Текст книги "Поверженная победительница"

Автор книги: Кэндис Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

10

На следующий день, когда Адриен встретилась с Босвелом, она рассказала ему об идее, как собрать деньги, прокатывая на телевидении ролики с участием самих мальчиков. Босвел был потрясен таким простым решением, а она не призналась, что это не ее идея.

– Мы не хотим, чтобы дети выпрашивали деньги, – заметила Адриен. – Мы просто попросим их сказать, что Хопвелл – это их дом, и для того, чтобы он существовал, нужны средства.

– Нам даже не придется потратиться на это, – восторгался Босвел.

– Именно так, – сказала она.

Ей следовало, видимо, радоваться проекту, но все, что она могла чувствовать со времени разговора с Кристофером, это тупую, ноющую боль, которая не оставляла ее даже во сне. И сегодня она проснулась уставшей и встревоженной.

– Вот что я тебе скажу, – радостно продолжал Босвел. – Я поговорю с менеджерами телевизионных станций и договорюсь о времени, а ты согласуешь все с представителями радиостанций.

Адриен покачала головой.

– Лучше я поговорю с менеджерами телевидения.

Босвел с любопытством взглянул на нее, но согласился. Она не могла объяснить Босвелу, что просто не хочет видеть Кристофера. Адриен вспомнила вчерашний разговор с Кристофером, снова и снова прокручивая его в голове, как заигранную пластинку. Он казался таким уверенным, что они смогут все уладить. Если бы только это было правдой! Но их станции были настроены друг против друга, как противники, готовящиеся к схватке. Они зашли в тупик… разве нет?

Но ее вчерашняя уверенность была поколеблена бессонной ночью и болью от их разлуки. Так, в конце концов, страх перед Кристофером связан с радиостанцией, или она боялась чего-то до сих пор неведанного и неопределенного?

Босвел прервал ее размышления.

– Как ты думаешь, стоит ли нам привлекать к рекламе нескольких ребят, или достаточно будет одного?

– Ну, я думаю, что лучше бы их было несколько, – сказала Адриен.

Она заставила себя сосредоточиться, и они приступили к обсуждению деталей.

Прошла неделя. Промозглый осенний ветер становился все холоднее – осень сменилась зимой. Адриен погрузилась в работу, хотя уйма времени уходила и на домашние дела: она уложила в шкаф осенние вещи, а достала те, которые будут нужны зимой; сделала перестановку в гостиной; купила специи и увлеклась китайской кухней. Но во всем, что бы она ни делала, сквозило только одиночество, и никогда еще ее квартира не казалась ей такой пустой. «Я забуду его», – сотни раз твердила она себе даже тогда, когда просыпалась среди ночи.

Подготовка материалов для телевизионного ролика в помощь Хопвеллу шла полным ходом, и она почти каждый день все свое свободное время проводила в приюте, помогая выбрать место для съемок, разговаривая с мальчиками и советуясь с Босвелом. Во время своих частых приездов она не раз видела Малькольма. Он снова стал тихим, замкнутым мальчиком. Вспышка энтузиазма, которую она заметила у него, когда он показывал ей свои оценки, прошла бесследно. Адриен была уверена, что он все еще хочет иметь лошадь, и пообещала себе, что подумает над этим, как только разберется с телевидением.

Она, конечно же, знала, что ей когда-нибудь придется встретиться с Кристофером снова, но никак не предполагала, что увидит его в Хопвелле. В субботу перед Днем Благодарения они столкнулись лицом к лицу в дверях приюта. Ошеломленная неожиданной встречей, Адриен словно бы потеряла дар речи, молча уставившись на него.

– Здравствуй, Адриен, – сухо сказал Кристофер.

Она продолжала стоять, пожирая его глазами. За последние три недели Адриен почти убедила себя, что преувеличивала силу его обаяния, но увидев Кристофера сегодня, поняла, что бесполезно себя в этом убеждать – от него просто веяло мужской привлекательностью. Его губы были совершенной формы, а таинственные серо-голубые глаза оттенялись густыми темными ресницами. Подбородок у него был решительный, но не так выдавался вперед, как у агрессивных людей. Хорошо подстриженные волосы говорили о том, что он заботится о своей внешности, но не настолько, чтобы выглядеть пижоном. Она почувствовала вспышку желания, потрясшую ее тело.

