Текст книги "Притяжение противоположностей"
Автор книги: Кэндис Адамс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
5
В субботу Филип показывал ей университетский комплекс. После этого они вернулись в ее квартиру поиграть в шахматы. Сидя на полу напротив него, Джасинда изучала положение фигур на доске. Филип неплохой игрок в шахматы, решила она, но он играет как по учебнику, так что его ходы легко просчитать. Ее собственный стиль игры был не так предсказуем. Иногда она даже сама удивлялась себе. Но у нее было чутье к игре, и она выигрывала намного чаще, чем проигрывала.
– Группа «Мэт» приезжает на гастроли в Даллас, – сообщил Филип. – Я думаю, что смог бы достать билеты на концерт, если ты захочешь пойти.
– Это было бы прекрасно, – согласилась Джасинда.
Она подумала, как странно говорит Филип, с акцентом, свойственным жителям Восточного побережья, его произношение даже немного напоминало ей иностранное. За прошедшие недели она успела привыкнуть к мягкому арканзасскому произношению и думала, что даже сама переняла кое-что.
– Я непременно займусь этим и дам тебе знать, – сказал он.
Она кивнула ему и сделала ход конем.
– Шах.
Через десять минут Джасинда выиграла партию. Она тактично отодвинула шахматы в сторону.
– Хочешь еще выпить?
– Нет, я лучше пойду.
Он неловко поднялся и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.
– Если ты думаешь, что я ухожу из-за того, что проиграл, то ты абсолютно права. Но завтра я намерен взять реванш на теннисном корте.
Джасинда улыбнулась и поднялась с пола.
– Это будет справедливо, – согласилась она.
Она достала из стенного шкафа его клетчатый шарф и пальто из верблюжьей шерсти. Филип взял их из ее рук, бросил на софу и притянул ее к себе.
– Добыча принадлежит победителю. Так как ты победила, я весь твой. – Откинув назад прядь ее волос, он продолжал: – Я даже могу согласиться остаться здесь на всю ночь.
С мягким поцелуем она выскользнула из его рук.
– Я не хочу воспользоваться преимуществом в минуту твоей слабости, – парировала она.
– Могу я задать тебе вопрос? – спросил он после продолжительного молчания.
– Да, – насторожилась она.
– У тебя есть кто-нибудь еще? У меня такое ощущение, что между нами словно бы появился барьер.
Джасинда изумленно смотрела на него.
– Филип, я думаю, что у нас много общего и что мы могли бы стать очень близкими друг другу людьми. Я просто… – она беспомощно пожала плечами, – я просто не хочу спешить с этим. Вот и все.
– Я думаю, что могу понять это. И хотя мне это не нравится, – добавил он, – но я принимаю твои условия.
Улыбнувшись, он поцеловал ее в слегка приоткрытые губы.
– Я чувствую себя так, как будто не воздаю им должное, – сказал он печально.
Смеясь, она повернула его лицом к двери.
– Спокойной ночи, Филип.
– Завтра теннис. Я заеду за тобой к двум часам.
– Хорошо.
Джасинда еще долго стояла у двери после ухода Филипа. Был конец сентября, и листья из зеленых превратились в ярко-красные и золотистые. Джасинда любила это время года. Если бы она сказала кому-нибудь, что ей нравится, как шуршат осенние листья, многие бы ее просто не поняли. Она слышала их шорох под ногами, когда шла по улицам, а когда просыпалась ночью, то слушала, как, кружась на осеннем ветру, они с шелестом падали на тротуар, и это ее успокаивало.
Пока она еще не могла сказать, что Арканзас занял в ее душе место родного города. Но она должна была признать, что он стал ей гораздо ближе. Таковы люди. Ее ухо теперь настолько привыкло к местному акценту, что она едва замечала его. Джасинда привыкла к тому, что незнакомые люди иногда дружески заговаривали с ней на улице только потому, что у них было хорошее настроение. Но, конечно, она все еще скучала по Нью-Йорку.
Была уже глубокая ночь, а Эрик все еще работал в мастерской, доводя до совершенства детали своего последнего изобретения. Это был ветровой генератор, который будет вырабатывать переменный ток вместо постоянного, а его изготовление обойдется намного дешевле, чем генератора постоянного тока. Все почти готово. Уже даже самые крупные детали были тщательно обработаны.
