообще не придет. Джун сидела в ресторане уже около получаса. На встречу с Марком она надела желтый шотландский свитер и серые шерстяные брюки.

Теперь она сидела и смотрела сквозь тонированное стекло окна на туристов, собирающихся на экскурсию. Сквозь гул разговора из соседнего зала до нее долетали слабые звуки джаза. Буэна-Виллу часто посещали как местные жители, так и приезжие. Зал, в котором она находилась, был длинным и узким, с проходом в центре, который делил его на две неравные части. В баре посетители сидели на деревянных табуретах. Бокалы были изящно расставлены перед зеркалами.

Джун пила кофе, когда рядом с ее столиком остановился мужчина.

– Привет, – он смущенно улыбался.

Джун поняла, что Марк не уверен, что она именно та женщина, на встречу с которой он пришел. В последний раз, когда они виделись, у нее были длинные волосы. Сейчас они были короче и больше прикрывали лицо – парикмахер уверял ее, что таким образом смягчается линия подбородка.

– Марк, рада видеть тебя! – она улыбнулась ему и уловила облегчение в его взгляде.

– Извини, я опоздал. Машина чуток забарахлила, – сказал он, садясь напротив.

Он выглядел подтянутым. Его зеленые глаза казались глубже и загадочнее, вероятно, от легкого загара. Марк улыбался открыто и приветливо.

Он заказал официанту кофе и повернулся к Джун.

– Итак, у тебя сегодня день рождения.

– Да.

– Поздравляю.

– Спасибо.

– Ты изменила прическу, – сказал он.

Она слегка кивнула.

– Я сделала это два года тому назад.

– Прекрасно, мне нравится.

– Благодарю.

Джун думала – о чем же говорить дальше? Едва ли она могла сказать что-либо о его прическе. Похоже, Марк стеснялся своей лысины и зачесывал оставшиеся волосы наперед.

– Позволь узнать, где ты сейчас работаешь? – спросил Марк.

– В «Бартель Инженеринг».

– Все еще там?

– Да.

– И тебе нравится?

– О да.

Джун отпила кофе. Ей захотелось исчезнуть, но Марк так неуверенно смотрел на нее, что она добавила натянуто:

– Это прекрасная работа.

– Я рад за тебя.

Интересно, что еще они могли сказать друг другу? Обычно она легко находила тему для банального разговора, но на сей раз…

Она очень удивилась, когда официант поставил перед ней пирожное-корзиночку и зажег единственную, воткнутую в него свечу. Затем он начал петь традиционное – «Счастливого дня рождения!» и несколько постоянных клиентов присоединились к нему. Приятно смутившись, Джун слушала. Пел и Марк. Они улыбнулись друг другу.

– Загадай желание и задуй свечу, – сказал он, когда пение закончилось.

Джун закрыла глаза и, пожелав, чтобы они хорошо провели время, задула свечу.

В этот момент, смотря на Марка, она уже не чувствовала себя смущенной.

– Это самый прекрасный подарок, который мне кто-либо преподносил. Спасибо тебе.

Он тепло улыбнулся.

– Не стоит благодарности.

– Я разделяю это с тобой, – она разложила пирожное и протянула ему половину.

Его глаза озорно блеснули.

– Мне кажется, что ты себе взяла большую половину.

Она улыбнулась.

– Имею право. Ну, а ты как? Преуспеваешь?

Он неопределенно пожал плечами.

– У меня нет клиентов, срывающих дверь с петель, но на хлеб хватает. Ну а как дела с твоей карьерой?

– У меня было несколько интересных проектов в последнее время. Сейчас я работаю в окрестностях Санта-Клары в зоне с неустойчивыми грунтами. Мы пытаемся стабилизировать их, чтобы там можно было вести строительство.

Марианна была права, в Марке действительно было что-то обольстительно-привлекательное. Как она не видела этого раньше?