– Неужели ты не хочешь даже поговорить со мной, Адриен?

– Прости, – удалось ей выдавить из себя, но голос, которым она это произнесла, был каким-то чужим. – Я просто не ожидала встретить тебя здесь, вот и все.

– Я приходил повидать мальчиков.

И она снова не знала, что сказать, может, оттого, что не могла понять его настроение или истинные чувства. Ощущал ли он такую же боль и такое же желание, как она? Испытывал ли он вообще что-нибудь к ней после того разговора?

– Кроме того, – с полуулыбкой продолжал он, – я привез им кое-что и хотел показать тебе. Это там. – Увидев, что она не сдвинулась с места, Кристофер взял ее за руку. – Пойдем.

Она машинально последовала за ним по длинному холлу к выходу во двор. Идя рядом с ним, Адриен ощущала запах его терпкого мужского одеколона и почувствовала, что может потерять сознание. Она не могла ясно мыслить, когда он был так близко от нее. Но как же приятно снова быть рядом с ним!

Он открыл дверь во двор, и они вышли на улицу.

– Вон там, – сказал Кристофер, показывая на маленький загон рядом с бейсбольным полем. Мальчики облепили весь его забор по периметру, а внутри бегали несколько жеребят.

Она остановилась, как вкопанная, увидев это.

– Откуда они? – изумилась Адриен.

– Я их купил, – просто сказал он.

– Ты их купил? Но они, должно быть, стоят целое состояние!

Кристофер мягко покачал головой.

– Нет. Это мустанги, и их убили бы, если бы их никто не купил.

– Мустанги, – тихо повторила она. – Но маленькие мальчики, наверное, не смогут справиться с такими дикими животными.

– Я поговорил с владельцем конюшен здесь, неподалеку. Он согласился объездить их для нас. Причем бесплатно, – с улыбкой добавил Кристофер.

Адриен неуверенно, почти застенчиво подняла на него глаза и увидела, что он внимательно изучает ее.

– Это просто… просто замечательно, Кристофер.

Он был действительно хорошим – добрым и заботливым, таким, каких ищут большинство женщин всю свою жизнь и, как правило, так и не находят. Неужели она сделает ужасную ошибку и не останется с ним, несмотря на все неприятности?

– Пойдем, – с внезапным энтузиазмом проговорил Кристофер. – Подойдем поближе.

Он снова взял ее за руку, и они заторопились вниз, по ступенькам, через бейсбольное поле к изгороди загона. Ветер доносил до них восторженные крики ребят, и она видела счастье, светившееся на их лицах. Особенно радовался Малькольм.

– Кристофер! – Адриен остановила его, и он вопросительно повернулся к ней. – Спасибо, – тепло сказала она, – огромное спасибо.

Адриен благодарила его не только за лошадей и знала, что он понимает это. Она благодарила его за то, что он понял, как важно это было для Малькольма, и за то, что он пошел на это отчасти ради нее. Адриен убедилась, как близко принимает он к сердцу ее проблемы и делает все, чтобы их стало меньше.

Он кивнул, внимательно глядя на нее. Ничего не говоря, они направились дальше, к забору, но теперь их соединяла ничем не объяснимая неразрывная связь. Адриен остановилась у деревянной ограды рядом с Малькольмом и ласково взъерошила ему волосы.

Она улыбнулась мальчику.

– Что ты о них думаешь?

– Мне они очень нравятся. Вон тот гнедой – мой. Мой и Кенни, – после секундного колебания добавил Малькольм.

– Ты не против того, чтобы владеть им вместе с Кенни? – осторожно спросила Адриен.

– Нет, я не против делить его не только с одним человеком. И потом, я смогу видеть лошадь по утрам в субботу.

– По утрам в субботу?

– Да, я собираюсь ухаживать за гнедым и чистить стойло, чтобы ему было хорошо жить. И другие мальчики хотят…

– Понятно.

– Ничего нельзя получить сразу, – серьезно сказал ей Малькольм и отвернулся, наблюдая за лошадьми в загоне.

– Конечно, – согласилась Адриен. У нее было подозрение, что Малькольм повторял слова Кристофера.