Улыбаясь самому себе, он закрыл записную книжку и отложил ее в сторону. Дела в каменоломне шли хорошо, – у него была куча заказов. Но одна причина заставляла его ускорить демонстрацию окончательно доработанного генератора. И этой причиной была Джасинда.
Его улыбка стала задумчивой. Он приятно провел время в пятницу вечером. И он галантно уступил Джасинде, позволив оплатить счет в ресторане. В тот вечер он вообще поступал так, как хотелось ей, даже поддерживал ее, когда она играла в попытку держать его на расстоянии. Но он не собирался продолжать делать это вечно.
Он думал, что имеет четкое представление о том, какие мысли бродят у нее в голове. Она не хочет связываться с арканзасским бедняком. Она была образованной леди, которая намеревалась вернуться в Нью-Йорк при первой же возможности. Но он уловил моменты, когда казалось, что она забыла о своем происхождении, забыла о своей ученой степени, забыла все за исключением того, что они были вместе.
Джасинда нравилась ему больше всего именно в эти моменты. Он припомнил, как она подалась вперед с нескрываемым интересом и ее глаза оживились. Тогда она не дала бы и ломаного гроша за все внешние различия между ними. Он хотел узнать ее получше, и это было то, что он собирался сделать в ближайшее же время. Джасинда Норт еще не знала того, что ей предстоит стать жертвой молниеносной войны с применением чисто арканзасского очарования.
В четверг после полудня, когда Джасинда только что вернулась после ленча, Лэнн вошел в открытую дверь ее офиса.
– Рабочая группа сегодня собирается в каменоломню Эрика Фортнера, чтобы установить оборудование. Я думаю, было бы хорошо, если бы ты поехала туда – просто для того, чтобы убедиться, что все идет без помех.
– Прекрасно, – с готовностью согласилась она.
Джасинда не видела Эрика с того вечера, когда они ужинали в ресторане пять дней назад. Внезапно ей страстно захотелось исправить это. Воспоминания о его поцелуях помимо ее воли вспыхнули в ее сознании, подобно солнечным зайчикам на воде.
– Можешь не возвращаться на работу сегодня, – добавил Лэнн.
Кивнув головой в знак согласия, она взглянула на свое модное платье цвета ржавчины с кантами цвета слоновой кости и коричневые туфли на высоких каблуках – вряд ли подходящий наряд для каменоломни.
– Я думаю, что сначала заеду домой переодеться.
– О'кэй. Увидимся утром.
Словно бы пестрые бабочки начали порхать в ее животе, когда она, заехав домой, переодевалась в серые вельветовые брюки и цвета древесного угля свитер. Натягивая макасины, она предвкушала удовольствие снова увидеть Эрика, хотя бы ради дела.
По дороге на каменоломню она пыталась проанализировать свой едва сдерживаемый порыв. Она не ощущала ничего подобного с той поры, когда ей было тринадцать лет, и она каждый день поджидала у школы Майкла Джонсона, чтобы мельком увидеть его. Но это была лишь детская влюбленность. Она задумчиво нахмурилась. Была ли ее тяга к Эрику также просто влюбленностью? Или его привлекательность была тем самым критерием, которым он так отличался от всех других известных ей мужчин?
Эрик на самом деле отличался от всех мужчин, которых она знала с детства. Друзья ее отца были специалистами, образованными людьми, посещали театры и спорили о политике. Она не могла представить Эрика в подобной роли.
Ее мысли постоянно вращались вокруг всех тех причин, из-за которых они с Эриком не подходили друг другу, и она знала, что должна настойчиво бороться с собой, чтобы подавить свое влечение к нему. Но сегодня Джасинда упрямо приводила доводы в пользу того, что она встречается с ним исключительно ради дела. В своих рассуждениях она умышленно не касалась того, что отчаянно счастлива иметь эту причину в качестве своего оправдания.