– Марианна сказала, что у тебя новый номер телефона. Ты переехал?

– Да, я купил дом в Ной-Валлее.

– Серьезно? Это прямо вниз по холму от моего дома. Это район, где много построек в стиле эпохи королевы Виктории?

– В доме есть окно с выступом, но эта деталь не настоящего викторианского стиля. Он, наверное, был построен в сороковых годах. Последний хозяин сделал ремонт, так что внутри он как новый.

– Ты еще возишься со старыми машинами?

– Ты еще помнишь? – он, кажется, обрадовался.

– Да, сейчас я восстанавливаю парочку спортивных автомобилей. Один из них «Ягуар ХК-150» 1957 года выпуска – превосходный, бледно-желтого цвета, с салоном, обтянутым черной кожей. Другой – «Кобра» 1964 года – прекрасный небольшой автомобиль красного цвета, но с ним еще надо много возиться, – он заметно оживился. – Я плохо знаю «Кобру», но у парня напротив есть такая же и мы договорились помогать друг другу.

Марк пересел поближе к ней. Джун про себя отметила, что он перестал рассматривать ее так внимательно, как вначале. Когда они познакомились три года назад, у Джун создалось впечатление, что Марк думал о чем-то своем. Не развелся ли он? Вероятно, да…

– Запчасти для «Ягуара» трудно найти и… – Марк осекся, усмехнувшись.

– Извини, надоел я тебе со своими разговорами.

– О нет, что ты?! – заверила она его.

– Ты умеешь слушать. Я не замечал этого раньше.

Джун улыбнулась.

– Я не удивляюсь. Ты едва ли помнишь меня вообще, не так ли?

– Если честно, то да, – сказал он, сжав ее руку, – но я действительно рад, что ты позвонила.

2

В это утро Марк чувствовал себя хорошо. Он и не думал торопиться на работу. Встреча с Джун прошлым вечером была приятным сюрпризом. Он не думал, что она окажется такой привлекательной.

Побрившись, он еще раз взялся за расческу. Чуть помедлив, он нагнулся ближе к зеркалу и взглянул на себя. Что это? Это его воображение или лысина несколько увеличилась за последний месяц?! Ему было лишь тридцать шесть, но если он будет так быстро лысеть, то его голова будет похожа на очищенную луковицу, прежде чем ему исполнится сорок.

Интересно, сколько лет Джун? Несомненно, ей за тридцать. Он знал, что она не замужем. Из разговора прошлым вечером он сделал вывод, что она любила свою работу, но не была трудоголиком. Может быть, просто нет рядом хорошего парня. Но это казалось странным, учитывая, что Джун была весьма представительной и привлекательной.

Его бывшая жена Джинга была прямой противоположностью Джун. Она бросила работу сразу же, как только они поженились, и очень хотела купить дом и обзавестись детьми. Он задумался, как только вспомнил о том времени, когда он встретил Джингу. Ему тогда было двадцать восемь, днем он вкалывал чернорабочим, а вечером учился в юридическом колледже.

Они встретились в доме его друга. Он был в гараже у Роберта, помогая ему ремонтировать машину, когда в дверь позвонили.

– Черт, Марк, ты не откроешь? У меня очень руки грязные.

Марк вылез из-под машины, поднялся на три ступеньки, которые вели из гаража в дом, и открыл парадную дверь. Там стояла девушка его мечты. У нее были золотистые волосы и прекрасное лицо с миндалевидными глазами. На ней было голубое платье, подпоясанное тонким ремешком.

– Привет. Извините, что беспокою вас, но мой автомобиль забарахлил. Не могу ли я воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить в гараж, – сказала она нежным и мелодичным голосом.

– Может быть, я смогу помочь? Я немного разбираюсь в этом.

– О, я не люблю быть обязанной.

– Нет проблем.