– Милые животные, правда? – спросил Кристофер для поддержания разговора.

Счастье Малькольма было столь заразительным, что невольно передалось и ей. Она улыбнулась Кристоферу.

– Они просто прекрасны. Это была замечательная мысль купить именно мустангов. Расскажи, как ты нашел такое простое решение проблемы, над которой я билась неделями?

– Может, я просто больше тебя старался. – Многозначительная улыбка промелькнула на его лице.

Адриен снова обернулась к лошадям.

– Возможно, – просто согласилась она, уловив, что он имел в виду совсем другое. Если бы она старалась уладить их отношения, то все бы обошлось без размолвки.

Малькольм посмотрел на нее.

– Я хочу назвать свою лошадь Пилигрим, потому что я получил ее в канун Дня Благодарения.

– Хорошая кличка, – сказала Адриен, поглаживая волосы Малькольма, и добавила: – Теперь, когда ты получил лошадь, ты больше не будешь запускать учебу?

Он решительно кивнул.

– Да. Я обещал Кристоферу. У нас был настоящий мужской разговор насчет этого.

Адриен не знала, что ей делать, плакать или смеяться: снова Кристофер преуспел там, где она потерпела неудачу.

Взгляд Малькольма с нежностью вернулся к лошадям.

– Ты думаешь, что Пилигрим хорошая кличка для лошади?

Она кивнула.

– Очень хорошая.

– Я еду домой на День Благодарения. – Он понизил голос и придвинулся поближе к ней. – Некоторые мальчики не хотят ехать домой. Они остаются в приюте с мистером Симонсом и другими воспитателями. Мне немножко жаль их, но Кристофер сказал, что ему тоже некуда ехать на День Благодарения и не с кем отмечать его, так что я теперь не очень переживаю за тех мальчиков, которые остаются в приюте.

Ее охватило чувство вины. Кристоферу пришлось немало потрудиться, чтобы купить этих лошадей для мальчиков. А что получает он сам? Она хотела поехать на праздник к своим родителям. Неужели она не может пригласить его провести праздник в кругу ее семьи? Может, впервые за многие годы он встретил бы День Благодарения не один. Но пригласить его значило, что она снова противоречит сама себе.

Кристофер отошел от загона.

– Пожалуй, мне пора. Приятно было увидеть тебя, Адриен, – ровным голосом добавил он.

Да, он будет отмечать День Благодарения один, если она не вмешается. Но Адриен не решилась что-либо сказать.

– Спасибо за лошадь, – крикнул Малькольм, и дюжина других мальчиков присоединилась к нему.

Кристофер был на полпути к зданию приюта, когда Адриен наконец решилась его остановить.

– Подожди, – крикнула она и побежала к нему. Догнав его, она выдохнула:

– На этой неделе День Благодарения. У тебя есть какие-то планы?

Кристофер с любопытством посмотрел на нее.

– Нет.

– Почему бы тебе не поехать со мной к моим родителям? Я отправлюсь туда накануне и вернусь на следующий день.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Ты уверена?

Адриен усмехнулась с внезапным озорством.

– Честно говоря, нет, я могу вернуться в тот же день или задержаться там на пару дней, или…

– Адриен, – сердито проговорил Кристофер, – ты рискуешь быть брошенной на растерзание диким лошадям.

Она с вызовом подняла голову.

– Только попробуй, и я позабочусь, чтобы ты не получил тыквенного пирога на День Благодарения.

– А ты уверена, что твои родители будут рады нежданному гостю? – спросил он.

Но она знала, что он спросил только из вежливости. Кристофер уже решил ехать с ней.

– Они будут рады тебе, – заверила она.

И она тоже будет рада. Ей не хотелось, чтобы он проводил праздник один или в ресторане. День Благодарения – особый праздник, домашний, и она хотела, чтобы он был таким и для него, особенно после того, что Кристофер сделал для мальчиков.

– Увидимся в среду вечером, – сказал он на прощание.

– Я прекрасно понимаю, что ты в нем нашла, – сказала Кэтрин, мать Адриен, наклонившись к ней, когда они готовили коктейли на кухне. – Он очень обаятельный молодой человек.

– Мы просто друзья, мама. – Уже в какой раз она пыталась убедить в этом мать.