Проехав по уже знакомой ей с прошлой поездки ухабистой дороге, она повернула направо и проехала две мили по пыльной дороге, ведущей к каменоломне. Она остановилась перед маленьким каменным служебным зданием, вышла из машины и осмотрелась. Два бульдозера и экскаватор двигались вокруг вершины высокого холма, на котором не было деревьев. Длинный транспортер спускался вниз по холму. Джасинда перевела взгляд с холма на здание. Она знала, что Эрик должен быть там. У нее бешено забилось сердце, и она вошла в дом.
Кабинет Эрика был обставлен книжными шкафами и металлическими стеллажами для папок, правда, скромное убранство дополняли два стола. Эрик сидел перед старой пишущей машинкой, сосредоточенно разглядывая клавиатуру. Он не слышал, как она вошла, Джасинда поняла это сразу. Она остановилась и тихо ждала, улыбаясь и наблюдая за ним. Его указательные пальцы были напряженно нацелены на клавиши подобно стволам пистолетов.
– Где, черт возьми, это «д»? – бормотал он себе под нос.
Джасинда хихикнула. Эрик поднял голову, и в его глазах засветилась радость.
– Привет. Вот неожиданный подарок, – наконец произнес он.
Его улыбка согрела ее, на мгновение она даже забыла, зачем пришла. Затем ее осенило, что пауза слишком затянулась, пока они смотрели друг на друга.
– Наша группа сегодня приедет, чтобы наладить транспортеры и всю электросистему. Я приехала, чтобы убедиться, что нет никаких проблем.
– Понятно.
Он повернулся опять к пишущей машинке.
– Позволь мне закончить это письмо, и я буду в твоем полном распоряжении.
Подавляя улыбку, Джасинда села в кожаное кресло. Она не думала, что он вообще когда-нибудь будет в ее полном распоряжении: с такой скоростью, с какой он печатал, потребовалось бы несколько месяцев ожидания. Но она ничего не имела против. Ей нравилось, как он выглядел – губы плотно сжаты, а глаза шарят по клавишам, отыскивая нужные буквы. Наконец он с великим облегчением вынул лист из пишущей машинки.
– Разве у тебя нет секретаря? – спросила она.
– У нее неполный рабочий день. Она приходит по утрам, делает записи в книгах учета и печатает. Но мне нужно было напечатать это срочно. Один из рабочих отвезет письмо сегодня вечером в город.
В ближайшее из окон она вдруг увидела грузовик энергетической компании и была разочарована тем, что он так быстро приехал. А было бы прекрасно побыть наедине с Эриком, хотя бы немного подольше.
– Смотри, они уже здесь, – он тоже увидел прибывших.
Выражение лица сказало ей, что и ему хотелось, чтобы рабочие оказались менее проворными.
– Идешь? – поднявшись, Джасинда направилась к двери.
Эрик с сожалением покачал головой.
– Я очень занят сейчас, но постараюсь прийти туда чуть позже.
– Хорошо.
Выйдя из кабинета, она пыталась не думать о том, как сильно ей хотелось остаться с Эриком. В течение оставшегося дня, когда группа устанавливала необходимое оборудование, ее взгляд часто обращался в сторону домика. Эрик так и не присоединился к ним. В пять часов она вернулась к своей машине. Эрик как раз запирал дверь своего домика.
– Извини, я так и не смог прийти. Я был привязан к телефону. Все в порядке?
– Да, прекрасно.
– Раз уж ты здесь, почему бы нам вместе не отправиться ко мне домой и пообедать? – просто предложил Эрик. – Ничего особенного, конечно, я не предложу.
Ее первой реакцией было доставить себе удовольствие и согласиться. Джасинда уже была готова сказать «да», когда внутренний и более трезвый голос остановил ее. Остаться вечером наедине с Эриком неразумно, это неосторожно, особенно если иметь в виду те искры, которые всегда проскакивают между ними, когда они вместе. Но другой, более смелый и страстный голос парировал – раз уж она здесь, то невежливо сказать «нет». Джасинда была склонная подчиниться последнему голосу.
– Это неплохое предложение, – наконец согласилась она.
Эрик улыбнулся и сел в свой грузовик.
– Следуй за мной.
Он поехал по узкой пыльной дороге к пересечению ее с другой, посыпанной гравием. Джасинда ехала вслед за облаком пыли. Через несколько минут они были у него дома. Он оставил ее на кухне приготовить салат, а сам пошел принять душ.