Марк был готов заняться машиной самым тщательным образом, если бы это помогло ему получше с ней познакомиться. Он не упустил из виду тот факт, что единственным кольцом, которое она носила, был небольшой опал на ее левой руке.

– Где ваша машина?

Она показала на белый «Мустанг», наполовину въехавший на стоянку перед домом Роберта. Марк подошел к машине и открыл капот.

– Что случилось?

– Прямо как мертвый.

Марк подергал пару проводов, а затем увидел, что неисправен распределитель.

– Надеюсь, что ничего серьезного.

Он обратил внимание на ее южный акцент и спросил:

– Откуда вы?

– Из Атланты. Я приехала сюда всего два месяца назад.

Он притворился, что копается в двигателе.

– Атланта – прекрасное место.

– Я немного тоскую по дому и здесь никого не знаю.

– Попробуйте завести.

Она села за руль и повернула ключ зажигания, а он регулировал распределитель.

– Работает.

– Ну и слава Богу.

– Сколько я вам должна? – она достала кошелек.

– Ну, что вы! – Марк колебался лишь мгновение, – но я не возражал бы, чтобы меня пригласили пообедать.

Она, казалось, испугалась.

– Я не против, – сказала она смутившись.

После нескольких свиданий Джинга и Марк стали встречаться почти каждый вечер. Он понял, что влюбился.

Они ездили на пикники в Напа-Валлей и гуляли по Голден-Гейт парку. Джинга вскружила ему голову… Они поженились спустя шесть месяцев после их первой встречи.

Джинга сразу же бросила работу и сидела дома, ведя домашнее хозяйство в их маленькой квартире. В первые месяцы Марк был очень счастлив. Правда, его не устраивала работа, но так как Марк скоро заканчивал юридический колледж, то рассчитывал с ней расстаться. Затем они купили бы прекрасный дом и создали бы настоящую семью. Его будущее казалось ему прекрасным и счастливым, и он относился к долгим часам своих занятий как к необходимому, но временному злу.

Но Джинга оказалась менее терпимой. Скоро она начала обижаться на то, что Марк посвящает все вечера и выходные дни занятиям. Она отчетливо помнит тот вечер, когда он, усталый, притащился домой с работы, чтобы подготовиться к последнему экзамену, и увидел Джингу одетой в красное с белым ситцевое платье, изящно облегавшее ее грациозную фигуру.

– Я подумала, что мы сходим куда-нибудь сегодня вечером, – сказала она, улыбаясь.

– Извини, дорогая, не могу, – сказал он, поцеловав ее. – Понимаешь, завтра у меня заключительный экзамен.

– Пожалуйста, Марк.

Он взялся за голову. Деревянный пол был натерт до блеска, а его книги были аккуратно расставлены в небольшом книжном шкафу. Он знал, что Джинга не только очень усердно занимается домашним хозяйством, но и очень любит выходить из дому.

– Я обещаю тебе, Джинга, что если ты позволишь мне позаниматься сегодня, то завтра мы пойдем куда-нибудь пообедать.

– Но я уже оделась, – она надула свои нежные губы, что всегда так умиляло его.

– Но у меня завтра экзамен. Последний. Я должен сдать его хорошо.

– О, Марк, мне так надоело сидеть все время одной. Я хочу проводить все время с тобой – и развлекаться, и делать домашние дела. Но даже тогда, когда ты дома, ты тратишь все свое время на учебу.

– Но я должен это делать.

– Почему? – она расстроенно глядела на него своими голубыми глазами. – Марк, думал ли ты когда-нибудь о том, чтобы бросить колледж?

Он с изумлением уставился на нее.

– Нет.

– Но он стоит между нами, и не только препятствует нам быть вместе, но и мешает иметь достаточно денег, чтобы купить дом и иметь детей.

– Мы все сделаем в свое время. Но ты ведь знаешь, что меня не устраивает моя работа.

– Завтра. Я обещаю тебе, дорогая. Ты сама можешь выбрать ресторан, – он обнял и поцеловал ее.