– Конечно, дорогая, – мать похлопала Адриен по плечу с терпеливым недоверием.

«Они все еще надеются, что я снова полюблю кого-нибудь», – подумала Адриен, принеся напитки в гостиную и передавая один бокал Кристоферу. Ее родители всегда проявляли большой интерес к ее личной жизни и особенно с тех пор, как после смерти Бобби она стала встречаться с мужчинами. Правда, они никогда не давили на нее, но Адриен знала, что родители хотели видеть ее счастливой, а это, по их мнению, было неотделимо от семьи и детей. Их собственная семейная жизнь была удачной, и Адриен считала естественным, что они того же хотят и для нее.

– Я как раз рассказывал Кристоферу о колледже, – сказал ее отец, Джеймс Донели.

Кэтрин села в глубокое кресло.

– Да, мы очень гордимся своим маленьким колледжем здесь, в Либэноне.

Адриен присела на краешек отцовского кресла, прислонившись к нему и слушая, как он рассказывает о колледже Маккендри, самом старом методистском колледже на Среднем Западе. Она с нежностью наблюдала за ним. Ее отец в прошлом году перенес инфаркт, и теперь черты его лица заострились. Но он держался все еще прямо, а волосы его только недавно стали седеть.

Адриен перевела взгляд на мать. Каштановые волосы Кэтрин были без седины, но дочь знала, что она красится. Возраст наложил отпечаток и на ее лицо, кое-где покрыв его морщинами, которые, однако, только подчеркивали изящество ее черт. Когда мать улыбалась, морщины исчезали, и Адриен снова видела молодую женщину, которую знала в детстве.

Адриен посмотрела на Кристофера. Он с неподдельным интересом слушал ее отца, но она заметила, что время от времени посматривает на их свадебную фотографию с Бобби, стоявшую на каминной полке. «Я ведь никогда не говорила Кристоферу о своем замужестве», – подумала она, заметив, что он бросил еще один, вроде бы небрежный взгляд на фотографию.

– … Теперь называется колледж Маккендри, – говорил Джеймс, – но он был основан в 1828 году пионерами освоения Запада и назывался Либэнонская семинария. Очень милый колледж. Он расположен в самой высокой части города и…

– Джеймс, – перебила его жена, – не пора ли нам пойти прогуляться с Ганнером?

– Что?

– Нам давно пора вывести погулять собаку. И раз уж мы идем, я хочу зайти к Джонсонам на обратном пути. – Она улыбнулась сначала дочери, а потом Кристоферу. – Мы придем через пару часов. Я уверена, что молодые люди не будут возражать. Адриен покажет Кристоферу дом, или они могут посмотреть телевизор, поиграть в карты, или… – Она запнулась, но ее глаза, казалось, говорили: «Я сама была молодой и помню, что молодые люди хотят остаться наедине».

– На улице промозгло, – неохотно проговорил Джеймс.

– Чепуха, просто немного прохладно. Я принесу твою куртку. – Кэтрин вышла на минутку и вскоре вернулась с двумя куртками.

– По-моему, там ужасно холодно, – пробормотал отец.

– Пойдем, дорогой, – нежно сказала Кэтрин.

Минуту спустя Адриен услышала стук входной двери и радостный лай Ганнера. Неожиданно улыбка осветила ее лицо.

Кристофер тоже улыбнулся.

– Кажется, твоя мама очень хотела оставить нас наедине. Я не совсем уверен, что твой отец понял это.

Адриен, смеясь, кивнула.

– Бедная мама, она все эти годы пытается привить отцу хоть немного такта, но не очень-то в этом преуспела. Я очень его люблю, но иногда с ним можно умереть со скуки. Каждый раз, когда они ходят в гости, маме приходится выручать кого-нибудь из его клещей. – Она перестала улыбаться, видя, что Кристофер внимательно смотрит на нее.

Одет он был в кашемировый пуловер и слаксы. Было невозможно не оценить его привлекательной внешности.

Кристофер снова уставился на свадебную фотографию.

– Я не знал, что ты была замужем.

Адриен поднялась с кресла.

– Это было давно. Он умер. Хочешь осмотреть дом?

– Нет. Ты все еще любишь его? – спросил он.