Минут через десять он вернулся в чистых джинсах и зеленой клетчатой рубашке. Его волосы были еще влажными, капелька воды блестела над бровью, и даже губы казались свежими и соблазнительными. Она с усилием заставила себя не смотреть на него.
– Как насчет гамбургера? – спросил Эрик.
– Превосходно, – согласилась Джасинда.
Когда он слегка задел ее, проходя мимо, она ощутила запах хорошего мыла и липового цвета. Было нелегко находиться в обществе Эрика и бороться со сладострастным трепетом, который она неизменно испытывала в его присутствии. Но Джасинда не жалела о том, что приехала сегодня сюда; она отчаянно хотела побыть с ним наедине. Эрик принялся обжаривать гамбургеры, а она принялась сервировать стол: поставила на стол кетчуп и горчицу, а доставая маринованные огурчики, вдруг заметила в углу шахматную доску.
– Ты играешь в шахматы? – спросила Джасинда, когда Эрик принес на стол сандвичи.
Он без интереса взглянул на шахматную доску.
– На самом деле нет. Я научился только пару недель назад.
– О? – изумилась Джасинда.
Ну, в таком случае ей точно не хотелось вызывать его на поединок. Учитывая ее опыт, он не мог быть ей достойным противником, а она не хотела наносить удар по его самолюбию, обыгрывая его.
– Угощайся чипсами, – предложил Эрик.
Во время еды они поддерживали легкий, ничего не значащий разговор. После обеда, помогая убирать со стола, Джасинда случайно задела его руку. Он отдернул ее и сморщился от боли. Джасинда была так ошеломлена этим, что тарелки едва не выскользнули из ее рук.
– Что случилось?
– Просто легкая рана, не стоит беспокоиться.
Эрик исчез на кухне. Джасинда последовала за ним.
– Покажи мне, что у тебя с рукой.
– Пустяки. Ты не хочешь посмотреть телевизор?
– Нет. Я хочу осмотреть твою руку, – упрямо настаивала Джасинда.
Он молча закатал рукав.
– Боже мой! – воскликнула Джасинда, склонившись над рукой Эрика.
Кожа была разодрана от локтя до запястья. Несколько более глубоких багровых порезов дополняли эту картину. Ее глаза взметнулись к его лицу.
– Что случилось? – взволнованно спросила она.
Эрик пожал плечами.
– В прошлый выходной я помогал отцу ставить забор на его ферме. Я решил посостязаться с мотком колючей проволоки и проиграл.
Джасинда неодобрительно покачала головой.
– Почему ты ничего не предпринял?
– У меня была повязка, но я снял ее в душе. Я позабочусь об этом позже, – равнодушно произнес он.
– Мы позаботимся об этом сейчас. Иди за мной.
Войдя в ванную комнату, Джасинда начала вынимать из аптечки антисептики и перевязочный материал.
– Разве ты не знаешь, что в раны может попасть инфекция? – строго выговаривала она ему.
– Да, мадам, – с юмором отвечал Эрик.
– Тебе следует показаться врачу, – настаивала Джасинда.
– Да, мадам.
– Снимай рубашку.
– Да, мадам.
Она не обратила внимание на его соблазнительную улыбку, когда он начал стаскивать рубашку. Она потянулась к нему:
– Осторожно! Тише! Я помогу.
Очень бережно она вынула его руку из рукава рубашки, а затем вскрыла ампулу с йодом.
– Немного будет жечь, – предупредила Джасинда.
– Нет. Будет отчаянно больно, – возразил Эрик и резко вдохнул, когда она прикоснулась к ране.
Она сочувствующе посмотрела в сузившиеся от боли карие глаза.
– Ну, как ты?
– Как будто дважды убит одной и той же пулей, если это то, что ты имеешь в виду, – его улыбка была слабой.
– Теперь позволь мне перевязать ее.
Джасинда осторожно наложила повязку.
– Стало намного лучше.
Не глядя на него, она помогла ему просунуть руку в рукав. Она знала, что он наблюдает за ней. Было что-то интимное в ее заботливом отношении к Эрику, и она ощутила неуловимое изменение, происшедшее в их взаимоотношениях.
– Спасибо, – поблагодарил Эрик спокойно.