Сначала Марк думал, что она все понимала, но затем стал замечать, как Джинга с тоской смотрит на детей, и знал, что она отдала бы все что угодно, чтобы иметь ребенка. Он пытался задаривать ее, обещал, что в будущем у них будет все, чего она хочет. Ему не удалось понять глубины ее несчастья, и он был совершенно не готов к тому, что, придя однажды летней ночью домой, он обнаружил, что она ушла. Он все еще помнил то опустошающее чувство, с которым он стоял в пустой квартире, читая и перечитывая ее записку:

«Я так больше не могу, извини».

Даже тогда Марк верил, что сможет вернуть Джингу назад. Он предлагал ей бросить колледж, купить дом и сделать все необходимое для того, чтобы уговорить ее вернуться назад к нему. Все было бесполезно. Их почти трехлетнему союзу пришел конец.

Это был черный период в его жизни. Он собрал всю свою силу воли, чтобы каждый день ходить на работу и в колледж. Казалось, что жизнь потеряла всякий смысл.

Наконец, он начал понемногу оживать, Марку везло с женщинами, которых он встречал. Они были чувственными, понимающими и вполне удовлетворяли его. Они были Марку поддержкой в бессонные ночи, когда он дотрагивался до них и был уверен, что он не один. Но ничего постоянного из этих связей не получалось…

Марк очнулся от воспоминаний, когда выскользнувшая из пальцев расческа стукнулась о кафельный пол ванной. Он прошел в прихожую и, взяв свою клетчатую кепку, вышел.

В тесном гараже он задержался, любуясь двумя автомобилями, стоявшими друг против друга. Красный капот «Кобры» был открыт; сегодня вечером он еще поработает.

Желтый «Ягуар ХК-150» сверкал полировкой. Он слегка погладил его рукой, прежде чем открыть дверь и сесть за руль. Через несколько секунд он уверенно повернул ключ зажигания, запустил двигатель и выехал из гаража.

Его мысли вернулись к вчерашней встрече. Они с Джун просидели в ресторане почти три часа. Он настолько увлекся беседой, что был разочарован, когда она, наконец, встала, чтобы уйти.

Почему Джун позвонила ему? Марк сомневался в том, что эти три года она хранила свое чувство. Вчера, когда он вошел и увидел ее, Джун сначала не произвела на него впечатления, но скоро все изменилось…

Почему Джун позвонила? Неважно почему, и он был рад, что она позвонила. Когда их познакомили три года назад, Марк еще находился под впечатлением от Джинги и полностью не осознал ее очарования. Вчера вечером он смог оценить его по достоинству. Они легко перешли от добродушного подшучивания над тем, кому досталась львиная доля пирожного, к более серьезному разговору.

Он сказал ей, что любит детективы, а она – любовные романы.

– Я люблю истории со счастливыми концами, – доверительно улыбнулась она.

Каждое мгновение открывало новую грань ее индивидуальности. Она была совсем не приземленным технарем – в ней было много романтичного. Это было ему сродни.

Между ними наметились какие-то неуловимо тонкие отношения, заинтриговавшие его. Иногда, когда Марк что-то говорил, Джун смотрела на него с улыбкой Моны Лизы, а ее губы были нежны и соблазнительны.

Марк сообразил, что он приближается к Юнион-стрит. Повернув в сторону Ван-Нессе, он увидел прямо перед собой залив. Свернув на Юнион-стрит, он проехал мимо ряда антикварных магазинов и ресторанов. Это были здания, построенные и реставрированные в викторианском стиле. В витринах магазинов была выставлена модная европейская одежда. Век тому назад Юнион-стрит вряд ли была такой фешенебельной. В то время здесь разводили коров – это был центр молочной промышленности. Сейчас же здесь были сосредоточены главные городские достопримечательности. Марк свернул в узкий проезд и остановил машину.