– Конечно нет. Я же сказала, что он умер. Почему бы нам не посмотреть телевизор?

Кристофер поднялся с ленивой грацией и опустил руки в карманы.

– Почему ты пригласила меня сюда? – тихо спросил он.

– Потому что… ну, потому что я думала, что у тебя нет других планов. – Адриен замялась. – Нет, неправда. Не совсем поэтому. – Подняв голову, она посмотрела в его напряженное лицо. – Я пригласила тебя потому, что мне было одиноко и тоскливо без тебя, и я думала… я думала… – Она беспомощно пожала плечами. – Я не знаю, что я думала.

Кристофер вынул руки из карманов и обнял ее за талию.

– Кажется, мы наконец сдвинемся с мертвой точки.

– Ты думаешь?

Он мягко усмехнулся.

– Да, я уверен. – Его губы нашли ее уста, а руки опустились на бедра, и он крепче прижал ее к себе.

«Я хочу его», – подумала Адриен со внезапной вспышкой желания. И нельзя было по-другому истолковать чувственный, соблазняющий блеск в его глазах. Он тоже хотел ее, и это обрадовало Адриен.

– Пойдем, – прошептала она, взяв его за руку.

Он послушно поднялся за ней по лестнице в ее нежно-розовую спальню и быстро огляделся вокруг, пока она не выключила свет.

– В этой комнате было много разных детских фантазий, но никогда не было взрывов страсти, – шепотом призналась она.

Они были одни в доме, но ей все же казалось святотатством разговаривать с мужчиной в своей детской спальне.

Кристофер хрипло рассмеялся.

– Может, нам попробовать изменить это?

– Да, почему бы нет? – ответила Адриен.

Оказавшись в его объятиях, она почувствовала, что многое изменилось между ними и все еще продолжает меняться. Ее уже ничто не сдерживало, и впервые за всю жизнь ей захотелось дать волю своим чувствам, ощутить не только физическое, но и эмоциональное наслаждение от того, что она стала частью другого человека.

Они оба упали на кровать, она оказалась сверху. Адриен почувствовала его удивление, когда она бесцеремонно стянула с Кристофера пуловер, бросив куда-то на пол. Она ласкала грудь Кристофера, пробегая пальцами по темным завиткам волос и обводя его напряженные соски. Адриен наклонила голову и быстро, страстно поцеловала его, почти сразу же попытавшись отстраниться. Но Кристофер не позволил ей этого сделать. Он прижался губами к ее полураскрытому рту, снова заключив ее в свои крепкие объятия.

Через мгновение она оказалась под ним, и его руки ласкали ее живот и бедра, вызывая дрожь возбуждения. Кристофер быстро расправился с пуговицами на блузке Адриен, снял ее и откинул в сторону. Затем он осыпал горячими поцелуями ее плечи, шею, нежные полушария груди. Адриен застонала, не в силах сдерживать наслаждение. Он тоже вздохнул, но прерывисто.

– Если ты еще раз так сделаешь, то это закончится гораздо раньше, чем ты думаешь.

– Что сделаю?

– Будешь продолжать вот так двигать бедрами.

– Вот так? – невинно спросила она и повторила движение.

Кристофер застонал и откатился от Адриен на край кровати. Она слышала, как остальная его одежда упала на пол. Затем он, горячо ее целуя, сорвал одежду и с нее. Его руки скользили по ее телу с дерзкой откровенностью, улавливая каждое желание Адриен. Он знал, где нужно дотронуться, чтобы у нее перехватило дыхание, и какие ласки заставляют Адриен стонать и изгибаться от желания. Но она тоже не уступала ему в знании его эрогенных зон. Ее руки ласкали и дразнили Кристофера, пока у него тоже не перехватило дыхание. Не сдержавшись, он притянул ее к себе и вошел в нее. Вначале они двигались медленно. Адриен обхватила руками его мускулистую спину. Его поцелуи становились все более страстными и яростными, а пальцы поигрывали с тугим бутоном ее соска. Кристофер полностью контролировал себя, убыстряя ритм их движений, каждое из которых передавалось и ей, вибрируя внутри нее.

А затем все мысли вылетели у нее из головы, и она отдалась ошеломляющему экстазу, который наполнил каждую частичку ее тела.