Джасинда взглянула на него. Пряди на его голове почти высохли, и теперь в светлой пушистой охапке она могла разглядеть даже отдельные золотистые волоски. Нижняя губа изогнулась в уже знакомой теплой улыбке. Медленно, как если бы ее собственная рука не подчинялась ей, она провела кончиком пальца по контуру его губ.
Их поцелуй был так же неизбежен, как дождь весной. И так же нежен. Джасинда беспокоилась о том, чтобы случайно не задеть его руку, когда губы Эрика слегка коснулись ее уст. Затем он поцеловал ее в щеки, в переносицу, в подбородок и наконец в ямочку на шее.
Джасинда провела руками по неясному пуху его волос. Все повторилось снова: она была просто очарована. Она понимала это, но не хотела, чтобы это блаженство прекратилось. Левая рука Эрика вяло свисала вдоль тела, в то время как правой он обнял ее и привлек к себе.
Он осыпал поцелуями ее шею, и Джасинда ощутила, что удары ее сердца участились, подчиняясь требованию его губ. Ее спина оказалась возле стены, и Эрик прижал ее к ней всем своим телом, а его рука проскользнула ей под свитер. Его пальцы трепетали на голой коже и медленно продвигались вверх по направлению к кружевному бюстгальтеру. Наконец Эрик достиг нежной выпуклости груди, и ее дыхание участилось, когда Джасинда ощутила его теплую, огрубевшую от работы ладонь, накрывшую сокровенное место, словно бы чашкой. Его губы двигались вниз по ее шее, вызывая волшебный огонь во всем теле, а калейдоскоп ощущений, пульсируя, озарял все пространство вокруг.
Эрик медленно поднял голову. Бесконечно долго они молча смотрели друг на друга. Слова были не нужны. Его глаза говорили ей, как сильно он желал ее, а ее глаза давали страстный ответ. Взяв Джасинду за руку, он повел ее через темные комнаты в спальню.
Джасинда разделась сама, оставив свою одежду на полу. Потом она помогла ему освободить из рукава рубашки его пораненную руку. Вместе они легли между прохладными атласными простынями и прижались друг к другу. Она с нежностью коснулась его руки.
– Я буду осторожна, – ласково произнесла Джасинда.
– Это моя забота, – Эрик довольно усмехнулся.
Он начал с медленных, скользящих поцелуев в лоб и постепенно опускался ко рту. Эрик не спешил, осыпая легкими поцелуями ее щеки, нос, глаза. К тому времени, когда его губы достигли ее уст, она уже испытывала мучительную необходимость слиться в поцелуе. Наконец их губы встретились и соединились вместе с ослепляющей вспышкой страсти. Она ощутила прикосновение его рук к выпуклостям ее груди, сначала легкое, затем внимательно изучающее их сильными массирующими движениями. Она позволила своим рукам блуждать по его телу, исследуя его крутые бедра и бугристую мускулатуру на спине. Прижав Джасинду к себе, Эрик вдавил ее в матрац, в то время как его язык все глубже и требовательнее вторгался в ее рот. Ее пальцы ласкали его плечи, ей хотелось, чтобы эта пьянящая ласка продолжалась бесконечно. Эрик в своих ласках проявлял силу и требовательность, его прикосновения были уверенными. Очень уверенными. Когда его руки двинулись ниже и коснулись самых сокровенных мест, она поняла, что теряет контроль над собой. Она хотела его. Сейчас. Немедленно.
Но Эрик продолжал дразнить и искушать Джасинду многообещающими сладострастными поцелуями. Когда в конце концов она уже не могла больше сдерживать порыв своей страсти, она освободила свой рот и почти прокричала:
– Эрик, я не могу больше терпеть. Я хочу…
Но он снова овладел ее ртом, в то время как его руки продолжали ласкать напрягшиеся, жаждущие любви соски Джасинды. Казалось, что она сейчас умрет от желания. Наконец он сжалился над ней. Она ощутила облегчение лишь на мгновение. Затем он стал ритмично двигаться, и жгучие водные желания нахлынули снова, вздымаясь все выше, все сильнее, унося в бездну страсти. Она ощущала себя словно пловец среди штормящего моря, и все, что она еще могла делать, – это держаться на плаву и не пойти ко дну.