Придя в свой офис, он вдруг сообразил, что не договорился с Джун о свидании и должен обязательно исправить эту нелепую оплошность.

В понедельник Джун работала дольше обычного. Добравшись, наконец, домой, она скинула с себя белый шерстяной жакет и ситцевое приталенное платье цвета морской волны и надела леотард [1]1
  Леотард – трико акробата или танцовщика. – Прим. пер.


[Закрыть]и колготки. Натянув джинсы и поправив прическу, она заспешила в сторону Ной-Валлей в класс аэробики.

Спустя некоторое время после приезда в Сан-Франциско, Джун узнала, что в городе есть кварталы с различными условиями и уровнями жизни. Их жители образовывали общины, каждая со своими традициями и характерами. Так, жители в Ной-Валлее были во многом похожи на жителей Хайт-Ашбери, на другой стороне Твин-Пикс. Они были молодыми, образованными и интересовались искусством и культурой. Недалеко от Ной-Валлея расположилась Кастро-стрит с ее исключительной пестрой, яркой и беспутной публикой. Далее улицы спускались в сторону Миссион – перенаселенного латиноамериканского квартала. На западе располагался китайский квартал Сансет.

Мурлыкая песенку, Джун спускалась вниз по крутому холму. Стоял серый февральский день, но даже начавшийся мелкий дождь не испортил ей настроения. Она просто посильнее запахнула полы жакета и продолжала идти.

Дождь усиливался, но Джун, улыбаясь, продолжала идти. Она вспомнила слова Марка об их первой встрече. «Я думаю, что вы не правы: если я не ошибаюсь, то в первый раз мы встретились на обеде у Марианны и Дэвида у них дома».

Она многозначительно покачала головой:

«Это было во второй раз»…

Улыбаясь, она вошла в гимнастическую школу, где занималась в классе аэробики. Джун сняла жакет и, заперев его в шкафчике, присоединилась к своей группе. Женщины выполняли упражнение на растяжение под названием «Колесница в огне». Джун опустилась на пол рядом с Линдой, привлекательной стройной брюнеткой, с большими карими глазами.

– Ты опоздала, – сказала она улыбаясь. Длинные локоны Линды обрушивались водопадом, когда она вытягивалась вперед, чтобы коснуться кончиков пальцев на одной ноге, фиксировала движение и затем перемещалась к другой ноге.

– Да, я задержалась на работе.

Как и у большинства девушек, выросших на юге Калифорнии, у Джун были волосы с золотым отливом. Однако женщины Сан-Франциско редко были белокурыми и еще реже загорелыми. Хотя город и расположен на берегу океана, но купаться было нельзя – вода была всегда холодной, и выпадало мало дней, когда можно было позагорать.

– Прекрасно, леди, сейчас приступим к согревающим упражнениям, – объявил инструктор. Джун поднялась и стала делать упражнения.

В другой стороне зала женщины приступили к упражнениям под музыку.

– «Виноградная лоза», – подал команду инструктор, и Джун качнулась влево, в то время как Линда вправо. Они столкнулись друг с другом, и она удивленно посмотрела на нее.

– Ты делаешь не так.

– Извини, – сказала Джун, – и без всякого перехода добавила: – Я провела выходной с одним мужчиной.

– Звучит интригующе. Кто он?

– Один человек, которого я не видела три года. В пятницу вечером я позвонила ему и мы встретились за чашкой кофе.

– Леди, приготовились, – приятная мелодия снова заполнила гимнастический зал.

– Черт, ненавижу я это!

Обычно Джун была не в восторге от быстрого танца, но сегодня он увлек ее.

Линда засмеялась:

– Ты явно в хорошем настроении, даже если и заблуждаешься на его счет.

После занятий, в раздевалке Линда спросила:

– Ну-ка, расскажи мне об этом парне.

– Он действительно хорош.

Она надела джинсы и поправила прическу.

– Как ты с ним встретилась?