Когда дыхание Адриен восстановилось и сердце перестало так бешено колотиться, Кристофер обнял ее и прижал к себе.

– Как реальность соотносится с фантазиями? – поддразнивая, спросил он.

– Реальность лучше, – удовлетворенно пробормотала она. – Гораздо лучше.

11

– Мы купили дом в сорок пятом, – объяснял Джеймс Кристоферу за чашкой утреннего кофе на кухне. (Они проснулись раньше всех.) – Или нет… нет, по-моему, в сорок шестом. В общем, сразу же после войны. Барбара – это наша старшая дочь, она сейчас живет в Бостоне, – родилась после, уже в этом доме. Мы хотели, чтобы у нее как можно скорее появилась подружка для игр, но Сиси родилась только когда Барбаре было восемь.

Кристофер оторвался от чашки кофе.

– Сиси? Вы так зовете Адриен?

– Так ее все звали, пока ей не исполнилось тринадцать. А потом она решила, что это недостаточно изящно и утонченно. – Джеймс задумчиво усмехнулся. – Господи, вы не можете себе представить, какой мудрой и утонченной наша Адриен была в тринадцать лет.

Кристофер рассмеялся.

– Могу себе представить. – Он мог себе вообразить, как, должно быть Адриен выглядела тогда со своими большими карими глазами, еще не оформившаяся, но уже осознававшая свою женственность девчонка. И в этом возрасте она, наверное, заплетала свои прекрасные рыжие волосы в косички.

– Как раз в это время она начала увлекаться мальчиками, – признался ее отец.

– Ей это, должно быть, нравилось, да? – Кристоферу хотелось раскрыть для себя как можно больше неизвестных страниц прошлого Адриен.

– Вообще-то да! Внезапно ей вдруг стало требоваться полчаса на то, чтобы причесаться, и час, чтобы выбрать, что надеть в школу. Это ведь самое главное в таком возрасте. Иногда ей нужны были дружеские советы, моральная поддержка, и тогда весь дом кишел хихикающими девчонками. – Задумчиво улыбаясь, он поднялся. – Еще кофе?

– Нет, спасибо, – поблагодарил Кристофер.

– Да, мне кажется, как будто это было только вчера, когда за ней стали ухаживать ребята.

Кристофер изобразил на лице живой интерес. Был один человек в прошлом Адриен, о котором ему хотелось узнать побольше.

– А сколько ей было лет, когда она вышла замуж?

– Семнадцать. – Джеймс вернулся на свое место с полной чашкой кофе. – Бобби было восемнадцать. Я знаю, они были слишком молоды, но нам с Кэтрин было столько же, когда мы поженились. Кроме того, как можно отказать двум детям, которые так любят друг друга? – Он сухо улыбнулся. – Между нами говоря, я, возможно, и отказал бы, но Кэтрин и слышать не хотела об этом. Конечно, теперь, когда мы знаем, как все печально закончилось, думаем, было бы лучше, если бы мы настояли на том, чтобы они подождали.

Кристофер с любопытством поднял глаза.

– Печально закончилось?

– Ну да, – просто сказал Джеймс, как будто это было давным-давно известно всему миру. – Он был симпатичным парнем, у него было достаточно обаяния, чтобы вскружить голову любой даме, поэтому он начал изменять Сиси через два года после свадьбы.

Джеймс замолчал, Кристофер положил еще немного сахара в кофе, небрежно оглядывая аккуратную кухню. Ему хотелось услышать побольше о замужестве Адриен.

– Бобби погиб во время пожара на фабрике, где работал, и Сиси очень тяжело это перенесла, но, слава Богу, она вернулась в колледж.

– А она… – не договорил Кристофер.

– Доброе утро! Рановато вы поднялись. – Кэтрин поцеловала мужа в щеку. – Господи, да вы даже кофе сварили. Я тоже выпью чашечку, а потом займусь индейкой.

Адриен проснулась только через час. Когда она наконец появилась в гостиной, то выглядела отдохнувшей и посвежевшей. На ней была фланелевая рубашка, которая была ей велика на несколько размеров, волосы растрепаны. Она одарила всех улыбкой.

– После обеда я покажу тебе город, – пообещала она Кристоферу и направилась на кухню. – Мам, я очень хочу есть. Что на завтрак?