Когда Эрик приподнял Джасинду за бедра и, выгнув дугой, сильнее прижал к себе, она ощутила, как первые капли чистого наслаждения прошли сквозь нее. Они вторгались в ее плоть с каждым движением, которое он делал, и проникали все глубже, в самый центр ее существа. Рот Эрика все еще владел ее губами, а шелковистый требовательный язык стал такой же неотъемлемой частью ее существа, как весь он сам. В действительности она не ощущала, где кончается она и начинается он. Все, что она понимала, так это то, что она движется навстречу пику удовольствия, и она отчаянно стремилась к этому. И вдруг внезапно они достигли его вместе. Что-то взорвалось; яркие краски вспыхнули вокруг, кто-то вскрикнул, и затем они оба затихли.
Влажная и измученная, все еще прерывисто дыша, она уснула в объятиях Эрика.
6
Было раннее утро, когда Джасинда проснулась. Какое-то мгновение она пребывала в недоумении, а затем ощутила руку на своем бедре, и все подробности прошедшей ночи вернулись к ней. Повернувшись, она прижалась к изгибу спины Эрика, мурлыкая, словно котенок.
– Это ты, Гертруда? – сонно пробормотал Эрик.
Вместо ответа Джасинда шлепнула его по спине.
– А… это ты… – он повернулся и притянул ее к себе.
Джасинда оставила влажный поцелуй на его груди, прежде чем приблизила свое лицо к его губам. В то же самое время ее игривые руки нащупали его ребра, и она весело пощекотала его. Прижав руки Джасинды к бокам, он отстранил ее от себя.
– Сначала ты явилась сюда, демонстрируя свои напыщенные городские манеры, а теперь хочешь только просто поиграть со мной? – он озорно улыбнулся.
– Да, ты прав, – с готовностью согласилась Джасинда.
Она обожала эту его улыбку, которая заставляла ее ощущать себя юной и беззаботной девчонкой. Она вся светилась от воспоминаний о прошедшей ночи. Он был чувственным и сладостным любовником, отдающим любимой гораздо больше, чем берущим, и она горячо желала повторить все сначала.
Эрик откинул ее спутанные волосы назад и поцеловал в голову.
– Ты готова к завтраку?
– Мы должны так рано встать? У меня другие планы… – глаза Джасинды смотрели на него с недвусмысленным намеком.
– Если ты будешь так смотреть, то можешь ослепнуть, – упрекнул Эрик ее и сел на край кровати, пытаясь достать свои туфли.
Джасинда тоже встала и обвила руками его шею. Улыбаясь, она прижалась к его широкой мускулистой спине.
– Я ничего не имею против. Как твоя рука сегодня? – спросила она.
Обернувшись, Эрик усадил ее к себе на колени.
– Нормально. Я снова хотел бы любить тебя, чтобы показать тебе, как это может быть прекрасно, – прошептал он в ее ухо, – но я обязательно должен утром ненадолго побывать в каменоломне.
– Ууу… – Джасинда была сильно разочарована.
– Подожди меня здесь. Я вернусь около десяти, и мы сможем провести остаток дня вместе, – предложил Эрик.
Джасинда согласно кивнула, и он пересадил ее снова на кровать.
– Поспи подольше, если хочешь. Чувствуй себя хозяйкой в доме, – сказал он, на ходу застегивая рубашку и натягивая джинсы.
– А завтрак? – спросила Джасинда.
– У меня нет времени. А ты найдешь все, что нужно, на кухне.
Эрик направился к двери, затем вернулся и крепко обнял ее. Мгновение он молча держал ее в объятиях, затем отпустил и ушел. После этого Джасинда долго лежала в постели, вспоминая прошедшую ночь. Размышляя, она сознательно не разбирала все стороны их отношений. Сегодня Джасинда не хотела задумываться над тем, что они с Эриком вели себя, возможно, совсем неразумно. Она опять просто жаждала насладиться любовью в его объятиях.
Ей так хотелось, чтобы он не отпускал ее домой сегодня утром. Конечно, она должна оценить его преданность делу. Трудолюбие всегда было качеством, которым Джасинда восхищалась. Но сегодня оно отняло у нее Эрика и испортило ленивое чувственное настроение утра, которое они могли бы провести вместе. Без него постель казалась неуютной.