Адриен всегда гордилась своим родным городом, но она давно с таким удовольствием не осматривала необычные кирпичные здания, построенные в викторианском стиле, в центре города и милый университетский городок колледжа Маккендри. Может быть, она так наслаждалась осмотром родного городка потому, что Кристофер с искренним интересом отнесся к этой экскурсии.

– Очень милый провинциальный город, – сказал он, когда они прогуливались рука об руку по городскому парку. Опавшие листья, ковром покрывавшие землю, кое-где были собраны в большие кучи.

– Да, – удовлетворенно проговорила Адриен, – неплохая смена обстановки после суеты Сент-Луиса. И отсюда так близко до него, всего тридцать миль, – поэтому многие ездят туда походить по магазинам или посидеть в ресторане.

Сухие листья шуршали под ногами. Неподалеку на ветке сидела белка, держа в лапах орех. Чуть подальше дети катались на скейтах.

– Твой отец сказал мне, что раньше тебя звали Сиси, – сказал Кристофер, игриво подтолкнув ее плечом и громко смеясь.

Адриен толкнула его в ответ.

– Это нечестно. Мне не у кого узнать о всех темных пятнах в твоем прошлом.

Кристофер быстро отступил в сторону, убрал руку, и она, потеряв равновесие, стала падать.

– Кристофер!

Он подхватил ее за талию, поднял на руки и понес к близлежащей куче опавших листьев.

– Ты хочешь узнать о моем прошлом, Сиси? Ладно, я расскажу тебе. Я врал своей маме и уверял ее, что вымыл уши, а сам этого не делал.

Опустив ее на пахучее шуршащее ложе, он упал рядом.

– А еще один раз в третьем классе я списывал на контрольной по математике. Не правда ли, шокирующая история, а? Жаль, что ты не сможешь никому раскрыть все эти мрачные секреты моего прошлого. Я похороню тебя здесь, прямо в этих листьях, – объявил Кристофер и начал засыпать ее листьями.

Смеясь, Адриен попыталась подняться, но он толкнул ее назад. «Ладно, – весело решила она, – что в любви, что на войне – все способы хороши». И она опрокинула Кристофера на листья, а сама села сверху. Когда он снова набрал полные пригоршни листьев, чтобы бросить в нее, Адриен обняла его за шею, опустив ресницы и соблазнительно улыбнувшись.

Он словно замер. Игривый огонь в его глазах внезапно перерос в нечто большее, в нечто очень интригующее. Ей показалось, что вывести его из этого состояния могло только одно. Она подняла голову и коснулась губами его уст, а потом вся отдалась долгому поцелую. После секундного колебания он лег на нее, поглаживая по щеке. Листья что-то шептали ей на ухо, когда она погружалась все глубже и глубже в их сухую хрустящую перину. Он так крепко прижал ее к себе, что они теперь как бы составляли единое целое.

Намерение Адриен просто подразнить его было мгновенно забыто, когда Кристофер разомкнул ее губы настойчивым поцелуем и они не выдержали напора его влажного языка. Тихий стон удовольствия, сорвавшийся с ее губ, затерялся в шуршании листьев. Адриен захотелось вдруг, чтобы они снова оказались в ее спальне и могли завершить то, что так чудесно началось.

Кристофер, вероятно, думал о том же самом, потому что он отодвинулся от нее, вздохнув с сожалением, а затем поднялся на ноги. Озорная улыбка заиграла на его губах, когда он оглядел Адриен. Она лежала, глубоко зарывшись в сухие листья, и он начал засыпать ее листьями.

Все еще ощущая вкус его поцелуев на своих губах, Адриен лежала, удовлетворенно вздыхая. «Что Кристофер сделал со мной всего несколькими поцелуями», – счастливо подумала она и посмотрела на него. Он стоял на солнце, красивый, широкоплечий, длинноногий. Затем Кристофер бросил несколько листков на ее лицо, и она больше ничего не видела.

Кристофер легко откашлялся и официально начал:

– Я хочу сказать несколько слов о безвременно ушедшей от нас столь горячо любимой… Сиси.

– Адриен, – поправила она его.

– Тихо. Это дурной тон, когда покойники говорят на своих собственных похоронах.