Остановившись на этой мысли, Джасинда откинула одеяло и встала. Одевшись, она босиком прошла на кухню – небольшую уютную комнату со шкафами из натурального дуба и стекла. Подрумянив в тостере хлеб и сварив кофе, она присела за небольшой круглый стол и не спеша поела, разглядывая в окно деревья. Они были уже наполовину голыми, а пока она наблюдала за ними, налетел ветер и еще больше листьев, закружившись, упало на землю. Вой ветра были единственными звуками, которые до нее доносились. Когда он стихал, то вокруг воцарялась абсолютная тишина.
Джасинда вымыла посуду в мойке из нержавеющей стали. Она нарочно гремела посудой и громко разговаривала сама с собой. Тишина начинала угнетать ее.
– Есть кто-нибудь дома? – услышала она голос в передней.
Джасинда с облегчением вздохнула, узнав голос Эрика.
– Я на кухне, – крикнула она.
Наконец появился Эрик. На нем была коричневая ветровка цвета его глаз.
– Оставь тарелки. Я займусь ими позже, – предложил он.
– Не беспокойся, – она вытерла руки полотенцем. – Как дела в каменоломне?
– Прекрасно. Я получил огромное удовольствие.
Он приподнял пряди ее волос и поцеловал сзади в шею.
– Ммм, как ты хорошо пахнешь, чисто и свежо, как лес после дождя.
Говоря о лесе, Эрик внезапно умолк, чтобы еще раз поцеловать Джасинду в шею.
– Я подумал, что мог бы показать тебе сегодня окрестности. Погода чудесная. Тебе не понадобится даже жакет.
Взяв ее за руку, он направился к задней двери.
Джасинда упиралась. Она намеревалась провести день в доме. А он тащил ее куда-то, да еще через заднюю дверь.
– Ты хочешь сказать, что мы «не пойдем? – наконец сообразил Эрик.
– Конечно, нет, – ей совсем не хотелось идти. – Может быть, там уже так припекло, что выползли змеи? – спросила она с опаской.
Он засмеялся и еще сильнее потянул ее за руку.
– Идем. Не бойся.
– Надеюсь, что это означает «нет», – бубнила она, следуя за ним. Деревянные ступеньки вели вниз. Деревья подходили очень близко к задней стене дома, как будто хотели обнять его.
Джасинда неуверенно огляделась вокруг.
– Здесь нет медведей? – опасливо спросила она.
Эрик захохотал, подхватил ее на руки и закружил.
– Обещаю, что верну тебя в дом живой и невредимой. О'кэй?
Его руки все еще обнимали ее за талию, а глаза искрились радостью. В этот момент Джасинда подумала, что не сможет отказать ему ни в чем, чего бы он ни попросил. Кроме того, его энтузиазм был заразителен. Первый раз в своей жизни она почувствовала желание пойти в лес.
– О'кэй, – согласилась она.
Они пошли по узкой тропинке, и скоро дом исчез из виду. Углубляясь в лес, Эрик рассказывал арканзасскую историю во всех подробностях.
– …Были две старые хижины. Их теперь нет. Я слышал, что одна из них находилась у дороги на Баттерфилд, по которой ходили дилижансы, но я не знаю, правда ли это. Дилижансы в действительности ходили через Файэтвилл…
Он шел впереди нее, уверенно шагая по неровной тропинке. Джасинда следовала за ним более осторожно. Спустя несколько минут хода он остановился у подножия утеса. Она замерла рядом с ним. Мох и папоротники свисали с почти отвесной стены утеса, и тонкие струйки воды стекали по ней, искрясь в лучах солнечного света, который достигал их, пробиваясь сквозь ветви деревьев.
– Это родник берет начало глубоко в недрах Земли.
Эрик показал на небольшое озерцо хрустально чистой воды, наполовину скрытое нависшим над ним карнизом.