Она хихикнула и вытянула ноги.

– На твоем месте я бы не стал этого делать. Вот бежит собака.

Это подействовало. Адриен сбросила листья и вскочила на ноги. Конечно, никакой собаки не было – только Кристофер, с улыбкой наблюдал за ней. В его глазах все еще мелькали последние отблески неудовлетворенного желания. Как бы она хотела исполнить это желание! Но обстоятельства были сильнее, и ей пришлось успокоить себя, нашептывая соблазнительные обещания ему на ухо.

Позднее, в тот же день, Кристофер стоял на большом заднем дворе дома Донели и наблюдал, как Адриен бросает палку и заставляет Ганнера принести ее.

– Ну, давай, парень, неси. Помнишь, как я тебя учила? – уговаривала она пса. – Уверена, у тебя получится.

Кристофер еле сдерживал смех. Ганнер, рыжий колли, выглядел так, как будто поучаствовал не в одной собачьей потасовке, переводил любопытный взгляд с Адриен на палку, явно не понимая, что от него требуется.

Адриен подобрала палку и попыталась еще раз.

– Лови, Ганнер. Покажи Кристоферу, что ты умеешь делать.

– В самом деле, это очень умная собака, – уверяла Кристофера Кэтрин, стоявшая слева от него.

– Самая тупая собака, которую я когда-либо видел в жизни. Не знаю, зачем мы ее держим, – фыркнул справа отец Адриен.

– Помолчи, – упрекнула его жена и посмотрела на часы. – Ох, мне нужно проверить индейку. Я просто подогреваю ее, так что не хочу оставлять ее слишком надолго в духовке. Джеймс, пойдем, ты мне поможешь.

– Я ничего не понимаю в индейках, – проворчал тот, но послушно последовал за ней.

Кристофер проводил их взглядом и подошел к Адриен.

– А вот у меня была собака, которая помнила, что значит «лови». Гончая. Это был подарок моего отца. Я ее получил по настоянию моей матери, – добавил он, улыбаясь своим воспоминаниям.

Адриен похлопала Ганнера по спине и подала руку Кристоферу.

– Ну, хоть Ганнер и забыл, как ловить палки, он все же хороший сторож.

– Я не сомневаюсь, – сказал Кристофер, но было видно, что его не очень-то интересуют собаки.

Он смотрел на нее. Адриен выглядела сегодня особенно привлекательно. Свежий воздух подрумянил ее щеки, а в волосах Адриен золотом играли лучи заходящего солнца. И, как ни странно, бесформенная фланелевая рубашка и выцветшие джинсы только подчеркивали изящество ее фигуры.

Он был рад, что приехал к ней домой на праздник. Благодаря этой поездке он стал лучше понимать Адриен, и вряд ли такое могло бы произойти в Сент-Луисе. Зная, что она была замужем и муж ее предал, он наконец понял, почему она так боялась доверить свое сердце любому мужчине. Это также объясняло, почему она встречалась с Недом, а может быть, и со многими другими такими же непостоянными мужчинами, которые не требовали от нее никаких прочных связей. Даже во взаимоотношениях с ним Адриен было удобно, что они конкуренты. Это давало ей предлог не сближаться с ним.

– Кристофер… – произнесла она.

Он повернулся к ней, когда она запнулась, поднеся палец к верхней губе.

– Да?

– Насчет прошлой ночи…

Он ждал продолжения.

– Я… ты мне очень нравишься. Я не хочу терять тебя, но не знаю, как все обернется, когда мы вернемся в Сент-Луис. Я очень азартный человек и так просто не сдаюсь, – добавила Адриен со слабой, виноватой улыбкой. – Не хочу, чтобы что-нибудь мешало нам, но это… может стать препятствием.

Она, разумеется, не все сказала Кристоферу. Несмотря на то, что Адриен была с ним счастлива, ей не хотелось поступаться всем ради него. Он отвернулся от нее и задумчиво посмотрел в небо. Прошлой ночью Адриен доказала ему на деле, что любит его. Но, несмотря на искренность ее чувств, она все еще не могла открыто признаться в этом. Может, она хочет оставить себе спасительную лазейку? «Нет, я не позволю сбежать от нашей любви», – решил он и повернулся к Адриен, широко улыбаясь.