– Поселенцы очень сильно зависели от таких родников. Они строили свои дома возле них. Индейцы тоже пользовались ими, – откинув голову назад, он показал на вершину утеса. – Там есть пещера, я думаю, что мы смогли бы осмотреть ее. Это очень интересно. Индейцы жили в ней несколько веков тому назад. А во время второй мировой войны здесь добывали цинкосодержащий минерал – сфалерит. Когда же началась война, все шахты вокруг были закрыты, и большинство из них никогда уже снова не были задействованы.
Джасинда половины его объяснений не расслышала, так как внимательно и нахмурившись смотрела вверх.
– Я никогда не была в пещерах, – проговорила она.
Эрик задумчиво улыбнулся.
– Я сам давно не был в этой пещере.
– Я немного клаустрофобиска, – добавила она, когда он начал подниматься.
– С вершина открывается великолепный вид, – оглянулся он на нее.
С неохотой Джасинда тоже начала подниматься на вершину скалистого утеса, склоны которого своими уступами напоминали нечто вроде естественной лестницы. Но она очень беспокоилась. Что, если она или Эрик сорвутся вниз? Они были так далеко от города, что, наверное, просто невозможно будет получить хоть какую-то помощь. А если он получит травму, то она даже не будет знать, в каком направлении идти, чтобы найти ближайший дом.
Но Эрика, похоже, не волновали подобные вопросы. Он проворно взобрался на утес. Джасинда лезла за ним с большим трудом. Она уже поднялась чуть выше небольших деревьев, но смотрела только вверх, опасаясь оглянуться назад.
Когда Эрик втянул ее на широкий карниз, она тяжело дышала.
– Вот, – он гордо показал на большое отверстие в скале.
Джасинда отважилась приблизиться и всмотреться в темноту.
– Мы не можем войти туда. У нас нет фонаря, слава Богу.
Он достал фонарик из кармана ветровки.
– Все в порядке. Идем.
Но когда он взял ее за руку, она отдернула ее.
– Эрик, я не думаю, что хочу туда идти, – нервно произнесла Джасинда.
Вход в пещеру выглядел действительно зловеще. Если что-нибудь случится с ними, то пройдут годы, прежде чем их найдут. Туманные, неопределенные мысли будущих археологов, исследующих их скелеты, вихрем пронеслись в ее голове.
– Мне это не нравится.
Эрик улыбнулся ей той тихой, нежной улыбкой, которая всегда разрушала все ее логически верные доводы.
– Ты была в метро, не так ли? – спросил он.
– Да, – много раз, – согласилась Джасинда.
Его улыбка стала еще обаятельнее.
– Это похоже на метро, только без поездов, – продолжал он убеждать Джасинду.
Взяв прядь ее волос, Эрик намотал ее на палец.
– Если ты действительно не хочешь идти, то мы не пойдем. Но там нет ничего страшного, того, чего надо опасаться, я обещаю.
Когда он тихо и успокаивающе произнес это, она поверила ему. Джасинда кивнула в знак согласия, все еще вглядываясь в его гипнотизирующие карие глаза.
– Ну, хорошо, – наконец согласилась она.
Эрик обнял ее за плечи и прижал к себе. Он был сильным и мускулистым, и она почувствовала себя в полной безопасности.
– Потребуется не более минуты, чтобы очутиться внутри, – сказал он уверенно.
Они вместе вошли в пещеру. В ней оказалось не так темно и жутко, как она ожидала. Стены пещеры сверкали кристаллами. Джасинде показалось, что она находится в сказочном дворце, и она искренне была удивлена, что такое изумительное место скрыто от людских глаз в глухом лесу.
– Что это за кристаллы? – поинтересовалась она.
– Кварц или сфалерит, или, возможно, галенит, – объяснил он. – А вот какое-то старое шахтное оборудование.
Свет фонаря упал на узкую ржавую колею, которая вела в темноту. Тележка все еще стояла на рельсах.
– Там дальше есть несколько индейских пиктограмм, но они сильно повреждены.
Джасинде послышалось сожаление и печаль в его голосе. Она стояла так близко от него, что вынуждена была запрокидывать голову вверх, чтобы видеть выражение его глаз. Свет фонаря резко обозначил черты его лица, придавая особое выражение его лицу. Внезапно она почувствовала себя очень, очень хорошо. Улыбаясь сама себе, она плотнее прижалась к нему, с интересом рассматривая сверкающее чудо.
